Легче всего просто промолчать, Но, видя зло, я хочу кричать, Проще всё взять и забыть, как в кошмарном сне, Но больше нет сил держать это всё во мне. ©Louna
— Стойте! — громко выкрикнула Элисса. — Да постойте же! Прихожанин был так расстроен, что не сразу понял, что кричат именно ему. Это был мужчина преклонного возраста с большими, немного навыкате глазами, в одежде ремесленника, скорее всего, скорняка. Об этом свидетельствовал ещё и характерный шлейф запаха раствора для вымачивания шкур, который девушка хорошо помнила со времён Хайевера. Так пах её дом — выделанной кожей, морозом и морской солью. — Это вы мне, госпожа? — недоверчиво посмотрел на неё мужчина. — Да. Я слышала ваш разговор в церкви. Возможно, я смогу помочь. — Госпожа, если даже Орден Хра… — Вам нужна помощь или нет? — нетерпеливо перебила мужчину Элисса. — Простите, госпожа, но мне кажется, что здесь понадобится помощь кого-то посильнее юной девушки. — Вы всегда судите людей только по внешнему виду? Учитывая то, что я успела услышать, выбирать вам не приходится. — Хорошо, — обречённо кивнул прихожанин. — Я расскажу вам всё, что знаю. Мужчину звали Айдан. Просить помощи у церкви он решился из-за своей знакомой эльфийки Арианни, доброе сердце которой обливалось кровью при виде горя её сородичей. Эльфийские дети пропадали из Эльфинажа в течение многих месяцев. Кого-то из них находили в Клоаке мёртвыми со следами побоев, а иногда и насилия. Последними пропали маленькие сыновья беженцев из Ферелдена, которые тоже обосновались в Нижнем городе. Айдан и Арианни умоляли о помощи всех, кого только было можно, но капитан стражи просто отмахнулся от Арианни, а Айдана с угрозами выставили из церкви, чему Элисса сама была свидетелем. Девушка поблагодарила мужчину за подробный рассказ и пообещала что-нибудь придумать. Распрощавшись с ним, она решила наведаться сначала в Нижний город, где находился Эльфинаж, и поговорить с пострадавшими людьми и эльфами, а потом в Клоаку. В этом районе Киркволла ей ещё не приходилось бывать. Корвал называл это место не иначе как вонючей дырой, и Элиссу слегка передёргивало от мысли, что сегодня придётся пойти туда. Однако сперва ей требовалось основательно подготовиться. Поэтому она первым делом отправилась домой к гному. Дверь открыла Гиб. Неввин с самого утра убежал по поручению Корвала. Клык при виде хозяйки встрепенулся и радостно залаял. Элисса опустилась возле него на колени и рассеянно почесала его за ухом. Пёс так резво рухнул на спину и подставил своё брюхо, что она от неожиданности рассмеялась. — Прости, что не взяла тебя с собой, малыш… Мабари встал на лапы, примирительно гавкнул и прислонил к ней свою лобастую голову. Элисса гладила пса и думала о том, что Эльтина была права. В её жизни определённо занимался рассвет. — Ты знаешь, что замираешь, как статуя Совершенного, когда слишком много думаешь? — вывел девушку из задумчивости звонкий голос Орты. Элисса радостно улыбнулась подруге. Гномка была словно живительный огонёк. Девушка и правда очень полюбила её. — У меня такое же суровое, внушающее трепет и вызывающее страх выражение лица? — притворно ужаснулась Элисса. — Нет, подруга, ещё надо порепетировать. Пока ты способна напугать разве что детёныша нага и то потому, что такая высоченная. — Тогда понятно, почему я вызвала у него такие сомнения, — с досадой произнесла девушка. — У кого? — озадаченно спросила Орта, и в её глазах загорелись искорки любопытства. — Давай-ка поднимемся наверх, и ты мне всё расскажешь. К тому же недавно доставили твои покупки, и от папы кое-что передали, — она озорно подмигнула девушке и, взяв за руку, потащила за собой. Подруги поднялись наверх и принялись разбирать покупки. Гномка ворчала, что девушка пошла за покупками не взяв её с собой, пока не наткнулась на шкатулку. — Какая красота!.. — Орта бережно взяла её в руки и провела пальцем по резьбе. — Она твоя. Элисса хотела вручить подарок не так. Она слишком увлеклась подгонкой доспехов и теперь покраснела от стыда. — Правда? — Орта подпрыгнула. — Нет, правда?! — Да, я купила её для тебя. На деньги, которые дал мне твой отец… Но мне хотелось сделать вам приятно, как-то отблагодарить… Гномка стиснула Элиссу в объятиях. — А почему на ней волки? Девушка грустно улыбнулась. — Я потому и купила её, — девушка грустно улыбнулась. — Когда я была маленькой, то больше напоминала мальчишку. Однажды мы с братом несколько дней блуждали без еды в лесу. По возвращении я так жадно вгрызлась в жареную кроличью тушку, что меня обозвали волчонком. Отцу понравилось. И это переросло в домашнее прозвище, — она взглянула на подругу. — Я хотела, чтобы при взгляде на неё ты вспоминала обо мне. — Они все умерли, да? — Да… — на миг погрузившись в горестные воспоминания, ответила Элисса. — Все, кроме брата. Хотя, признаться, я не знаю, где он и жив ли вообще… — она постаралась улыбнуться. — Но ваше участие и поддержка вселяют в меня надежду, что, возможно, о Фергюсе найдётся кому позаботиться, и когда-нибудь я увижу его, — она сделала небольшую паузу. — Как я могла забыть?! — девушка вспомнила про подарок Корвалу и обрадовалась возможности закончить тяжёлый для неё разговор. — Среди моих покупок есть кое-что и для твоего отца. Элисса порылась среди купленных вещей и выудила трубку. Увидев её, Орта заулыбалась. — И тут ты угадала. Папа любит время от времени подымить. Мама, когда была жива, очень ругала его за пристрастие к табаку, а мне нравился этот запах. Всегда знаешь, когда папа дома. У него, кстати, так и осталась привычка курить тайком. И он действительно думает, что никто не знает, куда он пошёл. Девушка представила сурового гнома, на цыпочках крадущегося через кухню в сад, и звонко расхохоталась. Она поднялась на ноги и продолжила подгонку доспехов — оставалось пристегнуть последний наплечник, жёсткий ремешок которого никак не хотел застёгиваться. — Ты определённо без меня пропадешь, — Орта, посмеиваясь, поднялась на ноги и помогла девушке справиться с непослушным креплением. — Вне всякого сомнения. Элисса повернулась лицом к зеркалу и принялась придирчиво рассматривать своё отражение. Броня была очень красивая, да и сама девушка выглядела в ней весьма достойно. — Все негодяи Киркволла точно наложат в штаны, едва завидев тебя издали. А теперь выкладывай мне всё! — заявила Орта, важно присаживаясь на кровать. — И не смей отпираться. Ты определённое что-то задумала! Элисса решила, что происходящее в Нижнем городе не имеет смысла скрывать от подруги, и всё ей рассказала. Орта, к удивлению девушки, не только одобрила её желание найти и наказать