— Жил парень счастливо, но как-то он наткнулся на камень преткновения всех мужчин. — Что это за камень? — Море? — Алгебра? — Дихотомия добра и зла? — Пф! Баба…* Примерная цитата из «Пиратов Карибского моря»
Белла
Проводив в колледж подругу, выдав маму замуж и предупредив друзей и Чарли, я начала подготовку к переезду в Форкс. Маме до последнего не говорила. Это не было местью. Я просто боялась её реакции. Пожалуй, впервые мне пришлось понять её желание скрыть неприятную новость о переезде и разводе. Ирония судьбы, но опять главные слова сказал Чарли. Только теперь его лицо было в разы счастливее. Я оказалась права — отец ждал меня всё это время с нетерпением. Организационные вопросы в школе он взял на себя, мне оставалось только послать ему копии документов и список уроков. Мои нежно любимые предметы с усложнённой программой остались в Финиксе, в Форксе же был только средний и пониженный курс, за что Чарли виновато оправдывался. Ладно, у меня достаточно выигранных олимпиад, чтобы даже из этой слабой школы поступить в Гарвард. Я настояла, чтобы в моём расписании было побольше химии в ущерб тригонометрии. О биологии старалась даже не думать. Мой переезд планировался ровно после зимних каникул. Я хотела отпраздновать Рождество с мамой, так как не знала, смогу ли ещё хоть раз увидеть её. Было страшно. Несколько раз даже порывалась позвонить отцу и отменить переезд. Мама, кажется, чувствовала это, поэтому всё чаще заводила не раз закрытый разговор, приводя новые и новые аргументы. Но одного она знать не могла. Неведомая сила тянула меня в Форкс. Он даже начал мне сниться. Я понимала, что это ненормально… И несмотря на все свои страхи, я не могла отменить поездку. Или могла? Доверю дело случаю. Кто-то бы назвал это ребячеством, но после аварии я начала внимательнее относиться к маленьким подсказкам жизни. Подойдя к книжной полке, я, закрыв глаза, ласково коснулась корешков… Обхватив случайный томик, я открыла его почти в самом конце и ткнула пальцем в строчку, а прочитав, замерла:Бывает в жизни всё, бывает даже смерть… Но надо жить и надо сметь…
О’кей, Судьба… Вижу, ты настроена решительно…***
16 января 2005 года (воскресенье) — 17 января (понедельник)
Через неделю Рене довезла меня до аэропорта. Бедная мама до последнего надеялась, что я передумаю, но маленький томик Сирано Ростана уже сделал выбор за меня. А уж судьбе после собственной аварии я научилась доверять. Да и грех не попытаться, шансы ведь есть. Я пообещала маме отписаться, как только доеду до дома, и часто звонить… Персиковый сок в кафе аэропорта показался безвкусным. Хотя, возможно, это из-за волнения. Пять часов в самолёте до Порт-Анжелеса я не могла заснуть, пребывая в каком-то нервном возбуждении, которое обычно рассудительной мне было не свойственно. Нужно успокоиться… Вдох-выдох… «За годы размеренной жизни в Финиксе ты явно отвыкла от крупных неприятностей, Белла, а сейчас понимаешь, что летишь навстречу, возможно, крупнейшей и последней опасности своей короткой новой жизни», — подумала про себя. Прошлая жизнь перед глазами не мелькала. Охотно пользуясь знаниями и опытом, я почти перестала вспоминать детство и юность, так как старые блёклые картинки заменялись на яркое настоящее. Я слишком поздно осознала, как изменилась за последние пятнадцать лет. И дело даже не в новой стране и влиянии её первичных институтов на развитие моей личности. Конечно, Рене и Чарли, как родители, оказали влияние на меня, но больше поверхностно. Сильнее всего я поменялась просто потому, что у меня появилась возможность допустить эти изменения. После года неподвижности комы, во время которой думала о прошлых мечтах, сейчас я по-настоящему смогла оценить шанс, подаренный новой жизнью. Последние годы я всё время куда-то бежала, боялась, что не успею, что всё это вдруг прервётся. Семья, увлечения, друзья, книги, музыка, приключения, путешествия. Я брала от этой жизни столько, сколько никогда не посмела бы взять в прошлой. Я научилась жить сегодняшним днём, хотя ещё пятнадцать лет назад имела чёткий план, казалось бы, на всю жизнь. Я чувствовала в себе силы находиться на гребне волны, подхваченная быстрым течением и мчащаяся на огромной скорости по океану судьбы. Чувствовала, как сама укрощаю эту жизнь. Тем неприятнее было осознавать, что эта игривая, но могучая волна несла меня прямиком в Форкс, ставший нынче пристанищем семьи вампиров. Папа встретил меня на патрульной машине, что сильно выделяло его на общем фоне. В носу немного защипало. Мне так не хватало его в Финиксе… После того, как отец заметил в толпе меня, его лицо будто разгладилось. Поравнявшись с ним, я крепко обняла его, желая почувствовать себя на миг в безопасности тёплых рук. — Я скучал, дочка, — прошептал отец мне в тёмную макушку. — Я