Regrets collect like old friends Here to relive your darkest moments I can see no way, I can see no way And all of the ghouls come out to play And every demon wants his pound of flesh But I like to keep some things to myself* ©Florence + The Machine
Сперва их путь лежал на лошадях до самого крупного портового города Неварры — Камберленда, где они пересели на корабль, идущий по Недремлющему морю в Киркволл. Всю дорогу Себастьян продумывал план побега, но стражники не спускали с него глаз, всегда стараясь держать его в центре процессии. По ночам же они сменяли друг друга на дежурстве. Юноша мог бы убить караульных и попытаться сбежать, но он знал этих людей с детства и не желал их смерти, к тому же здравый смысл подсказывал ему, что с таким большим числом воинов ему не справиться при всей его решимости. А что отец? Отец же старался не встречаться с ним взглядом, предпочитая его обществу Леланда. Когда же они очутились на корабле, Себастьян понял, что обречён. Бежать было некуда. Всю дорогу до Киркволла он вспоминал свою жизнь. Мать никогда не любила его и наверняка была безумно рада от него избавиться. «Позор рода», — вот что он часто слышал от неё в свой адрес. Но отец… Отец, как и дед, всегда защищал его, старался воспитать в нём достойного мужчину. И что теперь? Он так просто решил сдать его в Церковь? Убрать с пути Раймунда, чтобы тот не чинил ему препятствий для царствования в виде бастардов. Себастьян готов был плакать и смеяться. Вот она завидная судьба принца. Юноша коснулся пальцами перстня с гербом семьи, прокрутив его несколько раз вокруг своей оси. Они избавляются от него? Прекрасно! Раз он больше не член семьи, то эта вещь ему без надобности. Стащив перстень с пальца, он с остервенением бросил его в воду, даже не заметив, как тот исчез в набегающих волнах. Он никак не хотел принимать истинных причин, не желал думать о том, что всё это стало следствием его разгульной жизни. Проще было обвинить во всём семью, затаить обиду, помножив её на гнев и отчаяние. Его жизнь навсегда должна измениться, но он не собирался так просто сдаваться. Он должен сбежать, неважно как, но должен. Весь путь по морю Себастьян предавался горестным размышлениям о своей разрушенной жизни, лелея, словно ребёнка, план собственного побега. Не придумав ничего дельного, в конце концов он решил действовать на месте по обстоятельствам. Прибыв в порт, стражники сразу повели Себастьяна в Церковь. Это было величественное здание в Верхнем городе, призванное внушать благоговение перед Создателем, но оно меркло в сравнении с роскошью и красотой главной Церкви Старкхэйвена. Внутреннее убранство, напротив, не оставило юношу равнодушным: перед алтарём, рассказывающем о жизни Невесты Создателя, стояла бронзовая статуя Андрасте-воительницы, на которую из верхних витражей спускались солнечные лучи, словно окружая её божественным ореолом. По правую руку от Невесты Создателя стоял один из её верных последователей — эльф Шартан, лидер восстания рабов-эльфов. Цветные витражи под сводами Церкви служили естественным освещением, но его было недостаточно, и поэтому по периметру зала были установлены жаровни. В зале чадили лампады, у подножия статуи Андрасте сёстры Церкви зажигали свечи. Себастьян замер, сделав пару шагов от главного входа, любуясь убранством церкви, и не заметил, как к ним подошла пожилая женщина в одеждах служителей Церкви. — Ваша милость, — отец низко поклонился служительнице церкви. Себастьяна объял неконтролируемый ужас. Это была Эльтина, Верховная Владычица юга Вольной Марки. Паломники выстраивались в очереди за её благословением, церковные прихожане наперебой хвалили её мудрость, терпение и доброе сердце. — Благослови и направь Создатель всех вас, — отозвалась Эльтина. — Я правильно понимаю, что вы всё-таки привезли своего сына, Конрад? — Ваша милость, с начала правления семья Ваэль отдавала одного из своих детей в лоно Церкви… — торжественно начал отец. — По добровольному согласию, ваше высочество, — строго перебила его Верховная Владычица. — Вы знаете, что я не поддерживаю ваш выбор. Храм Создателя не тюрьма для нашкодивших мальчишек. — И всё же он останется здесь, — отец был непреклонен. — Не мне оспаривать родительское решение. Лишь Создатель рассудит нас. Я приму вашего сына. — Это честь для семьи Ваэль, ваша милость. Конрад ещё раз поклонился и повернулся к Себастьяну. Взгляд, которым он одарил сына, был наполнен странной смесью разочарования и надежды. — Сейчас ты думаешь, что я ломаю твою жизнь в угоду собственным желаниям, но никогда ещё мне не было так тяжело, как сейчас. Ты хороший мальчик, Себастьян, но горе затмило твой разум и направило по ложному пути. Я мало был твоим отцом и больше правителем Старкхэйвена, но Создатель дал мне возможность исправить эту ошибку. Себастьян не верил своим ушам. Но как, как это поможет исправить всё? Неужели отец считает, что заставив того принять обеты насильно, он поможет найти своему сыну смысл жизни? Наставит на правильный путь? Целомудрие — не удел принцев. — Отец, я… — начал было младший Ваэль, но Конрад строго осёк его. — Всё уже решено, Себастьян. Стража, проводите его в келью. Юноша опустил голову, не в силах выдержать суровый взгляд отца. Он всё решил за него. Вот какой теперь будет вся его жизнь — насильное служение Создателю. Но этому не бывать! Себастьян крепко сжал пальцы в кулаки. Он так легко не сдастся. — Оставьте, — внезапно раздался голос Эльтины. — В стенах церкви я не позволю вести этого юношу как заключённого, — она повернулась к Себастьяну. — Наши сёстры проводят тебя, дитя. Леланд с