Where'd You Go

Мне больно. Вокруг темно. Лишь изредка удается рассмотреть мигающие огоньки вдали. Там, где я нахожусь холодно и, кажется, сыро, что понимаю только когда начинаю идти. Мои кеды тут же становятся влажными, а ноги холодными. Пахнет зеленью. Это туман? Или у меня что-то со зрением и поэтому я не могу рассмотреть эти странные мелькающие огоньки? Под ногами что-то хрустит. Приходится остановится, ведь становится слишком страшно. В следующий момент резкий свет бьёт мне в глаза, и я от шока отступаю назад, чуть ли не падая. — Эй, полегче, Энни! — в голосе смех. Я знаю чей это голос… — Как ты? Зачем ты здесь? — машинально закрываю рукой глаза от яркого света. Он держит в руках фонарик и выражение его лица становится очень серьёзным. — Это тебя здесь не должно быть, — мужчина глубоко вдыхает, озираясь вокруг, будто может что-то видеть в этом тумане. — Ты должна уйти, попроси его о помощи. — Кого попросить? Как мне выбраться? Все резко пропадает, и я просыпаюсь, потому что кто-то зовёт меня и трясет за плечо. — Анна? Еле разлепляю веки, всё ещё находясь разумом во сне. — Энн? Реальность противна мне, но я всё-таки начинаю просыпаться. Я растерянно смотрю на Майка, который почему-то в нашей спальне и почему-то выглядит слишком обеспокоенным. — Что… — Ты дергалась во сне и мычала что-то. Не могу сообразить, как он оказался здесь, поэтому мне приходится пару раз моргнуть, чтобы попытаться придумать хоть что-то в ответ. — Извини… Не могу дальше говорить, потому что понимаю, что он перемещает руку с моего плеча на пострадавшее запястье. Не то чтобы мне больно… я просто чувствую, что рукав моей водолазки пропитан кровью. Он молчит, лицо его выражает что-то вроде задумчивости, которая чуть позже сменяется недоумением. Я осторожно пытаюсь вытащить руку из его хватки. Получается. Молчание пугает, и мне приходится соображать. Нервно сглатываю, перед тем как все-таки произношу следующее: — Ты… ты услышал меня из другой комнаты? — дерганными движениями провожу рукой по волосам и облизываю губы. Я чувствую будто мы совсем чужие… Муж и жена, хах. — Я привык проверять детей ночью, а так как их нет сегодня… — он упирает взгляд в пол, замолкая на пару мгновений. — Я здесь. Тебя здесь не должно быть… Голос у него такой хриплый и тихий. Мой любимый голос. Я слишком редко слышу его в последнее время, поэтому стараюсь вписать его в память на максимум. Лишь бы вместо пустоты звучало что-то другое. — Я в порядке. Он кивает. Опять молчание. Когда он наконец поднимается и почти выходит за дверь я слышу: — Ни черта ты не в порядке. Мне больно. Мне плохо. Попроси его о помощи... Рука сильно ноет. Включаю свет и вижу, что простынь местами серьезно перепачкана кровью. Рана действительно пугает. Я не помню, чтобы резала так глубоко… Поднимаю рукав пострадавшей от ожога рукой, что заставляет морщиться сильнее, и еле сдерживаюсь от восклицания. Я боюсь того, что вижу. В моей коже будто дыра кровавая, виднеется белая лимфа. Боюсь, вспоминая как сильно было желание воткнуть те ножницы себе в руку. Я жалкая. В голову проникают звуки тихих шагов из коридора, начинаю паниковать. Мне удается выключить свет, как раз перед тем дверь открывается. — Я пригласил Талинду к нам завтра, ей нужна поддержка, ты же не против? Пожимаю плечами. Ревность зарождается в мозге, обращаясь в осадок в лёгких. Теперь ещё труднее дышать. Я же все ещё стою посреди спальни и не двигаюсь.