When you try your best but you don’t succeed When you get what you want but not what you need When you feel so tired but you can’t sleep Stuck in reverse And the tears come streaming down your face When you lose something you can’t replace* ©Coldplay
Прошло несколько месяцев после возвращения Себастьяна обратно в Киркволл. Дни тянулись один за другим в рутинных обязанностях. Хотя Мор разразился в соседней стране, его гнетущая тяжесть ощущалась даже здесь, за крепкими каменными городскими стенами. Не в последнюю очередь из-за беженцев, целыми семьями спасавшихся от порождений тьмы и осаждающих город, словно бушующие морские волны. Пока город не переполнился, в Киркволл пропускали всех, но, как только стало понятно, что поток ферелденцев не иссякнет, наместник отдал страже распоряжение закрыть проход из Казематов, куда прибывали беженцы, в другие районы города. Тем, кто успел попасть в Киркволл до этого приказа, отдали несколько обветшалых бараков, расположенных в Нижнем городе, а остальные, кому повезло меньше, разбили палаточный лагерь прямо на каменной пристани Казематов. Церковь не могла обойти стороной горе людей, лишившихся своего крова и бежавших из родной страны. Прихожане помогали чем могли: кто-то оставлял пожертвования, кто-то приносил одежду, одеяла и прочие нужные вещи. Пожертвования для беженцев из Нижнего города передавались в лавку Лирен, которая занималась обеспечением людей всем самым необходимым, а в палаточный лагерь у Казематов еду и одежду доставляли на лодках сами церковные служители. Однако и в том, и в другом месте людям требовалась и помощь иного рода — сочувствие и утешение. Каждый раз, находясь в лагере беженцев, младший Ваэль с тяжёлым сердцем наблюдал за этими людьми — больные, голодные, измученные, потерявшие надежду и кров. Многие из них сами видели порождений тьмы и чудом спаслись, но почти никто не верил, что они снова смогут вернуться в родную страну. Себастьян чувствовал необходимость поддержать этих несчастных людей, так на его месте поступила бы Кларисса. Она никогда не оставалась безучастной к чужому горю, стараясь всеми силами помочь нуждающимся. Принц понимал, что этим людям сейчас, как в своё время и ему, было очень важно ощутить поддержку Создателя, пусть и через Его служителей. Вера стала тем немногим, а подчас и единственным, что смогло уцелеть вместе с ними, и молодой человек ощущал большую ответственность за то, что был одним из тех, от кого зависело, останется ли она столь же сильна. Никто не старался сделать обиталище в Нижнем городе пригодным для жизни. Страже просто было велено расчистить для них помещение, но заботиться о его состоянии не было их обязанностью. Люди сами, как могли, привносили уют в эти старые халупы. Основную массу составляли старики, женщины и дети. Им было затруднительно починить обвалившуюся крышу или сколотить кровать для кого-то немощного. Молодой человек, ранее не приученный к подобному труду, старался оказать им посильную помощь. Простая работа помогала отвлечься от горестных мыслей намного лучше, чем проповеди. Таская тяжёлые вёдра с водой, Себастьян на время забывал о мрачных думах, которыми была полна его голова, но они засели в ней крепче, чем мог представить себе молодой человек. Ваэль возвращался в церковь из лагеря беженцев, вновь и вновь вспоминая измученные и грязные лица людей, моливших о куске хлеба. Рыдания сотрясали женщин и стариков, когда Себастьян читал им Песнь Света и призывал не отрекаться от Создателя, говоря, что Он живёт в сердце каждого из них. Правящая верхушка власти же не хотела и пальцем о палец ударить, чтобы сделать хоть что-то, что могло бы облегчить жизнь этих несчастных. Гнев вновь начал распалять молодого человека. Как все эти люди могут так спокойно смотреть на страдания других? Указом наместника этим людям могли бы предоставить приемлемый кров взамен полуразвалившихся хибар, могли бы снабжать их продовольствием, одеждой. Всё это могло быть обеспечено без помощи прихожан и сочувствующих, но власть имущие просто предпочли закрыть глаза на проблемы обездоленных беженцев. Себастьян и сам когда-то жил, не нуждаясь ни в чём, купаясь в роскоши. Но примером для него всегда была Кларисса, готовая в любой момент помочь несчастным, голодным и обездоленным. Пусть немногое было в её власти, но ни разу она не прошла мимо людей, нуждающихся в помощи: было ли то недостающей суммой, которую она заплатила за старика, купившего еду на последние деньги; маленькой самодельной куклой, тут же сделанной из нескольких палочек, цветов и травы дабы отвлечь капризного ребенка, орущего во весь голос и цепляющегося за подол женщины с осунувшимся лицом, безуспешно пытающейся его успокоить; ласковым словом и ловким комплиментом плачущей девушке, услышавшей в свой адрес гадкое прозвище. Его кузина никого не делила по их обеспеченности, цвету кожи, возрасту и расе. Все, кому она помогала благодарили её со слезами на глазах, а она тепло улыбалась им в ответ. Именно двоюродная сестра научила его состраданию, добру и милосердию. Кларисса. Вновь и вновь он возвращался к своим горестным мыслям, которые не давали ему покоя. Признание матери, что он ненароком услышал в домашней часовне, заставляло его кровь бурлить от ярости. Как она могла решиться на такой шаг? Камилла утверждала, что это было случайностью, что она не желала смерти племянницы, но принц отказывался верить в это. Он всегда знал, что его мать способна на многое «ради благополучия семьи», но на убийство? Себастьян сжал кулаки от ярости. Даже спустя столько времени пощёчина, которую он влепил матери, не казалась ему чем-то неуместным и совершенно не вызывала чувства стыда. Даже если бы это оказался ребёнок Раймунда, как она могла убить свою кровь, своего возможного внука или внучку? Это просто не укладывалось в его голове. Мать, так сильно почитающая Создателя, нарушила одну из Его главных заповедей. Он понимал, что никогда не сможет простить её. Воспоминания о последней встрече с Камиллой вновь мысленно вернули его к разговору с Эльтиной. Готов ли он сейчас принять обеты? Как он может нести свет Создателя, если в его душе царит всепоглощающий хаос? Молодому человеку казалось, что он унял всех своих демонов, поборол свои пороки, усердно вымаливая прощение, смирившись со смертью кузины и приняв её. Воспоминание о смерти Клариссы все ещё сильно ранило его сердце, но, как ему казалось, не вызывало той бури эмоций, что раньше — ему больше не хотелось топить горе в случайных связях и алкоголе. Как же сильно он ошибался, считая, что смог унять эту боль. Часто после похорон Кристиана во снах ему являлась окровавленная кровать с бледной кузиной на ней. Её