Мисс Блэк

Наступил октябрь. Последние ребята, жаждущие вернуться к занятиями после летних каникул, начинали терять запал. Словом, обычная рутина. Все это, в сочетании с унылой осенней погодой, могло бы нагнать хандру, но особая атмосфера, из покон веков царившая в Хогвартсе, не позволяла этому свершиться. Посиделки у теплого камина, какао, которое Милисента тайком таскала с кухни, розыгрыши братьев Уизли, смех в комнатах среди ночи, прерываемый «шиканьем» старост. А еще хлопки совиных крыльев, шуршание конвертов и писем. Этот учебный год только начинал пополняться новыми историями и особыми шутками. Впереди был Хэллоуин. Пока все строили планы на праздник, придумывали страшные истории и запасались конфетами, все мысли Милли сводились к отцу. Одним пасмурным утром она проснулась, поежившись в теплой постели. Натянув одеяло до самого носа, Милисента посмотрела в окно и задумалась, каково же в такую погоду находиться без уютного уголка. Ее воображению предстали разнообразные пугающие картины, как Сириус, находясь в бегах, продрог под дождем, голодает. С этого момента Милисента с горечью признала факт, что у нее впервые есть шанс помочь отцу, но она лишь топчется на месте и совсем не представляет, что ей нужно делать. В день праздника Милисенте не удалось подхватить всеобщий радостный настрой, поэтому она искала, чем же себя занять до ужина. За первую часть выходного дня она переделала почти всю домашнюю работу, заданную на следующую неделю. Джинни с полным недоумением наблюдала за МакКиннон, корпящей над работой вместо положенного отдыха, и всеми силами старалась расшевелить подругу. Ее усилия были напрасны, поэтому в конце концов она смирилась с очередной странностью Милисенты, оставив ее в покое. Захлопнув учебник по зельеварению, Милли магловским карандашом отбила по спинке кровати одной ей известный незатейливый ритм, перевалилась с живота на спину и уставилась в бордовый полог. На секунду она устало прикрыла глаза, провела руками по лицу и наконец решила выйти из комнаты. В гостиной царила суета — ученики собирались в первый в этом году поход в Хогсмид. Милисента, боясь лопнуть от зависти, вышла из помещения. Бродя по коридорам школы, она глупыми вопросами надоедала портретам на стенах. Когда казалось, что скука уже совсем скоро поглотит Милисенту, ее взгляд упал на витрину с наградами по квиддичу. Имя «Джеймс Поттер» напомнило ей о том, что сегодня годовщина смерти родителей Гарри. Когда Милисента была совсем маленькая, ее дико расстраивал тот факт, что ее мама и дядя грустят во время Хэллоуина. Марлин из последних сил натягивала на лицо улыбку и вместе с разодетой Милисентой шла собирать конфеты. А потом, уже дома, ссылалась на усталость и уходила к себе в комнату. Милисенте не трудно было догадаться, что она плачет. С годами, постепенно узнавая их историю, она приняла это и смирилась. Она бы тоже не смогла любить праздник, который когда-то разом забрал у нее половину самых близких людей. Недолго думая, она решила навестить дядю. По дороге в кабинет Римуса, Милли вновь подумала о матери. Разумеется, с годами боль от утраты ушла. На глазах Марлин уже не было слез. Однако, кто знает, какого переживать это чувство в одиночестве. Марлин сейчас явно не до Хэллоуина, а значит погрузиться в печаль станет намного проще. Милисента решила сегодня же отправить ей письмо. Добравшись до нужного кабинета, Милисента огляделась по сторонам и постучала. — Войдите, — раздался из-за двери знакомый голос. Войдя в кабинет, Милисента уже собиралась назвать дядю по имени, как заметила, что за столом он сидит не один. На девочку обернулся Гарри Поттер. — Не знаю, знакомы ли вы, — начал Римус. Милисента безрадостно улыбнулась и кивнула. Конечно