***
Дни проходили за днями, офицеры уже начали привыкать к стажёрам и даже порой давали им самостоятельные задания вроде «сходить за пончиками» и «убраться в кабинете». Ник Уайлд под строгим приглядом Джуди изо всех сил избегал хоть чего-либо, похожего на флирт с Нелли, сама же Джуди упорно не относилась предвзято к овечке Долли. Гринмайер с Волчком смирились с занудством мустанга по имени Могучий Ветер, который, если дело не касалось спортивной диеты или бицепсов-трицепсов, был абсолютно бесполезным собеседником, и даже перестали постоянно озираться в поисках своего второго стажёра — во многом потому, что стали носить мышонка в кармане. Франциска с МакРогом сразу предупредили ёжика со звучным именем Фердинанд, что если наступят на него, то ничего не почувствуют, а интеллигент и любитель поэзии МакРог отдельно побеседовал с хамоватым матерщинником козлом Барберовым о его манерах, так что и здесь всё было тихо. Непутёвый песец Уайтфур и щеголь Свинтон — дальний родственник начальницы городской администрации, ходили по струнке под началом Андорсона. Ну, а Дельгато со Звермайером практически не замечали ни жирафа Денди, ни сурка Фила — первый постоянно молчал, а второй — спал. В общем, все смирились: офицеры смирились с наличием стажёров, стажёры смирились с тем, что каждому из них достался самый строгий и вредный офицер, а Бого смирился с тем, что никакого веселья из его шутки не получилось. Идиллия и спокойствие, царившие в управлении и так бесившие Буйволсона, продолжались две недели, а потом кончились, о чём он очень сильно пожалел.***
Весь оперативный состав отделения забил комнату для брифингов. Офицеры и стажёры тихо переговаривались, пытаясь догадаться, что же послужило поводом для экстренного совещания, собранного шефом. — Смир-р-рно! — под этот крик МакРога Буйволсон словно торнадо ворвался в комнату, при этом не прекращая орать в телефон: «Да, да, я понял, Джек. У меня? С мышонком — двадцать зверей. Да, включая меня! Что значит пятеро? Какой концерт? Ты… Всё, достал! Будем готовы через час! Да понял я! Всё». Он повесил трубку, пробурчал что-то нелицеприятное в адрес начальника Службы Безопасности Зверополиса, подошёл к кафедре, облокотился на неё и прошипел: «Полный писец». — Я! — стажёр Уайтфур вытянулся по стойке смирно, преданно глядя на капитана. Бого на пару секунд замешкался, удивленно на него уставившись, потом перевёл взгляд на Волчка, сидящего рядом с недотёпой-песцом. Тот намек понял и потянул стажера вниз за рукав так, что тот плюхнулся обратно на стул. — И ничего я не полный… Так, упитанный… — пробормотал Уайтфур себе под нос. Буйволсон вычеркнул произошедшее из памяти и перешёл к делу: — Служба безопасности вышла на ИХ базу! Она расположена в складе-магазине бытовой техники в тропиках. СБ-шники как всегда где-то за городом охраняют подростков от музыкантов на каком-то рок-концерте. Да и хрен с ними, с этими бездельниками. Только бумажки перекладывать да премии получать умеют. Поэтому на штурм пойдём мы одни. То, как было подчёркнуто интонацией слово «ИХ», не давало повода для сомнений — это именно то, о чём подумали все офицеры и несколько особо осведомленных стажёров. Видя немой вопрос на мордах «не особо осведомлённых» новобранцев, Бого снизошел до объяснения: «ОНИ — это группа террористов под названием ''Полосатый рейс'', появившаяся в Зверополисе. По информации от СБ, они готовят теракты по всему городу: остановки климатообразующих станций, затопление ГЭС… Кажется, у нас появился шанс взять их до начала всего этого бардака». Теперь уже все присутствующие прониклись моментом и воодушевлённо кивали, мысленно развешивая у себя на груди медали за поимку злодеев. — Террористов не менее пятнадцати, и вооружены они не хуже полицейских, так что к делу относимся серьёзно: полная боевая раскладка, транквилизаторы, тазеры, шумовые гранаты… Воодушевленные кивки быстро скуксились. Последний полк спецназа Зверополиса был распущен лет двадцать назад за ненадобностью, а захвату зданий в полицейской академии посвящали три факультативных занятия в историческом кружке. Само собой, в подобной заварухе никто из