Alle warten auf das Licht Fürchtet euch, fürchtet euch nicht Die Sonne scheint mir aus den Augen Sie wird heut Nacht nicht untergehen Und die Welt zählt laut bis zehn ©Rammstein
— Чего застыли, идиоты?! — рявкнул Хоук, нарушив всеобщее оцепенение. — Вытащите его из-под этой твари! Огр оказался неимоверно тяжёлым — для того, чтобы только приподнять его, потребовались усилия пятерых мужчин. Как только Элисса и эльфы выволокли Карвера из-под чудовища, Андерс немедленно бросился к нему. — Обильное внутреннее кровотечение, — сказал он, водя руками над телом, — вдобавок сломаны ноги. Он едва цепляется за жизнь. — Если он умрёт, — процедил сквозь сжатые зубы Хоук, — то… — Не надо запугивать меня, Хоук, — перебил его Андерс, — я и так сделаю для его спасения всё, что возможно. — Значит, сделай больше! — Хоук, — вмешался Себастьян, — сейчас ты только мешаешь. Гаррет метнул в него абсолютно бешеный взгляд, но Ваэль не повёл и бровью. Элисса смотрела на лежащего без сознания Карвера глазами полными слёз. Ладони Натаниэля сжимали её плечи. — Мы чем-то можем помочь? — поинтересовался он у Андерса, но тот лишь отрицательно покачал головой. Из рук целителя теперь бил слепящий свет. В какой-то момент он стал столь нестерпимым, что Себастьян поспешно отвёл взгляд, опасаясь ослепнуть. И в этот миг ему почудилось, что лириум на стенах тоже засветился сильнее, и явственнее зазвучало бормотание в голове. Внезапно зал озарила яркая вспышка, и в следующую секунду всё погрузилось во тьму. Но это было лишь обманом зрения: то ли из-за поблекшего сияния лириумных жил, то ли после мгновенно погасшего магического света — Себастьян не мог утверждать наверняка. Андерс со вздохом опустился рядом с Карвером и растянулся прямо на полу. — Нат, ты спрашивал, чем помочь, — смертельно уставшим голосом сказал целитель. — Нужны носилки. Я залечил внутренние повреждения, но срастить кости в этих условиях невозможно. Хоу с готовностью кивнул. — Огрен, пойдёшь со мной, — бросил он гному и вопросительно взглянул на Элиссу. — Я побуду с ним, — прошептала она. Несмотря на всю серьёзность ситуации, недовольство Натаниэля, отчетливо отразившееся на лице, вызвало в душе Ваэля прилив злорадства. Он проводил взглядом Натаниэля и повернулся к Элиссе — плечи опущены, спутанные волосы налипли на лоб. Тропы, как и предупреждал их Андерс, оказались ужасающим местом. Огромные каменные своды, полчища уродливых кровожадных чудовищ. Всё это буквально лишало веры и уничтожало весь свет, наполнявший сердца и даривший хоть толику надежды. Элисса старалась храбриться, но внутри оставалась всё той же испуганной девчонкой, дрожащей от ужаса при мысли о монстрах из древних легенд и отчаянно стиснувшей ладонь Себастьяна перед устремившейся на них волной чудовищ. Хотелось утешить её, хоть как-то подбодрить, но раздражение, поселившееся в сердце при взгляде на неё и Натаниэля, душило на корню все благородные попытки. «Неужели ты так и будешь молча взирать на её отчаяние?!» — отругал себя Себастьян. Мысленно сосчитав до десяти, он медленно приблизился к Элиссе под направленным на него пристальным взглядом Левого. — С ним всё будет хорошо, ты ведь слышала Андерса, — тихо проговорил Ваэль. — Почему же тогда он никак не очнётся?! Элисса подняла на него залитое слезами лицо, и что-то больно кольнуло в области сердца. Желание обнять её, прижать к себе, успокоить стало настолько нестерпимым, что казалось, если он сейчас же не исполнит задуманное, то тут же провалится в Бездну. Но его начавшие было подниматься руки остановил злой голос Хоука. — Клянусь демонами, Певчий, только попробуй заикнуться о своём Создателе, и я засуну тебе Песнь Света туда, откуда ты её не достанешь. Гаррет был необыкновенно бледен, а в его гневном взгляде отчётливо просматривался отчаянный страх за жизнь брата, и в этот раз Ваэль молча проглотил оскорбление, не собираясь вступать в очередной спор. Спину буравили две пары эльфийских глаз — буквально чувствовалось, как они пытаются прожечь в нём дыру. Себастьян медленно выдохнул, пытаясь унять острое желание утешить Элиссу, и предпочёл отбросить эти мысли. Момент был упущен. Вскоре вернулись Натаниэль с Огреном, неся с собой деревянные обломки, некогда служившие древками для секир или топоров, а, возможно, и молотов. Элисса без лишних слов достала из своего мешка чудом уцелевший во всех передрягах плащ. Этого хватило, чтобы на скорую руку соорудить носилки. На них с величайшей осторожностью, под суровым взглядом Хоука и с указаниями Андерса перенесли Карвера. В угрюмом молчании они двинулись в обратный путь. Лишь Огрен напоследок ещё раз подошёл к огру и пнул его латным сапогом. — А малец-то не промах, — пробурчал он себе под нос, вытаскивая из тела чудовища меч Карвера, — поди расстроится, что мечугу его позабыли. Меч удалось извлечь лишь с третьей попытки. Гном удовлетворённо крякнул и вытер тёмную кровь с клинка прямо о труп распластавшегося на полу монстра. Закинув оружие товарища себе на плечо, Огрен поспешил к остальным. Ваэлю выпала обязанность нести носилки вместе с Натаниэлем и эльфами. Всё было бы относительно терпимо, но Хоук, шагавший впереди, будто поставил себе цель преодолеть дорогу назад за ближайшие пару часов, да и Карвер оказался довольно тяжёл, и появившееся в руках уже через несколько минут напряжение грозило в дальнейшем мучительной болью. Мысль о том, как они будут затаскивать воина в латном доспехе наверх, к разрушенной лестнице, не давала покоя Себастьяну, и, словно подслушав его размышления, решил высказаться Левый. — Ну и увалень, — пропыхтел запыхавшийся эльф, — может, хотя бы железки с него стащим? — Неплохая мысль, — согласился Натаниэль, — ког… Он замер на полуслове, мгновенно изменившись в лице. Вместе с ним остановился и Андерс. Огрен грязно выругался. Хватило одного взгляда на Стражей, чтобы понять, что что-то неладно. Себастьян точно окунулся в ледяную воду, перехватив взгляд Хоу, адресованный целителю. Волосы на голове зашевелились от повисшего в воздухе ощущения надвигающейся угрозы. — Ты чувствуешь это, Андерс? — севшим голосом спросил Натаниэль. — Демоны, даже я это почувствовал! — не выдержал Хоук. — Карвера — внутрь! Живо! — указал он на комнату, где не так давно прятался от порождений тьмы Огрен. — Скоро оно будет здесь. — Что? — встревожилась Элисса. — Эмиссар, — ответил Андерс, — и, кажется, он не один. Натаниэль безмолвно дёрнул носилки, разворачиваясь к дверному проёму. — Мы встретим их здесь? — озабоченно спросила Элисса. — Предпочитаешь получить в спину огненный