It's bugging me Grating me And twisting me around Yeah I'm endlessly Caving in And turning inside out** ©Muse
— Где ты был всё это время?! — орал Себастьян на старшего брата. — Ты должен был быть с ней! Должен был сдержать своё слово! — Да что ты знаешь об этом! — не отставал от него Раймунд. — Ты! Сукин сын! Кулак прилетел в челюсть старшего брата. Тот пошатнулся от неожиданности и в следующую секунду с рыком сквозь плотно сжатые зубы бросился на Себастьяна, повалив того на пол. Между братьями завязалась борьба. Раймунд крепко прижал руки младшего брата к полу, садясь на него сверху, не давая тому возможности подняться и продолжить начатое. — Успокойся! Я нашёл их! Слышишь?! Нашёл! Себастьян как раз попытался извернуться, чтобы скинуть с себя брата, но в тот же момент замер. — Кого? — Этих сучьих выродков, что напали на Клариссу. Видно было, что спокойный разговор об ублюдках, надругавшихся над кузиной, даётся Раймунду с большим трудом. Кронпринц наконец-то отпустил руки брата и вытер рукавом струйку крови, сочившуюся из разбитой нижней губы. — Эти уроды собираются каждый вечер в таверне «Святое пристанище», чтобы выпить и похвастать своими успехами, — последние слова Раймунд буквально выплюнул, скривив губы в презрительной гримасе. Он поднялся с пола, протянув руку младшему брату, помогая тому встать. — Мы доберёмся до них сегодня же, будь готов. Встречаемся в полночь к востоку от дворца, в Жилом квартале у заброшенного дома. Помнишь его? Себастьян кивнул, он прекрасно помнил это место. Среди бедняков ходила легенда: в этом доме некогда жил могущественный отступник, который не гнушался кровавыми ритуалами и магией крови. Однажды за ним пришли храмовники, но, единожды переступив порог этого дома, они уже не вышли обратно. Маг исчез. Люди утверждали, что он призвал могущественного демона, насытившегося храмовниками и полностью поработившим отступника, но в последний момент один из храмовников успел пронзить его чёрное сердце мечом. С той поры люди утверждали, что дух малефикара неприкаянно бродит по дому и забирает жизнь каждого искателя приключений, осмелившегося потревожить его покой. Местные жители обходили дом стороной. Братьев Ваэлей так впечатлила эта легенда, что они не смогли устоять от соблазна осмотреть этот дом лично и пощекотать себе нервы. С того момента мальчишки часто приходили туда в поисках страшного духа, но не находили ничего, кроме пыльных книг и брошенной мебели, а иногда и пары крыс. Таверна «Святое пристанище», несмотря на свое религиозное название, была тем ещё гадюшником. Находясь в самой дальней части Торгово-ремесленного квартала Старкхэйвена, она привлекала довольно разношёрстное общество. Время уже перевалило за полночь, но в таверне во всю кипела жизнь. Из окон доносились крики и брань, иногда кто-то выходил нетвердой поступью из дверей и падал в лужу помоев недалеко от входа, кому не так повезло — того бросали туда вышибалы. Раймунд с Себастьяном переглянулись и разошлись в разные стороны. Младший брат направился к чёрному входу таверны, намереваясь занять наиболее выгодную позицию для стрельбы. Согласно их плану старший брат должен был выманить банду на улицу, где их уже будет ждать Себастьян. Младший Ваэль внимательно осмотрел подворотню — это был неосвещённый тупик с парой невысоких каменных домов. Выбрав наиболее удачную позицию, Себастьян забрался на крышу дома и притих в ожидании, крепко сжимая в руке рукоять своего лука. Его пальцы слегка тряслись. Он всегда был плох в качестве фехтовальщика и поэтому усердно тренировался с луком, но его мишенями были либо соломенные чучела на стрельбище, либо дичь на охоте. Сегодня же ему предстояло впервые убить человека, но юноша был настроен решительно и знал, что должен пойти на это ради своей семьи, ради Клариссы. Обогнув лужу помоев у входа в таверну и брезгливо поморщившись, Раймунд вошёл внутрь и скинул с головы капюшон плаща. В помещении стоял удушающий запах из смеси человеческого пота, немытых тел и дешёвого эля. Кронпринц окинул взглядом помещение, высматривая свою цель. Группа мужчин, среди которых старший Ваэль опознал одного из представителей искомой банды, сидела в дальнем углу таверны за длинным столом, покрытым пятнами от пива и, возможно, чьей-то крови. Стол был заставлен кружками с выпивкой, и, судя по их количеству, компания была изрядно пьяна. Мужчины громко смеялись, не забывая иногда шлёпать по заду проходящих мимо разносчиц. Раймунду необходимо было втереться в доверие к этим ублюдкам и лучшим из способов было угостить их выпивкой. Но в первую очередь он не должен вызвать никаких подозрений. Он направился к барной стойке и заказал себе выпить. Бармен поставил перед ним кружку с пивом, отдававшим какой-то кислятиной. Старший Ваэль сделал пару глотков и с трудом сдержал желание скривиться от отвращения. «Что за помои здесь подают!» — мысленно возмутился он. Просидев некоторое время в одиночестве и делая вид, что он просто напивается, Раймунд снова оглядел помещение. Компания тех ублюдков была достаточно