…Прежде чем научиться отпускать, научись удерживать. Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только лёгкому касанию. Не переусердствуй: где-то нужно дать ей волю, а где-то пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу крепнущий рёв водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный вперед, пока не навернёшься. Вот где настоящий триумф. А спорить с водопадом — это пустое. — Рэй Брэдбери. «Лето, прощай»
Несмотря на своё чуть оглушенное состояние, я помнила, что должна взять задания для Бо. Позвонила маме, договорилась по поводу костюма ангела, ибо нечего добру пропадать! Пару раз встречала в коридорах вампиров. Элис помахала мне и улыбнулась с какой-то надеждой, Эдвард сдержанно кивнул, не останавливаясь и проходя мимо, Эмметт посмотрел с любопытством, но потом фыркнул. Роуз и Джаспер меня гордо обходили по дуге, как никогда похожие сейчас на близнецов, за которых себя выдавали в этой школе. Сомнения относительно того, блефовала ли Элис утром, набирали обороты. Что решит моя попытка разговора? Снова нагрубим друг другу или помиримся? Я раздумывала над этим, подбирая слова, пока ребята в столовой бурно обсуждали тему весенних танцев. Основная концепция мероприятия оставалась под вопросом, кто-то предлагал устроить вечер в стиле «Джеймса Бонда», но Бен и Анжела настаивали, что директору может не понравиться, если мы превратим школу в казино. Предложение бала-маскарада было отклонено, как уже надоевшее. На робкое предложение Ли сделать вечер в стиле хиппи, Майк оглушительно захохотал и сказал, что его в тир не берём. — Белла, у тебя пёрышко в волосах застряло, — Тайлер аккуратно извлёк белый пух из моих плохо-криво расчёсанных сегодня кудрей и опустил мне найденное на протянутую ладонь. Я загрузилась ещё больше, так как отлично помнила такое же перо утром у кровати, как и то, что моё постельное было наполнено нежно любимым мной синтепоном, что исключало пух как явление… — Белла, не молчи, ты тоже участвуешь в обсуждении, — Йорки был сама серьёзность, если дело касалось организации мероприятия или газеты. — Кстати, ребят, Белла такую идею классную подала на День Валентина… Выкинув мысли о вампире из головы, я включилась в разговор: — Думаю, нам стоит забыть о почте в этот день, Эрик, ты прав, с ней слишком много мороки… Кто-то будет писать от чужого имени, кто-то без личной выгоды сдаст отправителя, кто-то порвет чужие открытки, кто-то из посыльных действительно постесняется дойти до адресата. Я предлагаю поддержать идею с цветами и конфетами, но ввести ещё дополнительную услугу… — во мне проснулась деловая жилка… — Я весь внимание, Аризона… — Йорки опять достал блокнот, что немного сбило меня. — Для начала разделим посыльных, которые будут доставлять крупные букеты и мелкие. Тех, кто будет посылать по одной розе, выделять не выгодно, хотя они и будут составлять большинство. А вот крупные заказы нужно поощрять… С чем у вас ассоциируется любовь, друзья мои? — С объектом любви, — не понимая, выдавил Майк, чуть краснея. — Тоньше, Ньютон, надо быть… Душевнее… Я знаю, о чём ты подумал, пошляк! — за столиком послышались смешки и свист от Кроули. — Ладно, каждый всё равно мыслит по-разному, скажу без загадок. Лично у меня любовь ассоциируется с мелодией или песней. Она может быть разной: нежной, заботливой, трепещущей, надрывной, пронзительной или страстной, неумолимой… Столько разных оттенков, — я мечтательно улыбнулась, вспоминая уютный вечер возле камина, Лёшу, мыслями к которому возвращалась, когда зачитывала Шекспира. — Короче, предлагаю подносить букеты под красивую мелодию или выбранную дарителем песню. Маленькая подсказка, намёк, при должной внимательности он может стать красноречивей, чем почерк на открытке. — Да, точно! Например та музыка, под которую они танцевали первый раз вместе! — Джесс была в восторге от идеи, с надеждой взглянув на Ньютона. — Или песня, которая точно характеризует девушку, которой дарят розы, — глядя на задумчивого Бена, который не отрывал взгляда от зардевшейся Анжелы, я поняла, кто будет первым клиентом. — Это всё, безусловно, романтично, но получается, что тот, кто без денег дарителя, песню к своему поздравлению девушка не получит? — подвёл черту под моей идеей