шар? — поинтересовался Хоук. — Имея на руках раненого, мы рискуем оказаться в очень невыгодном положении, — заметил Андерс. Кажется, Элисса и сама поняла это. Поспешно кивнув, она принялась рыться в поясной сумке, звеня какими-то склянками. — Скорее! Натаниэль снова дёрнул носилки, вынуждая Себастьяна и эльфов прибавить шаг. — Кто этот эмиссар? — полюбопытствовал Левый. — Порождение тьмы, обладающее магической силой, — объяснил Хоу. — Кладите его сюда. Они опустили носилки у правой стены и опрометью кинулись обратно. — Себастьян! Ваэль оглянулся и едва успел поймать пук стрел, нацелившийся ему прямо в лицо. — Спасибо, что предупредил, — издевательски поблагодарил он давнего приятеля. Натаниэль в ответ только пожал плечами, намекая на то, что сейчас не до любезностей. По возвращении они обнаружили, что другая половина отряда уже заняла позицию возле своеобразного прохода, образованного поваленной статуей. Не хватало лишь Хоука, который находился на самом верху поверженного монумента. Себастьян и Натаниэль, не сговариваясь, полезли к нему, эльфы столь же дружно рванули к Элиссе. — Ну что, Певчий, — радостно встретил его Хоук, — каково тебе бремя героя? Не упусти свой шанс! Возможно, когда-нибудь твоим именем порождения тьмы будут пугать своих детишек. — Ха, — прогрохотал снизу Огрен, — эти скорее насрут на его труп и не поморщатся! Себастьян выдавил из себя кривую улыбку, пытаясь не растерять самообладание. — Почему? — любознательно поинтересовался Правый. — Потому что примут блестящий доспех за ночную вазу, тупица, — охотно разъяснил ему брат. Дикий гогот Огрена вдруг перекрыл леденящий душу рёв. Он пробрал Ваэля до костей, заставив желудок подпрыгнуть к самому горлу, а потом провалиться глубоко вниз. То, что во рту давно не было ни крошки, сейчас оказалось весьма кстати. «Создатель! Что это за жуткая тварь, способная издавать подобные звуки?» — отчаянно забилась мысль, но ответ пришёл с неожиданной стороны: — Нажье дерьмо, — донеслось снизу гномье ругательство, — это хренов огр! В подтверждение слов Огрена огр взревел снова. Ярость и злоба, звучавшие в этом рыке, казалось, заполнили собой окружающее пространство, вытеснив воздух и лишив Себастьяна способности дышать. Следом раздался гулкий звук удара. В тот же миг противоположная стена зала, где находилась разрушенная лестница, дрогнула. Часть её, примыкающая к двери, лопнула, вспучиваясь бугром ломающейся каменной кладки. Вылетела створка, выбитая из петель, обнажая громадную рогатую голову и оскаленную пасть. Отсутствие лестницы оказалось для чудовища неожиданностью, и ведомая силой собственного броска громадная тварь рухнула вниз, не обнаружив под лапами продолжения ступеней. — Чтоб я сдох! — в голосе Огрена сквозило неподдельное восхищение. — Ради этого стоило пойти в Серые Стражи! Напряжение и ужас чуть отступили, и Себастьян наконец смог вдохнуть. Восторга гнома он не разделил, хоть зрелище и в самом деле было стоящим. Огр всем своим весом приложился о камень. Вдобавок ко всему сверху его завалило кусками разбитой стены. Несколько секунд Ваэль напряжённо вглядывался в тучу пыли, серой занавесью заслонившую погребённого под камнями монстра, и искренне надеялся, что тварь разбилась насмерть. Но его мечтаниям не суждено было сбыться — вдруг куча булыжников шевельнулась, и огр с рычанием стал медленно выбираться наружу. — Да у него сплошная кость вместо мозгов, — восхитился Левый, — совсем как у тебя, — он постучал брату по макушке. — Тук-тук. Себастьяну захотелось скривиться — шутить на волоске от смерти было сродни безумию. Хотя чего ещё ему стоило ожидать от «полудурков», как ласково величал эльфов Хоук. Тело внезапно пробила дрожь. Даже сквозь плотный дублет Ваэль ощутил, как резко снизилась температура. В кожу словно впились мелкие иголки-льдинки. Посреди воцарившегося молчания, нарушаемого только хриплым рыком выбирающегося из-под завала огра, в рваном провале пробитой стены возник тёмный силуэт. Голубоватое свечение лириума, хоть и было достаточно ярким, но всё же не позволило чётко разглядеть появившееся существо. На таком отдалении его фигура казалась колышущимся сгустком тьмы, пусть и имевшим человеческую форму. Себастьян перевёл взгляд на Хоука — тот впился глазами в незваного гостя. По всей видимости, это и был так встревоживший Стражей эмиссар. — Посмотрим, как он выкрутится, — неотрывно следя за эмиссаром, произнёс Гаррет. Перед мысленным взором предстал Андерс на краю разрушенной лестницы с его саркастическим замечанием, обозначившим способности магов к полётам. Порождению тьмы так же, как недавно и им, предстояло спуститься вниз. И без верёвки единственным вариантом для него оставалось повторить путь огра. Эмиссар неспешно приблизился к краю. Воздух вокруг него потемнел и словно сгустился, заклубившись плотным туманом. — Яйца Создателя! Быть не может… Кажется, это был Андерс. На месте, где только что стояла тёмная фигура порождения тьмы, чернела непроницаемая сфера. В следующее мгновение сфера дрогнула и плавно скользнула вниз. — А кто-то ещё говорил, что маги не летают, — недовольно пробормотал себе под нос Натаниэль, накладывая стрелу на тетиву. Магический кокон, окутавший эмиссара, казался неуязвимым, и, ориентируясь на свои скудные знания о магии, Себастьян предпочёл не тратить время на проверку этой теории, а избрать своей целью огра. Однако, приглядевшись, он заметил то, что упустил, заворожённый торжественным схождением чёрной сферы — вниз по стенам, с обеих сторон от уцелевшего клочка лестницы, ловко спускались тощие угловатые существа. Одно из них спрыгнуло вниз и торжествующе завопило. «Крикуны!» — вспомнил Себастьян своё первое знакомство с порождением тьмы, посылая стрелу вслед за стрелой Хоу и удовлетворённо отметив, как та пробила глаз визжащей твари. До того момента, как сфера с эмиссаром достигла пола и стала блекнуть, они успели пристрелить только нескольких крикунов. Натаниэль внезапно резко изменился в лице и, крепко схватив Себастьяна и Хоука за руки, рывком вынудил их спрыгнуть со статуи. Падение получилось болезненным, но если Ваэль ещё как-то сумел сгруппироваться, то не ожидавший подобного манёвра Хоук приложился спиной о твёрдый камень. Стоны и проклятия Гаррета заглушил гулкий удар, от которого статуя содрогнулась, осыпав отряд мелкими каменными осколками. — Ещё бы чуть-чуть и хана, — резюмировал Огрен. Столь неожиданное поведение старого приятеля не обошлось без причины — огр, не получивший после падения особенных повреждений, решил поупражняться в метании