The sound of iron shocks is stuck in my head, The thunder of the drums dictates The rhythm of the falls, the number of deads The rising of the horns, ahead* © Woodkid
— Сколько же их?! — произнесла Элисса. Себастьян не мог утверждать наверняка, прозвучал ли в этом восклицании ужас наравне с вопросом, но её лицо стало мертвенно-бледным, как, впрочем, и лица большинства остальных. — Около двух сотен, может, больше, — ответил Андерс, хмуро поглядывая на выходы из зала, словно пытаясь определить, откуда именно нагрянет опасность. — Мы можем уйти от прямого столкновения? — голос Элиссы едва заметно дрожал. — Попробуем оторваться от них? Затеряться в коридорах? Андерс обречённо покачал головой. Хоук поступил более жестоко: — Не выйдет, — уверенно произнёс он и желчно улыбнулся, — хотя мы можем попробовать выиграть время, скормив тварям подставившего нас тупоголового болвана, — он кинул хищный взгляд в сторону неудавшейся жертвы крикуна, — и ещё парочку его наиболее безмозглых товарищей. Наёмник, о котором шла речь, судорожно сглотнул и сделал пару шагов назад, в попытке незаметно убраться подальше от Хоука. Себастьян осуждающе покачал головой, хотя в глубине души чувствовал в словах мага некую жестокую правоту — халатность этого воина сулила им всем скорую смерть. «Всякий человек есть Творение Рук нашего Создателя…» — всплыли в его памяти строки Песни, заставив устыдиться собственных мыслей. К тому же вряд ли спешащая к ним орда чудовищ довольствовалась бы всего парой несчастных. — Нет, — отрезала Элисса, метнув в сторону Хоука яростный взгляд. — Отступаем назад, — крикнула она, — и подготовимся к встрече! «Клинки» на удивление дисциплинированно рванули в сторону коридора, через который отряд попал в этот зал. Остальные, в том числе и Себастьян, поспешили за ними. Рёв, визги и топот приближающихся порождений тьмы словно преследовали их по пятам. Добежав до разлома в стене, Элисса остановилась так резко, что Себастьян чуть не сбил её с ног. Хоук не уступил ему в ловкости и с разбегу впечатался в его спину. — Твою мать, Певчий! — гаркнул он. — Какого демона ты застыл?! Вместо Ваэля ответила Элисса. — Лучники! Занять оборону у входа! — выкрикнула она. — Химринг! Перекрой коридор! Так, чтобы ни одна тварь не пролезла! Наёмница кивнула и вместе с большей частью отряда скрылась в темноте тоннеля. Из «Клинков» рядом с разломом остались полдюжины лучников и неразлучная парочка эльфов, сжимающих в руках что-то вроде тонких наконечников копий, в форме остроконечной звезды. Себастьян посчитал правильным остаться с ними. То же решение приняли и Хоук с Андерсом. — Постарайтесь как можно сильнее потрепать их, пока они будут бежать по залу, — торопливо произнесла Элисса. — Андерс, может, тебе лучше отправиться к Химринг? — Я умею не только исцелять больных и латать раненых, — чуть улыбнулся тот. — Себастьян, Гаррет… — Командуй своими людьми, женщина, — оборвал её Хоук. — Уж как-нибудь без тебя разберусь, что мне делать. Он отбежал на пару десятков шагов вперёд и принялся чертить посохом на полу непонятные символы. Витиеватые линии вспыхивали огнём и тут же гасли, едва Гаррет заканчивал с очередными из них. Элисса пропустила шпильку Хоука мимо ушей, но Себастьян заметил, как обиженно дёрнулись её губы. Она была необыкновенно бледна, направленный вперёд тревожный взгляд метался от выхода к выходу, правая рука то и дело цеплялась за рукояти метательных ножей в перевязи, пересекающей часто вздымающуюся грудь. «Ей страшно», — понял Ваэль. Несмотря на всю свою храбрость, сейчас Элисса выглядела обычной девчонкой, напуганной древними чудовищами, бежавшими к ним из темноты. Да что уж скрывать, ему и самому после близкого знакомства с порождением тьмы становилось жутко от одной мысли, что подобная тварь может добраться и до него. Но желание поддержать и успокоить эту глупую девчонку, взвалившую на свои плечи непомерную ответственность, — а может, и осознание неизбывной и скорой гибели — пересилило этот страх. Незаметно для остальных Себастьян приблизился к ней и сжал в своей руке её тонкие ледяные пальцы. К своему удивлению, он ощутил ответное рукопожатие. Элисса стиснула его ладонь, продолжая напряжённо вглядываться вперёд. Она отпустила его, только когда первые порождения тьмы выбежали из пролома в стене в противоположном конце зала. Свет от магического шара под потолком не мог добраться до самых дальних уголков, и пока спешащие к ним твари смотрелись всего лишь тёмными силуэтами. Андерс прошептал что-то неразборчивое, и Себастьян почувствовал, как тело налилось удивительной бодростью. Лучники из «Клинков» тоже изумлённо переглянулись. — Хватит ненадолго, — будто бы извиняясь, произнёс целитель. — Вот вам ещё подарочек. Хоук коснулся пола навершием своего посоха, и в трёх шагах от входа немедленно растеклась бурлящая огненная лужа, похожая на кипящий протёртый суп. Правый тут же заинтересованно потянулся к ней, за что получил от собрата по пальцам. — Больно! — обиженно воскликнул он, тряся отбитой рукой. — В следующий раз я тебе её сломаю, придурок, — прошипел Левый. — Это для оружия! — Они близко! — громко крикнула Элисса. — Убейте ублюдков, сколько сможете! Себастьян не мешкая погрузил наконечник стрелы в пузырящуюся жижу, и металл в мгновение ока стал белым, будто побывал в кузнечном горне. Во время различных поездок отец, помимо Раймунда, иногда брал с собой и Себастьяна. Но, отправляясь на важные переговоры, он оставлял младшего сына на попечение капитана Леланда. Частенько тому надоедало нянчиться с младшим принцем, бесцельно проводя часы, а то и дни в каком-нибудь арендованном поместье, и тогда Себастьян отправлялся с ним в оружейные ряды. Пока Леланд договаривался с кузнецами, Себастьян наблюдал, как их подмастерья плавят металл на огне, как отбивают на наковальне раскалённые до бела клинки, превращая грубые заготовки в изящные смертоносные орудия. Ваэль тряхнул головой, досадуя, что непрошенные воспоминания всплыли в памяти именно сейчас, рассеивая концентрацию. Тем временем порождения тьмы уже были в пределах досягаемости. Хоук хищно оскалился, отправляя им навстречу налившийся меж ладоней огненный шар. Вслед за ним Ваэль выпустил первую стрелу, и та, падающей звездой пролетев под потолком, вонзилась в одну из тварей, на миг озарив оскаленную пасть. Себастьяна передёрнуло от омерзения. В то же мгновение порождение повалилось на пол, и его труп целиком охватило яркое пламя. Со следующим залпом Себастьян выпустил одновременно три стрелы. Окружавшие его лучники тоже не дремали, производя выстрелы один за другим. Пространство, разделяющее их небольшой отряд с порождениями тьмы, наполнили треск спускаемой тетивы и огненные вспышки. Весомый вклад вносили и магические атаки Андерса — с навершия его посоха срывались бесчисленные сиреневые огни, хаотично летающие по залу. Сталкиваясь с врагами, они уничтожали их, прожигая тело насквозь, не взирая даже на латный доспех. Себастьяну казалось, что никогда прежде он не стрелял с такой скоростью. Когда порождения тьмы оказались так близко, что можно было в подробностях рассмотреть их ощеренные морды трупного цвета и истекающие слюной гнилые зубы, колчан почти опустел. — Отходим! — раздался крик Элиссы. Одновременно с её выкриком со стороны тварей прилетела арбалетная стрела, пробив ногу одному из лучников. — Быстрее! — вновь крикнула она. Несколько наёмников подхватили раненого товарища и поспешно уволокли в проход за их спинами. Себастьян выпустил последнюю стрелу и, схватив Элиссу, прицеливавшуюся метательным ножом в подбегающих врагов, за предплечье, потянул её следом за «Клинками». Она взглянула на него с горячечной яростью, но