Серый и Алекс, или Вперёд в прошлое-2

      Прошло несколько часов с тех пор, как Серый вернулся домой. Алекса всё ещё не было.       Сумрачные, какие-то унылые комнаты давили на плечи смутной тревогой. Где-то скрипнула дверь, и Серый инстинктивно перешёл в боевой режим, сканируя помещение.       Из его комнаты неспешно вышел Карим, потянулся всем телом, сгорбил спину и смачно зевнул. Потом уселся, подвернув хвост, негромко муркнул, не открывая рта, и укоризненно поглядел на Серого. Серый засмеялся, сбрасывая напряжение последних дней, и позволил системе успокоить сердечный ритм, который чуть было не сорвался в заполошную аритмию.       По сути, в том, что Алекс до сих пор не вернулся, не было ничего удивительного. Серый был знаком с работой следователей, всё же самый первый его друг был полицейским. Да и в армии он иногда бывал свидетелем разбирательств мелких происшествий, которые командование части не желало выносить за её пределы. Пока допросят, пока протоколы составят… Дело не быстрое. Тем более если Алекс вдруг всё же успел добраться до того дома. Серому он позвонить не мог, вернее, не смог бы дозвониться. Трубку Серый выключил, чтобы случайно не обнаружить своё присутствие в самый неподходящий момент и в неподходящем месте. Серый вынул из кармана телефон, повертел в руках, занёс было палец над кнопкой включения и… сунул обратно в карман. Не хотелось Серому сейчас с Кролом говорить. Ну, всё, что мог, он для него уже сделал, а на такие случаи — в компании хорошие корпоративные юристы. Вытащат Алекса из любой передряги.       Вдруг ноут, стоящий на столе, подслеповато мигнул, выходя из спящего режима, и негромко звякнул рингтоном входящего сообщения. Серый недовольно нахмурился: вот сейчас совсем не вовремя. Ничего не вовремя. Но мигающий в нижнем правом углу экрана белый конвертик неуловимо раздражал. И Серый решительно шагнул к столу и щёлкнул мышкой.       Это было письмо от Алекса… Серый быстро пробежал глазами текстовый файл, даже, скорей, записку, от Алекса. Его письмо было сдержанным, коротким и сильно напоминало инструкцию или руководство к действию. Всё как любил Серый.       Сразу, практически без предисловия, Алекс коротко говорил о причинах своего молчания и недомолвок. Ничего лишнего, только факты.       «Я знаю, что должен был сказать сам, но я дал слово, что никто не узнает. Я люблю ее, Серый, она нужна мне. Ее муж никогда ее не отпустит, мы уезжаем, вариантов нет. Ты и Карим — моя семья. Я надеюсь, что ты меня понимаешь и всё ещё доверяешь мне. Ты приедешь к нам немного позже, а пока…»       Ниже шла полная и подробная инструкция, как обналичить деньги, какие вещи с собой брать, что сказать руководству фирмы и лично господину Смиту. И, главное, было сказано, куда и когда надо прибыть Серому с Каримом для встречи с Алексом.       Серый откинулся в кресле, потом резко выпрямился и впился глазами в экран, перечитывая письмо снова и снова.       И с каждой строчкой, с каждым словом он чувствовал, как в груди исчезает странная тяжесть, которая поселилась там в тот день, когда он увидел Алекса и Эрику. Или даже немного раньше — когда Алекс первый раз отвёл глаза и неумело соврал Серому. Серый глубоко и с удовольствием вздохнул и вдруг понял, что не мог дышать полной грудью всё это время. Зрение неожиданно расфокусировалось, Серый сморгнул странную влагу с ресниц…       Нарушен гормональный баланс, эмоциональное состояние организма нестабильно. Подключить стабилизацию гормонов? Да/нет?       