тоже, пап. Кстати, я взяла с собой скрипку, как видишь… Попытаюсь за полтора года объяснить тебе, что скрипач в доме — не всегда хорошо… Я изображала бодрость и радость как могла. Чарли усмехнулся и забрал чемодан с новыми тёплыми вещами, так что в руках у меня остался только футляр и маленькая сумочка с документами. Сгрузив багаж, он галантно открыл мне дверь. Путь до Форкса пролетел быстро. Я оживлённо рассказывала новости Финикса, убедив отца, что Фил к моему отъезду имел слишком косвенное отношение, чтобы шериф Свон беспокоился. Рассказала, какими правдами и неправдами мама пыталась отговорить меня от отъезда, как дела у Светы, дедушки Роба и много всего ещё. Я непривычно стремилась заполнить тишину, направляя всю лишнюю энергию в слова. И, что удивительно, это помогло. Заходя в родной дом, полный старых воспоминаний, я была почти спокойна. Даже счастлива. Почти три года тут не была. Наш старый дом как будто замер во времени, не меняясь, чтобы не огорчить свою маленькую хозяйку, которая слишком хорошо помнила свой странный первый год второй жизни. Мельком взглянув на стену, увешанную, в основном, моими фотографиями, я проглотила стоявший в горле ком — папа так и не убрал фото со свадьбы. Не желая погружаться в горькие размышления о том, что даже после брака мамы с Филом отец не нашёл нужным убрать этот снимок, я быстро отвернулась от настенного альбома семьи, заранее обречённой на провал. Взлетела по когда-то ненавистной лестнице в свою комнату, поставила на ковёр футляр со скрипкой. Обвела взглядом комнату. В бывшей детской тоже почти ничего не изменилось с прошлого приезда. С нежностью посмотрела на кровать, застеленную новым бельём, чистый стол, полки с книжками по музыке, медицине, истории и просто классикой, подошла к любимому креслу-качалке… Ностальгия, однако. — Я не стал ничего менять… — папа тихо сгрузил чемодан рядом со шкафом. — Правильно. Давай закажем пиццу? Мне нужно разобрать вещи, приготовиться к завтрашнему дню, да и попробовать выспаться. Не хочу завтра выглядеть уставшим трупом, — я не смогла сдержать нервный смешок. — Да, конечно, первый день в новой школе… Зайдешь в администрацию, там сразу выдадут документы и расписание. Я сделал всё, что мог, но два часа тригонометрии в неделю у тебя всё же будет, — папа выглядел почти виноватым. Я махнула рукой. Это не самая большая проблема на сегодняшний день. — Два часа потерплю… — отвернувшись к чемодану, я уже хотела начать разбирать вещи, когда вдруг вспомнила. — Ах, да, пап, чуть не забыла! Ты довезёшь меня завтра до школы, или тот рыжий красавец возле дома теперь мой? — спросила я для проформы, уже зная ответ. Папа смутился, он знал, что дед на совершеннолетие обещал мне Aston Martin цвета мокрого асфальта, но я поспешила заверить отца, что в надёжном пикапе Билли буду как в танке, так что лучшей машины для неопытного водителя не найти. Чарли заметно расслабился. Поужинав, я аккуратно повесила в шкаф вещи, сложила школьную сумку, заплела в косу влажные после душа волосы и хотела взяться от скуки за скрипку или книгу, но с удивлением поняла, что уже почти полночь. Быстро день пролетел… Набрав запоздалое сообщение маме и пожелав папе спокойной ночи, я легла спать, хмуро заглядывая в закрытое окно, по которому размеренно бил мелкий дождь. Надеюсь, он поможет мне заснуть. Проснувшись утром относительно бодрой, я быстро приняла контрастный душ. Тщательно высушила немного вьющиеся волосы и собрала их в хвост. Обдумала наряд, остановившись на любимых джинсах, полусапожках и зелёной водолазке. Ничего вульгарного и открытого, но все изгибы подчеркнуты — какой смысл прятаться в мешок из-под картошки? Самое главное — горло прикрыто, нечего приглашать кровососущих. С неторопливой тщательностью я оделась и пошла делать завтрак, раз поленилась готовить вчера ужин. Благодаря любви мамы к кулинарным экспериментам, кашеварить я начала рано и даже иногда позволяла баловать себя и близких русской кухней. Но сегодня никаких особых изысков. Я хотела приехать в школу пораньше своих новых одноклассников. Блинчики оставим на следующий раз. Чарли с аппетитом съел омлет с зеленью, сыром и помидорами, отдельно поблагодарив за сэндвичи, которые я собрала ему на работу, отдал ключи от пикапа, пожелал удачи в школе и уехал, неловко поцеловав на прощание. Быстро расправившись со своей порцией и замочив посуду, я накинула куртку и вышла под мелкий дождик. Ну что, Белла, готова отправиться в цитадель знаний оценивать мифическую фауну родного городка? Нет? А придётся! Заперев дверь и поплотнее запахнув куртку, я поспешила к своему пикапу, тут же включила радио и печку. В машине быстро стало сухо и тепло. От бежевой обивки сидений ненавязчиво пахло табаком, бензином и мятной жвачкой. Шумный двигатель чертыхался всё время