— i can transform you.

Жизнь стала подозрительно спокойной. Ни Пеннивайза, ни пропавших детей. Ни-че-го. Казалось бы, живи да радуйся (с чем все Неудачники отлично справлялись), но Билл не мог. Он пытался, честное слово, изо всех сил, но не выходило. Образы Клоуна и, черт бы его побрал, молодого учителя истории не покидали — маячили перед глазами, жужжали в голове, словно надоедливые мухи. Мать далеко не единожды пыталась выяснить, что происходит с сыном, но школьник упорно отрицал сам факт наличия неприятностей и поводов для беспокойства. Сара в ответ лишь вздыхала — Билл как был с рождения упрямым мальчишкой, так им и остался. Зима окончательно и бесповоротно вступила в свои права. Мягкие пушистые хлопья снега укутали раскидистые ветви деревьев, отчего те едва не склонялись к самой земле, а рядом с ними блестели своей белоснежной красотой причудливые узоры сугробов. Билл вяло ковырялся в своей тарелке, изредка отрывая взгляд от окна школьной столовой. Рядом оживленно галдели Неудачники. — Ты же знаешь, что я ненавижу надевать костюмы! — недовольно воскликнул Ричи, и сидящий рядом Эдс закатил глаза. — Если ты хочешь выступать на новогоднем празднике, ты должен, — Каспбрак скрестил руки на груди, — в конце-концов, не думаю, что кто-то особо сильно расстроится, если вместо тебя выступит Йен Симмонс. Ричи надулся. — Да он же картавит! Как его вообще можно выпускать на сцену, да еще и допускать к микрофону? — Хочешь сказать, что ты споешь лучше? — Бев ухмыльнулась и подозрительно сощурилась. Тозиер хмыкнул. — Само собой, — он стряхнул с плеча невидимую пылинку и, подражая актерам фильмов о супергероях, запустил пятерню в волосы, взлохмачивая их и, очевидно, полагая, что это выглядит чрезвычайно брутально, — Никто не сможет устоять перед моим неземным обаянием. Эдди простонал и закатил глаза, а Билл, не сдержавшись, улыбнулся. Ричи такой Ричи. Но улыбка школьника погасла также быстро, как и появилась. Сидящая рядом Бев нахмурилась, и остальные Неудачники последовали ее примеру. За столом воцарилось гробовое молчание. Плавной, словно призывающей обратить на себя внимание походкой навстречу шел никто иной, как учитель истории. Белая рубашка, будто сшитая специально для него, выгодно подчеркивала точеные изгибы молодого тела и давала неплохой простор для фантазии. Девушки, находившиеся в столовой и до этого пораженно молчавшие, вдруг защебетали с удвоенной силой. Кто-то наспех поправил волосы, кто-то вульгарно расстегнул верхние пуговички своих блуз, а кто-то лишь улыбался, не забывая, правда, призывно стрелять глазками в сторону Скарсгарда. Сам же «виновник» сего безобразия, глядя на это, растянул пухлые губы в улыбке, однако взгляд его по-прежнему оставался равнодушно-холодным. Ровно до того момента, пока не обнаружил в своем поле зрения напряженно замершего Билла Денбро. Лед, таившийся в пучине аквамариновых глаз, мгновенно уступил место жаркому пламени. Билл едва не поперхнулся. — Принесла нелегкая... — разочарованно протянул Ричи, и Денбро был с ним полностью солидарен. Историк хитро сверкнул глазами и, проходя мимо их стола, потрепал испуганного Билла по волосам, отчего те спали на лицо, закрывая один глаз. Рот школьника невольно открылся, и Скарсгард довольно хмыкнул, а затем, не оборачиваясь, бросил через плечо: — Доброе утро, Билли. Столовую поглотила абсолютная тишина. Не менее пятидесяти пар шокированных глаз воззрились на смущенного и отчаянно краснеющего Билла. — Охренеть... — первым, как ни странно, пришел в себя Тозиер, и голос его, прозвучавший в идеальной тишине, показался чрезвычайно громким, — Что это было? Денбро закусил губу, стыдливо опуская взгляд в свою тарелку. Стало совершенно очевидно, что историк ведет какую-то понятную только ему одному игру. Но какую? Остальной народ, по-видимому, начал медленно приходить в себя; тут и там слышались перешептывания. Беверли в знак поддержки накрыла руку Билла своей. — Все в порядке? — она взволнованно заглянула другу в глаза. Школьник едва заметно кивнул и осторожно обернулся. Скарсгард сидел на два столика дальше — там, где обычно сидят учителя — и, не скрываясь, глазел на него, медленно попивая чай. Два взгляда