подчинилась. Оказавшись под сводами тоннеля, Элисса остановилась и вырвалась из его хватки. — Гаррет, — крикнула она, — можешь как-то перекрыть вход? — Нет, — отозвался тот, — но могу вставить пару палок в колёса. Пропустив вперёд эльфов и окутанного полупрозрачной светящейся сферой Андерса, Хоук вытянул руку в направлении входа. — Шевелитесь, ущербные! — рявкнул он. Себастьян не заставил себя ждать. Стиснув запястье Элиссы, он помчался вперёд, туда, где виднелся свет факелов. Однако в один момент любопытство всё же подстегнуло его оглянуться — в коридоре, за спиной догоняющего их Хоука, прямо из стен вырастали каменные шипы величиной с вытянутую руку. Стена щитов перед ними появилась словно из-под земли, таким стремительным получилось отступление. Наёмники синхронно расступились, пропуская их внутрь, и вновь плотно сомкнули ряды. Хоук вбежал последним, тяжело дыша и покрывшись испариной — видимо, магия отнимала много сил. Андерс немедленно дотронулся ладонью до его лба, и Гаррета окутало зеленоватое свечение, от которого тот облегчённо выдохнул. Себастьян тоже почувствовал подступающую усталость. Волшебная бодрость, подаренная целителем, закончилась ещё во время бегства по коридору, и теперь в руках поселилось неприятное напряжение. Пришлось торопливо размять пальцы, чтобы хоть как-то избавиться от этого сковывающего ощущения. Элисса приказала лучникам стрелять поверх щитов, пока не закончатся стрелы. Её слова побудили Себастьяна поскорее достать из заплечного мешка запасные связки, одна из которых немедленно пополнила осиротевший колчан. Химринг выкрикнула нечто ободряющее, но ответивший ей хор голосов получился хриплым и нестройным. К тому же он практически полностью утонул в воплях набегающих тварей, навстречу коим вновь полетели огненные шары. Теперь Себастьян стрелял точно выцеливая врага, чтобы каждый произведённый выстрел оказывался смертельным. Лучники «Клинков» уступали ему в меткости, но и их стрелы внушительно прорежали казавшийся нескончаемым поток чудовищ. Многие твари подбегали к ним уже ранеными — по-видимому, шипы оставленные Хоуком здорово мешали тварям пробираться по коридору. Элисса взяла часть воинов под своё командование, но пока они ничего не могли сделать, кроме нескольких вооружённых длинными мечами наподобие того, что имелся у Фенриса. Эти наёмники, точно копьями, кололи порождений из-за щитов своих товарищей. Некоторые из них уже были мертвы или сильно ранены, но место павшего воина тут же занимал другой. Когтистые лапы и уродливые клинки без устали колотили в стену щитов, изредка находя бреши, но «Клинки» с удивительной твёрдостью сдерживали атаки. Вражеских трупов возле щитовиков набралось такое количество, что линия обороны постепенно смещалась назад. — Хим! — раздался голос Элиссы. — Давай как с пауками! Наёмница рявкнула нечто больше похожее на ругательство, и щиты тут же разомкнулись. Часть тварей хлынула внутрь, словно молоко из опрокинутого кувшина. Воины, до этого не имевшие возможности сражаться, накинулись на них со свежими силами. — Сомкну-у-уть! — медведицей проревела Химринг. — Держите сучьих детей! Как только первая порция порождений была изрублена на куски, щитовики впустили новых. Элисса сражалась с отчаянием обречённой, напоминая стремительный стальной вихрь, тенью перемещающийся за спины врагов и наносивший добивающие удары. С удивительной синхронностью бились близнецы своим диковинным оружием: металлические крюки обнажали слабые места противника, а массивный шипастый шар на длинной цепи завершал смертельную атаку. Стрелы неумолимо заканчивались. В который раз рванув тетиву, Себастьян ощутил, что в колчане осталось не более десятка. Запасных больше не было. Недалеко к стене тяжело привалился Хоук. Андерс поспешно протянул ему сияющую светло-голубую склянку. Два лучника недалеко от Себастьяна уже лежали на полу: одного пронзил арбалетный болт, а до другого добралась одна из упущенных мечниками тварей. Ваэль выпустил стрелу в последнего выжившего врага, метившего в спину Элиссе, и с ужасом увидел, что щиты вновь разомкнулись и внутрь ввалилась группа порождений вдвое больше предыдущей. — Держа-а-а-ать! — истошно завопила Химринг. С отчаянным рёвом наёмники, которых осталось чуть больше половины, навалились на щиты, но смогли остановить вражескую волну. Опомнясь, Себастьян рванул тетиву. Сердито загудели стрелы, каждая из которых нашла свою цель: будь то горло, глазница или оскаленная пасть омерзительных бестий. Когда пальцы, потянувшиеся за стрелой, схватили лишь воздух, липкое чувство беззащитности обрушилось на Ваэля со всей сокрушающей силой. «Создатель, не дай мне погибнуть здесь!» — в отчаянии взмолился он, но Всевышний остался глух к его мольбе — прямо перед ним оскалились корявые чёрные зубы и блеснули налитые злобой глаза. Себастьян и сам не понял, как смог отбросить в сторону лук и как успел выхватить кинжал, погрузив его по рукоять в грудь порождения тьмы. Тварь предсмертно захрипела, окатив его зловонным дыханием, и, потеряв устойчивость, навалилась всем весом. Стряхнув с себя мёртвого врага, он увидел, что в его сторону уже спешит следующий. Кинжал как назло намертво засел у издохшего порождения между рёбер. Ваэль судорожно оглянулся и вытащил грубый зазубренный меч из его руки, с трудом разжав крепкую хватку омертвевших пальцев. Однако буквально пара ударов показали, что этим он лишь ненадолго отсрочил неизбежное. Подскочившая тварь выбила непривычное тяжёлое оружие из его рук. «Всё же надо было заставить меня усерднее постигать фехтование, дедушка», — напоследок подумал Себастьян, но тут порождение тьмы вместо того, чтобы оборвать его жизнь, неожиданно булькнуло и выпустило меч из когтистых лап. Ваэль в изумлении уставился на серебристое остриё, проткнувшее твари горло. Мёртвое тело одновременно с всхлипом извлекаемого клинка осело на пол, а за ним оказалась Элисса, практически с ног до головы покрытая кровью. Себастьян не мог разобрать принадлежала ли она ей или то была кровь убитых врагов, но страх за её жизнь болезненно сдавил грудь наравне с облегчением избежавшего неминуемой смерти. — Назад, — прохрипела она, окатив его полубезумным взглядом, — без стрел ты бесполезен. Обида ужалила с быстротой змеиного броска. Но, несмотря на уязвлённую гордость, Себастьян понимал, что Элисса говорит правду. Что уж скрывать, он и сам был бы только рад убраться подальше от жестокой схватки, если бы не стойкое ощущение, что он может больше никогда не увидеть её живой. И потому он отрицательно покачал головой. — Делай, что я сказала! — с неожиданной злостью прошипела Элисса ему в лицо и с силой толкнула его кулаком в грудь. Себастьян поднял с пола недавно утерянный меч и вновь отрицательно покачал головой. — Нет. Лицо Элиссы перекосила невиданная доселе страдальческая гримаса. Она открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, как вдруг грянул голос Хоука: — Хочет сдохнуть — пускай. Не трать время, идиотка! Выпрыгни из штанов, но продержи своих ещё пару минут! Ваэль мог поклясться, что она зарычала от ярости, но в ту же секунду рванулась обратно в гущу битвы, где перевес был явно не на стороне «Клинков». — Делай, что тебе сказано, Певчий, — устало проговорил Гаррет. — Геройство — это не твоё. Себастьян перевёл на Хоука гневный взгляд, но что-то в тоне его голоса заставило Ваэля подчиниться. Чтобы не остаться совсем бесполезным, он подхватил под мышки одного из раненых, отчаянно пытающегося выползти из-под ног сражающихся товарищей, призывно вопящего о помощи, и поволок его назад. В ту же секунду раздался жуткий рёв, от которого свело живот и вспотели ладони. Огромная, закованная в броню с ног до