«Будьте внимательны к своим мыслям, они — начало поступков»
Безусловно, Гирика воспользовалась шансом, который дал ей Хисока. Но он тут же был пойман в ловушку. Своей песней Сирена его просто обездвижила. И действие атаки не закончится, пока Гирика не перестанет петь или же просто не перестанет вкладывать нэн в звук. Как и было задумано, уловка сработала. Любой человек, который настроен враждебно по отношению к другому будет атаковать, если тот откроется. Но он не ожидал, что атака будет такая. Услышав эту песню, Хисока оцепенел. С ним никогда такого не было. Слыша эту песню, он не мог сдвинуться. Не мог посмотреть почему же это… Хотя это ему и не требовалось, он знал, что это именно она поет, и не просто поет, а вкладывает в каждый изданный собою звук, нэн. «Хм… интересно. Использовать ли мне свое нэн или нет? Нет. Нельзя, я должен насладится этим. Если и в этом бою не будет больше ничего интересного, я разойдусь и буду убивать всех участников. Но нужно прекратить это.» — Можно мне узнать твое имя? — не поворачиваясь, Хисока уже знал, что ее лицо спокойно и не показывает слабости. Ведь она с такой уверенностью поет эту песню. Он пытался отвлечь ее от своей атаки. Было очень странно, но в глубине своего разума, он начал принимать ее как опытного бойца. Но этого все же недостаточно. Нужно еще что-нибудь, чтобы он принял ее как бойца, который не боится такого как он. — Что же ты так, Сирена, — усмехнулся Хисока. — Не скажешь мне ничего? Последнюю фразу он намеренно заставил звучать угрожающе, понимая, что девочка испугана. Учитывая ту славу, которая у него была, было бы странно ожидать что-то иное от любого соперника Мороу, другое дело, что Гирика чертовски хорошо прятала свой страх. Наверное, не пытайся он намеренно прочитать эмоции соперницы, он и не заметил бы… Другое дело, что упускать подобное из виду было не в характере Хисоки. Хисока пытается пошевелить рукой, в которой находится его окровавленная карта. Мороу пришлось прикладывать некоторую силу, чтобы пошевелить рукой. И в то же время он пытался понять, как же она может так атаковать с типом усиления. Никогда еще не видел такую силу. Применяя силу для того, чтобы поднять руку пришлось не мало. Но нужно найти силы и атаковать ее этой рукой, не поворачиваясь. Ведь если он повернется, то потратит еще больше сил. И тогда, возможно, он не будет способен, в будущем, нанести свой удар так, как он того желал. Моро поднял руку, на таком уровне, чтобы он мог красиво и эффективно ударить, и что теперь? Ударить он ее пока не мог, как и повернуться к ней лицом. «Придется ждать ее реакции на это движение. Ведь никто не может пошевелиться пока она поет. За-а-амечательно», — если бы он мог пошевелиться, сейчас бы он облизнул свои губы с ядовитой и маниакальной улыбкой. А песня все продолжалась. Гирика не собиралась прекращать песню, но петь только ее было бы ошибкой, ведь иначе в битве не будет ни победителя, ни проигравшего. А так дело не пойдет. Мелодия медленно, но верно менялась. Поначалу звук был тихий, спокойный, медленный, но если бы не нэн, что в него вкладывался, то под такую музыку можно было бы станцевать медленный танец. Но потом мелодия становилась агрессивней, враждебней и быстрее. Гирика брала высокие ноты, а потом резко переходила почти на бас. Одна из особенностей, которой владеет Сирена, так это брать как низкие, так и высокие ноты. То она поет прекрасным бархатным голосом, словно оперная певица, то кричит, как в тяжелой музыке. Весьма странно, что Гирика подходит под тип усиления, тут бы больше подошло что-то вроде выделения, но тест на воде не мог ошибаться, да и учитель почему-то наоборот утверждал, что все нормально, и ошибки быть не может. Еще одна уловка? Заставить противника с тобой просто поболтать, чтобы он перестал атаковать? Нет, подобное не пройдет так просто. Гирика, не переставая петь, уверенным шагом направилась