негодяев, но и вызвалась помочь. — Боец из меня никакой, но со сбором информации я помочь могу. Наконец в этом городе хоть кто-то перестал просиживать задницу! Идём! — Орта подпрыгивала на месте от нетерпения. — Ты уверена? — с сомнением в голосе произнесла Элисса. — Это может быть опасно. — Это, скорее всего, будет опасно. Но если ты меня не возьмешь, то я расскажу всё папе, и он никуда не пустит нас обеих, — отрезала гномка. Девушке больше ничего не оставалось, как молча согласиться. Они взяли с собой Клыка и направились в Нижний город, договорившись, что гномка отправится в Эльфинаж, а Элисса поговорит с ферелденцами, у которых недавно украли детей. Встретиться решили у торговых рядов Нижнего города. Там можно было провести много времени, слоняясь по рядам, и пособирать свежие слухи. Клыка Элисса решила отправить вместе с Ортой. У неё была броня и оружие, к тому же она умела драться. Да и гномке, хоть она и храбрилась, с мабари было явно спокойнее. От приходящих в церковь беженцев девушка знала, что главой среди них была Лирен. Она же держала лавку ферелденских товаров и заведовала сбором пожертвований для нуждающихся. Туда Элисса и направилась, чтобы разузнать, где именно ей искать родителей пропавших детей. Лавка располагалась в подвале жилого дома, недалеко от рынка Нижнего города. Помещение было совсем небольшим, поэтому, войдя внутрь, девушке пришлось практически протискиваться через толпу громко торгующихся и вспотевших от духоты людей. Лирен она заметила не сразу, скорее Элисса услышала её зычный голос, осаживающий самых беспардонных покупателей, и стала пробираться в том направлении. Владелица лавки была сухопарой женщиной средних лет, подозрительной и с цепким взглядом. Однако она только коротко поинтересовалась, не хочет ли девушка сделать пожертвование на нужды несчастных ферелденцев, и указала на соседнюю комнату, где находились несчастные родители. Как оказалось, семейная пара, у которой украли детей, работала здесь же в лавке. Мать пропавших ребятишек была очень молода. Она молча тёрла опухшие покрасневшие глаза, смахивая набегающие слёзы, а вот отец, который был гораздо старше, напротив, старался держать себя в руках. Мужчина лишь хмуро поглядывал на сглатывающую слёзы жену, но его волнение всё же выдавали мелко дрожащие руки. Он рассказал Элиссе, что их сыновья подружились с эльфятами из Эльфинажа и часто бегали туда играть, мальчикам было по двенадцать лет, и вчера они не вернулись к ужину. После этих слов женщина разрыдалась. Девушка успокоила молодую мать, как смогла, и, пообещав сделать всё что в её силах, чтобы найти детей, отправилась в торговые ряды. Орты с Клыком не было довольно долго. Элисса успела обойти торговые ряды трижды и, чтобы не вызывать подозрений, так она сказала себе в надежде унять муки совести, купила перевязь с шестью метательными ножами. Мабари с гномкой застали её в тот момент, когда она расплачивалась за покупку. Они оба выглядели довольными, а Клык даже обзавелся венком из голубых цветов поверх шипастого ошейника. Орта взглянула на ножи и расхохоталась. Элисса почувствовала себя транжирой и покраснела. Гномка с довольным видом рассказала, что в Клоаке имеется один эльф по имени Томвайз настолько безрассудный, что держит там лавку, который видел, куда тащили ферелденских близнецов, но вмешиваться не стал. Элисса решила поговорить с ним немедленно. Орту она хотела отправить домой, но та заупрямилась, резонно заметив, что по части разговоров с эльфами у неё серьёзное преимущество. Такой разношёрстной компанией они и отправились в Клоаку. Она представляла собой самое злачное место в Киркволле. Когда-то это были тевинтерские шахты. Потом месторождение истощилось, и шахты прорыли далее, сделав систему канализации для Киркволла. Катакомбы, как называли Клоаку местные жители, облюбовали больные, сумасшедшие и преступники. А ещё это было лучшее место в городе, чтобы избавиться от трупа. Стены тоннеля, по которому шли Элисса, Орта и Клык, были покрыты мерзкой на вид слизью и светящимся мхом — единственным источником хоть какого-то света. От смрада слезились глаза, а от удушливых испарений немедленно засвербило в носу и захотелось кашлять. Хвала Создателю, лавка Томвайза располагалась недалеко от входа в Клоаку и им не пришлось долго идти. Эльф отвечал неохотно и постоянно оглядывался по сторонам. Однако кое-что ценное у него было. Оказалось, с ноги одного из детей свалился башмак, и Томвайз сберёг его на всякий случай. Элисса в который раз возблагодарила Создателя за своего верного мохнатого друга. — Ищи, Клык, — скомандовала она. Пёс понюхал башмак, втянул ноздрями воздух, опустил морду к земле и сделал пару кругов вокруг хозяйки. Затем он развернулся в определенном направлении и призывно гавкнул. — Идём? — спросила девушка гномку. — Ты ещё спрашиваешь?! Это первое стоящее событие в моей жизни! Исключая твоё появление, конечно, — с энтузиазмом Орты вполне можно было завоевать Тевинтер. — Клык, вперёд, но осторожно. Пёс, рассчитывающий на весёлую пробежку, недовольно фыркнул, но ослушаться хозяйки не посмел. Он неторопливо пошёл вперед, изредка принюхиваясь. Иногда пёс останавливался, что-то услышав, и начинал шевелить ушами, ища источник звука, вслушивался и снова продолжал путь. Они шли достаточно долго. По сравнению с Клоакой Нижний город был столь «прекрасным и удивительным» местом, что Орта пообещала вернуться сюда только под страхом неминуемой гибели. Наконец Клык остановился перед грубо сбитым деревянным люком в полу и зарычал. — Здесь… — вырвалось у гномки. Элисса серьёзно посмотрела на подругу. — Орта, а теперь иди домой. Тут ты мне не помощник. — Ты обещаешь быть осторожной? — в глазах гномки была тревога. — Обязательно. Если у меня получится спасти детей, не вступая в драку, то я порадуюсь вдвойне. Я девушка с кинжалами, а не воин с двуручным мечом или всемогущий маг. — Если ты не вернёшься до вечера, то я подниму на уши всю стражу! Им от меня достанется, — гномка воинственно нахмурила брови. — Не сомневаюсь, — девушка улыбнулась, представив эту картину. — А теперь ты, малыш, — она ласково провела рукой по голове и спине мабари, — ты тоже пойдёшь домой. Пёс недовольно повёл ушами и помотал головой, словно отряхиваясь. — Клык, мне нужно проникнуть незамеченной, а Орте — защитник на обратный путь. Ты вернёшься за мной и приведёшь помощь, — мабари заскулил, но отошёл и встал рядом с гномкой. — Идите. Элисса подождала, пока они не скрылись из виду, и с содроганием уставилась на грязный люк. Ей стало страшно и омерзительно — открывать его сразу