Сделаю тебя счастливой

— Зачем мы здесь? — Эмма первой вошла в кабинет мэра Сторибрука. За ней вошла Реджина с бутылкой шампанского в руках. Она закрыла дверь на замок и прошла к своему столу. Свон села в любимое кресло, напротив. Мэр достала бокалы и разлила кристальную жидкость: — Мы здесь, — Реджина присела на край рабочего стола, — потому, что завтра выборы, как вы знаете, мисс Свон. И, если, — женщина сделала глоток, — меня не переизберут, в этот кабинет вдвоем мы попадем не скоро. Лицо Эммы начало меняться. Она тоже выпила шампанского, почти весь бокал залпом: — И? — протянула она. Миллс хищно улыбалась: — Я подумала, что ты захочешь немного поиграть, — на столе появилась красивая коробка с черным атласным бантом. Свон резко поднялась на ноги: — Что это? — проговорила она, уже наложив ладони на подарок. Реджина резко прижала крышку коробки: — Ты была плохой девочкой, Эм-ма, — говорила она с придыханием, — не слушалась родителей, дружила со Злой королевой. Я хочу, — Миллс притянула свободной рукой блондинку ближе, — чтобы ты никогда не забыла эту ночь. Брюнетка поднялась со стола и зашла за спину Свон. — И я сделаю все, — она говорила почти в ухо Эмме, — чтобы так и случилось. Белоснежные зубы сомкнулись на мочке уха, пропуская по телу первую горячую волну. Свон взялась за крышку и медленно потянула ее вверх: — Джина? — прошептала она и посмотрела через плечо. Королева стояла уже в одном черном кружевном белье. В руках у спасительницы был двусторонний страпон с одной насадкой для носителя, а второй для партнера — черные кожаные ремни и надежные стальные пряжки. — Это было в ваших фантазиях, шериф? — Реджина подошла ближе. Эмма потеряла дар речи, она лишь растерянно улыбалась. Миллс взяла свой бокал и сделала еще глоток. — Ваше величество, — наконец-то нашла несколько слов блондинка, — вы просто потрясающая женщина. Свон пока отложила подарок. Она притянула стройное королевское тело к себе и начала жадно целовать. Миллс улыбалась, она была довольна произведенным эффектом. Руки проворно снимали с шерифа все ненужное. Когда на Эмме почти ничего не осталось, Реджина тихонько толкнула ее на кресло, а сама опустилась на колени возле ног. В карих глазах плескался огонь. Она прикусывала нежную кожу и смотрела в глаза Свон. Эмма следила за происходящим, как завороженная. Протянув руку, Реджина взяла прибор. Она пару мгновений покрутила его в руках, переводя взгляд с него на Эмму и обратно. Блондинка начала развратно ухмыляться. Когда часть, предназначавшаяся для нее, почти целиком пропала во рту Миллс, она лишь нервно сглотнула, затем беспомощно скульнула и крепче схватилась за подлокотники кресла. Голодный жаждущий взгляд девушки лишь подстегивал Реджину — она проходила языком по фаллосу, причмокивая: — Все, как в ваших фантазиях, мисс Свон? — на секунду оторвавшись от своего занятия, шепнула Миллс. — О, да, ваше величество, да… В голове у Свон все шумело: кровь пульсировала в висках, угрожая проломить череп, уши заложило, как на взлете — вокруг больше не существовало ничего и никого, кроме Реджины, стоящей на коленях и жадно облизывающей силиконовый предмет. — Продолжим? — сделав серьезное лицо, проговорила Миллс и начала одевать страпон на блондинку. Эмма приподняла зад, чтобы облегчить задачу. Когда ствол оказался прямо у ее входа, она замерла. Как только твердый предмет проник в плоть спасительницы, Эмма прогнулась в спине, чувствуя настойчивые движения внутри. Она плотно сомкнула челюсти, закрыла глаза и начала дышать носом. — Дорогая, — промурлыкала Реджина, — мы же не хотим закончить все быстро? Она аккуратно застегнула оставшиеся ремни. — Ты сама виновата, — Эмма немного пришла в себя и начала улыбаться. Теперь перед глазами королевы оказался второй фаллос. Он