к Хисоке. На лице девушки застыла улыбка, ведь есть одно маленькое правило у тех, кто поет — улыбаться. Так песня звучит куда лучше, даже если ты просто напеваешь мелодию без слов. Встав перед Хисокой, Сирена взяла у него из руки карту. Безусловно, ее впечатлило, что фокусник смог поднять руку, ведь предыдущие соперники не могли и пальцем пошевелить. Все же, карту она взяла не просто так. Немного надавив на свою рану пальцем, Гирика подождала, пока из царапины потечет кровавая струйка. «Сирена» — написала она на одной стороне карты, но и на другой тоже уже красовалась надпись. Гирика повернула карту так, держа ее на уровне лица, чтобы Хисока увидел ее кличку, а затем перевернула. «Заставь меня замолчать» — гласила другая сторона. Она стояла от Хисоки в паре шагов, поэтому, если сейчас перестать петь, то тот ее с легкостью достанет. Впрочем, захотелось кое-что проверить, поэтому Гирика швырнула карту Хисоке в лицо и перестала петь. Сама же, за несколько секунд, девушка уже стояла на другой стороне ринга. Хисока ведь тоже опытный противник, такую несущественную атаку он просто не может пропустить. Поймав карту, на которой было написано ее имя. Прочитав, то что написано на ней, сразу же рванулся к Сирене на другую сторону ринга. Не медля, когда он подбежал к ней, Хисока решил ударить ее в живот. Все произошло слишком быстро. Гирика не успела моргнуть, как противник уже оказался рядом. Удар в живот заставил ее согнуться пополам и сплюнуть малую часть крови. Изо рта потекла тоненькая алая струйка. И ведь ни от этого удара, ни от следующего она не успела увернуться или же защититься. — Уж тебе не стоит так открываться мне. Я смогу заставить тебя замолчать, — после этих слов, он схватил ее за горло и достал чистую двойку червей. Приготовился резать ее тонкую шейку. Начиная от губ и идти вдоль ее шеи, разделив ее ровно напополам. Слова Хисоки девушка проигнорировала, не желая ему отвечать. Хватка, которой он вцепился Гирике в горло, заставила ее разогнуться и схватиться обоими руками за его руку. Ее лицо скривилось. Ее слабое место — горло. Стоило хоть как-то его повредить, и все, пиши пропало. Мало того, что придется долго восстанавливаться, так еще и драться будет труднее. Опомнившись, что не стоит сейчас это делать, Хисока решил перерезать ей связки на руках. Дотронувшись другой рукой, он мягко провел по кисти и перешел к тому месту где и находились связки. Наконец он их перерезал. Порез был гораздо глубже, чем в первый раз на плече. Хисока хорошо знал, что после такого пореза должна быть нестерпимая боль, из-за которой она не сможет петь. Да и сама кисть должна быть уже неконтролируемая. Что же она предпримет сейчас? И вот, настал черед другой, второй руки. Дотянувшись до нее, он проделал то же самое, что и с первой, только уже не проводил по кисти и предплечью, а сразу разрезал. — Это должно помочь тебе, — сжав по сильнее, Хисока швырнул ее вновь на ту часть ринга, на которой он стоял оцепеневший. Увидев, как она приземлилась, он медленно пошел к ней, продолжать свои удары, ведь сейчас, Сирена не способна его атаковать, ни руками, ни своим голосом. — Мне интересно, что же ты предпримешь. Сейчас ты не сможешь меня атаковать, — подойдя к ней, он остановился и начал довольно улыбаться, наслаждаясь видом окровавленных рук девушки. Хисока, никогда не действует, так как нужно другим. Он делает вид, что делает то, что нужно им. Тем самым обманывая их. Бойцы, которые в первые сражаются против него, не знают, на что он способен. Ведь ощущения, что испытывают люди на трибуне и люди, которые сейчас сражаются, абсолютно разные. Иногда то, что человек, а вероятнее всего, будущий противник, мог увидеть не все. Глаза со стороны зачастую обманывают человека. Все не то, чем кажется. — Так ничего мне и не скажешь? Неужели от боли ты потеряла силы говорить? — не заметно для него самого, интерес к