Твоя любовь — это так красиво

— Может, зайдем в магазин? — Эвен потянул его в сторону небольшого круглосуточного магазинчика, который вот совсем не внушал доверия. Классический киоск с пофигистом-продавцом и скудным выбором продуктов. Не хватало лишь неоновой вывески и половиной горящих букв. Но Исак покорно последовал за ним. Они проходили мимо невысоких стеллажей и рассматривали товар. Эвен подвел его к холодильнику с молочными продуктами, но, проверив срок годности нескольких упаковок, Исак увел его подальше. Он пренебрежительно смотрел на то, как Эвен выбирает какие-то чипсы, но так же положил обратно, проверив тот же срок годности. Найшейм же вроде был всем доволен. — Может, не будем здесь ничего покупать? Здесь нет нормальных продуктов, — прошептал Вальтерсен и сжал его руку в стальной хватке. Если даже старший и был против, то не решился спорить. — А пива возьмем? — У меня дома есть пиво, Эв, пошли. Они культурно попрощались с игнорирующим их продавцом и направились к Исаку. Как и должно было быть изначально. Теперь Исак улыбался, держась за руки с Найшеймом и сильнее сжимал его ладонь, потому что он был банально счастлив. Эвен спрятал их руки в свой карман и мягко поглаживал ладонь младшего, который именно сейчас чувствовал себя защищенным. В последний месяц их отношений старший перестал именно так заботиться о нем. Он прекрасно знал, что Исак ненавидит перчатки, что его руки постоянно мерзнут, но сам держал руки в карманах, а к тому не прикасался. Это обижало. Но то, что именно сейчас он так поступил, могло ли означать, что все возвращается к исходным их отношениям? Эвен бы сказал «да», даже не задумываясь. Исак бы согласился, только завидев на себе полный любви взгляд старшего. — Хочешь покататься на качелях? Пошли, — не давая тому возразить, он перелез через небольшой заборчик, не выпуская руку младшего, и остановился, дожидаясь его. Исак по-детски весело засмеялся над самой идеей, но потакал идее Эвена. Конечно, Эвен усадил Исака в качели и попросил сильнее держаться, чтобы не упасть. Сам встал позади и начал плавно раскачивать, прислушиваясь к дыханию Вальтерсена. Он слышал, как оно замирало, когда качели поднимались до определенной точки с небольшой скоростью. Он слушал смех Исака, который действительно, как ребенок, радовался тому, что его качают, и не кто-то, а Эвен. В конце концов, определив, что сильнее раскачивать не стоит, Эвен обошел качели и облокотился на железную трубу, поддерживающую всю конструкцию. Он скрестил руки на груди и просто смотрел. Почему ему нравилось лишь наблюдать, как тот веселится? Но он ведь любит Исака, ему можно залипать на его радость и улыбку, на прищуренные глаза и ямочки на щеках. Он имел на это право: Исак давно ему это позволил. — Эви, — позвал его Вальтерсен, вытягивая того из своих мыслей, — я люблю тебя, — словно прочитав его мысли, сказал Исак и улыбнулся ему. — Давай пойдем домой? — Ты не хочешь еще немного покататься? Я не тороплю, сколько хочешь, столько и качайся, малыш, — Эвен ни на секунду не лукавил. Он пообещал Исаку дать все, чтобы тот был счастлив, и выполнит свое обещание. Тем более, если младший хочет лишь покататься, то это ведь не в тягость. Чуть задержаться, чтобы просто улыбка парня дольше озаряла его лицо? Разве это много? Конечно нет. — Хочу. — Тогда я не вижу смысла спешить. Сегодня чудесная ночь для прогулок. Однако через минут десять Исак все же спрыгнул с качели и обернулся к своему парню. Тот глядел нежным, снисходительным взглядом и просто был счастлив из-за того, что Исак веселится. — Теперь я хочу домой. Пошли, пожалуйста, — он подошел ближе, утыкаясь ему в грудь лицом, заставляя того приобнять себя за талию. — Пойдем, — Эвен приподнял его подбородок и оставил короткий поцелуй на губах. Снова взял его руку в свою, переплетая пальцы, и спрятал в своем кармане. Они шли по ночному городу в молчании, которое изредка прерывалось на звуки машин, и вполне комфортно себя чувствовали. Если любовь — это не только желание постоянно прикасаться к человеку, но и молчать без какого-либо напряжения, то… здесь и рассуждать нечего. Они так невъебенно сильно друг друга любили, что не могли словами описать это чувство, всех слов мира на всех языках недостаточно. Слишком маленький у них эмоциональный диапазон, чтобы выразить весь спектр чувств к слову «любовь». Наверно, это было что-то вроде помешательства или даже еще хуже, но какая, к черту, разница, если прямо сейчас Исак и Эвен идут домой, по-детски друг другу улыбаясь. Если в их глазах столько любви, что, казалось, они скоро умрут от нее. Разве имело значение хоть что-то, когда в воздухе их сердца словно танцевали вместе? В одном ритме.

