Драббл-альбом

Дойдя, наконец, до злополучной ямы, куда решено было скидывать весь мусор, Драко остановился, переводя дыхание и оглядываясь на поместье. Отсюда, почти в ста метрах от дома, не было видно ни полуразрушенных стен, ни покосившихся дверей, ни осыпавшейся облицовки, ни разбитых каменных дорожек. Все, что было видно, это величественное двухэтажное здание с высокими шпилями на готический манер, - единственное, что Министерство позволило оставить роду Малфоев. Хотя какой это теперь был род? Остались лишь он да Нарцисса, а продолжать семейное древо с наследником разве что отцовских ошибок не захочет отныне ни одна из волшебниц, независимо от статуса ее крови. Да и разве нужна она ему, волшебница? Драко свыкся с мыслью, что мать вряд ли дождется внуков, еще когда его фамилия была глубоко уважаема. Кажется, ещё тогда, впервые попав в Хогвартс-экспресс. Малфой вздохнул, отгоняя неприятные и вместе с тем такие счастливые воспоминания, и снова отвернулся, вытряхивая мусор из ведра в яму и делая несколько шагов в сторону леса, у самого края которого находился единственный работающий сейчас колодец. Вопреки всем слухам и мнениям, работать руками Малфой умел - его воспитывала мать, которая свято верила в философию "До пяти лет дитя - принц, с пяти до пятнадцати - слуга, а после - друг". Потому каждое лето, что сын проводил дома после учебного года в Хогвартсе, он частенько выполнял обязанности домашних эльфов. И теперь, после ужасов войны, как и воспитывала его Нарцисса, Драко стал ей другом, опорой и единственной надеждой. Поэтому и сейчас, когда Визенгамот настоял на ограничении магии до унизительно низкого уровня, едва хватающего на поддержание света и тепла в поместье, они вдвоем и с помощью Синки - единственного эльфа, который и после вольной вызвался помогать бывшим хозяевам - взялись привести в порядок хотя бы пару комнат собственными руками. Повесив ведро на крюк и повыше закатав рукава потрепанной старой водолазки, которую не жалко было испортить во время ремонта, Малфой взялся за ручку, уже представляя блаженную прохладу колодезной воды, и вдруг застыл. Сквозь густую поросль некогда ухоженного леса - раньше все территории вокруг поместья принадлежали его семье, но Министерство оставило Малфоям жалкий клочок фруктового сада да пруд с парой гусынь, - виднелось ни что иное, как рога. Широкие ветвистые рога с чуть заостренными концами так величественно смотрелись в предсумрачной мгле жуткого леса, что закатное солнце и то не решалось их коснуться. Даже легкая асимметрия этих "веток" не уродовала рога, - напротив, от этого они выглядели натуральнее. По-настоящему. Олень - а это, без сомнения, был олень, - застыл, так же неотрывно смотря на Драко, который и не заметил, как задержал дыхание. Перед глазами проносились непрошеные картинки - вот оборотни Волан-де-Морта сотнями врываются в лес, а уже спустя час тащат бесчисленное количество пойманной дичи. Вот Фенрир сидит за обеденным столом и, ужасающе скалясь и как бы между прочим сообщая, что живого в лесу Малфоев не осталось, ломает хребет застывшему в его огромных лапах кролику... Драко судорожно выдохнул, боясь моргнуть и оборвать эту волшебную картину. Он все это время был уверен, что в лесу действительно никого нет! Что животные туда не вернутся, что жизнь там теперь невозможна, а сами деревья без своих хранителей погибнут в ближайшее время. Но вот Драко стоит здесь, на самом краю своего теперь убогого существования и смотрит на самого настоящего, живого оленя, стоящего к нему так близко, что Малфой может разглядеть блеск темных глаз. И это животное просто тем, что стоит среди деревьев, дарит ему неожиданную надежду, будто мысленно передавая послание: "И ты оживешь, и у тебя все наладится"... И Драко сдается этой надежде. Он так устал бояться, так устал ни во что не верить, что просто улыбается - открыто, радостно, почти счастливо - этим рогам и озабоченно подрагивающим ушам. - Синки, - прошептал он одними губами, все также не шевелясь. Не вспугнуть, главное - не вспугнуть. - Синки, я знаю, ты меня слышишь. Можешь принести сено, что осталось в конюшнях? Олень вдруг всхрапнул и, тряхнув коричневатой холкой, опустил голову, вырывая клочок травы и принимаясь ее меланхолично пережевывать. Драко покраснел, борясь с желанием хлопнуть себя по лбу. Действительно, так глупо оставлять оленю сена, когда травой леса он может питаться хоть всю жизнь! - Это ты так надо мной посмеялся, да? - шепотом спросил Малфой, смотря на активно поворачивающиеся в разные стороны большие уши. - Ну прости, я бы тебя еще чем угостил, но у меня больше ничего не осталось. Олень перестал жевать и почти сделал шаг - уже занес копыто, чтобы подойти к Драко ближе! - как возле Малфоя раздался громкий хлопок апарации, и появился пожилой эльф, кряхтящий и с трудом левитирующий сноп сена. Олень, взвившись, шустро отпрыгнул и скрылся среди густо растущих деревьев. - Хозяин Драко велел Синки принести сено, - прокаркал эльф, опуская сено у каменного валуна недалеко от колодца. - Спасибо, Синки, - отрешенно кивнул Малфой, грустно смотря туда, где всего мгновение назад мелькнул небольшой хвостик. Вздохнув, он отвел от леса взгляд, опуская его в колодец. - Пора возвращаться к работе, да? - и не дожидаясь ответа, Драко крутанул скрипучую рукоятку, опуская ведро в воду.