головы тварь одним прыжком перемахнула через державшихся из последних сил щитовиков и опустилась прямо в центр схватки, расплющив одного из «Клинков» огромным двуручным молотом. Выпрямившись во весь рост, тварь с лёгкостью отмахнулась от следующего наёмника, рванувшего на неё в самоубийственном порыве. Тот мешком отлетел к стене и, обмякнув, беззвучно сполз вниз на блестящий от крови пол. На его нагруднике осталась огромная вмятина, словно доспех приложили кузнечным молотом. — Роллек! — услышал Ваэль отчаянный вопль Элиссы. — Вожак! — одновременно с ней выкрикнул Андерс. — Ещё минута, — прохрипел покрытый испариной Хоук, ладони которого были объяты слепящим пламенем. Своей следующей целью вожак, к несчастью, выбрал Элиссу. Она инстинктивно попятилась назад, но вдруг поскользнулась в месиве из крови и чьих-то внутренностей, подло подвернувшемся под ноги. Себастьян замер в ужасающем бессильном оцепенении, глядя, как огромная бронированная тварь заносит над ней свой огромный молот, способный одним движением выбить дух из её хрупкой фигурки, и как она неловко и отчаянно пытается избежать неотвратимого, размазывая тонкими пальцами кровь по земляному полу. Звенящий шелест, казалось, пропевший свою особую мелодию, посреди жёстокого лязга, рычания, предсмертных стонов и скрежета когтей, заставил Себастьяна вздрогнуть и метнуться взглядом вслед за серебристой молнией, обмотавшей правую лапу вожака. Тварь словно остолбенела, не в силах завершить смертельный удар. — Разбежался, сука! — крикнул Левый, намертво вцепившийся в свою цепь. Никогда в своей жизни Ваэль не испытывал столь острой и безотчётной радости. «Хвала Создателю!» — подумал он, увидев, как Элисса поспешно отползает подальше от опасного врага. Вожак тем временем повернул голову в сторону эльфа, и Себастьян мог поклясться, что в его маленьких красных глазках, видневшихся в широких прорезях рогатого шлема, читалось полное недоумение. Но длилось оно недолго. Тварь вдруг отвела опутанную цепью конечность назад, оставляя молот в другой, и резко дёрнула. Левый взмыл навстречу костяным шипам, но каким-то чудом избежал встречи с ужасным оружием, ловко извернувшись в полёте. Его короткий клинок даже успел высечь из доспеха порождения несколько искр, прежде чем эльф откатился в сторону от вожака, лишая того возможности ответить на такую наглость. Себастьян вдруг осознал, что пока все вокруг сражаются не на жизнь, а на смерть, он застыл на месте бесполезным наблюдателем. Стыд и досада хлестнули обжигающей плетью. «Уж на что-нибудь я сгожусь», — убеждённо решил он, вспоминая убитое в ближнем бою порождение. Но для начала следовало позаботиться о раненом, который сдавленно стонал и, кажется, впал в полузабытье. Снова послышался звук металла рубящего металл. — Ты что не попал, придурок? — услышал Себастьян возмущённый возглас Левого, оттаскивая свою ношу к стене. — Похоже, у него под доспехом ещё доспех… — отозвался его собрат голосом больше похожим на тот, которым размышляют над тем, сколько ложек мёда положить в чай. Ответ эльфа заглушил новый рёв бронированной твари. Ваэль стремительно обернулся, но едва успел заметить тонкую фигурку, ловко юркнувшую мимо вожака и оставившую тому в подарок кинжал в боку. Элисса снова была на ногах и сражалась, и это, как ни странно, придало решимости. Себастьян оглянулся в поисках цели и увидел, как одно из порождений тьмы, размозжившее череп бившемуся с ним наёмнику, рвануло в направлении Хоука. «Если он умрёт, мы все обречены!» — наперегонки с этой мыслью Ваэль бросился твари наперерез и с разбегу вогнал зазубренный ржавый меч в её тело. Порождение тьмы хрюкнуло и со всей силы боднуло Себастьяна закованной в латный шлем головой прямо в лицо. Столкновение получилось таким стремительным, что рот мгновенно наполнился кровью. Ваэль с усилием оттолкнул от себя мёртвую тварь, выдёргивая уже ставший родным меч, и брезгливо сплюнул тёплую тошнотворную жидкость. На белоснежном доспехе, и так порядком испачканном, заметно прибавилось багрово-алых потёков. — Хоук, прошло гораздо больше обещанной минуты, — сердито процедил Себастьян, утирая губы и осматриваясь в поисках возможной опасности. Но единственный взгляд, брошенный вперёд, заставил встать дыбом волосы, а сердце и вовсе замереть без единого удара. Ответ Хоука, гибнущие вокруг союзники, исход битвы с порождениями тьмы — всё в этот момент перестало иметь какое-либо значение. В цепкой руке вожака, пойманным в тиски капкана зверьком, извивалась Элисса в тщетных попытках вырваться. Её ноги болтались над полом, а сама она с остервенением колола кинжалом закованную в металл конечность, наверняка стараясь попасть в сочленение, но безуспешно. Не раздумывая ни секунды, Себастьян рванулся к ней, наплевав на то, что вряд ли чем-нибудь сможет помочь, что тварь попросту размажет его о ближайшую стену, как беднягу Роллека, и, что вероятнее всего, все они вскоре умрут, потому как оставшийся без прикрытия Хоук станет лёгкой мишенью. Поступить разумно оказалось выше его сил. Но, кажется, Создатель рассудил, что им ещё стоит задержаться в этом мире. Вдруг вожак неистово заревел и отшвырнул Элиссу в сторону, судорожно замахав лапами у себя над головой. Он неуклюже переступал с ноги на ногу, точно пьяница, пытающийся удержаться на ногах, и при этом трясся и дёргался, как одержимый. Точнее, Себастьян представлял себе, что именно так они и должны дёргаться. «Он пытается скинуть кого-то», — мелькнула догадка, но выяснять её правдивость не было времени. Он стремглав подлетел к месту, где без движения лежала Элисса, после того как побывала в когтях порождения тьмы. На покрытом запёкшейся кровью лице, сложно было что-либо разобрать, но, хвала Создателю, она дышала. Облегчённо выдохнув, Себастьян, крепко прижал её к себе и оглянулся в поисках безопасного места, если такое вообще могло быть посреди битвы в коридоре, наполненном порождениями тьмы. Однако увидеть надвигающегося прямо на них и всё ещё хрипло вопящего, будто от дикой боли, вожака стало для него неожиданностью. На его спине оказался Правый. Неизвестно каким образом, но ему удавалось удерживаться на отчаянно брыкающейся твари. Вожак вдруг яростно завопил и дёрнулся в очередной бесполезной попытке сбросить обнаглевшего эльфа. Увидев залитую кровью физиономию твари, Себастьян понял причину столь продолжительных воплей. Обеими руками Правый вцепился порождению тьмы в глазницы, судя по всему, навсегда лишив того способности видеть. В другой ситуации Ваэля бы передёрнуло от омерзения, но сейчас он был только рад тем жестоким мукам, которые испытывала тварь, причинившая вред Элиссе. Убраться в сторону они не успели. Неожиданно тварь споткнулась об один из трупов, устилающих пол, и, нелепо вскинув лапы, рухнула на спину всего в нескольких шагах от них. Не успевший отпрыгнуть эльф сдавленно вскрикнул, погребённый под бронированной тварью. Его ладонь медленно разжалась, обнажая измятый сочащийся бурой слизью комок с помутневшим зрачком посередине. На этот раз Себастьяна едва не вывернуло. Он судорожно вздохнул, пытаясь сдержать рвотные позывы, и в какой-то момент ему это удалось. Ваэль стиснул меч — следовало как можно скорее добить ещё трепыхавшуюся тварь — но его опередили. На грудь хрипящего вожака запрыгнул Левый и вонзил кинжал прямо в обнажившуюся сизую ноздреватую шею. — Сдохни! Сдохни! Сдохни! Себастьян сбился со счёта, сколько раз клинок эльфа проткнул горло порождения тьмы. Он заворожённо смотрел, как плоть поверженного врага раз за разом пронзает сыто чавкающий клинок, орошая на обратном пути всё вокруг кровавыми брызгами, и чувствовал разливающееся внутри удовлетворение. Элисса внезапно заворочалась