полицейских, кроме разве что ветерана Андерсона, не участвовал, и всем было, признаться, страшновато. Бого это понимал, поэтому не дал им времени опомниться, а сразу перешёл к плану операции. Кто-то записывал в блокнотик, кто-то просто сосредоточенно запоминал нюансы грядущего штурма. Ник же слушал с улыбкой. В плане фигурировало много фраз вроде «пойдем в прорыв», «отрежем от выхода» и «возьмем в клещи». Лис был, как ни странно, достаточно начитан, и весь его опыт, почерпнутый из приключенческих романов, говорил ему, что как бы тщательно ни была спланирована операция, всё равно всё пойдёт наперекосяк. Так, к слову, и произошло.***
Уайлд в «оружейке» загребал светошумовые гранаты, как пирожки на рынке, приговаривая: «Много не мало, а остатки Фину на день рождения подарю». Набрав полные карманы, он бросился к остальным и последним занял место в ряду рядом с Джуди, которая умудрялась выглядеть мило даже в тяжелом бронежилете, каске и с торчащими в разные стороны рукоятками всякого оружия. — А если мне выстрелят в спину? — спросил ёжик, завязывая на бантик тесёмки бронированного передничка. По понятным причинам, любой другой вид формы ему бы не подошёл. — Мы туда не затем идём, чтобы поворачиваться к ним спиной, боец! — Андерсон, почуяв кровь и вспомнив боевую молодость, совершенно преобразился: обвешанный транквилизаторами и шумовыми гранатами, он шагал вдоль рядов полицейских, подтягивая им лямки на амуниции и раздавая освежающие подзатыльники. Бого, восхищенно наблюдая за ним, молча топтался в нескольких метрах: когда профессионал за делом — лучше постоять в сторонке. — Что вылупился как баран на новые ворота?! — это уже Андерсон повернулся к несчастной Долли, выронившей от неожиданности рацию, которую пыталась приладить к бронежилету. Мишка поднял рацию, вставил в отведённый для неё кармашек и потрепал овечку по плечу: «Не бои́сь, боец, прорвёмся». Пройдясь до конца ряда, Андерсон подошёл к Бого, отдал честь и рявкнул: «Пушечное мясо к бою готово, сэ-э-эр!» Буйвол поперхнулся, но нашёл в себе силы сказать: «Спасибо, сержа… офицер! Все здесь?» — Одного не хватает. — Я здесь! — мышонок в элегантном бронежилетике махал лапкой из кармана Гринмайера. — Теперь все, капитан! Можно брать быка за рога! — Андерсон, видимо, согласно какому-нибудь древнему уставу какой-нибудь забытой армии, выпучив глаза, не мигая смотрел на шефа, ожидая дальнейших приказаний, и, казалось, не замечал хихиканья в ряду бойцов, последовавшего после слова «рога». — По машинам! — Бого развернулся и бросился на выход.***
Спустя час, разбившись на две группы, полицейские готовились к штурму. В здании было всего два входа, не считая маленьких зарешёченных окошек: парадный, через который можно было попасть в офисы и магазин, а также грузовой, ведущий на склад. В общих чертах план состоял в следующем: две группы полицейских врываются в здание, быстро преодолевают сопротивление не ожидающих их террористов, всех вяжут и сдают оставшимся на площади перед зданием пятерым агентам службы безопасности, которые сажают их в автозаки и увозят в тюрьму. Стажеры становятся офицерами, офицеры получают премии, а Бого — медаль. Подобный план всех устраивал, и в назначенное время полицейские пошли на штурм. Как потом выяснилось, чертежи здания, предоставленные мэрией, оказались чертежами торгового центра — здания-близнеца, расположенного через дорогу. Виновных в этой нелепице, конечно же, не нашли, но пару случайных зверей, на всякий случай, из администрации уволили… Но мы отвлеклись. Первая группа под предводительством Буйволсона заходила через склад. Попав вместо удобного для атаки балкона над большим залом в сеть тускло освещенных коридоров с кучей разветвлений и каморок, забитых коробками со всякой всячиной, полицейские растерялись и остановились. В этот момент им под ноги полетели дымовые шашки, а воздух заполнился дротиками со снотворным. В клубах едкого дыма слышался кашель и сдавленные ругательства: полицейские, пытаясь пробиться к свежему воздуху и спасаясь от жалящих броню дротиков, отстреливались наобум и разбредались кто куда по лабиринту коридоров. Вторая группа во главе с Андерсоном должна была прорываться через главный вход…***
