4.
28 января 2019 г. в 18:41
Кэмерон казалось, что она хотела этого всегда.
Она его хотела когда только целовала, но желание стало невыносимым, когда она увидела молодое и мускулистое тело Чейза рядом с Хаусом — более жилистым, сильным и желанным для нее. Когда она прикасалась к ним по очереди, внизу живота ритмично пульсировало, жаждало. Когда Чейз доставил удовольствие Хаусу, слившись в своем желании, ее охватила ревность к обоим, что только распалило ее жажду. Но она терпеливо ждала своей очереди.
И сейчас, раз настал ее черед, она не собиралась медлить ни секунды, она хотела, чтобы время остановилось и мгновенье длилось вечно.
Она покрыла поцелуями бедро Хауса, живот, грудь, потом дошла до губ. Ей хотелось почувствовать его руки на своей груди, и ее желание исполнилось.
— Откиньтесь на спину, пожалуйста.
Она надеялась, что Хаус не примет это за приказ. Она просто не хотела сделать ему больно опять. Хаус медленно и расчетливо лег, и Кэмерон терпеливо ждала, и тихо радовалась, что он не полностью раздет — выглядело, будто он и правда отдается в ее власть, хотя бы немного.
Она склонилась над ним, медленно и аккуратно избавляя его от рубашки, не отказывая себе в удовольствии мельком погладить его везде, куда достанет.
Он смотрел на нее. Находил красивой. Он всегда так говорил, но на этот раз Кэмерон показалось, что это не просто дань вежливости.
— Знаете, — сказал Хаус, — если вы так и дальше будете так медлить, то я вконец предпочту мисс Австралию.
Кэмерон покраснела, а Чейз отчетливо поперхнулся воздухом.
Она встала на четвереньки, чтобы отчетливее чувствовать его эрекцию. Хаус прав, никому из них уже не надо никаких прелюдий, как же она его хочет…
Чейз кинул ей презерватив.
— Я сглупил, не бери с меня пример, — пробормотал он.
Она кивком поблагодарила, разорвала обертку, густо покраснела и методично натянула резинку на члене Хауса. Даже эти мелкие приготовления возбуждали, показывали, что она готова зайти так далеко, как только позволят…
Хаус тяжело дышал, с полузакрытыми глазами.
— Не останавливайтесь, — приказал он, прежде чем взять за плечи и прижать к себе. Сердце Эллисон подпрыгнуло от удовольствия, стараясь не разорвать поцелуя, она задвигала бедрами в хорошем ритме, прислушиваясь к своим ощущениям и легким поглаживаниям Хауса.
Она потерялась в ощущениях, поплыла, не была уверена, Хаус ли так её гладит или она сама так вертится в его руках, но их бедра соприкасались в лучшем ритме из возможных, и Кэмерон не надо было сдерживаться.
Она двигалась и наслаждалась каждым мгновением, стонала в шею Хаусу, тело горело везде, где касались его руки. Наступивший оргазм отозвался во всем теле, растворяясь в ней.
— Не останавливайтесь, — повторил Хаус. Это уже не было приказом, просто желание, озвученное любовником, отчего она усмехнулась. Эллисон подумала, что как бы то ни было, никто не лишит ее удовольствия впитывать его возбуждение, вызванное ею, ловить каждое невольное движение губ, каждое вздрагивание тела, каждую вибрацию.
— Я люблю вас, — прошептала она, в порыве откровенности, радости, а может, в порыве оправдаться.
Хаус ничего не ответил. В первый миг ей стало больно, потом она вспомнила, как именно она тут оказалась, и как дерзко себя вела. Молчание было самым мягким ответом, на который Хаус был способен.
Она вспомнила события вечера до конца, и покраснела по новой, когда поняла что совсем забыла про Чейза. Оглянувшись, она увидела что Чейз держал руку меж бедер и не спускал с нее взгляда.
— Заснул? — одними губами спросил он.
Кэмерон дотронулась до щеки Хауса, который повернулся на бок. «Нет, он не спит, — подумала она, — просто не хочет с нами говорить». Ну и ладно, если он хочет поиграть, это его выбор. Так и быть.
— Кажется, — ответила она беззвучно.
— Я бы хотел спать здесь, — продолжил Чейз, — с вами.
Она и сама почти засыпала. О возвращении домой не могло быть и речи. Она просто не дойдет.
Она легла рядом с Хаусом, прошлась рукой по бедру, еще раз поцеловала в шею, а потом приложила руку к его груди, напротив сердца.