дороги. Да, милый, я тоже не в восторге от перспектив сегодняшнего дня. Школу я отыскала без труда, так как не раз проезжала её вместе с Чарли. Как и многие другие здания, она располагалась чуть в стороне от шоссе. Несколько одинаковых школьных корпусов из тёмно-красного кирпича. Деревья и кусты здесь росли так густо, что о размерах школьной территории можно было только гадать… Наверное, вампирам удобно. Лес совсем рядышком, можно сбегать за оленем во время ланча. По-моему, это лучше, чем выбрасывать нетронутую еду на глазах у всей столовой, пока где-то в Африке голодают дети… Но некоторые из их братии едят людей, так что к вегетарианскому клану нужно быть снисходительнее. Припарковавшись перед первым зданием, на двери которого многообещающе висела неприметная табличка «Администрация», я бодро зашагала по мощённой камнем дорожке между тёмных живых изгородей. Прежде чем открыть дверь, я сделала глубокий вдох. Если я встречу вампира сейчас, он меня убьёт? На биологии по книге его сдержала лишь толпа учеников… Но что будет, если я столкнусь с ним случайно в коридорах? «Случайно не столкнешься, — успокоило меня моё чёрное чувство юмора. — Вот если только он со своим обонянием почувствует «вкусняшку» на расстоянии и начнёт выслеживать, тогда, да… Можно сушить белые тапочки». Значит, действуем по канону. Никакой самодеятельности, барышня. Я всё время до отъезда напрягала свою память, вспоминая начало книги. По плану у меня сегодня спокойные первые уроки, столовая, в которой я увижу мёртвых школьников, и самая страшная биология в моей жизни… Кажется, нам ещё предстояло пересечься где-то ещё, но я не могла вспомнить, где именно. Ладно, чему быть, того не миновать. — Никто тебя не съест, — пробормотала я, не опасаясь быть услышанной. Подумаешь, новенькая нервничает в первый день. Ох, знали бы они… Внутри корпуса администрации горел яркий свет и было теплее, чем я рассчитывала. Помещение оказалось маленьким, складные стулья и оранжевый в крапинку ковролин не отвлекали внимания от теснившихся на стенах объявлений и грамот… Громко тикали большие часы. Тик-так… Господи, это же не плохой знак, правда? «Часы обязательная часть школьного интерьера, Белла… Не будь мнительной», — мысленно отругала я себя. Повсюду стояли комнатные растения в больших пластмассовых кадках — это можно было назвать милым, но неужели им мало зелени снаружи? Комнату делила пополам длинная стойка для бумаг, заставленная проволочными лотками с яркими этикетками, приклеенными к лоткам спереди. За одним из трёх столов, помещавшихся за стойкой, сидела крупная рыжеволосая женщина в очках. При виде её лиловой футболки собственная одежда показалась мне неуместно нарядной. Ну, хотя бы с хлорофиллом окружающей флоры я приятно сливаюсь. Женщина подняла голову. — Чем могу помочь? — Я Изабелла Свон, — сообщила я, и глаза дамы мгновенно осветились узнаванием. Чувствую, что стану главным предметом для её ближайших сплетен — единственная и любимая дочка шефа полиции наконец сбежала от ветреной матери под крылышко к отцу. — Да-да, семестр уже начался, но с твоей успеваемостью тебя быстро перевели. Уверена, после программы в Финиксе тебе будет нетрудно, — женщина задумчиво рылась в опасно накренившейся кипе бумаг на столе и вскоре нашла то, что искала. — Здесь твоё расписание и карта школы, — она подошла к стойке и выложила на неё несколько листов. Сверив с ней предметы и классы, я попросила её маркером подчеркнуть мне на карте маршруты и, забрав у неё карточку, в которой должен был расписаться каждый учитель, поблагодарила, направившись на выход. Женщина улыбнулась и выразила надежду, что в Форксе мне понравится. Я постаралась улыбнуться как можно естественнее. Нравится, не нравится — живи, моя красавица! Когда я вернулась к своему пикапу, остальные ученики уже начали съезжаться. По территории школы я продвигалась, следуя размётке и с радостью отмечая, что машины здесь по большей части ещё древнее моей, а роскошных и вовсе не попадается. Да, явись я на новеньком «Мартине», народ бы меня порвал. Но до подарка мне ещё нужно прожить без аварий полгода. Наш район в Финиксе был не самым богатым, однако новый «Мерседес» или «Порше» на школьной стоянке считались обычным явлением. Здесь же самым шикарным был серебристый вампирский «Вольво», который сразу бросился мне в глаза. Нет, вот что стоило им прогулять сегодня? Взрослые лю…кхм…существа, зачем им школа? За на́дом…тебе же нужна? И вампиры тебе тоже нужны. За тем же на́дом. Иначе сидела бы в Финиксе и не переживала. Средняя школа Форкса непривычно выделялась общим количеством учеников — триста пятьдесят семь человек, вместе со мной — триста пятьдесят восемь; до́ма, в Финиксе, в одних только старших классах их насчитывалось более семисот. Все здешние школьники выросли