этой девушке возрос. Стоя над ней, он ждал, что она сделает, встанет или так и будет лежать? В ее глазах не было ничего, что могло бы напоминать страх или панику, все было наоборот. Ее глаза горели ненавистью, азартом и презрением к фокуснику. Медленно она начинала его ненавидеть и закипать, но это будет Хисоке только в радость. От порезов на лице застыла гримаса боли, но звука Гирика так и не проронила. Она кричала мысленно, где-то у себя в голове. Ее крик мог подействовать не только на Хисоку, но и на зрителей, что с таким удивлением и восхищением наблюдают за боем. Больно. Больно до такой степени, что Сирена сжала зубы, и послышался их скрип. Атаковать руками больше не выйдет. Чертов Хисока! Картинка быстро вновь сменилась. Гирика почувствовала, как ее швырнули, как вещь, в сторону. Удар пришелся на спину. И снова дикая боль пронзила все тело. Как бы сильна она не была, все же Сирена девушка, но другой бы на ее месте уже давно отключился бы. Но, даже ударившись спиной о твердую поверхность пола, она не проронила ни слова. Хисока хочет, чтобы Гирика играла по его правилам? Пускай будет так. Несколько мгновений в огромном помещении царила тишина. Все ждали ответного хода. Что же она предпримет? Как теперь будет сражаться? Ответ очевиден. Внезапно на весь ринг и зал раздался звонкий смех, и принадлежал он Гирике. Она звонко и задорно рассмеялась, но подниматься не спешила. Просмеявшись, Сирена подняла на Хисоку взгляд полный азарта. — Кто сказал, что я не могу говорить? — ровным тоном произнесла она. — Как же, не скажу, скажу. Можно ведь, да? — Голос звучал теперь более бодро, будто ей не было больно. Будто порезы не доставляли дискомфорт и жгучую боль. Будто все нормально. Гирика резко села, а потом также внезапно встала. Руками драться бесполезно, но она и не планировала атаковать грубой силой. — Только вот у меня вопрос: что я должна тебе такого сказать? Я не болтаю обычно во время боя. Она немного приподняла ногу и стукнула ею о пол, нарушая тишину. Затем приподняла пятку, и стукнула по полу каблуком. Так она задавала себе ритм. Хисока не повредил ей голосовые связки, поэтому она исполнит для него еще раз свою адскую песнь. — Пою персонально для тебя, — она вновь улыбнулась и, отстукивая ритм каблуком туфли, подождала пару мгновений и стала петь. Мелодия была уже другая. Это была более бодря музыка, которая многим смотрящим пришлась по душе. Однако у Хисоки должны были начаться галлюцинации. Также, благодаря ритму, Гирика установила перед собой невидимую защиту, но эта лишь защита от карт. Хисока должен был видеть то, что хотела Гирика. Он должен был видеть, что его окружает большая толпа противниц, с которой он сейчас сражается. Сама Сирена стала обходить фокусника, и «клоны» тоже. Никаких отличий не было. Едва заметный взмах руки с длинными, словно когти, ногтями — и в сторону Гирики полетели несколько острых, словно бритвенное лезвие, карт. Хисока не хотел навредить ей — пока что. Если бы Мороу действительно хотел победить поскорее, он не разменивался бы на подобные жесты, а сразу же приступил бы к серьёзной битве. Но неужели битва с… ребёнком может быть серьёзной? Но у Хисоки ничего не вышло. Карты попали не в нее, а иллюзию, и это начало понемногу раздражать. Все копии были одинаковы, настоящую от фальшивки отличить было совершенно невозможно. А они наворачивали круги вокруг фокусника, еще больше его запутывая. Мороу пригляделся к ранам, которые нанес, и даже в этом случае отличий не было! С каждой стекали струйки крови, а все лица улыбались недоброй улыбкой, которая не сулила ничего хорошего. — Решила меня загипнотизировать? — он усмехнулся и из неоткуда достал колоду игральных карт. Потасовав их немного, Хисока прикрепил к каждой карте банжи-жевачку, и карты словно взмыли в воздух, остановившись напротив каждой копии. Гирика остановилась, и вместе с ней клоны. Все, как