встретились, и Билл буквально ощутил непонятную искру, пробежавшую между ними. Даже воздух, казалось, стал каким-то густым и тягучим. — Похоже, ты ему нравишься. Билл резко отвернулся и вместе с остальными Неудачниками недоуменно воззрился на Бена. Стэн, до этого молчавший, переглянулся с Эдди и осторожно поинтересовался: — С чего ты взял, что наш местный Плейбой влюблен в Билла? Хэнском невозмутимо перелистнул очередную страницу книги, которую читал, и пожал плечами. — Я не сказал, что он влюблен. Я сказал, что Билл ему нравится. К тому же, это всем абсолютно очевидно по его взгляду и поведению. — Только не мне, — тихо подал голос Эдди, и Ричи со Стэном согласно закивали. — Эт-то неп-п-правда, — Денбро постарался выдавить улыбку, — я ему н-не нрав-влюсь. Ричи хмыкнул. — Мы заметили. Беверли кинула на него осуждающий взгляд. — Перестаньте, — она скрестила руки на груди, — даже если Билл ему нравится, в этом нет ничего противоестественного. И давайте закроем эту тему, у нас сейчас урок начнется. Ричи разочарованно вздохнул и, подгоняемый пинками Эдди, медленно поднялся со скамьи. — Может, прогуляем? — с надеждой тряхнул он кудрями. — Ни за что, Тозиер, — Каспбрак зашипел не хуже рассерженной кошки, — у тебя и так два неуда по изобразительному искусству. Ричи всплеснул руками. — У меня математический склад ума, рисовать портреты — не по моей части. Бев кинула на него предупреждающий взгляд, и Тозиер смягчился, глядя на недовольного Эдди. Ведь он же хотел подарить ему подарок на Рождество, и подарком этим была картина, нарисованная своими руками. Но что делать, если терпеть не можешь рисовать? — Ладно, я иду. Эдди счастливо улыбнулся, и Марш одобрительно подмигнула, давая Ричи понять, что он на правильном пути. Билл и Стэн засмеялись, на что Тозиер уныло показал им средний палец и, обреченно закатив глаза, поплелся за Эдди в сторону кабинета. — Что у тебя сейчас? — Беверли заинтересованно глянула на Денбро. — У нас музыка, — Стэн улыбнулся краешком рта, — а у вас? Бен пожал плечами. — Математика. Бев кивнула и мельком глянула на наручные часы. — Сейчас будет звонок, пора идти. Уже выходя из столовой, Денбро все-таки обернулся в сторону учительского столика, но Скарсгарда уже и след простыл.

***

Последняя неделя перед новогодним концертом пролетела как одно мгновение, так что отметка «25 декабря» на календаре стала для Билла полной неожиданностью. Контрольные и зачеты настолько измотали за последние дни, что он стал напоминать ожившего мертвеца. Мать на отказы поесть из-за усталости лишь неодобрительно качала головой, впрочем как и Беверли. Но ни той, ни другой, правда, так и не удалось заставить Билла нормально питаться. По правде говоря, несмотря на конец учебы, ему и сейчас было не до еды, ведь в этот самый момент он, наряженный в костюм-двойку, стоял у входа в актовый зал. Концерт по случаю Рождества должен был начаться с минуты на минуту, но из Неудачников в сборе пока были лишь он и Стэн, который всегда отличался особой пунктуальностью. Двери зала вдруг резко распахнулись, давая возможность зайти. Толпа школьников ринулась внутрь, стремясь занять местечко получше, но Неудачникам этого не требовалось. Благо, что Ричи, выступающий на сегодняшнем вечере, уже занял для всех подходящие позиции, поэтому Биллу и Стэну не оставалось ничего, кроме как найти свои места. — Хорошо, что успел, а то думал, что опоздаю, — рядом плюхнулся раскрасневшийся Эдди. — П-почему? — Билл заинтересованно склонил голову набок, и Стэн согласно кивнул, заставив Каспбрака скривиться. — Мама пыталась напялить на меня какую-то непонятную... — он красноречиво замолчал, поправляя вполне приличный, аккуратный черный пиджачок, — а потом полчаса читала лекцию, почему мне не стоит сюда идти. — Впрочем, ничего нового, — раздался тихий смешок Бэна, который размеренным шагом подошел к друзьям и опустился в кресло, — Я ничего не пропустил? Билл хмыкнул, отрицательно покачав головой. — Беверли должна вот-вот подойти, — шепнул Хэнском, видя, как тот нервно оглядывается по сторонам, словно ища кого-то. Денбро закусил губу. Говорить о том, что искал взглядом он не Бев, а совершенно другого человека, он