же расхотелось, но вспомнив долгие, казавшиеся бесконечными дни, проведённые в тёмном трюме, она представила, какой ужас должно быть испытывают сейчас похищенные дети. Девушке ещё повезло, что на корабле не было издевательств и насилия. Желание перерезать глотки выродкам, похитившим детей, пересилило страх и сомнения. Она с трудом откинула крышку люка и заглянула внутрь. Вниз в темноту уходила длинная и достаточно пологая лестница. Элисса начала осторожно спускаться, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Стук сердца в вязкой, ненавистной тишине оглушал настолько, что сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Через несколько минут лестница привела её к закрытой двери. Девушка замерла и прислушалась. За дверью говорили. — Зачем Джок приволок этих ферелденских ублюдков?! Пока брали только эльфийских крысят, всё шло как по маслу. А теперь начнутся проблемы. Обрубок сказал, сегодня уже кто-то задавал вопросы Лирен, — проворчал сиплый мужской голос. — Да не ссы. Со дня на день корабль будет. Получим денежки и концы в воду, — ответил ему другой — басовитый. — Маг вон бесится. Его дружки-работорговцы уже на сутки запаздывают, — не унимался сиплый. — Слышь, пойдём отольём. А то тебе моча в голову вдарила, — предложил решение его приятель. — А дверь? — Да не ссы. Сиплый, Элисса решила звать его про себя так, хрюкнул и громко заржал. Заскрипели и затопали сапоги. Звук шагов стал удаляться. Девушка решила, что такую возможность нельзя упускать, и осторожно приоткрыла дверь. За ней был длинный коридор, скудно освещённый факелами, и несколько дверей. Покрутив головой по сторонам и не обнаружив охранников, она решила двинуться вперёд. Но как только она шагнула, что-то произошло. Перед глазами мелькнула яркая вспышка, и девушка застыла там, где стояла. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, не получилось даже моргнуть. Знакомство Элиссы с магией заканчивалось ярмарочными фокусами и огненным заклинанием, спалившим её волосы в ночь убийства родителей. Однако она догадалась, что попала в какую-то разновидность магической ловушки. Страх захлестнул с головой. «Я умру! Я скоро умру!» — билась единственная мысль в голове. Очень хотелось поддаться панике, но отец учил справляться с таким состоянием, анализировать ситуацию и всегда искать возможность спастись. Мать не зря говорила, что Брайс воспитывает Элиссу в точности как одного из рыцарей. Глава семейства Кусландов хотел, чтобы его дети умели держать удар в любой ситуации. Элисса глубоко вздохнула, радуясь, что может сделать хотя бы это, и попыталась успокоиться. Отец говорил: «Паника только отупляет разум и понижает шансы на выживание». Поэтому девушка решила смотреть, слушать и надеяться, что охранники вернутся позже, чем кончится действие паралича. Но этого не случилось. Бандиты вернулись быстрее. Увидев девушку, они изменились в лице. Один, мелкий и щуплый, потянулся к кинжалу на поясе, а другой, патлатый громила, обрадованно присвистнул и шикнул на приятеля. — Охолони! Смотри, какая краля. За неё небось побольше, чем за ушастого крысёныша дадут. — А если она не одна? — Да не ссы, — это, видимо, было любимое выражение патлатого, — отведём к магу. Он заодно и выпытает. — А как тащить-то её? — Эх, ты недомерок! — громила взвалил девушку на плечо, словно мешок с мукой, и, похлопав её по заднице, понёс вглубь коридора. — Подожди! А если она дорогу запомнит? Или ногами задрыгает раньше? — подпрыгивал сзади мелкий. — Оттуда, куда мы идём, она уже не вернётся. Ну стукни её по кумполу, чтоб не ссать. Мелкий довольно осклабился, перевернул руку с кинжалом рукоятью вниз, и свет для Элиссы померк. Очнулась она от оплеухи, которую ей отвесила явно не слабая рука. — Очухалась, девка? — злобно проговорили где-то над ухом. Девушка попыталась сфокусировать свой взгляд на говорившем, но получилось плохо. Тупой болью пульсировал затылок, а от удара по лицу звенело в ушах. — Тонк, угомони своего не в меру ретивого приятеля, — раздался бархатный, обволакивающий голос. — Такое лицо нельзя портить побоями, — чья-то рука коснулась щеки. — Рассказывай, пташка, зачем ты прилетела в мою ловушку? Маг, а это был он, судя по мантии, посоху и характерному тевинтерскому акценту, насмешливо приподнял бровь. Правда была настолько нелепа, что Элисса даже засомневалась, стоит ли её говорить. О чём она думала, когда полезла сюда в одиночку?! Но времени на правдоподобную легенду не осталось. Девушка с трудом разлепила губы и произнесла: — Пришла спасти детей. Маг громко расхохотался, а за ним загоготали остальные. Элисса получила передышку и наконец смогла оглядеться. Она оказалась в большом прямоугольном помещении, освещённом множеством факелов. Банда, работающая на мага, была многочисленна. Без мага девушка насчитала пятнадцать человек: шестеро лучников, двое с большими двуручными мечами, четверо с кинжалами, один с одноручным мечом и щитом и наконец уже знакомые Элиссе: сиплый, с интересом разглядывающий её сильверитовые клинки, и патлатый, у которого оказался огромный авварский молот — подобный был в зале трофеев в Хайевере. — Ты храбрая пташка, но абсолютно безмозглая, — отсмеявшись, наконец сказал маг, — теперь ты не… Его речь прервала с треском разлетевшаяся в щепки дверь. Стряхивая с плеч пыль, оттуда показался высокий ухмыляющийся бородатый мужчина с посохом за спиной и весело оглядел присутствующих. — О! У вас тут званый вечер? — Гаррет, нас они не звали, — из образовавшегося прохода вышел широкоплечий молодой человек с двуручным мечом. — Вот видишь, братишка, я потому и не буду брать тебя на подобные мероприятия, потому что ты ворчишь, как престарелая девственница, — отозвался весельчак, которого, видимо, звали Гаррет. Следом вошла крепкая рыжеволосая женщина, сжимавшая в руках шипастую булаву и щит. — Хоук, ты мог бы не паясничать, когда мы разбираемся с бандитами? — раздражённо сказала она. — А мне кажется, им тут недостаточно весело! — не унимался Гаррет. В следующий момент его взгляд посуровел, а на ладони вспыхнул сгусток огня. — Убить их! — отдал короткий приказ оправившийся от шока тевинтерец. Хоук хищно осклабился и направил струю пламени прямо в шестёрку лучников. Раздались вопли боли, кто-то в бесполезных попытках сбить магический огонь катался по полу. За считанные секунды от шести человек остались обугленные кости. В воздухе тошнотворно запахло жареным мясом. Тевинтерец окружил себя прозрачным щитом, и в его руках мелькнул тонкий стилет. Элисса вздрогнула и поняла, что действие паралича закончилось. Она рванулась к сиплому, но дорогу