Вытягивать нервы раскалёнными щипцами — для этого требуется больше хладнокровия, чем чтобы стукнуть раз по голове.* «Грозовой перевал» Эмили Бронте
Эдвард
Мне необходимо отвлечься. На что угодно, лишь бы не поддаться искушению. Я смотрел прямо перед собой и считал секунды до звонка, но они тянулись слишком медленно… — Эдвард! Пожалуйста, держись, я уже рядом! — мысленный вопль Элис ворвался в моё сознание. Я наблюдал, как она бежала ко мне с другого корпуса из-за страшного видения, которое пришло к ней несколько секунд назад… В нём я хладнокровно разделался с классом и медленно приблизился к последней девушке, в глазах которой застыл ужас. Поспешный стук — и в класс ворвалась Элис: — Мистер Баннер! Прошу вас, отпустите моего брата с урока, мне только что позвонила наша мама. У нас в доме случилось ЧП, вопрос жизни и смерти! Я быстро собрал вещи и поспешил к сестре, бросая на ходу преподавателю: — Мистер Баннер, моя мать не стала бы отвлекать нас по пустякам, согласен на любую отработку, простите, но я вынужден уйти. Не дожидаясь ответа, я вырвался из кабинета, как будто там меня топили в кипятке котла черти. Я бежал по коридорам, быстрее на улицу, с каждым метром увеличивая расстояние от Беллы Свон. Девушке, которая ещё до получения своего диплома врача спасла двадцать человеческих жизней, просто вовремя вспомнив о вреде кондиционеров…Белла
Господи, когда в класс ворвалась вампирша, я чуть не родила собственную почку… Но обошлось. Ай да Элис! Ей тоже надо что-нибудь хорошее завещать… Провожая взглядом напряжённую спину вампира, я, как могла, сдерживала ликование. Очень хотелось станцевать лезгинку, пройтись колесом или завизжать от счастья, но я понимала, что одноклассники меня просто не поймут. Да и как-то не солидно для моего настоящего возраста. Но… Эмоции били через край. Я жива. Остальные тоже. Голодный вампир спасает нас своим бегством. Мои руки мелко тряслись, как после первой операции на сердце. Сейчас бы стопочку холодненькой для успокоения… Чисто в медицинских целях… Но нельзя. Вместо этого я должна держать лицо и не поддаваться истерике. Сжала руки в кулак. Привела в порядок поверхностное дыхание. Посмотрела на успокаивающий пейзаж за окном… Ты умница. Всё правильно сделала. «Сама себя не похвалишь — никто не похвалит», — усмехнулась я про себя. Пропуская мимо ушей не самую интересную лекцию о прокариотах и эукариотах, я сияла, как новый рублик, и наблюдала в открытом настежь окне прекрасную картину удаляющихся по направлению к стоянке вампиров. Значит, с Эдвардом мы сегодня больше не увидимся. Чудненько… Моё настроение улучшалось в геометрической прогрессии, и в порыве оптимизма я начала мысленно мурлыкать песенку весёлого мышонка:Какой чудесный день, ха-ха! Какой чудесный пень, ха-ха! Какой чудесный я и песенка моя. Ля-ля-ля…
Взрослая тётенька. Шестьдесят семь годиков. Всё нормально. Простой отходняк. Дождавшись звонка, я, едва не вприпрыжку, отправилась на физкультуру. Майк пытался начать со мной разговор о моём соседе, наверняка склоняясь к мысли, что я такая весёлая из-за Каллена. Я, как могла, заверила его в том, что Эдвард не в моём вкусе. В конце концов, не соврала ни на грамм… После столь близкого знакомства с ожившим оригиналом, мой игрушечный Тутти стал для меня ещё милее. Рассуждая о странном совпадении и поразительной схожести черт, я объяснила тренеру, что правила волейбола мне известны, но сегодня предпочла бы побыть сторонним наблюдателем. На первый раз мистер Клапп разрешил мне отсидеться на трибунах, так что весь урок я рассуждала об удивительных вывертах судьбы. Ёжику понятно, что знаменитый эффект бабочки сработал. Да что я себе льщу? Эффект слоника в посудной лавке — вот на что похожи мои скромные попытки не быть сожранной. Но что послужило первым камешком? Ведь не я первая обратила внимание на Эдварда. Когда я обернулась, это была всего лишь реакция на его сканирующий взгляд… Почему Элис не помогла Эдварду в книге, а тут прибежала увести его с урока? Может быть, настоящей Белле не угрожала реальная опасность? Тогда почему она откровенно угрожала мне? Что я сделала не так? Вопросы, на которые я вряд ли найду ответы в ближайшее время… В глубокой задумчивости я вышла из корпуса со спортзалом и направилась в администрацию, чтобы сдать формуляр. Толкнув дверь и подняв глаза на маленькую очередь, я едва не сползла по стеночке. Окружив миссис Коуп, которая была так любезна со мной утром, трое вампиров пытались поменять расписание моего соседа по биологии… Как только мой запах достиг Эдварда, его плечи напряглись, а голова медленно повернулась ко мне. Боже… У меня было чувство, что я заглянула в бездну. Метнув взгляд на светловолосого вампира, я поняла, что тот мне тоже не поможет, скорее присоединится. Вспомнилась где-то слышанная фраза: «Нырнул от комаров — пришли пиявки»… — Эдвард, если ты не будешь посещать биологию, у тебя могут начаться проблемы… — голос администратора прервал густую тишину, но звучал неуверенно. «У нас уже проблемы, миссис Коуп», — промелькнула короткая мысль у меня в голове. — Да, вы абсолютно правы, — звонкое сопрано Элис заставило меня отвести затравленный взгляд от голодных парней. — Мы найдём менее кардинальное решение! Пойдёмте скорее, мальчики… Чтобы не стоять на их пути, я быстренько метнулась в противоположный угол от двери. Сердце билось в бешеном ритме. Я боялась лишний раз вдохнуть. Вздрогнув, когда за вампирами захлопнулась дверь, я тихо присела на стул. — Неудачный день? — заботливо поинтересовалась женщина. — И, кажется, не последний, — уставившись в одну точку, я пыталась поверить в это сама. — О, не будь такой пессимисткой, Белла! — голос администраторши был подбадривающим. — Всё наладится! Я перевела пустой взгляд со стены на женщину: — Оптимизм — это всего лишь недостаток информации, миссис Коуп.* (с. Фаины Раневской) Как дошла до школьной стоянки — помню с трудом. Машину вела аккуратно, сама себе не доверяя, поэтому пикап, который ехал с черепашьей скоростью, часто обгоняли, пока я не свернула на родную улицу. Зайдя в дом, первым делом бросилась в ванну. Холодный душ на голову — идеальное лекарство от ступора. — Терпи… Просыпайся от внутренней комы, девочка, и терпи… — шептала я себе, пока от холода не застучали зубы. Жалящие ледяные струи сменила на тёплые, а потом на горячие, согревая и успокаивая. — Всё проходит, и это пройдёт… В душе было пусто. Какая-то выжженная на солнце земля и одинокий сухой шар перекати-поле, как в дешёвых вестернах. Настороженная тишина. И ни одной связной мысли в голове. Закутавшись в мягкий пушистый халат, подаренный мамой, я легла на постель, свернувшись в позу эмбриона. Очень хотелось заорать в подушку. Но… Это было не рационально. Рационально было подумать и принять решение, от которого моя жизнь повернется к вампиру задом, а ко мне, желательно, передом. А для этого нужно напрячь хвалёную память врача и вспомнить, что будет согласно книге хотя бы завтра. В голове мелькали ненужные подробности типа того, что Эдвард родился в Чикаго в начале двадцатого века, что умер он от «испанки», как и его биологические родители, а Карлайл пытался уберечь его от убийства людей, но новый сын решил, что сдерживать себя не обязательно. Это признание так возмутило меня тогда, что на