accidents happen

Ричи никогда не думал, что может кому-то нравиться. Во всяком случае, не сейчас. Он был уверен, что однажды он избавится от своих ужасных очков, из-за которых над ним шутили все девчонки — как и был уверен, что в будущем он разбогатеет и станет знаменитым. Но чтобы он нравился кому-то сейчас? Он морщил нос в смущении от таких мыслей. Он не был тем, кто нравится. Не то чтобы он ненавидел себя, но он понимал, как выглядит со стороны. Понимал лучше, чем кто-либо. Конечно, девчонки будут любить его, когда он вырастет и станет красивым, но чтобы он нравился кому-то из-за его характера? Это что-то новенькое. И кроме всего прочего, это же был Эдди! Эдди, который обычно такой рассудительный! Ричи на самом деле было жаль его — он был уверен, что Каспбрак сам не хотел этих чувств, и Ричи хотел, чтобы Эдди нравился кто-то получше, просто ради его же блага. Не то чтобы Ричи не интересовали поцелуи и прочие штуки. Он думал об этом, как и все в его возрасте, и он думал, что если бы это был кто-то другой, он бы использовал этот шанс, чтобы научиться целоваться. Но это был — даже спустя неделю это казалось невероятным — Эдди Каспбрак, и Ричи не собирался целовать его, даже если Эдди этого хотел. Даже если бы на его месте была Бев, Ричи остался бы при своем мнении. Они были клубом неудачников, в конце концов! Его лучшими друзьями. И Ричи не был идиотом, чтобы думать, что он достаточно хорош хоть для кого-то из них. Его друзья заслуживали лучшего, своих «родственных душ» — он слышал об этом раньше и особо не задумывался на этот счет, но если это существовало, он хотел, чтобы каждый неудачник нашел свою, и Ричи точно знал, что это не может быть он, потому что он никогда не будет идеальным, как Эдди, Бев или другие, которые были лучшими людьми на планете. Он всегда будет ходячей катастрофой, даже если избавится от очков и станет богатым и знаменитым. Именно поэтому Ричи не позволял себе влюбляться в Эдди Каспбрака — или в любого другого из неудачников — даже если он был не против. Он просто не позволял этому случиться. И точка. И все было нормально до того нереального, случайного полупризнания на прошлой неделе. С тех пор у Ричи появлялись странные мысли обо всей ситуации — хотя он был почти уверен, что это действительно вышло случайно. Если кто-то говорит, что ты ему нравишься (или ненароком признает это, как Эдди), вполне естественно, что ты начинаешь видеть этого человека с другой перспективы и думать о своих чувствах к нему. Но нет, ему не мог нравиться Эдди Каспбрак, несмотря на то, сколько раз он ставил это под вопрос в последние несколько дней. Например, в четверг, когда Ричи заметил, что Эдди не пришел в Барренс после того неловкого момента между ними. Это было вполне объяснимо, но все же Эдди не пришел совсем, и это отдалось в Ричи болью. Неужели Эдди больше не хотел его видеть? Если тебе кто-то нравится, неужели ты не должен хотеть быть рядом с этим человеком, даже если это вызывает неловкость и неуверенность в себе? Именно так это работало с Беном, который всегда хотел увидеть Бев, хотя идея быть рядом с ней пугала его в такой же мере, в какой и радовала. И почти так же это работало с Ричи: ему было неловко рядом с Эдди сейчас, после всего случившегося…но он все еще хотел видеть его. Или в воскресное утро, когда Ричи посмотрел на всю коллекцию «Пластикмэн» Эдди, которая теперь была у него в комнате. Он почувствовал крошечное тепло в своем теле, когда понял, что Эдди одолжил коллекцию Ричи несмотря на то, что все знали — если что-то тебе дорого, ни в коем случае не давай это Ричи Тозиеру. Он просто потеряет это в бардаке своей комнаты, забудет в парке, у него отберут это в школе, или же он просто случайно это сломает. Но Ричи не потерял и не разрушил комиксы Эдди. Они