недоумением посмотрел на Принца Старкхэйвена, ожидая его приказа — тот молча кивнул головой, соглашаясь с решением Верховной Владычицы. К юноше подошли две сестры Церкви и жестом предложили ему следовать за ними. Себастьян беспрекословно подчинился, не удостоив отца ни словом, ни взглядом. Потянулись мрачные дни. Младшего Ваэля определили в одну из келий, первые дни запирая на ключ, чтобы юноша не мог сбежать. Он быстро понял, что для побега ему придётся усыпить бдительность своих надзирателей, и это потребует времени. Распорядок дня вводил юношу в уныние: утренние молитвы, завтрак, работы, назначенные каждому послушнику, дневные молитвы, обед, снова работы либо обучение, ужин, вечерние молитвы, отбой и комендантский час. И каждый день всё повторялось по кругу. Привыкший к позднему подъёму, долгим ночам с бутылками алкоголя и прелестными девушками в постели юноша готов был лезть на стенку от такой жизни. Он искренне старался следовать распорядку, убеждая себя, что всё это ради награды — побега. Один раз он сорвался, увидев за утренней молитвой хорошенькую послушницу; тем же вечером он страстно целовал её, спрятавшись в нише за одной из статуй Андрасте. Их поймали сёстры, доложив обо всём Верховной Владычице. Эту ночь Себастьян провёл взаперти, а следующий день — целиком в молитвах и назначенных работах, оттирая пол в главном зале Церкви. Прошло три месяца заключения, как его окрестил Себастьян. Собираясь отправиться на очередное мытьё полов после завтрака, юноша внезапно заметил небольшую записку под своей тарелкой в трапезной. «Себастьян, я знаю, что тебе невыносимо находиться здесь. Если ты желаешь покинуть обитель, приходи к чёрному входу в полночь. Я сделаю всё возможное, чтобы никто нас не побеспокоил», — говорилось в записке. Вот его шанс! Себастьян быстро спрятал записку в карман. Сегодня всё свершится. С нетерпением дождавшись вечера и за весь день не совершив ни одного проступка, он отпустил капитана стражи. Леланд всё ещё был приставлен к нему, и непонятно сколько он должен был сопровождать принца. «Возможно, пока я не сгнию здесь», — фатально посмеивался юноша. Вновь перечитав записку, он задумался: кто же был его спасителем? Судя по почерку это явно была женщина. Возможно, он приглянулся какой-то дворянке, наслышанной о нём и желающей помочь. Что ж, её Себастьян мог отблагодарить с особенным рвением, учитывая столь продолжительное воздержание. Но сейчас было не время думать о возможных спасителях. Быстро собравшись, взяв свой лук — слава Создателю, Владычица Церкви Эльтина распорядилась оставить его вещи при нём — Себастьян выскользнул в коридор. Сбив фитиль свечи стрелой и убедившись, что он один в тёмном коридоре, он быстро и бесшумно поспешил к окну. Не впервой ему было действовать в темноте. Окно плохо поддавалось, дерево набухло от влаги, и Себастьян выбил его плечом. Он закрепил за оперением стрелы верёвку, которую его благодетель каким-то образом спрятал в келье младшего принца. Стрела воткнулась в крышу небольшой деревянной постройки на хозяйственном дворе Церкви. Закрепив лук за спиной и помолившись Андрасте о том, что если она так хочет, чтобы он служил ей, то пусть будет лучше пойман её сёстрами, чем потом его найдут со сломанной шеей во дворе, молодой человек схватился обеими руками за верёвку. Стрела держалась крепко, Себастьян не растерял своей силы и ловкости, быстро оказавшись на крыше постройки. Как можно тише спрыгнув вниз, он очутился на земле и замер. Перед ним стояла женщина в церковной одежде, а за её спиной был отряд храмовников в восемь человек. Недалеко горел масляный фонарь, слабо освещая людей перед ним. Присмотревшись, он узнал в женщине Владычицу Церкви Эльтину. Юноша понуро опустил голову, смирившись со своим поражением. Бегство — не удел принца. — Ваша милость, — тихо проговорил Себастьян. — Себастьян, — произнесла Эльтина, и в её голосе послышалась легкая грусть, тут же сменившаяся властным тоном. — Оставьте нас. Его высочество не представляет для меня опасности, — обратилась она к храмовникам. Командир отряда поклонился Владычице Церкви и спешно увёл своих подчинённых. — Вы отправили это сообщение? Но зачем? — Мой мальчик, — мягко начала седовласая женщина, — я знаю, что тебя принудили быть здесь. Это претит Создателю и противоречит Его учению. Вставать ли на путь служения Ему, а также как и когда это сделать, каждый определяет сам. Удерживать кого бы то ни было в стенах Его храма насильно — есть преступление против Создателя. Эльтина грустно улыбнулась и, взяв юношу за руки, развернула их ладонями вверх. Внезапно в его руке оказался весьма увесистый кошель. — Эти пожертвования были сделаны семьёй от твоего имени. Но они шли не от чистого сердца, и это не было актом истиной веры. Возьми их, — женщина сжала пальцы юноши вокруг кошелька, — они нужнее тебе. Ты сможешь сам выбрать свой путь. Выбор человека для Создателя ценен именно тем, что мы принимаем его собственным сердцем и самостоятельно. Эльтина вновь улыбнулась и сделала несколько шагов назад, отдаляясь от юноши. Тот заглянул в кошель — этого золота было достаточно, чтобы начать новую жизнь. Женщина повернулась к младшему Ваэлю спиной и не спеша направилась в сторону церкви. — Но почему вы делаете это? — окрикнул её юноша Эльтина остановилась, слегка повернув голову в сторону Себастьяна. — Потому как никто не должен входить в церковь с чёрного входа, — проговорила она. — Единственный, кто может принять на себя это обязательство — это ты сам, Себастьян. Если когда-нибудь ты решишь посвятить свою жизнь служению Создателю, парадная дверь всегда