какой-то момент писк приборов заглушил голос внучки в моём сознании. Кто были его жертвами? Скольких он убил? Все эти вещи остались для меня неизвестными. Сопливая девчонка, не знавшая настоящей цены человеческой жизни, цены человеческой крови, кажется, пропустила признание вампира мимо ушей так же, как я пропустила его оправдания. Встретившись сегодня с голодным взглядом зверя, который уже всё для себя решил, я поняла, что книжная Белла Свон была в корне не права в своей наивности. А что было до того, как Белла узнала о сущности вампира? Полустёртые картинки мелькали, а стоило мысли зацепиться за них, они позорно исчезали, как рассыпается в пыль истлевший и убитый временем материал от неосторожного прикосновения. Ла-Пуш… Джейкоб… Перед этим, вроде, приглашения парней… Приглашение в Сиэтл от Эдварда… Был даже месяц спокойной жизни без внимания Каллена… Что-то ещё… Почему он не уехал тогда, он ведь уезжал раньше, вроде? Или нет? Господи, когда же это было? От напряжения заболела голова, я сжала зубы и выругалась по-русски. Это было невыносимо. Если Элис примерно так видит будущее, то искренне ей сочувствую. У меня, по крайней мере, картинки возможных событий вызвали стойкую мигрень. Спасибо тебе, Элис, и твоему предвидению, кстати. Хороший дар, должна признать, и мой счёт в банке это уже подтвердил. Очевидно, что способности Эдварда на меня не действуют. Если бы он читал мои мысли, я бы не выжила. Этому парню не нужны отрицательно настроенные хранители секрета его семьи. И хотя я не собиралась никому этот секрет рассказывать, вряд ли бы меня оставили в живых, тем более после сегодняшнего. Но… день ещё не закончен, возможно, вампир решил не убивать меня в школе, чтобы не избавляться от лишних свидетелей. Хотя, очень хотелось верить в то, что мои мысли закрыты от Эдварда так же, как и в книге… Если я переживу сегодняшнюю ночь, это значит, что я для него «закрытая книга», и сегодня вампир должен уехать! Да! Проблеск отчётливого воспоминания, как грустный голос внучки говорил о том, что Белла терялась в догадках, ибо Эдварда Каллена не было всю неделю. Его семья посещала школу, а он сбежал из города. Вот это уже перспектива радужная… Интересно, изменила ли я канон настолько, чтобы Эдвард задержался в своей поездке подольше? Возможно, вампир поймет, что был слишком близок к убийству, и не решится подставлять семью? В конце концов, сегодня меня спасла только Элис. Дважды. И я испытывала к девушке огромное чувство благодарности в этот момент. Быть может, мы даже станем подругами. У неё самоконтроль, судя по всему, куда лучше, чем у брата. Через дружбу с ней можно познакомиться с Карлайлом… А что? Ничего подозрительного. Я всем чётко объяснила свои жизненные планы и позиции, а такого врача, как Карлайл, в этом маленьком городке можно считать главной достопримечательностью… По крайней мере, самой полезной, если не брать во внимание популяции крупных диких животных в местных лесах. Но лучше уж звери, чем люди. Будем справедливы — если бы органы животных иммунологически подходили для трансплантации людям, приживались и работали, продлевая человеческую жизнь, я бы не уронила ни слезинки, вшивая в человеческую грудную клетку сердце какой-нибудь гориллы или свиньи, и не обращала бы никакого внимания на крики защитников животных. Увы, то была лишь утопическая фантастика, достойная пера Булгакова. Конечно, повесть «Собачье сердце» была совсем не о том, но советская школьница Валентина, которая с детства грезила медициной, больше думала о перспективах научных, чем о проблемах социально-политических, поднятых Михаилом Афанасьевичем.* (Сейчас проблема ксенотрансплантации (пересадка органов от одного вида к другому) снова поднята учеными, и идёт серьезная работа по генетической модификации свиного генома, чьё сердце и, возможно, лёгкие в ближайшем будущем будут подходить для пересадки в человека, не вызывая отторжения организмом. В силу своей комы и смерти Валентина не знала об этом, а только слышала о редких экспериментах с таким же редким успехом) Так что диета Калленов не вызывала во мне стойкой агрессии, сама грешна — мяско кушаю и люблю. С Карлайлом же познакомиться очень хотелось, а прогноз на отсутствие его любимого сына в городе и школе, в частности, вселял в душу здоровый оптимизм, которым меня несколько лет назад заразила Светлана, видимо, сразу вместе с ветрянкой. Кстати о ней, заразе университетской. Пора бы написать подруге, что пока жива и здорова, спросив и о её делах в Бостоне. Да и с мамой можно поделиться отредактированной версией событий первого дня в школе Форкса. И уже нужно поставить мариноваться мясо для ужина… Какие-никакие, но уроки сделать. Столько дел, столько дел… Вот и нечего валяться, в страхе поджав фантомный хвост, который забрала жестокая эволюция. Тоже мне, тварь дрожащая! Стразомордого испугалась? Ну, допустим, небезосновательно. Но сейчас-то чего бояться? Тут планов на жизнь бессмертную хватит, дел с ночи до зари не переделать, мыслей ценных передумать, а некоторые и записать… Нет, писать не стоит… Если только самое безобидное и то — зашифровать… Короче! Улыбаемся и пашем, милая! Солнышко ещё высоко! Переодевшись в домашнее, я бодро завернула волосы в тюрбан полотенца и пошлёпала босыми ногами на кухню. Вприпрыжку спускаясь по лестнице, я мурлыкала отрывок Эдварда Грига «В пещере Горного короля». Без всякой пакостной мысли. Хотя кого я обманываю?***
Три дня прошли просто замечательно, я всё ещё оставалась первой новостью школы, но меня это особенно не напрягало. Люди были приветливыми и общительными, а я — вежлива, благожелательна, но не терпела фамильярностей. Например, когда вчера Тайлер Кроули попытался резко поцеловать меня, оттолкнув разговаривающего со мной Майка, я ловко увернулась от губ парня и захватила крепкую кисть, сжимая и надавливая против естественного сгиба запястья, проверяя бедные связки на эластичность, а хулигана на прочность. Парень заойкал, приседая и стараясь избежать боли, а я, дождавшись коленопреклонения, хмуро спросила: — Мальчик, ты, наверное, не очень сообразительный, да? Шипя и лелея собственную конечность, парень сказал, что считает себя вполне умным. Рука, к слову, не потерпела никаких повреждений, так как этому болезненному, но безобидному по сути захвату меня учил ещё муж, зная, что жена почти каждый день возвращается с работы поздно, а встречать из-за командировок получается не всегда. — Тогда ты, наверняка, не местный? — мило спросила я. — Нет, Белла, в отличие от тебя, я живу тут с рождения, как и мои родители, — похвастался здоровяк с африканскими корнями. — О, то есть вариант с тем, что ты обознался, я тоже отметаю, что возвращает нас к первой теории. Ты не слишком сообразителен, раз подумал, что сможешь без потерь провернуть свою шутку с дочкой шерифа, парень. И дело даже не в том, что Чарли положено табельное оружие, хотя факт того, что вместо цирка, церкви и парка мы с папочкой ходим в тир, должен был оградить меня от посягательств таких смелых типов, как ты… — Про тир я не знал, — смущённо пробормотал он. Я подняла бровь в лучших традициях шефа Свона: — Незнание не освобождает от последствий, парень… — театральная пауза, дадим волю воображению мальчика. — Но на первый раз обойдёмся предупреждением, да? Он