Мисс Блэк

Инцидент с картой не сломал Милисенту. К Пасхе Милли окончательно набралась решимости и каждое утро внимательно изучала «Пророк», в котором могли быть новости о предполагаемом местоположении Сириуса. К сожалению, а, может, и к счастью, именно в это время газета молчала о любых полезных сведениях. Рон и Гермиона были заняты навалившейся домашней работой и поисками доводов против казни гиппогрифа Хагрида, а у Гарри, ко всему прочему, оставшееся свободное время занимали тренировки перед решающим матчем. Тем не менее, теперь Милли твердо решила, что не может больше продолжать бездействовать, поэтому вечером ее ждала ответственная (хотя скорее наоборот) вылазка. Последним в расписании было ЗОТИ. На этот раз Милисента не спешила занимать первую парту, отдав предпочтение концу класса. Попытки сосредоточиться на лекции не увенчались успехом, так как Милисента то и дело беспокойно поглядывала на часы. Как только занятие подошло к концу, она одна из первых подскочила с места и накинула рюкзак на плечо. Замок оказался расстегнутым, поэтому из сумки тут же повалилось все содержимое. Тихо выругавшись, Милисента принялась второпях загребать вещи обратно. — Мисс МакКиннон, попрошу вас ненадолго задержаться, — раздался за спиной голос Римуса. Милисента зажмурила глаза и раздраженно выдохнула, покачав головой. Резко развернувшись, она облокотилась на парту, пропуская студентов к выходу. Дождавшись, пока все покинут кабинет, она хмуро посмотрела Римусу в глаза. — Я хотел извиниться за то, что тогда был слишком резок, — вздохнул Римус, подойдя ближе. Милисента молча кивнула и посмотрела в сторону. — Ты имеешь право обижаться, но пойми меня правильно, — Римус, подбирая слова, периодически останавливался, — я ведь волнуюсь и за тебя, и за Гарри. К тому же, прошлое твое появление в этом кабинете тоже было не слишком то любезным, — хмыкнул мужчина. — В таком случае, извиняюсь за то, что с порога налетела с обвинениями, — хмуро, но вполне искренне сказала Милисента, после чего отошла от парты, надев рюкзак на оба плеча. — Мне нужно идти. — Ты все еще злишься… — Конечно я злюсь! — не выдержала Милисента, всплеснув руками. — Ты забрал у меня возможность что-то предпринять и сам ничего не делаешь. — По-моему мы это уже обсудили, — строго произнес Римус. — Верно, обсудили. Поэтому я пойду. Надеюсь, что за это баллы у Гриффиндора не снимете, профессор. Возвращаясь в гостиную, Милисента чувствовала на душе какое-то неприятное и липкое чувство. Она не хотела так разговаривать с Римусом, но не могла ничего с собой поделать. Когда речь заходит о свободе отца, девочка зачастую вовсе перестает контролировать свои эмоции. Скинув в комнате ненужные вещи, Милли переоделась в магловскую одежду, состоящую из просторной темной кофты и джинс. Решив на время занять себя полезным делом, она дописала свиток с докладом по травологии. За окном уже смеркалось. Вспомнив, что она забыла ответить на письмо матери, Милисента схватила чистый пергамент. «Приветик! У меня все отлично, так что, если тебе на меня придет жалоба от какого-то преподавателя, то не верь. Особенно, если он скажет, что я скрывала Карту Мародеров и накричала на него. Ладно, за последнее я раскаиваюсь. Знаю, что ты сможешь поддержать Римуса лучше, чем я. Надеюсь, что на Пасху ты съела много-много шоколада. Люблю тебя. Твоя Милисента, уже не Мародерка» Свернув письмо пополам, Милисента засунула его в карман лежащей на кровати мантии. После этого она быстро собрала волосы в низкий хвост и, захватив волшебную палочку, направилась в комнату Гарри. Постучавшись, Милли услышала его голос и отворила дверь. — Все в силе? — серьезно спросила Милисента. — Твоя затея вообще не имеет смысла, но вижу, что ты настроена решительно, — невесело усмехнулся Гарри, протягивая Милисенте свою мантию-невидимку. — Спасибо, — Милисента хотела было выйти из комнаты, как Гарри остановил ее, взяв за руку. — Знаю, что не смогу тебя остановить, но, — Гарри на секунду замялся и резко отпустил руку Милли. — Слушай, будь осторожна. И мантию не