был выполнен весьма реалистично. Реджина замерла на мгновение, внимательно рассматривая его. Когда она подняла глаза на Свон, та развратно улыбалась, приподняв одну бровь — происходящее безумно заводило обеих. — Я так понимаю, — начала Миллс, взявшись ладонью за основание ствола, — что, когда я буду двигать им, — она немного оттянула член на себя. Эмма лязгнула зубами от неожиданного движения внутри. Она впилась ногтями в обивку кресла, но все это не заставило ее отвести взгляд от карих океанов огня. — Ага, — Реджина расплылась в довольной улыбке, — я так и думала! Она приблизилась к фаллосу. — Ну, Эмма, это же твоя фантазия? — говорила брюнетка, почти касаясь головки губами.  — Что дальше? Чего бы тебе хотелось? Эмма лишь несколько раз приподняла бровь и жадно оскалилась. — Ммм, понятно, — Миллс начала проходить языком по всей длине, не забывая подтягивать его на себя, что моментально отзывалось волной желания в теле Свон. — Ваше величество, — не выдержала блондинка, — это же моя фантазия?! Она поднялась на ноги и подала руку Реджине. — Все верно, мисс Свон, ваша, — королева взяла бокал и сделала глоток. — Тогда, — блондинка развернула Реджину к столу лицом, — вы не могли бы поставить бокал? Миллс ухмыльнулась, но просьбу выполнила. Эмма легонько толкнула ее в спину, принуждая наклониться вперед. И это было сделано беспрекословно. Миллс уперлась в стол локтями, шире развела ноги и немного покачала пятой точкой. Свон немного отстранилась, чтобы навсегда запечатлеть в памяти эту картину: королева в изысканной позе на столе, ждущая и жаждущая. Девушка улыбнулась: — Ты безумно прекрасна, — громко произнесла она. Легкий шлепок заставил было королеву возмутиться, но она вдруг почувствовала, как две горячие ладони легли ей на бедра. Эмма опустилась на одно колено. Игнорировать страпон внутри становилось сложно: он двигался вместе с ней, но сейчас она очень хотела попробовать свою королеву. Легонько разведя в стороны полупопия, блондинка широко провела языком от клитора до самой попки, собирая всю влагу. А ее к тому времени было много. Миллс прогнулась в спине, и застонала. Горячий язык скользил по жаркому лону, он проникал внутрь, собирая сок и там. Эмма буквально впивалась в Реджину, а та громко стонала и тяжело дышала, желая разрядки. Неожиданно язык замер у сжатого колечка мышц, Реджина вздрогнула. Она попыталась посмотреть через плечо, но в этот момент язык проник глубже, заставляя ее глухо застонать на выдохе. Миллс опустила голову на стол, женщина закрыла глаза, наслаждаясь происходящим. В комнате становилось невыносимо жарко. Эмма задыхалась, но не могла остановиться. Она одной рукой сжимала ствол страпона, периодически двигая им, а второй — задницу мадам мэра — это все сносило голову, к чертям. — Эмма, — взмолилась Миллс, — я хочу тебя… Свон отстранилась. Она поднялась на ноги и развернула к себе Реджину. Они начали неистово целоваться, руки обеих шарили по мокрым возбужденным и горячим телам, изучая, словно впервые. Они пытались вжиматься друг в друга плотнее, но твердая преграда останавливала их. Реджина прервала поцелуй, она уперлась мокрым лбом в плечо блондинки: — Сядь, — шепнула она. Свон медленно опустилась снова в то же кресло. Торчащий ствол покачивался из стороны в сторону, создавая внутри колебания, которые сводили с ума. Реджина медленно приблизилась, она оказалась над вздымающимся прибором. Эмма следила за каждым ее движением, тяжело дыша. Брюнетка взяла ствол в руку, она провела им по припухшим губам, собирая сок на головку. Свон перестала дышать, когда большой силиконовый фаллос стал медленно погружаться в разгоряченное королевское лоно. Реджина не торопилась. Она уперлась руками в плечи Эммы. Медленно опускаясь вниз, она гортанно стонала и