истово закивал. — Доведи эту ценную информацию до прочих смельчаков и сможешь сесть за наш столик в столовой, — воспитание кнутом и пряником всегда оставалось одной из самых эффективных методик… На лице у парня промелькнула хитринка, и я решила предупредить заранее, чтобы не было лишних поползновений: — Из-за недобросовестного доведения информации или повторения сегодняшнего инцидента твоё право на место может сгореть, и его займёт более сообразительный парень… Воспитуемый сначала скис, но потом улыбнулся и приосанился: — Я понял, мисс Свон, — шутливо козырнул мальчишка. — С этих пор я, Тайлер Кроули, ваш бессменный телохранитель и защитник вашего покоя. Я только посмеялась тогда, но пока Кроули свой чин отрабатывал… Одна девочка заметно бесилась от новоприбывшего поклонника в моём полку, но не пакостила. А на злобные взгляды у меня выработался иммунитет после биологии. В конце концов, обиженной Лорен далеко до смертельно опасного вампира. К слову о комариках — Эдвард в школе отсутствовал, и все мои мрачные мысли могли бы быть заняты понедельником, на который мистер Баннер запланировал лабораторную, а книга обещала прибытие моего кровососущего соседа, но сегодня было двадцать первое января… В этот день последние двадцать шесть лет моё настроение погружалось в мрачную меланхолию, напоминая о страшном дне моей потери. День моего личного траура, когда я полностью раскисаю и позволяю боли в сердце скручивать своё тело. В этот день умер Лёша. В этот день я всегда брала выходной на работе, запиралась в квартире, одевалась, как на свидание, наливала в два бокала его любимое красное вино, которое сама терпеть не могла, пересматривала наши старые фотоснимки, смотрела фильмы, на которые мы ходили с ним ещё до рождения дочери, перебирала воспоминания… И плакала, как раненая тварь, конечно же. Это — день моей личной слабости, в который я была как никогда депрессивна и противно ранима. В этой жизни я старалась держать себя в руках, в конце концов, у меня долгое время оставалась надежда на встречу с мужем, даже на его спасение… Но когда я поняла, что в этом мире его, возможно, никогда и не было, я начала позволять себе выплакаться в этот день, так и оставшийся для меня чёрным. Хмуро глядя на страшную дату, я решала для себя дилемму — идти или не идти в школу. В принципе, Рене всегда сквозь пальцы смотрела на мои редкие прогулы, не замечая в силу рассеянности, что дата прогула всегда одна, хотя иногда мне везло и день оказывался выходным. Я притворялась больной и запиралась у себя в комнате с томиком Рафаэля Сабатини. Мой любимый капраз обожал приключения капитана Блада, ну и сам был рыцарем до идиотизма.* (так в шутку называет Сабатини своего героя) Притворяться же больной с папой было чревато. В порыве напрасной вины любимый отец накупил бы кучу ненужных лекарств, лично отвёз бы в больницу, извёлся бы сам, ну и меня заодно… Да и врать ему не хотелось. Скрывать же что-то в этом городке бесполезно. Хорошо вампирам. В них не верят, а вот в прогулы подростков миссис Коуп ой как верит, так что каждый раз просвещает родителей. Вздохнув, я пошла собираться в школу. Не изменяя старой традиции, я надела платье. Зелёное. В той жизни я была чуть-чуть с рыжиной, так что Лёша часто говорил, что этот лягушачий цвет меня только красит. Я улыбнулась в зеркало, смахнув слезу. — О-о, началось, Валентина Архиповна, уже расклеиваемся, да? Ладно, тушью не красимся, впрочем, как всегда. Шмыгнув носом, я резко ущипнула себя за щёки, вызывая искусственный румянец. Так-то лучше. А то краше в гроб кладут, хотя про гроб лучше даже не заикайся, милочка… Достав из холодильника вишнёвый сок, я бросила его в сумку. Сомнительная замена красного вина, но последнее мне просто не продадут в этом городе при всём желании. Самоубийц нет. Папа шериф и всё такое… Первые три урока прошли тихо и спокойно. Меня особо никто не трогал, учителя, заметив моё подавленное состояние, тактично лишний раз не спрашивали, а ходящий за мной хвостиком Майк сначала пытался расспросить о причинах плохого настроения, но, получив недобрый взгляд, тут же отстал, пробормотав что-то про женские штучки и то, что раз в месяц женщины становятся опасны для общества. Мне не хватило сил даже усмехнуться. — Господи, дай мне сил… — шептала я хмуро, бредя в столовую. — Осталось пережить биологию с физкультурой — и можно ехать домой. Взяв немного винограда и пустой стакан для сока, я села за свой обычный столик. Налила сок и, оставив стакан нетронутым, хлебнула из горла бутылочки. — Ой, это мне? — обрадовался Тайлер, хватая сок. — Не тр-рогай! — рыкнула я, убивая взглядом. Парень аж отскочил: — Ладно-ладно, — он, опасливо посматривая на меня, пододвинул сок на место. — Я просто плохо подумал… — Я же говорил, — шёпотом пробормотал Майк, косясь на меня. Поймав мой хмурый взгляд, упёрся глазами в столик, ещё и руки под ним спрятал. Я вздохнула. Ну, вот… Теперь тебя боятся, Белла. Нужно не забыть извиниться завтра. Пожалуй, ПМС — действительная неплохая отговорка. Если учесть, что такое состояние у меня раз в год, то ребята будут думать, что я себя ещё и хорошо сдерживаю в остальные одиннадцать месяцев… К чёрту, лучше бы осталась дома… Задумавшись, я медленно ела виноград, прожёвывая косточки. Если прижмёт аппендицит, то лучше в юности. Итак, что-то мне показалось странным сегодня… Вроде, Элис на химии была какой-то непривычно взволнованной, и я часто чувствовала её взгляд на уроке. Может быть, она видела, как её брат решил остаться навсегда в неизвестном далёко, и теперь она думает, как бы избавиться от досадной неприятности в моём лице? Нет, нельзя так плохо думать о той, кто дважды тебя спасла… Оглянувшись на столик Калленов, я встретилась с внимательным взглядом светлых глаз. Твою же мать!.. Небо, почему именно сегодня?! Сжав зубы, я отвела раздражённый взгляд от Эдварда Каллена. Вот кто никогда не спутает менструацию с просто плохим днём хотя бы в силу особенностей физиологии вампиров. Что же, его присутствие объясняло взгляды Элис. Замечательно… Я выпила сок из бутылочки, мысленно желая, чтобы он превратился во что-то покрепче. Но чуда не случилось. В этот момент я услышала, как кто-то неподалёку стал неумело пощипывать струны гитары. Хорошо настроенный инструмент жалобно отзывался на такое отношение. Несколько взятых аккордов воскресили в памяти дорогую сердцу картину. Тёплый вечер у камина, мои ноги укрыты шерстяным пледом, а голова покоится на плече Лёшки, который ласково перебирает струны, напевая старый, как мы, романс Павла Германа… — Лёшик, а научи меня… — Валечка, ну это же долго, — вздыхает, уже соглашаясь, муж… Через несколько минут он начинает подозревать меня в обмане, и, собственно, он прав. — Ты уже умела играть на гитаре! — обличил он меня, не обидно щёлкая по носу. А я смеюсь, заливисто и счастливо. Как только с ним смеялась. Почти все пионеры хоть чуть-чуть, но умели играть. Особенно в нашем военном городке. Развлечений-то для детей никаких… Через полчаса я уже уверенно наигрываю романс, а муж сидит рядом, улыбается, смотрит тепло, с гордостью… Я начинаю петь, и его улыбка становится абсолютно мальчишеской.Только раз бывает в жизни Встреча, Только раз с судьбою рвется нить. Только раз в холодный зимний вечер Мне так хочется любить!