ей преградил авварский молот. — Девушка не танцует, — раздался рядом ироничный голос Хоука. — Ах ты с… — патлатый прервался на полуслове, потому что за считанные мгновения превратился в глыбу льда. — Карвер! — выкрикнул Хоук. Молодой воин в прыжке рубанул своим мощным оружием, и громила осыпался мелкими осколками замороженной плоти к ногам Элиссы. Девушка к своему стыду взвизгнула и отпрыгнула прямо на не ожидавшего подобной атаки сиплого, и они вместе рухнули на пол. Бандит выронил кинжалы, чем Элисса тотчас же и воспользовалась. Завладев клинками, она что есть силы саданула одним из них сиплому по голове, возвращая недавний должок. Тот тихо булькнул и обмяк, окончательно растянувшись на каменном полу. Девушка откатилась в сторону, уходя от чьего-то удара, и внезапно оказалась рядом с Хоуком. Тот вертелся волчком, отбиваясь сразу от трёх бандитов, двое были вооружены кинжалами, а третий — щитом и мечом. Посохом он орудовал не хуже, чем владел заклинаниями. Да и само оружие выглядело устрашающе — с обоих концов древко венчали острые длинные лезвия. Девушка видела такое в учебниках по истории, кажется, оно называлось глефа. Заметив Элиссу, Хоук выбросил руку вперед и что-то выкрикнул. Двое с кинжалами покачнулись и схватились за головы, а сам Хоук полностью переключился на щитовика. Девушка поняла, что маг их как-то дезориентировал, и в перекате перерезала обоим сухожилия ног. — Добей! — раздался властный окрик Хоука. Элисса на мгновение замешкалась, но, вспомнив, сколько детей они похитили или замучили, вспомнив судорожные рыдания матери и молчаливое отчаяние отца ферелденских ребятишек, она без дальнейших колебаний пронзила сердца ублюдков своими кинжалами. Между тем Карвер уже расправился с щитовиком, теснившим Гаррета, и переключился на четверых оставшихся, от которых оборонялась рыжая воительница. Прижавшись спиной к стене, она блокировала щитом сыпавшийся на неё град ударов, изредка нанося контрудары булавой. Карвер переключил на себя внимание одного из бандитов с двуручным мечом, и между ними завязалась молчаливая дуэль, нарушаемая только лязгом клинка о клинок. — Авелин, сейчас! — из рук Хоука рванулась ветвистая молния и поразила нападавших, перебегая от одного к другому. Бандитов скрутило судорогой от проходящих по их телам разрядов. Авелин воспользовалась заминкой и, взмахнув булавой, проломила одному из противников голову. Второго она атаковала серией ударов щитом и им же пригвоздила его к полу. Внезапно воительница пошатнулась, и из её носа полилась кровь, тонкие струйки которой, ветвясь, поплыли по воздуху к магическому щиту тевинтерца. — Выродок знает толк в развлечениях, — услышала Элисса злой комментарий Хоука. Маг перевёл взгляд в её сторону и, приподняв одну бровь, оценивающе смерил девушку взглядом. — Пришла пора отработать своё спасение. Гаррет кивнул в сторону тевинтерца, и в его руках снова начало разгораться пламя. — Когда лопнет щит, будет твой выход, красавица. Элисса нашла в себе силы только согласно кивнуть в ответ. Пламя из рук Хоука, словно из пасти огнедышащего дракона, коконом окутало прозрачную сферу. Девушка бегом бросилась вперед. Последние несколько шагов она преодолела в перекате, уворачиваясь от обжигающего жара, и встала на ноги за спиной тевинтерца ровно в тот момент, когда лопнул магический щит. В этот раз Элисса не колебалась. Она скрестила клинки перед горлом ублюдка и резким движением развела их в стороны. Изо рта тевинтерца раздался булькающий звук, и он, как подкошенный, грузно осел на пол. Девушка остановилась, тяжело дыша. Она окинула взглядом комнату. Все противники были мертвы или готовились отойти в мир иной. Две ледяных глыбы возвышались рядом с пытавшейся подняться Авелин. Карвер в порядке очереди разбил каждую из них и бросился помогать воительнице. Хоук недовольно хмурился, глядя на свои обожженные ладони. Элисса посмотрела на свои и с ужасом увидела, что они все покрыты кровью. Кровь была везде: на броне, одежде, оружии. Её взгляд натыкался на не замеченные в горячке боя вспоротые животы, вытекающие мозги, куски человеческих тел в лужицах воды. Живот скрутило судорогой. Девушка согнулась и часто задышала, пытаясь подавить приступ рвоты. — На, глотни, — Хоук протянул ей фляжку. Элисса схватила её и сделала большой глоток. Это была не вода. Горло и желудок обожгло огнём, слезы брызнули из глаз, но приступ рвоты прошёл. Девушка закашлялась, но смогла выпрямиться. — Что это? — спросила она, возвращая Хоуку фляжку. — Средство от всего, — загадочно ответил тот. — Кстати, ты еле успела. Ещё бы чуть-чуть, и так легко мы бы не отделались, — он кивнул куда-то в сторону. Элисса проследила за его взглядом и увидела рядом с трупом тевинтерца потухающий круг с непонятными руническими знаками. Она недоуменно посмотрела на Хоука. Маг закатил глаза и тяжело вздохнул. — Так уж и быть, объясню для ущербных, та пентаграмма — это круг призыва, — пояснил Гаррет. — Друзья мои, — обратился он к Карверу и Авелин, — вам бы тоже послушать, чтобы впредь были быстрее. Ещё пара секунд, и оттуда бы вылез разъярённый огненный демон. Милейшее создание, кстати. В старости непременно заведу себе таких — будут греть мои замерзающие кости. — Спасибо, вы спасли мне жизнь, — поблагодарила его Элисса. — Вместо унылых слов благодарности, не могла бы ты поведать, каким местом думала, когда решила сунуться в логово работорговцев в одиночку? — Хоук с интересом уставился на девушку. Элисса задохнулась от возмущения, стыда и обиды. Маг оказался наглым, беспардонным и злым на язык, но говорил правду, и это было хуже всего. — Прекращай это, Гаррет, — сурово сказал незаметно подошедший к ним Карвер. Воин уже успел усадить Авелин отдыхать у стены с настойкой эльфийского корня и теперь неодобрительно смотрел на Хоука. — Пф-ф, — фыркнул маг, — твоя правда, есть занятия поинтереснее, чем изучать пределы человеческого идиотизма. Сказав это, он направился в сторону мёртвого тевинтерца и принялся шарить по карманам его мантии. В его поясную сумку перекочевал амулет, пара колец и мешочек с монетами. — Не обращай на него внимания, — сказал Карвер, обращаясь к Элиссе, — он всегда был козлом. Девушка посмотрела на воина и, к своему удивлению, сумела улыбнуться, хотя была близка к тому, чтобы заплакать, словно маленький обиженный ребенок. — Меня зовут Карвер Хоук, — тем временем представился мечник, — с моим старшим братом, Гарретом, ты уже имела неудовольствие познакомиться, а нашу спутницу зовут Авелин. Элисса бросила взгляд на женщину, и та с усмешкой отсалютовала ей лечебным зельем. — Ты забыл