Про недостатки пьянства, и несколько его преимуществ (Les mefaits de l'ivresse, et quelques bienfaits)

Чейз снял галстук, и позволили себе повесить его на спинке кресла. Он знал, что Кэмерон последует за ним. Это было ее наваждением, от которого невозможно избавиться. Чейз уже подумал, что ничего не будет. Он поверил, что ему хватит просто понаблюдать за ними, просто знать о случившемся, если они не захотят чтобы он присоединился к ним. Хватит просто завтрашнего рассказа Кэмерон, которая должна помнить, что должна ему хотя бы это. Но в нем разгоралось желание, которое они так неосторожно зажгли, он уже не принадлежал себе, устоять было выше его сил. Просто повезло. Ему понравились поцелуи Хауса, он хотел почувствовать ответ на них. Стоя на коленях у ног Хауса он трогал свой стояк через одежду, и это возбуждало его так же, как и вид бедер Кэмерон снизу, по внутренним сторонам которых тек совсем не пот. Он знал, чего ему хотелось… Он знал, что именно сейчас хотел сделать сильнее жизни. Каша из унижений, что были наполовину горькой правдой, наполовину преувеличениями, всегда ранила Кэмерон. Его же это только сильнее заводило. И Хаус, который со вздохом расстегнул последнюю пуговицу на своей рубашке, потом кинул брюки на спинку кровати, приглашал его на большее. Чейз вздохнул, мимолетно задумываясь, правда ли ему хватит смелости. -- На колени, если уж вам так этого хочется!, -- приказал Хаус. Жидкий огонь растекся по его венам, и достиг члена. Он не мог, он не смел… Он и не надеялся, что Хаус будет настолько щедрым. Он встал на колени перед Хаусом, и не стал ждать указаний каждого следующего шага, а сам взял в рот головку члена Хауса через трусы, перекатил между губами, и почувствовал, как тот становится все тверже. Он никогда не делал такого, даже не мог себе представить. Это должно было быть омерзительным. Но было как раз наоборот. Хаус застонал, и этот звук отозвался прямо у Чейза в паху, мурашками. -- Это вас в семинарии научили такому? Чейз покраснел от досады, от гнева, и от чего-то еще. Он был уязвим. Знакомое ощущение. И лучший момент для того чтобы признаться кое в чем. Вот только, в этот раз не было никаких установленных правил, ни стоп-слова… только опасность. -- Вы как-то сказали, — начал Чейз, на мгновение прекращая свои упражнения губами, — что не унижали бы меня, знай вы что мне это нравится. Это так? Ответа не последовало, хотя Чейз дал ему время, пока он проводил рукой по всей длине ствола, что ему нравилось больше, чем рассуждать. «Потому что сейчас мне кажется, я уже не могу без этого». Даже звук этих слов отдавал опасными, болезненными пульсациями в низу живота. -- Обернитесь, — сказал Хаус отвлеченно, но Чейзу послышалось, что голос того дрогнул, — Кэмерон вот-вот зайдет, и мне кажется, ее юбка и кофточка уже чем раньше. Чейз не обернулся. Ему не хватит слов сказать, что он это уже видел. С очень близкого расстояния. Для него существовал только член Хауса, этот запах… на мгновение он задумался, влияет ли викодин как-то на вкус, на что-либо еще. Он ругал себя, что даже не подумал достать презерватив, хотя он был у него в кармане. Он не посмеет его достать сейчас. Риски минимальны, убеждал себя он. -- Она на вас смотрит, вообще-то. Как вы считаете, о чем она думает? Чейз покраснел, затрясся, застонал, и взял глубже член Хауса, закрывая глаза. Он еще никогда так не возбуждался, без чьих-либо прикосновений. -- Вероятно, это добродетель, которую прививают в христианской семинарии, — выдал Хаус, — такие запреты, столько прегрешений, чтобы потом оживлять свою сексуальность всю жизнь. Чейз открыл глаза, только для того чтобы посмотреть в лицо Хаусу, почувствовать его презрение. Это не игра, билась внутри него мысль, это всерьез, это опасно! Но все-таки, это всегда было только игрой, все-таки он никогда больше не сможет идти на работу и думать о чем-то другом. Хаус посмотрел на него зло, насмешливо, но его дыхание было неровным. На его лице читалось удовольствие, и Чейзу показалось, что он еще не видел ничего более возбуждающего в своей жизни. Потом он позволил своему взгляду упасть на Кэмерон. Она уже успела потерять по дороге большую часть своей одежды. Она была такой красивой, нет, сейчас она красивее, чем никогда раньше, и Чейз не понимал, как он мог подумать, что этим видом можно насытиться. Она прижалась к Хаусу, поцеловала его в плечо, ее высокая грудь прижималась к нему, но она смотрела на Чейза. Ее взгляд проникал насквозь. И что тут у нас, спросил он себя. Ревность, презрение, желание, удивление от его позы? Сострадание? Она что-то прошептала на ухо Хаусу, Чейз не разобрал что именно. Все, что он мог себе представить, проходило через голову, щеки, отзывалось внизу живота, прежде чем Хаусу подумалось, что пауза затянулась, и сделал бедрами резкое движение вперед, что вызвало слезы на глазах у Чейза. Это было приятно, и он должен это смаковать, пока его эрекция не станет скорее болезненной, чем приятной. Кэмерон же опустилась вниз к нему, мягко прижалась головой к животу Хауса, а ее грудь к здоровой ноге шефа, и вскоре он почувствовал, как ее пальцы распахнули ширинку, высвободили его член, и начали ласкать, сжимать… Он бы вскрикнул, если бы не занятый рот. Он прерывался иногда, пробовал работать еще усерднее, но почти терял контроль из-за руки Кэмерон. -- Итак, Чейз, время уступить место даме, вы так не думаете? -- oн эгоистично не стал реагировать, притворился, что не слышал. Он был уверен, что мог дать больше, мог получить больше. Хаус схватил его за волосы, потянул назад, и Чейз был ранен тем, как легко тому удалось разорвать контакт. -- Коварный обманщик, ну как же. Но вы подчинитесь командам, как обычно. Ну, говорите со мной, Чейз. Скажите: что вы о мне чувствуете? Чейз пристально смотрел на Хауса. Он хотел сказать ему что-то общее, вежливый комплимент, чтобы показать, что игра не настолько им завладела. Но не смог. -- Я верю в вас, -- прошептал он, изливаясь в руку Кэмерон. Ощущения были настолько сильными, что он забыл как дышать, был оглушен. Ему понадобились несколько минут, чтобы начать дышать нормально, чтобы осознать, как страшно было то, что он только что сказал, чтобы надеяться, что Хаус его не понял. Он услышал стон, поднял голову. Оказывается, Хаус и Кэмерон совсем не теряли время зря. И судя по тому, как на Чейза действовал этот спектакль, у него были все шансы на еще одну хорошую эрекцию до того, как вечер закончится.