потеряй. — Постараюсь, — кивнула Милли, задумчиво оглядев Поттера. Не долго думая, она покинула комнату, миновала гостиную и пошла в сторону коридора одноглазой ведьмы, который находился на четвертом этаже. Перед тем как произнести заклинание, Милисента огляделась по сторонам и накинула на себя мантию. Палочкой коснувшись статуи, Милли дождалась, пока ведьмин горб откроется, после чего прошла внутрь тайного прохода. В общем, весь ее план состоял в том, чтобы одолжить у Гарри мантию и побродить по ночному Хогсмиду. Действительно, так себе идея, но ничего лучше она пока что не придумала. Гарри ее долго и безуспешно отговаривал, но в итоге выбрал меньшее из двух зол и согласился дать на время мантию. Милли думала, что он сам решит пойти с ней, но вместо этого в очередной раз убедилась, что найти Сириуса по-настоящему нужно только ей одной. Судя по всему, за этот год нервные клетки Милисенты погибали с такой скоростью, что сейчас, в одиночку идя по темному туннелю, она не чувствовала страха. Преодолев путь, она вновь очутилась в уже знакомой подсобке Сладкого королевства. Здесь было непривычно тихо. — Алохомора, — прошептала Милли, коснувшись кончиком палочки замка на стеклянной двери кондитерского магазина. С улицы ее тут же обдало холодным ночным воздухом. Взглянув на небо, усыпанное звездами, Милисента вдохнула полной грудью, посильнее закуталась в мантию и побрела вдоль пустой улицы. Она высматривала любой огонек, любой признак жизни, но ничего не видела. Поднявшись на гору, с которой открывался вид на Визжащую хижину, Милисента скинула мантию и, держа ее в руках, облокотилась локтями на забор, вглядываясь вдаль. Освещения в этом месте не было, отчего хижина выглядела даже страшнее, чем обычно. Наверное именно такой Римус видит ее каждое полнолуние. Отторжение от хижины вдруг резко сменилось приступом тревоги. Милисенте стало не по себе и, заподозрив неладное, она поспешила обратно к главной улице Хогсмида. Спускаясь вниз, Милли почувствовала, что тревога сменилась настоящим страхом. Остановившись, она посветила палочкой в сторону деревьев и заметила, как земля начала покрываться инеем. — Дементоры, — прошептала Милисента. Сорвавшись на бег, Милисента понеслась в Сладкое королевство. Еле дыша, она остановилась посреди улицы и оглянулась — вдалеке уже виднелись два черных силуэта. Онемев от страха, она смотрела на тени и пыталась унять дрожь в руке, сжимающей палочку. Тело сковал страх, отчего Милисента была не в силах пошевелиться. Дементоры приближались. — Милисента! — раздался позади крик. Вздрогнув, Милли пришла в себя и резко обернулась, столкнувшись с Римусом. Он вышел вперед, загородив ее спиной. — Экспекто патронум! — уверенно направив палочку на дементоров, грозно прокричал мужчина. Из палочки вырвалось облако голубого дыма, которое, словно щит, начало отталкивать дементоров. — Беги, — обернувшись в сторону Милли, приказал Римус. — Я тебя не брошу. — Беги, я сказал! — рявкнул Римус, обеспокоенно глядя на девочку. — Я пойду за тобой. Милисента рассеянно кивнула и, собравшись с силами, побежала в сторону кондитерского магазина. Ворвавшись в «Сладкое королевство», она, прижав ладони к стеклянной двери, высматривала Римуса. Она знала, что ей крупно попадет за эту глупую выходку, но сейчас боялась не за себя, а за дядю. Заметив его бегущий силуэт, Милисента выдохнула и отошла от двери. Римус забежал внутрь и незамедлительно запер входную дверь. — Идем, — тяжело дыша, произнес он. Даже не посмотрев на Милисенту, он пошел в сторону тайного прохода. Печально вздохнув, Милисента напоследок взглянула на дверь. Через обледеневшее стекло она увидела темный, словно окруженный дымкой, плащ с капюшоном. Попятившись, она немедленно прошмыгнула в подпол. В подземелье, освещенном светом двух палочек, Милисента никак не могла унять безумно стучащее сердце. Следуя за Римусом, она с трудом выносила давящую тишину, ожидая хоть какой-то ругани в ее адрес. — Знаешь, ты переплюнула все мои ожидания, — грустно хмыкнул Римус. Милисента молчала, опустив голову. Она знала, что сейчас Римус