***
Билл еще никогда не чувствовал себя так неуютно, как в этот раз. — Ты что, не замечал, как он на тебя смотрит? Совершенно очевидно, что у вас с ним особые отношения. В голове, словно назойливая муха, вертелся разговор с Беверли. Теперь, кажется, и сам Билл понял, о чем тогда шла речь — Скарсгард весь урок не сводил с него обжигающе-холодного взгляда. Денбро закусил губу и неловко поерзал на стуле, отчего тот жалобно заскрипел. «И чего он так смотрит?..» — мысленно пробурчал школьник, делая вид, будто он полностью поглощен учебным процессом. На деле же работа не клеилась. Назойливая Кэти едва ли не дышала ему в ухо, периодически шепча какую-то ерунду и прижимаясь все теснее и теснее; не способствовал изучению «Великого Гэтсби» Фицджеральда и Скарсгард, который, судя по всему, решил загипнотизировать Билла. — Билли, давай погуляем сегодня после школы? — тихо прошелестела Грин, накрывая руку Денбро своей. Мимолетный взгляд на учителя — Скарсгард, не скрывая ухмылки, смотрел на них. Билл подавился собственной слюной. — П-прости, Кэти, — мальчик изо всех сил постарался принять огорченный вид, демонстративно не замечая преподавателя, — мне сегодня н-нужно помочь от-тцу. Давай в другой раз, — он слегка улыбнулся, отчего девчушка просияла. — Я буду ждать, — Грин широко и счастливо улыбнулась, а Билл стыдливо прикусил губу и опустил взгляд. Черт побери, он ведь абсолютно точно не собирался идти с ней гулять. По правде говоря, ему больше импонировала Беверли, и, если бы выпала возможность прогуляться с Марш вдвоем, Билл бы совершенно точно воспользовался ею. Остаток урока проходил для него в томительном напряжении. Глаза Скарсгарда, будто жвачка, намертво прилипли к нему — мальчик буквально кожей ощущал странную ауру, исходящую от преподавателя. А еще эта самая «аура» очень сильно напоминала ему кого-то. Кого-то, вроде... Пеннивайза. Громкая трель звонка стала не только полной неожиданностью, но и настоящим спасением; Билл, пожалуй, даже на физкультуре так быстро не бегал, как сейчас улепетывал из кабинета литературы. В коридоре, недалеко от столовой, обнаружились «неудачники». Правда, не в полном составе. Эдди, активно жестикулируя и задыхаясь от бессильной ярости, что-то высказывал Ричи, который, в своей обычной манере, в ответ на замечание только кривлялся; Бен, держа в руках очередной талмуд, изредка посмеивался над ними. — П-привет, — Билл поправил лямку рюкзака, поудобнее закидывая тот на плечо, — а где ост-тальные? — Стэнли и Бев сейчас подойдут, — ответил за друзей Бен, а затем внимательно прищурился, — ты выглядишь так, словно убегал от стада разъяренных быков. Билл криво ухмыльнулся. Перед глазами предстал образ учителя истории («И, какого-то черта, литературы» — раздраженно подумал Билл), и школьника бросило в дрожь. Его взгляд, если он и дальше продолжит так смотреть, когда-нибудь однозначно доведет Билла до нервного срыва. — Перестань отпускать свои дурацкие шуточки про мою маму! — недовольно завопил Эдди, выводя Денбро из некоего подобия транса. — А то — что? — Ричи скрестил руки на груди, усмехаясь, — побежишь жаловаться своей мамке? — Что у вас опять происходит? — раздался словно из ниоткуда заинтересованный голос Беверли, и все разом вздрогнули, оборачиваясь. — Привет, Бев, — Хэнском, засмотревшись, выронил книжку. Эдди фыркнул. — Этот придурок снова достает меня своими плоскими шуточками, — Каспбрак скрестил руки на груди, кидая выразительный взгляд на Ричи. — Такими же плоскими, как ты сам, — Тозиер показал ему средний палец. — Что?! — Что? Беверли закатила глаза. — Перестаньте, — Марш позволила себе слегка усмехнуться; по правде говоря, ее всегда забавляли отношения между этими двумя. Они — словно лед и пламя — абсолютно разные, но не заметить, что между ними есть определенная связь, может, пожалуй, только слепой. — Он первый начал, — тут же оправдался Эдди, недовольно выпячивая нижнюю губу. — Он первый начал, — кривляясь, передразнил друга Ричи. Ситуацию, вот-вот грозившую перейти в катастрофу локального характера, спас Стэн, подошедший очень вовремя. — Вы опять ссоритесь? — Урис внимательно оглядел друзей. Остальные «неудачники» согласно кивнули, заставляя Ричи и Эдди понуро опустить головы. Движение это, однако, не скрыло бунтарский огонек в их глазах. Билл, оказавшись в компании друзей, полностью расслабился. Настроение с отметки «паршивое» перескочило на отметку «выше ожидаемого».***