Могучий Ветер готовился к войне. Да, громко сказано, конечно… война… Вот раньше, как говорят предания, тысячи зверей поднимали с воинственным кличем томагавки над головой, и Великие Равнины окрашивались в красный цвет крови. Он скептически посмотрел на резиновую дубинку в своём копыте. Даа… оружие, достойное воина племени, состоящего из одного зверя… Он угрюмо хмыкнул. Впрочем, долго предаваться размышлениям о жизни последнего из племени ему не пришлось: тряска прекратилась, и их командир, огромный медведь, с рыком выскочил из полицейского автобуса и рванул к зданию, где засели Враги Могучего Ветра. Мустанг бросился вслед, слыша, как за его спиной топочут на разные лады лапы остальных зверей. Дверь не стала для медведя препятствием: разлетевшись в щепки с первого удара, она открыла проход в длинный коридор, по обоим сторонам которого располагались офисные клетушки, заполненные сотрудниками. Полицейские по инерции пробежали ещё пару десятков метров и замерли в замешательстве. Зверей в здании было больше пятнадцати. Много больше. Гораздо больше. От грохота, сопровождавшего кончину входной двери, все они встрепенулись и подняли головы от бумаг и компьютеров и посмотрели на полицейских. Все они были зайцами. Десятки… нет, сотни зайцев. Но было в них и ещё кое-что. На мордах и ушах каждого из них красовался рисунок из тёмных полосок. Могучий Ветер крепче сжал дубинку: «Команчи…» — прошипел он с ненавистью и презрением. Ближайший к ним ушастый ощерился, вскочил со стула и вскинул кулак вверх: «За наше племя!!!» — завопил он и бросился в сторону полицейских, на ходу вытаскивая из кобуры тазер. Могучий Ветер издал боевой клич Делаверов и бросился навстречу. Использовав полицейскую дубинку как клюшку для гольфа, он послал зайца в далёкий полёт через весь офис. Нападавшие террористы удивлённо замерли, услышав клич исторического врага, что дало полицейским столь необходимую секунду на то, чтобы подготовиться к схватке.***
«Ну вот и конец проработанному плану…» — размышлял Ник, улепетывая с Джуди от пары десятков зайцев. Вслед напарникам неслись дротики и проклятья. Лис, вихляя по незнакомым коридорам, понимал, что долго это продолжаться не может, и вновь оказался прав. Ворвавшись в очередную слабо освещённую комнату, он встретился взглядом с пятью вооружёнными террористами. Оборачиваться не пришлось: топот сзади дал знать, что преследователи уже отрезали путь назад. — Ни-ик… что будем делать? — напарники стояли спиной к спине, а вокруг, направляя на них транквилизаторы, кружили террористы… — Эмм… — многозначительно промычал лис. — Тут есть дверь, — козырнула фактом Джуди. — Знаю. — Далеко… — снова поделилась информацией крольчиха. — У меня есть запасной вариант, но он тебе не понравится… — Ну-ка, хитрый лис. — Заткни ушки… закрой глазки… — прошептал Ник — Что?.. … Барберов и МакРог с опаской смотрели на дверь, казавшуюся им воротами в ад… Козёл облизнул губы. Сглотнул и сделал шаг вперёд, протягивая лапу к ручке. Оглушительный взрыв шумовой гранаты за дверью заставил его согнуться пополам, схватившись за уши. В этот момент дверь с треском распахнулась: — Щемись, хвостатые! — вопил Ник, волоча за лапу Джуди, которая, отчаянно вереща, продолжала палить из транквилизатора в сумрак дверного проёма. Лис, проносясь мимо МакРога, на ходу крикнул: «Там их дофига!» — и унёсся дальше. МакРог ухмыльнулся. Уж он-то и с десятком террористов справится! Носорог ударил копытом о землю и, заревев, бросился в покинутую лисом и крольчихой комнату. Откуда ему было знать, что Ник, говоря «дофига», имел в виду шумовые гранаты? Оглушающе ухнуло сразу несколько боеприпасов, и МакРог прямо на ходу потерял сознание. Его тренированное тело продолжало нестись вперёд, разбрасывая держащихся за уши зайцев, как кегли, и снося картонные стены офисных клетушек, а в его голове симпатичная бегемотиха в розовеньком платьице читала стихи на старолисьем, стоя почему-то за кафедрой комнаты для брифингов полицейского управления. Впрочем, как и вся лисья поэзия средних веков, стих был