и застонала в его объятиях, развеяв это хищное наваждение. Себастьян вгляделся в её лицо — кажется, повреждения не были столь сильны, как ему показалось сначала, и она приходила в себя. — Хоук! Истошный вопль Андерса заставил Ваэля оторвать от неё взгляд. Всё это время целитель находился возле линии обороны, поддерживая щитовиков как только мог, но, по-видимому, настал момент, когда его силы иссякли. — Если сейчас ты не… Яйца Создателя! Одного из щитовиков опрокинули на спину, и в образовавшуюся брешь сразу же сунулась безобразная морда, перекошенная от ненависти ко всему живому. — Ну, что… — услышал Себастьян позади себя негромкий язвительный голос, — повеселились и хватит. Хоук огненной стрелой пролетел мимо и впечатал свои воспламенившиеся ладони прямо в грудь порождения тьмы. В эту же секунду случилось нечто настолько невообразимое, что Себастьян замер, стиснув плечи Элиссы, глядя на ошеломляющее буйство огненной стихии. Столб слепящего пламени вырвался из рук Гаррета, заполнив собой весь коридор. Бушующий огненный вихрь уничтожал всё на своём пути, обращая порождений тьмы в тлеющий пепел. Казалось, от сумасшедшего жара плавился сам камень. Волна горячего, раскалённого воздуха нахлынула на Ваэля, опалив волосы, заставив заслезиться сухие глаза, но даже это не смогло вырвать его из зрительного плена огненного безумия. Гораздо больше от опаляющего жара досталось щитовикам, в ужасе бросившимся назад в спасительную темноту коридора. Кого-то Андерс успел закрыть магическим щитом, а кого-то всё-таки задело краем сокрушающего заклинания Хоука. От бесчисленной орды порождений тьмы не осталось почти ничего, кроме витающих в воздухе лоскутов пепла и смрада обуглившейся гнилой плоти. С теми, кто был внутри, «Клинки» сумели разделаться до применения заклинания. — Себастьян… Что?.. Элисса судорожно втянула носом воздух и закашлялась. Каждый позыв сопровождался полувсхлипом-полустоном, словно у неё были сломаны рёбра. Щуря слезящиеся глаза, она оглядывалась по сторонам и, вдруг громко охнув, резко попыталась встать. Себастьян еле успел поддержать её, едва не рухнувшую на утоптанный земляной пол. — Пожалуйста… помоги встать, — взмолилась она, смотря в сторону убитого вожака. — Надо помочь ему… Ваэль проследил за её отчаянным взглядом и увидел Левого, тщетно пытающегося сдвинуть тушу, придавившую его собрата. — Сиди, — тихо произнёс он, — я помогу. Аккуратно разместив Элиссу так, чтобы она могла сидеть без его помощи, Себастьян поспешил на помощь. Совместными усилиями сдвинуть труп вожака и вытащить Правого получилось гораздо быстрее. Ваэль в который раз за сегодняшний день возблагодарил Создателя, что эльф выжил. Но дела его всё равно были плохи. На теле в нескольких местах: на груди, животе и бедре зияли глубокие раны, оставленные шипастым доспехом вожака. Правый мелко и часто дышал, а лицо по цвету напоминало толчёный известняк. Несмотря на всё это, он находился в сознании. Левый по очереди выдернул крюкообразные клинки из плечевых сочленений вожака и швырнул их на землю. — Криворукий медлительный урод, — чеканя каждое слово, со злостью проговорил он, — нельзя было поживее отпрыгнуть?! Себастьян в изумлении воззрился на Левого. Казалось, эльфы были довольно дружны, учитывая все их совместные проделки, и такой реакции он совсем не ожидал. — Не… успел, — едва различимо прошептал раненый. — Не смог… схватиться. Он постарался скосить глаза на клинки, лежащие рядом с ним. На любое иное движение, Правый наверняка был не способен. — Шлем, придурок! На нём был шлем! С рогами, как у козла! Левый сорвался на крик. Себастьян успокаивающим жестом коснулся его плеча, но тот раздражённо сбросил ладонь. — Я… забыл… — Какой же ты всё-таки придурок, братец! Теперь удивительная схожесть и безумие этих эльфов стали очевидными. Видимо, это было семейной чертой. — Себастьян, — негромко позвала Элисса, отвлекая его от перепалки этой ненормальной парочки, — позови Андерса. Пожалуйста. Себастьян молча кивнул Элиссе и огляделся в поисках Андерса — тот находился возле линии обороны щитовиков, склонившись над ранеными наёмниками. Торопливым шагом Ваэль двинулся в его сторону. Сердце продолжало отбивать бешеный ритм, не охлаждая пыл от только что закончившейся битвы, но постепенно горячка сражения, окутавшая разум Себастьяна, медленно сошла на нет, и теперь перед ним во всех красках предстало поле брани. Отвратительная гнилостная вонь от убитых тварей, приправленная резким металлическим запахом крови и испражнений, смешанная с удушающим запахом гари и палёной плоти, в одно мгновение стала нестерпимой. Он поспешно зажал нос и рот рукой, сдержав рвотный позыв. Пол был усеян искорёженными телами поверженных тварей и наёмников — у одних были вспороты животы, выставив на всеобщее обозрение их содержимое, больше напоминающее кровавое месиво, нежели внутренние органы; у других — оторваны конечности с костями белевшими среди клочьев мяса и запёкшейся крови; третьим перегрызли шеи; четвёртым вырвали челюсти. Твари убивали жестоко — их зазубренные мечи и острые клыки вгрызались в человеческую плоть, вырывая кровавые ошмётки. Никогда прежде Себастьян не видел настолько грязной смерти. Это не было похоже на убийство во время дуэли, даже разбойники и бандиты убивали своих жертв намного чище. Этим же созданиям не было ведомо понятие чести или милосердия. Перед его глазами произошла самая настоящая резня — битва за право существования — либо ты, либо тебя. Чувствуя вновь, как скрутило желудок и в горле появился отвратительный горький ком, Себастьян поспешно сконцентрировал своё внимание на Андерсе, трудившимся над ранеными. Целитель выглядел смертельно уставшим. Кажется, он не был ранен, несмотря на пятна крови, темнеющие на светло-коричневой мантии, но лицо — голубовато-бледное с чёрно-синими тенями под ввалившимися глазами — было словно у мертвеца. — Андерс, Эл… — Ваэль поспешно осёкся, — Волчонок и один из её эльфов ранены. Ты мог бы… Андерс поднял на него измученный взгляд, и Себастьян поспешно прикусил язык. О чём он думал? Перед ним лежали тяжело раненные воины — у одного из них было сильно обожжено лицо, опалённые губы слиплись, и он что-то неразборчиво мычал — бредил. В нос вновь до омерзения отчётливо ударил запах палёной плоти. — Да, Себастьян. Я подойду. Ранения серьёзные? — Эльф еле шевелится, а у Волчонка, кажется, сломаны рёбра. Андерс коротко кивнул и сосредоточился на раненом. Его ладони озарило голубоватое сияние, и наёмник сдавленно застонал — ожоги начали медленно исчезать, уступая место розовой молодой коже. — Достаточно, — тяжело выдохнул Андерс и устало поднялся на ноги. Его лоб покрывали бисеринки пота, волосы выбились из тугого хвоста и облепили заострившиеся скулы. На лице и одежде виднелись пятна от сажи. Себастьян готов был поспорить, что все они сейчас выглядят изрядно потрёпанными. — Пойдём. Стараясь больше не заострять внимание на том, что творилось вокруг, Ваэль повёл целителя за собой, краем глаза заметив Химринг, осоловело взиравшую на то, что осталось от двух дюжин «Клинков». Чуть поодаль привалился к стене Хоук, морщась то ли от боли, то ли от значительной потери сил. Элисса сидела там же, где он её оставил, с лицом чуть искривлённым в болезненной гримасе, но напряжённый взгляд был устремлён на Правого. Возле него понурым комком сжался Левый, что-то бормоча себе под нос. Андерс окинул раненых быстрым взглядом и, не раздумывая, направился к эльфу. Себастьян устало опустился на чудом оставшийся чистым кусок пола рядом с Элиссой. — Как ты? — тревожно спросил он. Собственный вопрос показался неуместным и глупым, но это было единственное, что он смог из себя выдавить. Язык