прав. — Твое поведение в классе ясно давало понять, что ты что-то задумала, поэтому я весь день поглядывал на карту. Мы в молодости сами были такие, — то, с какой горечью Римус каждый раз произносил «мы», имея ввиду Мародеров, разрывало сердце Милисенты. — Думая, что умело скрываем свои планы, мы суетились точно так же. Побывав на месте преподавателя я своими глазами убедился, насколько же это все заметно. Остается только позавидовать терпению МакГонагалл. — К чему это все? — тихо спросила Милисента. — К тому, что ты все равно меня не слышишь. Я устал на тебя ругаться, — тяжело вздохнув, заключил Римус. Выбравшись на поверхность, Милли все-таки решилась посмотреть Римусу в глаза. И лучше бы она этого не делала. Они не были суровы, в них не было ни капли злости. В них были разочарование и, как бы Милисента хотела ошибаться, боль. — Я так испугался за тебя, — почти шепотом произнес Римус. Внутри Милисенты все сжалось. — Прошу, скажи, что ты осознаешь, что сейчас зашла слишком далеко. Милисента дернула было головой, чтобы кивнуть, но что-то ее остановило. Она понимала, что ее вылазка не принесла результата, но не осознавала, какими последствиями она могла обернуться. И четко знала, что это не последняя ее попытка предпринять что-либо. — Удивительно, — закусив губу, покачал головой Римус. — Ты даже не думаешь о том, как сильно мы с Марлин боимся тебя потерять, — сейчас Милисента убедилась, что Римусу действительно больно. — Сегодня повезло, но я ведь не всегда смогу быть рядом. Римус замолчал и кивнул головой в сторону, приглашая Милисенту следовать за ним. По пути в башню Гриффиндора никто не проронил ни слова. Лишь перед входом в гостиную, остановившись в паре метров от портрета Полной Дамы, Римус снова заговорил. — К сожалению, я вынужден заявить, что еще одна подобная выходка, и мне придется рассказать об этом Дамблдору. — Ты не можешь… — в неверии помотала головой Милисента. — Могу. Тебя бы уже давно исключили, если бы я не молчал, так что даю тебе последний шанс. — Не даешь, а забираешь, — на глаза Милисенты навернулись слезы. — Я же пытаюсь бороться. — Я тоже пытаюсь. За твою жизнь. Доброй ночи, Милли, — закончив разговор, Римус с грустью посмотрел на Милисенту и ушел. Милисента вновь чувствовала себя опустошенной. Простояв на месте еще какое-то время, она медленно провела ладонями по лицу и пошла ко входу в гостиную. — Флибберит… — голос Милисенты дрогнул, — Флиббертигиббет. Ну и пароли, никак не выговоришь. Полная Дама проснулась и, зевнув, махнула рукой, после чего портрет отворился. Скорее всего, видеть гуляющих после отбоя ей далеко не в новинку. Тихонько приоткрыв дверь в свою комнату, Милисента, ступая как можно тише, дошла до кровати. Закрывая глаза, она продолжала видеть перед собой очертания дементора и боль в глазах Римуса, не зная, что пугало ее больше. — Милли, вставай! Девочка услышала громкий голос подруги и от неожиданности подскочила, но тут же упала обратно. Ночная прогулка или, вернее сказать, пробежка высосала из нее все силы. — У нас История магии первая, там доспишь. Аргумент немного подействовал на Милли. Простонав, она вылезла из-под уютного одеяла и направилась в ванную. Ужаснувшись своим кругам под глазами, девочка постаралась привести себя в более-менее надлежащий вид. Джинни оказалась права — Милисента действительно почти уснула на скучной истории. После занятий девочка встретила в коридоре Гарри и его друзей. — Ты бы видела, как Гермиона вмазала Малфою! — восторженно заявил Уизли. — Ну, Рон! — закатила глаза Гермиона. — Вмазала? — подняв брови, поинтересовалась Милисента. — Да! Со всего маху кулаком по лицу, — Рон говорил это с таким восторгом, словно по-настоящему гордился подругой. — А еще назвала его… — Рон запнулся и повернулся к Грейнджер, — как ты его назвала? — Это было на эмоциях, — все еще отнекивалась Гермиона. — Злобная дрянь, — включился в разговор Поттер. — Она назвала его злобная дрянь. — Ого, — протянула Милли. — А что он сделал на этот раз? — Хагрид был подавлен из-за ситуации с Клювокрылом, а Малфой в это время