пьяна, но всё ещё держалась на ногах. Юноша поднялся со своего места и, прихватив с собой кружку с пивом, направился в их сторону. — Господа, какая поистине чудесная ночь сегодня! Так позвольте же провести её в столь приятной компании, — кронпринц слегка пошатнулся, изображая из себя изрядно пьяного и недалёкого дворянина. — Чего тебе? Проваливай! — рявкнул один из представителей «приятной компании». — Эй, парни, постойте! Гляньте, кого к нам принесло! — другой мужчина не был так категоричен и мерзко улыбнулся, показывая гнилые зубы. — Это же явно кто-то из богатеньких дворян пожаловал. — Господа, зачем же сразу так грубо! Во имя Создателя, давайте будем любезны друг с другом. Раймунд изобразил самую идиотскую улыбку, на которую был способен. Ему было просто необходимо, чтобы компания этих оборванцев купилась на его спектакль. — Ну что вы, милорд, мы само очарование. Присаживайтесь к нам, составьте компанию, — громила с гнилыми зубами призывно хлопнул по скамейке рядом с собой. Глядя на то, как все остальные члены компании замолчали, кронпринц сделал вывод, что это и есть главарь банды. Он снова по-идиотски осклабился и опустился на предложенное ему место, внимательно разглядывая своих собеседников. Их было четверо: двое из них, включая главаря, здоровые детины в кожаных доспехах с полуторными мечами, приставленными к скамейке рядом со своими владельцами, но явно неповоротливые и медлительные. Перед такими у него было преимущество в скорости и ловкости, ну и, конечно же, в стрелах младшего брата. Двое других не представляли особой опасности: на вид хилые, в рванье, один с дубиной, второй — с кастетом, лежащим рядом с ним на столе. Но Раймунд знал, что ни в коем случае нельзя недооценивать соперника, поэтому он был готов ко всему. — Я как раз недавно рассказывал парням, как было бы неплохо снова поразвлечься с вашими дворяночками. Они прямо пищат от восторга и сразу же текут от желания, видя таких завидных мужчин, как мы, — главарь похабно усмехнулся, глядя в лицо молодому человеку, явно провоцируя того. — Недавно мы как раз с парнями оприходовали одну такую дамочку. Небось скоро снова прибежит за добавкой. А, парни? Мужики одобрительно загоготали за столом, поддерживая своего лидера, а Раймунд невольно сжал руку в кулак, еле сдерживая себя от желания съездить по роже этому ублюдку. — Вот скажи мне, милорд, — тем временем продолжил детина, — неужели у вашего брата член вообще не стоит, что ваши девки сразу раздвигают перед нами ноги? Кронпринц с трудом промолчал и залпом осушил свою кружку с пивом. — Господа, я хочу угостить вас выпивкой. Давайте отметим наше знакомство. Старший Ваэль никак не прокомментировал последний вопрос, решив перейти к действиям. Он отстегнул от ремешка кошель с золотом и приподнял его вверх, раздался призывный звон монет. — Милорд, да ты либо помешанный, либо просто идиот, — усмехнулся главарь, — но давай выпьем. Эй, девка! — окликнул он разносчицу. — Вот этот милорд желает угостить всех присутствующих сегодня. Разносчица кивнула и направилась к барной стойке. Когда же вся таверна получила своё угощение, а новые знакомцы Раймунда выпили по три кружки за его счет, юноша решил перейти к самой важной части. — Ох, господа, что-то я припозднился. Позвольте вновь поблагодарить вас за приятную компанию и пожелать вам доброй ночи, — проговорил он, вставая из-за стола. Уловка сработала, захмелевшие мужчины не захотели отпускать лёгкую добычу в виде богатого и явно скорбного умом дворянина. — Милорд, постой! Давай мы с парнями проводим тебя. Время уже позднее, на улицах небезопасно, — осклабился главарь, снова демонстрируя гнилые зубы. — Это так любезно с вашей стороны, да пребудет с вами Создатель! — восторженно произнес Раймунд. Он ликовал, эти придурки купились на его уловку, но кронпринц не учёл лишь одного обстоятельства — чтобы не вызвать подозрений, ему самому пришлось опустошить около двух кружек и, поднимаясь с лавки, Раймунд понял свою промашку. Хмель ударил в голову, его слегка повело в сторону. «Нет! Это не должно всё испортить! Лишь бы Себастьян не подвёл…» — пронеслось в его голове. Впрочем, в младшем брате он был уверен, в отличие от пьяного себя. Собутыльники кронпринца тоже поднялись со скамеек, и, судя по их виду, алкоголь практически не возымел на них никакого действия. Они молча взяли своё оружие и направились к выходу, сопровождая юношу. Как и предполагал Раймунд, они вышли через чёрный ход. Сделав несколько шагов, старший Ваэль почувствовал, как к его рёбрам приставили кинжал. — А теперь без глупостей, если тебе дорога жизнь, — проговорил главарь банды, сильнее прижимая кинжал к боку юноши. В следующий момент он заметил, как один из бандитов срезает кошель с его пояса. — Говорил я тебе, что ты помешанный, милорд. Внезапно тишину ночи нарушил свист, и в правое плечо главаря воткнулась стрела. В этот же момент произошло несколько событий: Раймунд вырвался из хватки главаря, выхватив свой меч, и сцепился со вторым громилой; бандита с дубиной поразила вторая