Да, не для моего голоса этот романс, пару раз я откровенно сфальшивила, но мой муж ни словом, ни взглядом не выразил мнение о моих музыкальных способностях, а на последнем куплете его сильный баритон соединился с моим, отчего исполнение стало почти идеальным. Я не старалась вывести то, что не было дозволено моим голосовым связкам, а он охотно спасал меня… Идеальный мужчина… Последней ноте нужно было быть грустной, но у меня не получилось выразить ностальгию романса. Не тогда, когда рядом со мной сидит этот человек и смотрит на меня своими серыми любящими глазами. — Кажется, я фальшивила, — покаялась я с улыбкой. — Мне понравилось, — успокоил муж, целуя меня за ушком. — Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая, как я, не отрываясь, смотрю на парня с гитарой. — Попроси, — мой голос стал хриплым, и я поспешила сглотнуть колючий ком в горле. — Эрик, попроси, пожалуйста, гитару, я хотела бы попробовать сыграть… Эрик и Майк тут же встали, исполняя мою просьбу. А я была в каком-то таинственном дурмане. Руки буквально чесались, желая коснуться тонких струн… Сумею ли? Вспомню ли? Столько лет прошло… Стало совсем неважно, что вокруг куча людей… Они всё равно не поймут ни слова… Одна я знаю, кому я спою этот старый романс. К нам подошли парни. — А ты умеешь играть? — с сомнением спросил меня Томи, подавая свой инструмент. — Можно подумать, ты умеешь! — фыркнул Тайлер в мою защиту. — Я… Умела, — выдохнула я, поражаясь, почему раньше не думала о том, что этот голос идеально подойдёт для исполнения… Нежно провела рукой по струнам, перестраиваясь, знакомясь… Да, это не привычная уже скрипка. С первых умелых аккордов многие одноклассники повернулись в мою сторону. Но я уже не видела их… Я видела камин нашего старого дома, большое кресло и мужа…День и ночь роняет сердце ласку, День и ночь кружится голова, День и ночь взволнованною сказкой Мне звучат твои слова. Только раз бывает в жизни Встреча, Только раз судьбою рвётся нить, Только раз в холодный зимний вечер Мне так хочется любить… Тает луч пурпурного заката, Сединой окутаны цветы. Где же ты, мой старый друг когда-то, Где же ты, желанный друг, где ты? Только раз бывает в жизни Встреча, Только раз судьбою рвется нить, Только раз в холодный зимний вечер Мне так хочется любить…
* (послушать можно в исполнении Марины Девятовой) Две слезинки упали на гриф гитары. Вокруг стояла оглушающая тишина, а на меня внезапно напала дикая усталость. К чёрту всё. — Майк, передай учителям, что мне нездоровится, — выдавила я, вставая. — Спасибо за гитару. — Ты… Очень круто пела, Белла! — выдавил Томи, неловко принимая инструмент из моих рук. Собственное имя неприятно резануло по сердцу… Я подняла взгляд на парня. Какая ирония… У него глаза тоже серые… Но не те… Тоже восторженные, но как будто плоские, неправильные, не его! Я закрыла глаза, успокаиваясь… — Нет, — уверенно, но тихо возразила я. — Я фальшивила.Эдвард
Шёл второй день моего вынужденного бегства. Я всматривался в звёздное небо и не видел мерцающего полотна светил. Перед моими глазами стояло простое, испуганное лицо девушки, каким я запомнил его в последний раз… Я вдохнул полной грудью холодный и свежий горный воздух Денали в попытке прогнать воспоминание о манящем запахе крови Беллы Свон. Бесполезно… Даже с закрытыми глазами её образ стоял передо мной, а её запах мерещился на охоте, сбивая с толку. Чувство растерянности и разочарования переполняли меня. Эта девчонка заставила меня бежать из города, словно труса, слабака, чей самоконтроль не проверен десятилетиями! Глухой рык вырвался из моего горла и разнёсся по заповеднику. Не хотел быть слабым. Я вспомнил, как приблизился к тому, чтобы потерять контроль над монстром внутри себя. В той маленькой душной комнатке администрации, где, в отличие от класса биологии, кроме Беллы находилась только ещё не успевшая испугаться миссис Коуп. Две жертвы лучше, чем двадцать… Определённо… Видение Элис, где я проламываю стену здания Джаспером, потому что он тоже нашёл запах Беллы вкусным, а я не собирался делиться, на мгновение прояснило мой затуманенный жаждой разум. — Эдвард, если ты перестанешь посещать биологию, у тебя могут начаться проблемы… — голос миссис Коуп звучал неуверенно, почти испуганно. Женщина не понимала, почему я так пристально смотрю на новенькую, которая, нервно сжавшись, глядела прямо на меня своими большими, испуганными глазами лани. — Да, вы абсолютно правы, — звонкий голос Элис, которая уже успела пожалеть о своей идее изменить моё расписание так, чтобы мы с Беллой Свон не пересекались, вернул меня к реальности. Мысли Джаспера тоже перестали бесить меня образами, как он впивается в горло девушки, наслаждаясь вкусом её крови, которая для него и вполовину не столько манящая, как для меня. — Мы найдём менее кардинальное решение! Пойдёмте скорее, мальчики… Белла быстро отошла в сторону, настороженно наблюдая за тем, как Элис, крепко держа за руки, потащила меня и брата, как на буксире, к выходу. Джаспер, который должен был сделать миссис Коуп более уступчивой, а меня спокойным, подавленно молчал, подчиняясь. Моё же тело сопротивлялось каждому дюйму, что отделял меня от девушки. Так же, как сейчас… Я не мог надеяться, что это всего лишь тоска по семье тянет меня с нестерпимой силой в Форкс, ведь на самом деле все мои мысли за последние два дня вертелись вокруг смертной девушки с карими глазами. О чём она думала, увидев нас, когда мы пытались изменить моё расписание? Догадалась ли она, что это из-за неё? Нашла ли логичное объяснение моему странному поведению? Мы должны были быть дома, «справляться с ЧП», а вместо этого втроём насели на администраторшу, чтобы она заменила мой шестой урок биологии хоть чем-нибудь. Кому она рассказала об этом? Добавила ли в эту историю придуманных моментов, чтобы она казалась ещё более жуткой? Наверняка у неё найдутся желающие выслушать. Тот же Майк Ньютон. Или Эрик Йорки. Те лишь подтвердят, что наша семья всегда считалась странной. Постепенно слухи и чужие домыслы окажутся слишком близко к правде, возможно, кто-то даже вспомнит старые предания квилетов, которые знали секрет нашей семьи… Мои родные окажутся в опасности, ведь я даже не смогу предупредить их, когда мысли смертных приобретут опасный для нас оборот. Я нужен им в Форксе. Это трусливо и эгоистично оставить их там после того, как чуть не выдал секрет нашей семьи. И мне необходимо исправить первое неудачное впечатление от себя у девушки. Направляясь к машине Карлайла, я почти убедил себя в том, что после хорошей охоты запах Беллы Свон не разбудит во мне и половину тех эмоций, которые я испытал в этот понедельник… Я никогда так не ошибался… Дома меня встретила взволнованная Эсми. Её облегчение было столь ощутимо, что я опять испытал оглушающее чувство вины перед ней — уезжая, я обязан был хотя бы попрощаться. — Эдвард! Слава Богу, ты вернулся, милый! Как поживает Таня… с сёстрами? — её маленькая заминка была мной замечена. Она обещала мне много лет назад, что оставит попытки свести меня с Таней, чьи чувства ко мне были слишком поверхностными, но кажется, моё бегство к горам Аляски всколыхнуло в Эсми напрасные надежды. Мама весьма плохо переживала моё одиночество, она боялась, что Карлайл обратил меня слишком юным, и я никогда не смогу влюбиться. — Сёстры поживают прекрасно, также я видел Элеазара с Кармен, испанец активно тренирует Кейт, теперь её дар распространяется не только на руки, но и на всё тело, — я вспомнил, как вампирша решила взбодрить меня разрядом тока. Если бы я не увидел её намерение в мыслях раньше, мне бы пришлось испытать на себе дар бывшей телохранительницы. — У Ирины, кажется, очередной роман со смертным. — А Таню ты, как всегда, избегал? — вздохнув, мысленно попеняла мне мама. Я грустно улыбнулся, не желая объяснять ей причин. Я не тяготился своим одиночеством, хотя порой, глядя на свет улыбки Карлайла, когда он смотрел на Эсми, видя нежность Джаспера и его стремление защищать Элис, или слыша мысли Эмметта, который ломал голову, чем бы удивить и порадовать Розали, меня терзали смутные чувства, что нечто важное и действительно ценное ещё не испытано мной. Но влюбляться из простого любопытства? Перебирать партнёрш, как это делают сёстры Денали из скуки? Нет… И пара Элеазара и Кармен лишь подтвердили мою убеждённость, что это чувство достойно того, чтобы его дождаться, не размениваясь по мелочам. Элеазар был любимцем Аро, главы