I know you’re thinking I’m heartless I know you’re thinking I’m cold I’m just protecting my innocence I’m just protecting my soul
Когда шаги в коридоре стихли, Вадим обернулся и пошел дальше искать учеников. На его лице была улыбка мартовского кота, впервые мужчина ждал скорейшего наступления вечера. От мыслей о Кузнецовой Вадима отвлек звук закрывающегося лифта. И физрука будто ударило током, он молниеносно засунул руку в карман и, не ощутив там карточки, скривился. -Вот сучка, — Уваров бросился в коридор, куда недавно забежала Виктория, там, в ближайшей из ниш, лежал его «"электронный ключ». В это время ребята уже подходили к комнате девочек и старались отдышаться. -Фух, Вик, как ты у него карточку забрала? — Макс приобнял подругу. — Поверь, Морозов, такое может проделать только девушка, — ответила блондинка вместо Кузнецовой. — Какое-нибудь женское боевое искусство? — к разговору наконец то присоединился Ромка. — Хах, ну можно и так сказать, — Самойлова весело подмигнула шатенке и уже в спокойном состоянии друзья зашли в комнату. — Ну наконец-то! Я испереживалась за вас, думала вообще поседею. — Старкова поднялась с кровати и начала поочередно обнимать ребят. — Кстати, твой папа заходил, — брюнетка с сочувствием посмотрела на Макса, — он поменял время получения антидота. — Что, этот ублюдок сделал отсрочку на неделю? Быстро же мы ИМ надоели. — голос у парня был спокойным и беззаботным. Почему-то он не боялся умереть, раньше — да, сейчас — уже нет. — Типун тебе на язык, — Андрей поудобней устроился на Дашиной кровати. — Во сколько теперь мы будем получать «волшебную водичку»? — С 7 до 8 вечера, — Старкова крепко обняла своего парня и положила голову ему на грудь. — Это получается, нам нужно сразу же после ужина бежать к Морозову…- грустно вздохнула Виктория. — Интересно зачем он поменял время, вроде утром даже удобнее. — А затем, что если он дает нам антидот утром, то мы потом делаем то, что хотим, теперь же будет: накосячил днем — захлебнись своей же кровью. — невесело констатировала Юля. Посмотрев на часы, друзья поняли, что у них ещё очень много до ужина, а тем более до приема антидота. Парни ушли к себе, а девушки решили в кои то веки сделать домашнее задание. Время пролетело незаметно и девушки смогли сложить книги только когда на часах было 16:50. -Черт, Юль, мне же к Уварову нужно. Я обещала, — шепотом, чтобы Даша не услышала, сказала Вика. — Ну так иди, мы тебя не держим. Только вы там недолго физкультурой занимайтесь. — Самойлова хитро подмигнула подруге. Кузнецова со счастливой улыбкой на лице вышла из комнаты. Чем ближе она подходила к комнате учителя, тем сильнее становился трепет внутри. Тихо постучавшись в двери, шатенка услышала спокойное: «Входите» и зашла. Когда Вадим повернул голову в сторону входа, в его глазах промелькнула сотня эмоций, но последней и самой сильной была злость. Мужчина резко поднялся с кровати и направился к Виктории. — Как день прошёл, солнышко? — от обманчиво нежного голоса у шатенке по коже побежали мурашки. — Ну нормально, а у тебя как? — девушка хотела провести рукой по щеке преподавателя, но тот неожиданно отстранился. — Ты думала меня так легко провести, а? — на лице учителя отразилась злость и он сжал тонкую шею Кузнецовой. — Отвечай, тварь! Ах, ты дала мне и теперь думаешь, что всё позволено? — когда мужчина почувствовал, что Виктория больше не пытается бороться, то оттолкнул ее от себя. — Как давно ты знала? И без лжи.- на самом деле мужчине было больно. Впрочем так ему и нужно: позволил себе слабость- платись за это. — После того как мы переспали, — легкие горели огнем и девушка в полной мере осознала всю прелесть воздуха. — Да что ты говоришь. То есть под меня ты легла по доброй воле и из чисто душевных побуждений, это ты хочешь сказать, шлюха??!! — Вадим со всей силы ударил кулаком в стену. Он ведь надеялся, что хотя бы эта девочка любила его по настоящему, без каких-либо причин. — Я честно не знала, — слёзы катились по лицу девушки сплошным потоком. — Вы мне н-н-нравились, — Виктория призналась в этом не только физруку, но и себе. Раньше она запрещала даже думать об этом. — А сейчас, что, уже разонравился? — Уваров подошел к шатенка, намотал её волосы на кулак и притянул ближе к себе. — Так вот я такой, Викусь. Злой, хладнокровный, беспринципный. — он сильнее дернул ее за волосы. — Отпустите, мне больно, — дрожащими руками она пыталась хоть как-то защититься. Но Кузнецова понимала — это бессмысленно, мужчина больше и сильнее ее как минимум в 2 раза. — Ой, тебе больно? — Вадим скорчил злобную гримасу.- Я заметил, и послушай сюда, тебе будет больно до тех пор, пока я не решу, что с тебя достаточно. — физрук оттолкнул от себя девушку. Виктория упала на пол и ощутила резкую боль в ноге. Лодыжка начала болеть, а после неудачной попытки встать, девушка была почти на грани истерики. — Вали отсюда и чтобы больше я тебя не видел. — учитель даже не посмотрел в сторону ученицы. Превозмогая нереальную боль девушка кое-как поднялась, хватаясь за стул и мелкими прыжками добралась до двери. — А вас ведь никто не полюбит, — когда Уваров развернулся, чтобы рассказать Кузнецовой всё, что о ней думает, девушки в комнате уже не было. ********* — Вик, ты почему опоздала? — спросил Андрей, пережевывая булочку с джемом. -У Тамары была, пока по ступенькам спускалась — ногу подвернула. Забинтовалась и сразу к вам. — шатенка врала друзьям прямо в глаза и не краснела. К ней наклонилась блондинка и, так, чтобы никто не услышал, спросила: — Это он? — в глазах Юли загорелись недобрые огоньки. Один кивок, вместо тысячи слов… ******Так, люди, сейчас включаете песню «Too good at goodbye» by Sam Smith и просто чувствуете момент. Без музыки читать нежелательно. Кто не шарит в английском, прочитайте перевод. Это будет атмосферно
****** Вадим сидел на подоконнике и курил. На полу валялась уже пустая пачка с сигарет, а желание ещё раз затянуться и не собиралось уходить. На душе было мерзко, больно, мужчина был противен сам себе. Ведь понимал же, что не прав и всё равно не мог остановиться. Как ему теперь смотреть в глаза своей девочки, хотя теперь, наверное, она уже и не его вовсе. Руки Уварова были залиты кровью, после того как шатенка ушла, он ещё долго бил кулаками стену, пытаясь заменить душевную боль физической. Но как назло ничего не получалось. Учитель никогда не чувствовал себя настолько паршиво и эти непривычные чувства рвали душу. Разум твердил, что всё пройдет, а сердце разрывалось от боли, напоминая, что оно есть в груди и так же как другие умеет чувствовать. По щеке преподавателя скатилась слеза. Он понимал, что что-то в нем меняется. Меняется для нее, для Вики.