Пеннивайз терпеливо ждал звонка со второго урока, скрываясь на улице в тени деревьев. Малышка Кэти должна была вот-вот появиться. Челюсти, в предвкушении свежего и сочного завтрака, приятно заныли. Клоун ухмыльнулся. Как же легко было ее одурачить! Всего-то и требовалось: принять облик героя ее фантазий, и невзначай, так, чтобы никто не заметил, подкинуть клочок бумаги — предложение встретиться за школой. В том, что Кэти Грин появится, не было сомнений — разве может она отказать тому, кем заняты ее мысли уже не первый год? Рядом раздался шорох, и Пеннивайз в нетерпении клацнул зубами, выходя из тени. — Привет, малышка Кэти, — Клоун изящно поклонился, отчего невидимые бубенчики на его костюме радостно зазвенели. Школьница резко обернулась и округлила глаза, удивленно оглядывая непрошенного гостя. — Кто вы? — она сделала маленький шажок назад и нервно огляделась по сторонам. — О, как я груб! — Клоун театрально закатил глаза, словно и вправду отчитывая себя, — забыл представиться, я — Пеннивайз, Танцующий клоун. Кэти подозрительно сощурилась и склонила голову набок. — Танцующий, потому что вы танцуете? — О, да, малышка, — монстр сверкнул голубыми глазами, — Хочешь, я покажу тебе все, что умею? — он галантно протянул ей свою руку. Девчушка на мгновение замялась, а затем отрицательно замотала головой. — Простите, но я жду здесь своего друга, — твердо произнесла она, а затем вдруг с надеждой заглянула Клоуну в глаза, — вы его, случайно, не видели? Пеннивайз изобразил задумчивый вид. Сдерживать себя становилось слишком сложно. Рот едва удерживал в себе то обилие слюны, которое выделялось в предвкушении, а зубы уже начинало сводить от голода. — Если ты говоришь про Билли... Глаза Кэти восторженно загорелись. — Так он был здесь? — школьница покрутилась вокруг своей оси, выискивая взглядом знакомую фигуру. — О, да, — Пеннивайз улыбнулся, обнажая два передних резца, — и просил передать, что будет ждать тебя в другом месте, — глаза Клоуна на мгновение сверкнули желтым цветом, — пойдем со мной, я провожу. Кэти напряглась. Оно чувствовало, буквально видело, как в ней борются два противоречивых чувства. Одна часть ее просила не поддаваться искушению, тревожно била в колокольчик, но вторая подкидывала такие картинки, что не поддаться желанию было чрезвычайно сложно. Она в итоге и оказалась убедительнее, потому что девчушка, на секунду закусив губу — решая для себя, довериться или нет — смело вложила свою маленькую ладошку в руку Пеннивайза. Губы Клоуна расплылись в крокодильей ухмылке.***
Билл был на выходе из школы, когда услышал вой полицейской сирены, а затем и сами источники звука. У ворот стояло две машины. — Ч-что происходит? — подходя к друзьям, спросил заика. Внутри, со скоростью света, нарастало нехорошее предчувствие. Мальчик чувствовал, что что-то случилось. Что-то нехорошее; что-то, что связано с ним. Ричи передернул плечами. — Пропала еще одна девочка, — он кинул красноречивый взгляд на Билла, — знаешь, чья это мать? — Тозиер указал пальцем на женщину, что стояла возле полицейских машин. Билл нахмурился. Худая и невысокого роста, с красными — явно от слез — глазами, она все время оглядывалась, пристально следила за территорией школы, вздрагивала, словно ей что-то мерещилось, и периодически утирала выступавшие на глаза слезы платочком. — Это мама Кэти Грин. Билла словно окатили ледяной водой. Он вздрогнул, переводя шокированный взгляд на Ричи, затем на женщину и снова на Ричи. К горлу подкатил комок. — М-мне надо д-домой, — школьник прикусил щеку с внутренней стороны, молясь всем богам, чтобы его опасения не оправдались. — Что? — Тозиер приподнял брови, — но я думал, что мы пойдем в кафе, как и договаривались. Остальные согласно загудели, и лишь одна Беверли, проявив смекалку, предложила: — Хочешь, я пойду с тобой? Денбро отрицательно замотал головой и, кивнув на прощание, припустил к собственному дому. Дорога без велосипеда заняла у него около пятнадцати минут — благо, хотя бы дождь прекратился. Однако лужи, конечно же, не высохли, поэтому кроссовки Билла сейчас из белых превратились в темно-серые и неприятно хлюпали при каждом шаге. В доме стояла идеальная тишина. Родители были на