последняя печальная улыбка на обескровленных губах. Руки такие холодные, что лёд по сравнению с ними казался раскалённой жаровней, и остекленевший взгляд, направленный в пустоту. Почти каждую ночь Себастьян просыпался в холодном поту, переживая события того дня, словно это произошло вчера. Сон больше не шёл к нему, и оставшуюся половину ночи он проводил в молитвах. Через пару дней всё повторялось снова и снова. За эти месяцы молодой человек немного осунулся, под глазами залегли тени. Но он старался держать себя в руках — каждый раз отвечая улыбкой прихожанам и покорно выслушивая их просьбы. Он так и не поведал Эльтине подробности своей поездки домой, лишь в общих чертах рассказав о том, что ему практически не удалось провести время с семьёй. Он врал и ненавидел себя за это. Великая Владычица Церкви, видя, как тяжело ему приходится, как с каждым днём его взгляд тускнеет, пыталась его поддержать. Каждый день юноша всё больше и больше посвящал молитвам. Ему казалось, что лишь так он может достичь смирения и покоя. Вернувшись в очередной раз из лагеря беженцев, Себастьян склонил колени у статуи Андрасте, вознося молитвы Создателю и Его Невесте, чтобы они даровали возможность жить тем, кто умирает от голода и болезней, чтобы неимущие обрели свой кров, а сломленные — покой в сердцах. Молодой человек молил Создателя, чтобы тот зажёг свет надежды в сердцах тех, кто отчаялся. — О величайший Творец, ― в печали я умоляла, ― как детям Твоим прощение заслужить? Мы всё позабыли, блуждаем в незнании, и только Свет темноту сих времён рассеет. Воззови к Своим детям, научи нас величию Своему, то, что забыто, ещё не утеряно, — шептал он текст Песни Света. — Мальчик мой, — раздался за спиной принца голос Эльтины. Он прервал молитву, поднимаясь с колен и поворачиваясь к говорившей. — Я вижу, что горестные мысли вновь одолевают тебя, — продолжила Владычица Церкви. На молодого человека был направлен внимательный взгляд серых глаз, преисполненный мудрости и теплоты. Эльтина могла найти подход к любому страждущему, ищущему утешения в Храме Создателя. — Ваша милость, — Себастьян склонился в почтительном поклоне. Владычица Церкви поравнялась с молодым человеком и устремила свой взгляд на статую Невесты Создателя. — Себастьян, — начала она, тяжело вздохнув, — я знаю, как ты самоотверженно помогаешь в лагере беженцев, как не щадишь своих сил: физических и духовных. Знаю, что тебя продолжают одолевать тяжёлые думы и ты проводишь ночи в молитвах у подножия статуи Андрасте. Она повернулась к нему лицом и внимательно посмотрела младшему Ваэлю в глаза. — Что беспокоит тебя? Себастьян отвёл взгляд в сторону. Эльтина, как всегда, видела его насквозь. Он лишился покоя с того момента, как узнал о настоящей причине смерти Клариссы, но Верховной Владычице он не смел сказать об этом. Эльтина была единственным человеком, кому было не всё равно, что с ним происходит, и страх разочаровать её заставлял принца молчать, каждый раз когда она задавала ему сложные вопросы. — Мальчик мой, чтобы нести свет Создателя, ты должен впустить Его в своё сердце. Ты полон сомнений, гнева и обид на свою семью. Но посмотри вокруг, сколько людей нуждаются в нашей помощи, сколько из них отчаялось никогда не получить её! Эти люди также потеряли своих близких, кто-то потерял лишь кров, а кто-то — всю семью. Но они верят в лучшее, их души открыты Создателю. — Ваша милость, я молю Создателя о смирении, и уверен, что именно здесь моё место. Владычица Церкви грустно улыбнулась и покачала головой. — Себастьян, ты слишком спешишь. Однажды я сказала тебе, что, чтобы служить Создателю, тебе не обязательно принимать обеты. Ты можешь нести Его Слово иначе. — Но ваша милость, я хочу… — В тебе говорит гордыня, дитя. Ты хочешь доказать своей семье, что они ошиблись на твой счёт. Но это не тот Путь, который указывает нам Создатель. Твои помыслы должны быть чисты, а душа открыта. Быть может, тебе уготована другая судьба, мой мальчик… Себастьян сжал зубы, чтобы ненароком не сказать лишнего. «Как она не понимает? Я готов!» — хотелось заорать ему. Молодой человек, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость, сухо поклонился Эльтине и, резко развернувшись, стремительно вышел из Храма Создателя. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Хотелось со всей силы ударить рукой по тяжёлым дубовым дверям церкви, чтобы хоть как-то выместить свою злость. Ему казалось, что всё давно решено — он выбрал свой Путь и готов принять его, но Великая Владычица Киркволла каждый раз заставляла его сомневаться в собственном решении. Себастьян думал о том, почему она не готова молча принять его? Ему казалось, что он достаточно дал понять, что всем сердцем готов служить Создателю, ведь в этом и есть его Предназначение. Он не понимал, почему они все не замечают, что он изменился и стал другим? Принц вновь и вновь задавался вопросами: «Что ещё я должен сделать, чтобы показать серьёзность своих намерений? Родители отдали меня в Церковь против моей же воли, но разве не я сам вернулся сюда, осознав, что хочу нести свет Создателя в заблудшие души? Так почему же сейчас Эльтина с таким упорством предлагает мне задуматься над собственными мотивами. Разве смысл моей жизни не в помощи ближним?» Возможно, когда-то он и желал стать Принцем Старкхэйвена, но эта роль была уготована для Раймунда, и он смирился с этим. Разве есть у него другой Путь? Кем он мог бы стать вне стен Храма Создателя? Разве мог бы он принести столько же пользы людям, не будучи церковным братом? Да, возможно, он недостаточно отрешился от мирской жизни, но принц был уверен, что покой и смирение придут к нему со временем. Себастьян не понимал, к чему сейчас все эти бесполезные разговоры. Спустя несколько часов, обойдя рынок Верхнего города несколько раз, младший Ваэль вновь переступил порог церкви с уверенной мыслью: «Я докажу Её Милости и самому себе, что достоин нести свет Создателя.» Всё изменилось ровно в тот момент, когда он сам вошёл в церковь через парадный вход и принял решение посвятить свою жизнь Создателю. Он сможет побороть своих демонов. С этими мыслями Себастьян приблизился к статуе Андрасте. У её подножия стояла Эльтина и смотрела на приближающегося юношу. — Ваша милость, простите меня. Вы были правы, во мне говорит гордыня, но я смогу усмирить её и показать вам, что я готов стать братом Церкви. Великая Владычица тепло улыбнулась ему. — На всё воля Создателя, Себастьян. Время расставит всё по своим местам.***