Чейз лег с другой стороны от Хауса, далекий и холодный, его тело хуже совпадало формами с телом Хауса, чем у Эллисон. Он обнял Хауса с той стороны, и накрыл руку Кэмерон своей.
Она не стала его одергивать.
***
Утром Грегори Хаус проснулся опутанным в сладких объятьях, которые мешали быстро пойти по своим делам, и первым делом попытался вспомнить, подцепил ли он кого-то на ночь, или просто вызвал проститутку. Через несколько секунд вчерашние события восстановились в памяти, и он великодушно решил определить Чейза и Кэмерон в первую категорию. Ну, или они очень плохо усвоили свои должностные обязанности.
Он вздохнул, оперся на одном локте и попробовал угадать, кто из них влип в большую историю.
Кэмерон казалась умиротворенной, и улыбалась во сне. Одна ее рука покоилась на его руке, а красивые волосы разметались по подушке. Чейз так же улыбался как дитя. Хаус был готов поставить пятьдесят долларов на то, что сам он во сне так не выглядит. Но даже при всей уверенности, он был скорее доволен, что некому было это проверить.
Они были пьяны, следовательно — у них было оправдание. Они пришли не из-за пари или чтобы поиздеваться, насколько он помнил. Они просто решили, что смогут заполнить свою душевную пустоту тем, чем бы они в нем не видели. Они еще слишком молоды, чтобы понять, что все это зря.
Он резко толкнул Чейза, который упал с кровати.
— Что?.. Что происходит?
Чейз резко сел, но быстро склонил голову, встретившись острым взглядом Хауса. Еще пара секунд, и он оцепенеет полностью.
— Сделайте что нибудь полезное — идите, приготовьте кофе, — проворчал Хаус. — Верхняя полка.
Чейз, казалось, расслабился, но в тоже время был удивлен до глубины души.
— И побыстрее! — продолжал Хаус. — Что с вами такое? Я буду участвовать в конкурсе «кто кого больше удивит», только если мне покажут официальные листовки.
Чейз быстро проглотил свою улыбку.
— Как мило, — удивленно протянул он.
Ну вот, через несколько лет муштры, это был их способ говорить «могло быть гораздо хуже», подумал Хаус, наблюдая, как Чейз идет на кухню.
Он повернулся и посмотрел на Кэмерон, которая медленно просыпалась. Потом протянул руку к тумбочке, открыл ее, достал флакон с викодином и проглотил сразу две таблетки. Более трех минут после пробуждения. Хороший день.
Кофе выпили в молчании. Хаусу не требовалось говорить с ними, спрашивать мотивы. Он знал достаточно, детали его не интересовали. Задавались ли они вопросами, были ли достаточно умны, чтобы все самим додумать, или хотя бы чтобы спросить его.
Только после быстрых сборов на выход, что прошли в тяжелой тишине, Кэмерон тихо спросила:
— Что вы теперь думаете о нас?
— То же, что и до этого, — ответил он. И даже почти не соврал. Ну ладно, кое-что новое он все же узнал, особенно про Кэмерон, но в их работе это детали не первой важности. — Вы милая и красивая. Вы хороший доктор. Ваши чувства иногда толкают вас на самые дурацкие поступки.
Она опустила взгляд, и ей почти удалось скрыть свое облегчение и легкое разочарование.
-А вы, — Хаус повернулся к Чейзу, и, оценив его умоляющий взгляд, продолжил — вы не настолько хороший врач, но достаточно, чтобы выполнять работу, которую я вам даю.
Хаус замолчал на пару мгновений, потом продолжил нарочито скучным голосом:
— В конце концов, я же знаю. Вы сожалеете, что предали меня.
Он залюбовался сменой эмоций на лице Чейза. Страх, изумление, радость. Та еще смесь.
Хаус дал им уйти без продолжения разговора, без сожалений. Не только по поводу неловкого завтрака, но и из-за прошедшей ночи.
Вспоминая самые приятные моменты, он допустил, что все же солгал. Его мнение по поводу подчиненных все же немного изменилось. Во первых, он не подозревал что у них такие навыки.
Но все лгут, даже по менее значимым поводам. Он убедился в этом лишний раз.
***
В тот день Хаус обрушил на них лавину намеков по поводу недостатков пьянства, дерзости молодежи и их тщетные потуги держать свою сексуальную жизнь в секрете.
Взамен он получил несколько взглядов исподлобья от Чейза и фальшивые улыбки от Кэмерон.
Но больше всего Формана удивило не то, что Кэмерон и Чейз опять взялись за свое — они взрослые люди, сами разберутся.
Его занимал вопрос, каким образом Хаус каждый раз все узнаёт?