присох к нёбу. Ваэль схватился за пояс в поисках фляжки с водой, но понял, что где-то выронил её во время боя. — Кажется, выживу, — мрачно отозвалась Элисса, — в отличие от других. Её взгляд блуждал по коридору, иногда замирая, а затем вновь продолжая свой путь. Себастьян догадывался, что она сейчас чувствует, но не мог подобрать подходящих слов. В который раз его охватило косноязычие. — Создатель решил, что пришёл их срок, — осторожно произнёс он, — теперь они в лучшем мире и могут встретиться с теми, кого потеряли давным-давно. Последняя фраза вырвалась сама собой. Он настолько привык повторять это прихожанам, что даже перестал задумываться над смыслом сказанного. Взгляд Элиссы обдал Ваэля ледяной волной презрения, уголок рта немного опустился вниз, и она поспешно отвернулась. Он мысленно проклял себя за несдержанность. — Скажи эти слова в лица их родным, когда придётся сообщить об их гибели, — зло отчеканила она. Повисла напряжённая тишина. — Себастьян, Левый, — раздался спасительный голос Андерса, — помогите мне перенести раненых в большой коридор, из которого мы пришли. Необходимо ещё осмотреть место сражения — возможно, кто-то остался жив, — но этим я, пожалуй, займусь сам. Себастьян уцепился за эту возможность. Глядя на то, что осталось от отряда Элиссы, на стонущих от тяжёлых ранений наёмников, хотелось быть хоть в чём-то полезным. Меньше всего они сейчас нуждались в проповедях церковного брата. Подобные речи утешали людей, помогали им иначе взглянуть на свои беды, но не сейчас, когда их окружала смерть и рядом лежали погибшие товарищи. Поднявшись на ноги, он коснулся плеча Элиссы. Ему совершенно иррационально хотелось поддаться порыву и притянуть её к себе, крепко сжать в объятиях, коснуться рукой спутанных волос и сказать, что она отлично справилась и не должна винить себя. Но не нашёл ничего лучше, как сжать её плечо в дружеском жесте, желая передать всё то, что не осмелился сделать. Элисса словно и не заметила этого, смотря прямо перед собой невидящим взором. Себастьян так спешил сделать хоть что-то, чтобы как-то приободрить её, но, увы, в этом он потерпел неудачу. Всего одна неосторожно сказанная фраза нарушила то хрупкое доверие, что чудом установилось между ними перед лицом опасности. Элисса была сильно подавлена количеством погибших — это явно читалось в её тяжёлом взгляде. Как командир отряда, она наверняка хотела сохранить всех невредимыми, но Себастьян, изучавший военное дело лишь в теории, знал, что при таком неравном соотношении сторон не могло обойтись без жертв. Более того, до последнего он был уверен, что это забытое Создателем место станет их общей могилой. Но Элисса совершила невозможное, отбив атаку тварей, в несколько раз превышающую количеством их силы. Можно было малодушно посчитать это волей Создателя, но Ваэль собственными глазами видел, как «Клинки», коих он не так давно считал безнадёжным сбродом воров и убийц, и сама Элисса Кусланд бились с врагами. Если же их и вела длань Создателя, то только бы сумасшедший посчитал, что они обязаны лишь Божественному проведению. С этими думами он направился к Андерсу. Обустройство временного лагеря заняло некоторое время. Среди искорёженных трупов нашлась пара живых наёмников — один лишился руки, другой был покрыт ожогами так сильно, что внешне слабо отличался от тварей, с которыми им пришлось столкнуться. Раненые были уложены на расстеленные лежаки, и над ними трудился Андерс, взяв к себе в помощники Химринг с уже перевязанной головой и Элиссу, которая хоть и изредка кривилась от боли, но не могла молча наблюдать за страданиями своих воинов. В первую очередь помощь была оказана тяжело-раненым. Утерев пот со лба, Андерс пробормотал, что этого хватит для сохранения их жизни, и перешёл к тем, кто пострадал меньше. Первым делом он занялся Элиссой, несмотря на её уверения, что она вполне справляется с болью, и просьбы заняться другими пострадавшими. Тут же вклинился Хоук, сказав, что порождения тьмы выбили ей последние остатки мозгов, потому что отказываться от лечения, когда на ногах осталось меньше половины воинов, способных сражаться в случае новой атаки, может только круглая дура. Элисса гневно сверкнула глазами в его сторону, но позволила Андерсу помочь. После исцеления она с утроенным рвением принялась помогать ему с ранеными. Не всегда в ход шла магия– он велел Химринг и Элиссе растереть какие-то травы в ступе, и девушки послушно выполняли его указания, нанося получившуюся кашицу на открытые раны и накладывая повязки. Даже запах лекарственных трав не мог перебить удушающий смрад смерти, наполнивший коридор. Себастьян отдал бы сейчас что угодно, лишь бы сделать хотя бы один глоток свежего воздуха. Тех же, кто добровольно бы решился остаться в этом подземном царстве, он бы немедленно окрестил безумцами. Ранения Правого, как оказалось, лишь с первого взгляда выглядели ужасающе. После внимательного осмотра Андерс заявил, что никаких внутренних органов не задето — эльф отделался сломанными рёбрами, вывихнутым плечом и обильной кровопотерей– и принялся затягивать раны и сращивать кости. Услышав его слова, Левый разразился настолько витиеватыми ругательствами в адрес брата, что даже Хоук, восстанавливающий силы на соседнем лежаке, удивлённо приподнял брови и вперил в эльфа заинтересованный взгляд. — Ну-ка повтори. — Понравилось? — самодовольно усмехнулся Левый. — С паршивого друффало хоть шерсти клок, — осадил его Хоук, — потому как воин из тебя тот ещё. Столько времени провозиться с одним единственным порождением тьмы. — Зато я не валяюсь тухлой рыбой после одного единственного заклинания, — окрысился эльф. Правый обиженно засопел с лежака в знак солидарности. Элисса, закончив перевязку одного из наёмников, хмуро посмотрела в сторону спорщиков. Себастьян и сам считал всю эту перепалку бесцельным сотрясанием воздуха. — Если бы не моё заклинание, твари бы сейчас набивали брюхо вашими эльфийскими потрохами, однако, какая неожиданность, вы живы, — ядовито заметил Гаррет. — Если бы ты жахнул своим пламенем раньше, то… — Левый, — угрожающе произнесла Элисса, — заткнись и позаботься о брате. Благодаря этому пламени мы живы. А тебе, Гаррет, смею напомнить, что многие отдали свои жизни, выигрывая необходимое тебе время. Так что хотя бы из уважения к ним придержи своё остроумие! Последние слова она едва ли не выкрикнула. Хоук хищно улыбнулся, словно выбрав новую жертву, но сказать ничего не успел. — Хоук, — внезапно произнёс Андерс, — снова скверна. Что-то приближается. Целитель резко развернулся в сторону коридора, где совсем недавно произошёл жестокий бой. Все разговоры стихли, словно по волшебству. Элисса выхватила кинжалы, Хоук с глухим рычанием потянулся к посоху. Ваэлю больше ничего не оставалось, как стиснуть рукоять трофейного меча порождения тьмы — стрел в этой суматохе с ранеными он насобирать и не подумал. Неожиданно в землю в десятке шагов от них со свистом вонзилась стрела с белым лоскутом у оперения. — Поздравляю, Себастьян, — расслабленно улыбнулся Андерс, — мы достигли цели. Выходи, Хоу! — крикнул он темноте. — Меня ждёт столь же жаркая встреча, как и несчастных порождений тьмы? — раздался оттуда голос, который Себастьян ни с чьим бы не перепутал. — Кровь Андрасте! Вы не оставили беднягам и шанса! Не хотел бы я перейти дорогу тому, кто это сделал. После этих слов Хоук, довольно ухмыльнувшись, откинулся на лежак, не сводя при этом взгляда с разлома в стене. Внимание всех без исключения было в данный момент приковано к этому месту. Особенно пристально смотрела Элисса. Себастьян заметил, как она неуклюже натянула капюшон на голову, надвинув его до самых глаз. Натаниэль Хоу неторопливо вышел из темноты, приблизился к ним и остановился, внимательно осматривая их отряд. — Так вот кого мне стоит благодарить за спасение. Твари почти добрались до нас, но вы появились очень вовремя. Меня зовут Натаниэль. Я… — Серый Страж и правая рука Стража-Командора Ферелдена, — закончил за него Андерс. — Спасибо за представление, Андерс, — без улыбки произнёс Натаниэль. — Гляжу, ты вновь обзавёлся примечательной компанией. Не представишь мне своих спутников? Хоу очень изменился. Особенно разительным переменам подверглось его лицо с безжизненным взглядом. Глубокие тени пролегли под будто потускневшими льдисто-голубыми глазами. Их уголки и лоб были изрезаны сетью мелких морщин, причудливым образом делавших своего хозяина на десяток лет старше в неровном свете факелов.