Ранения

Небо было темным, времени было около четырех часов утра. Где-то рядом с границей Мерсии, прислонившись к камню, сидел Мерлин. Белое облачко пара с каждым его выдохом незамедлительно испарялось в холодном зимнем воздухе. Магу казалось, что он уже давно замерз. Порыв ветра больно ударил Эмриса по лицу, содрав давно засохшие дорожки слез на щеках. Юноша едва мог дышать или двигаться. Он едва мог... существовать. Прошло уже три дня. Три дня он провел вне стен Камелота. Казалось, он стал единым целым с лютой зимой - такой же холодный, жестокий, безразличный, мертвый. Он понимал, что замерзает, но не обращал на это никакого внимания. Вокруг было так тихо, что казалось, будто время остановилось. Мерлин тяжело прилег на камень. Он очень скучал по своей маме, по Гвен, по Гаюсу... и Артуру. Одно лишь упоминание имени принца заставило его желудок болезненно сжаться. Он очень скучал по нему. По его извечным неловким шуточкам, по его придиркам к Мерлину за неумение обращаться с мечом, по добрым подшучиваниям над магом в то время, как тот убирал покои Пендрагона с помощью магии. Он скучал по вечерам, когда они вдвоем сидели напротив большого камина, болтая обо всякой ерунде или просто не говоря ни единого слова. Он скучал по тому, как Артур каждый вечер заглядывал в покои Гаюса только для того, чтобы убедиться, что его друг не чувствует себя одиноким. И скучал он по тому, что сам принц никогда бы в этом не признался. Мерлин крепко закрыл глаза. Он до сих пор надеялся, что принц приедет за ним и убедит вернуться в Камелот. Но он этого не сделает. Потому что глубоко внутри... Артур был беззащитен. Он никогда не думал о себе, и Мерлин всегда знал об этом. Грубость, показное самолюбование - всем этим он пытался прикрыть свои настоящие доброту и благородство. Маг все время пытался доказать принцу, как сильно он отличался от своего отца, Утера. Решения, которые принимал Артур, несмотря на то, как с ними обращался Утер после произошедших событий, явно указывали на недюжую храбрость наследного принца. Артур сделал свой собственный выбор: отказался жениться на женщине, которую совсем не любил, защитил волшебника и пошел против всех убеждений, в которые верил его отец. Мерлину всегда казалось, что Артур очень похож на свою маму, Игрейн. И даже если никто не говорил об этом вслух, все понимали, что юный Пендрагон никак не напоминал своего собственного отца. Артур будет великим королем, потому что он на самом деле заботится о своих людях. Просто иногда он показывал это достаточно специфическим способом, но... он заботился о них. Годами Утер заставлял Артура чувствовать себя полным разочарованием, и возможно именно это воспитало в принце такую неуверенность в себе и незащищенность. Это было ужасно. Даже если Артур пытался показать народу, что он готов стать грубым, независимым и сильным королем, Мерлин видел другую его сторону. Маг помнил эпизоды, когда принц показывал абсолютно наплевательское отношение к самому себе и полную готовность пожертвовать собой ради тех, кем он дорожит и кого любит... Именно из-за своей неуверенности ты поверил в каждое сказанное мною слово. Это было отвратительно, но это была правда. Мерлин чувствовал себя предателем. Он так хорошо знал Артура, что надавить на больные места ему не составило никакого труда... Год назад, когда маг принял тот злосчастный яд, его мнимая смерть буквально сломила принца, ибо он не мог вынести своей вины перед юношей. Вины, которая заставляла его думать, что именно из-за него юный маг отнял у себя жизнь. Но это? Заставить Артура... ненавидеть его... было непростительно. Винить его в смерти Гаюса... Мерлин мысленно дал самому себе звонкую пощечину. Он снова не оправдал доверие Артура. С помощью своей лжи и хитрости я делаю каждого несчастным... С самого начала моей жизни. Всем было бы лучше, родись я без магии. Так было бы намного лучше. Все люди, погибшие по его вине. Отец Гвен - Том, его собственный отец Балинор, Фрея, Уилл... Все, кого он любил и о ком заботился. Остались только Артур и матушка волшебника. Мерлин крепко зажмурился и впился руками в рану на своей руке. На какой-то момент ему захотелось просто истечь кровью прямо здесь. Но затем он сразу отбросил эту идею, рассматривая такую возможность как акт трусости. Резкий порыв ветра тут же наполнил его глаза слезами. Я бы никогда не стал тебя ненавидеть, Артур. Я не смог испытать этого чувства к тебе даже когда валялся в подземельях, ожидая казни... Даже тогда. Мы прошли вместе через слишком многое. Мы связаны судьбой. И эта связь кричала, что Мерлин не будет отдавать свою магию Мордреду. Он не сможет. Потому что если это произойдет, Мордред будет, как... всемогущий Бог. Этого нельзя допустить. Он сможет делать, что ему захочется, и никто не в силах будет его остановить, ибо даже сейчас Мордред был ужасающе силен. И кем же он станет, когда к его магии присоединится сила величайшего волшебника? Мордис. И Мерлину совсем не нравилось, как звучит это слово. Маг даже не был до конца уверен, что можно просто так расстаться со своей магией. Он знал, что она очень сильна и является естественной его частью. Сможет ли он... Пережить это? Сможет ли он вообще жить без своей магии? Может ли она быть просто оторвана от него? Мерлин судорожно выдохнул и долгое время смотрел на то место, где находился белый пар. Когда я выберусь из