У Себастьяна тряслись руки. Он сидел в своей келье, а перед ним на кровати лежало немного помятое письмо с гербовой печатью его семьи. Мертвы. Вся его семья убита. Прошла пара месяцев с момента последнего разговора с Эльтиной о принятии обетов. Вчера гонец принес письмо, когда Себастьян был в Нижнем городе. Эльтина тут же вручила его молодому человеку, как только тот вернулся. Не ожидая ничего необычного, он вскрыл его при Великой Владычице. Недоумение на его лице сменилось потрясением и болью. С каждой последующей строчкой его брови сдвигались ближе к переносице, а между ними всё четче и четче очерчивалась вертикальная складка. Ничего не сказав Эльтине, он сжал письмо в кулаке и решительным шагом направился в сторону келий. Письмо прислал его троюродный дядя, Адриан Эррол. Он писал, что нападение на семью было совершено по дороге в церковь. Банда наёмников под названием «Компания Кремня» из Киркволла атаковала карету, охраны было немного, и она не стала помехой на пути убийц. Все оставшиеся члены семьи Ваэль были жестоко убиты. Оборонялись ли они? Стояли ли отец и Раймунд до конца, крепко сжимая в руках свои мечи? Боролась ли мать, пыталась ли спастись? Себастьян мог только лишь догадываться. Письмо было коротким и скупым на подробности, словно написанное второпях, но он не придал этому значения. Молодой человек опустил взгляд на свои руки. Пальцы продолжали мелко подрагивать. Он сжал и разжал кулаки, словно это могло унять дрожь. Бесполезно. Он остался один. Вся его семья, вся надежда Старкхэйвена погибла в одночасье. Себастьян резко вскочил с кровати и с криком саданул кулаком по деревянной двери. В следующую секунду припав к ней и уткнувшись лбом в спасительное дерево. «Нет! Этого не могло случиться!» — гремело в его голове. Теперь он единственный наследник правящего рода. Он сполз вниз по двери, пока не очутился на коленях, пытаясь сжаться в комок, избавиться от этого гнетущего ощущения. «Почему? Почему я остался жив? Почему тогда, когда я принял решение и выбрал свой путь?» — задавался вопросами принц. «Не этого ли ты так страстно желал? — прошептал ему внутренний голос. — Не ты ли мечтал сместить Раймунда и стать наследником престола? Ты желал власти, богатства и удовольствий. Теперь это всё твоё! Только твоё!» «Нет, нет, нет!» — Себастьян лишь сильнее склонился к коленям, сгибаясь пополам и молотя кулаками по каменному полу. Боль и страдания душили его. Да, он ненавидел мать. Не мог простить ей убийство Клариссы, но не желал ей смерти. Раймунд. Не так он хотел расстаться с братом. Он шёл с твёрдой уверенностью извиниться и положить конец распрям, а лишь подлил масла в огонь. А его отец? Именно он привёл его к этому пути. Конрад старался быть хорошим отцом, несмотря на свой долг правителя Старкхэйвена. Младший Ваэль даже не успел попрощаться с ним. Себастьян понял, что не сможет оставить это просто так. Он достанет этих убийц и ублюдков даже из самой Бездны, и они ответят за свои преступления! Он поклялся, что заставит их страдать так же, как страдала его семья; даст им почувствовать вкус собственной крови, чтобы они захлебнулись ей, подавились своими внутренностями, и лично запихнёт к ним в глотки их поганые сердца. Гнев застил глаза принца. Он обязан отомстить за свою семью, чтобы их души упокоились с миром, а не бродили неприкаянными призраками по этому грешному миру. Разве может он сидеть здесь, сложа руки, пока убийцы его семьи празднуют победу? Себастьян молча поднялся с колен и бросил взгляд на свой доспех и лук, стоявшие в углу кельи. Если он решился отомстить убийцам своей семьи, то он должен немедленно отправиться в путь. Он обыщет каждый тёмный закоулок этого проклятого города и найдёт ублюдков, лишивших жизни его семью. Принц решительно направился к своему снаряжению. В его голове не было чёткого плана, Ваэль не знал, где искать убийц, не знал, кто стоит за бандой наёмников, он лишь хотел мести. Молодой человек хотел уничтожить людей, посмевших отнять у него семью, и ему было плевать, как он сделает это, кого придётся убрать на этом пути, ведь цель оправдывает средства. Затянув последний ремень на наручах, Себастьян взял в руки лук и замер на месте. Разве не решил он посвятить свою жизнь Создателю и нести Его свет? Разве может церковный служитель так размениваться самым ценным, что есть на свете — жизнью детей Создателя? Но принц не мог остаться в стороне, не мог находиться здесь и спокойно жить, пока убийцы его семьи остаются безнаказанными. Нет, он не позволит им жить дальше — Ваэль был уверен, что это единственное верное решение. Перехватив лук в другую руку, молодой человек как можно крепче сжал рукоять и решительно направился к двери. Распахнув её, Ваэль резко остановился — на пороге стояла Верховная Владычица Киркволла. Появление Эльтины было столь неожиданно для принца, что он непроизвольно сделал несколько шагов назад. Женщина неспешно прошла в келью и прикрыла за собой дверь. — Себастьян, что случилось? Голос Верховной Владычицы Церкви был как всегда мягок, но не мог скрыть напряжённых ноток. — Ваша милость, вся моя семья мертва. Хладнокровно убита бандой наёмников. Себастьян с трудом мог совладать с собой, его голос звенел от злости, а пальцы левой руки продолжали сильно сжимать рукоять лука. Эльтина окинула молодого человека внимательным взглядом, задержав его на оружии принца. — Мальчик мой, я соболезную твоей потере. Да примет Создатель их души, но… — она сделала пауза и внимательно посмотрела ему в глаза. — Куда ты собрался? Молодого человека охватила очередная волна гнева. Неужели Верховная Владычица не понимала, что происходит? Неужели она не понимала, что у него нет времени и ему надо спешить? — Ваша милость, — отчеканил принц, — я должен отомстить за смерть моей семьи. Себастьян понимал, что не эти слова хотела бы услышать от него Эльтина, но к чему было скрывать от неё очевидное, к чему было юлить и обманывать? Верховная Владычица не сводила с него взгляда, ему показалось, что в её глазах была не только печаль от разделённого с ним горя, но и доля разочарования в нём самом. — Себастьян, одумайся, — как можно мягче произнесла Эльтина. — Это не принесёт тебе ничего, кроме новых страданий. В пылу мести ты просто натворишь бед и обречёшь самого себя на гибель. Ты принял другой путь, путь Создателя. Ты говорил мне, что готов принять обеты, а теперь так смело отрекаешься от всех своих слов. — Ваша милость, я… — Дитя, возможно, Создатель послал тебе испытание, выдержав которое ты докажешь, что готов посвятить свою жизнь Его служению. Принц словно окаменел. Он не хотел верить в её слова. «Убийство моей семьи и есть испытание Создателя?! Этого не может быть! Это ложь!» — звенело в его голове. Эти слова как будто пробили брешь в его самообладании, чудом державшемся до сего момента. Ярость охватила его сердце и требовала немедленного выхода. — Это