Облака и Звёздный свет

Сложно соображать и рассуждать разумно, когда подобное происходит с тобой. Будто подхваченный неумолимым вихрем, неуправляемым и беспощадным, ты бросаешься вперед, не осознавая даже, как далеко он тебя унесёт. Но сопротивляться просто не хватает сил. Карли хватило и нескольких решающих секунд, чтобы сделать то, что она сделала. Вихрь этих внезапных ощущений уже подхватил её, и это оказалось необратимым. Стало просто не важно, где она была, в чьём присутствии — всё равно. Она подскочила к Локи, размахнулась и ударила его так сильно, что из-за этой пощёчины задрожали, звеня, крошечные льдинки под потолком огромного купола. — Ты! — вырвалось у неё на выдохе. — Как ты мог?! Как ты мог снова бросить их? Королева Фрейя стояла чуть поодаль, мрачнея с каждой минутой, и наблюдала, как обезумевшая смертная наступает на её сына. Тот лишь поправил высокий ворот своей рубашки с самым невозмутимым видом, будто никто его и не коснулся. — Я знаю всё! Про Таноса и камень, про асгардцев и Тора… — Карли уже едва могла сдержать слёзы. — Я думала, ты изменился! Думала, в тебе ещё осталось добро! Она отпихнула его руками в грудь и пустила голову, так что волосы скрыли лицо. Она дрожала. От гнева, от несправедливости и непонимания. А ещё от стыда, потому что где-то в глубине души ощущала радость, ведь он был жив. Он действительно не умер. Принц тем временем незаметно завёл руку за спину, в его пальцах появился тонкий кинжал. Но королева посмотрела прямо на него, покачала головой и сделала знак ничего не предпринимать. За длинными локонами послышался горький всхлип. Карли подняла глаза, сморгнув слёзы, и взглянула на того, кто, будто пиявка, прочно присосался к этой жизни и никак не желал её покидать. Всем бы такую волю. А теперь он просто стоял перед ней, в своём тёмно-зелёном костюме принца, такой весь целёхонький и чистенький, и смотрел, словно вовсе не узнавал. — Ты не изменишься, — прошептала девушка. Она вскинула правую руку, сосредоточилась и так сильно сжала пальцы в кулак, что косточки хрустнули. А Локи внезапно схватился за горло и упал на колени. Его глаза распахнулись, из приоткрытых губ вырвались немые вздохи. Карли сжимала кулак, глядя, как мучается от внутреннего пламени тот, кто одарил её этой силой. В иную минуту она поразилась бы тому, что делает. Что творят злоба и гнев с магией, и что она творит с нею самой. И она ужаснулась. Локи скрёб пальцами горло, пытаясь вздохнуть, однако у него не получалось. Девушка сморщилась и всхлипнула; её губы задрожали, но плача больше не было. — Я так… так сильно тебя ненавижу… но не могу убить! — произнесла она и медленно опустила руку. Принц смог наконец вдохнуть полной грудью. Он зашёлся тяжёлым кашлем, а в остальном был в порядке. Карли же едва успела обернуться к королеве, как вдруг ощутила тень над собой. Затем последовал тяжёлый удар по голове, и темнота окутала её. Всё ещё кашляющий Локи приблизился к Фрейе, оглядел лежавшую перед ними девушку и с невозмутимым видом отряхнул невидимые пылинки с плечей. — Спасибо, что бросилась спасать своего сына, — саркастично произнёс принц. — А, главное, вовремя! Королева всё так же бесстрастно посмотрела на него. — Я всего лишь растерялась. Ожидала ли я, что она выкинет подобное? Нет, вовсе нет. Сколько мощи в неумелых руках! К тому же, она бы тебя не убила. Ты не должен на меня обижаться. Локи смерил её пристальным недоверчивым взглядом, присел на корточки рядом со смертной девицей, отвёл пальцами спутанные пряди от её лица и заметил, как бы невзначай: — Совсем ещё молодая. Мы могли бы быть ровесниками по земным меркам. И ничуть не похожа на искусную волшебницу… — Потому что она воин, а не маг. Её тренировали в Асгарде. Это было произнесено чересчур грубо и надменно, как ему показалось. — Так говоришь, это она путешествовала с асгардцами в космосе? — Локи привстал и потянулся, как ленивый кот. — И чего ты от неё