заваливших его булыжников. — Больше не путай меня со своей подружкой, Страж, — зло прошипел Хоук, поднимаясь на ноги. Его глаза полыхнули такой яростью, что Хоу должен был немедленно обратиться в пепел. Угрозой Гаррет не ограничился и резкими шагами направился к виновнику своего падения. — Гаррет… — начала было Элисса, заслонив собой Натаниэля, но Хоук просто не обратил на это никакого внимания. Отшвырнув её с дороги, он, к удивлению Себастьяна, прошагал мимо Хоу и завернул за угол поваленной статуи. Все проводили его изумлёнными взглядами. — Что он творит? — вырвалось у Натаниэля. — Хоук, нет! — воскликнул Андерс. Будто о чём-то догадавшись, целитель тоже скрылся за статуей. — Хоук, да! — донёсся до оставшихся яростный рык Гаррета. Близнецы дружно рванули следом, не желая пропустить предстоящее зрелище. Проклиная эксцентричность Хоука, Себастьян бросился вперёд. Он вылетел из-за поворота в тот самый момент, когда в грудь огра врезался каменный кулак, посланный Гарретом, преисполненным жаждой мести. — Понравилось, скотина? — крикнул Хоук опрокинутому навзничь чудовищу. Эльфы одобрительно засвистели, но торжество отмщения было недолгим. Через павшую тварь с пронзительным визгом перепрыгнула тройка крикунов. Себастьян стремительно рванул тетиву, и одно из порождений присоединилось к поверженному огру. Второй крикун рухнул со стрелой Натаниэля в глазнице, а третий избрал своей целью Хоука. Тот обратил на него не больше внимания, чем на надоедливое насекомое. Крикун просто вспыхнул, не дойдя до него пары шагов, и повалился на пол обугленным трупом, через который Гаррет невозмутимо перешагнул, стремясь к гиганту, скребущему когтями по каменным плитам. Вновь повеяло холодом. Стылый воздух наполнил лёгкие, вырвавшись изо рта небольшим облаком пара, словно на прогулке особенно холодным зимним вечером, когда в Старкхэйвене шёл снег, а земля в дворцовом саду покрывалась тонкой ледяной коркой. — Андерс! — неожиданно рявкнул Хоук, прыгнув за каменную глыбу, оказавшуюся поблизости. — Назад! — выкрикнул Андерс. Огрен, Элисса и эльфы, ринувшиеся было вперёд, опрометью бросились обратно к целителю. Себастьяну повезло оказаться рядом с Андерсом и вместе с Хоу пускать в порождений тьмы стрелу за стрелой. Вновь потянувшись к колчану, он заметил, как в ладонях целителя разгорается ослепительное белое сияние. В то же мгновение камень под ногами покрылся изморозью. Сперва никто, кроме магов, не понял, что произошло. Одновременно с тем, как Хоук достиг своего укрытия, полупрозрачный и чуть светящийся купол накрыл отряд, а через секунду он покрылся рябью от множественных ударов. Лицо Андерса чуть побледнело. Стало ещё холоднее. Себастьян впервые оказался внутри магического щита. То тут, то там по всему периметру защитной сферы возникали матовые вспышки, распадаясь белыми осколками. Приглядевшись, он увидел, что осколками были кусочки льда, осыпавшиеся на пол после очередной атаки. «Там же Хоук!» — мелькнула запоздалая мысль. Себастьян рванулся за стрелой, но Натаниэль перехватил его руку и отрицательно покачал головой. Лоб Андерса усеяли бисеринки пота. Казалось, не прошло и минуты с того момента, как купол накрыл отряд, но целитель выглядел так, словно несколько часов кряду занимался тяжёлым физическим трудом. «Он же отдал почти все силы, чтобы вылечить Карвера», — вспомнил Себастьян. Он совершенно не представлял, сколько магу необходимо восстанавливать силы, но вряд ли на это ушло бы так мало времени, особенно при условии недавнего исцеления товарища, находящегося у порога смерти. Щит вдруг погас, явив за собой буйство морозной стихии. Из когтистых лап эмиссара рвалась на волю жестокая вьюга. В подобную Себастьяну «повезло» попасть лишь однажды по пути в Орлей — в память надолго врезались пульсирующие болью отмороженные пальцы и хлещущая в лицо снежная крупа, ведомая злым, беспощадным ветром. На пути этой грозной ледяной силы стоял Хоук, пылающие руки которого будто стали огненным щитом. Лёд под его ногами со змеиным шипением плавился и пузырился, но Гаррет медленно и неуклонно продвигался вперёд, пусть и каждый шаг его совершался словно с оковами на ногах. Себастьян не дал себе полностью увлечься магической дуэлью. Крикуны были рядом, да и огр уже сверлил их мутным взглядом, с рычанием встряхивая рогатой головой. — Ну и живучая же тварюга попалась, — посетовал Левый. Только одна стрела Ваэля успела найти свою цель до того, как огр пошёл в лобовую атаку. Тварь, в который раз оглушительно взревев, гигантскими прыжками понеслась в сторону их отряда. Левый и Правый, заорав дурными голосами, бросились ей навстречу. Элисса дёрнулась следом, но Натаниэль остановил её, цепко поймав за предплечье. К удивлению Себастьяна, она подчинилась. «От меня бы немедленно вырвалась», — с горечью подумал Ваэль, тут же обругав себя за глупые мысли в разгар сражения. Собственная реакция злила его не меньше, чем слишком интимное, по его мнению, общение недавно обретших друг друга старых друзей. Желающих останавливать Огрена не нашлось. Как только эльфы, кинувшись врассыпную перед самым носом огра, атаковали того по ногам, вынуждая вновь встретиться с каменным полом, гном с диким воплем выбежал вперёд и с хрустом вогнал свой топор прямо в голову рогатого монстра. Рёв дикой боли на мгновение оглушил Себастьяна, и он пропустил момент, когда перед ним возник крикун, ловко перемахнув через предыдущего товарища, за секунду до этого пронзённого стрелой. Следовало убить тварь прежде, чем она успеет завопить, и потому Ваэль не придумал ничего лучше, чем вогнать в горло порождению тьмы стрелу, крепко сжатую в кулаке. Крикун захрипел, плюнув кровью ему прямо в лицо. Себастьян отшатнулся, отбрасывая от себя недобитую тварь. Кто-то впихнул ему в руку тканевый лоскут. — Вытри и сплюнь, если попало в рот, — быстро сказал Хоу. Под непрекращающиеся свист стрел и лязганье клинков Себастьян кое-как оттёр лицо от крови порождения тьмы. Горло сдавило страхом. В голове судорожно замельтешили воспоминания о предупреждениях Андерса и Хоука до спуска на Тропы. Ваэль отшвырнул лоскут на пол и мысленно взмолился Создателю, чтобы тот оградил его от столь страшной судьбы. Не успел он открыть глаза, как их тут же ослепило ярко вспыхнувшее пламя. В той части зала, где Хоук сражался с эмиссаром, полыхал огромный костёр. За сплошной стеной бушующего огня ничего было не разобрать. — Да когда же ты сдохнешь, нажье дерьмо?! — донёсся яростный вопль Огрена. Огр заревел в ответ. Себастьян бросил взгляд в ту сторону и едва успел