гнусная ложь! — не сдержавшись, заорал молодой человек. — Как, как Создатель мог допустить это?! Ему было угодно, чтобы моя семья погибла?! Этого ли Он хотел?! Если это так, то в чём смысл служения такому Богу?! Чем Он лучше других?! Он желает смерти своих детей, чтобы проучить других?! Тогда Создатель ничем не отличается от магистров, что сожгли Андрасте на костре! Эти слова будто бы вытянули из него все силы, превратив их в последний рывок, и Себастьян рухнул на колени. Из глаз предательски брызнули слёзы, боль от потери семьи захлестнула целиком его сердце, заставив до крови закусить губу, чтобы не завыть раненным зверем. Ему хотелось закричать, впиться ногтями в грудную клетку, разодрать её до крови, лишь бы заглушить эту жгучую боль, которая вновь терзала его сердце ровно так же, как после смерти кузины. Он закрыл лицо ладонями, его плечи содрогались от рыданий, что он никак не мог унять. — В тебе говорит боль, Себастьян, — его головы коснулись ласковые руки Эльтины. — Ты так не думаешь, дитя, но завтра ты будешь раскаиваться в своих словах… Я прощаю тебя, мой мальчик. Себастьян не мог точно сказать, сколько времени они просидели так. Верховная Владычица успокаивающе гладила его по голове, как мать своего ребёнка, стараясь забрать хотя бы часть той боли, что уничтожала его. Постепенно рыдания стихли, уступив место опустошающей апатии. Эльтина велела приготовить для него сонный настой, после которого молодой человек практически моментально провалился в сон. Утром принц с трудом разлепил отяжелевшие веки и прислушался к своим ощущениям — сердце по-прежнему разрывало на части, но первая волна гнева отпустила, перестав так сильно туманить разум. Несмотря на слова Верховной Владычицы Кикркволла, он не отступился от своего плана. Никто не сможет покарать убийц, кроме него самого, и в этом его священный долг, как сына и брата. Поднявшись с кровати, он на ватных ногах приблизился к умывальнику и ополоснул лицо. Ему нельзя терять времени. Себастьян вновь облачился в доспех, совершенно не помня, как вчера снял его. Закинув за спину налуч с луком и пристегнув колчан к поясу, он приоткрыл дверь кельи и украдкой осмотрел коридор — пусто. Возможно, он успеет проскочить незамеченным до того, как кто-то спохватится о нём. Как можно тише затворив дверь в келью, принц сделал несколько шагов по коридору, намереваясь покинуть церковь через «чёрный ход», но замер. Вчера Эльтина смиренно выслушала его, она не отвернулась от его горя, более того — Верховная Владычица, подобно матери, позаботилась о нём. Разве может он молча уйти после того, что она для него сделала? Принц тяжело выдохнул и, резко развернувшись, направился в главный зал церкви, намереваясь сообщить ей о своём решении. Великую Владычицу Церкви младший Ваэль застал на втором этаже. Она беседовала со светловолосым кудрявым молодым мужчиной в храмовничьей форме, стоящим спиной к юноше. Судя по поникшим плечам храмовника и слегка склонённой голове, что-то сильно тревожило его. Тихий голос Эльтины был полон той теплоты, коей она так часто одаривала Себастьяна. По мере приближения к ним юноша услышал кусок разговора. — Ваша милость, эти кошмары преследуют меня каждую ночь с того самого момента… Как я могу… — говорил светловолосый мужчина. — Дитя моё, Создатель не посылает нам испытаний, которых мы не могли бы выдержать. Пусть ты на время и утратил свой свет, но Создатель вёл тебя за собой и давал тебе силы, — голос Эльтины был тихим и словно обволакивающим, проникающим в самые тёмные уголки сердца и наполняющим их надеждой. — Каждую ночь я вижу их лица, вижу, как они умирают в муках, прося об избавлении от этой боли. Я не могу забыть этого. Как же мне жить дальше? Как помогать людям, защищать их от малефикаров, когда мне кажется, что руки демонов коснулись моего разума и сердца, затуманив их? — Каллен, подобные испытания выпадают на долю не каждого. Твоя вера очень сильна, дитя, и как она помогла тебе в тот тёмный час, так поможет и в эти сложные времена. Создатель готовит тебя к чему-то важному, что мы не можем узреть нашими глазами. Пути Создателя неисповедимы. Ты должен верить и надеяться. Тогда Создатель вновь зажжёт свет в твоей душе. Храмовник кивнул головой и склонился в поклоне перед Владычицей Церкви. — Спасибо, ваша милость. — Да прибудет Создатель со всеми нами, — отозвалась Эльтина. Молодой человек поспешил к лестнице, ведущей в главный зал Церкви, по пути встретившись взглядами с Себастьяном — принц слегка склонил голову в знак приветствия, на что Каллен рассеянно кивнул в ответ. Ранее Ваэль встречал этого человека — рыцарь-капитан храмовников, недавно переведённый из Ферелдена. Эльтина ещё во время разговора заметила послушника, но только после того, как рыцарь-капитан ступил на лестницу, пригласила его жестом подойти к ней. — Себастьян, — начала она, внимательно глядя на юношу, как и вчера, — я вижу, что ты не отступился от своих мыслей. Принц с трудом выдержал внимательный взгляд серых глаз Великой Владычицы Церкви. Если он снова откажется от своего плана, то разве сможет сам простить себя? Ваэль был уверен в правоте собственных действий и в их единственном решении — убийстве исполнителей. — Ваша милость, я не могу предать память моей семьи и… — он тяжело вздохнул, но посмотрел женщине прямо в глаза. — Это мой долг — наказать виновных. Чеканя каждое слово, Себастьян ощущал, как ярость вновь наполняет его сердце, но понимал, что разум должен быть холоден и ясен. Он не должен поддаться на уговоры и единственное решение — покинуть церковь прямо сейчас. — Дитя, услышь меня. Сейчас ты ничего не изменишь. Мы лишь можем молиться и уповать на милость Создателя. Люди, совершившие этот гнусный поступок, будут отвергнуты Им. Порой перед лицом опасности верх отваги — отступить и свято верить, что Создатель позаботится о торжестве справедливости. — Ваша милость, мне очень жаль, но я не могу смиренно ждать, пока Создатель покарает их. Принц был уверен, что он не должен отступать, и, лишь развеяв прах убийц, он сможет унять свой гнев. Ваэль склонил голову в знак прощания и стремительным шагом направился к лестнице. — Себастьян, — донёсся до него голос Эльтины, — если ты сейчас покинешь стены церкви, то ты уже не сможешь вернуться. Создатель сможет простить тебя, как нерадивое дитя, но не как Его служителя, — голос Верховной Владычицы был твёрд. Молодой человек непроизвольно замер в нескольких шагах от лестницы. Ему показалось, что он ослышался, но это было не так — Эльтина никогда не бросала слов на ветер, и сейчас в её словах чувствовалась угроза. Внезапно молодого человека объял страх — если он не сможет вернуться, то куда ему