будет открыта для тебя. Принц остался стоять на месте, крепко сжимая кошель в руке и не веря в свою свободу. Первым делом он решил отправиться в бордель, чтобы как-то отметить своё освобождение. Три месяца воздержания были настоящим испытанием для пылкого юноши, и ему требовалась немедленная разрядка. Войдя в бордель «Цветущая роза», он тут же направился к барной стойке. Сперва ему было необходимо выпить бокал вина, а возможно и не один, но тут его взгляд зацепился за знакомый силуэт у барной стойки. Себастьян не ожидал, но был рад увидеть старого приятеля. Однако его вид обескуражил юношу — Натаниэль сидел за стойкой, вместо по обыкновению занимаемого лучшего столика в тёмном углу, где так удобно ласкать юных прелестниц, доводя до исступления незаметными движениями пальцев. Рядом с Хоу лежал вскрытый конверт и письмо, явно смятое в гневном порыве, а потом с осторожностью расправленное. Подойдя ближе, юноша увидел на конверте гербовую печать дома Хоу. Сам же Натаниэль вливал в себя что-то крепкое, но, видимо по выражению лица приятеля, мерзкое на вкус и запах. Мужчина залпом опрокидывал стакан, морщился, но тут же наливал следующий. Рядом уже стояла пара пустых бутылок. — Друг мой, как я рад видеть тебя здесь! — Себастьян дружески похлопал Натаниэля по плечу. — Такое чувство, что ты проиграл в «Порочную добродетель» как минимум свой эрлинг! — он попытался разрядить обстановку. Невидящий взгляд приятеля мазнул по нему и вновь уткнулся в письмо на столе. — Да что ты там такого увидел? Сэра Родольфа в платье и с венком на голове? — попытался вновь пошутить Себастьян, но Хоу никак не отреагировал. Ваэль решил действовать проверенным способом. — Я знаю виды получше, Нат. Юноша жестом подозвал к себе хозяйку заведения, находившуюся здесь же за стойкой. — Мне и моему другу нужны две самые прекрасные из имеющихся у тебя женщин и отдельная комната, можно одну на двоих. Из его руки в ручку хозяйки перекочевало несколько золотых. Обратно ему вернулись лучезарная улыбка и маленький серебряный ключик. — Вверх по лестнице и первая дверь направо, милорд. Себастьян закинул руку Натаниэля на плечо и помог ему встать. Он хотел забрать и письмо, но железные пальцы приятеля не позволили ему это сделать. Мужчина перехватил его руку и осторожно убрал письмо и конверт во внутренний карман куртки. За все это время он не проронил ни слова. Младший Ваэль пожал плечами и потащил Хоу наверх, попутно захватив и бутылку, к которой тот прикладывался. «Надо будет заказать что-нибудь более приятное», — мелькнула мысль в его голове. Открыв дверь в комнату, он усадил Натаниэля на кровать. Вскоре к ним присоединились две девушки. Одна была веснушчатой блондинкой, с аппетитной попкой и грудью, а вторая — темноволосая, худенькая, с большими зелеными глазами. Зная вкус приятеля и беря в расчет его состояние, он негласно уступил ему вторую, к тому же блондинка приглянулась принцу больше. Он взял её за руку и потянул к постели, кивком указав её подруге на Натаниэля. Девушку не надо было долго уговаривать, она уселась на колени к мужчине и принялась расстёгивать на груди мелкие пуговки своей туники. Себастьян перестал следить за приятелем, справедливо решив, что помощь тому более не нужна. Пальцы блондинки уже добрались до промежности, и юноша отдался почти позабытому в церкви удовольствию. — Пошла прочь! — грозный рык Натаниэля заставил юношу очнуться. Он увидел лежащую на полу испуганную девушку и разъярённого приятеля. — Спокойно, Нат, — расслабленно произнёс он. — Дамы, — обратился принц к девушкам, — сейчас вы уйдёте, и мы забудем об этом неприятном инциденте, — в его пальцах сверкнул золотой. Девушки молча запахнули одежду и тихо вышли. Младший Ваэль повернулся к Натаниэлю и озадаченно спросил: — Что с тобой не так? — Я убил её… — прошептал Хоу, глядя куда-то перед собой. — Что? — не понял Себастьян. — Кого ты убил? — Я УБИЛ ЕЁ! — взревел Натаниэль и что было сил саданул кулаком по столбу, на котором держался балдахин кровати. Удар был такой силы, что столб треснул и согнулся под острым углом. Натаниэль распорол кожу об острый кусочек дерева, но словно не заметил этого. Вспышка ярости прошла, и он снова стоял и сверлил пространство невидящим взглядом. Себастьян усадил его на кровать и опустился рядом. — Расскажи мне. — Я убил девушку, которую любил… Люблю. Наверное, это не важно, раз она мертва, — Хоу горько усмехнулся. — Я знал, что мой отец может привести свой гнусный план в исполнение, и ничего не сделал. Я мог предупредить её, спасти… Но предпочёл трусливо сбежать в Вольную Марку. Я думал, что обилие женщин и вина сотрут её образ у меня из головы… Но этого не случилось. Я просто потерял время, а теперь потерял и её. Я мог попробовать добиться её, попытаться пробудить ответное чувство, но убедил себя, что предан и несчастен. Глупый проклятый трус. Ублюдок! Убийца! Натаниэль вдруг замолчал и внимательно посмотрел на своего приятеля. — Я хочу вернуться в Ферелден, Себастьян. Как только моя служба у сэра Родольфа окончится. Не повторяй моих ошибок, Ваэль. Хоу поднялся с кровати и молча вышел за дверь, оставив Себастьяна в недоумении и шоке. Как только за Натаниэлем хлопнула дверь, младший Ваэль прикрыл глаза ладонью и откинулся на кровать. Это был длинный день, очень длинный. Побег из церкви, встреча со своим старым другом, его откровения. Ему нужно как следует обо всём поразмыслить, но не здесь. Он быстро собрался и направился в таверну в Нижнем городе с оригинальным названием «Висельник». Он слышал о ней, когда коротал свои дни в «заточении» — стражники обсуждали