стрела Себастьяна, пробив ему грудную клетку. Подстреленный рухнул на землю, захлебываясь кровью. Пока старший Ваэль бился с громилой, к нему бросился бандит с кастетом, в руке которого внезапно появился кинжал. Он метил в спину старшего брата, до которого ему оставалось буквально десять-пятнадцать шагов. Себастьян рванул вперёд, спрыгнув с крыши своего укрытия и немедленно спуская тетиву. Стрела, просвистев в воздухе, прострелила ногу нападавшему в тот самый момент, когда Раймунд нанёс решающий удар своему сопернику и резко развернулся навстречу новому. Бандит сбился с траектории, скользнув лезвием по правому боку кронпринца, и завалился на землю. Раймунд схватился за рану, зажимая её рукой, а стрела младшего Ваэля настигла нападавшего, плотно войдя в его череп. Себастьян подбежал к брату, хватая того за плечо и заставляя посмотреть себе в глаза. — Раймунд, ты как? — обеспокоенно спросил он. — Пустяки. Старший Ваэль согнулся, крепко прижимая руку к ране. Рана была неглубокой, но от этого не менее досаждающей. Внезапно Себастьян заметил краем глаза какое-то движение. В окнах нескольких домов горели огни, что позволяло различать очертания предметов. Братья совсем забыли о главаре банды, который в самом начале потасовки спрятался за ящиками, сваленными у стены одного из домов, и выжидал удачного момента. И этот момент настал. Он бросился наутёк, придерживая здоровой рукой покалеченную. — Раймунд, он уходит! — закричал младший Ваэль и бросился за главарём. Резко остановившись, Себастьян вскинул лук, натянул тетиву и задержал дыхание. Главарь бежал вперёд, намереваясь проскочить через чей-то дом на улицу, лишь бы уйти из тупика. — Это за Клариссу, — выдохнул юноша и спустил тетиву. Стрела впилась в горло бандита, пройдя насквозь. У того подкосились ноги, и он рухнул на землю. Кровь пульсируя, вытекала из горла, быстро собираясь в лужу под телом. Себастьян подбежал к брату. — Раймунд… — начал говорить он, но старший брат перебил его. — Всё в порядке, Себастьян. Быстро уходим отсюда, помоги мне. Себастьян закинул себе на плечо левую руку брата, и они двинулись мимо таверны, стараясь как можно быстрее покинуть это место. Закоулками они добрались до дворца. Раймунд не переставал прижимать руку к своей ране. Его руки и одежда уже давно были покрыты кровью. Чудом их никто не заметил, и они беспрепятственно проникли в покои кронпринца. Младший Ваэль помог брату снять с себя одежду и промыть рану, влив в неё настойку эльфийского корня. — Может, позвать лекаря? — предложил Себастьян, обеспокоенно глядя на брата. — Всё в порядке, — в который раз за вечер повторил Раймунд. — Помоги мне забинтовать рану, утром я придумаю какую-нибудь историю и покажусь лекарю. Младший Ваэль молча кивнул и взял бинты, которые всегда хранились в личном шкафу кронпринца. Обоим братьям на тренировках случалось получать и синяки, и порезы, но никогда никто из них не получал таких серьёзных ран. В пылу беспокойства о Раймунде все события вечера отошли на второй план. И лишь добравшись до своих покоев, Себастьян осознал, что же произошло. Он убил человека! Нет! Он убил троих людей! Юноша закрыл двери в свои покои и, отшвырнув лук с колчаном в сторону, сполз вниз, пряча лицо в ладонях. Он понимал, что эти ублюдки заслужили смерть, но Церковь жестоко осуждала нарушение заповеди Создателя: «Всякий человек есть Творение Рук нашего Создателя, от нижайших рабов до величайших королей. Те, кто наносит вред беспричинный самому малому из Его детей, прокляты Создателем и ненавистны Ему». Себастьян, как и любой представитель семьи Ваэль, был верующим человеком, почитающим Создателя и Его пророчицу Андрасте. Но он не мог простить людей, причинивших вред Клариссе. Юноша отнял от лица руки и посмотрел на подрагивающие пальцы. Прилив адреналина прошёл, оставив после себя чувство опустошения, которое поселилось в районе солнечного сплетения тугим комом. Он чувствовал себя грязным, словно на него опрокинули ушат с помоями. Первым делом необходимо смыть с себя всю эту грязь и привести в порядок доспех, покрытый пылью и запёкшейся кровью. Стянув с себя доспех и всю одежду, Себастьян швырнул это прямо на пол и босиком прошёл в соседнюю комнату, куда вела дверь из его опочивальни. В небольшом помещении находилась умывальня с маленьким бассейном. Пресная вода для бытовых нужд во дворец, как и в Жилой, а так же Дворянский кварталы, поступала из Минантера по системе акведуков. Та же система использовалась для орошения зелени городских бульваров и дворцового сада. Питьевая вода поступала по отдельному трубопроводу из многочисленных родников и подземных ключей, расположенных по всему городу — только на территории дворца их было три. Юноша открыл кран и, наполнив бассейн на четверть, медленно опустился в воду — та была немного прохладной, но это было неважно. Ему было просто необходимо смыть с себя эту грязь, что липкой пленкой легла на его душу. Он схватил мочалку и принялся неистово тереть кожу. Когда с умыванием было покончено, младший Ваэль выбрался из бассейна