***

Они зашли в квартиру Исака, быстро разуваясь и скидывая верхнюю одежду. Младший привычно сразу переоделся в домашнюю одежду, а старший завис, наблюдая за ним. Ладно, это точно было ненормально. Но кого это волнует? Развеяв морок своих мыслей, Эвен последовал примеру Исака, правда предварительно заглянул в ванную, чтобы привести себя в порядок. Он знал, что сейчас будет, но волновался как девственник перед первой брачной ночью. После он вернулся на кровать и привычно обнял Исака со спины, пока тот лежал у него на груди, выводя какие-то узоры своими пальцами. — Я скучал по тебе, — и это было их первое реальное признание о недостатке друг друга. Исак улыбнулся ему, и Эвен скорее почувствовал это, чем увидел. — Я тоже по тебе скучал, — он поднял голову, глядя в его глаза, словно мог утонуть без поддержки его сочувствующего взгляда. — Ты правда хотел уехать от меня и не возвращаться? — Я думал, тебе будет так лучше. Тебе было так больно, что… — Исак подтянулся и накрыл его губы своими, не позволяя тому закончить, и мягко поглаживал его щеку, придвигаясь ближе, будто вплавляя себя в него. — Давай забудем это? Я правда не хочу это вспоминать, — предложил Вальтерсен, чуть отстраняясь, но все же находясь слишком близко. Эвен перетянул его на себя, укладывая грудью на грудь, и нежно вел руками от лопаток до поясницы, пробегаясь пальчиками по шейным позвонкам, поднимался вверх и сжимал плечи. Исак был отнюдь не маленьким, но так прекрасно лежал на нем, что небольшой недостаток воздуха был ничем по сравнению с поцелуями. Младший держался за его талию и шею, не давая никак оттолкнуть, и целовал мягкие пухлые губы, точно изголодавшись по ним, впрочем, именно так и было. Найшейм не позволял себе спуститься ниже, сжать ягодицы парня, потому просто залез руками под футболку и стиснул бока стальной хваткой. — Может, снимем одежду? — прошептав в губы, предложил Исак и сел на бедра старшего. Одним движением рук снял футболку и тянул за подол чужой, намекая, что сексом занимаются двое, а не он один. Словно опомнившись, Эвен приподнялся и позволил младшему снять с себя ненужную одежду, потянул обратно и снова припал к сладким желанным губам. Как-то Исак жаловался, что их прелюдия длится слишком долго, точнее, они не могут оторваться от губ друг друга, чтобы продолжить. Но, черт, им обоим это нравилось, несмотря ни на что. Вальтерсен выпрямился, лапая руками грудь, талию, иногда даже заводил руки назад и сжимал бедра, выгибаясь вперед, ему так нравились Эвен и его тело. Старший же мягко поглаживал лишь бедра, хотя желание сжать крепче его ягодицы, пробираясь под пояс штанов и резинку боксеров, было достаточно велико, но он сдерживал себя. Вальтерсен чуть постанывал, двигаясь тазом вперед и назад, имитируя фрикции, задевая член старшего. Найшейм все же потянулся к ширинке партнера и быстро расстегнул ее. — Нам стоит снять их, — рвано дыша, сказал Исак и слез с Эвена. Не мешкая, Эвен подчинился, но выглядел при этом как тюлень, хотя и не сильно отличался от Исака. Черт, почему нельзя эффектно снять джинсы, как это делают порноактеры? Нет, они пытались скорее стащить штаны и боксеры, и только с божьей помощью сумели освободиться от них. Найшейм заново усадил его на свои бедра, пробираясь пальцем между ягодицами и поглаживая сжавшуюся дырочку. Он демонстративно поднес пальцы к губам младшего, однако тот лишь