злорадствовал, называя его жалким. Вот Гермиона его улыбку и сбила, — рассказал Гарри, с трудом скрывая удовольствие в голосе. — Гермиона, так держать! — воскликнула Милли. — Да что вы все, в самом деле, — всплеснула руками девушка. — Это не повод для гордости. — Еще какой! Может быть даже больше привычных оценок, — произнес все еще довольный Рон. Гермиона зло зыркнула на Рона, а Милисента поспешила ретироваться, пока и ей не досталось. Вечером она вернула Гарри мантию, рассказав о своем побеге от дементоров. Переживания Римуса она скрыла, так как Поттер до сих пор не знал, что он для Милисенты скорее родственник, чем преподаватель. — Не одному же тебе подвергать себя смертельной опасности, — пожала плечами Милли. — Как будто я этого хочу, — пробурчал Гарри, присаживаясь на кровать. — Зато ты убедилась, что вреда в этом больше, чем пользы. — Да. Но я придумаю что-то еще! — уверенно заявила Милисента, развалившись поперек постели Гарри. — А как же исключение? — удивился Гарри, отодвинувшись на самый край кровати. — Тебя оно когда-нибудь пугало? — приподняв брови, с иронией поинтересовалась Милисента. — Вообще-то пугало, но иначе я поступать не мог. — Вот и я не могу, — вздохнула Милли. — Я просто постараюсь быть осторожнее. — После матча я к тебе присоединюсь. Вот только, хочешь ли ты этого? — Конечно хочу, — Милли подняла голову и с сомнением посмотрела на друга, — почему нет? — Я ведь хочу ему отомстить за родителей, — с опаской произнес Гарри. — Он их не убивал, и этого не произойдет, — отрезала Милли. — Почему ты так уверена? — Я чувствую, — на выдохе ответила Милисента. Тем не менее, отправляясь спать, она думала об истинной причине своей веры в невиновность Сириуса. Доказательств ведь никаких, Милли это понимает. Что если это лишь детская сказка, в которую она поверила?

***

Очередное утро перед матчем, когда за завтраком студенты, да и преподаватели, почти не едят, а только обсуждают положение, счет, стратегию команд или делают ставки. Сегодня вся эта атмосфера накалилась до предела, так как игра Гриффиндора и Слизерина была финальной. Команду в алой форме в Большом зале встречали громкими аплодисментами и свистом. Такая атмосфера не могла не вызвать у Милисенты восторга, широкой улыбки и почти что детского предвкушения. В совокупности с этими эмоциями она чувствовала гордость за само существование своего факультета, который с каждым подобным мероприятием становится все роднее. И не важно, выигрывают они или нет. В какой-то момент улыбающаяся Милисента встретилась взглядом с хмурым Гарри, который уже направлялся в ее сторону. — Послушай, — Гарри отвел Милисенту подальше от обеденного стола. — Сегодня ночью я снова видел Грима. — Что у тебя за привычка, не спать перед матчем? — скрестив руки на груди, усмехнулась Милли. — Ты меня слышишь вообще? — по интонации парня было понятно, что ему сейчас было не до шуток. — Да-да, — стараясь принять серьезность ситуации, Милисента скрыла улыбку, но не смогла сдержать некой иронии в голосе. — Черная собака, ночью. Уверен, что не показалось? — Нет! — прошипел Гарри. — Но есть одно «но». С ним был Живоглот. — Что? — опешила Милисента. — Но если это Грим, то его видеть должен только ты. — Именно, — кивнул Гарри. — Это меня и удивило. Ты в Хогсмиде точно не видела ничего странного? — Нет, всего лишь дементоров, — Милисента успокаивающе положила руку на плечо друга. — Давай так, если он был с Живоглотом, то это точно просто черный пес, а значит волноваться тебе не о чем. — Наверное, ты права, — вздохнул Поттер. — Но все равно меня не покидает какое-то странное чувство. — Постарайся забыть об этом на время. Думай лучше о том, что я убью тебя, если ты упустишь снитч, — Милисента угрожающе подняла палец и активно закивала, подтверждая свои намерения. — Становись в очередь за Вудом и остальной командой, — развел руками Поттер. — Так неинтересно, от тебя уже ничего не останется, — рассмеялась Милисента. На лице Гарри тоже появилась слабая улыбка. Спустя пару часов трибуны уже были забиты битком. На этот раз Милисента и