короткий: Снег. Мышь. Прыжок. Обед. Ждём с нетерпением новых побед. Лес. Кролик. Зубами — клац. Ушастой скотине приходит абзац. МакРог вздрогнул во сне. Лисьи стихи — худшее, по его мнению, из того, что создало звериное общество за весь период своего существования — преследовали его в кошмарах с самого детства. Очнулся он оттого, что ему в лицо выплеснули стакан воды. Сфокусировав взгляд, он различил улыбающуюся морду Гринмайера, а, покрутив головой, увидел Волчка, стреляющего вослед отступающим деморализованным террористам, и Барбарова, стягивающего проводами лапы бессознательным зайцам — жертвам носорожьего забега. Козёл параллельно забирал у них тазеры, транквилизаторы, боеприпасы и, на всякий случай, бумажники, запихивая всё это в целлофановый пакет. — Уходят, Грин! — Волчок повернулся к напарнику. — Ладно, Рог, — Гринмайер потрепал здоровяка по плечу, — приходи в себя. Хорошо поработал! А нам пора. — Схватив за шкирку Барбарова, он помчался догонять Волчка. Долго бежать не пришлось — уже через две проходные комнаты террористы сумели перегруппироваться и занять оборону. Туча дротиков встретила полицейских, и те еле-еле успели укрыться за здоровенным дубовым офисным столом — видимо, в этом кабинете работал большой начальник. Из кармана волка, как чёртик из коробочки, выскочил мышонок, отработанными движениями, цепляясь за его одежду, взобрался на плечо, затем на макушку и перепрыгнул на столешницу. Забившись в щёлочку между грязной кофейной чашкой и папкой для бумаг, он сообщил о количестве и расположении противника. Информация не радовала: семеро зайцев закрепились на позициях, в то время как Волчок… — Гринмайер бросил взгляд направо… — с довольной рожей похрапывал, свернувшись калачиком с усыпляющим дротиком в шее. Гринмайер вздохнул, но ему ничего не оставалось, как отстреливаться, ориентируясь по наводке мышонка: тот сообщал о передвижениях противника и корректировал огонь. Дверь в дальнем углу распахнулась: поражённый мышонок увидел, как в комнату ворвалась лисица, с диким криком выпустила пять дротиков, отправив в царство Морфея соответствующее число зайцев, и скрылась в дверном проеме, расположенном с другой стороны помещения. Нелли, проскочив эту комнату, ворвалась в следующую, сделала несколько выстрелов, перекувырнулась и вжалась в угол, пытаясь скрыться с линии огня. Угол истошно завопил, отчего она подпрыгнула, чуть не подставившись под выпущенные в ту же секунду дротики. Нелли бросилась обратно, пытаясь отвоевать себе кусочек безопасного пространства. Скосив глаза, она увидела что-то серое и ушастое, одетое в некогда великолепный пиджак, который, правда, сейчас из-за собранной по углам пыли выглядел как половая тряпка. — Р-р-р, — высказалась лисица. — Я не с ними! — завопил кролик, обладатель замечательной фамилии Мюммельхен, который этим погожим днем собирался всего-то навсего подобрать себе новую стиральную машину, а теперь сидел в углу под обстрелом, придавленный лисицей, и с восхищением наблюдал, как та быстро перезарядила транквилизатор и, с боевым кличем паля во всё, что движется, снова бросилась в атаку. Бого, наблюдавший ту же картину, только с другого ракурса, сильно занервничал, ведь лисица, не заботясь о том, что у неё на пути, пёрла, ведя огонь и сметая мебель прямо на него. Он разумно попытался убраться подальше, схватил замершего в ужасе Фердинанда, уколовшись, уронил его, успел кое-как зацепить передничек ёжика и утащить его с пути обезумевшей лисы, которая, не прекращая орать и стрелять, миновала их и скрылась в следующем дверном проеме. Буйвол стёр испарину со лба, опустил на пол Фердинанда и, подняв глаза, встретился взглядом с десятком уцелевших террористов. Делая знаки ёжику следовать за ним, он начал медленно пятиться в сторону длинного коридора. Его определённо радовало то, что противники в данный момент были сильно заняты — рылись в переметных сумках в поисках боеприпасов и, к счастью для него, не могли ничего найти. Свои дротики буйвол истратил уже давно, а тазер ёжика валялся на полу зала где-то в обломках, оставшихся от мебели. Поняв, что ничего кроме рукопашной не