и, прошлёпав мокрыми ногами в комнату, подобрал свой доспех. Вернувшись в умывальню, он принялся приводить его в порядок, усердно очищая. Покончив со всеми делами, он без сил повалился на постель в домашней тунике и забылся беспокойным сном. На следующее утро Раймунд всё-таки показался лекарю, придумав историю про драку в таверне. Камилла Ваэль рвала и метала; её сын, наследник трона Старкхэйвена, устроил потасовку в какой-то захудалой таверне! Её муж, Принц Старкхэйвена, пытался убедить жену, что это лишь юношеская горячность, и ещё ни одна драка не повредила будущему принцу, но мать была непреклонна. Клариссу же больше расстроила не сама драка в таверне, а то, что Раймунд получил ранение. Девушка сама вызвалась менять ему повязки, стремясь окружить его ещё большей заботой, чем прежде, и лишь подогревая этим гнев матери. Действуя через отца, Камилла упросила его назначить Раймунду наказание, с чем Конрад в итоге согласился, решив, что кронпринцу и впрямь стоит научиться лучше держать себя в руках. Раймунд был наказан по всей строгости, его посадили под домашний арест в своих покоях и приставили стражу, наказав ни в коем случае не выпускать его. Старший брат так и не выдал Себастьяна, за что тот был преисполнен глубокой благодарности к нему. Узнай мать, что и младший брат замешан в этой потасовке, Себастьяну бы это так легко не сошло с рук. Спустя неделю Камилла Ваэль сменила гнев на милость и разрешила Раймунду оставить своё заточение. Жизнь вновь пошла своим чередом. Кларисса больше времени стала проводить с Раймундом, лишь изредка предпочитая компанию Себастьяна. Младший Ваэль понимал, что это закономерно для влюблённой пары, но ревность, пусть и братская, медленно разгоралась в его сердце. Ни один из братьев так и не рассказал ей о возмездии, совершённом ими, чтобы лишний раз не тревожить девушку и не напоминать ей о пережитом унижении. Прошло четыре месяца. В тот день Себастьян тренировался на стрельбище, когда к нему прибежала взволнованная служанка Клариссы. — Ваше высочество, — быстро заговорила она, задыхаясь от бега, — ваша кузина… она… — Что?! — крикнул обеспокоенный юноша, бросая свой лук, и хватая служанку за плечи. — Говори быстрее! Служанка бросила испуганный взгляд на Себастьяна, вздрогнув в тот момент, когда он схватил её. Младший Ваэль смутился, осознав, что не рассчитал силы и мог невольно сделать девушке больно. Он быстро отдёрнул руки, служанка благодарственно улыбнулась ему и быстро продолжила: — Ваше высочество, принц Раймунд просил вас срочно прибыть в покои миледи Клариссы, она… ей не здоровится. Себастьян опрометью бросился во дворец. В голове билась только одна мысль: «Лишь бы с Рисси всё было в порядке!» Младший Ваэль влетел в покои кузины, распахнув двери, и замер на пороге. Кларисса лежала на кровати, покрытой пятнами крови, как и её платье. Кожа девушки была бледной и резко контрастировала с её окровавленным одеянием, глаза закрыты, губы отдавали синевой. У изголовья сидел Раймунд и крепко держал её за руку. Его щёки блестели от слез. От кровати кузины отошёл лекарь и, подойдя к младшему Ваэлю, склонил голову в легком поклоне, прошептав: «Ваше Высочество». Себастьян не обратил никакого внимания на лекаря и приблизился к кровати Клариссы. — Рисси… — тихо позвал он кузину. — Себастьян, она умирает, — так же тихо проговорил Раймунд. Эти слова упали камнем на сердце младшего Ваэля, внутри что-то оборвалось. Себастьян опустился на колени и зашептал: — Пускай впереди меня только тьма, но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, и ничто, сотворённое Им, не будет утеряно. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь еле слышным дыханием Клариссы. В покои незаметно скользнула служанка и встала у двери, понуро опустив голову. Кларисса приоткрыла глаза и повернула голову в сторону младшего кузена. — Басти… — её голос был еле слышен, губы слабо шевелились. — Спасибо тебе за всё. Себастьян не заметил, как по его щекам покатились слезы. Кузина нежно улыбнулась ему и перевела свой взгляд на Раймунда. — Райми, любовь моя, прости… ты навсегда в моём сердце. Старший Ваэль лишь сильнее сжал руку Клариссы и поднёс к своим губам, крепко зажмурившись, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Кузина подняла свободную руку, видимо собираясь коснуться его головы, но обессиленно уронила её на кровать. Её дыхание постепенно замедлилось и она замерла, уставившись остекленевшим взглядом на Раймунда. Себастьян молча поднялся с колен и, не глядя на брата, вышел из покоев кузины. Чем дальше он отходил от её покоев, тем быстрее становился его шаг. Он выбежал из дворца и помчался, на разбирая дороги, лишь бы оказаться как можно дальше от этого проклятого места, лишь бы больше не видеть этот остекленевший взгляд кузины. Юноша остановился, лишь когда понял, что очутился в небольшом саду возле часовни, расположенном на дворцовой территории, где часто искал уединения в молитвах или прятался от гнева матери, будучи маленьким мальчиком. Младший Ваэль рухнул на колени, закрыв