вместе, их деды знали друг друга ещё детьми. Я же окажусь среди них новенькой из большого города. Надеюсь, мне зачтётся первый год жизни и несколько летних месяцев у папы? Хотя бы кармически… Первый урок английский. Вряд ли мне скажут что-то новенькое. Интересно, в каком состоянии их библиотека? Зайдя в класс, отдала свою карточку учителю — рослому лысеющему мужчине, сидевшему за столом с табличкой «Мистер Мейсон». Увидев мою фамилию, он вытаращился, и я подняла бровь, как часто делал это Чарли. Видимо, сравнение на внешнем уровне я прошла, так что учитель смущённо отправил меня на галёрку, не представив классу. Ну и ладненько, зрение пока позволяет. Представление же классу и правда было бы лишним. Можно подумать, папа не хвастался моим переездом всем и каждому. Кто умный, сам меня идентифицирует. Глазеть на меня, сидящую сзади, моим новым одноклассникам было непросто, но они всё же ухитрялись. Я же разочарованно изучала список литературы, который вручил мне учитель. Список был стандартным: Бронте, Шекспир, Чосер, Фолкнер. Всё это я уже читала. Но можно ведь спросить у него, есть ли что-то сверх этого… Вдруг посоветует что-то новенькое? Так как новые одноклассники заговорить со мной не пытались, я уже понадеялась, что мой задумчивый взгляд всех распугал, но сразу после первого урока ко мне подлетел, сияя любознательностью и не совсем здоровой кожей, смутно знакомый парнишка по имени Эрик. Кажется, я видела его ещё младенцем. Да, точно, сын Йорки… Именно он рыцарем вызвался проводить меня в соседний корпус, где ждала скучная тригонометрия. Этот предмет я знала прекрасно, но душа к нему не лежала совершенно. Эрик по дороге спрашивал меня обо всём на свете, так что сложилось впечатление, будто он берёт интервью. Я натянуто улыбалась, стараясь отвечать красочно и подробно, но сильно не выставляться (про скрипку, балет и танцы благоразумно промолчала), но активный паренёк заставил пообещать ему фотографию для стенгазеты. Вот уж чего было предостаточно. — Ну как, большая разница с Финиксом? — допытывался Эрик. — Очень. Кажется, что я прилетела на другую планету, а не в другой штат. Идущие за нами ученики едва не наступали на пятки. Я была готова поклясться, что они ловят каждое слово. Как «мило». Я новая игрушка. — Там ведь редко идут дожди, да? — Ну почему же? Раза три-четыре в год. Поговаривают, когда-то был даже снег, но я не верю в сказки. — Ого! А в остальное время? — Эрик выглядел озадаченным. — Солнечно, — просто ответила я. — Что-то не выглядишь ты загорелой. Я закатила глаза. Ещё не хватало. Моя кожа явно не была создана для длительных солнечных ванн, да и я никогда не забывала о риске рака кожи. — У меня мама — наполовину альбинос, — пошутила я. Парень настороженно вгляделся в мое лицо, заставив меня вздохнуть. Как же сейчас не хватало Светы… Вот, кто всегда понимал мой сарказм. Мы обогнули кафетерий и направились к южным корпусам возле спортзала. Эрик проводил меня до самой двери, хотя номер корпуса был виден издалека. — Ну, удачи тебе, — пожелал он, когда я взялась за дверную ручку. — Может, на других уроках ещё встретимся, — с надеждой в голосе добавил он. Мою немного скованную молчаливую улыбку Эрик не расшифровал. К счастью для его самолюбия. Потому что надеяться этому парню было не на что. Учитель тригонометрии, мистер Варнер, стал единственным, кто велел мне выйти к доске и представиться классу. Ладно… — Привет всем, я Изабелла Свон, можно просто Белла. Приехала из Финикса к отцу. Книгочей, меломан, будущий врач по профессии, скорее всего, хирург… Вот такой диагноз… Мгновение тишины, и со стороны класса послышались смешки. Сработаемся. Моей соседкой по парте на этом уроке была Джессика, худенькая и невысокая брюнетка, на несколько дюймов ниже моих ста шестидесяти трёх сантиметров, но из-за тёмной шапки буйных кудрей разница в росте почти не чувствовалась. Кажется, она была первой сплетницей школы. Ладно, тоже полезный кадр. После химии, во время которой я упрямо пыталась вспомнить, где же я столкнусь с Эдвардом после биологии, новая «подружка» проводила меня в столовую и предложила сесть в её компании. К нам тут же подсели несколько девушек и двое парней с тригонометрии. Они что-то спрашивали меня, и я даже автоматически отвечала им, пока моё сердце заходилось в бешеном аллегро. Я, опытный хирург, не раз видевший трупы, перекраивала своё представление о картине мира… Замерев на месте, я смотрела прямо в заинтересованные чёрные глаза вампира, который был чертовски похож на мою детскую фарфоровую куклу… Ну, здравствуй, Тутти…Эдвард