поцеловал их и наклонился к уху старшего: — Прости, но в этот раз ты будешь моим, — облизнул ушную раковину, ухмыляясь, и пососал мочку. Эвен испустил жалобный стон, означающий и страх, и нетерпение. За все время их отношений он всегда был сверху. Точнее, Исак мог и любил управлять, но все равно он был сверху. И сейчас его чертовски пугала смена позиций. Исак тем временем сел меж его разведенных ног, параллельно вылизывая его шею и оставляя алеющие отметки на кадыке и ключице. На ощупь он нашарил прикроватную тумбочку и открыл первый же ящик, доставая смазку и презерватив. Щелчок крышки заставил Эвена инстинктивно сжаться и свести ноги в защитном жесте, разве что не закрыть лицо руками. Исак оценил взглядом его состояние, отложил смазку, выдавив немного себе на пальцы и разогревая, наклонился к нему, вновь разводя ноги, и глубоко поцеловал старшего, стараясь успокоить. Одной рукой он поглаживал щеку парня, а пальцами второй мягко кружил вокруг входа Эвена, расслабляя того и показывая, что это совершенно не страшно. — Не бойся меня, — прошептал в губы, глядя в глаза. — Я буду осторожен и нежен. — Почему это звучит, как фраза из порнофильма? — нервно смеясь, отозвался Эвен, вцепившись ногтями в плечи младшего в ожидании следующих действий. — Это она и есть, детка, — ответить старшему не дал и поцеловал, плавно входя в него одним пальцем. Усердно вылизывал его рот, играясь и переплетая их языки, иногда сталкиваясь зубами, он старался отвлечь того от боли ниже поясницы и доставить удовольствие своим языком. И, когда пальцы на его спине разжались и перестали царапать ногтями, Исак понял, что действует верно. Эвен тихо поскуливал, пытаясь то ли уйти от проникновения, то ли насадиться глубже, но кем был бы Вальтерсен, если бы не контролировал его, удерживая от всех резких движений. Исак выцеловывал его шею, оставляя за собой мокрые дорожки, и медленно добавил второй палец, растягивая того под себя аккуратными и нежными движениями. Найшейм выгибался навстречу ласкам и, казалось, уже был не так уж и против быть под младшим. Ему нравились трепетные поглаживания, теплые поцелуи. Что уж говорить, он мог войти во вкус, если Исак продолжит проявлять такую заботу. Но Исак выпрямился, добавляя и третий палец, и сильнее развел его ноги до тянущей, но почему-то приятной боли. Гладил внутреннюю сторону бедра и расцеловывал коленки, а затем и вовсе закинул его ноги себе на плечи. Найшейм, как неопытный девственник, смущаясь своей открытости, закрыл лицо руками, надеясь, что этот жест останется незамеченным, но не тут-то было. Младший наклонился к нему, буквально сгибая пополам, и теперь Эвену действительно стало больно. Он мягко оттолкнул Исака, громко поскуливая, и закусил ребро ладони, когда тот, разведя пальцы в стороны, нажал на простату. Парень ухмыльнулся и продолжил бить точно по ней. Его возбужденный член явно жаждал внимания и заметно болел, но Вальтерсен совершенно не отвлекался от старшего. Взял член старшего в руку, размазывая смазку по головке, и начал неспешно надрачивать, отчего Эвен застонал в голос. — И-исак?.. Большего тому не надо было. Он выбрал пальцы из его входа, открыл презерватив и раскатал латекс по перевозбужденному члену. Исак добавил еще немного смазки и приставил головку ко входу. — Ты готов? — поймав расфокусированный взгляд Эвена, Вальтерсен вопрошающе выгнул брови и, только завидев