***

На следующее утро, скрепя сердце наврав матери, что хочет позавтракать в саду, Малфой забрал полагающиеся ему яблоки и зашагал к колодцу. "Если он покажется еще раз, то найдет фрукты - уж чего в лесу было не сыскать, так это яблок! Олени же едят яблоки?.." - думал Малфой, но мысли шустро покинули его голову, стоило Драко увидеть лежащее и уже знакомое животное. Олень, изящно выгнувшись в спине, нежился под ярким, по-утреннему прохладным солнцем, иногда встряхивая головой и медленно моргая. Малфой скорее по инерции сделал еще шаг, чем действительно этого хотел, и под тяжелой туфлей хрустнула предательская ветка. Олень тотчас же взвился, озираясь вокруг, а Драко против воли снова улыбнулся. Ему не показалось! Настоящий живой олень! Малфой в жизни своей не радовался так сильно никому живому. Разве что скатившемуся с рук Хагрида Поттеру. Но тогда была война, а Поттер был Героем, а Драко... "Не важно", - решил Малфой и осторожно вытянул руки, делая медленный шаг к застывшему оленю. - Привет, - зачем-то поздоровавшись, Драко повернул руки ладонями вверх, подставляя красные бока яблок солнцу. - Я тебя не обижу. Видишь? Я принес лакомство. Олень недоверчиво попятился, а потом, принюхавшись, вытянул шею, поглядывая то на яблоки, то на Малфоя. Наконец, что-то для себя решив, он прихватил губами яблоко и громко им захрустел, радостно щурясь и тихонько всхрапывая, тем самым вызывая у Драко тихий радостный смех. Остаток утра Малфой провел, пристроившись на сене, что вчера принес Синки, а в нескольких метрах от него лежал олень. И сидя вот так, в тишине, просто смотря на то, как часто дышит другое живое существо, Драко думал, как мало ему, оказывается, надо для счастья.