Если бы кому-то пришло в голову спросить у меня, что самое худшее в долгой жизни вампира, я бы ответил: скука и вечная жажда. И то, и другое сегодня терзало нашу семью. Безрадостные школьные будни, толпа подростков с их мелкими мыслишками, жужжащими где-то на краю моего сознания, оставались злом — привычным и неизбежным. Ну, а то, что наша семья не ходила на охоту третью неделю, было весьма опрометчиво с нашей стороны. Джаспер привык к иному стилю жизни, и ему оказалось тяжелее всего себя сдерживать. Мы это знали, но всё равно делали вид, что его выдержка не хуже нашей. Поэтому теперь Джаспер страдал, а я вместе с ним, ибо как бы ни старался «убавить громкость», чужие мысли я никогда не переставал слышать. Как и Элис — видеть будущее. Это неотделимая часть нашей личности, сомнительный дар, делающий нас настоящими уродами среди уродов. Наверное, поэтому я быстро привязался к ней и стал считать сестрой, как только она к нам присоединилась. Даже несмотря на то, что эта вредина выселила меня из собственной комнаты… — Эдвард, — просящий голос в моей голове вырвал меня из воспоминаний моего вынужденного переезда. Я не стал оборачиваться в сторону Элис. — Присмотри за ним, пожалуйста. Сестра, как всегда, волновалась за Джаспера. Я незаметно наклонил голову. Мы иногда общались с прорицательницей подобным образом, наши молчаливые диалоги раздражали родных, если, конечно, нас ловили за ними… — Спасибо, — я моргнул в ответ на её благодарную мысль. Нельзя сказать, что подобная просьба меня радовала, жажда мучила меня, как и любого из нас, а от терзаний Джаспера боль в горле становилась сильнее, и рот наполнялся ядовитой слюной. Чёртова жажда. К ней невозможно привыкнуть. Я внимательно проанализировал сознание брата. К счастью, он держал себя в руках. Пожалуй, это можно назвать моей работой — следить за мыслями окружающих. Следить, чтобы никто нас не заподозрил, дабы семья могла жить спокойно. Вот и сейчас я прислушался, о чём думали люди. Интересно жить с таким даром было первые два десятилетия. Всё, что только может прийти в человеческую голову, я слышал уже прежде, и не раз. Мысли людей стали слишком однотипны и предсказуемы. Сегодня, в частности, все помыслы крутились вокруг незначительного происшествия — нового дополнения к нашему школьному сообществу. Надо так мало, чтобы заставить этих детей волноваться. Я видел новое лицо в мыслях каждого из тех, кто сидел в столовой. Всего лишь обычная человеческая девочка. Волнение из-за её приезда было настолько очевидно, что большая часть мыслей мгновенно озвучивалась. Половина мальчишек уже представляли, как влюбятся в неё — и это всё только потому, что она была незнакомкой.* (Частичное цитирование «Солнца полуночи») Я удивился, что Элис тоже думала об этой девчонке. Кажется, она была с ней на химии. Я окунулся в сознание сестры, чтобы понять, чем её могла заинтересовать эта смертная, когда предсказательница передала мне своё быстрое видение. — Новенькая посмотрит на нас через две минуты. Эдвард, прочти её мысли, мне интересно, что она подумает, когда нас увидит. Я чуть заметно усмехнулся. Вот в чём дело… Девушка просто не заметила Элис среди других учеников. Сестра не хотела этого показывать, но такое пренебрежение её немного задело. Несмотря на свой маленький рост, эльф считала себя фигурой довольно заметной в толпе. Я решил обратить внимание на мысли новенькой чуть раньше, чтобы не пропустить её первую реакцию. Что она увидит, когда посмотрит на странное, мертвенно-бледное семейство, которого все так старательно избегают? Я сосредоточился на девушке, которой в данный момент рассказывал про школу Майк Ньютон, и не услышал ровным счётом ничего… Как странно… Она ведь не могла незаметно для всех уйти, верно? Я обернулся, чувствуя себя так, как будто у меня выбили почву из-под ног. Я хотел проверить то, что мне сообщало моё шестое чувство, и это не было похоже ни на что, с чем я сталкивался раньше. Она сидела на том же самом месте, как я и думал, смотрела на Ньютона и слушала, как он пересказывал случай с мистером Мэдисоном на прошлой дискотеке. Её лицо выражало лёгкую заинтересованность, что подбадривало собеседника. Вдруг, как будто почувствовав мой взгляд, мисс Свон поёжилась и оглянулась. Её карие глаза на мгновение вспыхнули, как если бы она увидела кого-то знакомого, рот слегка приоткрылся, и она сделала судорожный вздох. Её широко распахнутые глаза выражали недоверие, растерянность, граничащую с паникой. Эти чувства легко можно было прочесть по её лицу, но мысли девушки были абсолютно безмолвны. Переведя взгляд на мою семью, она без восторга строго осмотрела каждого из нас, остановившись, в конце концов, на моём лице. Её хмурая складочка выражала усиленную работу мысли, которую я так и не мог отследить. Дьявольщина! — Это Каллены, — голос Джессики Стенли был вполне дружелюбным, хотя её мысли, которые я без труда читал, выражали скорее зависть к новенькой, чем благодушие. Она не понимала, почему я обратил внимание на