лицо руками, и согнулся в беззвучном крике. Из глаз хлынули слёзы, сердце готово было разлететься на куски от боли, калечащей душу и разум, искажающей мир вокруг; боли от потери близкого человека, заменившего ему мать, друга, сестру. Он просидел так долгое время, не отдавая себе отчёта в том, сколько же минут или часов минуло с того момента, как он увидел остекленевшие глаза Клариссы. Мир словно застыл в этот момент, а в следующий миг разбился на мелкие осколки, которые, возможно, уже никогда нельзя будет собрать воедино. Себастьян пытался найти ответы на вопросы: «Как, как это могло случиться с ней? Почему Кларисса? Раймунд обещал всегда быть с ней рядом, обещал, что ничего не случится и он защитит её. Почему он не сдержал обещание?! Вина за её смерть на его плечах! Он не сдержал обещание! Он позволил ей умереть!» И тут всё встало на свои места, всё кристально ясно и просто. Раймунд. Он, и только он виноват в смерти Клариссы. Внезапная волна гнева к старшему брату захлестнула сердце юноши. Больше не было сомнений, брат дал ей погибнуть. Слёзы высохли, стук сердца уже не отдавался в висках. Себастьян поднялся на ноги и побрёл в сторону дворцовой часовни. Он шёл, низко опустив голову, считая про себя удары сердца. Войдя внутрь часовни, он приблизился к статуе Андрасте и опустился на колени, сложив ладони в молитвенном жесте и, закрыв глаза, тихо зашептал: — Не было слова для небес и земли, для моря и неба. Была только тишина. Затем Голос Создателя вымолвил Первое Слово, и Слово Его стало всем: сном и мыслью, надеждой и страхом, безграничными вероятностями. И из него сотворил Он своих перворожденных. И молвил им: по облику Моему Я создал вас, вам даю Я власть над всем сущим. По вашей воле да свершится всё.***
Спустя три дня состоялись похороны Клариссы. Всё это время, до дня похорон, Себастьян провёл либо в своих покоях, либо на стрельбище. Он умышленно избегал общения со своей семьёй, но в особенности со старшим братом, при необходимости лишь обходясь парой фраз. Похороны были организованы исключительно для семьи и близких друзей, Камилла Ваэль не хотела предавать огласке смерть племянницы. Погребальный костёр был сооружён на специальной площадке, недалеко от семейного склепа Ваэлей. Клариссу собирались похоронить рядом с её родителями. Себастьян последним приблизился к телу кузины. Он молча смотрел на её умиротворенное лицо, словно надеясь, что она всего лишь спит и вот-вот должна проснуться. Склонившись над ней, юноша запечатлел на её холодном лбу поцелуй и, поспешно отвернувшись, вернулся на своё место. Встав рядом с Кристианом, он молча наблюдал, как поджигают погребальный костёр и языки пламени медленно охватывают тело кузины. Сами поминки проходили во дворце, в малой приёмной зале, где собралось всё семейство и близкие друзья. Младший Ваэль весь вечер был мрачен и молчалив, не вступая ни в какие диалоги, лишь реагируя на выражение соболезнований сухим кивком. Погрузившись в свои печальные размышления, Себастьян не заметил, как к нему подсел Раймунд. — Себастьян, — обратился к нему старший брат, — мы должны поговорить. Я понимаю, что тебе больно, но и ты пойми меня. Лекарь сказал, что у неё случился выкидыш. Те ублюдки… — Раймунд сделал небольшую паузу, после чего продолжил. — Они оставили ей «подарок». Но ты прекрасно знал Клариссу, она не хотела убивать невинное дитя, хотела оставить его. Я… я не знаю, как это получилось. Я не смог спасти её. — Именно! — Себастьян со злостью посмотрел в глаза старшего брата и резко поднялся со своего места. — Ты не смог быть рядом, когда эти сучьи выродки напали на неё, когда угрожали ей, когда насиловали её! Младший Ваэль говорил всё громче и громче, практически переходя на крик. За столом давно установилась тишина, все взгляды были направлены в сторону братьев. — Ты говорил, что защитишь её, что будешь рядом! — Себастьян, как ему казалось, был полон праведного гнева. — Но ты дал ей умереть! Её смерть на твоих руках! И видит Создатель, лишь ты один повинен в её смерти! Я ненавижу тебя! — Себастьян, — к братьям подошел Кристиан, — мы все скорбим о смерти нашей кузины. Поверь, Раймунду ничуть не легче, чем тебе. — Кристиан, прошу тебя, дай ему остыть… — начал было говорить Раймунд, но Себастьян перебил его. — Да что ты-то понимаешь в этом! — набросился на среднего брата младший Ваэль. — Тебя всю жизнь оберегают, не дают лишний раз пальцем пошевелить! Что ты можешь знать о боли! Себастьян в порыве ярости толкнул среднего брата в плечо, делая шаг в его сторону, отчего тот неудачно оступился и упал, смахнув рукой со стола нож. Младший брат резко остановился, заметив кровь на ладони Кристиана. Повисла гробовая тишина, и в следующую секунду раздался крик матери: — Довольно! Она подбежала к Кристиану, обеспокоенно глядя на него. Тот прижимал раненную руку к себе, стараясь не смотреть в сторону Себастьяна. — Прости… — еле слышно прошептал младший брат, до которого наконец начало доходить, что же он натворил. Он сделал было шаг в сторону Кристиана, намереваясь помочь ему, как вдруг раздался звонкий шлепок, и левую щёку обожгло болью. — Я сказала довольно! — повторила Камилла Ваэль с ненавистью глядя на Себастьяна. — Как ты смеешь так позорить нашу семью?! Что ты устроил здесь, на глазах у всех?! Кристиан болен, ты, как никто другой, должен знать об этом! Убирайся с глаз моих! Стража! Проводите Себастьяна в его покои, ему не разрешается покидать их до особых распоряжений. К младшему Ваэлю быстрым шагом подошли стражники. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звоном доспехов личной стражи семьи Ваэль. Гости, ставшие невольными свидетелями семейной ссоры, взирали с любопытством на разворачивающееся перед ними действо. Не каждый день можно увидеть, как отпрыск благородного рода позорит своих родителей, выставляя их в невыгодном свете перед гостями. — Камилла, — раздался властный голос, и к Себастьяну подошёл отец. Он хмуро смотрел на сына, а весь его вид выказывал осуждение и недовольство младшим сыном, — оставь его. Отец кивком указал страже отойти от сына. — Себастьян, отправляйся в свои покои. Принц Старкхэйвена был непреклонен, его голос даже не дрогнул. Он сверлил Себастьяна взглядом, ожидая от него последующих действий. Себастьян перевёл взгляд с отца на братьев, стараясь не замечать ненавидящий взгляд матери. Когда гнев отступил и пелена сошла с глаз, он почувствовал укол вины за свои слова и действия. На лицах братьев читались печаль и сочувствие, но они не могли пойти наперекор родителям. Юноша, не сказав ни слова и не оглядываясь, направился в свои покои. Чувство стыда прошло, и на место ему снова вернулась злость. Он был заперт в этой золотой клетке, этом проклятом дворце, в котором так грезили жить простолюдины. Себастьян сел на кровать, сжав голову в ладонях. Хотелось кричать, крушить всё на своём пути. Стены его покоев давили на него, любая вещь напоминала о потерянной кузине; меч, висевший над камином, который Кларисса, смеясь, подарила ему, в надежде, что с ним его уроки фехтования станут эффективнее; амулет с изображением Невесты Создателя, что был подарен ему кузиной на один из Дней рождения. Он быстро поднялся с кровати, и подошёл к письменному столу, на котором пару дней назад оставил амулет, и с ненавистью уставился на подарок. Как много времени они провели с Клариссой вместе, как она всегда была с ним добра и ласкова, выслушивая все его жалобы. Как она делила с ним радость от его маленьких побед. Злость на родителей и Раймунда, боль от потери кузины обрушились на него с новой силой. Он должен заглушить эту боль, заставить её замолчать. Он закрыл уши руками в надежде заглушить эти чувства. Ему хотелось убежать, чтобы ничего не слышать, не видеть, не чувствовать. Себастьян закричал и, схватив амулет со стола, швырнул его в открытое окно, ведущее в сад. Всё, что покоилось на столе — бумаги, книги, свитки, чернильница и набор перьев, всё полетело на каменный пол. Тяжело дыша, он уставился на книги и письменные принадлежности, которые теперь валялись на полу. Чернильница разлетелась вдребезги, залив чернилами бумагу и книги. Стало немного легче от выпущенного гнева, но нужно что-то более действенное, необходимо забыться. Внезапное озарение промелькнуло в его голове. Он знал, что сделать, знал, куда пойти. Себастьян направился к выходу. Покинув дворец, он накинул на голову капюшон, чтобы скрыться от любопытных глаз и, стараясь передвигаться как можно менее заметно, пробрался в город. Вечерело. Небо затянуло тучами, вот-вот должен был пойти дождь. Младший Ваэль стремительно шёл вперед. Впереди замаячила вывеска таверны «Под крылом дракона» — излюбленное место знатных и богатых горожан Старкхэйвена. Себастьян прекрасно запомнил название этой таверны, услышав его однажды во время разговора с другими молодыми дворянами на одном из званых вечеров. Юноша, рассказывающий об этом месте, рекомендовал его как «самое подходящее место во всем городе, славящееся своим особым отношением к клиентам и позволяющее сохранить инкогнито». Однако за подобное отношение необходимо было платить, но младший Ваэль и не беспокоился о деньгах, его сейчас занимали совершенно другие мысли. В зале таверны царил полумрак, воздух был наполнен запахами антиванских благовоний с примесью табака, клубами стелющимися под потолком. Лица присутствующих были скрыты за масками — так сохранялась анонимность между гостями. Себастьяну тоже пришлось спрятать лицо за маской, услужливо выданной миловидными девушками на входе. Сев за столик, он подозвал разносчицу и заказал себе бутылку «Розы Рован». В народе говорили, что это вино для тех, кто хочет погрузиться на дно своей печали, и пить его следовало до дна. Опустошая бокал за бокалом, младший Ваэль снова погружался в воспоминания о своей кузине, счастливых и беззаботных мгновениях. Пока они с братьями ещё были беззаботными мальчишками, пока Раймунду ещё не твердили, что он станет наследником престола и обязан быть примером для остальных, пока ещё надеялись побороть болезнь Кристиана. В то время они все улыбались искренне и