идти? Он догадывался, что гнал от себя эти мысли, отмахиваясь от них как от назойливой мошкары, но сейчас бежать было некуда. Если Церковь не примет его обратно, то какой станет его судьба? Принцу казалось, что лишь служение Создателю сдерживает его тёмные пороки, не давая вновь опуститься на дно и потерять себя. Он не был уверен, что сможет совладать с собой, вновь вернувшись к мирской жизни. Слишком долго он замаливал грехи, бежал от самого себя, чтобы в одночасье свалиться в ту же самую пропасть. Более того, Себастьян прекрасно понимал, что ему некуда идти, и то, что он ещё жив — настоящее чудо — пребывание в Церкви сохранило ему жизнь, но если он откажется от неё, то сразу же превратится в мишень для людей, убивших его семью. Себастьян развернулся лицом к Верховной Владычице Киркволла — её взгляд словно говорил о том, что она знает все его мысли. Эльтина приблизилась к нему и взяла молодого человека за руки. — Повторяй за мной, дитя, — тихо проговорила она, внимательно глядя тому в глаза. — Пускай впереди меня только тьма, но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, и ничто, сотворенное Им, не будет утеряно. Ваэль смиренно повторил слова Песни. — Обещай мне, что ты не возьмешь на себя этот грех, Себастьян. — Да, ваша милость, — Ваэль опустил взгляд, изображая покорность. Принц не верил, что сможет примириться с тем, что Создатель покарает виновных за убийство его семьи, иначе бы многие хорошие люди были бы живы, а мир не был бы полон насильниками и убийцами. Сейчас у него не было выбора — Эльтина поставила ему ультиматум, и он проиграл в этой битве. Великая Владычица Церкви мягко улыбнулась, и её взгляд резко потеплел. — Многие из наших прихожан, а в особенности беженцев, ждут совета и помощи, Себастьян. Лишь помогая другим, мы сможем обрести смирение и покой в нашей душе.***
Себастьян отправился в Нижний город, в бараки к беженцам. Великая Владычица Церкви решила, что помощь людям поможет ему отвлечься от своих бед и примириться с ними. Он не стал спорить с её словами, возможно, она была права, и это поможет ему обрести смирение. Бараки были переполнены людьми: кто-то плакал, кто-то молился, кто-то старался вести ту же размеренную жизнь, что и раньше. Несмотря на то, что Мор кончился, лишь немногие вернулись в Ферелден. Большинству людей некуда было возвращаться — их дома были разорены, а близкие убиты. Молодой человек как раз закончил раздавать одежду и еду людям, когда к нему обратился незнакомый мужчина. — И где был твой Создатель, когда порождения тьмы убили мою жену и детей? — накинулся он на Ваэля. Мужчина был неопределенного возраста — ему можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет. Как и многие беженцы, он был одет в невзрачную грязную одежду, напоминавшую по виду холщовый мешок, скорее всего, из которого она и была сшита. Немного мутный взгляд, подрагивающие пальцы на руках выдавали в нем любителя приложиться к бутылке. Вокруг Себастьяна скопилась небольшая толпа людей, замолчавшая в тот же миг, как прозвучал вопрос мужчины. Люди неуверенно переводили взгляды с Ваэля на неожиданного оратора. — Для каждого из своих детей Создатель уготовил собственный путь. Не всегда этот путь прост и понятен нам, и нам остается лишь уповать на Его мудрость и милосердие, — смиренно проговорил Себастьян. — Плевал я на твоего Создателя! — зло рявкнул мужчина и сплюнул под ноги молодому человеку. — Можешь засунуть весь этот высокопарный бред себе в задницу! Ваэль глубоко вздохнул, сжимая и разжимая кулаки. Как не вовремя этот разговор. Ему сейчас необходимо держать себя в руках, но как можно это сделать, когда ярость застилает глаза и туманит разум болью и гневом от той же несправедливости, о которой вещает этот несчастный. Но у Себастьяна нет возможности сорваться на ком-то, выместить свою злость и обиду. «Создатель, дай мне сил!» — мысленно обратился к Всевышнему принц. — На всё воля Создателя. Молодой человек проговорил это буквально сквозь зубы, не теряя надежды сдержать свой гнев. Толпа людей всё увеличивалась, образуя вокруг споривших небольшое кольцо, в центре которого находились Ваэль и незнакомец. Некоторые согласно кивали на реплики мужчины, кто-то возмущался, но никто не спешил вмешиваться в этот диалог. — И кто это говорит мне? Очередной прихлебатель Церкви?! Вы! — мужчина ткнул пальцем в сторону Себастьяна. — Вы только и можете, что талдычить о своём Создателе и Его испытаниях, когда вокруг гибнут люди! Возьмите хоть раз оружие в руки и встаньте наравне с теми, кого вы хотите утешить подобным дерьмом. — Да что ты знаешь об этом?! — юноша не сдержался и заорал на него в ответ. — Братья и сёстры Церкви несут свет и надежду в ваши тёмные души, стараясь разделить вашу боль и залечить израненные сердца! — Ты сам-то веришь в свои слова?! — закричал мужчина. — Да ты небось баба, раз несёшь подобную чепуху! Яйца-то у тебя вообще есть?! Себастьян был на грани. Атмосфера накалялась с каждой секундой. Он сжал пальцы в кулаки так сильно, что побелели костяшки. — А что делал ты?! Почему ты выжил?! Ты пытался сам защитить свою семью? Или ты можешь только ныть о том, что они погибли?! Может, ты бежал как крыса с тонущего корабля?! Последняя фраза стала решающей. Мужчина зарычал, и в тот же момент в левую скулу Себастьяна прилетел кулак. Он немного отшатнулся назад, но это ему и нужно было. Один удар, чтобы снять все запреты и дать волю своей ярости. Ваэль бросился на незнакомца, схватив его и повалив на землю. Толпа ахнула. Мужчина упал, стукнувшись затылком, но Себастьян уже сел на него сверху и наносил тому удары по лицу один за другим. Незнакомец попытался отбиться, нащупав лицо молодого человека, но тот лишь отмахнулся от его рук. Тогда он попытался спихнуть его, уперевшись руками в грудь, но Ваэль даже не обратил на это внимание, продолжая вымещать весь свой гнев на несчастном. Себастьян не считал этого мужчину виноватым в случившемся со своей семьёй, но его слова стали последней каплей терпения, а удар положил конец выдержке принца. Ему хотелось дать волю своей ярости, а этому незнакомцу не повезло оказаться на его пути. Ваэль не заметил, когда мужчина перестал сопротивляться и обмяк, он продолжал наносить удары. Из толпы людей вырвались несколько мужчин и попытались оттащить Себастьяна от несчастного. Он отпихнул их в стороны и поднялся. Незнакомец лежал без сознания, его нос и губы были разбиты, а лицо напоминало кусок отбитого мяса. Молодой человек видел всё как в тумане — изуродованное лицо мужчины, разбитые в кровь костяшки пальцев, ужас в глазах женщин и детей, а также напряжённые лица мужчин, готовых в любой момент дать ему отпор. Он сделал несколько