Беллу, когда все попытки Джессики заговорить со мной невежливо игнорировал последние два года. — Я знаю, — тихие слова Свон прозвучали для меня особенно пронзительно, но это лишь из-за того, что я слишком внимательно вслушивался в её голос. Обычно, чем лучше он мне знаком, тем проще настроиться на мысли человека. Но пытаясь пробиться в её сознание, я снова потерпел фиаско. Что значит это её «Я знаю»? Что она вообще про нас знает и откуда? — Эдвард, в чём дело? — Джаспера заинтересовало моё раздражение и лёгкая паника. Я мотнул головой, отворачиваясь от новой загадки, но продолжая отслеживать задумчивое лицо девушки через мысли её новых друзей. Она больше не смотрела на меня, сосредоточив всё внимание на чашке чая у себя в руках. — Откуда ты знаешь про Калленов? — заинтересовалась Джессика, предчувствуя новую сплетню. Стенли представилось, что мы с новенькой уже были знакомы раньше, ведь Белла, казалось, ни капли не удивилась нашей внешности, отстранённости и странному поведению. «Интересно, — подумал я, — эта Белла заметила полные подносы еды и наш отсутствующий аппетит?» — Про семью доктора Каллена мне рассказывал отец, — спокойный голос прервал фантазии Джессики о неудачном школьном романе новенькой, в котором я бросил девушку и уехал в этот маленький городок, скрываясь от её преследования. Я усмехнулся. Не похоже, чтобы эта брюнетка была способна хоть кого-то преследовать, когда как моё любопытство, подогреваемое загадкой её молчаливых мыслей, становилось для Изабеллы Свон опасным. Её ответ разочаровал Стенли, но успокоил меня. Я не считал шерифа особо сообразительным человеком, его мысли всегда текли слишком рвано и вяло, чтобы представлять для нас опасность. Сначала он относился к нам слегка настороженно, но потом, видя, что проблем с законом мы не имеем, успокоился и часто пресекал неприятные слухи о нашей семье, беспокоясь, чтобы глупые сплетни не оставили город без такого профессионала своего дела, как мой отец. — Доктор Карлайл действительно так хорош? — Белла Свон спросила это всё с той же лёгкой заинтересованностью, как будто говорила о погоде. Мысли Джессики стали восторженными, она вспомнила, как мой отец зашивал ей рану на руке, а его добрый и спокойный взгляд действовал лучше всякого обезболивающего. — О, да-а… — мечтательный взгляд Стенли заставил новенькую поднять бровь. — У него великолепные светлые волосы, высокие скулы и такие губы… Поморщившись, я переключил внимание на мысли Анжелы Вебер, так как мысли Джессики перестали быть хоть сколько-нибудь осмысленными. — Вообще-то… — губы новенькой пытались сдержать хитрую улыбку, — я интересовалась скорее его врачебной практикой, чем внешностью… Её слова заставили Джессику вспыхнуть, она уже готовилась нагрубить девушке, когда в разговор встрял Ньютон, который вспомнил представление новенькой классу. — Да, точно, ты же хочешь стать врачом, не так ли? — он не считал эту профессию подходящей для девушки, но картинка Беллы в коротеньком светлом халате медсестры парню весьма понравилась. Почувствовав раздражение от его грубых фантазий, я вновь попытался пробить ментальный барьер незнакомки. — Хирургом, — немного кровожадная ухмылка Беллы мигом прервала фривольное направление мыслей парня. Он даже помотал головой, пытаясь выбросить из нее пугающую картинку того, как с этой ухмылкой девушка отрезает от него нечто очень нужное. Я не смог сдержать смешка. — Ну, что там? — обиженный вой Элис ворвался в мою голову слишком неожиданно. — Я не слышу мыслей новенькой, — тихо признался я в своём поражении, в очередной раз наталкиваясь на безмолвную тишину вместо мыслей мисс Свон. Теперь уже на меня, а потом на девушку уставились все вампиры в столовой. Да, это удивило мою семью. Никогда раньше мой дар не давал осечек. — Но я чувствую её эмоции, — пробормотал Джаспер, чем ещё больше расстроил меня. Честно говоря, если бы девушка оказалась неслышной и для его способностей, я бы перестал беспокоиться, что что-то не так с моим даром. — Старина, ты нигде головой не падал? — подколка Эмметта заставила Розали усмехнуться, а меня недовольно поморщиться. — Давайте не будем пялиться на девушку, судя по напряжённым плечам, она наш коллективный взгляд чувствует, — тихий голос Элис заставил нас вновь обратить внимание на подносы с отвратительной человеческой пищей и трещинки в стенах столовой. Я начал нервно расщеплять пальцами булочку. Какая разница, о чём думает эта девушка, если её мысли наверняка похожи на мысли всех остальных подростков? Но противное любопытство и дух противоречия не давали мне успокоиться. Раз мысли скрыты, значит их нужно разгадать! Слишком мало загадок осталось в этом мире для меня. Мучительная жажда отошла на второй план, когда я вновь сосредоточился на маленькой героине дня. Джессика