Серый сглотнул комок в горле и кивнул, сам себе или системе — он в этот момент не мог понять.       Да.       Значит, Алекс — друг. А Серый сомневался. Стало как-то странно. Опять подскочил уровень адреналина в крови, но это была не злость, а… Серый не знал, как назвать это чувство. Так ещё ни разу не было. Неудобно и неуютно. Серый плохо думал о Кролике. А он — вон какой. Даже под воздействием этой странной и опасной женщины не забывал о Сером и Кариме. Помнил о них.       Серый поспешно достал телефон и нажал на кнопку включения. Следовало позвонить Алексу. Он же наверняка волнуется из-за того, что не может дозвониться. И тут Серый услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ, а затем открывается входная дверь. Он поспешно шагнул в прихожую. У двери стоял слегка помятый и растрёпанный Алекс. Его лицо было землистого цвета с красными, воспалёнными глазами. И весь он был каким-то потерянным и бесконечно уставшим.       Серый передёрнул плечами, прогоняя странное чувство, и решил, что надо получше разозлиться на Кролика. В конце концов, он виноват. Вляпался в историю, а Серый теперь страдает от странных человеческих ощущений.       — Ну, и где тебя носило? — Серый выпятил вперёд челюсть и сурово сдвинул брови. Пусть поймёт, как Серый сердит.       Алекс поднял на него глаза, больные и тусклые:       — Что? Где был… А… в полиции. Я тебе звонил, но ты был недоступен. Давай я тебе потом всё объясню, Серёг. Это очень долгий и тяжёлый разговор, а я вымотан и выжат, как лимон. Хочу принять душ и улечься спать.       Злиться не получалось. Стало жалко Кролика. Он ведь тоже не виноват, что так получилось. Люди слабые, постоянно болеют, маются. То животом, то на всю голову. Серый отвёл взгляд и буркнул:       — Я прочитал письмо. Я всё знаю.       Алекс тяжело вздохнул.       — Вот как? Ну что ж, я рад, правда. Меньше объяснять придётся. Но давай чуть позже. Иначе я просто сдохну от усталости. К тому же в полицейском участке отвратный кофе, — он чуть усмехнулся и на несколько секунд стал прежним насмешником Рыжим Кроликом, — я бы этот кофе приравнял к пыткам, запрещённым Международной Конвенцией. Интересно, сами полицейские его пьют или он только для подозреваемых и свидетелей?       Алекс наконец-то оторвался от стены, к которой привалился в самом начале разговора, и пошёл в свою комнату, по дороге снимая вещи и швыряя их от себя, словно они были в чем-то виноваты.       Серый возмущённо фыркнул и закатил глаза: Алекс неисправим! Но сейчас это и радовало. Ладно, лекция о поддержании порядка в доме и дисциплине могла подождать. Сегодня, так и быть, он в очередной раз готов был поработать заботливой нянькой для этого уставшего вусмерть Казановы.       Серый молча собрал шмотки с пола, с привычной педантичностью сортируя, что в корзину, что в шкаф. Потом махнул рукой на им же заведённые правила, что надо есть на кухне или в столовой, и, пока Алекс принимал душ, расправил ему постель и притащил в спальню тарелку с бутербродами и кружку горячего сладкого чая.       Затем, убедившись, что Алекс поел и заснул тяжёлым тревожным сном, и сам улёгся на диване в гостиной. Так спокойней, так он мог оставаться на страже своего маленького семейства.       В дамских романах такое положение вещей называлось непростыми жизненными моментами. Серый не читал дамских романов, а потому назвал ситуацию одним ёмким непечатным словом. И в этой самой ситуации в нём просыпался стопроцентный киборг.