упомянуть, что нагоняешь уныние и вечно нудишь, а нашей славной воительнице нет равных в чтении нотаций, — раздался ехидный голос старшего Хоука. Карвер с раздражением отмахнулся, словно отгоняя назойливую муху. Авелин же никак не прокомментировала заявление мага. — Я — Волчонок, — произнесла Элисса, протягивая руку воину, — рада знакомству. Карвер, нахмурившись, посмотрел на её раскрытую ладонь, неловко пожал её и по примеру брата пошёл обыскивать тела бандитов в поисках денег и вещей, которые могли бы пригодиться. Элисса осталась стоять на месте и молча наблюдала за его действиями. Она словно вновь оказалась в парализующей ловушке, но на этот раз вместо заклинания были ощущение бессилия и разочарование в самой себе. Обыск тел занял у Карвера некоторое время. Закончив, он разложил найденные монеты по трём мешочкам, один из которых бросил Элиссе, и та машинально поймала его. — Эй! — раздался недовольный возглас старшего Хоука. — Это её часть добычи, Гаррет, — твердо сказал Карвер, — в конце концов, именно она прикончила проклятого мага. — Если ты ещё не забыл, Хлюпик, то я тоже маг, — зло произнёс старший брат Карвера. — Без моей проклятой магии вы сдохли бы, не успев сказать: «Яйца Создателя», а ваша новая протеже протянула бы ноги первее всех. — Это справедливо, Хоук, — вмешалась Авелин. — Эх, — патетически вздохнул маг, — что за день сегодня? Все дружат против бедного Гаррета! Я будто в детство вернулся. — Дети! — вдруг вспомнила девушка, — здесь где-то должны быть похищенные дети! Корабль за ними еще не приплыл. Я слышала разговор. — Авелин, как ты? Встать сможешь? — озабоченно спросил Карвер. — Сейчас выпью эту мерзость и пойдём, — отозвалась воительница и разом опрокинула в себя пузырёк. — Фу! Гадость! Авелин с отвращением проглотила лечебное зелье, сплюнула горькую слюну, со вздохом поднялась на ноги и подошла к Элиссе. Карвер сменил меч на двуручный авварский молот. — Где они могут быть? — задал он вопрос. — В эту комнату вела последняя дверь в коридоре…, но там была ещё лестница вниз, — отозвалась Авелин. Гаррет без лишних слов сорвался с места быстрыми размашистыми шагами. Элисса и остальные бросились за ним. Лестница оказалась совсем рядом, буквально в нескольких десятках шагов от комнаты, в которой они находились. Она вела в тёмное узкое помещение, освещённое тусклым светом мха, растущего прямо на стенах. Сами стены были покрыты густым слоем вонючей слизи. Слизь покрывала нижние ступени лестницы и пол. Кое-где со стен и потолка сочилась вода и, смешиваясь с нечистотами, образовывала вонючие лужи. В одну такую Элисса упала бы, поскользнувшись на осклизлом полу, если бы Карвер не поддержал её. Сняв с крюка на стене связку ключей, дрожащими руками девушка начала отпирать клетку за клеткой, которые располагались по бокам от входа. Внутри них были дети. Многие из них с блуждающим взглядом сидели, прислонившись к жёстким железным прутьям. Другие лежали с закрытыми глазами, свернувшись калачиком, прямо в воде, скапливающейся под клетками. Нельзя было точно определить, спали они или были без сознания. У некоторых из них были синяки и кровоподтеки, а остальные были такими худыми, что можно было пересчитать выпирающие, обтянутые кожей рёбра. Глаза Элиссы наполнились слезами. Авелин и Карвер застыли, поражённые увиденным. И только Хоук невозмутимо порылся в поясной сумке, достал маленькую склянку с какой-то жидкостью и стал подносить к носу каждого ребенка. Потихоньку дети, среди которых оказались и пропавшие ферелденские близнецы, стали приходить в себя. Комната наполнилась криками и плачем. — Не стойте столбами! — проворчал Гаррет брату и воительнице. Те, опомнившись, принялись успокаивать детей и выводить их из клеток. — Мама! Мамочка! Где моя мама?! — надрывно закричала маленькая эльфийка, размазывая грязным кулачком слёзы по лицу. Элисса крепко обняла её и принялась гладить по голове. — Тс-с-с… Тише. Тише… Всё хорошо. Вас уже никто не обидит! Мы отведём тебя к маме, слышишь? — она обвела глазами толпу жавшихся друг к другу испуганных ребятишек. — Всех вас! Девушка взяла ещё всхлипывающую девочку за руку и первая пошла к выходу. Остальные несмело потянулись за ней. Хоук пошёл последним. Довольно быстро они добрались до выхода. Там их уже ждали. Рядом с люком полукругом стоял десяток стражников, ощетинившись мечами и копьями. — Мне показалось, или разбойники приняли нас радушнее? — раздался за спиной Элиссы издевательский голос Гаррета. Успокоившиеся было дети снова завыли и заплакали в голос. Стражники заметно растерялись, кое-кто опустил оружие. Через толпу ребятишек резво пробралась Авелин и вышла вперед. — Моё имя — Авелин Валлен. Мы с друзьями уничтожили банду разбойников, обосновавшуюся в этом подземелье. Эти дети были похищены из Нижнего города. Их собирались продать в рабство. Я готова в подробностях рассказать обо всём вашему капитану. Вперёд вышел приятного вида мужчина с умным и добродушным взглядом. Он улыбнулся воительнице: — Спасибо за помощь оказанную страже, Валлен, — кивнул он. — Я стражник Донник Хендир. Мои товарищи помогут детям добраться до их семей, а я провожу вас в Крепость наместника. По мне, так вы все заслужили награду. Прошу за мной. Авелин немного смутилась и покраснела, но стойкости не растеряла. Гордо вскинув голову, она с достоинством удалилась за Донником. Остальные стражники принялись выстраивать детей, чтобы отвести в Нижний город. Эльфийская девочка никак не хотела отпускать руку Элиссы и только крепче сжимала ладошку. — Пойдем, дорогая, я отведу тебя к маме, — позвала её одна из стражниц. — Нет! — взвизгнула девочка и прижалась к Элиссе. Девушка опустилась рядом с ней так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Ты можешь идти с этими людьми, малышка. Им можно верить. Девочка неуверенно кивнула, но всё-таки протянула стражнице свою ладошку. — Идём, — стражница взяла девочку за руку и увела в сторону выхода из Клоаки. Они были последними. Всех остальных детей, среди них девушка с радостью обнаружила и ферелденских близнецов, стражники увели раньше. Элисса смотрела им вслед, пока не услышала голос старшего Хоука: — Пора и нам оставить сие прекрасное место. Девушка перевела взгляда на мага — Гаррет смотрел на неё с неприкрытой насмешкой, и Элисса смутилась, поспешно опустив глаза. — Ещё раз спасибо за помощь. Всем вам. Последнее время я только и делаю, что попадаю в переделки и благодарю своих нежданных спасителей. Значит, я либо очень везучая, либо очень бестолковая, — горько вырвалось у неё. — Скорее последнее, — ехидно ухмыльнулся маг. — Скорее