***
Гринмайер с Волчком ушли знакомиться с соседками, обнаруженными ими с балкона во время перекура, Когтяузер уговорил бутылку валериановой настойки, после чего отказался ходить на двух лапах и спустя полчаса блужданий на карачках свернулся в клубок на подоконнике у лампы, свисая с него в обе стороны, и задремал, пуская слюни, чем вызвал панику и возмущение у соседей снизу, вмиг потушенные предъявленными двенадцатью полицейскими значками. Буйволсон пытался хоть раз в жизни перепить Андерсона, а Ник под третью бутылочку настойки проигрывал тридцать шестую партию в шашки скучающему Роки. Джуди сбежала от этого бардака к Франциске и МакРогу, которые в силу габаритов не могли попасть в квартиру и праздновали на детской площадке под окнами. К несчастью, Джуди попыталась отпить из слоновьего фужера, кувыркнулась в него, нахлебалась мартини и мигом захмелела так, что стала рассказывать МакРогу историю про вырубленного ею в академии носорога. Тот удивлённо цокал языком, кивал и в итоге пообещал написать про это героическое событие стих, а Франциска, также слушавшая с живым интересом, — картину. Самые габаритные напарники управления были творческими личностями.***
Утро было то ещё! — Ну что, шеф, рога спать не мешали? — спросил лис Буйволсона, проснувшегося в ванне. Все ещё пьяный Бого уставился на не менее пьяного Ника, перебирая в уме все его прегрешения — опоздания, приколы на планёрках и прочую чепуху. Он напомнил себе, что все свои самые глупые решения принимал с похмелья. К примеру, поспорить с Хоппс на увольнение или стать начальником департамента полиции, но злость так и пёрла. — Твои шутки, Уайлд, выводят меня! — пробормотал буйвол, включая холодную воду и подставляя под неё голову. — И что, шеф? — Уайлд, в жизни которого в кои-то веки образовалась стабильность в виде квартиры, хорошей работы, любимой крольчихи и всему подобному, был расслаблен и упустил момент, в который нужно было притормозить. — Ты докажешь мне легальность средств, на которые приобретена квартира. Уайлд выпучил глаза: — Шеф! Может настойки? Хотите пивком разбавлю? — он ринулся к бару, смешал для начальника настойку, пиво и рассол, но было уже поздно. — И не надейся! Слово буйвола твёрже гороха, сам знаешь! Даю тебе 48 часов, Уайлд. Или… вон из полиции! — лёгкое чувство дежавю настигло его, но было поздно.***
Сорок семь часов спустя, Буйволсон вышел из дома и направился в управление, проклиная собственный склочный характер. «Чёрт, вот-вот лишусь одного из лучших сотрудников. По собственной глупости, причём. Дурак…» — он дал себе мысленную затрещину. «Всё, бросаю пить. В этот раз — точно». Из раздумий его вывело вежливое покашливание. — Капита-а-ан… — Уа-а-ау. Джон Уа-а-айлд… — Какая неожиданная встре-е-еча… — И в самом де-е-еле… — Давно-о не виделись… — Ага… Уже три недели. С твоей прошлой отсидки, Джон. — Мы тут с Джессикой… — Бого, наконец заметил мать Ника, ехидно усмехающуюся в сторонке, — хотели с вами поговорить. Мы наслышаны… — Стоп! Ни слова уговоров! Слово буйвола… — Твёрже гороха, мы знаем, — проворковала лисица. — Не волнуйтесь, мы не собираемся вас отговаривать от принятого решения. Наоборот. Мы хотим предупредить. — Ого! — Бого был заинтригован. — Финни, друг Ника, буквально вчера подходил к Джону, — лисица посмотрела на мужа, а тот кивнул. — С необычной просьбой. И с чего это он решил, что Джон занимается подделкой документов? Он хотел напечатать лотерейный билет. Выигрышный лотерейный билет. Бого ждал продолжения. — Хм. «Использованный выигрышный лотерейный билет», — разжевала «для тупых» лиса. — Я не идиот, Джессика, я понял. Вот