Лиза принимает от клоуна подаренный ей шарик, избегая прямого телесного контакта с незнакомцем. Шутят ли дети или их и в самом деле утаскивает маньяк, загримированный под клоуна — тот, кого, по статистике, боится тринадцать процентов населения, — девушка не знает. Подлинность информации она еще не проверила. На слово могут верить глупые и наивные. По телевизору вечно лгут, приукрашивая правду, в интернете давно сплошные фейковые новости. Мир погряз во лжи. Обманывать просто, а сказать правду не хватает смелости, люди так и несут в себе истину до самой смерти.
Клоун чуть наклоняет голову набок, с ненаигранным интересом изучая девушку взглядом, отчего у Лизы по спине пробегают мурашки. Поежившись, она обнимает себя за плечи, стараясь согреться. Надо было одеться потеплее, всё-таки не лето на дворе. А может, причина не во внезапном похолодании на улице.
Существуют разные виды фобий: боязнь насекомых, высоты, замкнутых пространств, клоунов. Лиза до смерти матери нейтрально относилась к последним; в детстве они веселили ее, заражали своим смехом, не внушали страха. Нелюбовь образовалась жарким летним днем в конце августа. Дети резвились на полную катушку, отгуливали последние свободные деньки.
Лизе нравилось учиться, она с упоением ожидала первого сентября и встречи с одноклассниками. Со дня смерти матери уже ничто не способно порадовать ее и заставить засмеяться. Яна погибла в цирке, на нее свалилась металлическая вывеска у входа в шатер. Немыслимая смерть. У женщины не было шанса выжить. Тот семейный день, который должен был стать праздником, обернулся кошмаром, что будет преследовать Лизу всю ее жизнь.
Цирк, веселье, смех, запах жареного попкорна, сахарная вата — всё это ассоциируется со смертью, горем и слезами.
Желтые глаза клоуна гипнотизируют. Он жадно облизывает губы, готовясь насладиться упоительным страхом жертвы. Его охотничий взгляд дикого кота уносит Лизу в прошлое, в тот самый роковой день. За месяц девушка выплакала озеро слез, теперь от воспоминаний на душе всё шире разрастается черная дыра, и ее ничем не заполнить.
Словно наяву, она слышит голос матери — как она переживает за мужа, потому что ему не дают повышение на работе. Кормили сплошными обещаниями. Но и неутешительные новости не стали поводом для расстройства. День был солнечный. Родители хотели, чтобы их дочь отдыхала, не обремененная заботами взрослых...
На узкие плечи ложатся алебастровые руки клоуна, цепкие пальцы стремятся скорее заполучить девчонку, но у Лизы есть бдительный ангел-хранитель, не раз спасавший ее из беды. Девушка резко приходит в себя, вырываясь из объятий гипноза. Тонкие невидимые брови клоуна хмуро сдвигаются на переносице. Настроение меняется всего за секунду, и — хоп! — на его лице снова расплывается улыбка. Он выходит из тени и показывается Лизе на глаза. Театральный грим, как у всех клоунов, всегда заметен, сквозь него прорезается каждая морщина, — в конце концов, не всегда грим ровно накладывается на лицо, местами осыпается. Видно, что маска.
У этого загадочного клоуна грим до жути реалистичный.
— Чего ты хочешь? Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты такой? — накидывается она с вопросами.
По жизни осторожная, Лиза сейчас не думает о безопасности, ею овладело любопытство, которое, как верно говорила Марш, приводит к непоправимым вещам. Поблизости нет жилых домов; закричишь, и никто тебя не услышит. В иной ситуации Лиза убежала бы без оглядки, но клоун сумел ее очаровать. Даже не так, очарованием это нельзя назвать. Клоун вызывает двойственные ощущения. От его устрашающего вида Лизе жутко, и тем не менее, есть в нем что-то привлекательное.
Она подается вперед, прямо ему в руки.
— Чувствуешь? Цирком пахнет.
Лиза теряет контроль над телом, безвольной куклой подчиняясь воле хозяина. Он управляет ей, как ему заблагорассудится. Считанные секунды отделяют ее от верной смерти.