остаётся, зайцы, собравшись в плотную толпу, с леденящим кровь визгом-писком бросились на полицейских. Буйволсон, следя за ними, краем глаза всё-таки заметил странные действия Фердинанда, развязывающего тесёмки передничка. — Ты что де… — начал Бого, но было поздно. Передничек с металлическим звуком упал на пол, а ёжик, огласив коридор парой ругательств, бросился под ноги атакующим, на ходу сворачиваясь в колючий клубок. Уайтфур и Андерсон выскочили в этот коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как скулящие и чертыхающиеся зайцы, хромая, пытаются убраться подальше от правосудия в виде кулаков Буйволсона. Они на секунду замерли, восхищённо наблюдая за полётом очередного неудачника. — Во-о-т, — Андерсон похлопал песца по плечу. — Учись, стажёр! А теперь пошли, он тут сам как-нибудь. Миновав без остановки комнату, где Гринмайер увлечённо пинал ногами последнего из своих противников, медведь и песец без приключений пробежали по длинному коридору и попали в, на удивление, тихое помещение. Посреди него, раскинув лапы «звездой», похрапывая, лежала Франциска с пятью дротиками, воткнувшимися в хобот. Чуть дальше, за столом сидел жираф. Денди повернулся на звук, и Андерсон различил признаки паники и безнадёги в глазах. Медведь выдохнул, как смог скорчил сочувственную рожу доброго дядюшки и начал увещевания: — Боец! Бой… он такой… Их много, нас мало… То они нас, то мы их… Тут это так, а то сяк… Понимаешь? — Здание заминировано. — Мне вот анадысь рассказывали, что… Что? Денди ткнул копытом в монитор: — Здание, говорю, заминировано. Восемьдесят два заряда. По всем углам. Отсчет запущен, взрыв через три минуты! — Так, и кто его запустил? Может, он его… обратно… в смысле — остановит? Денди кивнул в сторону Франциски: из-под филейной части слонихи торчали две заячьи лапки. — Вряд ли, — уныло проговорил жираф. Андерсон вытянул зайца из-под коллеги: он был жив, но было очевидно, что в сознание придёт не скоро. — Так! Я вам сейчас другого принесу, посвежее, а вы вдвоём, — он подтолкнул Уайтфура в сторону жирафа, — думайте, как этот полный писец остановить… — Да не полный я! — заорал песец в спину медведя, но всё-таки подошёл к Денди, и они стали вдвоём пялиться на монитор, в котором на черном фоне ярко-зелёные символы выстраивали замысловатые фигуры. Андерсон спешил. Сколько он за сегодняшний день видел зайцев? Несколько сотен? А тут, как назло: он пробегает уже десятую комнату, а нет ни одного. Наконец, он услышал крики и звуки борьбы и рванул в ту сторону. Открыв дверь, медведь опешил: по комнате были разбросаны бессознательные тушки зайцев, а последних двух террористов в сознании интервьюировали Свинтон и Долли: — Все говорят: «Жирный как боров», — Удар. — Все говорят: «Тупая как овца», — Удар. — Все говорят: «Грязный как свинья», — Удар. — Все говорят: «Упрямый как баран», — Удар. — Отставить психотерапию! — заревел Андерсон. — Они нужны мне в сознании! Удивлённые стажёры выпустили своих жертв, но не учли того, что тем очень хотелось оказаться где-нибудь подальше, и оба зайца, прихрамывая, ринулись прочь. Андерсон, утробно зарычав, бросился следом. Казалось, что они уже у него в лапах, но в последнюю секунду ушастые шарахнулись в разные стороны, и мишка, замешкавшись, поскользнулся и, уже лежа, наблюдал, как два серых комка стремглав улепётывают… и попадают под сокрушительные удары Дельгато со Звермайером. Довольные лев и тигр, прихватив за уши своих жертв и весело ими помахивая, швырнули их в общую кучу, не прекращая разговора: — Слушай, а где наш суслик? — Стажёр? Сурок который? — Да, точно. Постоянно путаю. — Я его последний раз в машине видел. Спал как… сурок. Ты его не будил? — Не-а. — Повезло ему… Андерсон посмотрел на часы. До взрыва осталось тридцать секунд. Он закрыл голову лапами.***
Жираф и песец смотрели на провод, воткнутый в розетку. — Так только в кино бывает. — Ага, точно. — Не сработает. — Никогда. — Над нами будут смеяться. Три минуты вместо того, чтобы что-то делать, мы сидим и пялимся на вилку с розеткой. — Не будут над нами смеяться. Мы взорвёмся. — А, точно. — Сколько осталось? — Десять секунд.***