увернуться от летящего прямо на него гнома. Огрен с лязгом впечатался в стену и рухнул на пол. Андерс немедленно бросился к нему. Тварь окончательно взбесилась. Топор Огрена, застрявший у левого рога, казалось, вовсе не мешает, а напротив, словно придаёт монстру сил. От взмахов когтей пострадала и парочка крикунов. Братья-эльфы ещё какое-то время продержались, уворачиваясь от бросков и ударов распалённого схваткой чудовища, но вскоре и они последовали за Огреном: одного огр наотмашь приласкал ударом лапы, другой же получил мощный пинок в живот. Всё это время Себастьян неистово отправлял одну за другой стрелы в ставшего казаться неуязвимым монстра, пока Элисса с Натаниэлем сдерживали остатки крикунов. Огр почти не обращал внимания на его атаки, даже не отмахиваясь от стрел, будто они были безвредными насекомыми. Ваэль упорно целился в шею или глаза, но обезумевшее чудовище сводило на нет все попытки. Обилие стрел, застрявших в плечах и спине, превратило тварь в уродливого гигантского едва оперившегося птенца. Расправившись с эльфами, новой целью взбешённый огр избрал сражавшихся у прохода. Себастьян едва успел избежать смертельных объятий ветвистых рогов. Поспешно вскочив на ноги, он заметил, что Элиссе с Натаниэлем тоже удалось уйти от атаки огра, а вот Андерсу повезло меньше. Залитая кровью морда чудовища оскалилась напротив смертельно бледного лица целителя. Тело Андерса стискивала серая когтистая лапа. Казалось, что слышно, как в жуткой хватке трещат и ломаются его рёбра. Стрела сама сорвалась с тетивы в последней отчаянной попытке спасти целителя. Огр лишь недовольно дёрнулся, когда наконечник пронзил толстую шкуру, и ещё сильнее сжал Андерса в кулаке — тот вскрикнул и обмяк, подобно тряпичной марионетке уличного кукольника. Внутри Ваэля тоже что-то оборвалось. Как и Хоук, Андерс играл важную роль в отряде, и без него шансы на спасение существенно снижались. И даже если по воле Создателя они выживут в этой битве, то без помощи целителя раненым не суждено вновь увидеть солнечный свет. Вероятность же того, что никто из них не пострадает в этой бойне, была практически нулевой. Безвольное тело целителя в лапе огра вдруг дрогнуло. «Возможно ли…» — в душе робко шевельнулась надежда. Но глазам предстало нечто немыслимое. Кожа на лице и руках Андерса начала трескаться, будто земля после долгой засухи. Сквозь эти трещины прорывался ослепляющий свет. Целитель вдруг распахнул глаза, ставшие двумя сгустками бело-голубого пламени, а из его груди исторгся помутняющий разум нечеловеческий крик. Краем глаза Ваэль заметил, как отшатнулась Элисса, вжимаясь в грудь Натаниэля, оказавшегося за её спиной. — Справедливость… — неверяще прошептал Хоу. «Кровь Андрасте!» — оторопел Себастьян, безмолвно взирая на представшее перед ним зрелище. В памяти ярко всплыло то самое утро у подножия Виммаркских гор. Теперь стало ясно, что увиденное тогда не было иллюзией или игрой рассветного солнца. Ни один смертный не мог выглядеть подобным образом и буквально воскресать из мёртвых, а Ваэль не сомневался, что остаться в живых после хватки огра совершенно невозможно. Андерса можно было бы сравнить содержимыми, которыми Церковь пугала андрастиан. Но то, во что он превратился, не походило на наделённое жаждой крови и убийства чудовище, столь напоминающее порождение тьмы. Хоть это существо, таящееся внутри Андерса, и внушало животный страх, заставляющий кровь стынуть в жилах. «Кто же он тогда?» — в изумлении обратился к себе Себастьян. В следующее мгновение лапу огра разорвало на куски. Во все стороны брызнули ошмётки смрадной окровавленной плоти. Андерс грянулся о камень, лившийся из него свет погас, а истошно ревущая тварь рухнула на колени. Кровь, пульсируя, вытекала из оторванной по локоть конечности, укрывая распростёртое на полу бесчувственное тело целителя чёрным одеялом. В мгновение ока на загривке огра оказалась Элисса. Сперва Себастьян принял её тёмный силуэт за одного из крикунов и даже вскинул лук, но опустил, когда порождение тьмы нежданно вонзило в шею огра пару кинжалов. Только тогда Ваэль осознал, что это была девчонка Кусланд, с ног до головы покрытая кровью убитых порождений тьмы, как и он сам. Элисса снова всадила в тело монстра свои клинки по самую рукоятку, выдернула и резко спрыгнула вниз. Огр недвижно застыл на коленях, словно нищий, молящий о милостыне. Лишь кровь из развороченной конечности продолжала стекать на пол, заполняя собой трещины и выбоины каменных плит. Всадив стрелу в последнего крикуна, Натаниэль бросился к Андерсу. Элисса настороженно замерла чуть поодаль, будто ожидая нового нападения. Нельзя было утверждать однозначно, кого она опасалась больше — огра или же существа, в которое на короткое время превратился целитель. Себастьян поспешно огляделся: у стены ворочался Огрен, кряхтя и поминая матушку порождений тьмы, кажется, в пятом или седьмом колене; к подножью поваленной статуи прислонился Правый; его брат увлечённо душил своей цепью уже переставшего дёргаться крикуна. Не хватало лишь Хоука. Ваэль вдруг заметил то, что ранее упустил в горячке боя, — завеса пламени, скрывающая Гаррета и эмиссара исчезла. Тело словно окаменело, отказываясь слушаться — лишь один взгляд в сторону Хоука мог подарить им надежду или же уничтожить её на корню.Только что они едва сумели справиться с могучим противником, в колчане осталась единственная стрела, и до дрожи хотелось, чтобы с гибелью огра весь этот кошмар закончился. Чтобы вновь взять себя в руки и справиться с малодушием, Себастьяну потребовалось чуть больше секунды. Хоук лежал без движения у ног эмиссара, и это означало конец всему. Словно в тумане Ваэль видел, как тощая, будто иссохший труп, тварь поднимает Гаррета перед собой, сжимая костлявыми пальцами его горло, как ужас покрывает лицо Элиссы, как невозможно медленно вскидывает лук Натаниэль. Себастьян даже не стал пытаться. Его одинокая стрела только повеселила бы костлявое чудовище, если, конечно, эмиссар порождений тьмы был способен веселиться. «Это было предрешено с самого начала, — горестно усмехнулся он. — Создатель вряд ли заглядывает в подобные места». Внезапно эмиссар закричал. Себастьян ни с чем бы не спутал этот пронзительный крик дикой боли, пусть и вырывающийся из искажённой скверной гортани. Правая рука Хоука стала драконьей пастью, испускающей саму ярость, сжигающую всё на своём пути. В данный момент на этом пути находилось уродливая морда эмиссара. Тварь поспешно разжала лапу, и Хоук, схватив по дороге свой посох, с готовностью откатился в