работе, и вроде бы все было так, как и должно было быть, но Билл знал, буквально чувствовал, что произойдет что-то ужасное. Страх опутал его своими липкими щупальцами, не позволяя полноценно дышать. Денбро медленно, вздрагивая от любого шума, доносившегося с улицы, обошел весь первый этаж, не находя там ничего подозрительного, а затем поднял голову наверх — туда, где находилась его комната и комната Джорджи. «Ну же, Билл, — мысленно шептал сам себе мальчик, — вряд ли это страшнее дома на Нейболт-стрит...» Лестница неприятно скрипела под ногами, создавая поистине жуткое впечатление. Школьник глубоко вдохнул. Дверь в его комнату была слегка приоткрыта, хотя он отчетливо помнил, что закрывал ее. Билл закусил губу. Сейчас или никогда. Денбро шагнул внутрь. Видит Бог, он был готов практически ко всему, но только не к этому. Рот его распахнулся в немом крике — на столе, письменном, мать его, столе, стояла человеческая голова. Голова Кэти Грин. Билл ощутил, как к горлу подкатила тошнота. Руки его непроизвольно затряслись, и он испуганно шагнул назад, натыкаясь спиной на что-то мягкое. Или кого-то. — Ох, Билли, как я рад, что застал тебя, — раздался позади довольный голос, который Билл никогда не спутает ни с чьим другим, — у меня, видишь ли, такой плотный график, что я совсем не успеваю проводить достаточное количество времени с тобой. Школьник резко обернулся, утыкаясь носом в чужую грудь и тут же отступая назад. Язык словно присох к нёбу, поэтому вместо должного ответа у Билла вышел какой-то «бульк». — Прости, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — Пеннивайз, хитро прищурившись, сделал шаг вперед, заставляя Билла тревожно распахнуть глаза, ища хоть какое-то средство самообороны, — тебе приглянулся мой подарок? — Клоун почти что кокетливо захлопал ресницами. Билл в ответ скривился, высказывая этим свое отношение к таким «подаркам». Пеннивайз театрально надул губы. Какая неблагодарность! А ведь он оставил мальчишке голову и, что самое главное, мозг, который, пропитавшись страхом жертвы, становился чем-то сродни сладкого десерта после употребления мяса. — Пошел п-прочь! — к Денбро, кажется, вернулась способность говорить. Пеннивайз цокнул языком. — Нет-нет, Билли, — Клоун с грацией кошки приблизился к школьнику, заставляя того упереться в стену позади себя, — сегодня я от тебя никуда не уйду. Рука монстра птицей взмыла вверх, хватая Билла за ворот рубашки и приподнимая над полом. Мгновение — и мальчишка оказывается на постели, придавленный сверху сильным телом. Билл шипит, пытается скинуть с себя наглую тушу, что, естественно, безрезультатно. Клоуна это лишь распаляет. Одной рукой он хватает школьника за оба запястья, заводя их у того над головой, пресекая тем самым попытки вырваться; другой зарывается пальцами в слегка отросшие волосы, оттягивает голову парнишки и, уткнувшись ему в шею, с упоением вдыхает его запах. Биллу кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Раскаленное дыхание монстра и его довольное рычание вызывает толпы мурашек по всему телу. — Так бы и съел тебя, Билли, — мурлычет на ухо Пеннивайз, и Билл отчаянно надеется, что странная истома, которую он сейчас испытывает, возникла лишь от страха и отвращения. Болезненный укус прямо в шею заставляет мальчика громко вскрикнуть. Денбро ощущает, как горячие струи крови ручейками бегут вниз, под ворот рубашки; на глазах его выступают слезы, которые он безуспешно пытается сморгнуть. Пеннивайз завороженно смотрит на это, а затем, не выдержав, припадает к юношеской шее, присасываясь, словно пиявка. Он плавно, не спеша скользит губами по нежной коже, размазывая невероятно сладкую и вкусную кровь, иногда высовывая язык и зализывая им место укуса. Билл, словно очнувшись от транса, дергается под ним, вновь пытается вырываться, но Пеннивайз без труда преодолевает его сопротивление. Эта строптивость невероятно заводит. Хочется большего, чем простой укус. Внизу хлопает входная дверь, и оба замирают. Пеннивайз гортанно рычит, а Билл облегченно выдыхает — это, скорее всего, пришла мама. — Я еще вернусь, Билли, — предупреждающе шипит Клоун и в своей излюбленной манере растворяется в воздухе. Билл же так и остается лежать на постели с окровавленной, неприятно ноющей шеей, сбитым дыханием и чувством абсолютной тесноты в штанах.