Впилась занозой

Я пройду тысячу миль, чтобы вновь быть с тобой. © «Thousand Miles», Tove Lo

      Она должна была покинуть Йоркшин накануне крупнейшего аукциона, так как задание было успешно выполнено всего за несколько часов, а условная сумма выплачена работавшему Хантеру. Всего-то нужно было отыскать обручальное кольцо какого-то богатенького купца, которое стащил теперь уже безызвестный ворюга. С одной стороны, для некоторых это задание все равно, что искать иголку в стоге сена, но для Гирики это было забавной игрой по выслеживанию. Тем не менее, дело сделано, заказчик остался доволен, Гирика — тоже.       Вечерний Йоркшин прекрасен, кругом огни уличных фонарей, окон зданий, различных торговых лавок на улицах; люди заседают в кафе, откуда тянутся вкусные запахи еды, отдыхают, кто-то гуляет и наслаждается видами города, жизнь кипит и идет своим чередом. Вот и Гирика впервые за долгое время после успешно выполненного задания решила прогуляться. Настроение у нее было хорошее, заказчик не подвел с деньгами и никак не обманул, а несчастный грабитель был доставлен правоохранительным органам, в бессознательном состоянии, правда, и слегка покалеченный, но зато живой. А как с ним будут разбираться дальше, уже не касается Гирики.       Девушка прогуливалась по людным улочкам города, тихо напевая новую мелодию, которую она недавно придумала и которая очень приелась, что ее хотелось петь на каждом углу. Едва ли не пританцовывая в такт, Гирика все же взглянула на свои наручные часы и нахмурилась, ибо пора уже было возвращаться в снятую в отеле комнату на пару дней пребывания в Йоркшине и ложиться спать, ведь нельзя завтра опоздать на рейс, чтобы улететь в другой город на новые поиски приключений. Настроение немного ухудшилось, ибо не хотелось покидать это чудное место, где полно опасности, связанной с преступностью, азарта и веселья. Особенно перед аукционом, куда съезжаются всякие богатенькие людишки, дабы заполучить самую дорогую в мире вещицу в свою коллекцию, а также различные преступные группировки, желающие эти ценные товары заполучить себе. Это почти золотая жила для Хантеров, ведь где можно заработать приличную сумму в кошелек, просто что-либо охраняя? Правда, как это часто бывает, обычной охраной дело не ограничивается.       Впрочем, за деньгами Гирика никогда не гналась, ей вполне хватало выполнить какое-нибудь одно крупное задание и потом нормально жить на полученные деньги, долгое время не берясь за что-либо новое. В общем, собрав всю силу воли в кулак, было принято решение не задерживаться на улице, а возвращаться в свое временное убежище и спокойно отдохнуть несколько часов. Вот только что-то не давало девушке покоя. Она внезапно остановилась и обернулась. Ей казалось, что за ней стали наблюдать практически только что, будто кто-то буравил ее взглядом издалека. Однако никого примечательного обнаружить так и не удалось, все были слишком заняты своими делами, но неприятное ощущение не прошло. Хоть Гирика и не подала виду, но холодок прошелся по ее коже, и она немного занервничала, но продолжила свой путь до отеля. Шаги ее были уверенными, а взгляд спокойный и равнодушный, Сирена не могла показать, что испугалась риска преследования. А то она будто и не Хантер вовсе, какой-то слежки испугалась. А может, это было все не просто так?       Чувство преследования пропало лишь тогда, когда девушка преодолела двери гостиницы. Облегченно вздохнув и наконец расслабившись, Гирика направилась к себе, снова начав напевать любимую мелодию. А зайдя в нужную комнату, пока ее никто не видел, стала пританцовывать, но ее веселое настроение вновь оборвалось, но в этот раз слишком быстро. Едва Сирена закрыла дверь номера и повернулась лицом к большим, в полный рост, окнам и балкону, как в панике подалась назад, но спиной наткнулась лишь на только что закрытую дверь. Ее окутал страх, сковав все тело так, будто на ней покоились тяжелые цепи. Липкое чувство ужаса было таким знакомым, словно тот, кто заставлял бояться, уже пугал Гирику ранее. Вот только когда?       На балконе, сидя на перилах, лицом к девушке, сидел мужской силуэт. В комнате было темно, снаружи также, так что разглядеть неизвестного можно было, но Сирена не хотела этого делать. Она боялась узнать правду, боялась даже представить, кто это может оказаться. Но верны ли ее опасения? Или это просто убийца, который долгое время точил зуб на профессионального Хантера, что когда-то навредил ему?       