Стенли как раз распиналась о ужасах профессии хирурга: — Мой желудок скручивается, а в глазах темнеет, когда я представляю, как кто-то ковыряется скальпелем в человеческом мясе и костях, — её брезгливое отношение было выражено в притворном приступе рвоты. — К счастью, я не страдаю неврокардиогенным синкопе вазовагального типа, — просто и с улыбкой ответила Белла Свон, чем заставила меня снова обернуться, — тем более скальпели предназначены для рассечения лишь мягких тканей типа апоневрозов, мышц, кожи и подкожной клетчатки, а для костей существуют долота, стамески… Вид у девушки был при этом мечтательно-грустный, как будто она уже скучала по любимой работе. Её соседи по столику смотрели на Свон, будто она внезапно заговорила на старокорякском. Я же вынужден был признать, что её мысли далеки от прототипов мыслей одноклассников. — Хах, — потрясённо выдохнул Эрик Йорки, прерывая неуютную тишину. — Ты, никак, метишь в колледж Лиги Плюща? Белла Свон посмотрела на парня, выныривая из своих мыслей: — Пока в ближайших планах — закончить школу. У меня сейчас по расписанию биология, кто-нибудь может проводить? Майк Ньютон тут же вызвался помочь, а я вспомнил, что моей следующей парой тоже стояла биология. Класс был заполнен, а это значит, что свободное место находилось только рядом со мной…Белла
Я всеми силами пыталась отвлечься от семьи вампиров, чьи взгляды на протяжении обеда сверлили мою спину. Честно говоря, от внешности этой великолепной пятёрки у меня неприятно сводило челюсть. Обычно подобная красота лепится скульпторами, либо пластическими хирургами. Золотое сечение Фидия явно имело место. Причём у каждого, как я успела мельком заметить. У блондинки так вообще распространялось на все пропорции тела. Неудивительно, что этих ребят недолюбливали. Они выделялись в этой школе, как звёзды Голливуда, неожиданно приехавшие в деревню Хатсапсендрищинскую, где из трезвых мужей был один конь, и тот мерин. Опасность я чувствовала только от болезненного вида блондина. Как его зовут, я честно забыла, но смутно припоминала, что у кого-то из «мальчиков» Карлайла имелись проблемы с самоконтролем. Пожалуй, этот несчастный взгляд мог свидетельствовать о том, что парень не понимал, зачем ему ходить в столовую, если людей все равно жрать нельзя. Тутти, который вовсе не Тутти, а Эдвард Каллен согласно водительскому удостоверению, меня впечатлил лишь схожестью с любимой игрушкой, да пристальным вниманием к моей скромной персоне. Что-то я явно сделала не так, ибо Джессика на выходе из столовой шепнула, что Эдвард Каллен с меня глаз не спускал. Я равнодушно пожала плечами, хотя на самом деле немного напряглась. А сейчас шла на биологию вместе с Майком, голубоглазым парнем, чем-то похожим на сослуживца моего бывшего мужа. Вадим был парнем весёлым, но легкомысленным, не глупым, но обидчивым. Судя по всему, мой новый одноклассник из той же породы людей. Но я могла и ошибаться. По крайней мере, взгляды дарил он мне порой неоднозначные. Вроде, что такого во взглядах? Меня скоро ждут убийственные чёрные глаза голодного вампира, а я беспокоюсь о том, что мне противно от сканирующего взгляда подростка, который уже изучил каждый изгиб изумрудного свитера… «Да, не о том думаешь, девочка», — дала я себе мысленный подзатыльник. Ну вот мы и дошли до класса биологии. Бросив опасливый взгляд на вентилятор, который был направлен на аудиторию, я смело шагнула вперед, на секунду закрывая глаза. Со стороны места вампира я услышала сдавленный вдох и тихий треск… Ну, на*ер… Я сваливаю… — А-а, мисс Свон… — голос преподавателя вывел меня из состояния панического страха. — Присаживайтесь, свободное место в классе только одно — вот, рядом с мистером Калленом… Я мрачно взглянула на голодного «мистера Каллена» и усилием воли заставила себя успокоиться. Свежевыжатый сок чеснока тебе в клизму, а не моей крови, упырь гламурный… Я презирала себя за чувство страха, которое испытала, встретившись с голодными глазами ненавистного вампира. Все мои движения, пока я медленно шла к парте Эдварда, были скованными и какими-то неловкими, как будто все семнадцать лет работы над собой ничего не значили, когда мне пришло время встретиться с «каноном». Оглядела класс, полный возможных жертв несдержанности вампира… Если он сорвётся, вряд ли оставит свидетелей. Парни смотрели на меня более-менее дружелюбно, тогда как девушки откровенно завидовали моему соседству. Было бы чему завидовать, дорогуши! Вот я ни разу не поклонница экстрима… Учитель, имя которого было написано на табличке стола, даже не заметил состояние неадекватности «мистера Каллена». Добравшись до места на подгибающихся ногах, я тихо присела на самый краешек стула. Хриплое дыхание слева мгновенно нарисовало в моем воображении картинку демонической собаки