Тайлер. Мда… Неужели он впервые столкнулся с этой несправедливостью? — Ну, трубадуры вымерли давно, но если в ком-то вдруг проснётся память далёких предков, рой ангелочков нашей скромной компании не будут пинать конкурента и гнать в шею, объясняя, что это не его территория. Ещё можно предложить бартер услуг, так мы, кстати, привлечём больше помощников, — с меня сегодня так и пёр креатив. — Если чья-то мама умеет шить, а у вас неудачные костюмы, если у родителей есть знакомые флористы, если кто-то поможет завязывать ленты на розах, любит подбирать музыку или вовсе умеет петь, почему бы и не пойти навстречу, сделав вкусную скидку? — Кажется, кто-то после Уолл-стрит не может перестроиться на банальные школьные будни, — подловила меня Джесс, улыбаясь. — Еврейка, — подразнил ей в тон Майк. Кто бы отрицал… — Таки да, я считаю, что всё в этой жизни имеет свою цену. — Даже любовь? — Даже она. — Даже твоя? — Даже моя. — Ну и сколько? Я рассмеялась в лицо любопытствующему Майку. Какой ответ он пытается получить? Quanto costa? — как спросили бы итальянцы… Моя цена любви заключалась в бесконечном терпении, что проявлял Алексей к моим амбициям, к моей работе, к моей жажде знаний… Он поощрял всё это во мне, взращивал… Дразнил жемчужинкой, зная, как мне это нравится. Муж был бесконечно сильным и мудрым человеком. Но назвать это ценой моей любви было невозможно. Всё это складывалось так постепенно, по капле, по камушку… Первая встреча и его глаза, как будто он искал меня несколько лет подряд и вдруг нашёл. Первое свидание, после которого он церемонно поцеловал мне руку, проводив до двери, не претендуя на большее. Его постоянная забота о том, чтобы я не замёрзла, не заболела. Наши путешествия. Наш дом, в котором царил уют. Яблоня под окнами спальни… Его счастье, когда я подарила ему дочь. Его понимание, как будто он видит меня насквозь… — Понимание, Майк, — наконец выдавила я из себя с грустью. — Цена моей любви — понимание. Его очень сложно перевести в национальную валюту. — А я-то думала, ты сейчас бесшумно напишешь семизначную сумму в долларах на клочке бумаги, — закатила глаза Джесс. Я рассмеялась: — Нет, я, конечно, люблю эпатаж, но не настолько! Все вернулись к обсуждению весенних танцев, на которые традиционно девушки приглашают парней, а я задумчиво крутила маленькое белое пёрышко… — А тут цветут яблони весной? — спросила я, внезапно прервав спор Ли и Майка. Ли орал на Ньютона, что сначала нужно решить, какая тема мероприятия, а потом уже думать, что будет на столах. — Ну да, как раз к танцам будет всё в цвету… Мы часто садимся под яблоней, Белла, если погода позволяет, — Эрик кивнул, указывая куда-то в сторону улицы. Обернувшись, я лишь случайно наткнулась взглядом на напряжённую фигуру Каллена, чьё лицо было чуть обращено в мою сторону. — Предлагаю развить тему белого танца, — отвернувшись, я вспомнила, как читала о появлении этой традиции на венских балах девятнадцатого века, объяснив концепцию друзьям. — Можно взять что-то от Сенсейшена! — кажется, поддержала мою идею Стенли, хотя её последнее слово мне ни о чём не говорило. — Точно! Вечеринка в белом! — вторила ей Анжела. — Расисты, — крикнул чуть темнокожий Тайлер почти обиженно. — У меня из белого только выходная рубашка! — Сольемся, — с сожалением отбросила я свою же идею, думая, как бы её изменить… — Не сольемся, Белла, если дамы, как символы добра и чистоты, будут в белом, а молодые люди в чёрном, — подвёл итог, как молотком в суде тюкнул, Йорки. — Думаю, у каждой девушки найдётся белое платье… Если нет, можно будет сделать его из выходной рубашки здоровяка Кроули, верно, Тайлер? — Тебе не дам, «Эрил»… — парень проказливо послал воздушный поцелуй опешевшему от такой наглости Эрику. Я бросила быстрый взгляд на столик вампиров и убедилась, что они уже ушли. После обсуждения танцев, где дамы делали первый шаг, мне стало морально легче решиться на разговор. — Ладно, ребят, раз мы все решили, то я пойду на биологию, мне нужно ещё взять задание для Бо. — Белла, предупреди, что я опоздаю, — крикнул мне Ньютон вдогонку и пошёл взять себе второй бургер. «Будь безжалостным, но обаятельным, будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен», — повторяла я, как