от чистого сердца, смеялись не таясь, а Кларисса… Она просто была рядом, улыбаясь такой мягкой и нежной улыбкой. Себастьян уже приканчивал вторую бутылку, когда к нему подсел мужчина средних лет. — Я смотрю, милорд, у вас неплохой вкус, — проговорил незнакомец, ухмыляясь. Маска скрывала лишь верхнюю половину лица мужчины, открывая глазам аккуратную бороду. Младший Ваэль поднял на него немного затуманенный взгляд. В его голосе ему послышался лёгкий орлесианский акцент. — Благодарю, милорд, — вежливо ответил он, слегка склонив голову в поклоне. Как правило в этой таверне посетители предпочитали не заводить новых знакомств, чтобы ненароком не раскрыть себя. — Ох, где мои манеры, — улыбнулся незнакомец и встал со стула, склонившись в вежливом поклоне. — Позвольте представиться. Гастон из самой величественной и прекрасной страны Орлей. Просто Гастон. Вы же знаете правила этого заведения, а я совсем не жажду стать персоной нон-грата. Новый знакомый Себастьяна расплылся в довольной улыбке и снова опустился на стул. — Себастьян, — представился младший Ваэль, отмечая про себя, что акцент не был иллюзией, навеянной вином. — Себастьян, — льстиво пропел его имя Гастон, — что же вы сидите здесь в одиночестве? Позвольте пригласить вас в нашу приятную во всех смыслах компанию. Возможно, я знаю чем вас удивить и развеселить, — он заговорщицки понизил голос, склонившись в сторону юноши. Младший Ваэль слегка качнулся в сторону, намереваясь отодвинуться от нового знакомого. В голове быстро промелькнули тревожные мысли о том, что не надо соглашаться на предложения от подозрительных незнакомцев, но желание забыться было сильнее иных предостережений. — С превеликим удовольствием приму ваше предложение, — как можно дружелюбнее улыбнулся Себастьян. Гастон поднялся из-за столика и жестом предложил юноше следовать за ним. Младший Ваэль посмотрел на недопитую бутылку вина, словно та могла дать ему совет как поступить, но так и не дождавшись его, отправился за мужчиной. Орлесианец отвел его к столику, стоявшему особняком от других, за которым собралась компания из пяти мужчин. У троих из них на коленях сидели девушки. Приглядевшись, Себастьян опознал в них разносчиц, что юрко сновали между столиков. В таверне все разносчицы были как на подбор — молоденькие девушки с приятными лицами и аппетитными округлостями. Гастон сел на свободный стул, а на соседний указал Себастьяну, приглашая того присесть. Юноша замер на мгновение, словно раздумывая, садиться или нет. –Ну что же вы, Себастьян? Вам стоит быть смелее, mon jeune ami*. Прошу вас, составьте нам компанию. Поверьте, вы не пожалеете. Мы знаем толк в развлечениях, — подмигнул юноше орлесианец. Себастьян принял приглашение. Взяв предложенный ему бокал, он сделал пару глотков и почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Чуть в стороне от юноши сидел мужчина в маске, сквозь прорези которой за младшим Ваэлем внимательно следили серо-голубые глаза. «Холодные и острые, словно льдины», — подумалось ему. Юноша вопросительно приподнял брови, словно задавая вопрос: «Чем обязан?». На что незнакомец печально улыбнулся и приподнял свой бокал, кивнув юноше, приглашая его выпить с ним. В следующие два часа мир завертелся, смазывая происходящее в одну размытую картину. Время словно замедлилось, вино лилось рекой, Себастьян не замечал, как опрокидывал в себя один бокал за другим, поддерживая ничего не значащую, как ему казалось, беседу. Словно всё было так, как и должно быть. Сначала «Роза Рован», затем «Пламя Владычицы Нашей». Девушки, которые присоединились к ним после Себастьяна, мило улыбались разглядывая юношу, скользя по нему заинтересованными взглядами. Одним из последних Гастон заказал «Плотское», известную орлесианскую настойку. — Для решительных и тех, кто хочет таковыми казаться! — предложил тост один из новых знакомых Себастьяна. Младший Ваэль заметил, как орлесианец что-то шепнул одной из девушек на ухо, и та оказалась на коленях у юноши. Он завороженно наблюдал за ней, опомнившись лишь в тот момент, когда обнял её за талию и принялся покрывать неумелыми поцелуями нежную девичью шею. Им двигали инстинкты, ломая привитые с детства принципы, диктуя собственные правила. Девушка встала с его колен, взяв за руку, и настойчиво потянула за собой, заставляя подняться. Себастьян встал на ноги, слегка пошатнувшись от внезапного головокружения — хмель сильно отдавал в голову, но всё же он пока держался на ногах, хоть и не так уверенно, как ему казалось. Девушка хихикнула, прикрыв рот рукой, и повела юношу за собой вверх по лестнице. Пройдя по длинному коридору несколько шагов, она открыла дверь в комнату, и Себастьян очутился в небольшой спальне. В комнате царил полумрак. Большую часть помещения занимала кровать с тяжёлым балдахином, на полке над горящим камином стояли свечи — единственный источник света. Девушка отпустила его руку и потянулась к своим плечам, сделав несколько незаметных пассов рукой, после чего лёгкая ткань платья соскользнула с плеч на пол, обнажая её полностью. У