сторону, будто оказаться в когтях порождения тьмы было частью его плана. Эмиссара же целиком охватило магическое пламя, превратив в пылающую головню. В наполненный вонью и кровью воздух добавился знакомый запах горелой плоти. Себастьяну казалось, что он вновь очутился в тоннеле, полном пепла, оставшегося от сожжённых магией Хоука порождений тьмы. Но сейчас пламя было иным, не столь устрашающим, тёмным, словно некая чернота проступала в самой его сердцевине. Самодовольство в один миг сошло с лица Хоука — от горящего заживо эмиссара стали отделяться разновеликие чёрные сферы, пронизанные багровыми искрами. В следующий момент посох Гаррета стремительно оплели молнии, а затем их слепящие ветви вместе с навершием поразили грудь магической твари. Вопль эмиссара замер на одной низкой ноте, а когда он оборвался, знаменуя конец существования искалеченного скверной тела, иссяк и поток тёмно-багряных сфер. Учение Церкви ничего не сообщало о наличии души у порождений тьмы, да и сам Себастьян сомневался в этом, и потому гибель этого отвратительного создания, противного Создателю и всем живущим, лишь породила в его сердце искреннюю радость. Облегчение захлестнуло Ваэля целиком. За всю свою жизнь он не испытывал такого бурного ликования как в этот миг, после того, как ещё секунду назад был уверен в неизбежности смерти. Взрыв первой сферы стал для него неожиданностью. Когда мерцающий багровым сгусток тьмы соприкоснулся с уцелевшей статуей гнома, часть её разнесло на куски. Себастьян едва успел разминуться с внушительным осколком, грозящим исполнить то, что не удалось эмиссару. Хоук, поминая демонов, опрометью бросился назад. Это было единственным здравым решением, и Себастьян последовал его примеру. Однако через несколько секунд его обогнал огненный шар, который, встретившись с тёмной сферой, взорвал её прямо над ним. Себастьян в отчаянии закрылся руками, но ни одна из искр так и не долетела до его головы. Ведомый наитием, он немедленно наложил стрелу на тетиву и выстрелил в следующую сферу. Как и при столкновении с огненным шаром, она лопнула в воздухе и исчезла, полыхнув на прощание снопом багровых искр. Себастьян вновь потянулся к колчану, забыв о том, что стрела в нём была последней. Заметить он этого так и не успел, его отвлёк метательный нож Элиссы, взорвавший следующий сгусток тьмы, переливавшийся багрянцем. На её бледном лице ещё читались следы того затравленного выражения, что Ваэль видел после случившегося с Андерсом, но это не помешало ей вовремя среагировать. Их взгляды на миг встретились и разошлись. Снова свистнул нож. В тон ему запели стрелы Натаниэля. Как они умудрились пропустить эту проклятую сферу — так и осталось загадкой. Это казалось невозможным, немыслимым после победы над такими могучими врагами, после пролитой крови, после ощущения радости от скорой победы. Воздух полыхал от огня и то и дело раздающихся взрывов, и сфера рядом с Элиссой стала для Ваэля громом среди ясного неба. Время остановилось, как и в тот раз, в залитом кровью тоннеле, когда вожак порождений тьмы стиснул горло девчонки Кусланд в смертельной хватке. Сердце сжалось от ужаса. Ваэль вновь оказался в кошмаре, из которого не было выхода. В отчаянии он рванулся к ней, уже заранее понимая, что оба они будут обречены. Осталось лишь желание в последний раз заключить Элиссу в объятия, в последний раз ощутить близость той, что неожиданно стала ему столь дорога, и тщетная надежда, что, возможно, закрыв собой, он сможет сберечь её, пусть и ценой своей жизни. Натаниэль успел раньше, укрыв Элиссу от творения магии эмиссара подобранным с пола щитом. Взрыв отшвырнул Себастьяна к стене, заставив свет померкнуть, а сознание отключиться. Себастьян медленно открыл глаза. Первые несколько секунд он не понимал, где находится и что произошло. В нос вновь ударил удушающий смрад, в ушах противно звенело, слезились глаза, а в горле стоял отвратительный ком. Невозможно было точно определить, сколько времени он пробыл без сознания, но, кажется, прошло буквально несколько минут. Элисса сидела на коленях возле лежащего навзничь Натаниэля и что-то беззвучно шептала. Ваэль впился в неё взглядом, не обратив на бывшего друга никакого внимания. «Жива!» — эта мысль затмила его разум, заставив сердце учащённо забиться. Собственная боль отошла на второй план, показавшись сущей ерундой в сравнении с тем, что Элисса осталась цела и невредима. Постепенно его взор прояснялся, выхватывая кусочки происходящего и как мозаику собирая их воедино. Опалённые пряди её волос, залитое слезами лицо, дрожащие руки, сжимающие пустой пузырёк из-под зелья, обгоревшие куски древесины, служившей когда-то щитом, и, наконец, Натаниэля, неподвижно, словно мертвец, покоившегося на холодном камне. «Мёртв?!» — Вставай, Блестяшка, — кто-то пихнул Себастьяна в плечо, — надо убраться отсюда. Перед глазами возникло лицо Левого, измазанное кровью, будто боевой раскраской авварских горцев. — Что я слышу, здравую мысль? — хмыкнул мимо проходящий Хоук. — Эй, гном, как там Андерс? — Живёхонек, — бодро отозвался Огрен, уже сумевший добыть свой топор из головы огра. — Жаль, эмиссар тебе язык не укоротил. Ну ничего, старина Огрен и тут подсобит. — Подрасти сперва. Гаррет склонился над Натаниэлем, полностью игнорируя раздувшегося от ярости гнома. — Пожалуйста, — срывающимся голосом попросила Элисса, — помоги ему! — Андерс, тут твой собрат по Ордену скоро предстанет перед Создателем, — беспечно проговорил Хоук. — Если не поспешишь, то Певчий с радостью проводит его в последний путь. Нарочито небрежный тон Хоука был совершенно неуместен и мог бы намекать на то, что состояние Натаниэля не было столь безнадёжным. Но насколько он смог узнать этого самодовольного мага, тому было плевать на других, если они не вписывались в сферу его интересов, и потому Хоук мог без зазрения совести шутить над человеком, находящимся у порога смерти. «Его дела так плохи?» — обеспокоенно подумал Себастьян, пытаясь встать на ноги и борясь с желанием как следует врезать болтливому магу. Как бы не злил его старый приятель, но смерти ему он не желал. — Гаррет, — воскликнула Элисса, — пожалуйста, сделай что-нибудь! Себастьян никогда не слышал такой мольбы в её голосе и такого отчаяния, даже в тот проклятый день, когда Элисса просила его вернуться. Чувство обиды вновь зашевелилось внутри, свернувшись в тугой узел, и Ваэль поспешно отвёл взгляд, сжимая кулаки. Андерс не отзывался, и Хоук, в который раз помянув демонов, принялся копаться в многочисленных карманах своего пояса. Достав оттуда