мантру, полюбившуюся цитату Карлоса Кастанеды по дороге на биологию. Убедившись, что Эдвард дислокации не поменял, я аккуратно присела на краешек своего стула рядом. В голове почему-то возникла ассоциация с первым днём в этой школе. Тогда я смотрела на Каллена, как на гранату с выдернутой чекой, сейчас тоже почти ничего не поменялось. Но если Элис сказала правду, и вампиры собираются уехать, я должна попробовать отговорить хотя бы своего соседа по парте. Ведь по сути, столько хорошего за ту неделю произошло… Я с теплотой вспомнила, как вампир подвёз меня в больницу, как устроил мне маленький завтрак в машине, как мы говорили об искусстве, как Эдвард распутывал мне волосы, как прогнал Майка и Тайлера, как терпеливо учил меня испанскому, подбирая темы, которые мне, как будущему врачу, могут пригодиться… — И на кого ж ты меня покинул, Эдвард? — с грустью спросила я, вспоминая, как иногда беспардонно вела себя Элис в его отсутствие. Брови Каллена поползли вверх: — Ты решила перечислить всех? — Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — кто-то на другом конце класса громко обсуждал драму Шекспира. Я растерялась почему-то, не ожидая, что он ответит так холодно… — Вообще-то, я хотела предложить тебе съездить в кино… В пятницу в Порт-Анджелесе показывают «Гордость и предубеждение». Мы бы успели после уроков… Эдвард скривился, как от зубной боли. А в глазах мелькнуло почти презрение ко мне. Мне вдруг стало тошно от собственных манипуляций. В конце концов, в чём дело? Тот звонок-шутка не стоил такого отношения! — Зачем ты всё рушишь? — мой голос сорвался на жалкий шёпот, сглотнув и сжав зубы так, что заболела челюсть, я через минуту заставила себя твердо посмотреть в глаза вампира, продолжив ровным тоном. — Впрочем, мне плевать, Эдвард. Буду ждать тебя в пятницу, если не приедешь, я больше никогда тебя не побеспокою. Встав, я собрала вещи, понимая, что это конец. На самом деле конец… Каллен не приедет завтра. Он пройдётся по твоим планам и надеждам, как уже прошёлся по твоей взлелеянной гордости кирзовыми армейскими сапожищами… И этого ты ему не простишь… Никогда.Эдвард
Не в силах видеть, как она вновь уходит, я смотрел на белое пёрышко, что Белла оставила мне вместо себя, как заклеймила… Когда-то в годы первой мировой именно так дамы клеймили позором мужчин, что побоялись надеть военную форму… — Ты негодяй, ты дурак, ты трус, слышишь? — мысленно кричала Элис в коридоре, с отчаянием наблюдая, как будущее меняется под гнётом моего решения. Я не приеду за Беллой. Прождав до последнего дома, она усмехнётся и поедет одна, чуть-чуть опоздает. Купит два билета у улыбчивой женщины в кассе, которой чуть натянуто улыбнётся в ответ. Небрежно кинет сумочку на второе место и молча, без вздохов, без ахов, даже без тени улыбки на моментах, где хохотал весь зал, будет смотреть на борьбу характеров двух разных, но в чём-то похожих людей. Где первым уступил мужчина. — Как ты можешь так с ней поступить?! — вопрошала Элис, поражаясь, почему на ласковый риторический вопрос Беллы я ответил грубостью. Она не знала, что эта поездка предназначалась не мне. Белла просто решила, что голодному псу в моём лице можно кинуть и кость по старой памяти. Не было никакой симпатии у этой актрисы, привыкшей получать всё по первой просьбе, намеку. Был голый расчёт. Если Бо не сможет пойти, почему бы не пригласить Каллена, верно? Это она подумала? Что я, последний слабак, прибегу, покорный её воле? Я и так вернулся в её проклятую спальню ночью, заметив гостеприимно распахнутое окно. Для чего? Чтобы принести ей одеяло, ведь она замёрзла… И в награду я полночи слушал, как она зовёт во сне Квона, какого-то Тутти, даже Элис! Но не меня… Раньше в её снах хотя бы иногда появлялся я. — Извинись! Пожалуйста, Эдвард, она правда больше никогда не заговорит с тобой! — Изыди, Элис, — тихо, но угрожающе прошипел я сестре, зная, что она услышит. Глазами учителя я видел гордо и упрямо вздёрнутый подбородок мисс Свон. Весь день она общалась с друзьями, приятно удивляла учителей своими ответами и заботой о заболевшем Бофорте, один раз звонила Рене, чтобы узнать, как её ушибы, и спросить про какое-то платье для Святого Валентина… Про нашу ссору никто Беллу не спрашивал. И