стояли аккуратной стопкой на его столе, единственном месте, где царил относительный порядок. Он был очень осторожен с ними, сам того не замечая. Он не мог вспомнить, почему Эдди одолжил ему свои комиксы, но знал, что тот их обожает, и Ричи усердно читал их, потому что…ну, он не особо думал о причине тогда. Но сейчас, оглядываясь назад, Ричи подумал, что хотел разделить с Эдди то, о чем он заботился. (Он провел все воскресенье, перечитывая их, почти не двигаясь несколько часов, просто перелистывая страницу за страницей и гадая, что Каспбрак чувствовал, когда сам их читал). Или днем во вторник, когда он и Билл прятали Силвера под мостом и шли в Барренс. — Хэй, Р-р-ричи, т-ты и Эдди по-с-с-сорились или ч-ч-то? Билл заикался меньше в последнее время, потому что ходил к логопеду, но у него всегда было больше проблем с речью, когда он беспокоился или нервничал о том, что говорил. Ричи пораженно уставился на Билла. — Что? Нет! С чего ты взял? Билл посмотрел в сторону и пожал плечами. — П-п-росто кажется, что я б-больше не вижу вас в одно и т-то же время в о-одном и том же м-месте. — Мы не виделись всего пять дней, Большой Билл, — сказал Ричи, защищаясь, как будто Билл винил Ричи, — это фигня. Он знал, что это не так. Обычно он видел всех неудачников не реже, чем раз в три дня, и обычно он видел Эдди каждый день. Билл посмотрел на Ричи с виноватым выражением лица. — Что? — Ричи чувствовал себя более уязвленным, чем должен был (было понятно, что Эдди нужно немного времени, боже мой! Он говорил это себе тысячу раз за последние дни), — он сказал что-то обо мне? — Я спросил, х-х-хочет ли он прийти с-сегодня, и он в-выглядел н-н-напуганным. Напуганным, произнес Ричи одними губами. — Когда ты его видел? — Вчера, когда мы г-гуляли, — сказал Билл спокойно, будто это ничего не значило. Общаться с Эдди было обычно для него, но не для Ричи — и это было нечестно. — Где вы были? Ричи не мог остановиться спрашивать, хотя он не особо хотел слышать что-то еще. После каждого ответа Билла, в сердце Тозиера будто проворачивался огромный нож. — На его ч-ч-чердаке. Но до этого мы ходили в кино. Кровь Ричи внезапно закипела, и это было больно — не в обычном понимании, вроде как когда ты обдираешь коленку, но в другом, более печальном смысле… Ричи никогда не испытывал ничего подобного. Неужели, Билл нравится Эдди больше, чем я? спросил голос внутри него. Это был тихий голос, почти неслышный, но эти пять слов пронеслись эхом в его мозгу. Неужели это значит, что я ему больше не нравлюсь? Они же лучшие друзья, идиот! прозвучал другой голос, прежде чем он смог проследить ту линию мысли и понять, почему идея того, что он может не нравиться Эдди, заставляла его сердце болезненно сжиматься. Вполне нормально, что они ходят в кино вместе! Это ничего не значит! Ну, только если они не были одни, сказал третий голос. — Кто еще был с вами? — Т-только я и Эдди. Ну уж нет, подумал Ричи. Ты не можешь просто так взять и пойти с кем-то в кино, когда тебе вроде как нравится другой парень! Это был первый и единственный раз, когда Ричи подумал о Билле как о «другом парне». При любых других обстоятельствах он бы все понял. Билл Денбро был лучше его во всех смыслах — он был лучшим во всем мире — так что любой мог в него влюбиться. И даже Эдди. Но это Ричи не устраивало. Ни капельки. Ричи был вынужден признать, что думает слишком много о возможных чувствах Эдди к нему в последние шесть дней, потому что это стало очень важной частью его жизни. И теперь, когда у него это могли отобрать, он не был готов отпустить. Даже если он должен был. Он был недостаточно хорош для Эдди; для доброго, смелого, забавного, умного, милого, терпеливого Эдди. Ему бы следовало отпустить все. Но он не мог. Черт возьми, он понял, что ему тоже нравится Эдди.