какое-то зелье, он влил его в рот Натаниэля. Тот внезапно закашлялся и глухо застонал. — Смотри, стонет, значит, ещё жив, — подбодрил Элиссу Гаррет. — Умолкни и займись делом со своими придурками. Перенесите его к Карверу, а я пойду приводить в чувство нашего целителя. Без него лечебные зелья лишь временная отсрочка. Элисса всхлипнула, но покорно кивнула. Выглядел Натаниэль и в самом деле неважно. Наконец-то поднявшись на ноги и подойдя ближе, Себастьян смог лучше рассмотреть его: лицо и руки были сильно обожжены; от серебристо-синего доспеха остались одни клочья, из-под которых проступала серо-коричневая кожа с красными прожилками. Пока эльфы под присмотром Элиссы — заговорить с ней он так и не решился, несмотря на жгучее желание обнять и утешить, — уносили еле слышно стонущего Натаниэля, Себастьян заметил чуть в стороне его сиротливо валяющееся оружие. Лук Хоу обгорел, тетива лопнула, но Ваэль всё же почему-то решил прихватить его с собой и закрепил в налуче. Колчан, в отличие от остальной амуниции, уцелел. Главное, в сохранности остались стрелы, которые Себастьян немедленно переложил к себе — это придало некой уверенности. Наложив стрелу, он стал на страже у прохода, готовясь предупредить опасность. Через какое-то время Хоуку удалось привести в чувство Андерса, и тот, опираясь на Огрена, заковылял к комнате с ранеными. Гаррет же решительно зашагал к Себастьяну. — Отлично, Певчий, — бросил он на ходу, — в случае чего прикроешь. Куда и зачем, Хоук решил направиться, Ваэлю он объяснить не удосужился. Себастьян напряжённо вглядывался в тёмные глубины зала, готовясь встретить опасность. Тропы не позволяли расслабиться, каждый раз посылая новые жестокие испытания. Во рту до сих пор ощущался омерзительный вкус гнилостной крови тварей, и Ваэль с отвращением сплюнул на пол, тут же утерев губы тыльной стороной ладони. Он прекрасно помнил предупреждения Андерса перед спуском на Тропы, а также злые шутки Хоука. Одна мысль о превращении в вурдалака заставляла судорожно сжимать рукоять лука. «Смогу ли я достойно встретить подобную смерть? Хватит ли мне сил оборвать свою жизнь в этом случае или же попросить милости у товарищей?» — терзал свою душу вопросами Себастьян. Возможно, ему могли бы помочь Серые Стражи, проводящие долгие годы в этих забытых Создателем подземельях и с головы до ног покрытые кровью порождений тьмы. Возможно, у них имелось какое-нибудь противоядие или иные способы защиты. — Создатель, убереги меня от этой участи. Пускай впереди меня только тьма, но Создатель направит меня. Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, и ничто, сотворённое Им, не будет утеряно, — тихо зашептал Ваэль, стараясь вернуть себе душевное равновесие. Спустя несколько минут, порыскав по полю боя, вернулся Гаррет, довольный как блудница, получившая плату сверх оговоренной суммы. — Ну, что, Певчий, — поприветствовал он Себастьяна после недолгой разлуки, — нелегко оно, быть героем, да? — Хоук надел на шею амулет в виде круглого посеребрённого медальона. — Ну, ничего, — продолжил он, не дождавшись ответа, — помолись своему Создателю, что всё кончилось. Неожиданно за плечом Гаррета возник тёмный силуэт, и Себастьян, не задумавшись, послал туда стрелу. Хоук резко отпрыгнул в сторону, открывая взору угольно-чёрную фигуру эмиссара, до последней секунды считавшегося умершим. В груди монстра зияла огромная выжженная дыра, наполненная яркими всполохами багровых искр, в точности как взрывающиеся сферы. Гаррет первым разгадал задумку чудовища и бросился к Себастьяну, накрыв их обоих магическим щитом. Тварь незамедлительно взорвалась, окатив полупрозрачный купол кусками собственного тела. Зал словно вздрогнул. — Ты снова у меня в долгу, церковный принц, — самодовольно проговорил Хоук, — и на этот раз парой десятков монет ты не отделаешься. Себастьян молча смерил Хоука взглядом. С одной стороны он был благодарен этому самодовольному наглецу, но с другой — тот во всём искал выгоду. Защитный купол погас, и их вновь окутало голубым сиянием лириума. Повисла гулкая тишина. «Возможно, он лишь хочет казаться ублюдком, но на самом деле герой?» Ваэль собрался было поблагодарить своего непрошеного спасителя, но один взгляд на Хоука, ощерившегося довольной ухмылкой, отбил это благое намерение. — Так как ты планируешь отдавать… Его фразу прервал громкий треск, раскатом грома прокатившийся по залу. На голову Ваэлю вдруг посыпалась каменная крошка. Он с тревогой посмотрел вверх, и треск повторился, но на этот раз задрожал ещё и пол под ногами. — Бежим! Хоук бесцеремонно схватил его за локоть и резко дёрнул назад. Осознав, что происходит, Себастьян проглотил грубость, готовую было сорваться с губ. Они стремительно неслись к комнате, где находились Элисса и остальные. На головы им то и дело валились мелкие куски свода и пыль. Через пару мгновений и вовсе их окутала каменная взвесь, скрыв от глаз очертания зала. Их спасло чутьё Хоука, или, возможно, его магический дар. В один прекрасный момент он рванулся сквозь серую муть, и за ней, на счастье, оказался вход в комнату, ранее служившую убежищем Огрена. Как только они ввалились внутрь, потолок за ними обрушился. Ворвавшийся следом столб пыли и щебня затушил горящие внутри факелы. — Вот теперь, Певчий, ты вовек передо мной не расплатишься, — ехидно заметил Хоук в наступившей темноте.***
— Что делать-то будем, господа в юбках? — спросил Огрен, в который раз приложившись к своему бурдюку, где каким-то чудом ещё осталось спиртное. — Твоя наблюдательность вполне соответствует уровню интеллекта, гном, — огрызнулся Хоук. — На мне штаны. — Огрен, просто не обращай внимания, — проворчал Карвер. — Мой братец дня прожить не может, чтобы не испортить кому-нибудь настроение. Начавший было подниматься с пола гном ругнулся себе под нос и сердито плюхнулся обратно. — Твою, да будет всем известно, я спас, — желчно улыбнулся Гаррет. Воссоединение двух братьев прошло совсем не так, как представлял себе Себастьян. Как только Карвер очнулся, Гаррет немедленно врезал тому по лицу якобы за то, что тот заставил его волноваться. Младший брат, несмотря на временную неподвижность, в долгу не остался, и теперь оба Хоука лелеяли пострадавшие части лиц — один скулу, а другой заплывающий фиолетовым глаз. — Тоже мне спас, — буркнул Карвер. — Проснуться в комнате, загаженной порождениями тьмы, и понять, что она станет могилой, было пределом моих мечтаний. — Мужаешь на глазах, Хлюпик, — казалось, что яд в голосе старшего Хоука скоро прожжёт дыры в полу. — Ваш Орден просто сборище