хочешь? — Поначалу, я размышляла, как испытать её магические способности. Принц иронично засмеялся. А льдинки под высокими потолками прозвенели всё так же тоненько. — Неплохо, неплохо! Убедилась? Устраивают тебя её способности? Или мне постоять тут ещё немного подольше? Фрейя обернулась, и от её взгляда повеяло таким холодом, что любой другой перетрусил бы. — Отчего ты так злишься? Я понятия не имела, что она знает тебя. — И поэтому сейчас она стала для тебя ценнее? — вмиг помрачневший Локи скрестил руки на груди. — Потому что знает его? Потому что может рассказать тебе о том, что было потерянно для тебя все эти годы? Я-то переживу её небольшую выходку, королева, но могу сказать тебе лишь одно: оставишь её во дворце, и случится нечто такое, что разрушит всё тобою созданное. Ледяная Фрейя, казалось, оставалась бесстрастна, но огонёк тревоги всё же вспыхнул в её прозрачных глазах. Не будь любопытство сильнее, не будь любовь матери такой отчаянной, несчастной, она послушалась бы. Однако решение королевы было неоспоримым, об этом все знали. — Её история тебя не касается, она связана с другим. Если не желаешь её видеть, просто избегай. — Не то, чтобы я возражал… — он пожал плечами. — Дело твоё, королева. — Распоряжусь, чтобы её вернули в комнаты. И пусть стража охраняет возле дверей, на случай, если гостья решит самостоятельно покинуть нас. Локи вздохнул, театрально закатив глаза, и махнул рукой в беспечной манере. — Ни к чему кого-то звать. Я сам её доставлю. Возможно, ты права, и ей стоит тут погостить. В последнее время во дворце стало невыносимо скучно. А когда скучно мне, я срываюсь. Принц поднял девушку на руки, слегка тряхнул, чтобы её голова легла ему на предплечье, а перед тем, как уйти, ненадолго задержал взгляд на умиротворённом бледном лице. — Странно. Я в её магии столько знакомого ощутил. Она душила меня, а сквозь боль я познал что-то совсем родное. Даже в её ненависти это было. Он покинул холодную залу, а Фрейя смотрела ему вслед и размышляла над пророческими словами. С появлением ведьмы действительно изменится многое. И если она не лжёт о Таносе, действовать нужно скорее.

***

Она открыла глаза, и взгляд тут же упёрся в потолок знакомой уже спальни. Мутило слегка, но голова была цела, хотя казалось, удар пришёлся мощный. Карли медленно села, поправила струящуюся ткань юбки, свесила ноги с кровати. Движение в углу комнаты привлекло её внимание. И она увидела королеву, сидящую в глубоком кресле с резными подлокотниками. На высоком столике рядом горела лампа, огонёк в ней отбрасывал на голые стены танцующие тени. Моррис покосилась на запертое окно — уже стемнело. Затем снова посмотрела на женщину в кресле. Холодные глаза её отражали тусклый свет лампы, глубокие тени ложились на скулы и нос, что делало её пугающе-неживой. — Прошу прощения за то, что пришлось лишить тебя чувств грубой силой, — произнесла она дружелюбным тоном. — Но твои последние действия привели меня в замешательство. Даже напугали. Поразили, скорее. Упираясь руками в подлокотники, она слегка наклонилась вперёд. — И ты едва не погубила моего сына. Знаешь, какое наказание может последовать за подобной выходкой? Карли всё ещё молчала и смотрела так, словно перед ней извивалась ядовитая змея. — Я понимаю твоё замешательство. Позволь угадать, о чём ты думаешь сейчас, ведьма, — королева откинулась на спинку кресла и приложила палец к губам. — Задаёшься вопросами. Как же так вышло, что принц асгардский, трикстер и предатель Локи, оказался жив? Почему он цел и невредим на далёкой планете, а не среди обломков космолёта, разрушенного Таносом? Девушка недоверчиво промолчала, от напряжения сжав в пальцах покрывало. — Отчего ты не сказала, что знаешь моего сына? — Откуда мне было знать, что Локи — ваш сын? — Но ты всё же знаешь его, — королева едва заметно улыбнулась. — Расскажи мне. И Карли поведала весьма короткую историю о том, как познакомилась в Асгарде с