Однако Гирика против воли смогла частично разглядеть сидящего напротив нее человека. Это был мужчина, мышцы, которые невозможно было скрыть, хорошо проглядывались, на удивление странная, но знакомая прическа, слегка зачесанная назад, насмехающийся и ядовитый блеск желтого оттенка глаз и ехидная улыбка. Девушка замерла, словно старалась слиться с окружением, на мгновение даже потеряла дар речи, но все же постаралась взять себя в руки, ей просто необходимо вернуть себе самообладание. Но страх поселился в ней так глубоко, что она чувствовала этот груз где-то внутри себя. И становилось мерзко от самой себя. Неужели попытки повзрослеть и навык прятать чувства, скрывая их масками, не увенчались успехом?       Он встал и размял пальцы, не спуская взгляда с перепуганной Гирики, и с легкостью отодвинул стеклянную дверь, ведущую на балкон. Каждый его шаг звонким эхом раздавался в голове девушки, из-за чего она нервно сглотнула, но все же отлипла от двери и встала более-менее ровно.       — Я уже стал отчаиваться, — раздался спокойный голос, звучание которого оказалось настолько ровным, что Гирика невольно почувствовала подвох.        Сирена одарила незваного гостя злым взглядом и фыркнула, отвернувшись и скрестив руки на груди.       — Мы больше никогда не увидимся? И правда, наивная овечка.       Гирика повернулась теперь уже полностью спиной. Вместо страха появился гнев, и он начал бурлить так сильно и почти мгновенно, словно вспышка, что был слышен скрежет зубов.       — Ты так мне ничего и не скажешь?       — А ты хочешь поговорить о таких вещах, как чувства? — Наконец подала голос Гирика и повернулась обратно, сжав руки в кулаки, в готовности напасть.       — Гирика, — пытаясь наладить контакт, все также спокойно произнес некто.       — Хисока.       Он попытался подойти ближе, но ему не дали, Сирена начала кричать. Так пронзительно и громко, что в соседних номерах забеспокоились, все ли в порядке, не убивают ли кого. Вот только в крик была вложена аура, поэтому Хисока, не ожидавший услышать вопль, не успел сориентироваться. Его отбросило назад, что он сильно ударился спиной об окно, стекло треснуло. К его счастью, все стихло также быстро, как и началось.       — Да когда же ты сдохнешь? — Рыкнула Гирика, приготовившись атаковать в следующий раз не голосом, а кулаками.       — А я-то все надеялся на теплый прием, — с долей иронии сказал Хисока, усмехнувшись. Все шло почти так, как он себе представлял.       — Пошел ты, — вновь огрызнулась Сирена и быстрыми движениями уже оказалась около Хисоки, намереваясь ударить того по лицу, но ее рука была поймана, едва не пропустив удар:       — А ты изменилась, — он был более чем рад видеть изменения в ней, значит, она не сидела сложа руки весь год, а совершенствовалась. Фокуснику начало становиться плохо, как в тот раз, самый первый, когда он желал получить силу необычного Хантера.       — Зато ты ни разу, — она снова попыталась его ударить, но и вторая рука была перехвачена. — Пусти меня! — Гирика начала вырываться из цепкой хватки Хисоки, но с каждым движением он сдавливал ей запястья и прижимал ближе к себе. — Ненавижу! — Прошипела девушка, начиная по-тихоньку сдаваться.       — А писала, что любишь, — Фокусник довольно облизнул нижнюю губу, будто заигрывал, и отпустил девушку, чему она была очень удивлена.       Растирая запястья, Сирена отошла на пару шагов назад. Она поняла, что биться с Хисокой бесполезно, да и не хочется ей отчего-то, поэтому решила, что выгонит его тем, что будет вести себя максимально безразлично. Однако происходило то, чего Гирика так боялась, что преследовало ее в кошмарных снах: спрятанные в глубине души чувства, теплые чувства к этому… убийце начинают показываться. Ее снова начал сковывать страх, что ее раскроют, она ведь так тщательно пыталась подавить какие-либо чувства к нему, старалась забыть, и вот он, стоит прям перед ней, сам пришел, хотя девушка даже не надеялась, что он будет ее искать.       Она закрыла глаза, зажмурилась. Но когда открыла, словно только что очнулась ото сна, Хисока стоял напротив нее и не хотел причинять ей вреда.       Он просто ждет.       Ждет, когда Гирика вернется к нему.       Нет ничего слаще чувства ожидания, но оно же и губит.       — Писала, да, но все в прошлом, — холодно подметила Гирика, присев на кровати и подтянув к себе колени, и обняв их.       