не стал. В голове мелькнула мысль, а будет ли Скарсгард на празднике? Школьник задумался и пришел к выводу, что, скорее всего, да. От осознания этого факта внизу живота вдруг разлилась приятная тяжесть, и Билл хрипло закашлялся. — А вот и я, — улыбающаяся Беверли появилась как всегда вовремя, сверкая нежно-зеленым платьем, выгодно подчеркивающем цвет ее глаз и волос. Все Неудачники помимо воли засмотрелись на нее, кроме, кажется, Эдди, чье внимание было полностью обращено на сцену. — Тише, начинается, — шикнул он на переговаривающихся друзей. Школьники, как и весь зал, с интересом воззрились в сторону ведущих, коими оказались двое старшеклассников. Парень, чем-то до ужаса напоминающий Генри Бауэрса (Билл мысленно сплюнул), был одет в черные брюки и выгодно оттеняющую их белую рубашку; девушка же, как и подобает, была в светло-розовом платье в пол. — Они довольно неплохо смотрятся вместе, — тихо прокомментировал Эдди, на что Стэн и Бен усмехнулись. — Но ты-то явно не их выступления ждал, — хитро прищурилась Беверли, а Эдди мучительно покраснел и, кажется, икнул. Он забормотал что-то в свое оправдание, но был прерван голосами ведущих. — Дамы и Господа, Леди и Джентльмены, — парень пафосно оглядел всех присутствующих, — мы от всей души хотим поздравить вас с праздником и торжественно сообщаем, что концерт по случаю Рождества объявляется открытым! В зале раздались громкие аплодисменты, улюлюканья и свист. — И сейчас, — раздался мелодичный голос соведущей девушки, — мы бы хотели пригласить на эту сцену Элли Майерс и Джозефа Уиндоу, которые прочитают для Вас изумительное стихотворение, посвященное приходу Нового года. На сцену вышли двое учеников, и Билл лениво подпер подбородок рукой. Начало вечера обещало быть скучным... — Поскорее бы очередь Ричи, — вздохнул Бен, — а то мне эти туфли уже ноги натерли. Беверли усмехнулась краешком рта, однако спорить не стала. В конце-концов, они ведь сюда пришли лишь потому, что выступал Тозиер. А в том, что у него будет нечто особенное и зажигательное, никто из Неудачников не сомневался. Это же Ричи. Потекли мучительные секунды ожидания, которые плавно перешли в минуты, а затем и в полтора часа томления. И когда терпения почти не осталось, наконец послышалось заветное имя, заставившее школьников выпрямиться и радостно переглянуться. — Друзья, — вновь раздался мягкий голос ведущей, — сейчас перед вами выступит наш последний участник, встречайте — Ричи Тозиер! Зал, казалось, загудел громче обычного, и на сцену быстрым шагом, улыбаясь во все тридцать два, поднялся всем известный Балабол. Он радостно помахал рукой, а затем, заметив пристально смотрящего на него Эдди, еще и подмигнул, отчего последний сконфуженно отвел взгляд, покраснев. В следующее мгновение в руках Ричи, словно по волшебству, оказалась гитара. Зазвучали первые аккорды, и Тозиер запел.

Милая, уже столько времени мы не рядом, Слишком долго для того, кто жаждет любви. Я скучаю по тебе с того дня, как я далеко. Малыш, было нелегко оставить тебя одну, Это всё труднее с каждым разом, И если бы я мог выбирать, я бы остался. Билл, как и все присутствующие, буквально погрузились в голос Ричи с головой. Отрицать, что он поет безукоризненно, стал бы только глупец. И смысл песни... Денбро и самому себе, пожалуй, не признался бы, что в этот момент он думал о своем учителе истории, который, на девяносто девять процентов, сейчас сидит где-то недалеко. Против воли мальчик оборачивается назад, выискивая знакомую фигуру взглядом, но не видит никого даже похожего на Скарсгарда. Его накрывает странное разочарование, и когда он уже хочет вернуть свое внимание на сцену, взгляд его вдруг цепляется за что-то блеснувшее. Он смотрит в ту сторону, и рот его невольно открывается. Справа, чуть позади него, вполоборота сидит учитель истории. Билл подбирает упавшую на пол челюсть, невольно скользя взглядом по в меру широким плечам, обтянутым сейчас ярко-красной рубашкой. Скарсгард неотрывно смотрит за этой нехитрой манипуляцией, жадно ловит каждое мгновение и незаметно раздувает крылья носа, улавливая едва ощутимый запах Билла Денбро. И когда два взгляда все-таки встречаются, Ричи переходит к припеву.