***

      Они продрыхли почти до обеда. Спали бы и дольше, но Карим, громко высказав всё, что думал о бесстыжих двуногих, перешёл к более решительным действиям и, пребольно цапнув Алекса за голую пятку, гордо удалился на кухню, неся хвост как плюмаж мушкетёра.       Алекс мученически застонал и забаррикадировался подушкой, но уснуть больше не получилось. Он прислушался. Серый негромко разговаривал с котом. Хлопнула дверца холодильника, некоторое время спустя скрипнула входная дверь. Серый ушёл. Ну да, ведь сегодня суббота, в это время он ходил гулять в парк с Сагой. Вернуться должен часа через два. Стало чуть обидно: он, Алекс, пережил такие мучения, можно сказать, чуть ли не погиб (ну и пусть не совсем так, но всё равно обидно!), а Серый придерживается обычного распорядка! Мог бы сначала с ним поговорить, а потом к своей подружке мчаться! Алекс усмехнулся: разнылся как девочка. Вообще-то, вспомни, сколько раз тебя Серёга из дерьма всякого вытаскивал? И не жужжал. Может, хватит ему тебе сопли вытирать?!       Алекс вздохнул: интересно бы узнать, что общего у друга с этой странной девушкой Сагой… Мда, Карима надо везти к ветеринару на плановый приём и прививки… Блин, скоро осень и похолодает.       Алекс усиленно размышлял о повседневных делах и заботах. Только мысли о событиях прошлого вечера и обо всем, что им предшествовало, старательно гнал из головы. Но долго сопротивляться собственному разуму не выходило. Настойчивая мысль, что его предали, билась в мозгу назойливой мухой размером со слона. Да… Следовало бы разобраться в том, что произошло.       Вчера он так и не дождался звонка от Эрики, а потом сам бесконечно тыкал в кнопки телефона, который твердил с настойчивостью свихнувшегося маньяка, что абонент недоступен. И вообще, нет его в сети. Алекс решил рискнуть и появиться без звонка, хорошо, хоть адрес Эрика написала днем раньше. У машины ждал очередной мерзкий сюрприз: кто-то порезал колёса, все четыре. Это было не просто подозрительно, это был полный атас, если не сказать хуже. Хотелось вспомнить все обороты и идиоматизмы родного языка. Но теперь Алекс решил добраться до загородного дома друга Эрики уже во что бы то ни стало. Вижу цель — не вижу препятствий. Или, как говорила давным-давно мама Алекса: «Упрямство — признак тупости». С тех пор мало что изменилось. Трудности лишь раззадоривали Алекса, заставляя идти вперёд вопреки всему, часто даже здравому смыслу.       Такси нашлось довольно быстро, но вот по указанному адресу ждала новая неожиданность — несколько полицейских машин. Алекс бросился к дому, чтобы выяснить, что же всё-таки произошло.       Тут-то его и взяли в оборот. А сам он настолько был потрясён новостями, что с трудом понимал, о чём же его спрашивают.       Выяснилось, что тут произошло убийство, причём убили Стеллу и Луиса. Как они сюда попали, кому понадобилось их убивать, Алекс не представлял. Дальше — больше. Последний звонок Стелле был сделан с телефона самого Алекса. А мистеру Эвансу звонила его секретарша. И если о звонке Стеллы ничего не было известно, то про свой звонок Алекс мог твёрдо сказать, что такого не было! Если только у него нет раздвоения личности.       Детективы, ведущие дело, настоятельно пригласили Алекса проехать в полицейский участок, оттуда он попытался дозвониться Серому, но телефон друга оказался недоступен. Алекс смог связаться только с адвокатом.       Если бы у него не оказалось стопроцентного алиби на момент убийства, то у полиции были бы все основания его задержать. Кто-то позвонил в ближайшее отделение и сообщил о выстрелах в загородном доме. Причём выходило так, что позвонили практически сразу после убийства. Это было более чем странно, ведь в радиусе нескольких километров от дома никакого жилья не было.       Пистолет, правда, на месте преступления не нашли. Смывы с ладоней Алекса показали наличие на них пороховых газов, но это как раз было вполне объяснимо. Алекс два раза в неделю ходил пострелять в тир. Вот и сегодня он там был.       Полицейские внимательно выслушали Алекса и, судя по всему, не очень поверили. Но веских причин для задержания не было, поэтому его отпустили домой, предупредив, чтобы мистер Котофф не уезжал из города, так как его показания ещё потребуются.       И вот теперь ему предстояло понять, что же произошло. Алекс попытался несколько раз дозвониться Эрике, но безрезультатно.       Было стойкое ощущение, что кто-то упорно пытается его подставить, но в то же время ещё кто-то пытается первому кому-то помешать это сделать.       Хлопнула входная дверь. Это вернулся Серый. Алекс взглянул на часы: что-то он сегодня быстро, не отгулял свои положенные два часа.       Алекс тяжело вздохнул. Ну как всё связно и понятно рассказать Серому, если он сам ни черта не понимает?!