друг с другом партию в «Порочную Добродетель» вместе с каким-то гномом. Довольно быстро обнаружив искомое место, Себастьян снял в нём номер и завалился на кровать. Леланд ещё не выдвинулся на его поиски? Возможно, Эльтина усыпила его бдительность или убедила его оставить юношу в покое? Об этом он подумает завтра. С этой мыслью младший принц провалился в тревожный сон. На следующий день никто не пришёл его искать. Себастьян понимал, что у него есть небольшая фора и надо скорее бежать из этого города, пока никто не кинулся на его поиски, но что-то заставило его задержаться здесь. Милосердие Владычицы Церкви, откровения Натаниэля. Юноша размышлял о своей прежней жизни. Хоу также вёл подобное существование, и к чему это привело его? Себастьян вчера отчетливо видел какое отчаяние охватило его приятеля, как не помогли ему привычные способы расслабления. Может, это и не решение всех проблем? «Чушь!» — отмахнулся от собственных мыслей принц. Раньше эти средства действовали для него безотказно, так с чего он решил, что сейчас всё изменится? Всего-навсего ему необходимо вернуться к своей прежней жизни, вновь предаться всем тем удовольствиям, коих он был лишён на время своего «заточения» в церкви. На руках у него солидная сумма денег, которая поможет ему начать всё сначала…, но что потом? Он не хотел думать об этом в данный момент, возвращение к позабытому наслаждению — вот и всё, что имело для него значение. Посчитав, что всему виной его долгое воздержание, Себастьян решил, что ему просто необходима женщина, но в первую очередь ему надо покинуть этот город. Пока у него есть время он должен бежать, но куда? Камберленд. Это самый крупный портовый город Неварры, который предоставлял море возможностей для подобных искателей впечатлений, как младший Ваэль. Он усмехнулся собственным мыслям — выбор этого места был весьма ироничен, ведь именно оттуда его конвой сел на корабль до Киркволла. Юноша быстро собрал свои вещи, предусмотрительно сменив белоснежный доспех на тёмную кожаную куртку, и, расплатившись за номер, спешно сел на корабль до Камберленда. Спустя несколько дней он прибыл в город. Сойдя с трапа на пристань, принц осмотрелся — в прошлый раз ему было не до местных пейзажей, и он практически не обратил никакого внимания на сам город, сейчас же ему надо было решить, с чего начать свой путь. Мешок с золотом приятно оттягивал карман его куртки, словно напоминая ему о том, сколько утех Себастьян может получить в обмен на эти монеты. Уже с самой пристани открывался прекрасный и живописный вид. Камберленд был крупнейшим мегаполисом Тедаса, в несколько раз больше Старкхэйвена. Помимо того, что город являлся центром торговли всей Неварры, здесь располагалась резиденция Великого Чародея, где регулярно созывались собрания Круга Магов. Для горожан роскошь, которая сквозила во всём от каменной мостовой, пролегавшей по всему городу, до декоративных фасадов трехэтажных строений, была привычна и даже обыденна. Себастьян гулял по широким и просторным улицам города, с восторгом изучая всё вокруг. Особенно ему запомнились искусно выполненные статуи героев прошлого, в обилии расставленные по всему городу, Турнирный полигон, где сходились в бою не только воины, но и маги, и величественное здание Коллегии Магов, увенчанное башней с золотым куполом. Принц бродил по городу несколько часов и не обошёл даже половины. Он мог бы проходить так весь день, если бы не тянущее, почти болезненное ощущение внутри. Себастьян не знал, когда и почему оно появилось. Списав всё на усталость после путешествия и голод, принц направился в лучшую гостиницу в городе под названием «Бриллиантовая Служанка». Шатаясь по Камберленду, он успел узнать, что её особенностью было то, что напитки там подавались в бокалах с нанесёнными на них гномьими рунами, что позволяло сохранять содержимое холодным. К тому же гостиница принадлежала анклаву гномов, а им было всё равно, кто там живёт и чем занимается, лишь бы оплата поступала своевременно. На средства его семьи, отданные ему Эльтиной, Младший Ваэль вполне мог позволить себе жить там в течение нескольких лет. Сняв комнату, принц вновь погрузился в поиск приятных ощущений и удовольствий, но теперь он был свободен — семья была ему не в указ, и он мог жить по собственному разумению. Как и ранее, женщины в его постели сменяли одна другую. Себастьян не запоминал их имён, да и сами они были лишь способом отрешиться от действительности и достичь позабытого удовольствия. Однако ощущение того, что что-то было не так, не оставляло его ни на мгновение. Чувство блаженства от совокупления с женщинами притупилось, ожидаемое забытье наступало всё реже, и непрошенные мысли каждый раз пробирались в его голову, как только спадало возбуждение. Чувства неправильности происходящего, какой-то загнанности и безысходности поселились в его душе, и принц гнал их от себя всеми возможными способами. Он почти всё время был пьян, в его постели бывало уже по две-три женщины за раз. Он посещал вечеринки для богатых господ, где устраивались оргии с обильными возлияниями, которые начинались с раннего вечера и продолжались всю ночь до самого утра. Одна из таких заинтересовала его особенно. Причина была в том, что стены и потолок зала, где веселились и предавались утехам мужчины и женщины, были покрыты зеркалами, что должно было привнести особое удовольствие. Поначалу всё было чудесно, ощущения были новыми и острыми. Он возбуждался всё сильнее, наблюдая за собственным соитием, пока его блуждающий взгляд случайно не поймал в отражении девушку, извивающуюся на чьих-то коленях. Она была