Себастьяна перехватило дыхание. Бывало его окружали поклонницы, но ещё никогда прежде он не видел обнажённой женщины. Девушка перешагнула через ткань и присела на край кровати, поманив его пальцем. Младший Ваэль словно окаменел, не в силах сдвинуться с места. Он чувствовал, как внутри него нарастает желание, он хотел эту женщину сию же минуту, но алкоголь не смог подавить смущения, охватившего его при виде неё. Щёки предательски охватил жар. В нём боролись сильное влечение и жгучий стыд, подгоняемый его воспитанием и требовавший немедленно отвернуться от обнажённого женского тела. Девушка заливисто рассмеялась, откинув голову назад. Она была красива: чёрные локоны, ниспадающие на плечи, голубые глаза, пухлые губы, полная грудь, тонкая талия, округлые бедра. — Ну что же ты, не бойся. Я не кусаюсь, — девушка облизнула губы и соблазнительно посмотрела на Себастьяна. Он сделал шаг к ней, потом другой и, приблизившись, неуверенно склонился к девушке, неловко коснувшись её губ своими. Он никогда раньше не целовался и не был уверен, что всё делает правильно. Девушка немного отстранилась, прерывая этот нелепый поцелуй — на её лице мелькнула еле заметная улыбка, и она слегка хмыкнула, явно развеселившись от его робких попыток. — Не так быстро. Она вновь улыбнулась юноше, тут же потянувшись рукой к его паху, распуская шнуровку на бриджах. Высвободив его эрегированный член, она аккуратно коснулась губами головки и тут же провела по ней языком, обводя её контур. Себастьян шумно втянул воздух, прикрыв глаза от удовольствия. «Создатель! Что она вытворяет?» — промелькнуло в его голове. Он и не думал, что женщина может касаться мужчины подобным образом. Аккуратно вбирая его пенис в рот, она заскользила языком по всей длине. Младший Ваэль не смог сдержаться от стона. Мир качнулся. — Ради Создателя… — прошептал он, но тут почувствовал как его головка упирается в стенку горла девушки, и слова перешли в протяжный стон. Руки невольно скользнули к волосам девушки, зарываясь в них пальцами. Девушка умело работала ртом и языком, срывая с губ Себастьяна сладострастные стоны и унося его на вершины блаженства, но наслаждение длилось недолго. Буквально несколько движений губами и языком, как Себастьян почувствовал, что сходит с ума от ощущений. Девушка сомкнула губы вокруг головки его пениса, чуть сжав ствол у основания рукой, и юношу накрыла волна наслаждения. Он инстинктивно вцепился в её волосы, не позволяя отстраниться и с протяжным стоном изливаясь ей в рот. Девушка резко отстранилась, попутно вытирая губы тыльной стороной ладони. Себастьян невольно потянулся за ней, не желая отпускать. — Я же сказала, не так быстро. Она улыбнулась и, взяв юношу за руки, потянула его на кровать, но силы оставили младшего Ваэля. Никогда ещё в жизни ему не было так хорошо, в голове была приятная пустота, словно все мысли разом исчезли. Алкоголь и усталость от последних дней с момента смерти кузины навалилась на него с полной силой, заставив юношу грузно упасть на кровать и просто забыться пьяным сном.***
Логейн Мак-Тир в одиночестве сидел в своём кабинете, за письменным столом и гипнотизировал початую бутылку крепкой настойки. Ворох свитков, ранее покоившихся на нём, теперь покрывал каменный мозаичный пол после вспышки гнева тейрна. Сегодня был день смерти королевы Роуэн. Обычно Логейн шёл к Мэрику, они вспоминали старые добрые деньки, битву на реке Дейн, как они гоняли орлесианских шевалье по густым ферелденским лесам, и тугой узел в груди тейрна ослабевал, но не в этот раз. Мэрик был в отъезде. Налаживал дипломатические связи. Логейн в гробу видел всю эту политическую трескотню. По мнению тейрна, главное, чтобы у Ферелдена были зубы, при одном воспоминании о которых болели старые шрамы извечных врагов. Мэрик был иного мнения. Его энтузиазм и энергия брали города и покоряли людей, которые вольно или невольно оказывались рядом. Мысли Логейна переметнулись к Кайлану. Сын Мэрика и Роуэн был сплошным разочарованием. Молодой человек ещё не стал королем, но тейрн уже видел, что ничего хорошего Ферелдену его правление не сулит. В нём не было ни огня, которым зажигал других Мэрик, ни тихого света и твёрдости королевы Роуэн. Только смазливая мордашка, святая наивность и вера в сказки. И этот орлесианский мерзавец Дункан, подогревающий интерес глупого сосунка. Невольно Логейн подумал, а каким мог бы быть их с Роуэн сын. Он поморщился. Старая рана ещё болела. Да, они любили друг друга, но интересы страны были всегда превыше всего. И он, и Роуэн отказались от своих чувств в пользу долга. Мэрику нужна была королева. Ферелдену нужна была Роуэн. Невесёлые думы тейрна оборвал ввалившийся без стука гонец. Он со страхом посмотрел на озверевшее лицо Логейна и пролепетал: — В… Ваша светлость… Король… он… — Не мямли, идиот! Что с королём?! — рявкнул Логейн сверля паренька глазами. — Он пропал, ваша светлость, — гонец собрался с духом и продолжил, — его корабль не прибыл в Вольную Марку. Мак-Тир взял стоявшую на столе бутылку и осушил её одним глотком.