мне оставалось лишь гадать, что она думает об этом. И думает ли вообще? Поэтому я очень удивился её приглашению. Она будто издевалась надо мной. Своим голосом, своим взглядом. Грустным, растерянным. Она на самом деле не понимала. Как и большинство моих родных. Семья невольно разбилась на два лагеря. Элис возглавляла оппозицию. Она всячески пыталась подтолкнуть меня к девушке, которая по её мнению просто обязана составить мне счастье. Естественно, Эсми её поддерживала. Я не ожидал, что сестра всё расскажет родным, но к моему возвращению уже все были в курсе моих чувств. Маме не терпелось увидеть девушку, появление которой она ждала столь долго. Карлайл скупо, но с подлинной симпатией рассказывал ей о мисс Свон. Элис трещала о ней без умолку и её рассказы не были и отдалённо похожи на тот, что она вывалила на мою голову в выходные. Джаспер, хоть и был насторожен из-за риска быть раскрытыми, доверял и поддерживал Элис в этом вопросе. Он никогда не допускал мысли, что её видения относительны. Если его предсказательница сказала, что Белла Свон будет со мной, то Джаспер принимал этот факт за почти свершившийся. Мои эмоции он тоже считывал, но в последнее время это был столь противоречивый коктейль, что он решил не вмешиваться. Эмметт даже в моей личной драме мог заметить нечто забавное: — Эдвард, это прекрасный вариант, сам подумай, она достаточно воспитана, чтобы не хамить тебе вслух, а как она тебя материт про себя, ты никогда не услышишь! Всё, как у людей! И вообще, я хочу, чтобы ты с ней при мне сыграл в карты! И в шахматы! Как думаешь, она умеет играть в покер? А то, как она попала в тебя снежком, помнишь? О, вот, кто сделает тебя, как мальчишку, когда станет бессмертной, ты же не сможешь видеть её мысли, да? — Эмметт, тебя Белла тоже может сделать, в ней же будет сила новорожденной, — напомнил Джаспер брату, пока я, закипая, вёл машину, пытаясь игнорировать разговоры и мысли присутствующих. — Ой, да брось, намекаешь, что победить её сможешь только ты? — брат не хотел верить в слова Джасса, тот же незаметно прибавил ему сомнений, пользуясь даром эмпата. Розали была единственной, кто поддерживал меня в решении держаться от Изабеллы Свон подальше. На семейном совете она даже выносила на рассмотрение вопрос о переезде, хотя здесь ей очень нравилось. Конечно, дело было не в симпатии ко мне. Сестра просто была против превращения в вампира. Даже после встречи Эмметта, Роуз эту жизнь едва выносила, болезненно реагируя на каждого младенца или беременную женщину. Она мечтала о детях. И если Эсми нашла детей в нас, Элис была вечным, чуть избалованным ребёнком, то Розали отчётливо представляла, чего лишает женщину вечная жизнь вампира. — Как все прошло? — мама встречала нас у дома, и её взгляд метался с моего мрачного лица на обиженную мордашку Элис и обратно. — Не получилось, — подумала она, и в её голове мелькнул образ того, как сестра подъезжает к дому шерифа Свон. Чтобы сложить два и два мне не понадобилось часа… — Так вот, кому я обязан новому разговору с Изабеллой, — мой взгляд пронзил предсказательницу. В её мыслях я увидел весь разговор, что случился между девушками утром. — Она не согласилась, ты же видишь. Её решение поменялось внезапно! Почти в последний момент… — Это не имеет значения. Не вмешивайся! Это не твоё дело! — Она мне уже сестра! — Только в твоих чёртовых видениях, которые врут! — заорал я, не выдержав, ей в лицо. Эсми ахнула. Джаспер тут же подлетел ко мне и оттолкнул от своей обожаемой крошки жены, грубо гася мою агрессию, боясь, что я могу сорваться. Моя ярость была удушающей. Я попытался перевести дыхание и успокоиться без посторонней помощи. — Ты поэтому сохранил её перышко из волос и хранишь его во внутреннем кармане у сердца? — вопрос Элис попал чётко в цель. Заданный при всех и вслух, он пытался официально подтвердить моё поражение. Запустив руку под пиджак и нащупав там лёгкую белую пушинку, я с брезгливым выражением лица порвал маленький символ-талисман надвое, послав воздушным поцелуем ошмётки в замершую вампиршу. — Ну, как? — спокойно спросила предсказательница через мгновение гнетущей тишины, где все с тревогой наблюдали за нами. — Не полегчало, верно?.. Я молчал. Мне было нечего ей сказать…