поразительно похожа на Клариссу. Чувства омерзения и отвращения навалились на него в ту же секунду. Даже в самых жутких кошмарах он не мог представить себе кузину в подобном месте, ведь Кларисса олицетворяла для него всё самое светлое и чистое. Словно в тумане он спихнул с себя насаживающуюся на его член женщину, поднялся на ноги и двинулся к девушке из отражения. Подойдя ближе, Себастьян протянул руку и дрожащими пальцами коснулся её плеча. Девушка обернулась. Это оказалась не Кларисса — тот же цвет кожи и волос, что и у кузины, но лицо было чужим. — Можем разделить её на двоих, — с ухмылкой произнёс мужчина, с которым она совокуплялась. Себастьян отшатнулся. Сама мысль об этом наполнила его сердце ужасом, и ему захотелось немедленно убежать из этого места. Не помня себя, он заметался по залу, ища свою одежду. Кое-как натянув на себя штаны, он бросился прочь, прыжками преодолел длинную лестницу и полуголый выбежал на улицу под проливной дождь. Входная дверь больно хлопнула его по спине, и принц растянулся в луже на каменной мостовой. Кое-как он поднялся на ноги и, запрокинув голову, подставил лицо каплям дождя. Себастьян попытался вспомнить, какой была Кларисса, но не смог. Черты лица кузины стёрлись из его памяти. Из его груди вырвался хриплый смех. Принц мог в подробностях вспомнить вчерашнюю проститутку, с которой спал, вплоть до носа с горбинкой и родинки на пояснице, а лицо самого родного и любимого человека покрылось туманом забвения. Это осознание отрезвило его лучше, чем купание в луже. Что он делает с собой? Какую жизнь ведёт? Как мог так низко пасть и осквернить память Клариссы. Алкоголь, женщины. Ему казалось, что это действительно помогает заглушить боль от её потери, которую он не мог пережить, не мог справиться, как остальные. Но это оказалось всего лишь временной мерой, превращающей человека в животное, живущее одними инстинктами. Он и сам стал этим животным. Что было бы, если бы Кларисса увидела, в кого он превратился? Она бы разочаровалась в нём, отреклась бы от него? Себастьян не хотел этого знать, он лишь стремился заполнить ту пустоту, что появилась в его душе после смерти кузины. Теперь он понимал, что все средства лишь оттягивали неизбежное. Боль никуда не ушла, она лишь набрала силу, превратившись в ураган, что снёс все преграды, кропотливо выстраиваемые юношей в течение долгого времени. Всего одно мгновение, и душа принца снова оказалась вывернута наизнанку. Снова он был готов вырвать собственное сердце голыми руками, лишь бы только ничего не чувствовать, заставить замолчать демонов в своей голове. Себастьян мог убежать от своей семьи, забыть о титулах и своём имени. Он мог стать свободным в исполнении своих желаний, жить как захочет, проводя время лишь в постоянных удовольствиях, но ему никогда не убежать от самого себя и своих мыслей. Неужели именно эта жизнь и есть та, к которой он стремился всё время? Вереница безымянных любовниц, вечное опьянение и экстаз, но что в итоге? Из его памяти начали исчезать самые светлые и приятные воспоминания, что включали в себя образ кузины. Он превратился в существо, ведомое лишь низменными пороками. Что дальше ждёт его? Бесцельность существования, боль, одиночество. Семья отреклась от него, близких друзей у него никогда не было, хоть когда-то ему и казалось, что подобным человеком для него может стать Натаниэль, но тот скорее был его партнёром по развлечениям. Единственный человек — Кларисса, которой он был дорог, мертва. Ему некуда идти. Возможно, он не прав, и есть один человек, который будет рад принять его? Себастьяну вспомнился разговор с Эльтиной и то, с какой теплотой эта женщина говорила с ним, она разделяла его боль и отчаяние от навязанной судьбы. Она понимала его и готова была принять с его недостатками и пороками. Он часто видел, как прихожане говорят с ней и как Великая Владычица Церкви находит слова для каждой отчаявшейся души, что приходит в Храм Создателя в поисках утешения. После разговора с ней люди уходили с улыбкой на губах, сбросив гнетущее их бремя. Сама же обстановка в церкви, благодаря Эльтине, была наполнена теплотой, пониманием, состраданием и прощением, словно сам Создателя одаривал любовью своих заблудших детей. Себастьян мог отрицать это, мог противиться, но даже он ощущал умиротворение, которое поселилось в его сердце за те дни, что он провёл в священной обители. Может, его цель действительно в служении Создателю? Может, это Он вёл его такой тернистой дорогой в свой Дом? Было ли это испытанием Себастьяна? Лишь пройдя этот путь, он понял, в чём его истинное предназначение. Он должен нести Волю Создателя всем заблудшим сердцам, что, как и его, разрывают на части демоны, не позволяя увидеть истинный свет. Младший Ваэль быстро поднялся на ноги и чуть ли не бегом бросился в гостиницу, где снимал номер. Ему надо бежать отсюда, бежать из этого логова разврата и похоти. Быстро собрав свои вещи и расплатившись за номер, он сел на ближайший корабль до Киркволла. На этот раз он войдёт в церковь через парадный вход.***
