Драббл-альбом

Драко стоял в тени яблони и наблюдал. Это стало чем-то вроде его ритуала: под куполом Хогвартса всегда было чуть теплее, чем в том же Хогсмиде, например, и тень несколько помогала справиться с подобной несправедливостью. С ним поздоровались пробегавшие мимо хаффлпафки, и Драко, с улыбкой им кивнув, снова окинул взглядом толпу учеников. Скоро - какие-то полчаса - начнутся занятия, и на небольшой площадке у входа в замок то и дело вспыхивали искры апарации в последний момент прибывающих детей. Точнее, апарировали, разумеется, их родители, и вот это было любимой частью ежедневной рутины Драко: что Лонгботтомы, что Лавгуды, что многочисленно перемешанные с другими семьями Уизли, казалось, изо дня в день забывали, кто именно преподаёт их детям Защиту от Тёмных Искусств, и при виде добродушно (насколько мог себе позволить Драко) скалившегося их детям Малфоя щерились и хмуро бурчали себе под нос. Но как бы ни было весело наблюдать за поджимающей губы Лавандой Уизли и стремительно бледнеющей Полумной Лонгботтом, один родитель привлекал его внимание гораздо сильнее остальных. У Поттера тоже был ритуал: он апарировал к Хогвартсу рука об руку с юным Альбусом и, в отличие от остальных родителей, просто целующих своих чад в макушку и требовавших от них послушания на уроках, садился рядом с ним на корточки и повторял один и тот же разговор, день за днём: – Если ты проголодаешься? — Я обязательно позову эльфа, папочка. – Хорошо. Если у тебя заболит голова, рука, да в принципе что угодно? – Я попрошу кого-нибудь из взрослых отвести меня в медицинское крыло и послать тебе патронус. – Умница. Если ты почувствуешь себя некомфортно, в любом смысле, в любую минуту? — Я пойду к директору и попрошу воспользоваться камином. Поттер улыбнулся и осторожно обнял сына, а Драко машинально наклонился, будто это могло помочь, и прислушался. Следующая фраза тоже была "ритуальной" и настолько непонятной Драко, что ошарашивала его каждый раз, не давая заснуть вечерами. – Пожалуйста, возвращайся домой, — тихо, для одного лишь Альбуса (и, как оказалось, любопытного уха Драко) прошептал Поттер и, дождавшись кивка сына, отпустил его бежать на занятия. – Доброе утро, профессор Малфой, – смущённо поздоровался Альбус. – Доброе, Альбус, – кивнул Драко. Простенькой, но весьма эффектной магией он призвал ключ, изящно, двумя пальцами выхватил его из воздуха и протянул Альбусу. – Не толпитесь в коридоре, я скоро приду. Ал широко улыбнулся и побежал ещё быстрее, гордо вытянув перед собой ключ. Драко проводил мальчика взглядом и снова развернулся к его отцу. – Поттер, – медленно кивнул он. Тот осоловело моргнул, прогоняя одному ему известный морок, и кивнул в ответ. – Малфой, – сухо не то поздоровался, не то констатировал факт Поттер и уже собирался взмахнуть палочкой, чтобы апарировать, когда Драко поспешно крикнул: — Поттер, подожди! Поттер нахмурился, нехотя опустив руку. – Что-то не так? – спросил он, и на его лице тут же мелькнуло беспокойство. – Что-то... не так... с Альбусом? Драко почувствовал, как сердце сжимают тиски. Он не знал всей истории - так, обрывками да слухами из бульварных газетенок, - но что-то он знал точно: Альбус не был его единственным ребёнком. Был ещё Джеймс Сириус, но он по каким-то причинам не мог посещать школу - даже не выходил на улицу; знал, что, не выдержав этого, от Поттера ушла девчонка Уизли; что тот больше жизни любил своих детей и очень, _очень_ сильно боялся за Альбуса. Боялся, что то же нечто посадит под замок и Ала. – Нет-нет, с Альбусом всё замечательно. Ведёт себя прилично, со всеми ладит, учится не лучше всех, но и не отстаёт, – на одном дыхании выдал Драко, желая только одного - чтобы эта складка между чужих бровей разгладилась. Желательно, вместе с огромными синяками под глазами. – Тогда в чём дело? – гораздо спокойнее спросил Поттер, облегчённо улыбаясь уголками губ. Драко почувствовал, как шею печёт стыдливым румянцем и сам же на себя ощерился, снова пряча ладони в рукава длинной мантии. – Теперь это кажется глупым, но... – но на дворе была середина мая, скоро дети уйдут на каникулы и Драко не увидит Поттера ещё очень и очень долго. Он тяжело вздохнул, набираясь сил. – Я не подслушивал нарочно, чтоб ты знал. Но краем уха услышал... Ты всё время повторяешь одну и ту же фразу - "пожалуйста, возвращайся домой", - но... Ты же сам каждый день забираешь Альбуса после занятий. Какой в этом смысл? — Поттер моргнул раз, второй, и до Драко дошло, как это прозвучало. – Нет, разумеется, ты можешь не отвечать. Можешь вообще сделать вид, что этого вопроса не было. Знаешь, я, пожалуй, даже попрошу тебя именно так и поступить. Хорошего дня, Поттер, — Драко круто развернулся на пятках, мысленно костеря себя на чем свет стоит. – Дурсли, – просто сказал тот, и Драко также резко остановился, медленно разворачиваясь обратно. Поттер решительно вздохнул и пожал плечами. – До Хогвартса я каждый день ходил в магловскую школу. Тётя с дядей всегда провожали кузена, желали хорошего дня, обещали подарок за хорошую оценку... А я... – он скрестил руки на груди, смотря поверх головы Драко куда-то в окно замка. – Они не прощались, когда я уходил, не здоровались, когда возвращался. Им было всё равно, как прошёл мой день. Всё равно, что со мной делали дружки их сына. Вернусь ли я вообще их интересовало лишь потому, что полы сами себя не помоют. Ограбят ли меня, похитят, изнасилуют, убьют... – он мазнул взглядом по Драко и нервно переступил с ноги на ногу. – Я просто хочу быть уверенным, что Альбус знает, что его любят и ждут дома. Каждую минуту своего дня об этом помнил, – Поттер сжал губы в тонкую ниточку и, явно взяв себя в руки, безэмоционально уставился на Драко. – Но ты же, наверное, не в курсе, что это такое. Я прав? Он всё это время смотрел на Поттера, но видел не его. Даже не побитого, тощего парнишку со старыми, переломанными очками, нет. Видел толпы гувернанток, сдающих его "на руки" профессорам подготовительных курсов; помнил, что его никогда не спрашивали, как прошёл день, потому что учителя с поклоном ежедневно отчитывались о его успехах отцу; помнил, в какой тишине он уходил и приходил, потому что "зря шуметь в поместье" считалось дурным тоном; помнил, как родители даже не задумывались, вернётся их сын домой или нет - разумеется, вернётся, а как иначе? Все эти ужасы, о которых писал Пророк, случались с чужими детьми, "бестолковыми детьми". Не с детьми древнего, чистокровного, уважаемого рода. – Малфой?.. Драко моргнул, собирая расфокусированный калейдоскоп воспоминаний в одного, снова нахмурившегося Поттера. – Обязательно, – хрипло начал он и тяжело сглотнул, пытаясь выровнять голос, – обязательно забери Альбуса вечером, Поттер. Они смотрели друг другу в глаза ещё несколько бесконечных секунд, а затем Поттер кивнул. – До вечера, Малфой. Драко криво улыбнулся оставшемуся после апарации облачку пыли. – Увидимся, Гарри.