уверенный кивок, осторожно, одним слитым движением вошел до конца. Чуть остановился, дожидаясь разрешения Найшейма, который закрыл глаза и старался расслабиться. Младший, рвано дыша, наклонился к нему, упираясь локтями по обе стороны от его лица, и беспорядочно целовал то нос, то глаза, то лобик, то раскрытые в немом стоне губы, щеки — куда только мог достать. Эвен позволил себе впиться ногтями в его спину и двинуть бедрами, давая разрешение. Исак подался тазом вперед на пробу и, не заметив сопротивления, повторил толчок. Входил медленно и еще мучительнее выходил. Ждал, пока Эвен привыкнет к нему, хотя и хотелось втрахать податливое тело в кровать, но знал, пока нельзя, если только не хотел причинить боль. Постепенно увеличивал темп, резче вколачиваясь в парня под ним, прислушиваясь к тому, не вредя. Провел рукой по взмокшим волосам и притянул для поцелуя, чуть замедляясь, отстранился и снова ускорился. Трахал с оттягом, не давая тому достигнуть разрядки, почти скучно, но Эвена даже от этого бросало то в жар, то в холод. Найшейм отчаянно цеплялся за Исака, даже когда физически не мог ответить на поцелуй, Исак просто соприкасался с ним лбом и смотрел, как под веками безумно двигаются зрачки в разные стороны. Комнату наполнили звуки шлепков бедер о бедра и пошлых причмокиваний, но, не выдержав, Вальтерсен начал с силой вбиваться в распластанное тело под ним, покрывая того поцелуями. Взрыкнув, он вышел из старшего, слыша недовольный разочарованный стон, и перевернул его на бок. Лег позади, сгибая свою ногу в колене и забрасывая чужую за свое бедро, и резко вошел, выбивая очередной стон из уст своего парня, который судорожно мял простынь в руках. Младший обнял его поперек груди, притискивая ближе и продолжал неистово трахать Эвена так, как только хотел. Властно повернул его голову к себе и продолжил хозяйничать в чужом ротике, пока потянулся к его члену и надрачивал почти в ритм своих фрикций. Быстрее толкался в старшего и целовал его, казалось, только это ему для жизни и нужно было. Толчок, толчок, толчок. — И-и-исак… я… — прерываясь на стоны, произнес Эвен и рвано выдохнул, когда Исак начал сильнее вбиваться в него, увеличивая темп, почти яростно. Не прошло и десятка фрикций, Эвен кончил с протяжным «Исак» на губах. Вальтерсен же быстро вышел из него, чтобы не доставлять дискомфорт, стянул презерватив и догнал быстрыми движениями руки, кончая тому на ягодицы и затраханную дырочку. Он завалился на подушки, пережидая туман оргазма, но спустя несколько минут поднялся с кровати, зашел в ванную и намочил полотенце. Когда он вернулся, Эвен выглядел почти вменяемым, но до сих пор пьяным от оргазма. Младший сел рядом и осторожно отодвинул ногу Найшейма в сторону, вытирая сперму с него, заодно чуть кружа над входом, проникая на фалангу, отчего услышал тихий скулеж от Эвена и жалобное «не надо». Исак вытер и живот старшего и откинул полотенце в угол. Лег рядом с ним и перетянул к себе на грудь, обнимая его и явно не желая отпускать. — Может, ты переедешь ко мне? Совсем, — спросил Эвен, нервно сглатывая, словно просит сделать что-то незаконное. Однако Вальтерсен лишь улыбнулся и поцеловал того в лоб. — Я хочу этого. — И устроим новоселье завтра. — Если ты сможешь нормально сидеть — да пожалуйста, — рассмеялся Исак и прижал того ближе к себе. — Я так люблю тебя. — И я тебя, родной. — И твоя любовь так красива.