правящего клана вампиров. Дар Зара состоял в том, что он чувствовал силу и возможные таланты одарённого вампира. После нахождения Деметрия, Алека, Джейн и нескольких веков службы в Вольтури, он встретил Кармен. Полюбив раз и навсегда эту жгучую брюнетку, он испросил у Аро право уйти со службы. Смелый поступок. Тем не менее, после нескольких лет кочевого существования, эта пара встретила сестёр Тани, примкнув к клану Денали. В глазах Кармен и Элеазара я видел тот же свет вечной любви, что на протяжении стольких лет наблюдал у пар своей семьи. Хотел ли я испытать подобное? Глядя на Таню, слыша её мысли обо мне, я понимал, что это будет не так. И оставаясь джентльменом, я старался избегать девушку, чтобы не питать её напрасные надежды на мой счёт. Возможно, Эсми права, и я стал вампиром слишком рано, чтобы в моей личности отразились чувства, хоть немного похожие на страсть к женщине. Я помнил нежную любовь к матери, которая боялась, что я сбегу в армию. Я помнил жажду подвигов, которая охватывала меня на скучных приёмах, глядя, как бравые офицеры хвастаются перед дамами доблестью, проявленною в бою… Я завидовал не вниманию, которым пользовались эти мужчины у восторженных леди, я мечтал быть на их месте там, в бою, где разрывались снаряды, палили ружья, где командир без страха вёл вперёд солдат, где ещё осталось место подвигу, где можно проверить, чего ты стоишь на самом деле. Показать смелость и отвагу, послужить своей стране… Но мои планы прервала эпидемия «испанки». Помню, как слёг сначала отец, затем мать… Мой молодой организм боролся до последнего. Мучаясь в огне лихорадки, чувствуя, как боль пронизывает каждую клетку моего тела, я думал, что если смерть так ужасна, стоит ли война всего этого? Но та боль оказалась не смертью, а огнём превращения. Яд Карлайла навсегда изменил моё тело и, возможно, забрал душу, подарив бессмертное существование. И вечную жажду крови. Я посмотрел в зеркало, пристально разглядывая янтарную радужку глаз. Хватит ли мне этого, чтобы удержаться от искушения? Перед моим мысленным взором снова возник образ девушки. Её лицо было тревожным и грустным. Она как будто стыдила меня за моё упрямство. Такими глазами на меня смотрела мать, когда я сообщил ей о моей мечте сбежать в армию. Чем обернётся мой выбор для Беллы Свон? Смогу ли я изменить её мнение обо мне? Прочитать мысли? Моё любопытство ощутимо давило на виски. Мне не терпелось увидеть её, прочесть мысли окружающих, которые думали о ней, узнать, что она сказала обо мне и моей семье… И я напрасно пытался убедить себя, что забочусь лишь о безопасности родных. Белла Свон стала моим личным искушением, головоломкой. Единственным неуязвимым исключением для моих способностей. А я слишком привык знать об окружающих всё, чтобы позволить собственной жажде помешать понять загадку девушки, которой не повезло вызвать мой интерес. В конце концов, она даже никогда не узнает, что ею заинтересовался вампир со способностями телепата. А удовлетворив своё любопытство, поняв, как мыслит эта странная девочка и почему она неуязвима для моего дара, я легко обрету душевное равновесие и спокойно оставлю эту загадку доживать свой век размеренной человеческой жизнью, прекратив всякое общение с понятной и предсказуемой смертной. Возвращаться в школу было тревожно. Несмотря на все планы и правильные мысли об ответственности перед семьёй, я внутренне содрогался от возможных догадок новенькой, которая точно не была глупа, отличалась определённой наблюдательностью и влиянием её догадок на уже предвзятые умы подростков, которые с таким удовольствием попадут под её воздействие. Сжав зубы, я быстро инспектировал сознание учеников, вылавливая малейшие изменения, мельчайшие мысли подсознания в поисках новых сплетен о семье Калленов. Ох, Эдвард Каллен, как всегда никого не замечает… Права Джесс, местные девушки для него недостаточно хороши… Опять эта задавака, Розали Хейл, если бы она была более дружелюбна, возможно, могла бы претендовать на титул королевы выпускного бала, но пусть и дальше задирает нос, тогда корона точно достанется мне! Элис Каллен, она милая, но такая странная, иногда застывает и смотрит в никуда… А её парень немного… пугающий… Нет, все они чудики… Эмметт шёл настороженный, как будто ожидал в любую секунду нападения. Джаспер вёл под руку Элис, которая просматривала картины возможного будущего. — Нам нужно сесть, где мы всегда сидим, и тогда ветер не будет доносить запах Беллы до нашего столика, — её тихие слова доступны были только для слуха вампира. — Конечно, мы сядем туда, где мы обычно сидим, Элис! — меня начинало раздражать это внимание. Джаспер ухмыльнулся, он чувствовал мои эмоции и понимал их. — Раздражает, не правда ли? — брат намеренно не стал подавлять мои эмоции, чтобы у меня была возможность прочувствовать, каково обычно было ему: быть самым слабым звеном в плане самоконтроля, о котором все пекутся. Я позволил себе вздох, продолжая отслеживать мысли окружающих и их реакцию на нашу семью. Но чем больше я смотрел, тем больше удивлялся. Не было никаких изменений в отношении нашей семьи. Никаких сплетен. Ни одного воспоминания о том, как новенькая спрашивала о моей странной реакции на неё… Могла ли Белла Свон не заметить? Вряд ли. Она точно видела мой убийственный взгляд. Могла ли она быть слишком скромна для того, чтобы не решиться спросить у одноклассников обо мне, тем более в моё отсутствие? Нет. Она не производила такое впечатление, когда заметила моё внимание к ней, рассказывала о хирургических инструментах и просила открыть окно. Она не была стеснительной. Тогда почему?! Отыскав мысли Майка Ньютона, который шёл с девушкой к кабинету английского, я на мгновение даже остановился, увидев через мысли парня знакомое лицо, которое преследовало меня все эти дни. — В чём дело? — Эмметт заметил мою заминку и обернулся. — Всё в порядке, кажется, она никому не сказала, — я возобновил спокойный шаг, отметая беспокойство брата. — Совсем? — Джаспер с трудом верил в возможность подобного. И хотя на протяжении этих дней члены моей семьи внимательно прислушивались к школьным разговорам в попытке услышать то, что сказала Белла о случае на биологии и в администрации, ничего подобного никто не засёк. — Может быть, ты не такой страшный, как думаешь, Эдвард? — брат расслабился, доверяя моему дару. — Готов поспорить, я смог бы напугать её лучше, чем ты. — На самом деле, — вставил Джаспер, — девушка была весьма напугана при встрече в администрации… Поверь мне, я хорошо почувствовал её страх, так что уверен, дело не в этом. Эмметт хмыкнул, не желая соглашаться, уверенный, что Джаспер просто покрывает меня. Но я видел в мыслях брата, что он не врёт. Белла Свон действительно была испугана, и испугалась она именно в тот момент, когда увидела нас втроём в комнате администрации… Интересно… Любопытство обожгло с новой силой, и я с нетерпением вернулся к наблюдению за девушкой через мысли её окружения. Она выглядела необычно нарядной сегодня, что казалось немного странно, так как для своего первого дня в новой школе она выбрала обычные джинсы и тёплый свитер. Сегодня же она облачилась в красивое бархатное платье зелёного цвета, вырез которого открывал хрупкие ключицы. Наряд изумительно подчеркивал стройность, а ткань подола ниспадала плотными волнами до колен, колыхаясь и переливаясь при каждом шаге девушки. Это было весьма нетипично, но, возможно, у неё существовал какой-то повод? День рождения? Личный праздник? Свидание? Куда наряжаются девушки больше, чем в первый день в новой школе? Всегда и везде встречают по одёжке. Необычная теория внезапно пришла в голову. Возможно, Изабелла намеренно пришла в первый день в обычном наряде, как раз зная про первое впечатление и желая, чтобы на её внешность реагировали меньше, чем на содержание? Подобное предположение понравилось. Это подтверждало моё представление об оригинальности её мышления и пробудило новую волну любопытства. Она выглядела грустной и задумчивой. Непохоже, чтобы у неё был какой-то повод для праздника. Спустя несколько минут наблюдения я решил, что это точно не день рождения, так как никто не поздравлял её, и я сомневался, что у такой сообразительной юной леди хватило бы ума грустить из-за того, что никто не поздравляет её по незнанию. Нет, дело явно не в этом. Возможно, кто-то успел испортить ей настроение в школе? Я поискал мысли недоброжелателей девушки, наткнувшись на