Вместо щеголеватой бородки под нижней губой подбородок и щёки Хоу обрамляла густая борода, определённо давно не знавшая рук цирюльника. «Глубинные Тропы — это не дворец, — осадил сам себя Ваэль, поразившись ерунде, которая пришла ему в голову, — и выживание должно занимать Стража больше, чем опрятность». Внешний вид Натаниэля полностью отражал его теперешнюю тяжёлую жизнь, сменив образ молодого мужчины с ироничной полуухмылкой обликом усталого воина. — С этим я вполне справлюсь самостоятельно, — подал голос Хоук, поднимаясь со своего лежака. — Перед тобой, Страж, непобедимый и неустрашимый Гаррет Хоук, гроза всех порождений тьмы, храмовников и по совместительству обычный авантюрист. — Как я могу видеть по количеству трупов порождений тьмы, не совсем обычный, — заметил Хоу. — К тому же по следам именно вашей экспедиции мы пришли сюда. Впрочем… — Натаниэль слегка прищурился. — И отряд у вас весьма неординарный, раз таким малым числом смог остановить столь многочисленную орду. Здравствуй, Себастьян, — он остановил свой цепкий взгляд на Ваэле. — Большая неожиданность встретить тебя именно здесь. — Рад видеть тебя в добром здравии, Нат, — молча взиравший до этого на всё Себастьян шагнул ему навстречу, с улыбкой протягивая руку в знак приветствия. — Твоя сестра будет рада, что ты невредим. Краем глаза он отметил, что Элисса словно старалась не замечать появления Хоу. Она стояла полубоком, почти отвернувшись и будто бы вовсе не вслушиваясь в их разговор. Это показалось Себастьяну очень странным, потому как стоило ему единственный раз упомянуть о своём знакомстве с Натаниэлем, как на её лице отразилось искреннее потрясение. Не сводя с Себастьяна цепкого взгляда, Хоу медленно пожал его руку. — Делайла отправила тебя на мои поиски? Что она забыла в Старкхэйвене? Ответить Себастьян не успел. — Мину-у-точку, — Хоук поднял вверх указательный палец. — Андерс — Серый Страж, тут всё понятно. Но откуда ты знаешь нашего Певчего? Его глаза загорелись хищным огнём нездорового интереса, будто бы в предвкушении чего-то чрезвычайно занимательного. «Дыхание Создателя! Хоу сейчас выложит всю мою подноготную!» — с ужасом осознал Себастьян, панически придумывая, как бы избежать страшившего его разоблачения.По большей части ему было всё равно, если об этой истории кто-то узнает, к слухам после жизни во дворце было не привыкать. Хоук, конечно же, после подобных откровений просто не будет давать ему прохода, но это меньшее из зол, что может постигнуть его. Больше всего пугало то, что о его прошлой жизни узнает Элисса, тем более из чужих уст. Себастьян совсем не ожидал, что их дороги с Элиссой снова пересекутся, и в раздумьях о случившейся встрече он совсем упустил из виду один «маленький» нюанс — Натаниэль знал всё о его распутной жизни, да что знал, он также участвовал и в её становлении. Быстро отогнав эту мысль, он взмолился, чтобы его старый приятель держал рот на замке. — Певчего? — Натаниэль озадаченно посмотрел на него. — Это долгая история, Нат, — устало выдохнул Себастьян, надеясь, что Хоу хватит ума и такта не вываливать на всеобщее обозрение его грязное бельё. — Нет-нет, — тут же вмешался Хоук, — мы просто жаждем узнать подробности вашего знакомства. Встреча старых друзей — это так трогательно! К тому же, — он довольно осклабился, — как сказал бы один мой друг, будь он здесь: нет ничего лучше хорошей истории после тяжёлого дня. — Хоук, не время… — начал было Себастьян в попытке свести на нет его неуёмное любопытство. — Это всё природная скромность, — задорно подмигнул ему Хоук. — С её величием может поспорить лишь благочестие нашего бывшего принца, кое-оказалось так велико, — он перевёл взгляд на Хоу, — что его высочество отринул все мирские удовольствия, посвятив свою жизнь Создателю и заунывным церковным песнопениям. — Благочестие, кхм, — кашлянул в кулак Натаниэль, явно пытаясь сдержать смешок. От жадного взгляда Хоука не укрылся этот жест, и в его глазах тут же полыхнуло пламя, которым он отправил в Бездну порождений тьмы. — Именно благочестие и целомудрие, — Хоук довольно осклабился и облокотился на свой посох, с нескрываемым интересом переводя взгляд то на Себастьяна, то на Хоу. — Ты разве не в курсе его праведной жизни? Себастьян сжал пальцы в кулак, мысленно считая до десяти. Складывалось впечатление, что Хоук прекрасно знал его историю и подобными вопросами лишь вынуждал Натаниэля прилюдно поведать её всем собравшимся. — Праведная жизнь… — эхом повторил Хоу, вновь пытаясь откашляться и скрыть смешок, чем вызвал ещё более небывалое оживление со стороны Хоука. — Эй, Серый Страж, ты сказал, что твари едва не добрались до вас, — раздался вдруг голос Химринг. — Значит, ты был не один? Себастьян мог поклясться, что секунду назад Элисса была возле наёмницы и что-то прошептала ей на ухо. — Верно, — кивнул Натаниэль, — со мной были два гнома. Их брат погиб, отправившись за каким-то древним артефактом, а им посчастливилось повстречать меня. Уже вместе мы столкнулись с порождениями тьмы, от которых укрылись в комнате с очень прочной дверью и хитроумным замком. Правда твари всё равно изловчились его сломать, так что, повторюсь, вы появились очень вовремя. — Так может проводишь нас к ним? — Что я слышу, — не удержался Хоук, — благородный Серый Страж заперся в комнатушке от порождений тьмы. Как храбро! У Гаррета точно были счёты с Орденом Стражей, и, скорее всего, здесь была замешана история, приключившаяся с его младшим братом. — Зато разумно, — пожал плечами Натаниэль. — Я отведу вас к гномам, — обратился он к Химринг, — но поторопимся, — и без того слабая улыбка сошла с его лица. — На экспедицию напали, и я оказался отрезан от своих спутников. Возможно, кто-то ещё жив. Я должен их найти. Хоук разочарованно цокнул, а Ваэль смог наконец выдохнуть. Он уже мысленно видел, как Элисса скривила рот от отвращения к нему и даже не пыталась посмотреть в его сторону, считая его не лучше того сброда, что ошивается в тоннелях Клоаки. Ваэль совершенно не гордился своим распутным поведением в юности, но он не мог так просто вычеркнуть эти эпизоды из своей жизни и притвориться, что их не было. Единственное, что было подвластно ему — это молчание. Слава Создателю, его унижение откладывалось на неопределённый срок, и нечто подсказывало, что беспардонный маг во что бы то ни стало захочет дознаться правды. «Надо поговорить с Натаниэлем до того, как это произойдёт», — твёрдо решил Себастьян, но в ближайшее время это не представлялось возможным. Химринг, взяв с собой нескольких способных стоять на ногах воинов, ушла за Натаниэлем в темноту стенного разлома. Элисса, чуть замешкавшись, отправилась с ними, стараясь, однако, держаться подальше от Хоу. Должно быть, имелась причина подобному поведению, но Себастьян никак не мог уловить её, хотя разгадка казалось лежит на поверхности. Решив, что сперва стоит поговорить с Натаниэлем — возможно, у него удастся что-нибудь разузнать — Ваэль хотел предложить Андерсу свою помощь, но дорогу ему заступил Хоук, преисполненный любопытства. — Признавайся, Певчий, откуда ты знаешь Стража? — Хоук, — сквозь зубы раздражённо бросил Ваэль, — не время для праздных бесед. — Он отошёл на шаг от глядящего на него в упор мага. Поспешно отвернувшись от Хоука, Себастьян направился в пролом, намереваясь собрать стрел — пустой колчан вызывал у него тревожное ощущение беспомощности. Часовой окинул его хмурым взглядом и вновь привалился к покорёженному камню. Шагов через пятьдесят Ваэль спохватился, что не взял с собой факел, но кто-то позаботился об освещении хода, закрепив факелы на стене через каждую сотню шагов. К большому сожалению, его улов оказался небогатым. Пару десятков стрел он нашёл у павших лучников, находившихся за линией щитов во время боя, но все остальные были сломаны или сгорели в огненном смерче Хоука. С досадой швырнув добычу в колчан, Себастьян устало прислонился к стене коридора. В воздухе ещё витал запах гари и жжёной плоти. Хоть пепел уже осел, устелив пол белёсым покрывалом, Ваэлю всё равно казалось, что он дышит тем, что осталось от порождений тьмы — мельчайшими частичками их тел. На мгновение ему почудилось, что таким образом скверна может пробраться ему под кожу, чтобы подчинить себе, превратив в злобного монстра. Приближающиеся голоса и свет факелов развеяли чудовищное наваждение. Однако страх, не успевший окончательно отпустить его, заставил не выйти навстречу возвращающимся спутникам, а рвануться в сторону и затаиться в удачно подвернувшейся тёмной нише, словно они несли в себе какую-то угрозу. — Хим, — услышал Себастьян непривычно хриплый голос Элиссы, — нам надо поговорить. — Идите вперёд, — тут же отозвалась наёмница, — мы вас скоро догоним. — Как пожелаете, — безучастно ответил Натаниэль. — А мы-то как, госпожа? — раздался незнакомый тревожный бас. — Как мы-то? По всей видимости, он принадлежал одному из уцелевших гномов. — Так мы за вами сюда и притащились, олух! — рассердилась Химринг. — Топай вперёд со своим братцем! Скоро уже будете с папочкой обниматься! — Не задерживайтесь надолго, — предупредил Хоу, — порождения бывают умны и коварны, а главное незаметны. — Не беспокойся, Страж, — проворчала наёмница, — мы сможем о себе позаботиться. Раздался тяжёлый вздох и звук удаляющихся шагов. — А вы чего встали?! — вполголоса рявкнула Химринг. К удаляющимся шагам добавился торопливый испуганный топот. — Химринг, — послышался голос Элиссы, когда стих шум, — вы возвращаетесь наверх без меня. — Ты сбрендила?! — прозвучал через какое-то время в образовавшейся тишине сердитый возглас наёмницы. — Решила тащиться за Стражем на верную смерть?! — Тише! — шикнула Элисса. — Я не могу поступить иначе. Её голос был преисполнен решимости, твёрдой словно камень, окружавший их со всех сторон. «Что она задумала?» — недоумевал Себастьян. Рядом с ним вдруг раздался шорох, едва различимый, будто кто-то осторожно поскрёб ногтями кусок вываренной кожи. В нише, где он укрылся, явно был кто-то ещё. Себастьян замер, не зная как реагировать — любая реакция выдала бы его с головой, а быть обнаруженным в данной ситуации стало бы чрезвычайно унизительным. Потому он нащупал свой кинжал, ранее вытащенный из трупа порождения тьмы, и настороженно вгляделся во тьму перед собой, которую едва разгонял отсвет факела на стене. — Мы чуть не отправились в Бездну! — тем временем продолжала отчитывать Элиссу наёмница. — Выжили демоновым чудом! А ты решила именно сейчас погеройствовать?! Да если ты сдохнешь, в гильдии такое начнётся… Из темноты, сгустившейся в противоположной стороне ниши неожиданно вынырнула коротко стриженная голова с одним острым ухом и задорно подмигнула Себастьяну. «Проклятый эльф!» — раздражённо подумал Ваэль, но ослабил хватку на рукояти клинка. — Химринг, — голосом, не терпящим возражений, произнесла Элисса, — доставь гномов их отцу и забери вознаграждение. Управление гильдией в моё отсутствие на себя возьмёт Кирк. — Но… — Выполняй. Наёмница грязно выругалась и шумно затопала в сторону, куда не так давно ушёл Натаниэль и гномы. Спустя пару мгновений за ней с тяжёлым вздохом направилась и Элисса. Дождавшись, когда она уйдёт, Левый как ни в чём не бывало осторожно выбрался из своего укрытия и приблизился к противоположной стене. Совершенно не обращая внимания на Себастьяна, он достал из-за пояса небольшой кинжал и, негромко насвистывая, принялся увлечённо что-то из неё выковыривать. «Самоцветы», — догадался Ваэль. Эльф всё-таки добился желаемого. Себастьян молча следил за его действиями, но возвращаться почему-то не спешил. Возможно, виной тому был ненароком подслушанный им разговор. Фразы Элиссы крутились в голове, порождая множество вопросов. В том, что они с Натаниэлем были знакомы, не осталось никаких сомнений. «Почему же она ведёт себя так странно?» — в который раз задался вопросом Ваэль. В мыслях проносились различные теории о причинах подобного поведения: от самых безумных до совершенно глупых и идиотских. Раздался небольшой щелчок, словно какая-то деталь вышла из паза, а следом Левый довольно цокнул языком, пробуя добытый камень на зуб. «Безумие этих эльфов может поспорить только с их жадностью», — мрачно подумал Себастьян, глядя на счастливо ухмыляющуюся физиономию Левого. Тем временем Левому удалось извлечь ещё несколько самоцветов, и он, довольный своим уловом, двинулся в обратную сторону. Выждав несколько минут, Ваэль отправился следом. Воин у входа снова наградил его тяжёлым взглядом, но ещё тяжелее был взгляд Элиссы. Себастьян ощутил себя подлецом, увидев, как заискрилось подозрение в её глазах. Несколько секунд она прожигала его пристальным взором, а затем отвернулась к Химринг, показывая ей что-то на развёрнутом свитке, при внимательном рассмотрении оказавшимся картой. Неподалёку от них с жадностью жевала хлеб парочка гномов. Вид у них был измождённый и оборванный, по-видимому, они провели в подземелье много дней. Чуть поодаль радостно копались в заплечном мешке братья-эльфы. Удивительно, но Правый уже вполне сносно держался на ногах. Левый подмигнул Ваэлю, точно старому приятелю. — И в чём же заключается лично моя выгода? — услышал Себастьян язвительный голос Хоука. — Свою часть я выполнил, а о большем мы с церковным принцем и не договаривались. Хоук не изменял себе, изучая Натаниэля требовательным взглядом. Гаррет не упускал ни единой возможности подзаработать лишних монет. Себастьян с трудом сдержался, чтобы не скривиться от презрения к этому человеку. По всей видимости, Хоу попросил его о помощи, но Хоук ничего не делал бескорыстно. — Хоук… — устало произнёс Андерс в безуспешной попытке осадить его. Похоже, что подобное поведение Гаррета было чем-то естественным и регулярным. «Если он каждый раз так набивает себе цену, как торговка с рынка, то удивительно, что к нему продолжают обращаться за помощью». — Кроме признательности Стража-Командора Ферелдена, мне нечего предложить, — удручённо проговорил Натаниэль, — разве что, — его глаза нехорошо сверкнули, — жизнь вашего брата. Повисла гробовая тишина. Если бы они сейчас находились на поверхности, то Себастьян не удивился бы, если бы над ними сгустились тучи и грянул гром — настолько разительно изменилось лицо Хоука. Мгновенно пропала едкая ухмылка, брови нахмурились, и на миг почудилось, что черты его лица заострились, а в глазах блеснуло пламя. — Карвер здесь? Лёд в его голосе лишь подтвердил эти ощущения. — Да, и надеюсь, что он ещё жив. — Говори, — зло бросил Хоук, скрипнув зубами. — В тейге случился обвал, и меня отрезало от него и других моих товарищей. Ход порождений