же она знала Гарри. И возможно даже лучше, чем большая часть Хогвартса. И сейчас ей вдруг стало грустно от того, что он, в день, когда двенадцать лет назад умерли его родители, сидит перед их близким другом и даже не знает об этом. Заметив непонимающий взгляд Поттера, она спохватилась и улыбнулась чуть шире, уверенно скрестив руки на груди. — Кто же не знает Гарри Поттера, — по всей видимости Гарри услышал то, к чему привык, отчего заинтересованность тут же пропала из его взгляда. — И правда, — выдохнул Римус. У Милли складывается ощущение, что Римус и Марлин всерьез думают, что она не способна держать язык за зубами. — А это Милисента МакКиннон, второкурсница. Я должен объяснить ей одну тему, которую она не поняла, — на этот раз обращаясь к Гарри, произнес Люпин. Гарри кивнул и изучающе посмотрел на Милисенту. — Тогда я пойду. — Увидимся в Большом зале на празднике. — Спасибо за чай. Как только за парнем закрылась дверь, Римус обессиленно упал на кресло и обхватил свою голову руками. — Ты выпил зелье? Еще в первые дни нового учебного года Милисента поинтересовалась у дяди, каким образом он будет переживать полнолуние в Хогвартсе. Именно тогда она узнала, что по просьбе Дамблдора Снейп будет варить для Римуса необходимое зелье. — Да, когда мы сидели с Гарри, профессор Снейп как раз его принес. — Может выпьешь что покрепче? — Милисента задорно подмигнула мужчине, но он, видимо, ее шутки не оценил. — Очень смешно, Милли, — проворчал Римус. — Хотя чему я удивляюсь, твои родители в молодости предложили бы тоже самое. Милисента довольно улыбнулась и села за стол. — Почему ты не хочешь сообщить Гарри о том, кем ты ему приходишься? Ты бы мог рассказать ему истории из его детства, о его родителях и… — Ты бы знала, как сильно я этого хочу, — остановил девочку Люпин. — Когда я впервые увидел его в поезде, то… — Римус замолчал. Возможно он сам не знал, что хотел бы сказать Гарри в тот момент. Что когда-то подарил ему слегка колючий, но очень милый и теплый вязаный свитер? Что частенько сидел с ним? Что ровно так же, как и его родители, переживал, когда он болел? Возможно все это. Только вот Гарри бы посчитал его сумасшедшим незнакомцем. Самое страшное, что он бы даже не подозревал, что когда-то знал его. Что будучи еще совсем малышом, завидев его на пороге своей детской, тянул к нему руки и улыбался.  — Боже, как же он похож на Джеймса, — с грустью подытожил Люпин. — Но я не могу, — в его взгляде появилась привычная ясность мыслей. — Тогда мне придется рассказать ему и о Сириусе. Гарри и так все вокруг твердят об опасности Блэка, а если я скажу, что он, ко всему прочему, приходится ему крестным, который убил его родителей, то что тогда? Нет, я не могу. — Ну и не говори. Все равно половина из этого будет неправдой. — Милли… — Ладно, ладно. Я просто зашла узнать как у тебя дела. — Все нормально, не переживай, — Римус тепло улыбнулся Милисенте. — Кстати, твоя мама прислала мне письмо и чтобы лишний раз не гонять сов, попросила тебе это передать, — мужчина протянул девочке конверт. — Спасибо. Я как раз собиралась ей написать. — Хоть большую часть внешности ты взяла от Сириуса, но вот мыслите вы с Марлин одинаково. Пора выдвигаться, — Римус вышел из-за стола и накинул на плечи старенькую мантию. — А это обязательно? — недовольно протянула Милисента. — И давно ты такой скептик? — Римус с недоверием посмотрел на Милли и скрестил руки на груди. — Где твое праздничное настроение? — Да как-то не хочется. — Ладно тебе, — Люпин потрепал девочку по темным волосам. — Праздничный стол мигом поднимет тебя настроение. Идем. Милисента тяжело вздохнула и встала. Вместе с Римусом они направились на ужин. Большой зал, как положено, сиял. От