подозрительно малое количество таковых. Ту же Роуз в первые дни не любили намного больше, когда мы переехали. Хотя, конечно, Белла Свон вела себя куда дружелюбней в воспоминаниях Элис, чем моя сестра, что позволило новенькой быстро сформировать свой круг общения, куда стремились многие попасть. Спустя почти неделю с её приезда, интерес к её особе не утих, а только возрастал. Многие думали о недавней сцене возле столовой, где незадачливый Тайлер Кроули пытался поцеловать девушку, но та ловким движением руки поставила шутника на колени. Майк Ньютон с удовольствием смаковал этот момент в своих мыслях каждый раз, когда помилованный после выходки Тайлер оказывался рядом с Беллой. Нет, вряд ли девушка позволила бы себя обидеть чьей-то неудачной шуткой или словом. Да и охрана с поддержкой у неё были на уровне. Тот же Тайлер вообразил себя её рыцарем и телохранителем, ограждая девушку даже от косых взглядов. Принимая во внимание отношение противоположного пола к новенькой, вряд ли её мог расстроить чей-то отказ от свидания… Я видел, как мысли парней путаются, когда её грустная фигурка с грацией танцовщицы скользит мимо них в коридоре. Однотипное мышление подростков невероятно раздражало. Я не мог выловить ни одной оригинальной идеи того, почему эта девушка такая грустная, поэтому весьма обрадовался возможности следить за одноклассницей через мысли Элис, пока она была на химии. Сестра часто смотрела на Беллу, в её мыслях даже мелькнуло воспоминание о видении, где новенькая подходит и здоровается с Элис, желая ей доброго утра. Элис сожалела, что это видение так и осталось лишь видением, так как девушка, видимо, передумала подходить к странной однокласснице, у которой есть определённо неадекватный брат. Но сегодня я намеревался исправить плохое впечатление от нашей первой встречи. После того, как Белла невнимательно слушала сбивчивый и скучный рассказ Майка о его победе в волейболе, а в конце, вместо ожидаемых восторгов, подарила лишь мрачный взгляд, давая достойную оценку его истории, парень скис, но предположил, что дело не в нём, а в ежемесячных женских проблемах, которые сильно влияют на настроение. Тихий вздох и поджатые губы не подтверждали и не опровергали данную теорию. Мне было неприятно думать, что разгадка плохого настроения девушки настолько банальна, что первым до неё догадался Майк Ньютон, а не я. В какой-то момент я почувствовал нестерпимое раздражение к этому мальчишке, как будто я был ребёнком, а этот парень сломал мою игрушку. Нет, дело не в банальных гормонах. Всё не может быть настолько легко… Когда я увидел свою живую загадку воочию, она выглядела ещё более подавленной, чем в начале дня. Купив кисточку красного винограда и взяв пустой стакан, она тихо села на своё место, достала бутылочку вишневого сока, налила половину в стакан, а половину оставила в бутылочке, из горла которой задумчиво отпила с видом дегустатора вин. Для кого же она налила в стакан? Не для Тайлера… — мысленно вычеркнул я кандидатуру, когда Белла рыкнула на приятеля, который посмел коснуться стакана… Другим соседям по столику девушка тоже не предложила напиток. Подобное они видели впервые, и все подумали о теории Майка, о которой он неосторожно высказался вслух, чем заслужил ещё один хмурый взгляд. Я пристально наблюдал, как, откинувшись на спинку стула, Белла молча ест виноград. Вдруг её плечи напряглись, и она обернулась, встретившись с моим взглядом. Я мог бы успеть отвести его, успел бы отвернуться до того, как она заметит моё любопытство, но дело было в том, что я просто не хотел скрывать свой откровенный интерес к её персоне. В её карих глазах мелькнуло разочарование, и она отвернулась, не посчитав меня достойным внимания… Я услышал рядом с собой едкий смешок Розали: — Кажется, ты ей не понравился, Эдвард, — она метко бросила в меня ягодку винограда, которую я поймал возле своего лица, раздавливая в кулаке, отчего липкий сок едва не капнул на рубашку. Выкинув ошмётки, я снова посмотрел на новенькую. Поэтому она никому ничего не сказала обо мне? Я был настолько не интересен ей, что она не стала тратить время, узнавая причины моей странной реакции? Эта версия показалась мне… раздражающей… Это усложняло мою задачу по пониманию мышления новенькой. Она должна быть так же заинтересована во мне, как и я в ней, чтобы я смог получить её искренние ответы на свои вопросы. Ждать же откровений от того, кто тебя лишь терпит… Мне не нравилась эта мысль. «Уверен, причина только в гормонах, — успокаивал я себя. — Всё дело в её плохом настроении в этот день. Возможно, мне стоит перенести наш разговор и подготовиться к нему лучше? О чём её спросить? О погоде? Она лишь подтвердит своё мнение о моей банальности. А что в её понимании интересно?» Не спуская взгляда с девушки, я вдруг заметил разительную перемену в её глазах, когда она увидела парня, который в данный момент неумело мучил гитару. Звуки откровенно раздражали окружающих, но ещё никто не сделал замечание Томи Крейдору, надеясь, что замечание отличнику сделает кто-то другой. Ребята за столиком Беллы заметили её пристальное внимание, хотя готов поспорить, мысли девушки были где-то далеко от неумелого музыканта. Это подтверждал её немного расфокусированный взгляд вдаль и едва заметная улыбка на губах… О чём она думала? Что вспоминала? Её пальцы немного подрагивали, а губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Подавшись вперёд, как хищник вслед добыче, я с нетерпением всматривался в её почти одухотворённое воспоминанием лицо, пытаясь в слабых движениях губ разобрать невысказанные вслух мысли… — Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая за ней. Вздрогнув, та почти смущённо посмотрела на него: — Попроси, — её голос был немного хриплым, но это и не удивительно, она едва ли сказала слов десять за день, невольно испытывая мои нервы на прочность, — Эрик, попроси, пожалуйста, гитару, я хотела бы попробовать сыграть… «Она играет?» — мысль, промелькнувшую у меня, эхом повторили несколько человек, наблюдавшие за девушкой. Какая прелесть, я становлюсь похожим на человеческого подростка… Эрик и Майк пошли договариваться по поводу гитары, а я продолжал наблюдать за еле заметным волнением Свон. Закусив губу, она хмуро смотрела на свои чуть подрагивающие пальцы. В конце концов она подняла свой взгляд, быстро окинув им столовую. Несколько любопытных уже отвлеклись от обеда и наблюдали, как Ньютон и Йорки подталкивают Крейдора к Белле. Не обращая на них внимания, Белла Свон смотрела только на инструмент, как если бы он был тем самым подарком, что она ждала целый день. Её лицо озарилось какой-то твёрдой решимостью, как будто она сейчас решилась на какое-то безрассудство, от которого никто не сможет её отговорить. Для всех остальных она выглядела не совсем уверенной девчонкой, решившей, что уж хуже Томи она не сыграет. Но я чувствовал, что дело не в этом… Готов поставить свой «Астон Мартин» на то, что сейчас я узнаю про девушку куда больше, чем от простого наблюдения через мысли Майка Ньютона. Она умело взяла гитару, нежно провела по корпусу рукой, как бы знакомясь с инструментом. Взяла на пробу пару аккордов, после которых многие головы обернулись и начали наблюдать за её маленьким выступлением… А потом она запела… Её голос, немного робкий вначале, с каждой строчкой становился сильнее, увереннее, пронзительнее… В этом старом русском романсе она раскрывала душу, зная, что никто из её новых одноклассников просто не поймёт ни слова. Она ошиблась. Моя семья знала русский. Конечно, это не афишировалось. Она не могла этого знать. Но я впервые почувствовал стыд за свой дар, прочитав весь спектр эмоций, которые испытывала девочка, позорно считав мысли Джаспера: Трепет, лёгкая грусть, ностальгия, тоска по чему-то родному, воодушевление, сменившееся почти полным опустошением на последних аккордах. Две маленькие слезинки сорвались с распахнутых глаз, и, не марая влагой щёк, разбились о гриф. Никто даже не заметил их короткого и стремительного падения… Элис вздрогнула от нового видения. Белла Свон уходит домой, а я сижу на биологии в гордом, но раздражённом одиночестве, бросая на окружающих недовольные взгляды. Проклятье! Я смотрел на девушку глазами Томи Крейдора, который что-то восторженно лепетал о её пении. Абсолютно равнодушно поблагодарив его за гитару, Белла Свон подняла на него свои глаза: — Нет. Я фальшивила. Её уверенный голос сбивал с толку… Но больше