неопытная, — сказал Карвер и осуждающе поглядел на брата. — Я рад, что мы оказались в нужном месте в нужное время. Гаррет громко фыркнул и закатил глаза. Карвер, не обращая на него внимания, продолжил: — Но если хочешь обходиться без спасителей, то тебе нужно поднабраться опыта. Так сложилось, что мы с братом и Авелин работаем на гильдию наёмников «Кровавые клинки». Кинжалами ты владеешь неплохо, но там есть мастера, у которых можно многому научиться. У главаря гильдии, Миирана, с народом сейчас дефицит, и ты вполне бы могла ему показаться. Если решишься — скажи связному в Висельнике, что пришла от меня. — Единственное, из-за чего её могут взять — дефицит смазливых мордашек, — ядовито заметил Гаррет. — Однако смотреть на неё будет всяко приятнее, чем на тебя или нашу рыжеволосую воительницу. Элисса вспыхнула от возмущения, но не нашлась, что ответить. Карвер устало покачал головой. — Хорошо, что Авелин здесь нет, — сказал воин. — Волчонок, прошу тебя, не придавай значения словам моего брата, у него сегодня особенно сильный приступ ненависти к окружающим. Гаррет всегда думает только о себе и считает глупостью любое проявление доброты и сочувствия. — Если ты закончил подбивать клинья к девице, может, мы пойдем? Тратя время на твой неуклюжий флирт, мы контракт не отработаем. С этими словами маг закинул свою глефу на плечо и быстро пошёл в сторону выхода из Клоаки. Гаррету явно не терпелось поскорее убраться из этой вонючей дыры. Карвер вдруг густо покраснел. — Я не… — воин оборвал свою фразу, тяжело вздохнул и посмотрел на девушку. — Давай я провожу тебя. Элисса растерянно кивнула, и они поспешили за стремительно удаляющимся от них магом. Распрощавшись с Хоуками в Нижнем городе, Элисса поспешила домой к Корвалу. Её мучило беспокойство за Орту. Она догадалась, что стражу вызвала гномка, не став дожидаться вечера. Девушка не сомневалась, что Клык не дал подругу в обиду, но хотелось убедиться самой. К тому же ей, как никогда, было нужно поговорить с подругой. Жестокие слова мага усилили ощущения никчёмности и беспомощности, прочно засев в душе Элиссы и найдя отклик в её собственных мыслях. Всё, чему учили девушку, всё, к чему она готовилась, все тренировки и занятия с учителями оказались бесполезными. Соломенные чучела не могли нанести ран, наставники не предупреждали о магических ловушках, а соперники в спаррингах не хотели убить по-настоящему. Теперь Элисса понимала, насколько ей повезло сегодня и как везло до этого дня. Однако чувство глубокого удовлетворения, охватившего девушку, когда она и Хоук уничтожили мерзавца-тевинтерца, было сродни экстазу. Мысль о том, что ни один выродок из уничтоженной банды не причинит никому вреда, согревала сердце. Возможно ли, что теперь в этом предначертанный путь? Девушка помнила слова Сострадания о том, что она спасет многих. Может, предназначение Элиссы — избавлять мир от мерзавцев, попирающих законы человечности, вырезать своими клинками гниль и порчу, которой они являлись? Чувство вины за то, что она не смогла защитить своих родителей, терзало сердце, отрывая тонкие пласты плоти каждый раз, когда её посещали воспоминания о ночи своего бегства. Станет ли легче, если она решится встать на путь наёмницы? Успокоит ли она этим своё сердце? Все эти вопросы порождали новые, на которые у Элиссы не было чётких ответов, но она и не могла найти их, не попробовав, а для того, чтобы попробовать, нужно было стать сильнее и уметь больше. Вступление в «Кровавые Клинки» было неплохой возможностью для неё. К тому же девушке требовались деньги, жильё и убежище. Сидеть на шее у Корвала и подвергать опасности его семью она не имела права. Элисса и так достаточно злоупотребила его добротой. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как дошла до дома приютивших её гномов. Уже занимался вечер, и на улицах зажглись масляные светильники. За дверью раздался истошный лай Клыка. Дверь резко распахнулась, и взвинченный пёс вылетел на улицу. Увидев хозяйку, мабари бросился к ней, отчаянно виляя куцым хвостом, подпрыгивая на ходу и пытаясь облизать с ног до головы. Уворачиваясь от его мокрого языка и свисающих из пасти слюней, Элисса заметила застывшую на пороге Орту с непривычной смесью озабоченности и облегчения на лице. — Фу, Клык, сидеть! — скомандовала девушка. Мабари угомонился и устроился возле её ног, Элисса обняла его за шею и погладила лобастую голову. — Ты молодец, малыш, а теперь домой, на место. Пёс поднялся на ноги и послушно поплёлся назад в дом. Девушка проводила его взглядом и вновь посмотрела на подругу — тревожное выражение лица и нахмуренные брови настолько не вязались с рыжими весёлыми веснушками гномки, что Элисса невольно улыбнулась. Она была так рада видеть Орту, гномью девчонку, которая настолько беспокоилась о ней, что девушке стало чуточку легче от осознания того, что она все ещё для кого-то важна. Чувство вины вдруг острым лезвием резануло по её совести. Всё это время, которое Элисса прожила бок о бок с гномкой, она провела во лжи. Подруга даже не знала её настоящего имени. Так больше не должно было продолжаться! Ложь близких людей всегда была особенно болезненна для девушки, поэтому узнать о жизни матери до их с Фергюсом рождения от пьяного учителя истории, а не от самой Элеаноры, было обидно до слёз. А теперь и она сама лгала каждый день, даже в мелочах, ставшим ей дорогими гномам ради своего блага. Орта всплеснула руками, вырвав Элиссу из жгущих её, словно калёным железом, мыслей: — Ох, какой жуткий ужас! Нам надо всё это отмыть до возвращения отца! Гиб пока готовит на кухне, так что у нас есть возможность проскользнуть в ванную незамеченными. Я так волновалась за тебя! И Клык весь извёлся! А стражники пришли? Ну не молодец ли я, что в Крепость сразу побежала! Они пришли же? Орта тараторила всё это громким шепотом, волоча за собой покорную девушку. На Элиссу внезапно обрушилась тянущая усталость. Добравшись до ванной комнаты, она опустилась прямо на мозаичный пол и вяло попыталась расстегнуть застёжки нагрудника. Гномка, заметив эти бессильные попытки, ринулась помогать подруге. — Иди мойся, а я пока кровь затру, — Орта сгребла доспехи в охапку и унесла в сторону рукомойника. Сил не было даже на то, чтобы ответить. Элисса доплелась до большой бронзовой ванны, наполненной водой, и с наслаждением опустилась в неё с головой. Это оказалось именно тем, что было ей сейчас необходимо. Девушка поблагодарила про себя Создателя и Его Невесту за благосостояние Корвала и за то, что он мог позволить иметь в своём доме ванну. Мода на бронзовые или оловянные ванны