неуверенных шагов назад, не веря в то, что он совершил это. Кто-то уже спешил на помощь несчастному. Себастьян бросился бежать. Он не понимал, что нашло на него. Ему казалось, что это всё его внутренние демоны, что они вновь одолевают его, туманят разум и заставляют идти на поводу у низменных инстинктов. «Нет, нет! Как я мог так поступить с этим мужчиной?» — гремело в его голове. Тот просто был зол на мир за гибель своей семьи. Принц сам находился в подобном состоянии и не имел права срываться на нём. Он должен был помочь ему, направить на истинный путь. Молодой человек опомнился уже лишь у дверей церкви. Если он не может держать себя в узде и опасен для окружающих, то должен находиться как можно дальше от людей, которым он необдуманно может причинить вред. Первым порывом было пойти к Эльтине и сообщить ей обо всём случившемся, но утренний диалог заставил Себастьян изменить своё мнение — Великая Владычица Церкви, скорее всего, лишь выскажет своё неудовольствие им, но к чему эти слова, если он и сам понимает, насколько мерзкий поступок совершил. Он был зол, раздражён, в его душе до сих пор бушевала буря, и желание отомстить обидчикам своей семьи никуда не ушло, продолжая жечь его калёным железом. Принц не хотел сейчас выслушивать наставления, ему просто требовалось побыть одному. С этими мыслями Ваэль вошёл в церковь и прямиком направился в сторону келий, мазнув взглядом по главному залу. Эльтина как раз помогала сёстрам Церкви зажигать свечи, когда мимо неё стремительно прошёл Себастьян. Великая Владычица проводила его внимательным взглядом. Ваэль провёл в келье не один час, то мечась по ней, словно дикий зверь в клетке, то замирая на мгновение, не в силах двинуться с места. Вновь и вновь он искал ответы на вопросы: «Как мне отомстить за свою семью, не переча словам Эльтины? Как обрести смирение и покорность? Как вновь унять этот ураган из боли и захлёстывающих меня эмоций?» Спустя несколько часов он решил покинуть келью с твёрдой уверенностью попросить Великую Владычицу отстранить его от обязанностей — пока Себастьян не в силах совладать с собой, ему нельзя приближаться к людям, иначе их может постигнуть участь того беженца из Нижнего города. Однако перед этим ему следовало привести себя в порядок: очистить одеяние и отмыть лицо и руки от крови мужчины, которого он избил. Это не заняло у принца много времени, и уже спустя четверть часа принц направился на поиски Эльтины. Эльтину он застал на втором этаже, в церковной библиотеке. — Ваша милость, я должен срочно поговорить с вами, — на одном дыхании проговорил молодой человек. — Да, Себастьян? Эльтина повернулась к нему лицом и замерла. Ваэль догадался, какая ей открылась картина — на скуле наливался синяк, костяшки пальцев были сбиты в кровь. Молодой человек поспешил скорее спрятать за спину израненные руки. — Дитя моё, что случилось? — обеспокоенно спросила Великая Владычица. — Ваша милость, прошу освободить меня ото всех обязанностей, — быстро проговорил он. Себастьян старался не смотреть в глаза Эльтине, боясь, что она вновь прочтёт все его мотивы. Она всегда хорошо понимала его состояние и именно поэтому так часто находила для принца правильные слова, но сейчас он не нуждался в них. — В чём дело, мой мальчик? — Сейчас мне слишком тяжело, ваша милость, и я не в силах помочь другим людям. Ваэль всё-таки осмелился посмотреть ей в глаза — они были полны печали. Сердце молодого человека сжалось от этого взгляда. Несмотря на то, что Эльтина не разделяла его взглядов и не поддерживала желание отомстить за убийство семьи, она была ему дорога — она приняла его со всеми пороками и недостатками, и ему совсем не хотелось разочаровывать её, но он не мог иначе. Сейчас она не слушала его, не понимала, как важно ему восстановить справедливость и отомстить за семью. — Если тебе действительно это нужно, Себастьян, — взгляд Верховной Владычицы стал более внимательным, — я могу дать тебе немного времени. Но по его прошествии ты вновь будешь должен вернуться к своим обязанностям. Хоть Мор и кончился, но людям по-прежнему нужна наша помощь. — Спасибо, ваша милость, — Себастьян поклонился ей и направился в сторону келий. Ему просто необходимо побыть одному.***
Себастьян держал в руках один из экземпляров Песни Света, хранившийся в церковной библиотеке на втором этаже. Практически весь оставшийся день он провёл за чтением, пытаясь найти в книге ответы на свои душевные метания. Но всё было без толку. Он вновь возвращался мыслями к гибели семьи. Он обязан отомстить. Эта несправедливость жалит сильнее, чем любая стрела, и он не успокоится, пока лично не развеет прах убийц. От горестных размышлений его отвлёк звук легких шагов. Кто-то поднимался по лестнице. — Себастьян… Здравствуй… те, — раздался смутно знакомый девичий голос. — Прошу простить меня, если отрываю от важных дел… Ваэль поднялся со скамьи и повернулся к говорившей. Это оказалась та самая девушка, в чей разговор с Эльтиной он когда-то вмешался. Кажется, она знала его. — Нет, миледи. Я слушаю вас, — молодой человек вежливо склонил голову в знак приветствия. Себастьян внимательно посмотрел на девушку — выглядела та как типичная наёмница, но то, как она держалась, гордая осанка, чуть вздёрнутый подбородок — выдавали в ней человека благородного происхождения. Возможно, он ошибался, но и манера её речи сильно отличалась от простых людей. — Мои друзья называют меня так, только если хотят за что-то меня отчитать, — она смущённо улыбнулась. — Простите… Это так неуместно, когда… — незнакомка замолчала и вздохнула, словно собиралась сказать о чём-то неприятном ему. — Я пришла сразу, как только узнала, что произошло с вами… С вашей семьёй, — она сглотнула как будто была взволнована тем, о чём говорила. — Я хотела бы предложить свою помощь, потому что сама находилась в подобном положении. Молодой человек бросил на неё удивлённый взгляд. Знает? Откуда? Кажется, Эльтина что-то говорила об этой девушке, что вся её семья погибла, и она бежала из Ферелдена. Но с чего она решила, что может помочь ему? Он вновь бросил беглый взгляд на девушку — среднего роста, со стройной фигурой и миловидным лицом, но образ немного портила по-мальчишески короткая прическа. Возможно, она ищет славы и хотела бы предложить свои услуги как наёмник, но принц сильно сомневался, что подобная особа могла бы помочь ему расправиться с бандой наёмников. С другой стороны, этот вариант можно было бы рассмотреть, но вряд ли эта девушка могла бы стать исполнителем. В любом случае принц не собирался лично искать наёмников, он должен найти другой способ. — С чего вы это взяли, миледи? — сухо отозвался Себастьян. Он до сих пор держал книгу в