этой ситуации? Не могут вещи, просто ради разнообразия, хотя бы один раз, быть в порядке? Отчаяние царапало его глотку. Что же ему делать? Маг не видел ни одного варианта, где все заканчивалось бы хорошо. Ему намного сильнее, чем обычно, нужен был Гаюс, чтобы дать хоть какой-то совет. Мерлин нахмурился, понимая, что остался только один, кто сможет как-то помочь ему. Один, кто понимал все хитросплетения судьбы и мог указать на лучик света в этой кромешной тьме. Поэтому, через секунду радужки его глаз налились золотом, и на древнем языке Повелителей Драконов он позвал Киллгару. Прошло достаточно много времени, прежде чем прилетел дракон, тяжело хлопая крыльями и закручивая вокруг себя пушистый, белоснежный снег. Он медленно приземлился и после короткой паузы произнес: - Чем я заслужил удовольствие лицезреть тебя, Эмрис? - спросило существо, в то время как Мерлин даже не удосужился подняться с земли. - Мне нужна твоя помощь, - прошептал маг. Голос дракона в ту же секунду приобрел нотки присущего ему сарказма: - Уж точно не в первый раз, юный чародей. Мерлин был слишком уставшим и испуганным, поэтому он просто пропустил эту колкость мимо ушей. - Ты знаешь, что произошло? Дракон наклонил голову и взглянул прямо в глаза мага. - Да, потому что это первая страница пророчества, которое пока еще не наступило. Взгляд Мерлина мгновенно потемнел. - Так ты знал об этом все это время?! - прокричал он. Дракон, в свою очередь, выглядел недовольным таким поведением мага. - Не срывай свой гнев на мне, Эмрис. Ты хотел моей помощи, так что тебе надо? Мерлин тяжело вздохнул. Так. Времени осталось совсем мало. Он может мне помочь. - Моя магия чем-то заражена, ее присутствие убивает Артура, - произнес маг, и его голос надломился. - Это можно как-то исправить? Дракон горестно наклонил свою голову. Тихим, грустным голосом он произнес: - Я не могу помочь тебе с этим, Мерлин, потому что это проклятье. Если сама магия чем-то отравлена, таковой она и останется, до момента своей гибели. А единственный способ уничтожить ее - или ты умираешь, или добровольно отдаешь свою силу кому-то другому. Мальчик-друид не лгал тебе. Нет. Должен же быть какой-то выход. Мерлин закрыл глаза. - Что я могу сделать? Если я вернусь в Камелот, Артур умрет. Если я буду держаться подальше от города, Артур будет беззащитен перед друидами и всеми, кто хочет его смерти. А если я отдам свою магию Мордреду, он станет невообразимо могущественным Мордисом. Если драконы могли дергаться, то на последнем слове Киллгара сделал что-то похожее. Мерлин, волнуясь, поднял на него глаза. - Что? Дракон старался не встречаться взглядом с магом, его голос был низким и испуганным. - Мордис... Это имя означает "Бог магии" или “Властитель магии”. Это древнейшее имя из древнейшего пророчества, которое было предсказано за тысячу лет до твоего или его рождения. По спине мага побежали ледяные мурашки. Это не может быть хорошо. Это просто полное сумасшествие, и это неправильно. - Но значит ли это, что это произойдет? Что Мордред станет Мордисом, потому что это было предсказано много лет тому назад? Дракон тепло взглянул на юного мага. - Тебе придется сделать важнейший выбор. Каждое твое действие с этого момента может привести к абсолютно разным последствиям. Мерлин взглянул на Киллгару, становясь немного раздраженным. - И это все, что ты можешь мне сказать? Опять говоришь загадками! Я и сам до этого догадался, спасибо большое! - начал было маг, но его гнев резко сошел на нет, когда бешеная мысль пронзила его голову. - Если я отдам свою магию Мордреду, я... переживу это? - прошептал Мерлин. Киллгара молчал очень долго. Мерлин взглянул в глаза существа, но не смог понять, какие эмоции испытывал он в данный момент. - Я не могу сказать. Помни только то, что ты не владеешь магией, ты и есть сама магия. Мерлин почувствовал, как отчаяние подбирается к нему с новой силой. Получается, есть шанс, что я не выживу? Килгарра выдохнул и его дыхание превратилось в маленькое, белое облачко. - Не каждое пророчество нельзя изменить, Эмрис. Ты всегда можешь поменять все так, чтобы обратить последствия себе на руку. Мерлин медленно поднялся с земли и взглянул на огромного дракона. - Теперь Артур ненавидит меня. Но я не могу рассказать ему правду, потому что чтобы я не сделал, он все равно мне не позволит. - Я уже говорил об этом раньше, но повторю еще раз: половинка не может по-настоящему ненавидеть другую, с которой она является одним целым. Но он ненавидит меня, я знаю. Это я заставил его чувствовать такое по отношению ко мне. Мне надо было, чтобы он возненавидел меня и затем отпустил. Повисла длинная тишина. Голубой свет луны окутал двоих на поляне. Слыша бешеный стук крови в ушах, Мерлин очень тихо и спокойно произнес: - Есть три пути. Два из них ведут к погибели Артура, как быстро - это всего лишь вопрос времени. Если же я уйду из Камелота, Мордред все равно найдет другой путь, как заставить меня отдать ему магию. Он покачал головой, беспомощно взглянул в мудрые глаза дракона и прошептал: - На самом деле у меня нет выбора. Дракон приблизил голову к чародею и буквально взглянул магу прямо в душу. - Что-то подсказывает мне, что решение уже принято, - произнес Килгарра, не выражая никаких эмоций. Мерлин отвел взгляд от существа перед собой. Его бросило в холодную дрожь, однако вызвана она была далеко не погодой.