Нет никого, кто мог бы сравниться с тобой, Не могу дождаться ночей рядом с тобой, И всё представляю себе, как это будет, Я всего лишь хочу быть любимым тобой. Билл завороженно смотрит в глаза учителя, с головой утопает в их небесной лазури. Скарсгард отвечает ему тем же, не сводит горящего взгляда с ученика. Не потому что не хочет — просто не может. Слишком невинно тот выглядит сейчас, слишком сладко пахнет. Пеннивайз в человеческом обличии крепко сжимает челюсти. Из-под воротника мальчишеской рубашки выглядывает успевший зажить укус, от которого сейчас остался лишь маленький шрам.

Нет никого, кто мог бы сравниться с тобой, Не могу дождаться ночей рядом с тобой, И всё представляю себе, как это будет, Я всего лишь хочу быть любимым тобой. Окончание песни и громкие аплодисменты присутствующих в зале людей отрезвляют обоих. Билл судорожно отворачивается, искренне хлопает вместе с остальными, ободряюще улыбается Ричи, который, кажется, даже засмущался. Что происходило в следующие десять минут, Билл помнил плохо. Кажется, ведущие еще раз поздравили всех с праздником, пожелали удачных каникул, а затем огромная толпа учеников ринулась к выходу из зала. Кое-как Неудачникам все-таки удалось выбраться из густого потока и отойти в сторону. — Как вам мое выступление? — Ричи взлохматил свои кудри, и без того находившиеся в полном беспорядке, а затем внимательно посмотрел на всех поочередно. — Это было здорово, — Беверли восторженно обняла Тозиера, и Бен со Стэном согласно закивали, последовав ее примеру. Эдди смущенно отвел взгляд в сторону. — А тебе понравилось, Эдс? — Ричи взволнованно заглянул в глаза другу. — Хм, да, — Каспбрак покраснел и сделал вид, что его чрезвычайно сильно заинтересовала стена, — все было отлично. Билл со смешком пихнул Ричи в бок. — Я от-тойду на п-п-пять минут, — Денбро кивнул друзьям. На ходу он расстегнул мешающий полноценно дышать пиджак, а затем снял его. Перед глазами все еще стоял до боли знакомый образ, и Билл мотнул головой. До мужского туалета оставалось лишь завернуть за угол налево и дойти до конца по прямой, но когда школьник дошел до поворота, то с удивлением отметил, что света там нет. Кромешная тьма полностью окутала собой коридор, так что передвигаться пришлось на ощупь. Держась рукой за стену, Билл медленно брел вперед, гадая, почему отсутствует электричество. И когда до заветной двери осталось не больше семи шагов, Денбро за что-то запнулся. Больно ударившись ногой, он полетел вниз и уже готовился залечивать будущий синяк, но сильные руки, которые поймали его в последний момент, не допустили падения. В нос ударил приятный, чуть сладковатый аромат, и Билл расслабленно повис в чужих объятиях. — Осторожнее, Билли, — раздался около уха мелодичный голос, показавшийся смутно знакомым. Школьник изо всех сил вглядывается в темноту, но не видит абсолютно ничего. Выпутываться из кольца незнакомых рук он не спешит — ему слишком хорошо и удобно. Кто-то жарко дышит Биллу в шею, и вдоль позвоночника от этого пробегает табун мурашек. Денбро чувствует, как кончик носа «спасителя» медленно скользит по шее, поднимаясь выше, пока, наконец, не оказывается около его щеки. Рот мальчика невольно приоткрывается. В следующее мгновение горячие губы касаются его собственных, и Билл прикрывает глаза от нахлынувшего возбуждения. В штанах становится до неприличия тесно, и он скользит руками по чужому телу, прижимаясь ближе. Чужой язык, мокрый и настойчивый, прорывается внутрь, словно завоеватель, сплетается с языком школьника. Билл отчаянно стонет, и невольно толкается бедрами вперед. Раздается тихий смешок. — Никогда не видел тебя таким покорным, Билли... А затем все прекращается. Чужие руки, как и губы, исчезают, заставляя Билла недоуменно оглядываться по сторонам. Вокруг стоит абсолютная тишина, и нет ни единого намека на чье-либо постороннее присутствие. Резко загорается свет, и Билл на мгновение слепнет от его яркости, а когда он приходит в себя, то видит полное ничего. Длинный коридор оказывается пуст.