пришла в Ферелден из Орлея совсем недавно. Упрямые ферелденцы всей душой ненавидели былых оккупантов и всё, что было с ними связано, поэтому до последнего мылись в деревянных кадках. На появлении ванны в Хайевере настояла жена Фергюса, затем в оловянную кудесницу влюбились Элеанора с Элиссой, а последним в неравной борьбе против удобства и комфорта пал гордый тейрн. После чего Ориана, посмеиваясь, выписала из Антивы ещё три экземпляра. Вынырнув, девушка почувствовала, что ей стало немного легче. Она потёрла мокрыми руками глаза и увидела, как они покраснели от крови, которая, как оказалось, засохла у неё на лице. Элисса принялась яростно умываться. Вымыв душистым мылом волосы и тело, она ополоснулась чистой водой из бадьи, стоявшей рядом, и, завернувшись в полотенце, пошла помогать гномке. Орта уже разобралась с бронёй, и теперь осталось только постирать одежду. Сказав, что с этим она разберётся сама, гномка усадила девушку оттирать оружие и ножны. Элисса сидела неподвижно, сжимая в руках перевязь для своих кинжалов, и буравила её глазами. — Я правильно понимаю, что ты всех победила? — начала было подруга и осеклась, взглянув на девушку. — Орта… мне надо тебе кое-что рассказать… — Что ты дворянка в изгнании? — лукаво улыбнулась гномка. — Как ты… — Ну, я уже знаю, что у тебя убили всех, кроме брата. И жить тебе негде и не на что. Корабль, на котором вы попали в плен, плыл из Ферелдена. Руки у тебя явно к тяжелой работе не приучены — мозоли есть, но все от оружия, а сама кожа нежная, неогрубевшая. Да и мы с папкой долго в Денериме жили — на дворян насмотрелись… Во! — Орта хлопнула себя ребром ладони по подбородку. Элисса была поражена. Если Орта так легко раскрыла, так тщательно, как ей казалось, скрываемый секрет, то идущие по следу ищейки Хоу найдут её также легко, как здание Церкви в Киркволле. — Если это так легко понять, то я уже мертва. Убийца моей семьи найдёт меня, а как показал сегодняшний день, сама я ни на что не гожусь, — вырвались наружу терзавшие девушку мысли. Орта ахнула и потребовала, чтобы Элисса рассказала ей всё с самого начала, и она рассказала всё: про то, кем была на самом деле, про резню в Хайевере, про Рендона Хоу и его предательство, про встречу с духом и про плен у работорговцев, про дни, проведённые в трюме, и про нежданное спасение Изабелой, и, наконец, про то, как по-дурацки, попалась в ловушку у первой же двери в бандитское логово и как ей повезло, что так вовремя появились Хоуки и Авелин. Орта немного помолчала, а потом крепко обняла Элиссу. — Ты не одна здесь, глупая, у тебя совершенно точно есть я, — прошептала она на ухо девушке, а затем отстранилась и продолжила, положив руки на её плечи, — а ещё мой отец. Гиб в тебе души не чает — даром что ли каждый день печёт твои любимые пирожные, — гномка лукаво улыбнулась, — даже Неввин стал менее рассеян и более расторопен, чем обычно с тех пор, как ты у нас появилась. Элисса смотрела на свою маленькую, но храбрую, смелую, веселую и бесконечно добрую подругу, и не могла поверить, что Орта говорит ей все эти слова. Выжив лишь чудом в ту роковую для Кусландов ночь, она совсем не была рада или благодарна за это. Девушка была практически раздавлена чувством вины за своё бегство и желание выжить. Элисса осталась совсем одна, надежда почти покинула её сердце в тёмном трюме пиратского корабля. Девушка и не думала о том, что в её жизни снова появятся те, для кого она станет дорога. Элисса до сих пор не понимала, почему тогда решила вмешаться и встать на защиту Корвала, но этот поступок был одним самых важных и правильных в её жизни, подарив семью взамен той, которой была лишена. Осознание этого пришло вместе со слезами, которые сами собой покатились из глаз. Элисса громко всхлипнула и крепко стиснула Орту в объятиях. — Ну, заканчивай, мокроту разводить, — по срывающемуся голосу гномки было слышно, что она тоже вот-вот заплачет, — тут и без тебя сыро. — Спасибо тебе… — только и смогла выдавить девушка. — Магу этому зловредному надо бы язык отрезать и в задницу запихнуть, — вдруг произнесла Орта. Элисса от неожиданности громко фыркнула, а затем они обе громко расхохотались. — Он сказал правду, Орта, — отсмеявшись, серьёзно сказала девушка. — Я совсем ни на что не гожусь. — Давай-ка сгребай себя в кучу, подруга, — требовательно проговорила гномка. — Сейчас ты потопаешь наверх и ляжешь в постель, а я загляну на кухню, заварю чай и стяну нам по паре-тройке пирожков с вишней. Дальше с тобой разговаривать без толку, пока ты хорошенько не выспишься и не заешь чем-нибудь вкусным это уныние. Элисса устало кивнула — после горячей ванны и рыданий её глаза закрывались сами собой — и послушно поплелась выполнять указания Орты, но чая с пирожками не дождалась. Как только её голова коснулась подушки, она провалилась в сон. Наутро девушка проснулась с пустой головой, но тяжесть безысходности, которая чуть не раздавила её вчера, исчезла. Тем же утром случился разговор, определивший, что ей делать дальше. Элисса рассказала Орте о предложении Карвера стать наёмницей. Гномке пришлась по душе эта идея. К тому же от отца она слышала, что «Кровавые клинки» пользовались уважением в Киркволле, их услугами пользовались многие дворяне и торговцы Верхнего города. Однако что-то останавливало девушку от немедленного принятия решения. Она сомневалась в правильности пути, на который собиралась встать. Элисса по-прежнему считала, что верным наказанием за преступления людей, мучивших и жестоко убивших других, будет смерть, но сможет ли она стать той, кто оборвёт их жизнь? Единственным человеком, чьё сердце девушка проткнула бы без колебаний, был Рендон Хоу. С другой стороны, она не медлила, убивая тевинтерского мага, и это был её осознанный выбор, а не случайность и не страх умереть. И где та грань, которая не позволит Элиссе самой стать тем, кого она решит наказать? Девушка подумала, что стоит попробовать спросить об этом Эльтину, потому что одной Орты для развеивания её сомнений было недостаточно, а вступать в наёмники, сомневаясь в самой себе, было неправильно и опасно. Элисса собиралась пойти в Церковь ещё по одной причине — Верховная Владычица Киркволла должна была узнать о недопустимом поведении одной из своих сестёр. Дети пострадали не в последнюю очередь из-за чёрствости и жестокосердности Петрис, и если бы не вмешался Хоук, то они бы погибли, как и она сама. Эльтину она застала зажигающей свечи перед церковным алтарем. Глядя на это, девушка чуть улыбнулась — ей нравилось, что Её Милость не гнушалась любой работы и никогда не прибегала к услугам младших