руке и, заметив это, тут же положил её на стол, шумно захлопнув. Лицо девушки казалось ему смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где же он видел её? Она не была похожа на прихожанку. Ваэль сомневался, что подобные люди, убивающие других за деньги, приходят в Храм Создателя. Возможно, он встречал её в своей прошлой жизни — когда менял девушек каждый вечер, а то и по нескольку раз за одну ночь? — Ох, ну конечно, — воскликнула девушка. — Её милость обмолвилась… Ненамеренно, — она взглянула на принца, будто бы извиняясь за болтливость Верховной Владычицы, — но не вините её. Это я расспрашивала о вас. Себастьян слегка нахмурился. Эта незнакомка вызывала у него больше вопросов, чем он мог получить от неё ответов. — Расспрашивали обо мне? — переспросил он. — Прошу прощения, миледи, но разве не проще и не логичнее всего было сразу обратиться ко мне, чтобы получить ответы на интересующие вас вопросы? — Я приходила дважды, — девушка заметно смутилась, — до этого дня, но каждый раз не могла вас застать. — Сейчас я здесь. Что вы хотели узнать? Он старался говорить как можно более вежливо, хотя его начинали утомлять этот диалог и настырность наёмницы. Он никак не мог понять её мотивы. Если она знала о его происхождение, то, возможно, она всё же попытается продать ему свои услуги как наёмник. — Узнать? Нет-нет, я пришла помочь. Предложить свои услуги, — девушка невесело усмехнулась. — Если вы укажете мне на исполнителей, я сделаю так, чтобы убийство вашей семьи стало их последним злодеянием. Девушка говорила решительно. Себастьян мысленно усмехнулся. Он совсем не собирался хамить девушке, но этот диалог становился абсурдным. — Прошу прощения, миледи, но вы в одиночку готовы расправиться с бандой профессионалов? — на его лице мелькнула кривая ухмылка. — Пожалуй, такой хрупкой девушке это вряд ли под силу. В любом случае, — принц постарался вернуть своему лицу спокойное выражение, — я не объявлял награду и не нуждаюсь в услугах наёмников. Боюсь, вам придётся поискать себе другого нанимателя. — Вы не поняли меня, ваше высочество, — от тона незнакомки повеяло прохладой, — мне не нужны деньги. Я всего лишь хочу, чтобы убийцы получили по заслугам, а вы — отмщение. В своё время я не имела возможности отомстить за свою семью. Уже давно никто не обращался к нему по его титулу. Себастьян вновь окинул незнакомку внимательным взглядом, она явно знала его раньше, но так и не смог вспомнить, почему её лицо кажется таким знакомым. — Я слышал, что вы бежали из Ферелдена, но кому вы собрались мстить за свою семью? Порождениям тьмы? — Ваэль не сдержался, и на его лице промелькнула жестокая ухмылка. — Миледи, прошу вас. Как можно сравнивать гибель от порождений тьмы и хладнокровное убийство? — молодой человек смерил девушку немного высокомерным взглядом. — И как же вы можете помочь? Самолично найдёте и прирежете убийц? — спросил он пренебрежительным тоном. Взгляд девушки стал ледяным. — Вы не имеете права говорить о том, чего не знаете, ваше высочество, — зло отчеканила она. — Из одного лишь высокомерия вы отмахиваетесь от моей помощи, оценив меня только по внешнему виду. Ваэль внимательно смотрел в глаза девушке, до сих пор тщетно силясь воскресить в памяти воспоминания о ней. — Зачем тебе это и кто ты такая? — процедил он сквозь зубы. — Я не просил о твоей помощи, но ты сама пришла и навязываешь её мне. Что ты можешь знать о боли и отчаянии? — Вас больше интересует узнать кто я, чем наказать убийц своей семьи? — изумлённо спросила девушка. — Сомневаюсь, что вы запомнили хотя бы моё имя при нашей единственной встрече, а об отчаянии и боли я знаю не меньше вашего, уж поверьте! Этот разговор затягивался. Ваэль начал терять терпение, настырность этой наёмницы уже стала выводить его из себя. Гнев волнами накатывал на него, не давая сосредоточиться и не сказать лишнего. Он понимал, что не должен поддаваться эмоциям, но сил сдерживаться практически не осталось. Молодой человек тяжело вздохнул. «Какое право ты имеешь указывать мне?!» — хотелось ему заорать на неё, но ему удалось совладать с собой. — Повторю свой вопрос ещё раз. Кто ты? Откуда знаешь меня? — он перешёл в наступление. — Имеет ли это значение, если ты не вспомнил? — ответила она вопросом на вопрос. Себастьяну показалось, что в её голосе промелькнула обида, и он недовольно повёл плечами. Она так стремится остаться инкогнито, но ради чего? Если эта девушка одна из тех, с кем он проводил ночи, то неужели таким образом она хочет вернуть его расположение к себе? Эта жизнь в прошлом и больше ничего не значит для него. Молодой человек начал терять терпение. Контроль над собственными эмоциями дал трещину. Он уже не мог спокойно реагировать на её реплики — никто не давал право этой высокомерной девчонке так говорить с ним. — Ты слишком много предлагаешь для человека, которого я встречал лишь раз. Даже если ты была со мной одну единственную ночь — это не даёт тебе право вторгаться в мою жизнь. С того момента многое изменилось, но такой взбалмошной девчонке ни за что не понять всего, — голос Ваэля был полон злости. Он сделал несколько шагов в сторону ошеломлённо глядящей на него девушки, сокращая между ними расстояние. — Что же касается отмщения… Гибель людей — это часть пути. Это означает, что если твоя семья и погибла, на то была воля Создателя, который пожелал испытать тебя, — жёстко отчеканил Себастьян, глядя сверху вниз на девушку. Хлёсткий удар ожёг его левую щёку. — Скажи это убийцам своей семьи, принц, — прошипела девчонка в его ошарашенное лицо, — и поблагодари их за ниспосланное тебе испытание. Когда ублюдки убивают невинных людей — это только их воля, и уж никак не Создателя! И не дав ему вымолвить и слова, девушка развернулась и направилась прочь. Ваэль прижал руку к горящей щеке. Удар пришёлся по заживающей ссадине после драки, но последняя фраза обожгла сильнее пощёчины, враз сбив с него всю спесь. Он удивлённо смотрел вслед уходящей девушке. Когда-то давно Кларисса сказала ему тоже самое. Себастьян не мог забыть слов кузины, и сейчас, спустя столько лет, когда эта девушка бросила ему в лицо теми же словами, воспоминания о том разговоре с Клариссой вновь пронеслись перед его глазами.***