***

- Надо дать тебе имя, - тихо сказал Малфой, выуживая из кармана небольшую горсть ранеток на следующее утро и опускаясь на холщовую подстилку, укрывающую сено. Олень мотнул головой, уже смело забирая угощение, и с интересом (по крайней мере, Драко хотелось думать, что это был интерес) уставился на Малфоя. - Ты извини, у меня не столь много знакомых оленей, - улыбался тот, прикрыв глаза и закинув руки за голову. - По правде сказать, мне знаком единственный олень - Гарри Поттер. Лишь закрытые глаза помешали Драко увидеть, как олень настороженно замер, перестав жевать, и поднялся на ноги. - Но тот олень скорее по натуре, ты мне кажешься разумнее, - как ни в чем не бывало продолжал Малфой. - Ты хотя бы от руки моей не отвернулся, - добавил он совсем тихо и тяжело вздохнул, открывая глаза и невольно вздрагивая. Олень стоял прямо около него, не мигая уставившись в серые глаза своими светло-карими, почти янтарными. Дышал шумно, тяжело, отчего слегка шевелились рвано стриженые светлые пряди - после войны Драко некогда было наводить марафет, - и смотрел. - Ты чего? - шепотом спросил Малфой, стараясь не двигаться. В конце концов, травоядное - травоядным, но Драко прекрасно знал, что те же лошади кусаются крайне болезненно, и проверять, как кусаются олени, желанием не горел. Но олень лишь фыркнул, обдавая напряженное лицо горячим дыханием, и ткнулся шершавым носом в щеку, тут же тихо ложась на траву у ног Малфоя. - Дурак, - как-то потерянно выдохнул Драко, касаясь пальцами щеки. - А раз дурак, то будешь Поттером, - он кивнул сам себе и снова откинулся на сено, смотря на проплывающие над головой облака. Олень тряхнул холкой и уткнулся мордой в землю, прикрывая глаза и явно намереваясь поспать. Спустя несколько часов Малфой максимально тихо слез со стога и, стараясь не разбудить своего нового друга, ушел снова разгребать завалы поместья. А спустя еще несколько минут олень скрылся среди деревьев.

***

- Драко, будь осторожен. Малфой от неожиданности отложил вилку, так и не донеся ее до рта. Нарцисса последнее время говорила редко и больше сама с собой, так явно скучая по мужу, что сердце Драко сжималось будто стальными тисками. Серебристые, как у него самого, но теплого оттенка глаза в окружении мелких морщинок смотрели на него спокойно и выжидательно. - Я осторожен, матушка, - ответил Малфой, не выдержав взгляда. Он так любил ее, так ею гордился, что порой думал о том, что недостоин такой женщины, как она, рядом. - Я заметила, что ты часто ходишь к лесу, - продолжила миссис Малфой, медленно вращая в пальцах слегка почерневшую от одного из пожаров ложку. - Помни, что многие ликаны сбежали до прихода авроров в Хогвартс, и их так и не поймали. Я не говорю тебе жить в вечном страхе, - добавила она, увидев, как поникли плечи сына. - Просто прошу быть осмотрительней. Не стоит играть с судьбой, родной, мы у нее и так не в фаворе. Драко промолчал, так и не найдя, что ей ответить. Остаток завтрака прошел в тишине, а когда Малфой уже собрался выйти на свою ставшую ежедневной прогулку до леса, Нарцисса протянула ему сверток, в котором было что-то теплое и тонко, едва уловимо пахнущее ягодами. Свежим печеньем - а это было именно оно - Драко лакомился вместе с оленем, который его уже ждал.