одна, в упор смотрели на Хисоку. Этот угрожающий взгляд понравился ему, он заводил, заставлял сражаться дальше. А девочка-то не промах, с каждой атакой она все больше и больше нравилась Хисоке. Ее способности влюбляли в себя, настолько они казались фокуснику прекрасными и захватывающими. А что, если Гирика будет пользоваться своей силой только для него? Для него одного? Что, если Сирена будет полностью принадлежать только Хисоке? Ее сила покорила безумного фокусника, а ведь бой только начался. Но стоит ли его продолжать? Стоит. Гирика смотрит на него с такой ненавистью и презрением, этот уверенный взгляд, прожигающий насквозь, покорял. Нет, боя не будет. Он не нужен. Хисока захотел посмотреть на девушку в других условиях. Как она ведет себя вне ринга? Она улыбается? Смеется? Показывает эмоции? Кто она за пределами этого чертового ринга? Он хочет узнать о ней все, до мельчайших деталей, чтобы в нужный момент разбить. Сломить ее как фигурку из стекла. Чтобы она разбилась вдребезги. Хисока в этой игре будет кукловодом, а Гирика его марионеткой, которой он сможет управлять с помощью нитей, связывающих их. — Я передумал, — Мороу вздохнул и швырнул карты в разные стороны. — Я не буду с тобой драться. Гирике пришлось уклоняться, ибо одна из карт летела ей точно в лицо. Однако эта новость ее шокировала. В смысле, передумал? Они же не в игрушки играют, чтобы так внезапно передумать! Что он возомнил из себя? Пытается крутого строить? Сирена бы сжала кулаки от злости, но не могла, и виноват в этом Хисока. Если сражаться они больше не будут, то нужно нанести последний удар. Девушка, глубоко вдохнув, резко закричала, что было силы. Все зрители моментально закрыли уши руками, но крик все равно был слишком громкий, и это не помогло. Стоявший рядом Хисока такого тоже не ожидал, его отбросило в стену и припечатало с не менее огромной силой, которую вложила Гирика в атаку. На стене образовалась большая роза трещин. Ему было больно, но он лишь облизал губы и хищно посмотрел на противницу. Безусловно, ее голос обладает большей силой, возможно, чем она сама. И Хисока получит ее голос с нотками высокомерия, безразличия, умением петь и так пронзительно кричать. Да она сама станет его игрушкой. Противники переглянулись. Оба подняли руки и произнесли: — Я сдаюсь!***
Ночной город. Высокое здание с множеством этажей, а на его краю стоит человек. Нет, не самоубийца. Просто стоит и смотрит вдаль, прокручивая у себя в голове прошедший бой. Руки опущены вниз, раны на них обработаны, но заживать они будут долго. Скорее всего, на это понадобятся все три месяца. Чертов Хисока! Как же хотелось его придушить! Жаль, что пока что возможности нет. Связки на руках перерезаны. Голос сел. Ни петь, ни драться в рукопашку нельзя, иначе ситуация ухудшится. Какой тогда из Гирики Хантер, если она угробит свое здоровье и больше не сможет сражаться? Остается только ждать. Терпеливо ждать. Дверь, ведущая на крышу открывается и с грохотом захлопывается. — Ты следил за мной? — она прекрасно знает, кто стоит сзади. Тот, кого она ненавидит. — Ох, я что, был так заметен? — он облизал губы, предвкушая, какими колкостями будет кидаться в его сторону Гирика. — Что тебе надо? Она не собирается любезничать с этим убийцей. Он ранил ее, резко прекратил бой, а это было с ровне унижению. Зачем Хисока сюда пришел? Поиздеваться? Но она же была не интересна ему еще несколько часов назад. Его внезапные смены настроения казались странными и не поддавались не под одно адекватное психическое состояние. Да кто же он такой? — У меня к тебе одно предложение, — Хисока сделал шаг в сторону Гирики. Его лицо озаряла улыбка победы. Он чувствовал, что она согласится, знал это, предвидел. — Давай будем напарниками? Гирика развернулась к нему лицом. Ее глаза горели злостью, огонек гнева плескался во взгляде искрами. Если Хисока пошутил так, то не смешно. — Нет.