Сурок сладко потянулся. Причмокнул губами и стал озираться по сторонам. Поняв, что происходит, а именно то, что происходит штурм, а он спит в машине, Фил подорвался, судорожно начал оглядываться, схватил тазер и на ходу поправляя штаны и амуницию, бросился к главному входу в здание. Уже на самом подходе к выбитой двери его отвлек звон разбитого стекла где-то сбоку. Подкравшись, он заглянул за угол и увидел, как из маленького окошка вылетел сначала большой саквояж, а за ним стал вылезать упитанный заяц. Вспомнив о правилах ареста: зачитать права, предупредительный в воздух и так далее, Фил сплюнул и зарядил в зайца из тазера. Пока ушастый дергался, проклиная всё на свете, Сурок подошёл к саквояжу, открыл его и присвистнул: у него перед глазами проплыли видения богатого дома, дорогой машины, шикарной яхты, барышень, топлес танцующих Макарену… Поволока с глаз спала, сурок вздохнул, ухватил в одну лапу саквояж, другой — схватил за заднюю лапу зайца и потащил его обратно на площадь. Уже вернувшись к главному входу, он услышал вой сирен. Ещё спустя пару минут десять автобусов службы безопасности влетели на площадь. Два десятка зверей в тёмных пиджаках выскочили из них первыми, за ними стали выскакивать молодые звери самых разных видов и размеров, одетые в клёпанные кожаные куртки и подраные джинсовки, со странными прическами и с размалёванной во все цвета радуги шерстью. У каждого из них на руке была красная повязка с надписью «Дружинник». — Так, заходим в здание! Забираем всех, кто без сознания или спит, и грузим в автозаки! — руководил молодежью мощный тигр в пиджаке, шляпе и, несмотря на вечер, тёмных очках. — А, Бартоломью! Привлёк ребят с концерта? — Бого, хромая и поддерживая обессиленного Свинтона, вышел из здания и устало сел на ступеньки. — Поди, шефа-то своего не спросил? — Ну-у… Вряд ли бы Джек разрешил… Хотя… дармовая рабочая сила, полная энтузиазма… Твои-то как? — Вроде все целы. Кто-то спит… О, Фил! А ты что тут делаешь? Сурок в ответ приоткрыл саквояж и показал шефу содержимое. Буйвол закашлялся. — Ух ни хрена ж себе… Из здания начали выносить зайцев, и стали появляться первые полицейские. Ник устало нёс на лапах тихо посапывающую Джуди с дротиком в мягком месте, Андерсон, улыбаясь впервые за последние двадцать лет, шёл, обнимая одной лапой жирафа и неся во второй песца, Нелли, незаметно преследуемая ушастой тенью, которая пожирала лисичку взглядом, пристроилась на лестнице рядом с Буйволсоном. Плохо соображающий спросонья Волчок, даже несмотря на поддержку Гринмайера и мышонка, устроившегося у него на плече, собрал по дороге лбом все углы и, выйдя на свежий воздух, радостно выдохнул. МакРог с Фердинандом руководили группой из самых здоровых дружинников, которые, обливаясь по́том, вынесли из здания Франциску и положили рядом с группой полицейских. Дельгато и Звермайер принесли спящих Долли и Барберова. Последним к ним присоединился Могучий Ветер, с нежностью обводя глазами своё новое племя. А на площади работники службы безопасности давали интервью телевидению и фотографировались с арестованными зайцами.***
— Стоп, снято! — завопил енот в рупор. Замершие в показушной усталости звери расслабились, посыпались шутки. Гринмайер закурил. — Эй, Свинтон, может, ещё дубль, где ты того толстого зайца ногами мочил? — Я не толстый! — послышалось с площади. — И никаких дублей — и так все почки отбили, гады. — Ну ты чего?! Я ж не специально… — Что, можно просыпаться? — Франциска своим шёпотом заглушила все другие разговоры. — Так, кто меня нёс, признавайтесь! Облапали всю! Найду — убью! — Шеф, а мне надбавку дадут за то, что я без передничка снимался? Обнажёнка всё-таки… — Эй-эй, отберите у Могучего Ветра мухоморовку! С ним же потом сладу не будет! — Ага, на нём пахать можно! Мышцы — как у ломовой лошади, а только мухоморовку хлещет да в кино снимается! — Эй, — снова донеслось с площади, — бумажники верните! — Они там, за декорацией, вместе с реквизитом! — Барберов махнул копытом в нужном направлении. — Пусти козла в огород… — тихо пробормотал заяц, проходя мимо. — Чего?.. — мустанг уже был на взводе. — Да тихо ты… — А чего он…