Твоя любовь — это так красиво

Исак заставил его выпить очередное лекарство и принес стакан воды на случай, если Эвену захочется пить ночью. Поставил его на тумбочку и ушел в соседнюю комнату, чтобы забрать одеяло и подушку из шкафа. Он бы с удовольствием лег к Леа в кровать, но та категорически запрещала ему и кому-либо еще занимать ее. Он как-то лег, когда был немного невменяем от алкоголя, так на следующее утро она устроила такой большой скандал, что он думал, его голова просто взорвется от боли. С тех пор Леа не разрешала ему без надобности лишний раз заходить туда. И вроде бы она ничего и не узнала бы, но в голове словно стоял барьер. Да и ему хотелось лежать с Эвеном в одной комнате. Совсем немного. Чертовски много. Поэтому он постелил себе на диване и лег, снова утыкаясь в свой ноутбук, изредка поправляя очки. Эвен просто смотрел на него из-под груды одеял и подушек, притворяясь спящим, когда тот проверял его. Он самую малость виновато себя чувствовал, занимая чужую кровать и заставляя его хозяина мучаться на неудобном диване, но обычное наслаждение одним его видом как-то все заглушало. — Ты слишком пялишься, — не отрываясь от экрана ноутбука, сказал Исак и продолжил что-то печатать. Эвен не хотел что-то отвечать, потому просто перевернулся на спину и глядел в потолок. В голове еще не было ясности, но он хотя бы осознавал реальность. Эвен зашелся в сильном кашле, из-за чего сел на кровати, и Исак подошел к нему, нежно поглаживая плечи. Что за черт?! Протянул больному стакан воды и, только когда тот спокойно лег обратно, вернулся к себе. — Мне неловко, что я выгнал тебя на диван, — хрипло поделился Найшейм, вырисовывая воображением рисунки на потолке. — Я все равно вряд ли усну сегодня, так что можешь наслаждаться сном в моей кровати, — по-доброму усмехнулся Вальтерсен, подошел к нему и сел рядом с ним на кровати. — Мне все равно кажется, что я стесняю тебя. Я могу уйти домой. — Спи и забудь об этом. Я все равно не отпущу тебя, ясно? Даже и не пытайся найти отмазку, чтобы уйти, — Эвен смутился его откровенности, но облегченно выдохнул. Он лукавил, он не смог бы сейчас уйти из этой квартиры, даже просто перелечь на диван казалось непосильным трудом. — Ты уверен? — Более чем. — Спасибо. Спокойной ночи. — И тебе, Эвен.

***

Новый день встретил его жуткой головной болью, сильным першением в горле и насморком. Он проснулся от сильного озноба, его колотило так, что он чувствовал это даже через сон. Эвен хотел позвать Исака, чтобы тот как-то помог, но не мог произнести ни слова, только хрип. Встать тоже не представлялось возможным. Поэтому он сильнее укутался в одеяло, зарываясь в него по самую голову, сворачиваясь калачиком, и ждал, пока младший проснется, но сам уснул. Прошло, наверно, около получаса с того момента, и Исак начал подавать признаки пробуждения. Веки чуть затрепетали, изменилось дыхание. Вальтерсен сладко потянулся на диване, хотя его ноги немного свисали, и повернулся набок, глядя на Эвена. Пару минут он провалялся бездумно пялясь на него, а следом он встал и направился в ванную. Исак приготовил ему таблетки и положил рядом со стаканом, в который налил свежей воды. Он ждал, пока Эвен проснется, чтобы узнать, что тот бы хотел на завтрак. Впрочем, он долго не мучался с этим вопросом и просто приготовил омлет. Хотел начать собираться, но решил, что не сможет оставить Эвена одного во время сильной болезни. Конечно, тот может пойти домой, но Вальтерсен на подсознательном уровне знал, что отпускать его нельзя, иначе тот сам не будет лечиться. — Эй, Эвен, проснись, — тихонько потряс за плечо, разворачивая к себе. — Мм? — дрожа и стуча зубами, пробормотал Эвен и сильнее укутался в одеяла. — Тебе холодно? — обеспокоенно нахмурил брови младший. — Подожди пару минут. Вернулся он уже с градусником и через хныканье заставил того померить температуру. 38,6. Блять. — У тебя жар, Эвен, — он полез в небольшой пакетик с лекарствами, что вчера приобрел, и достал ибупрофен. — Это должно помочь. Выпей сейчас. Он пристально наблюдал, как Эвен закинул таблетку в рот и запил ее водой. Немного залип на дергающийся кадык, но этого никому знать не обязательно. Тряхнув головой, он вышел из комнаты и вернулся с небольшим тазиком воды. — Эвен, убери одеяла, — строго приказал, нежели попросил, он и намочил в прохладной воде марлевую повязку. — Мне холодно, — мотнул головой Найшейм и вцепился мертвой хваткой в одеяла. — Тебе холодно из-за жара. Давай же, всего лишь немного охладим тебя, — ласково погладил его по волосам и потянул на себя одеяло. Однако старший не отпускал его. — Посмотри, оно промокло все, его нужно сменить, я дам тебе новое. — Не хочу. Пожалуйста, не заставляй, — захныкал парень, и, кажется, Исак действительно видел блеск в его глазах, пока тот их не закрыл. — Давай, я же не собираюсь навредить, Эвен, я хочу вылечить тебя. Доверься мне, я помогу. Найшейм раздраженно выдохнул, но подчинился ему, отдал одеяла. — И футболку тоже. — Нет. — Господи, ты так упираешься, что у меня создается впечатление, будто я собираюсь изнасиловать тебя, — закатил глаза Вальтерсен, дергая за подол футболки. И в любой другой момент Найшейм бы ухмыльнулся и подмигнул ему, но сейчас лишь подчинился, немного смущаясь своих же мыслей, и теперь лежал перед ним с обнаженным торсом. — Молодец. Прохладная вода неприятно обжигала холодом кожу, но мягкие плавные прикосновения Исака компенсировали неудобства, он расслабился и отдался ласковым движениям. Он обтирал его лицо, заодно стирая и пот, перешел на грудь, кое-где невесомо касаясь пальцами нежной кожи. Он понемногу охлаждал его, надеясь, что это поможет. Что ж, Эвен хотя бы перестал так сильно дрожать. — Ты как? — прикладывая внешнюю сторону ладони к его лбу, спросил он. — В порядке, — кашлянул в кулак, хоть немного, но слабее кашлял. — Я останусь с тобой. — Не стоит, у тебя пары же, я пойду домой и там вылечусь, правда. — Молчи и принимай заботу, ясно? Эвен кивнул. — Значит, план такой: мы идем завтракать сейчас, потом ты можешь поспать, а через четыре часа я тебе дам новые таблетки. Ясно? — Эвену было все равно, потому он с легкостью согласился. Он ведь не думал, что Исак действительно будет каждую секунду рядом, каждую. Хотя, все-таки, он не был против. Возможно, ему немного нравилось присутствие Вальтерсена и его забота.