***

- Я опоздал, прости, - выдохнул Малфой, сгибаясь пополам и силясь отдышаться. Вот как неделю их с оленем встречи проходили по утрам, в строго оговоренное время. Оговорено оно было, собственно, одним лишь Драко, - олень ему, разумеется, не отвечал, но слушал крайне внимательно, забавно шевеля ушами. А слушать было, про что - Малфой рассказывал и о своем детстве, и о школе, и о семье. Смеялся, вспоминая забавные случаи, грустил, рассказывая тревожные, но часто просто уютно молчал, убаюканный размеренным дыханием оленя. Этой ночью прогремела гроза, и чтобы спасти от невыводимой сырости мебель, которую не укрывала пробитая кое-где крыша, пришлось в срочном темпе что-то предпринять. Олень, подходя к Малфою, утробно обиженно заревел и ткнулся носом в разгоряченный бегом бок, угрожая выколоть глаз острым рогом, но тут же отшатнулся, отбежал от Драко и упал на землю, утыкаясь носом в лапы и громко фыркая. - Эй, ты чего это? - Малфой, восстановив дыхание, сделал шаг к притихшей живности, но тот вдруг вскочил и отбежал еще дальше, останавливаясь и сердито рыхля влажную землю копытом, звонко при этом чихая. - От меня чем-то... - Драко нахмурился и, уткнувшись носом в плечо, глубоко вздохнул, тут же закашлявшись. - Все понял, - хрипло отозвался он, стараясь не дышать носом и стягивая водолазку, отбрасывая ее подальше. - Но знаешь, я бы на тебя посмотрел, тягай ты здоровенный комод из одного крыла в другое без помощи магии, - Малфой обиженно засопел и упал на слегка сыроватое, но тем самым приятно холодящее сено. - Как же хорошо. Судя по тихим чавкающим звукам, олень куда-то пошел, и Драко открыл непроизвольно закрывшиеся глаза, чтобы за ним проследить. - Ты совсем уж не уходи, не все так пл... - слова застряли в горле, и Малфой непроизвольно сглотнул. Олень никуда не ушел, напротив - он подошел почти вплотную к Драко, внимательно рассматривая его торс. - Их никто не видел, кроме мамы, - Малфой машинально провел пальцами по длинному тонкому рубцу, наискось рассекающему пресс. - Отец считал раны на теле доказательством слабости. Подтверждением того, что ты не в состоянии даже себя уберечь, - Драко кинул быстрый взгляд в сторону поместья и вздохнул. - Этот, - он снова коснулся шрама на животе, - от Фенрира Сивого, оборотня из окружения Темного Лорда. Я тогда отказался пытать одну из пленных маглорожденных волшебниц, и он за это решил пытать меня, - олень тихо зарычал, и Драко, не особо отдавая себе отчет, успокаивающе коснулся ладонью теплой шкуры между рогами. - А вот это, - уже веселее сказал он, слегка улыбаясь и касаясь нескольких коротких, но куда более глубоких рубцов на груди, - это от... второго оленя, - горячее дыхание громкого фырканья приятно щекотало кожу. Теплый сухой нос уткнулся в самый глубокий из шрамов, и олень тихо зарычал. - Ну, не надо, не злись на него, я же его простил, - по-своему расценил жест Малфой, выводя круги на теплой шерсти. Олень поднял голову и с интересом задвигал ушами, заглядывая, казалось, не в глаза, а самую душу. - Не смотри так, - фыркнул Малфой, устраиваясь поудобнее. - Я ведь тогда и правда думал, что умру, - тихо сказал он, отводя взгляд куда-то в сторону леса, в воспоминаниях возвращаясь на несколько лет назад. - Лежал посреди воды, чувствовал толчки вытекающей крови и понимал, что это конец. У нас тогда дуэль была с Поттером. Он видел... - Драко запнулся, сжимая в руке колосья, -...то, что не должен был видеть. Оба были на взводе, только я ему никогда не желал серьезно навредить. Так, кидал в него Ступефаями да сглазами, а он меня приложил Сектумсемпрой, гриффиндурок, - Малфой хмыкнул. - Я, лежа в своей крови, думал "Неужели он так сильно меня ненавидит?", - олень ткнулся носом в его ладонь, и Драко осторожно погладил его пальцами. - И тогда решил, что не хочу помирать со злобой в сердце, понимаешь? - Малфой предпочитал не думать, что изливает душу обычному животному. Тот для него был самым настоящим другом, которого так не хватало в школе. - И простил его. Разом - за все. И за отвергнутую дружбу, и за кубки школы, и за отобранные снитчи, и за сглазы, и за Сектумсемпру. Просто... хотелось хотя бы помереть нормальным человеком, - Драко вздохнул, грустно улыбаясь. - Уже потом, в школьном медпункте, перебинтованный, решил, что больше ему врагом не буду. Нельзя же быть врагом тому, кого... - Малфой запнулся, но постарался взять себя в руки. - А потом от матери пришла сова, что Повелитель дает мне новое задание... Голос Драко все же позорно дрогнул, и он резко смахнул с щеки непонятно откуда взявшуюся влагу. Олень, внимательно слушавший все это время, вдруг лизнул его ладонь и, подвинувшись, прилег на траву, примостив голову на малфоевских коленях. Остаток утра, да и всего дня, Драко провел в тихих воспоминаниях о школьной поре, засыпая ближе к полуночи с улыбкой на губах.