Баскервилей, которую сдерживал лишь хлипкий и модный поводок чихуахуа. Обязательно в стразиках. — Мистер Баннер, — пусть в душе меня откровенно колотило, но мой мозг с хирургической точностью искал варианты спасения. Отдавать свою жизнь в руки неблагонадёжного кровососа мне откровенно не хотелось. — Да, мисс Свон? — учитель обернулся и посмотрел на меня немного недовольно. Мужик, я тебе, возможно, жизнь спасаю, так что сделай лицо попроще… — На улице как раз закончился дождь, может быть, мы просто откроем окна на проветривание и выключим кондиционер? — я выдавила из себя немного застенчивую улыбку. Преподаватель нахмурился и посмотрел на не устраивающую меня технику: — Чем вам не нравится действие кондиционера, мисс Свон? Я вздохнула и покосилась на вампира. Действительно, что меня не устраивает? — Из-за отсутствия необходимой циркуляции в воздухе, мистер Баннер, накапливается углекислый газ, выдыхаемый классом, патогенные вирусы, другие взвеси… Прямые потоки холодного воздуха могут спровоцировать ОРВИ, бронхиты и воспалительные процессы в лимфоузлах учащихся. Также к неприятным последствиям воздействия этого чуда техники при неправильной работе с фильтрацией можно отнести аллергию и, как следствие, бронхиальную астму, отёк гортани, пневмонию. Особенно опасны пневмонии, которые развиваются на фоне воздействия размножающихся в кондиционере патогенных микроорганизмов — легионелл… — Я понял! — торопливо прервал мою маленькую лекцию учитель, быстро нажимая на кнопки выключения «аппарата-убийцы». — Мистер Каллен, будьте добры, откройте окна! Свежий воздух действительно лучше получать непосредственно с улицы, если погода позволяет… Эдвард вскочил, торопливо, но с грацией хищника подошёл к окну и быстро вдохнул свежий воздух без примесей моего запаха. И перестал дышать… Судя по напряжённым плечам… Я же наблюдала за каждым его движением, нервно покусывая ноготь. Молодец, хоррроший вампир, хорррроший… А теперь выйди через окно, к чёрту! А то нервируешь меня, Муля… Эдвард моих кричащих мыслей не услышал. Сжав челюсти, отчего на щеках заиграли желваки, он вернулся на место, максимально придвинулся к окну и уставился невидящим взглядом куда-то на доску. Ладно, чудненько, вот так и сиди, загрызайчик. Вдох… Выдох… Мне-то дышать можно и нужно. А ещё желательно привести пульс в порядок. Я не хотела умирать. Совсем не хотела. Более того, пройдя через эту процедуру один раз, я панически боялась её повторения… Если я опять очнусь в теле ребенка? Опять роды? Опять пелёнки, памперсы и два года без нормальной еды? А ведь мне в этот раз повезло… Я попала к молодым, но добрым родителям, которые искренне любили меня. А сколько тупых мамаш рожают вне больницы, а потом избавляются от плода, хорошо, когда просто в детский дом, а не топят, как котёнка? Я попала в развитую в медицинском плане Америку, а не в ЮАР, где каждый четвёртый житель — разносчик СПИДа. Я родилась в конце двадцатого века, а не в четырнадцатом, где женщине положено было быть чуть умнее собаки. Не родилась в Германии в век Каролины, когда простых травниц сжигали на кострах, а полоумные шарлатаны, называющие себя врачами, лечили все болезни клизмой и кровопусканием. Я родилась девочкой, в конце концов! Человеческой девочкой, а не неведомой зверюшкой. Здоровой и крепкой. Даже вполне симпатичной. И без всяких ярко выраженных патологий, за которые в Спарте младенца могли сбросить со скалы… Да, я Белла Свон. Да, я неведомым образом попала в «Сумерки». Да, я предпочла бы более интересное произведение, даже не возмущалась бы, попади в рассказ Беляева «Голова профессора Доуэля». Даже не побрезговала бы продолжить его феноменальные эксперименты с телом человека… Но меня почему-то закинуло в мир сияющих вампиров, которым даже колом жопу не проткнешь и распятием не напугаешь. Ну вот почему они не похожи на импозантного аристократа Цепеша? У того столько слабостей… А тут я даже не знала, как справиться с этими кровососами, так как подростковый романтизм сюжета убил во мне интерес к книге, так что я помнила, в основном, только про Карлайла и пару подробностей из жизни Эдварда… Рассуждая о возможности удаления вампирских гланд аммиачным раствором оксида серебра через зад и о последствиях такой операции на организм кровососущего, я поймала себя на мысли, что мне уже не страшно, мне смешно. Эй, там, в небесной канцелярии! Вы хоть понимаете, кого поместили в это милое и молодое тело? Я же разнесу тут всё… Покосилась на соседа по парте. Птица обломинго над тобой уже пролетела, парень… Ну что ты пялишься своими зыркальцами, блаженный? Хапальцы и хавальце тоже держи от меня подальше, и, может быть, после моей естественной смерти лет через шестьдесят, я в порыве невиданной щедрости завещаю тебе пакетик своей донорской крови, бедняга.