Джинни не сумели занять любимые места, поэтому довольствовались серединой. Прозвучавший свисток ознаменовал начало решающего матча. Наблюдая за игрой, у Милисенты разбегались глаза, от волнения она порой хваталась то за Джинни, то за перила впереди нее. Казалось, еще немного и она сама полетит играть. Во время перерыва Милисента немного расслабилась и отвела взгляд от поля. Рассматривая трибуны напротив, она заметила Живоглота, сидящего у прохода на самом нижнем ряду. Размышляя над тем, почему кот решил забраться на трибуны в самый разгар шумной игры, Милли вспомнила утренний разговор с Гарри. Ее вдруг осенило и словно ударило током. Живоглот и черный пес. Сириус со школы умел превращаться в собаку, о чем Милисента знала от мамы и из многочисленных историй Римуса о его друзьях, которые помогали ему в полнолуние. Игроки вновь взлетели в воздух, а Милисента все никак не могла перестать думать об этой бредовой догадке. Через пару минут Живоглот встал и побрел вниз. — Джинни, я отойду ненадолго, — растерянно, продолжая следить за котом, произнесла Милисента. — Куда? Ты же самое интересное пропустишь! — удивленно произнесла Джинни вслед Милисенте. Спускаясь к земле, Милисента периодически поглядывала на трибуну, в которой сидели преподаватели. К счастью, финальный матч занимал все их внимание. В конце концов Милли прокралась под трибуну, где ее уже ждал кот. — Может быть, я действительно схожу с ума? — произнесла Милисента, смотря Живоглоту в глаза. Словно в ответ на ее слова он взмахнул хвостом и резво побежал куда-то в сторону. Милисента проследовала за ним. — Римус меня убьет, — то ли коту, то ли сама себе шептала Милисента. — Что я вообще делаю? Милисента выбежала с территории стадиона и пока что не совсем понимала, куда ведет ее кот Гермионы. Несколько раз она даже останавливалась, чтобы убедиться, что Живоглот действительно ведет ее, а не просто убегает. Эта ситуация до смешного напоминала Милисенте магловскую сказку «Алиса в Стране чудес». — Гремучая ива? — догадалась Милли, увидев, в каком направлении движется кот. — Ты моей смерти хочешь? Я дальше не пойду, она меня ветвями зашибет. Несмотря на эти прогулки с котом, доля адекватности в Милисенте все-таки присутствовала. Живоглот, недолго думая, прошмыгнул к стволу дерева, ударив лапой по торчащему сучку. Ива медленно опустила свои ветви и перестала шевелиться. Живоглот махнул хвостом и забежал в подземный лаз. — Была не была, — вздохнула Милисента, следуя за ним. Пройдя по туннелю, Милли дошла до той самой хижины. Минуя коридор, она поднялась по лестнице и оказалась в давно заброшенной комнате. Место было и впрямь так себе: глубокие царапины на стенах и обивке скудной бледной мебели, толстый слой пыли и еле проникающий свет. В таком помещении завоет не только оборотень, но и любой самый обычный человек. Поежившись, Милисента внимательнее осмотрела обстановку. Почему-то на некоторых предметах пыль была небрежно стерта. Может быть Римус не так давно решил проведать это место? Милисенту вырвал из размышлений звук, который донесся откуда-то снизу. Ей показалось, что она услышала скрип половиц. Кот был слишком легким, чтобы заставить даже самые старые пословицы заскрипеть. — Здесь кто-нибудь есть? — держа палочку наготове, совсем не думая, громко произнесла Милисента. «Да, молодец, именно так и начинаются магловские фильмы ужасов, которые не любит смотреть мама,» — подумала Милли. Милисента вернулась к лестнице, спустилась на пару ступенек и, вытянув шею, заглянула за угол. Навострив уши, она спустилась до конца. Оставаясь на месте, Милисента ждала нового звука или движения. Ничего не происходило, поэтому она решила пройти вглубь комнаты. Медленно двигаясь вперед девочка вздрогнула, услышав снаружи какие-то крики. Сорвавшись с места, она побежала на выход и, миновав туннель, аккуратно выглянула на улицу. Недалеко от Гремучей Ивы пробегала компания болельщиков, которые, разрывая глотку, кричали, прыгая с поднятыми руками. Видимо матч закончился, и Милисенте пора было возвращаться в замок, пока ее не хватились.