Хисока продолжил стоять на месте, внимательно следя за каждым действием Сирены. Он заново изучал ее, каждое ее движение, слово, взгляд, и мысленно отмечал, что несколько повзрослевшая девушка нравится ему больше.       — Значит, слежка мне не померещилась. Разглядел меня в толпе, браво, — она ехидничала, все ее слова были наполнены сарказмом, однако на самом деле ей было грустно и больно. Сидела не шевелившись, лишь нос уткнула в колени и прикрыла глаза, стараясь не заплакать. Ей казалось, что еще вот-вот и весь побег год назад окажется проведен зря, потому что чувства рвались наружу, разрушая ту каменную стену, которую пришлось выстраивать по крупицам долгие месяцы, борясь со своими мыслями. Неужели все напрасно?       — Посмотрел на меня? Все? Доволен? Теперь уходи, я завтра покидаю Йоркшин.       Своими словами Гирика, сама того не осознавая, дала Хисоке мощную пощечину. Она думала, что, прочитав ее послание, Хисока просто забыл про нее, как про неудавшийся роман, который не играл в его жизни роли. Но это было ошибочное суждение. Дело обстояло совсем иначе, ему было также больно читать письмо, как и Гирике его писать. Неожиданное чувство одиночества и потери долго не покидали Фокусника, он продолжал себя корить во всех совершенных ошибках перед Сиреной. Он хотел ее найти, он пытался, искал, девушки нигде не было, она так часто перемещалась из города в город, почти нигде не задерживаясь и не оставляя за собой следов, что попытка отыскать иголку в стоге сена становилась буквально невозможной.       В конце концов его охватило отчаяние, он хотел догнать ту, что уже потерял навсегда. Так и стоило ли искать? Разве нельзя было просто бросить затею и идти своей дорогой? Хисока часто задавался такими вопросами, и всегда отвечал одинаково: «да». Он не узнавал себя, его словно замкнуло на одной мысли, и ничего больше вокруг себя не видел. Одержимость уже не силой, не сильной соперницей, а просто девушкой, которая изменила его за столь малые сроки, что они знакомы, которая открыла ему другие стороны горизонта. Она стала не просто объектом его желаний, а кем-то больше.       — Могу сесть перед тобой на колени, — неожиданно даже для самого себя выдал Хисока, подойдя к Гирике ближе.       Он заметил ее совершенно случайно в толпе людей. Но она так ярко выделялась среди серой массы, такая веселая, радостная, счастливая. Нельзя было терять шанс. Судьба словно сама подкинула ему возможность все исправить. И момент истинны настал. Да, слежку Гирика действительно заметила, как и предполагалось, и сразу сникла, уступив место ненастоящей серьезности, которая в обычные нерабочие дни была ей не свойственна. Это лишь подогрело интерес к ее изменениям, значит, она стала сильнее, физически и, скорее, духовно, раз ведет себя очень правдоподобно с маской безразличия.       — Что? — Гирике показалось, что она ослышалась, отчего резко подняла голову.       Хисока смиренно закрыл глаза и стал опускаться на одно колено перед девушкой.       — Прекрати, — ее голос дрогнул. — Это не смешно, хватит! — Она забеспокоилась еще сильнее, нежели прежде. — Даже ты бы не стал так унижаться, тем более передо мной. Хисока, все, стоп, прекрати!       Но он не слушал.       — Хисока! — Гирика подскочила на ноги, пытаясь его остановить.       Но Хисока, как и сказал, сел на колено, склонив голову перед Гирикой, не смея поднять на нее взгляд. Что бы она не думала о нем на данный момент, в своих намерениях Фокусник был предельно серьезен.       Сирена не могла и не хотела уже контролировать себя, она впервые за долгое время дала волю слезам и упала перед Хисокой на колени, взяв его лицо в свои ладони:       — Хисока, посмотри на меня, — умоляюще тихо попросила девушка, надеясь, что он пойдет ей навстречу, хотя и жалела о своих желаниях.       Он открыл глаза. Они долго молча смотрели друг на друга, не двигаясь, боясь нарушить молчание.       Идеальная тишина, так им не свойственная.       Вдруг Хисока резко подался вперед и обнял Гирику. Он боялся к ней прикоснуться, словно она была фарфоровой статуэткой, но все же сжал ее в объятиях и уткнулся носом в длинные волосы, а затем тихо прошептал ей:       — Люблю… тебя.       Зрачки расширились, дыхание участилось, а последняя опора от каменной стены упала, оставив после себя след разрушения. Гирика была счастлива услышать признание, оно затмевало ту боль, что вылезла наружу вместе со слезами.       Она нашла свое потерянное сердце.