прогибалась в спине, запрокинув назад голову. Свон видела, как от ее движений ствол начал блестеть, и чувствовала, как фаллос внутри нее двигался в такт королеве. Опустившись до конца, Реджина начала размерено покачивать бедрами. Стоны и тяжелое дыхание наполняло кабинет мэра. Брюнетка почти легла на Эмму, они жадно целовались. Их языки ожесточенно боролись, жар разгоряченных тел обжигал. Свон положила обе ладони на ягодицы королевы — она помогала ей приподниматься и опускаться на страпоне: — Реджина, ты сводишь меня с ума. Слышишь? Миллс улыбалась прямо в губы. Она прикрыла глаза и тонула в ощущениях. Эмма начала подмахивать снизу, движения стали немного резче. Хриплые стоны начали превращаться в крики, вздохи, жаркий шепот. Неприличное хлюпанье и шлепки только больше распаляли любовниц. Эмма потеряла контроль над ситуацией: она крепко прижала к себе Миллс и поднялась на ноги, не выходя из нее. Усадив мэра на ее же стол, Эмма стала двигаться, куда увереннее. Каждый толчок был сильнее и резче предыдущего. Реджина обвила шею блондинки и уже почти кричала ей в ухо: — Эмма, — разносилось по всему кабинету. — Да, Эмма, Эмма… Свон чувствовала, как ее лоно сжимается вокруг постоянно двигающегося в ней предмета. Она безумно хотела кончить прямо сейчас, но должна была сделать это вместе с любовницей. Реджина извивалась в ее руках: она сильно царапала спину, прикусывала кожу на плечах, подмахивала в такт Свон. Обе окончательно потеряли голову. Эмма вколачивалась в любимую с громким хлопком, немного отстранялась и снова входила, и опять. — Эмма! — в последний раз вскрикнула Реджина. Она изо всех сил сжала ноги вокруг блондинки и прижалась всем телом к ней. Волна накрыла их одновременно: они оглушительно кончили вместе. Дрожь двух разгоряченных тел еще несколько мгновений проходила по ним. Мышцы живота сокращались, не позволяя освободиться друг от друга. Тяжелое дыхание постепенно стихло, Миллс уперлась мокрым лбом в плечо блондинки, а потом вовсе медленно откинулась на стол, когда Свон выскользнула из нее. Эмма одним движением расстегнула пряжки и прибор, выскользнув из нее, упал на пол. Она опустилась в кресло и запрокинула голову назад. — Эмма, — тихо позвала брюнетка, — ты не могла бы взять кое-что из нижнего ящика моего стола и подать мне? Свон устало поднялась на ноги и обошла стол. Девушка громко усмехнулась: — Реджина, ты куришь? — Нет, я давно бросила. Но сейчас, в, возможно, последний мой вечер в этом кабинете, я, думаю, немного можно. Она снова улыбалась. Блондинка взяла две сигареты в губы и поочередно прикурила. Одну она передала Миллс, а второй сильно затянулась, опускаясь в мэрское кресло. Она завороженно смотрела, как припухшие губы обхватывают сигарету, а после — из них вырывается белыми клубами дым. Эмма любовалась на лежащую в позе эмбриона Реджину и улыбалась. Брюнетка приоткрыла глаза: — Что-то смешное, мисс Свон? — О нет, моя королева. Я просто подумала, как ты будешь работать за этим столом, если тебя переизберут? Гм-гм, хотела сказать, когда тебя переизберут… Эмма снова затянулась. Миллс задумчиво улыбнулась: — А как за ним будет работать твой отец, если изберут его? Она взглянула на Эмму, и они начали хохотать. — Оставим ему подарок? — Эмма откинулась назад и закрыла глаз. — Ну, уж нет, Эмма! Эта штука нам самим пригодится! Кабинет снова наполнился смехом. — Хорошо, — Реджина поднялась, — давай собираться домой. Завтра будет тяжелый день. — Это точно, — согласилась Эмма и тоже встала. Она обошла стол и наклонилась над Миллс: — Спасибо, любимая, — тихо произнесла она. — Это была твоя фантазия, — Реджина облизнулась, — и мне она очень понравилась. — Кажется, нам пора, — Эмма поцеловала Миллс в плечо. — Конечно, дорогая. Фиолетовый туман окутал обеих женщин. Эмма