***

Когда еще через неделю олень отказался есть яблоки, принесенные Драко, и вместо этого обежал его по кругу и несильно боднул рогами в сторону леса, Малфой опешил, замер и побледнел. Он не был там вот уже несколько лет, да и воспоминания об окровавленных пастях ликанов были еще свежи в его памяти. Но олень был непреклонен и к молчаливым просьбам не внимал, продолжая теснить его глубже и глубже в лес, направляя по одному ему знакомым тропам. - Хорошо, хорошо, сдаюсь, веди, - в примирительном жесте поднял руки Малфой, непроизвольно улыбаясь. Рядом с теплым телом и шумным дыханием ему почему-то не боялось. Олень, внимательно посмотрев на него, послушно засеменил впереди, изредка громко всхрапывая, и вскоре вывел Драко на небольшую полянку, сплошь поросшую кустами земляники. Восторженно рассмеявшись, Малфой распихал яблоки по карманам брюк и принялся собирать в корзинку спелые ягоды. - Мама-то как обрадуется! - вещал он, не оглядываясь, но чувствуя, что олень где-то рядом. - Мы же сюда не ходим, нет нужды, да и жутко как-то, - он повел плечами, невольно вздрагивая от шума взлетевшей в небо птицы. - Главное выбраться отсюда, а то... Что "а то" осталось неизвестным, потому что Драко замолчал, тревожно прислушиваясь к шуму кустарников. Олень рядом с ним тоже насторожился, безостановочно двигая ушами и перебирая острыми копытами. - Пойдем-ка отсюда, - шепнул Малфой и уже развернулся, чтобы пойти по своим же следам обратно,как из кустов впереди показалась мощная туша, поросшая серым свалявшимся мехом. Из растянутой в оскале пасти торчали клыки, с которых на землю капала слюна. Раздавшийся после этого рык был, видимо, своеобразным сигналом к нападению, потому что сразу после него из других кустов выпрыгнули еще четверо волков. Драко, шокировано выдохнув и побледнев почти до свечения кожи, шагнул назад, упираясь в теплый олений бок. Олень же страха не выказал никакого, резко подаваясь вперед и заслоняя Малфоя собой. Рычание, что издавало внушительное по размерам, но все же травоядное животное, сдерживало волков от прыжков, но явно не пугало их в достаточной степени. - Нет, - тихо прошептал Драко, дрожащими пальцами вытаскивая палочку из поясного чехла. - Нет, нет, нет, - почти на негнущихся ногах он вышел вперед оленя, который попытался оттолкнуть его рогами обратно, но Малфой вывернулся, заглядывая в потемневшие карие глаза. - Я не позволю каким-то волкам убить моего оленя Поттера, - твердо сказал Драко и коснулся свободной рукой теплого носа. - Беги, на задержать их у меня магия есть. И пока безобидные искры слетали с кончика палочки, и Малфой пытался увернуться от ударов лап и когтей, олень исчез. Магия, выделенная Драко на день, неумолимо кончалась, и перед тем, как пасть смертью храброго защитника животных от зубов обычного волка, он бросил взгляд за спину, туда, куда должен был сбежать его олень. Последнее, что почувствовал Драко перед тем, как его оглушил удар когтистой серой лапы, была резкая боль в глазах от яркого отблеска солнца на круглом стекле и теплая ладонь, подхватившая его под талию...