С момента как Себастьян вернулся в церковь по собственной воле, он проводил практически большую часть своего дня замаливая собственные грехи. Никто не принуждал его — это было исключительно его желанием. В день своего возвращения принц столкнулся прямо на пороге храма с Леландом, который, увидя его, сперва искренне изумился, а потом прожёг его таким разъярённым взглядом, что Себастьяну захотелось провалиться сквозь землю куда-нибудь поглубже, чем Глубинные Тропы. Тем же днём капитан собрал своих рыцарей и вместе с ними отбыл обратно в Старкхэйвен, сухо кивнув ему на прощание. Позже Эльтина поведала молодому человеку, что Леланд взялся прочёсывать Киркволл в его поисках, попутно выяснив, что тот отправился в Камберленд, но Верховная Владычица убедила его подождать. Капитан стражи согласился и ждал столько, сколько ему позволяла совесть, и когда он уже был готов отправиться за ним в Неварру, принц вернулся сам. Юноша молил Создателя ниспослать ему прощение, молил Его о смирении, чтобы Создатель не отринул его и наставил на истинный путь. Дни сменялись днями. Юноша оставался послушником. На его желание принять обеты, Эльтина отвечала, что он ещё не готов. «Ты полон мирских желаний, Себастьян», — отвечала она ему, и принц вновь принимался за молитвы. Помимо молитв он принимал активное участие в жизни церкви по мере сил и возможностей: будь то простая работа, помощь нуждающимся или утешение отчаявшихся. Спустя несколько месяцев после его возвращения в церковь Себастьяну пришло письмо от матери. Себастьян стоял на коленях у подножия статуи Андрасте и молился. Руки его были сложены в молитвенном жесте, губы беззвучно двигались, повторяя заученные стихи Песни. Внезапно он ощутил еле заметное движение справа от себя и прервался, приподнимая голову. Рядом с ним стояла Владычица церкви Эльтина. — Ваша милость, — проговорил юноша, слегка склонив голову в поклоне. — Себастьян, прости, что прерываю тебя, — мягко улыбаясь, проговорила она. — Я слышала, что тебе доставили письмо от семьи. И вот я нахожу тебя здесь. Что произошло, мой мальчик? Юноша молча поднялся на ноги, стараясь не смотреть на Эльтину, умышленно пряча взгляд. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит, — проговорила она. Младший Ваэль внимательно посмотрел на Владычицу Церкви. — Да, ваша милость. Письмо пришло от моей матери. Она пишет, что… — Себастьян на секунду замялся, подбирая слова. — Что мой брат, Кристиан, умер. Эльтина взяла юношу за руки и заговорила: — Не было слова для небес и земли, для моря и неба. Была только тишина. Затем Голос Создателя вымолвил Первое Слово, и Слово Его стало всем. Себастьян подхватил Песнь: — Сном и мыслью, надеждой и страхом, безграничными вероятностями. И из него сотворил Он своих перворожденных. И молвил им: по облику Моему Я создал вас, вам даю Я власть над всем сущим. По вашей воле да свершится всё. — Соболезную твоей утрате, дитя. Кристиан был хорошим и добрым мальчиком, да примет его Создатель и позаботится о его светлой душе, — проговорила женщина, слегка сжимая ладонь принца. — Ваша милость, я хотел попросить у вас разрешения и благословения навестить свою семью. — Конечно, Себастьян. Я благословляю тебя. Несмотря на все разногласия и противоречия, стоящие между вами, сейчас твоим родным как никогда требуется ощутить твою поддержку и ещё более Создателя. Отправляйся с миром, мальчик мой, и передай им мои соболезнования. Молодой человек с удивлением посмотрел на Верховную Владычицу — сколько же ей было известно о его семье? Знала ли она наверняка обо всём, что происходило и всё ещё происходит между ними? О чём могла лишь догадываться? Эльтина печально улыбнулась, заметив его взгляд, и принц поспешно склонил голову в благодарном поклоне. На следующее утро Себастьян отправился в путь. Дорога до Старкхэйвена заняла около трёх недель. На похороны Кристиана он уже не успевал. Пока до него доставили письмо, пока он добирался до родного города — средний брат правящего рода Ваэлей уже давно покоился в фамильном склепе. Юноша всё равно хотел проститься с ним, повидаться с Раймундом и даже с родителями. Ему казалось, что он отринул всю обиду и гнев, что раньше вспыхивали в нём при одном упоминании его семьи. По прибытии домой он сразу же направился в фамильный склеп. Саркофаг Кристиана был расположен рядом с пустующими местами для остальных членов семьи. Какая ирония, не успели сыновья ещё возмужать, как для них уже было уготовано место в семейном склепе. Младший Ваэль столько всего хотел сказать брату, извиниться, но опоздал. Брат страдал гемофилией. Камилла написала, что Кристиан ночью упал с лестницы, открылось сильное внутреннее кровотечение, и его не успели спасти. Он молча постоял перед его могилой, мысленно моля Создателя даровать его брату мир и покой. Здесь же была похоронена и Кларисса. Воспоминания тяжёлой волной накрыли Себастьяна. Сколько времени прошло с её гибели? Почти пять лет? Но юноша помнил тот день, когда потерял свою кузину, словно это было вчера. Он пытался простить брата, которого до сих пор считал виновным в её смерти. Часами молил Создателя о смирении, но обида никуда не ушла, лишь притаившись глубоко в его сердце. Юноше захотелось навестить дворцовую часовню, где он провёл столько времени, переживая свои злоключения и несчастья. Ступая по дворцовой территории, в его сознании один за другим вспыхивали воспоминания о детстве, распускаясь словно цветы на солнце. Вот под этим раскидистым дубом они часто играли с братьями в рыцарей и дракона, спасая прекрасную принцессу, которую играла Кларисса, а иногда, на потеху братьям, и сам Себастьян; на тренировочном поле — оттачивали свои умения в фехтовании, где Себастьян часто выходил проигравшим; на стрельбище — уже сам юноша под строгим руководством деда осваивал навыки лучника, иногда к нему присоединялся Раймунд, а Кристиан приходил посмотреть, как братья соревнуются друг с другом в меткости. Путь к часовне лежал через сад, куда как раз выходило окно его покоев, где он жил до того, как родители отправили его в Церковь. Проходя мимо, принц замер, не в силах двинуться дальше. Казалось, прошла целая вечность