лежала на постели, раскинув руки. Совершенно не хотелось открывать глаза, тело напоминало о вчерашней ночи приятной тяжестью в конечностях. — Дорогая, — послышался нежный голос, — нам пора собираться. Свон приоткрыла один глаз: — Эй, — возмутилась она, — какого черта?! Ты не можешь идти так! Реджина выпрямилась и скрестила руки на груди. Она была одета в обтягивающие голубые джинсы и белоснежную толстовку с буквой «Q» на груди. — Это еще почему? — негодовала Миллс. Свон поднялась на локтях. — Ты же мэр! А сегодня выборы! — Все верно: технически я вчера была мэром, — Реджина улыбнулась, когда в памяти всплыла картинка вечера, и «буду или не буду завтра». — А сегодня я — обычная горожанка, которая собралась выполнить свой гражданский долг, и поэтому пришла со своей любимой отдать свой голос за мэра Сторибрука. — Черт! «…выполнить?.. долг?.. отдать?..», о, дорогая! Какие тонизирующие слова этим утром в твоем лексиконе, — выдохнула Эмма. — Но я ведь — шериф, и мне нужно работать. Реджина широко улыбнулась: — Вставай, пойдем завтракать. Потом съездим проголосуем и решим, что делать дальше. Ты решила за кого будешь голосовать? — А у меня есть выбор? — Конечно, — Миллс снова улыбнулась самой обворожительной улыбкой. — Ты можешь проголосовать за меня, — она повернулась к Эмме спиной и стала разглядывать себя в зеркало. — А можешь за отца, и тогда, — женщина продолжила через несколько секунд, — тогда мы сможем собраться и уехать путешествовать. Реджина резко развернулась к Свон. — Ты серьезно? — Эмма приподняла бровь. — Конечно, денег хватит с лихвой. Миллс сейчас была похожа на школьницу у доски, которая ожидала вердикт учителя. Она сцепила пальцы в замок и смотрела на блондинку. — Да уж, вы-бор! — девушка в миг стала серьезной. — Как писал кто-то из классиков, «выбор — это не просто», — подытожила Миллс и вышла из комнаты. Девушки быстро собрались и направились в ратушу. Людей у входа было много. Гул толпы стих, как только из черного мерседеса вышли мадам экс-мэр и действующий шериф Сторибрука. — Доброе утро, мадам мэр! — слышалось со всех сторон. Реджина улыбалась и вежливо приветствовала горожан. Миллс шла впереди, а Эмма немного позади — девушка не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться тылом королевы. Зайдя внутрь, они встали в общую очередь. Разумеется, им попытались уступить дорогу, но Миллс быстро пресекла любые попытки. — Черт, Джина! — шептала в ухо Свон. — У тебя такая сладкая попка. Миллс бросила взгляд через плечо на распоясавшегося шерифа:  — Знаешь, — доверительно прошептала Реджина, — я с утра хотела надеть юбку… Она быстро огляделась, чтобы удостовериться, что их не подслушивают: — Но потом поняла, что до сих пор ощущаю тебя в себе, и выбрала джинсы. Эмма тихо скульнула, а Миллс развернулась к ней лицом, положила ладони на плечи и наклонила голову. Она смеялась, но не хотела, чтобы кто-то это видел. — Окучиваешь электорат? — послышалось из-за спины. Миллс повернула голову. Рядом с ними стояли Дэвид и Мэри, которая сурово и даже с осуждением смотрела на них, скрестив руки на груди. — Зачем мне это? — с милой улыбкой искренне удивилась Миллс и сильно прижалась спиной к Эмме, притягивая ее плотнее за зад. — Что ты себе позволяешь?! — шипела учительница. Реджина лишь широко улыбнулась. — Мэри, не нужно, — вмешался Прекрасный. — Что ты такая злая с утра? — королева еще подтянула к себе Свон, крепко сжимая ее попку пальцами, затем немного отпустила и снова притянула. Она жадно облизнула нижнюю губу: — У тебя что? Какое-то неудовлетворение? Хочешь, поговорим об этом? Мэри Маргарет, казалось, сейчас взорвется от возмущения, но Реджину вовремя пригласили в кабинку, а за ней — и Эмму. Прекрасный приобнял жену, успокаивая, и они покинули ратушу.