Тором, его друзьями… его сводным братом. Как он пытался захватить Землю с помощью армии Таноса. Как проиграл, и был возвращён домой побеждённым преступником. Как избавился от Одина, правил и снова потерпел неудачу. Поведала об Аморе, сражениях, о колонианцах и жертве, которую Локи принёс во имя исправления своих ошибок. О том, как она и Тор возвратили его из Хель, и про Альфхейм тоже. Выражение лица королевы не менялось во время этого рассказа. Она была спокойна, холодна и любопытна. Драгоценности на её пальцах и тиара отражали блеском тусклый свет лампы. — Меня не было рядом, когда Асгард оказался уничтожен, — сказала Моррис наконец. — В последний раз, когда я видела Локи, он показался мне таким беспечным, удовлетворённым жизнью, которую приобрёл. Лишь тогда он попросил меня остаться с ним, но я не могла. И он пообещал помочь Тору победить их сестру, Хелу. Видимо, при побеге Локи забрал один из Камней Бесконечности, который хранился в Асгарде. Так Танос их и обнаружил. Воцарилась тишина. Вязкая, печальная, она будто говорила вместо слов о той скорби, которую испытывала девушка. Но вместе со скорбью было и другое. Обещание. Асгардцы находились в безопасности, но, пока жив Танос, эта безопасность была лишь иллюзорной. Вся Вселенная висела на волоске, пока безумный титан владел Камнями. — Он был для тебя дорог? — прозвучал вопрос в тишине. Карли сурово взглянула на королеву и ответила: — Он всегда будет мне дорог. И пусть его немногочисленные положительные качества никогда не перевесят тяжесть преступлений, которые он совершил, я с ним навсегда связана. — Так это любовь? Неуместное неловкое молчание. — И после всего, что произошло, ты даже не хочешь узнать, как он выжил? Казалось, будто ледяная женщина играла с ней, с её чувствами. С тем, что она раскрыла перед ней только что. Свою историю, сердце и душу. Это настораживало и злило одновременно. — По сравнению с тем, что грядёт, ваш рассказ о том, как этот предатель в очередной раз избежал смерти, уже ничего не стоит. Она говорила, ей было всё равно, говорила об этом между строк, но всё же чувствовала, как душа рвалась броситься на те же острые штыки, что и раньше. Локи — Бог обмана, асгардский ренегат и убийца, плут и блудный сын. Но и без особого анализа было ясно — её тоска по нему будет существовать до скончания времён. И от этого как камень на душе. — Я должна вернуться на Землю, когда же до вас, наконец, дойдёт? — не сдержалась Моррис. — Танос вот-вот победит. Я должна… я хочу быть там, хочу помочь своим… — Друзьям? Карли подскочила, будто её снова ударили. Но на этот раз удар был больнее, острее ощущался где-то в сердце. Голос королевы заметно изменился. Женщина тоже привстала, ехидная улыбка всё не сходила с её бледного лица. — К кому ты желаешь вернуться в Мидгард? К людям, которые считают тебя преступницей? К тем, кто хотел посадить тебя под замок, как зверушку, и испытывать, превращая в оружие? А может быть, к своей так называемой семье? Она всё приближалась, её образ становился расплывчатым, тусклым. Волосы становились всё короче, чернели, словно облитые смолью; плечи расширялись, она вытягивалась, а черты лица менялись, теряя женственность. Одеяние из ледяных нитей и плаща разливалось по телу, вместо него появлялись позолоченные металлические вставки и зелёная чешуйка костюма. Карли делала очередной шаг назад, с недоумением глядя, слушая того, кто представал перед нею теперь. — Где сейчас твоя семья, Карли Моррис? В могиле. Все они. И ты, безумная, желаешь вернуться к ним. Ты кичишься своей преданностью людям, которым ничего не должна. Твои мотивы бесславны, они ничтожны, как и ты сама. Потому что ты притворяешься. Но ты не можешь притворяться передо мной. Девушка упёрлась спиной в стену, вытянувшись, будто струна, а он стал таким осязаемым, таким реальным, и в то же время, она глазам поверить не могла. Или попросту отказывалась верить. — Не притворяйся, что они