***

      Серый зашёл на кухню, посмотрел на нахохлившегося друга. Почему-то эта ситуация ему смутно напомнила N-ск и ту сцену в съёмной квартире в доме под снос, когда он признался Алексу, что киборг. Вот и сейчас пора было признаваться. Иначе они запутаются во взаимных недоговорках и маленькой и крупной лжи. А ведь то, что они опять попали в переплёт, сомнений не вызывало.       Серый потёр переносицу, переставил чашки на полке. Вздохнул, почесал Каримку за ухом. Начинать разговор было очень тяжело. И Алекс… Мог бы и заметить, что Серый мается, так нет. Ушёл в себя, вернусь не скоро. Весь в своих переживаниях, на Серого ноль эмоций. Чувствовать себя неуверенным было неприятно, плюс опять это странное чувство — вроде как виноват перед Кроликом. Хотя Серый не очень понимал, в чём именно он виноват и виноват ли вообще. А потому он разозлился, мгновенно успокоился и бухнул с размаху всю правду, ну, чтобы не передумать случайно:       — Алекс, я всё знаю. Я следил за тобой. Поверь, это было необходимо. Не перебивай. Это я порезал тебе колёса. И… Я был там, когда убили Стеллу и мистера Эванса. Это не я их убил. И я знаю, что не ты.       Алекс вскинулся:       — Знаешь?! Следил?! Зачем?! Опять эти твои киборговские штучки? Ты думаешь, что я без тебя пропаду?!       В первое мгновение Серый опешил. Честно говоря, он не ожидал такого фортеля от Алекса. Или проблемы с головой у того ещё не закончились?       — Ну, не знаю… Наверно, ты прав, надо было оставить тебя с твоей… Эрикой, — насмешливо пожал плечами Серый.       Алекс вскочил. От резкого движения упал опрокинутый стул, испуганный кот шмыгнул под стол: он никогда ещё не видел рыжего хозяина таким злым. Парни стояли друг напротив друга, и если бы взглядом можно было убить, то оба уже отдали бы концы. Алекс, белый как мел, с выступившими красными пятнами на скулах, закричал, гневно сжав кулаки:       — Ты считаешь, это нормально?! Шпионить за мной? Может, ещё в подвал запрёшь?!       Серый реально не понимал, чего Алекс так взбеленился. Про подвал он, конечно, загнул, хотя мысль такая у Серого мелькала. Но была забракована как непродуктивная. Ну, во-первых, Алекса стали бы искать, а во-вторых, Серый всё же не зверь.       И вдруг Алекс замолчал и обессиленно опустился на стул, будто из него разом выпустили весь воздух. Отвернулся от Серого и вновь заговорил, с горечью и лёгкой обидой:       — И опять ты оказался прав. Я без тебя бы пропал… Да чего там, считай, пропал уже… Ладно, значит, ты всё знаешь. И видимо, вообще знаешь гораздо больше меня обо всей этой… ситуации. Расскажи уж и мне, хотелось бы знать всю правду и желательно в подробностях, чтоб не чувствовать себя полным идиотом.       Серый удивленно посмотрел на свои сжатые кулаки. Система не сообщала — она вопила о необходимости немедленной нормализации гормонального фона. Да, заигрались они. Оба… Надо бы успокоиться.       Серый сжато и ёмко, опуская ненужные подробности, рассказал Алексу всё: и о слежке, и о проценте правды в словах Эрики, и о своём визите в загородный дом, и о стройной высокой женщине, которая сбежала оттуда сразу после выстрела. Рассказал о пистолете, от которого только что избавился в парке.       Алекс внимательно слушал, краска вновь отхлынула от его щёк, он сидел, обессиленно опустив плечи, нервно кусал губы и сжимал кулаки. После того как Серый закончил говорить, Алекс ещё довольно долго молчал. Потом встал, подошёл к окну и, наконец, сказал, не глядя на Серого:       — То есть ты думаешь, это Эрика их убила? И хотела подставить меня? Пистолет… Я стрелял днём из пистолета в тире. Не удивлюсь, если это он и был.       Алекс опять замолчал, разговор явно давался ему нелегко. Серый не видел лица, но даже его застывшая, словно окаменевшая спина, казалось, кричала о невыносимой боли.       