самородков. — Хоук, — устало проговорил Андерс, не открывая глаз, — ты правда считаешь, что сейчас самое время упражняться в остроумии? С того самого момента, когда Себастьян увидел целителя — после того как вновь зажгли факелы и осознали случившееся — тот спал, растянувшись прямо на каменном полу. Отдав остатки сил на лечение Хоу, Андерс впал в забытье и только сейчас подал признаки жизни. — Я просто не могу удержаться в столь изумительной компании, — отозвался Хоук. — К тому же идей у меня всё равно нет, и я решил напоследок хорошенько повеселиться. Он щёлкнул пальцами, и факелы, горевшие ровным пламенем, в миг потухли, а потом вспыхнули с новой силой. Себастьян поморщился. Всё это позёрство уже начинало раздражать. Вместо того, чтобы напрячь свой разум, Гаррет откровенно валял дурака, хотя был далеко не глуп и довольно находчив. В голове у самого Ваэля не было ни единой идеи, как, впрочем, и у всех остальных. — А что если пробить стену в соседнюю комнату, — радостно воскликнул Карвер. — И оттуда уже… — У тебя ноги отшибло, а не мозг, Хлюпик, — оборвал его Гаррет. — Выход там, скорее всего, тоже завалило. — А вдруг нет! Мы должны использовать любую возможность! — Я не стану тратить магию на твои глупости! — Ход, — вдруг подала голос Элисса. — Что ты сказала? — переспросил Себастьян. За перепалкой братьев он едва расслышал слова Элиссы. Её голос после долгого молчания был хриплым. Всё это время она просидела возле так и не пришедшего в себя Натаниэля, сжимая его ладонь своей. — Тайный ход, — уже громче повторила она. — В за… В доме моего отца была потайная дверь, запирающаяся гномьим замком и внешне неотличимая от стены. Может, и тут есть. — Что же это за дом такой? — с интересом проговорил Хоук. Элисса оставила его вопрос без ответа. Зато оживился Огрен. — Я проглочу нага сырым, если тут окажется тайная дверь, но поискать можно, — воскликнул он. — Пойдем-ка со мной, дамочка. Элисса слегка замешкалась, бережно опуская руку Натаниэля. Его раны уже выглядели куда лучше — серо-коричневые струпья сменились багрово-красной коркой — хоть он так и не пришёл в себя. Возможно, причиной этому было то, что ожоги нанесла магия, а возможно, Хоу пострадал гораздо сильнее, чем выглядело на первый взгляд. Но что-то не давало ему очнуться. Себастьян вновь ощутил щемящую горечь, глядя на то, как Элисса осторожно отпускает пальцы Натаниэля. Даже находясь в бессознательном состоянии, давний приятель целиком и полностью завладел её вниманием, и это только сильнее подпитывало злость Ваэля. «Хотел бы я оказаться на его месте?» — задавался вопросом он, наблюдая, как Андерс из последних сил борется за жизнь Хоу. Но куда сильнее Себастьяна терзало другое — будь он сейчас без сознания на полу, сжимала бы Элисса его ладонь? Элисса с Огреном о чём-то переговорили вполголоса и принялись тщательно изучать стены помещения, в котором волей Создателя оказался заперт их отряд. Комната была довольно длинной, а формой напоминала ползущую змею, разрубленную посередине. В каждом изгибе, из трёх имеющихся в стенах, находились пустующие ниши, где Левый и Правый затейливо разложили тела порождений тьмы. Гаррет, давший им задание очистить пол от беспорядочно валяющихся смрадных трупов, увидев такое неординарное исполнение, даже не нашёлся что сказать. Ругнувшись сквозь зубы, он велел эльфам убраться подальше, да так, чтобы глаза его их не видели. Братья дружно рванули в один из многочисленных углов и, кажется, стали делить награбленное во время переноски. Себастьяна мало волновали эти проделки, он неотрывно следил за действиями Огрена и Элиссы, с тревогой и надеждой встречая каждый их взгляд или брошенное слово. Но шли минуты, а долгожданное спасение так и не наступало. Хоук, также наблюдавший за поисками, презрительно сплюнул в сторону и вновь уткнулся в карту, уже изученную вдоль и поперёк. Ваэль и сам разочарованно опустил голову, хороня несбывшуюся надежду. От размышлений о жестокой и голодной смерти Себастьяна отвлёк негромкий скрежет, будто шелест песка под ногами. Он поднял взгляд и увидел Элиссу, замершую у самой дальней стены напротив открывшегося чернеющего провала. — Кажется, Огрен, теперь мне придётся попросить одного из этих эльфов поймать для тебя нага, — подал голос Карвер. — Я должен это увидеть. — Клянусь своей задницей, — проревел обрадованный гном, — ради этой леди я съем его живьём! — Да ты и камень сожрёшь, дай только запить чем покрепче, — улыбнулся Андерс. — И то верно, — ухмыльнулся Огрен, любовно похлопав по бурдюку на поясе. Элисса резко развернулась и направилась прямиком к Андерсу, не обратив на остальных спутников никакого внимания. — Как мы понесём Натаниэля? — она требовательно уставилась на целителя. — Носилки нам сделать не из чего, так что придётся нести по очереди, — ответил Андерс, — но со всей осторожностью. — Прости, Волчонок, — проговорил Карвер. Воин, кажется, даже покраснел от досады. Собственная беспомощность заметно тяготила его. Он стыдливо опустил голову, но Элисса ободряюще сжала его плечо. Даже это простое прикосновение вызвало новую волну раздражения в душе Ваэля. Его она с некоторых пор избегала, словно огня. «Но не сам ли ты виноват в этом, Себастьян?» — осадил он рвущегося наружу зверя. Сборы и приготовления были недолгими. Эльфы подхватили Натаниэля, Себастьян и Хоук — носилки с Карвером. — Спасибо, — воин произнёс это слово как извинение. — Я снова у тебя в долгу, хоть и не выплатил прошлый. — Я рад помочь, — отозвался Ваэль, поудобнее перехватывая носилки. Нести их вдвоём оказалось тяжеловато. — Певчий обязан мне по гроб жизни, так что, думаю, он с радостью спишет все твои долги, — заметил Хоук. — А теперь вперёд! Не терпится узнать, путь к какому дерьму на этот раз открыла наша дражайшая подруга. Элисса словно не слышала его слов. Её взгляд был прикован только к лицу Натаниэля. Андерс и Огрен шагнули в провал первыми. За ними последовали эльфы с Натаниэлем и Элисса. Хоуки с Себастьяном стали замыкающими. Довольно скоро проём за спиной превратился в едва различимое жёлтое пятнышко. Воздух подземелья был сырым и влажным — Себастьян мгновенно озяб. Стены вокруг были сплошным камнем, но не кладкой, а ровным стальным полотном, будто выплавленным прямо в породе. По бокам и под ногами росли стайки серых грибов неаппетитного вида, но Андерс пару раз останавливался у грибниц и срезал их начисто. Ваэль искренне понадеялся, что с провизией дела у них обстоят не так плачевно, чтобы употреблять подобное в пищу. Тоннель был прямой, как струна, лишь