нуждаются в тебе. Никому ты там не нужна. И не делай вид, что они нужны тебе. Это всё бессмысленно. Единственное, что важно сейчас — чего ты действительно желаешь. Он стоял перед ней, на расстоянии ближе вытянутой руки, живой, саркастичный, насмешливый. А ей хотелось рыдать и броситься на него, сжечь его или обнять и больше не отпускать, чтобы только он был жив рядом с ней. — Я уже горел, дорогуша. Очень давно… или очень нескоро, так вернее. Всё ещё ничего не понимаешь? Я тоже, при встрече с тобой, немного удивился, для чего ты пыталась меня прикончить… — Кто ты такой?! Когда он протянул к ней руку, Карли отпрянула, но бежать было некуда, она всё равно оказалась в своеобразной телесной ловушке. Ладонь Локи замерла в нескольких дюймах от её лица, и девушке померещилось, что сила, исходившая от его руки, окутывает её. — Если мы чего-то не понимаем, мы можем обнаружить это магией. Чувствуешь? Так я могу узнать твои мысли, твоих друзей, даже твоих врагов. Так я узнал тебя. Тепло его магии обволакивало, как прозрачное покрывало, и на несколько секунд Моррис закрыла глаза. — Я знаю, кто ты. Думаешь, твоё предназначение — спасти их всех? Однажды ты считала, что сможешь спасти Локи. Но тот Локи навсегда потерян. Ты провалила свою миссию. Ты потеряла смысл. Ты не особенная. Тебе лишь чуть-чуть больше повезло, чем остальным. Ты просто песчинка в океане Вселенной, которой до тебя нет никакого дела! — и он так резко сжал в пальцах воздух, что Карли показалось, будто так он сжал её сердце, и она очнулась. — Ты желаешь узнать, кто я такой? Я — Бог коварства, лжи, Бог Зла. Старый Локи, юный Локи — всё едино во мне. Я — Бог историй, агент Асгарда, посланный на Землю, чтобы искупить грехи и стереть их из памяти всех, кто меня знает. Я сюда явился, чтобы переписать историю и придумать своё собственное «долго-и-счастливо». Он опустил руку и взглянул на неё. Девушка дышала прерывисто, лицо скривилось, и она выглядела так, словно её вот-вот стошнит прямо тут, перед ним. — Ну? Такой ответ тебя устроит? Когда она схватилась за голову и зажмурилась, он решил подождать. Потом она устремила блуждающий взгляд к нему, будто тщетно пыталась что-то отыскать, но не находила. И тогда Моррис произнесла, печально и без сил: — Ты… не он. — Дошло, наконец? Надеюсь, впредь ты не захочешь применить против меня такую болезненную магию. Вместо каких-либо ответов она вернулась к постели и села, сгорбившись и уставившись в пол. И тогда, именно в тот предрассветный момент, другому Локи стало жаль её. Он выплеснул на неё всю правду, поскольку считал, что так её иллюзии развеются гораздо быстрее и эффективнее. Так она скорее осознала бы, что он — это не совсем он, а другой. Стало даже как-то тоскливо, но обижать ведьму в его планы не входило. Просто, когда копаешься в чужом сознании, без последствий оттуда не выберешься. К тому же, он уже давненько не общался с женщинами, кроме королевы. Она так яростно оберегала его в последнее время, кажется, его даже начало это устраивать, а с появлением смертной эта пелена словно испарилась, и он проснулся. — Сочувствую, что я не тот, кого ты ожидала, — произнёс он зачем-то. — Думаю, стоит отложить на потом разговор о том, как Фрейя вытянула меня в вашу реальность. Для начала тебе следует прийти в себя. Глупо было, разумеется, после таких откровений оставлять её, но, если стража донесёт, что принц был у ведьмы в покоях, неприятного и ненужного разговора с упрямой королевой не избежать. Уходя, он неожиданно осознал, отчего магия этой девицы показалась ему такой знакомой. Это была его магия, его собственные силы, которыми одарил её тот Локи. Видимо, было в ней что-то, из-за чего стоило рисковать и делиться опасными способностями со смертной. Он сам прежде ни к кому так не привязывался. Оттого на душе ещё горше становилось. Жаль, что, уходя, он не заметил белоснежную сову на карнизе за окном спальни — вездесущую шпионку королевы.