служителей Церкви, если могла сделать это сама. — Ваша милость, — девушка склонилась в почтительном поклоне, — я хотела бы отнять немного вашего времени, если конечно тем самым не оторву Вас от важных дел. — Благослови тебя Создатель, дитя. Любые важные дела отступают перед нуждающимся в утешении, — с улыбкой произнесла Владычица. — К сожалению, не все столь добры и благочестивы, ваша милость. Некоторые служители Церкви преследуют собственные интересы и ставят свою волю выше Воли Создателя. Элисса попыталась сдержать охвативший её гнев. Эльтина была не повинна в случившемся и, скорее всего, даже не догадывалась, какая змея затаилась среди церковных сестёр. — Мне думается, ты имеешь ввиду кого-то конкретного, — слегка нахмурившись, произнесла Владычица. — Расскажи мне всё, дитя. — Сестра Петрис отказала в помощи человеку, который в ней очень нуждался, — девушка решила не лукавить и рассказать ей всё, как было. — Более того, она пригрозила ему тюремным заточением, в случае если он вернётся сюда вновь. В результате её отказа десятки детей оказались пленниками убийц и садистов. И они были бы проданы в рабство, если бы не вмешались люди, которым оказалось не всё равно, — она попыталась сказать это спокойно, но голос всё равно задрожал от плохо сдерживаемой злости. Дослушав её слова, Эльтина нахмурилась сильнее. Она оставила работу, которой занималась всё это время, пока они разговаривали, и внимательно посмотрела на Элиссу. — Действия сестры Петрис были неподобающими. Однако я хотела бы выслушать её версию случившегося. Элисса не поверила своим ушам. Той, что чуть не погубила десятки жизней, Владычица хотела дать возможность оправдаться. И сестра, скорее всего, воспользуется этим шансом, разливая лесть и прикрываясь заповедями Создателя. — Ваша милость! Столько детей чуть не погибло по её вине! И вы считаете, что такому человеку должно нести Волю Создателя?! Говорить от Его Имени?! — Создатель видит всё, — строго произнесла Владычица, — и в своё время Он воздаст всем за их деяния. Не бери на себя ответственность за чужие судьбы, дитя. Это не в твоей власти. — А в чьей? — громко спросила Элисса. — Создателя?! Как это удобно, ваша милость, во всём уповать на Его власть и волю. Наверное, Создатель внезапно ослеп или предпочёл закрыть глаза, когда убивали мою семью или когда десятки маленьких детей похищали для того, чтобы продавать, мучить и насиловать. По примеру Создателя сейчас вы закрываете глаза на чёрствость и злобу ваших церковных служительниц? — Ваша милость, что здесь происходит? — раздался голос где-то у неё над головой. Она обернулась. С верхних ярусов храма по лестнице спускался молодой человек. Его лицо показалось Элиссе смутно знакомым, точно она видела его прежде. У него были каштановые волосы и ярко-голубые глаза, резко контрастирующие со смуглой кожей, а ещё он был довольно высок. Девушке пришлось практически запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Она точно не встречала его в Киркволле, такую выразительную внешность Элисса бы запомнила. Значит раньше… в Хайевере? Денериме? — Ваша милость, я услышал спор и решил… — молодой человек замолчал в нерешительности, словно раздумывая, стоит ли ему продолжать. — Всё хорошо, Себастьян. Нет нужды беспокоиться, — мягко произнесла Владычица. При звуке его имени Элисса вздрогнула — она вспомнила его, а также место и обстоятельства их встречи. Перед ней стоял Себастьян Ваэль, третий принц из правящего рода Старкхэйвена. При нём не было так выручивших её в денеримском эльфинаже лука и стрел, белоснежный доспех сменился церковным одеянием, но всё же это был именно Себастьян. — Принц… — вырвалось у Элиссы. Эльтина с интересом перевела взгляд на Себастьяна. — Мы знакомы? — удивлённо спросил тот. Ладони Элиссы внезапно вспотели и стали холодными. Чувство непонятной тревоги поднялось изнутри и заставило задрожать, хотя в церкви было довольно тепло от большого количества свечей и жаровен. Она попятилась назад, не сводя глаз с Себастьяна, сама не понимая, почему не может оторвать от него взгляд. Молодой человек настороженно смотрел на неё в ответ, и в его глазах читалось недоумение. — С тобой всё в порядке, дитя? — с тревогой спросила Эльтина. — Кажется, нет… — девушка наконец нашла в себе силы отвести глаза от принца. — Ваша милость… мне нужно идти… Элисса резко развернулась и опрометью кинулась прочь из храма Создателя.***
— Этот Хоу сильнее, чем я думал, — Натаниэль еле разобрал голос Вэрела среди всё ещё звучащих в ушах воплей отвратительных тварей. — Он выжил, не знаю, к добру ли… В который раз жизнь мужчины была кончена. Душа умерла в тот самый момент, когда он понял, что собственными руками погубил девушку, которая была для него всем. Натаниэль слишком поздно осознал свою глупость и трусость, но ничего было не изменить. Теперь его тело будет медленно умирать примерно в течение тридцати лет, по прошествии которых он должен сойти с ума. Натаниэль будет убивать чудовищ таких же, как и он сам. Те долгие часы ожидания своей судьбы в темнице Хоу прокручивал свою жизнь и видел, как она никчёмна. Он не оставлял себе и шанса на борьбу и просто сбегал, выбирая самый простой из вариантов. Утопить разочарование в новизне ощущений, боль — в вине, а любовь — в шлюхах — это были его решения. Они оставляли только давящую пустоту внутри, заставляющую заходить всё дальше. Даже в Амарантайн Хоу вернулся, чтобы убежать от разъедающего до основания чувства потери. Натаниэль вернулся, чтобы умереть. Мужчина надеялся, что его убьют. Месть за отца была лишь удобным предлогом. К удивлению Хоу, эльфийка не стала применять к нему Право Призыва. Она отпустила его, сказав, что сын не несёт ответственности за грехи отца, но Натаниэль считал, что его трусость куда страшнее отцовской жестокости. Он сам нашёл отряд Героини Ферелдена и предложил себя Ордену. Сказав, что впечатлен её решением, Натаниэль не лукавил, но вернулся он по другой причине. Это было его искуплением. Его расплатой. Его карой. И теперь, его долгом. — Отнесите его в жилые комнаты и сообщите, когда он придёт в себя, — раздался голос той, кто убила Архидемона, резкий, точно щелчок кнута. Натаниэль, пошатываясь, поднялся с каменного пола. Его трясло после мерзких видений, а во рту был гадкий привкус гнилой крови порождений тьмы. Хоу выпрямился и с вызовом посмотрел на эльфийку. Командор Серых Стражей Ферелдена коротко кивнула. — На, брат, хлебни, — к Натаниэлю подошёл огненно-рыжий гном и протянул большую флягу. Хоу глотнул, закашлялся, а гном добродушно хлопнул его по спине и довольно расхохотался.