всего меня поразил не голос, а её глаза. Они просто не могли принадлежать семнадцатилетнему подростку! Лишь однажды я уже видел подобные глаза на молодом невинном лице… Сикстинскую Мадонну Рафаэля напомнил мне её взгляд… Совершенная память вампира воскресила этот момент. Я помню, как был потрясен тем, как автор смог передать весь Её ужас перед предначертанностью, Её хрупкость и силу одновременно, божественное обаяние и нежную торжественность, Её протест и смирение, святую женственность, Её невинность и вселенскую мудрость… И боль в Её глазах — неиссякаемую, свежую… Она вне времени… Я вдруг почувствовал, как коснулся чего-то запретного, необъятного, покусился на что-то недоступное для понимания. Я был поражён в самое сердце этим взглядом Богоматери на лице подростка. Я растерялся. Кто же ты, девочка? Глядя вслед удаляющейся фигурке, я силой воли удержал себя на месте. Слишком хотелось побежать за ней. Заговорить. Посмотреть в эти глаза ещё раз. Проверить, не показалось ли? Почему я не замечал этого раньше? Я склонился над столом, обхватив голову руками. Вампиры не страдают от головных болей, если им не крошат череп, но сейчас мне казалось, что тысячи вопросов, теснившихся в моей голове, решили проломить мою голову изнутри. — Да ладно тебе, Эдвард, — весело подумала Роуз. — Судя по всему, девчонка уже влюблена в другого давно и безнадёжно, так что не принимай её равнодушие на свой счёт… Встречаются среди людей однолюбки… С чего она взяла, что Белла Свон интересует меня в этом плане? Да пусть любит хоть чёрта, мне всего лишь хочется знать… о ней всё… Только потому, что её мысли скрыты от меня. Только поэтому.Белла
Странно, но отец ни словом не обмолвился о моём вчерашнем прогуле двух занятий. Варианта было два: либо миссис Коуп более лояльна ко мне, чем я думала, либо, что более вероятно, Чарли спокойно закрыл глаза на единичные прогулы умницы-дочки… Разговор за ужином свёлся к краткой похвале моих кулинарных талантов со стороны отца, я же поделилась с ним своими планами относительно похода в местную библиотеку. Как и предупреждал меня дедушка Роб, который был завзятым книгоманом, библиотека города Форкса вызывала всего лишь одно стойкое желание — помочь ей материально. Удивлюсь, если в городке найдутся столь бессовестные люди, которые решатся не вернуть в это скромное хранилище взятую на время книгу. Или для них в аду есть уже отдельный котёл с водичкой погорячее… С удивлением увидев почти новое издание «Призрака оперы» Гастона Леру, я присоединила эту находку к уже отложенному роману «Принцесса Клевская», который обещал немало метких афоризмов в духе Ларошфуко. Окинув прощальным взглядом скромные полки потрёпанных книг, я решила, что следует побыстрее записаться в библиотеку Олимпии или найти приличный магазин в том же Сиэтле. Да, пожалуй, последний вариант даже лучше. Мне как раз нужно съездить заменить струны на скрипке, так что убью сразу двух зайцев. А прочитанные книги, если они не станут любимыми, можно будет пожертвовать библиотеке Форкса. Я провела рукой по гладкой обложке «Призрака оперы». Кто-то ведь наверняка сделал так с этим томиком… Спросив об этом у престарелой библиотекарши, миссис Руббертс, я подтвердила свою догадку. Мой сверстник, Бофорт Квон недавно принёс несколько новых книг, но почти все тут же разобрали. Старушка скромно показала мне такой же новый томик «Портрета Дориана Грея», который в данный момент читала сама. Я сделала в уме пометку — узнать, какие ещё пожертвования внёс этот парень. Выйдя под мелкий дождик и плотнее прижимая спрятанные под курткой находки, я быстро добежала до своего пикапа, мысленно прикидывая, сколько топлива потрачу на поездку в Сиэтл. Может быть, поехать с кем-то из ребят, скинувшись на бензин, чтобы вышло подешевле? Ладно, подумаю об этом ближе к выходным. Устроив воскресную уборку, когда папа уехал к Билли, я под скинутый Светкой плейлист бодро вычистила весь дом. Открывая окна, чтобы впустить в комнату свежие запахи леса, я болезненно кривилась от душераздирающего скрипа старых металлических рам. Сделав в уме пометку попросить отца смазать их маслом, я продолжила надраивать полы, подпевая Курту Кобейну, пусть земля ему будет пухом. Вечером, накормив голодного отца свежайшей домашней буженинкой, я взялась освежить в памяти «Грозовой перевал», так как в понедельник нам обещали устроить проверочную работу по произведению. Учитывая то, что моим соседом по английскому был Майк, то мне, скорее всего, по доброте душевной придётся делать оба теста. Отлично выспавшись под мерную музыку дождя, я проснулась раньше будильника и после лёгкой зарядки побежала в душ. Пока пекла блинчики, услышала прогноз погоды, согласно которому сегодня намечался снег. Чудно! Обновлю новые цветные перчатки из мягкой шерсти. Я увидела их ещё в Финиксе несколько лет назад и не смогла пройти мимо витрины. Подобные спонтанные покупки остались у меня ещё с детства, вероятно, укрепившись в подсознании сразу после Тутти. Ну и что, что в Финиксе снег бывает редко и тут же тает? Мне они пригодятся! И точка. И сгодились же! Главное, не забыть их сегодня… Крикнув отцу, что завтрак на столе, а рабочий перекус рядом с холодильником, я побежала собираться в школу. Мысли о любимой кукле вернули меня к воспоминаниям о вампире. И чего он на меня так пялился? Зачем вообще вернулся раньше времени? Может быть, я вызываю у него большую тревогу, чем книжная Белла? Кажется, не стоило откровенно умничать, показывать свой страх и презрение. Кто знает, на какие мысли это натолкнёт ожившего Тутти? Вдруг он решил, что я веду себя слишком по-взрослому? А что делать-то?! «Когда не знаешь, что делать — крути хулахуп! Бесцельно страдать бесполезно, а так есть шанс убрать с талии лишний сантиметр», — вспомнился мне назидательный голос Светланы. Чувствую, обруч тут не поможет… Но… Если строить дурочку будет бесполезно, можно хотя бы попробовать выглядеть невинным ангелочком. Ох, жаль, что глазами я не в маму пошла! Голубоглазым с этим проще! Достав чемодан из Финикса, я начала с остервенением искать что-нибудь до ужаса милое. Ага! Перчаточки, цветной свитер с ромбиками, джинсы… И, бинго! Старый нелюбимый ободок для волос красного цвета! Мамочка, спасибо, что втихушку всунула этот головной убор Белоснежки мне в чемодан… Напялила этот ужас с бантиком и распустила волосы, поразившись отражению в зеркале. Хм… Недурственно… Закрепила эффект одеждой и не сдержала смешка. Показала сама себе язык. Настроение стало хулиганским… Если не открывать рот, сойдешь за семиклашку, Белла… А если открывать? Внимательно посмотрелась в зеркало: — С точки зрения банальной эрудиции, данная концепция не является идейной базой для стабилизации назревшего вопроса, ибо не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных эмоций и катастрофически модифицирует абстракции реального субъективизма… Прыснула в кулак. Ну, да… В твоём случае, молчание — золото, Белла… Улыбаемся и не палимся, дорогуша… Вприпрыжку спустившись по лестнице, я встретила Чарли. Папа удивлённо поднял бровь. — Знаю-знаю, — опередила я его ожидаемый комментарий. — Я не любила носить подобное, но после восемнадцати это уже точно не надену в силу возраста… — Кажется, в прошлый раз ты говорила, что носить такое после десяти глупо, — отец смотрел на меня без улыбки, но в его глазах уже играли смешинки. Я поджала губы. Да, я действительно говорила что-то подобное… — Что ж, будем считать это высказывание обычным детским максимализмом, который я переросла, папа… Удачи на работе! — чмокнув отца в немного колючую щеку, я побежала к пикапу. — Удачи в школе, Беллс! — пожелание Чарли почти заглушил мощный рёв двигателя. Наверное, папа думает, что у меня начался запоздалый переходный возраст… Подъехав к школьной стоянке, я встретила много знакомых лиц. Многие учащиеся улыбались мне, другие просто смотрели во все глаза… Так, где там мой неполный состав семи гномиков во главе с Ньютоном? Компания подростков обнаружилась быстро, они о чём-то возбуждённо спорили возле входа во второй корпус. Громче всех кричал Эрик: — А я говорю, что самые лучшие собаки — овчарки! Белла! — он первый увидел меня. — Вот! Сейчас дочка шерифа подтвердит вам мои слова, ребята! Не желая бездумно соглашаться, я спросила: — А какие ещё варианты? Майк тут же выступил вперёд: — Я считаю, что самая крутая порода — ретриверы! Эти красавцы — лучшие помощники человека, их чаще всего берут