тьмы, ведущий из зала за этим коридором, ведёт к обходному пути. Твари повстречались мне как раз по дороге к нему. Сейчас он чист, и если мы поспешим, то сможем спасти твоего брата и, возможно, кого-то ещё. — Шевелитесь, — внезапно рявкнул Хоук и, не глядя ни на кого, рванул к ходу порождений тьмы. — Себастьян, Андерс, вы с нами? — отрывисто спросил Натаниэль. — Яйца Создателя, — обречённо выругался целитель, — вы точно смерти моей хотите. — Приму это за согласие, — едва заметно хмыкнул Хоу. Если бы это касалось личных предпочтений Себастьяна, то, разумеется, он бы отказался. Никто в здравом уме не захотел бы провести ещё лишнюю секунду в этих отвратительных подземельях. Тем более после того, как им довелось узнать на собственном опыте, что представляют из себя порождения тьмы. От одной мысли о них по его спине малодушно пробежал неприятный холодок. Но Ваэль обещал Делайле, что обязательно доставит её брата домой, и раз Натаниэль решил задержаться в этом Создателем забытом месте, то у Себастьяна просто не оставалось выбора. — Я обещал твоей сестре, что верну тебя домой, — озвучил он свои мысли, — и не могу нарушить своё слово. — Благодарю. — Мы можем поделиться провизией и питьевой водой, — недовольно сказала Химринг, — и ещё кое-кто жаждет отправиться с вами на верную смерть. Элисса шагнула вперёд. Её лицо всё ещё скрывал низко надвинутый капюшон. Среди «Клинков» раздались недоумённые возгласы. Натаниэль скользнул по ней оценивающим взглядом. Себастьян нахмурился, неодобрительно глядя на Элиссу. Лично он предпочёл бы, чтобы она отправилась обратно со своими «Клинками». — Благодарю, — склонил голову Хоу, — это больше того, на что я мог рассчитывать. — И мы пойдём на верную смерть. Эльфы мгновенно оказались рядом с Элиссой, никак не прокомментировавшей заявление Левого. — Тогда берите необходимое и выходим, — Натаниэль отвернулся к пролому в стене, не сводя с него воспалённого взгляда, — у моих товарищей мало времени.***
Раздался уверенный стук в тяжёлую дубовую дверь, и Эльтина со вздохом отложила в сторону только что просматриваемые документы. Он был ей хорошо известен. Она ждала его со дня на день — донесения из Круга Магов становились всё более молящими и отчаянными. — Войдите. Дверь распахнулась, и в рабочий кабинет Верховной Владычицы Киркволла чеканным шагом вошла рыцарь-командор Мередит. Сильверитовые доспехи начищены до блеска, гордая осанка и ледяной взгляд голубых глаз — всем своим видом Мередит являла силу и гордость — непререкаемую Волю Создателя. Эльтина помнила её ещё молодой девчонкой-рекрутом, но уже тогда она проявляла амбиции и невиданную целеустремлённость. — Ваша милость, — Мередит почтительно склонилась. — Садись, дитя. Эльтина сцепила руки в замок и устремила внимательный взгляд на свою собеседницу. Она знала о цели визита, но не собиралась облегчать Мередит задачу и терпеливо ожидала, пока та сама обратится к ней. Терпение — благодетель и мощный инструмент для управления людьми. Эльтина знала это не понаслышке. Эта молчаливая дуэль продолжалась некоторое время, пока Мередит не сдалась и не озвучила свою просьбу: — Ваша милость, я не в первый раз направляю вам официальные прошения об ужесточении правил содержания магов, но вы упорно отказываете мне. Вы же понимаете целесообразность столь строгих мер… Эльтина подняла ладонь вверх, мягко принуждая Мередит остановиться. Она знала, что последует за этой речью. Просьбы об усилении надзора над магами, сокращение часов, выделенных на свободное время и прогулки. В словах Мередит был резон, но методы, которые она предлагала применить, были слишком радикальными. Закручивание гаек и усиление контроля над магами могли испортить благодетельный образ Верховной Владычицы Киркволла и заклеймить её угнетательницей несчастных узников, но и ослаблять хватку не стоило. Всегда требовалась золотая середина и баланс, который было очень сложно удержать, когда по обе стороны пытались вцепиться друг другу в глотки рыцарь-командор Мередит и Первый чародей Круга Орсино. Эльтина накрыла рукой стопки с пергаментами — обращениями Первого чародея Круга о жестоком обращении с магами и различными просьбами об улучшении быта его подопечных. — Дитя, мы уже не раз говорили с тобой об этом. Первый чародей Круга жалуется на храмовников, утверждая, что они издеваются над магами и притесняют их даже в мелочах: будь то лишняя книга или новая мантия. Мередит сжала губы в упрямую линию, а на щеках проступили красные пятна. Эльтина тяжело выдохнула. Стоило рыцарю-командору услышать что-то о Первом чародее Кирквольского Круга, как ту тут же накрывала бессильная ярость. — Ваша милость, Орсино неустанно ищет поводы очернить меня. Его маги компрометируют моих рыцарей, подставляют их, чтобы проредить ряды верных мне людей и заполнить их более лояльными к ним предателями. — Мередит, — мягко обратилась к ней Эльтина. — Я не думаю, что Первый чародей смог бы воспользоваться подобными методами. Скажи на милость, каким образом он бы повлиял на рекрутов, отбирающихся Церковью и лично тобой. Её голос был добр и нежен, словно голос матери — так Эльтина предпочитала беседовать с нерадивыми детьми Создателя. Это был наилучший способ заставить поверить в её слова, унять измученные сердца и души и расположить к себе. Но не всегда это действовало, особенно с рыцарем-командором Ордена Храмовников. Мередит сжала челюсть, отчего на щеках заиграли желваки, а на виске проступила жилка. Бессильная ярость. Эльтина прекрасно знала свою подопечную, но каждый раз надеялась, что конфликтные ситуации удастся разрешить мирным путём, не прибегая к собственной власти. — Вы не понимаете, что за игру ведёт Орсино. В таком случае я вновь требую увеличения дозы лириума для храмовников. Мы должны быть настороже и подпитывать наши умения. Маги… — Довольно, — остудила её пыл Эльтина. В миг её голос поддёрнулся тонкой коркой льда, а из глаз исчезли всепонимающее сочувствие и доброта. Мередит упрямо отказывалась внять её словам и всё дальше в своих настойчивых просьбах и речах выходила из-под контроля. — Я не собираюсь принимать никаких радикальных мер, пока не вижу в этом необходимости, — сурово проговорила Эльтина. — До сих пор я получала совершенно противоречивые просьбы и обвинения. Вам должно работать совместно с Первым чародеем Круга, но вы только ссоритесь, как малые и неразумные дети. Дитя, пойми, — её голос вновь потеплел, а на губах появилась понимающая улыбка, — вы не можете постоянно обвинять друг друга во всех грехах. Вам необходимо действовать сообща, и пока не случилось никаких событий, требующих моего вмешательства, я не собираюсь всё решать за вас. Вы всегда можете обратиться ко мне в случае крайней необходимости, но сейчас её нет. Но, — она сделала паузу и вгляделась в лицо рыцаря-командора, — я постараюсь помочь тебе, дитя, и найти приемлемое для обеих сторон решение. — Хорошо, ваша милость, — Мередит гордо встретила взгляд Верховной Владычицы. Эльтина знала, что это не конец. Её собеседница отказывалась воспринимать её увещевания и этим лишь усложняла их совместную работу. Требовались иные средства для контроля на ней. Внезапно раздался тихий стук. — Да? Дверь приоткрылась, и на пороге показалась сестра Петрис. — Ваша милость, вы посылали за мной? — Да, сестра Петрис, — уставшим голосом отозвалась Эльтина и повернулась к Мередит. — На этом всё, дитя. Да присмотрит за тобой Создатель. — Да присмотрит Он за всеми нами, — в голосе Мередит зазвенел металл. Она поклонилась Верховной Владычице. — Ваша милость. Как только дверь плотно затворилась за рыцарем-командором, Эльтина перевела испытующий взгляд на сестру Петрис. — Я хотела бы поговорить о кунари.