Алекс снова заговорил, с каждой фразой всё бесцветней и глуше, словно с трудом выталкивая из себя слова:       — Опять, Серёга, ты меня спас. Одни проблемы у тебя из-за меня. Дурак я, с этим не поспоришь. Но обвинить меня не обвинят, скорей всего. В кафешке полно народу было, наверняка камера где-нибудь есть, да и таксист подтвердит, что я садился в его машину далеко от места преступления. И пистолет ты выбросил. Надеюсь, о нём ты даже Саге не рассказывал?       Алекс наконец-то посмотрел на Серого. Серый поразился тому, как изменилась смешливая физиономия Кролика. Под глазами залегли тени, глаза потускнели и вылиняли, словно не парень смотрел на Серого, а постаревший лет на сто человек. Серый вздохнул: ну вот что с ним делать-то теперь? Как лечить от неизвестной болезни? Может, у него какие-нибудь паразиты в головном мозге завелись? Видел такое Серый на одной из планет, люди умирали в страшных мучениях. Но признаков заражения у Алекса вроде не наблюдалось. Ну, кроме беспросветной тупости в отношении этой Эрики. В остальном-то Алекс вполне себе вменяем и даже местами умён.       Серый помотал головой:       — Сага о пистолете не знает.       Алекс удовлетворённо кивнул:       — Знаешь, Серый, пойду я напьюсь где-нибудь… Если хочешь, пошли со мной, всё равно же по-тихому за мной увяжешься, но собеседник из меня сегодня хреновый. Ты уж прости заранее, Серёг.       Серый молча кивнул.       Они быстро накинули куртки и побрели в ближайший паб. Народу в нём практически не было. Друзья заняли столик в углу и заказали выпивку: Алекс начал сразу со своего любимого национального напитка, а Серый взял бокал тёмного пива.       Несмотря на обещание молчать, Алекса уже после второй рюмки буквально прорвало: он говорил об Эрике в частности, о женщинах вообще, о себе и своих чувствах. Говорил, почти не останавливаясь, прерываясь, только чтобы выпить очередную рюмку водки и зажевать ломтиком картошки или кусочком хлеба. Говорил страстно, эмоционально, иногда глотая слова и целые фразы.       Серый попытался участвовать в разговоре, но очень скоро понял: Алексу не нужен собеседник, ему нужны свободные уши. С тем же успехом он говорил бы и с Каримом.       — Вот молодец ты, Серёга, и Сага у тебя правильная. Всё верно: техпроцесс, ничего больше. А все эти ля-ля-тополя, любофф, мать её ети… Всё это пыль и игры разума, — он пьяно рассмеялся, — хотя какой тут разум… несанкционированный выброс гормонов и больная фантазия! Иллюзия… Принцесса Грёза. Блядь она, а не принцесса!       Алекс пил, почти не закусывая и не пьянея. Только под вечер как-то сразу сломался, почти упал, если бы Серый не успел его подхватить, и практически полностью вырубился.       Серый тяжело вздохнул и потащил мертвецки пьяного приятеля домой. Он очень надеялся, что любвеобильный Кролик не долго будет горевать и заливать своё разочарование алкоголем. В конце концов, Эрика не первая женщина в его жизни и, надо думать, не последняя. Хотя…       Дома Серый отволок Алекса в спальню. Вернулся в кухню — стоило подкрепиться, а то в пабе толком и не пожрал. Под ногами крутился Карим. Кот за последнюю неделю сильно отощал, у него тоже был период влюблённости, закончившийся рваным ухом и впалым брюхом.       Серый пару минут рассматривал потрёпанного любовной лихорадкой Карима.       — Мда… Кастрировать бы вас обоих… Хлопот меньше было бы!       Серый прислушался: из спальни рыжего доносился отчётливый храп и вялое бормотание. Завтра следовало заставить его поговорить серьёзно. Всё ещё не кончилось. Вполне возможно, что всё только начинается.       Но один вывод Серый сделал и, пожалуй, самый главный: причинять добро Кролику нужно тайно. И позаботиться о том, чтобы он об этом не узнал.