Была годовщина смерти матери Клариссы. На этот момент кузина жила у семьи Себастьяна чуть больше года, но мальчик уже очень привязался к ней. Поздним вечером младший Ваэль пробрался в покои кузины. Он не видел её целый день — та практически не выходила из своей комнаты. Вечером, тайно проникнув к ней, Себастьян застал кузину на балконе. Она была погружена в свои мысли, всматриваясь в закат, и не заметила появления мальчика. — Рисси! Позвал её Себастьян, подходя к ней со спины. Кларисса вздрогнула от неожиданности и повернулась навстречу ему. — Себастьян, здравствуй! Прости, я не заметила тебя. Девушка тепло улыбнулась ему и приобняла мальчика, приветствуя его. — Рисси, я не видел тебя целый день. Раймунд сказал, что тебе нездоровится. Ты приболела? — Нет, Басти… Просто сегодня очень грустный для меня день — годовщина смерти моей матери. — Я слышал, как родители говорили об этом. Она ведь умерла из-за несчастного случая? Кларисса отстранила от себя кузена, придерживая его за плечи, и внимательно посмотрела ему в глаза. Её ярко-голубые глаза излучали такой холод и боль, которых Себастьян никогда прежде не замечал. — Нет, её убили. Намного позже младший Ваэль узнал, что её мать возвращалась глубокой ночью с небольшим сопровождением охраны от своей подруги, когда на них напали разбойники. Их целью была просто нажива, но им захотелось развлечься. Астрид, мать Клариссы, умерла в страшных муках, и никто не пришел ей на помощь. — Преподобная мать Церкви, куда мы ходим с семьёй, говорит, что за все преступления, будь то убийства, разбой или грабёж, преступников ждёт кара Создателя. Она говорит, что все события на свете происходят лишь по Его воле. Кузина крепко сжала руками плечи мальчика. — Запомни, Себастьян, когда плохие люди убивают невинных людей — это только их воля, Создатель тут ни при чём.***
На следующее утро Себастьян, облачившись в свой доспех, взяв оружие и накануне подготовленное объявление, отправился к доске проповедника. Вчерашний разговор с наёмницей добавил ему решимости. Принц обязан отомстить за смерть своей семьи, и даже если он не сможет сделать это собственными руками, то найдёт иную возможность. Тем же вечером Ваэль написал объявление, в котором обещал награду за голову каждого солдата «Компании Кремня». Он не будет лично искать наёмников, но кто-то может взять объявление, и отмщение свершится уже по воле Создателя. Эльтина застала его у доски проповедника, на которую молодой человек крепил объявление. — Себастьян! Прекрати это безумие! Задумайся… Великая Владычица была очень обеспокоена. Вокруг сновали люди, некоторые остановились, чтобы понаблюдать за начинающимся «представлением». — Себастьян, Церковь не может потворствовать мести! Ваэль с вызовом посмотрел на Эльтину. Он был твёрд в своём решении, и больше не отступит, и не поддастся на эти уговоры. — Это моё право, мой долг — показать убийцам, что нигде в Вольной Марке им не укрыться! Себастьян развернулся и направился прочь от доски, к выходу с площади. — Это убийство! Великая Владычица сорвала объявление и потрясла им в воздухе, привлекая внимание молодого человека. Буквально секунда — и стрела вырвала объявление из рук женщины, пригвоздив его обратно к доске. Себастьян опустил лук. — Нет! Убийство — то, что произошло с моими родными, а это лишь содействие Создателю в поисках руки, что покарает их от Его имени.***
Карвер был очень недоволен. Гаррет всё-таки решил выполнить обещание, данное в Лотеринге той ведьме. Ведьма ли? Скорее дракон. Младший Хоук внутренне содрогнулся, вспомнив то крылатое создание. Он предпочёл бы забыть о ней и не вспоминать. Им пришлось тащиться на Расколотую гору, где их ждала компания не очень дружелюбных долийцев. Карвер просил брата оставить его дома и взять к себе в компанию кого-то ещё, тем более с ним пошли гном и этот маг. Гаррет вполне мог и один справиться с бандой разбойников, что уж говорить о каких-то эльфах. По мнению младшего Хоука, они вообще не особо представляли опасность для кого-то вроде его старшего брата. Более-менее их мрачную процессию разбавлял лишь гном, но и он в скором времени стал докучать Карверу своими выводящими из себя едкими шутками. — Да сколько можно выполнять эти поручения? Отнеси то — не зная что, туда — не зная куда, и передай тому — не зная кому, — ныл молодой человек. — Хлюпик, сделай одолжение, а? — обратился к нему Гаррет. — Закрой рот, и мы, наконец, сможем насладиться прекрасным пейзажем и пением птиц. — Это шипение пауков, Хоук, — поспешил разочаровать Гаррета гном. — Всё лучше, чем нытьё моего братца. Младший Хоук возмущённо надулся, но предпочёл всё-таки промолчать. Когда же к их компании присоединилась миловидная эльфийка — Мерриль — в этом походе наконец появилось хоть что-то приятное, точнее кто-то. Карвера не смутило даже то, что молоденькая эльфийка оказалась магом. С удивлением он ощутил просыпающееся в нём желание оберегать и защищать их новую спутницу. Он незаметно оказывался рядом каждый раз, как только Мерриль нужна была помощь в бою. Добравшись наконец до вершины Расколотой горы, покрошив по дороге приличное количество различных тварей и восставших мертвецов, их ждал ещё один сюрприз — магия крови. Оказалось, что эта милая и наивная эльфийка самый настоящий малефикар. — Это был призыв! Для призыва нужна магия крови. Ты что, спятила? — накинулся на Мерриль Андерс. — Да, это была магия крови. Но я знаю, что делаю. Этот дух помог нам, верно? Демоны — это просто духи. Как Честь или Радость. Не их вина, что они таковы, каковы есть, — эльфийка растерялась и пустилась в объяснения. — Ты ничего не знаешь о духах! Не навязывай другим своё невежество. Карвер не одобрял этот вид магии, как и саму магию в принципе, из-за чрезмерного самодовольства старшего брата и навязанного отцом чувства превосходства обладающих проклятым даром, но не мог не вступиться за девушку. — Эй, полегче! Она просто помогла нам. Ничего плохого не случилось. На твоём месте, маг, я бы промолчал. Особенно после той незабываемой ночи в церкви. Младший Хоук сделал пару шагов в сторону Андерса. Рука непроизвольно потянулась к авварскому молоту. — Девочки, не ссорьтесь! Такое ощущение, что мы находимся не на эльфийском кладбище, а на званом вечере, и вы вот-вот выцарапаете другу другу глаза, потому что пришли в одинаковых платьях, — не преминул влезть в разговор Хоук. Воин и маг замолчали, но продолжали сверлить друг друга злобными взглядами. Эльфийка же шумно выдохнула и с благодарностью улыбнулась Карверу. Сердце воина пропустило удар, а к щекам тут же прилила кровь, заставив их заалеть, как у юной девчонки после первого поцелуя. — О, что я вижу. Сиськи Андрасте! Младший, да ты смутился? — шепнул ему Варрик и, расплывшись в широкой улыбке, пихнул локтём в бок. — Отвали, гном! — огрызнулся младший Хоук, но щёки продолжали предательски гореть. Дальше же началось настоящее светопреставление. Оказалось, что амулет помог ведьме перенестись сюда, и та, одарив всех туманными объяснениями и наставлениями, упорхнула в закат. В прямом смысле этого слова. — Больше никаких драконов в моей жизни, — пробубнил себе под нос Карвер.