с момента, когда он последний раз был здесь. Память услужливо подкинула воспоминание о дне, когда умерла его кузина. Себастьян хорошо помнил, как он в гневе разносил свою комнату, как швырнул амулет, подаренный сестрой в распахнутое окно. Он крепко зажмурился, пытаясь совладать с чувством вины и колющим, словно кинжал, сожалением. Как мог он так поступить с подарком Клариссы, с единственным, что напоминало бы ему о ней? Поддавшись внезапному порыву, он опустился на землю и принялся отчаянно шарить руками по земле. Дыхание Создателя! Его пальцы наткнулись на какой-то мелкий предмет, покрытый засохшей коркой грязи. Молодой человек дрожащими руками сковырнул кусочек ногтем, и под слоем земли мелькнула голубая бирюза с тёмными прожилками. Себастьян немедленно метнулся к небольшому питьевому фонтанчику, расположенному неподалеку. Он тщательно отмыл находку и, с осторожностью разместив на ладони, поднёс к глазам. Это и вправду был он! Тот самый амулет из голубой бирюзы с золотым ликом Андрасте в оправе из этого же металла, который младший Ваэль вышвырнул в окно тем злополучным днём, когда умерла Кларисса. Прошедшие годы никак не повредили драгоценному камню, лишь только золото чуть потемнело и потеряло блеск. Воистину это был чудесный дар, счастливая случайность, вернувшая ему подарок кузины. Возблагодарив Создателя, принц бережно коснулся гладкого камня, надел его на шею и, заправив внутрь рубашки, двинулся дальше. Добравшись до часовни, он неслышно подошёл ближе и замер на пороге. Здесь кто-то был. Прислушавшись, он опознал голос матери — та молилась, склонившись у статуи Андрасте. — Андрасте, даруй мне милосердие и избавление от этого страшного греха. Видит Создатель, я не хотела её смерти… Создатель уже достаточно наказал меня Себастьяном. Но почему он отобрал у меня Кристиана? Этого светлого, доброго мальчика…– повисла тишина, нарушаемая тихими всхлипами. — Видит Создатель… Я любила его больше всех на свете. Он был таким чутким, отзывчивым мальчиком, но эта страшная болезнь разрушила его жизнь. Неужели это и есть моя расплата? — едва слышно проговорила Камилла. Себастьяну показалось, что её голос срывался, словно Камилла произносила слова сквозь сдавливающие горло рыдания. Аккуратно проскользнув внутрь, он прижался спиной к стене у входа в часовню и замер, внимая каждому её слову. — Я думала, что это ребёнок Раймунда… Ох, Создатель… Я не могла допустить, чтобы она понесла от него. От этого зависело благополучие всего нашего рода и города. Этот маг обещал мне, что она просто потеряет ребенка. Я не могла и предположить, насколько она была слаба здоровьем и что это может убить её. Андрасте, молю тебя, даруй мне милосердие! Защити моего старшего сына ото всех бед… Гнев затуманил разум Себастьяна. Юноша не стал слушать откровения матери дальше. Он услышал достаточно. Его родная мать погубила Клариссу! Она, и только она повинна в её смерти! Младший Ваэль вышел из своего укрытия. — Как ты могла так поступить?! — его голос прокатился эхом по небольшой часовне, заставив вздрогнуть Камиллу. Она испугано обернулась в сторону младшего сына. — Себастьян, когда ты приехал? Я… В полумраке часовни на глазах матери мелькнули слёзы, в руках она крепко держала детскую игрушку Кристиана, любовно прижимая её к груди. Принц хорошо помнил эту вещь — белоснежная фарфоровая статуэтка лошади с небольшим сколом на хвосте. Она была выполнена на заказ к рождению Кристиана и представляла собой удивительно точную копию орлесианской скаковой кобылы. Брат даже в детстве отличался особой аккуратностью, благодаря которой эта игрушка дожила до сегодняшнего дня. Себастьян не обладал столь поразительным качеством, и поэтому Кристиан не разрешал ему брать эту игрушку, младший Ваэль тайком пробирался в покои брата, чтобы поиграть со статуэткой. Однажды принц не удержал в руках лошадку и уронил её, лишь чудом она упала на толстый орлесианский ковёр и не разбилась вдребезги, но от хвоста откололся небольшой кусок. Кристиан был в ярости. Себастьян мог поклясться, что это был единственный раз в жизни, когда его средний брат орал на него в приступе гнева, чем изрядно напугал. Глядя на залитое слезами лицо матери, младший Ваэль осознал, как сильно подкосила её смерть сына. Сердце кольнула ревность — он даже не догадывался, что Кристиан был её любимым отпрыском. Но всё это не умаляло её грехов, о которых он только что услышал. — Довольно! Я всё слышал! — гневно прервал её Себастьян. — Ты убила Клариссу! Её смерть на твоих руках! Кто дал тебе право решать кому сохранить жизнь, а кого лишить её?! Молодой человек двинулся в сторону матери, сжимая кулаки. Внутри него кипела ярость. Ярость к этой женщине. После совершённого ею злодеяния он даже не мог назвать её матерью. — Я не хотела её смерти! — Мать вскочила на ноги, развернувшись лицом к своему сыну. — Что ты понимаешь в этом?! Если бы это оказался ребенок Раймунда, это бы погубило всех нас! Ты никогда не думал о благополучии нашего народа, только о себе… — она осеклась и уже тише добавила. — Я не хотела её смерти. Она должна была лишь потерять ребенка… — Замолчи! — закричал на неё Себастьян, резко сокращая расстояние между ними. Его переполняла ярость. В неконтролируемом порыве гнева он наотмашь ударил Камиллу по лицу, и та схватилась за щёку, ещё крепче прижав другой рукой белоснежную лошадку и озлобленно сверкнув глазами на своего сына. — Ты не достойна Его прощения. Ты! И только ты проклятие нашей семьи. С этими словами младший Ваэль резко развернулся и вышел прочь из часовни. Его сердце громко бухало в груди, а по телу