обилия ярко-оранжевых тыкв с зажженными внутри свечами, на душе становилось теплее. Искусственное небо под потолком было бы непроглядно темным, если бы его не освещали проблески молний. По всему залу парили летучие мыши, пугая слишком впечатлительных детей, которые сперва не понимали, что перед ними всего лишь иллюзия. Милисента взглядом отыскала Джинни и села рядом. Столы ломились от разнообразных лакомств. Как и говорил Римус, это положительно отразилось на настроении Милисенты. Доедая кусок тыквенного пирога, Милисента наблюдала за развлечением, которое им устроили привидения. Впрочем-то, сценарий у них был всегда один и тот же — показывать то, как они умерли. И все же, под тематику праздника это подходило, поэтому все все равно остались в восторге. Праздник подошел к концу. Милисента и Джинни присоединились к гриффиндорцам, которые шумной толпой возвращались в свою башню. — Я попросила Фреда зайти в Сладкое королевство и купить кое-что на сегодняшнюю ночь, — Джинни, обратившись к Милисенте, начала непринужденный разговор. — Однако, когда все вернулись в замок, он с улыбкой до ушей протянул мне несколько штуковин для розыгрышей из лавки Зонко, сказав, что я его сестра, а значит и развлечения у меня меня должны быть соответственные. — Значит твои планы сорваны? — Милисента попыталась изобразить сочувствие, но не смогла сдержать смех, за что получила от подруги толчок в плечо. — Ни за что! — Джинни взмахнула волосами и поняла подбородок. — Я была удивлена тому, что Фред так охотно согласился на мою просьбу, поэтому тут же заподозрила неладное и попросила еще и Рона. Как оказалось, не зря. — Отлично сработано, — Милли дала «пять» Джинни, а потом, уже шепотом, добавила, — но все-таки, не забрасывай далеко то, что он принес тебе из «Зонко». В нашей комнате Эмили спит крепче всех. Подруги заговорчески переглянулись. Джинни хотела было что-то сказать, но врезалась в спину какого-то парня и остановилась. — Почему все стоят? — Милисента встала на цыпочки и попыталась разглядеть то, что происходит впереди. Столпотворение не позволило ей этого сделать. — Смотри, там Перси, — Джинни указала на своего брата, который прорывался сквозь толпу людей. Девочки тут же начали пробираться ко входу в гостиную. Ничего не видя из-за спин высоких старшекурсников, Милисента слепо следовала за Джинни, схватив ее за рукав мантии. — Я вот не пойму, за семь лет в Хогвартсе я тоже отъемся и стану такой дылдой? — пробурчала себе под нос Милисента. — И не надейся, — усмехнулась Джинни. Как только подруги добрались до Перси, он криком потребовал позвать Дамблдора. — Что случилось? — спросила Джинни. Ответа не последовало. Наконец появился профессор Дамблдор, гриффиндорцы расступились. Милисента сделала шаг назад и столкнулась с Гермионой. Она, в свою очередь, не обратила внимания, попытавшись протиснуться вперед. Милисента последовала ее примеру. Увиденное заставило всех замереть: Полная дама исчезла с портрета, а холст был безжалостно искромсан. Шокированная Милли окинула взглядом другие картины. Их обитатели были не менее напуганы случившимся, суетливо перебегая из одной рамы в другую и обсуждая с соседями происшествие. Придя в себя, Милисента заметила, что Дамблдор все это время разговаривал с Пивзом. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он разозлился, — Милисента прислушалась к разговору и поняла, что речь идет о Полной даме и о том, кто на нее напал. — Ох, и вредный же характер у Сируса Блэка! Брови Милисенты тотчас взлетели вверх, а глаза округлились. МакКиннон бы решила, что ей всего лишь послышалось, но паника на лицах тех, кто стоял ближе всего к директору, убедила ее в обратном. Сердце бешено стучало, а разум требовал действий.