Клоун тихо и восторженно смеется.
— Лиза! — Ричард на всех парах спешит к дочери, скрывающейся во мраке заброшенного дома. Он практически вырывает ее из когтистых лап монстра.
— Зачем ты сюда полезла? Там может быть опасно!
— Я просто... хотела...
— Обходи это место стороной, — просит Ричард, уводя дочь с крыльца.
— Но...
— Ты меня слышала?
— Да.
— Кто тебе дал этот шарик?
Лиза мысленно фыркает, не считая нужным докладывать обо всех своих делах.
***
"Настоящие монстры — взрослые"
Будучи детьми, мы уверены, что родители против нас: запрещают гулять с друзьями, ограничивают по времени, заставляют делать уроки, навязывают ненужные увлечения, наподобие игры на фортепиано, когда тебя тянет к точным наукам. Или тебе нравится рисовать, а родители заставляют учить физику. Они уверяют, что лучше разбираются в любом человеке. Способны видеть лживых и корыстных насквозь. Им виднее. Родители управляют своими детьми даже после совершеннолетия. Свою заботу они тщательно маскируют под контроль. А какому ребенку понравится, что за каждым его шагом следят?
Родители нагло отбирают самое ценное, о чем мечтает каждый ребенок: свободу и возможность делать всё, что захочется. Из-за этого отношения в семье портятся.
Лиза готовит ужин на кухне, а отец досматривает матч. После смерти жены Ричард стал чаще прикладываться к бутылке. Одна бутылка пива, выпитая в компании друзей, перетекла в одинокие вечера перед телевизором с горой бутылок. Он напивался до бессознательного состояния, затыкая мысли о Яне.
Удивительно. Ребенок духом сильнее взрослого. Лиза держится крепче отца, ее воля стальная, чего нельзя сказать о Ричарде. Он быстро расклеился и стал искать спасение в выпивке. Он загибается, целенаправленно роя себе могилу, а дочь, преодолевая боль, живет дальше.
— Принеси еще!
Со стороны гостиной доносится глухой звук падающей на ковер пустой бутылки из-под пива. Лиза тяжело вздыхает. Ей повезло с отцом, ему — с дочерью. Чудо-семья. Смерть Яны разрушила всю идиллию.
Требование повторяется. Лиза бросает нож на стол, проклиная свою жизнь и взбегает по лестнице. Ричард ожидает до последнего, что ему принесут выпить, потом поднимается с дивана, направляясь в комнату дочери. На громкие стуки в дверь девушка не отзывается.
Наконец Ричарду надоедает долбиться, и он оставляет дочь в покое. Лиза запихивает в рюкзак учебники, готовясь к завтрашнему первому учебному дню. Из-за играющей музыки она не сразу замечает, что в спальне находится не одна. Случайно взгляд падает на зеркало, встроенное внутрь шкафа. В углу комнаты Лиза видит притаившегося вездесущего клоуна.
Он машет ей рукой, по привычке вежливо улыбаясь.
— Я могу тебя развеселить. Я подарю тебе шарик!
Лиза откладывает сборы и поворачивается к клоуну.
— Как тебя зовут?
— Я Пеннивайз — Танцующий Клоун.
— Прости, что нас прервали. Мой отец — сложный человек, он срывается частенько, но... нет, тебе это будет неинтересно, — морщится девушка, придумывая более приятную тему для разговора. — Ты работаешь в цирке? Будто сросся с клоунским костюмом. Ты никогда его не снимаешь?
Он кивает рыжей головой.
— Прикольно. Что у тебя за спиной?
Улыбка Пеннивайза доходит практически до ушей, или девушке это мерещится.
— Подарок?
Кивки клоуна настолько энергичны, что голову вот-вот снесет с плеч. Лиза улыбается ему, ощущая в груди давно забытое тепло. Ей приятно находиться рядом с клоуном, которого почему-то боятся другие дети.
Из-за спины он достает розовую сахарную вату на палочке.
И улыбка Лизы медленно сползает.