пробегала лёгкая дрожь, гнев и боль вновь овладели им. Дойдя до своих покоев, Себастьян резко остановился и со всей силы саданул кулаком по двери. Раймунд. Он должен рассказать ему, должен извиниться. Глубоко вздохнув, стараясь взять себя в руки, он направился к покоям своего брата. Остановившись у его дверей, он негромко постучал. — Войдите, — раздался приглушённый голос старшего Ваэля. Себастьян аккуратно приоткрыл дверь и вошёл внутрь. — Здравствуй, Раймунд. Кронпринц сидел за письменным столом и изучал какие-то бумаги. Услышав голос брата, он резко посмотрел в его сторону и поднялся со стула. Себастьян приблизился к нему, и они молча обнялись. — Я рад, что ты приехал, — тихо проговорил Раймунд. — Я тоже, брат, — Себастьян сделал паузу и, отстранившись от него, внимательно посмотрел тому в глаза. — Я очень сожалею о смерти Кристиана. Я хотел бы проститься с ним, извиниться лично, но не успел. Но не только с этим я пришёл к тебе. Младший Ваэль отошёл от брата и приблизился к камину, облокачиваясь на полку. — Совсем недавно я был в часовне и услышал исповедь матери, — молодой человек вновь сжал руки в кулаки, внимательно вглядываясь в огонь. — Она исповедовалась в убийстве Клариссы. Она считала, что Рисси беременна от тебя и во что бы то ни стало хотела убрать ребенка. Повисла тишина. Себастьян развернулся, внимательно глядя на брата. Тот застыл на месте, кровь отлила от его лица, сделав его похожим на мраморную статую. — Не может быть… — лишь и смог выдавить из себя Раймунд. — Я всё слышал собственными ушами. — Но как… Рисси… не может быть… — снова повторил старший брат. Себастьян не верил своим глазам. Раймунд словно размяк на глазах — он опустил голову, пряча взгляд, его плечи поникли. — Может! Я ведь предупреждал тебя, что она не остановится на пустых угрозах! — сорвался на крик младший Ваэль. — Ты не уберег её! Ты обещал! Самообладание вновь покинуло Себастьяна, и он двинулся в его сторону. — Каким ты можешь стать правителем, если не уберёг даже любимую женщину?! — Младший брат буквально выплюнул эти слова в лицо Раймунда. Кронпринц упрямо посмотрел ему в глаза. — И это говоришь мне ты? Человек, который предал память Клариссы. Который замарал всё то светлое и доброе, что она вырастила в тебе? Который предавался распутству, позоря имя нашей семьи?! Ты за один вечер мог сменить несколько девушек. Думаешь, что раз теперь ты в Церкви, то смысл с себя всю эту грязь и можешь теперь поучать других? Нет, Себастьян, это навсегда останется с тобой, будет клеймом на твоем имени… и на имени нашего рода. Себастьян отшатнулся, словно его ударили. Брат был прав. Это то, в чём он не хотел себе признаваться. Младший Ваэль был проклят, его душа была изъедена демонами, и лишь служением Создателю он мог попытаться смыть с себя эти грехи. Не произнося больше ни слова, младший брат стремительно вышел из комнаты. Лишь оказавшись в своих покоях, он со стоном рухнул в кресло у камина. Не так он хотел провести эти несколько дней дома. Ему необходимо вернуться в Киркволл. Только Эльтина могла сейчас подобрать нужные слова, чтобы унять его боль и успокоить сердце. Себастьян больше не встречал ни мать, ни Раймунда. Отца не было — его сенешаль сообщил, что он уехал в Неварру, стремясь наладить какие-то дипломатические связи. Спустя пару дней младший Ваэль отправился обратно в Киркволл. Прибыв в Город Цепей, молодой человек направился прямиком в церковь. Обычно он входил через задний ход, используемый лишь служителями церкви. Но сегодня Себастьян чувствовал потребность войти через главный ход, как прихожанин, ищущий утешения у Создателя и Его Невесты.***
У Гаррета чесались кулаки. Почесать их хотелось о морду дядюшки, но это расстроило бы маму. Гениальные идеи родственничка, который, судя по всему, растранжирил их наследство, состояли в заключении контракта либо с наёмниками, либо с контрабандистами, то есть в добровольной бесплатной кабале в течение года. С другой стороны, контракт обеспечивал проход в город, и это был шанс проявить себя. Брат сразу заныл, что не для того оттачивал свои навыки мечника, чтобы таскать коробки на заброшенных складах. Гаррет и сам так думал. Его магическим навыкам тоже требовалось более достойное применение. К тому же наёмники зарабатывали себе имя и влияние, а не прятались, словно портовые крысы, коими он считал контрабандистов. Возможно, и там были бы стычки, но душа требовала приключений повеселее. — Расслабь булки, Хлюпик, — маг не упустил случая подразнить Карвера. — Гаррет всё устроит. Как и всегда. — Заткнись! — проворчал тот. Рыжая воительница неодобрительно покачала головой. После милой беседы двух любящих братьев они направились к главарю наёмников. Мииран, так его звали, дал им задание пришить некоего Фридриха, который слил информацию о каком-то заказе и теперь сам заказом и стал. Гаррет даже не дослушал. Ему было всё равно, кто послужит ему пропуском в город. Ещё оказалось, что милый дядюшка просветил наёмников о его магическом даре, и теперь вместо кулаков у Гаррета уже зачесалась глефа, любовно притороченная за спиной. Но это вновь расстроило бы маму. И в город всё-таки надо было попасть. А потому он вместе с Карвером и Авелин отправился искать незадачливого предателя. Бой прошёл на удивление слаженно и даже без лишнего шума. Воительница оглушила щитом двоих, Гаррет заморозил главную цель и лучников, а брат довершил своей двуручной оглоблей остальное. Поруганная наёмничья честь была восстановлена, о чём с невозмутимым видом Гаррет и заявил Миирану. Тот довольно осклабился и произнес: — Добро пожаловать в Киркволл, Хоук.