изредка он изгибался, проходя сквозь полуразрушенные комнаты и коридоры, из которых не было иного выхода, кроме как продолжать имеющийся путь. К их удаче ни одно порождение тьмы так и не встретилось им по дороге. Чутьё Серых Стражей молчало, как и они сами. Привалы были короткими, но частыми, а сон — прерывистым и тревожным. Однако жалоб ни от кого Себастьян так и не услышал. Даже Гаррет шёл молча, обливаясь потом, словно ему, как и всем в их отряде, не терпелось выбраться на желанную поверхность к солнечному свету и небу вместо опостылевшего давящего потолка. Ваэль давно перестал воспринимать чувство усталости. Оно прочно укоренилось внутри, но не мешало шаг за шагом твёрдо переставлять ноги. Жажда свободы от оков каменных стен оказалась сильнее, чем боль от ран и тяжесть в натруженных руках. Себастьян настолько отрешился от происходящего, что не сразу заметил, как впереди забрезжил свет, а заметив, рванулся вперёд изо всех сил, какие ещё остались в его измученном теле.***
Алистеру Тейрину — бастарду Мэрика Спасителя, ветерану пятого Мора, Серому Стражу и новоиспечённому королю Ферелдена — не спалось. Полночи он проворочался в своей постели, но сон не шёл, как бы Алистер ни старался его призвать. Он мёрз на шёлковых простынях, которые ледяными иголками кололи тело даже под меховым одеялом. Вдобавок, король постоянно соскальзывал с них, неловко или слишком резко повернувшись. Алистер тяжело вздохнул, поднялся с кровати и накинул на себя тёплый халат из плотной ткани красного цвета с вышитыми на ней сцепившимися мабари. С большим удовольствием он надел бы свой поддоспешник, тот самый, который был на нём ещё в Остагаре, уютный и тёплый, но королю не приличествует ходить в пропахшей потом «вонючей гадости», как изволила выразиться её величество. Королева самолично распорядилась выкинуть поддоспешник, как и доспех, столько раз выручавший Алистера в различных передрягах. В данном положении – на которое он сам себя обрёк — полагалось щеголять в расфуфыренной золочёной броне Кайлана, мозолившей глаза на стойке рядом с кроватью. Алистер так до сих пор и не научился носить этот дурацкий шлем: забрало так и норовило захлопнуться в самый неподходящий момент, подкладка подшлемника натирала уши, а от запаха перьев невыносимо хотелось чихать. Дворцовые слуги втихомолку называли его неуклюжим чудаком, а караульные стали посмеиваться вслед после особенно запомнившихся происшествий. Потому-то в первое время он иногда устраивал «ночные примерки», чтобы на людях не ударить лицом в грязь, но собственная неуклюжесть нередко подводила его. Однажды ночью так и случилось. Алистер сдуру решил выйти в броне на прогулку со своим мабари. Уже облачившись в доспех, он попытался почесать себе ухо и случайно уронил шлем на каменный пол. Противная железяка гулко звякнула, а Алистер, подскочив от неожиданности, опрокинул стойку с латами. Раздался дикий грохот, и через пару минут в комнату влетели вооруженные стражники, за спинами которых маячило встревоженное лицо королевы. Алистер поморщился, вспоминая тот неприятный инцидент. Он рассеянно потрепал лобастую голову прильнувшего к его ноге пса. Пожалуй, мабари был единственной радостью в этой чуждой ему жизни. Алистер словно стал новой копией Кайлана, только проще и хуже. Подделкой, бракованной заготовкой, которую зачем-то пытаются выдать за оригинал. Дворец оказался самым ненавистным на свете местом. Ещё никогда в жизни Алистер не чувствовал себя таким одиноким. Фактически страной правила Анора. Он же только сверкал доспехами на парадах, приёмах, где, запинаясь, произносил одни и те же слова о силе и славе Ферелдена, сумевшего вновь объединиться перед лицом страшной угрозы и победить Мор. Хотя на самом-то деле победила его одна уже почти забытая всеми эльфийка. Хвала Создателю, пока ещё Алистеру не приходилось разъезжать с визитами по соседним государствам. Но Анора и Теган всё чаще заговаривали об этом в последнее время, и потому король поспешил «заручиться поддержкой» Фергюса Кусланда, в тайне надеясь, что тот поможет ему не уронить честь и достоинство страны, которые для Алистера были непомерно тяжелы. К тому же тейрн Хайевера невероятно располагал к себе. Алистер с уверенностью мог сказать, что крепко сдружился с ним в первые месяцы после Мора. В отличие от Аноры. С ней у Алистера сложились довольно прохладные отношения. От них ждали наследника, и королева с усердием выполняла поставленную перед ними задачу. Анора оказалась красивой и опытной женщиной. Тело само реагировало на неё, но сердце молчало. Когда-то, в той другой жизни, Алистера манила вперёд его песня. Она заставляла надеяться, верить и вести себя ещё глупее, чем обычно. Однако та, кого он звал своей душой, выбрала Ворона. С тех пор Алистер разочаровался в любви. Он проклинал тот день и час, когда поддался на архидемоновы уговоры. Дважды. Впервые, когда позволил усадить себя на трон, и во второй раз, когда лёг с проклятой ведьмой. Сын великого Мэрика струсил. Когда Риордан рассказал, как именно они должны будут убить Архидемона, то Алистеру до одури захотелось жить. Это было сродни помешательству. Страх сковал разум, и Алистер с готовностью принял позорные условия, лишь бы только остаться в живых. Лучше бы он умер тогда. Лучше бы слил свою душу с осквернённым Драконом и погиб героем, чем влачить это безликое существование жалкой замены собственного брата. Порой в голове возникали недостойные мысли, что лучше бы снова начался Мор. Тогда бы он нашёл себе применение. А сейчас Алистер стал никем. Он прекрасно знал, как называли его за глаз — бумажный король. Что ж, им он и являлся. Алистер со злостью пнул тяжелый металлический канделябр, стоящий рядом с его постелью, и больно ушиб себе палец. Громко ойкнув, он шумно плюхнулся на пол, тут же испуганно посмотрев на дверь и прислушался. Мабари тоже навострил уши, но через несколько мгновений подбежал к двери и призывно поскрёб её лапой. — Т-ш-ш! Не шуми, дружище, а то наша прогулка так и не состоится. Идём, мы уже идём. Алистер поднялся на ноги и, слегка прихрамывая, поковылял к двери. Открыв её, он пропустил вперёд себя пса и вышел следом. Мабари принялся весело нарезать круги по широким дворцовым коридорам, звучно клацая когтями по гранитным плитам. Алистер вновь шикнул на него, приложив палец к губам, но пёс, не обращая внимания на предостережение, резво умчался вперёд. Тяжело вздохнув, король Ферелдена поплёлся следом, моля Создателя о том, чтобы в этот раз королева не проснулась и вновь не отправила стражников на его поиски.