в качестве собаки-поводыря! Парня прервал Тайлер: — Майк, у тебя, видимо, начались проблемы со зрением, дружок? Наверное, поэтому ты так нахваливаешь лабрадора-ретривера? Но самая красивая порода собак — это доберманы! Вот, где настоящая мощь… Они и детей любят, кстати… — Кроули лихо подмигнул мне. Его тут же осадила Лорен: — Любят?! Уж не в качестве ли пищи? Да, доберманы очень элегантны, но лично меня эти огромные звери пугают, то ли дело чихуахуа… Её оборвал дружный смех парней, которые не могли сдержаться от одного названия породы. Я тоже не смогла спрятать улыбку: — Я слышала, эта карманная порода «псыкает» в сумочки хозяек, когда жестокая судьба сталкивает их с котами, которые превосходят этих малышей по массе… Парни откровенно покатились, но я подняла руки, чтобы они дали мне закончить: — Итак, раз вы назначили меня судьёй в вашем споре, то я позволю себе высказать мнение о своей любимой породе… В жилах этих божественно красивых собак течёт кровь волков и северных псов. Сибирские хаски выведены в условиях крайне низких температур, что гарантирует им красивый пушистый мех, в который так приятно зарываться руками… Это верные и выносливые друзья человека, чья преданность была подтверждена ещё восемьдесят лет назад, когда в маленький городок Ном, на Аляске, пришла эпидемия дифтерии. Вакцину нашли в другом городе, в шестистах пятидесяти километрах пути, который нельзя было пройти иначе как на собаках. Двадцать погонщиков и сто пятьдесят собак этой породы совершили подвиг, эстафетой передавая необходимое лекарство. Чтобы не быть голословной, я напомню вам, что в Центральном парке Нью-Йорка до сих пор стоит памятник вожаку последней упряжки… Поймав удивлённый взгляд одноклассников, я вспомнила, что сегодня планировала попробовать прикинуться дурочкой. Намотав длинную тёмную прядь волос на пальчик, я кукольно хлопнула ресничками и пропела, мило глядя на Ньютона: — А ещё у многих из них такие красивые голубые глазки… И ресничку об ресничку… Хлоп-хлоп… Хлопаем и взлетаем, как пели мои соотечественники… Господи, я прямо вспомнила, как объясняла Чарли про крышечку. — Убедительно, — пробормотал Эрик. Тайлер покивал, а Лорен гордо удалилась ещё после шутки с сумочкой. Майк восторженно посмотрел на меня: — Белла, ты сегодня как Белоснежка… Н-да… Кажется, пора заканчивать улыбаться Ньютону, выглядел он глупее некуда в данный момент. — Спасибо, Майк, мы не опоздаем на английский? В подтверждение моим словам прозвенел звонок. Мы брызнули по классам и даже успели зайти в кабинет за мгновения раньше преподавателя. Мистер Мейсон, увидев бегущих нас, замедлил шаг, давая нам с Ньютоном фору. Святой человек! И задаёт немного. Быстро расправившись с тестами и исправив три неправильных ответа соседа, я расслабленно откинулась на спинку стула в ожидании, когда учитель начнёт собирать работы. Задумчиво кинув взгляд за окно, я увидела, как с неба падают красивые белые хлопья. Настроение поднялось до небывалых высот… Я толкнула подсказывающего соседям ответы Майка, кивая ему головой на снегопад. — Ньютон, — мой тихий голос был похож на мурлыканье сытой кошки, — а в Форксе практикуют снежные бои? Глаза парня загорелись: — Нужно собрать команду перед ланчем! Я улыбалась, слушая его тихий шёпот: кто ещё будет за нас, и какой он суперметкий игрок в снежки. Ещё бы хвостиком повилял… Ну чистый ретривер… Кстати, о собачках… Кажется, сегодня будет мой второй раунд с собакой Баскервилей, а намордника я так и не взяла… Хотя сегодня вампир должен подготовиться и подкрепиться перед встречей. Надеюсь, Эдвард не забыл, что у него есть соседка по парте… Надо бы как-нибудь напомнить о себе, вдруг он решил, что мы теперь ходим на биологию посменно? Неделю я, неделю он… Сомнительный выход, на самом деле. Особенно для моего аттестата. Прозвеневший звонок с урока прервал мои мрачные мысли, а искреннее удивление одноклассников от предложения Ньютона подняло настроение. — Аризона, неужели ты играла в снежки? — смеясь, поразился Кроули, провожая меня на испанский. — Только в своих мечтах, Тайлер, но имей в виду, я сегодня во всеоружии, — и лихо помахала у него перед носом перчатками. — Белла! — кто-то крикнул моё имя в коридоре, и я обернулась на голос, не совсем уверенная, что обращались именно ко мне. Если бы не Тайлер, который движением твёрдой руки оперативно остановил быстро несущегося на меня парня, тот бы, наверное, врезался в меня, сбив с ног. — Белла! Прости… Я Стен… Стен Смит из параллельного… Ты меня не знаешь, — парень говорил сбивчиво, явно волнуясь. — Очень приятно, Стен, — я улыбнулась ему подбадривающей улыбкой, которую обычно обращала к детям, если они стеснялись. — Ты так классно пела. Ну, в пятницу, в столовой. У нас с друзьями есть группа, но наш гитарист совсем плох… — он замялся и перевел взгляд полный надежды на меня. Эм… Это предложение? — Гитариста случайно не Томи зовут? — я сказала это в шутку, но по выражению лица Смита поняла, что попала в яблочко. — Мы его выгоним… — начал было Стен, но я прервала его взмахом руки: — Так, этого делать не стоит. Я дам ему пару уроков, но мой опыт игры на гитаре довольно любительский, поэтому вынуждена отказаться. Но могу сказать почту подруги, которая в этом понимает куда лучше меня. На участие в группе вы её вряд ли подобьёте, но у неё есть грант музыкального конкурса в Калифорнии, так что, если она согласится помочь, Томи будет играть как боженька, при должном усердии с его стороны, примерно через два года. Чем уговаривать её, не подскажу, но за уроки и информацию мне нужна компания для поездки в Сиэтл на этих выходных, — я вовремя прикусила язык, понимая, что, если этот парень узнает, что я играю на скрипке, так просто я уже не отверчусь… — Я хотела пополнить запас книг домашней библиотеки, — бодро закончила, прикидывая, что придется поплутать в одиночестве в поисках музыкального магазина… Как я при этом потащу скрипку в легко идентифицируемом футляре — ещё один вопрос, который следует задать моей жопе, которая просто фонтанирует идеями сегодня… Милая, а ведь ты знала, что обманывать нехорошо… — О, без проблем, Белла! Давай сегодня или завтра договоримся, уверен, тот же Томи легко подвезёт тебя или я, мы часто туда ездим! — Стен выглядел воодушевлённо, а я старалась, чтобы улыбка была как можно более искренней: — Хорошо, завтра — обязательно, — кивнула я ему, прикидывая, влезет ли скрипка в мой старый рюкзак. Написав сочинение на испанском, я трижды проверила его, прежде чем сдать. К сожалению, язык славных кабальеро не пошёл у меня с первых лет обучения — то ли учитель был реально скучным, то ли мозг позорно отсеивал ненужную информацию, но латынь, которую я усиленно изучала добровольно и самостоятельно, давалась мне в разы проще, ложась на полученные в России знания, как сырок на масло. Хотя оценки по испанскому всегда были хорошими, во мне всегда ворчал перфекционист, который знал, что castellano* (испанский язык) славится своими синонимами и тонкостями произношения почти как русский, и выучить этот язык более детально, чем требует школьная программа, было бы неплохо. Звонок с урока — и мы с Джесс побежали к площадке возле столовой. Там вовсю уже шёл бой снежками. Холодные снаряды врезались в людей. Визг, писк, общее веселье. Меня окрикнул Ньютон, и мы со Стенли на полусогнутых пробились к нашей «базе». Парни прикрывали нас, взяв основной огонь на себя. Я увернулась от летящего снежка, наклонилась, зачерпывая пока ещё сухой перчаткой белую мокрую массу. Прицелившись в какого-то парня, занявшего удобную позицию для обстрела моих союзников, метким броском в голову сняла противника. — Есть! Русский опыт не пропьёт, русский опыт сбережёт! — Аризона, молодца! — кричит Майк, обстреливая того хитрого жука, который подобрался к нам слишком близко… Я захохотала. Чувство лёгкой эйфории вскружило голову, необыкновенный прилив сил, я как будто снова там, в России, в своём первом детстве… Божественное чувство… Метнув ещё несколько метких снежков в неприятеля, я уже замахнулась, но тут увидела задумчиво спешащих в сторону столовой Эдварда и Эмметта. Кинув снежок в старую цель, не глядя, я быстро слепила новый снаряд помассивнее, для более серьёзного противника, и думая явно не башкой, а чем-то в районе копчика, я, хорошенько замахнувшись, со снайперской точностью попала в голову Эдварда Каллена. Ну, всё… Кобзда мне… — проснулся мозг… Ой, жопа, что же ты творишь сегодня…