только зачем вы всё мне это рассказываете, хотел бы я знать? Лисы переглянулись. — Ради справедливости? — предложил Джон. Бого скептически посмотрел на него и перевел взгляд на лисицу. — Еще одна попытка. Та поёжилась под его взглядом: — У Джона новый бизнес. Ему нужен напарник. Если вы уволите Ника, он — лучший кандидат. Буйволсон заскрежетал зубами. — Что за бизнес? Лисы заулыбались, синхронно развернулись и потопали прочь. — Уайлды! Стоять! Джессика чуть дёрнула хвостом, но пара так и продолжила удаляться вдоль по улице и вскоре скрылась в какой-то подворотне. Бого сжимал и разжимал копыта, но вскоре понял, что занятие это ни к чему не приведёт и потопал дальше в сторону управления, обдумывая то, что, лишившись хорошего сотрудника, он наживёт ещё более искусного преступника. Через пару кварталов путь ему преградил, если так можно выразиться, Финник. Мелкий лис с наглым видом комично отдал честь и, ухмыляясь, протянул Бого лотерейный билет, собираясь произнести длинную речь, но был остановлен взглядом Буйволсона. Бегло оглядев билет с надписью «Вы выиграли квартиру!», капитан полиции поцокал языком. — Серия в номерах этих лотерей трёхбуквенная, а не двухциферная, в рисунке не хватает синего оттенка, описания набраны кеглем на полтора размера меньше, а плотность бумаги — 80, а должна быть минимум 120. Где брал? Панды из Тропического леса что ли делали? Финник сплюнул, вырвал у него билет, скомкал его, выкинул в урну и утопал восвояси, грязно ругаясь и проклиная чёрно-белых медведей. Буйволсон хмыкнул и продолжил свой путь. Зайдя в здание, он от неожиданности остановился. Практически все офицеры участка, заступившие на смену, толпились вокруг стойки администрации, что-то яростно обсуждая. Заметив появление шефа, они общими усилиями вытолкнули Когтяузера из своего круга. Гепард, опасливо озираясь и сжимая в лапах пачку бумаг, засеменил к Буйволсону. — Шеф! Шеф, мы тут с ребятами… — он оглянулся на толпу, кивками подбадривающую его. — Короче, мы все написали заявления! — он протянул бумаги Буйволсону, у которого отвисла челюсть, и он замер, уставившись на гепарда. — Нет-нет, не в том смысле! — спохватился тот. — Заявления, о том, что мы все являлись спонсорами Уайлдов при покупке квартиры. — Ну-ну… Рассказывай… Детский сад какой-то, — ехидно буркнул Бого. — Моё слово… — Да, шеф, мы все тут знаем! Оно твёрже гороха! Но вот же заявления… Бого фыркнул, не говоря ни слова забрал бумаги и потопал в свой кабинет. Он догадывался, что на пути его ждёт ещё как минимум одно препятствие. Огромные фиалковые глаза осветили сумрачный коридор управления так, что блики, словно солнечные зайчики, забегали по его стенам. У двери кабинета Буйволсона, преграждая вход, стояла крольчиха, с мольбой глядящая на начальника. В одной её лапке была верёвка, в другой — мыло. Капитан остановился перед ней, поднял глаза к потолку и пробурчал: — Я понял, Хоппс. Передай Уайлду, что он остаётся на службе. И оба на парковку. На неделю. Крольчиха, бормоча благодарности, бросилась прочь, а Бого наконец-то ввалился в свой кабинет. Устав за этот час больше, чем порой за день, он плюхнулся на кресло. — Ладно, — пробормотал буйвол. — Порой, в силу обстоятельств, можно и пренебречь данным словом. Да, шутки у этого клоуна дурацкие, но работник он хороший. Ну… нормальный. Всё же лучше, чем если он снова попадёт на улицу. — Он потёр виски и полез в стол. Незряче шаря по ящику, он удивился, найдя вместо привычной любимой фляжки какие-то шарики. Он скосил глаза. Горох. Полтора килограмма сушёного, мать его, гороха. — У-А-Й-Л-Д!!! — вопль Бого слышали даже на улице.