«Четыре кролика» и другие приключения

Ник, матеря весь белый свет в целом и Тундратаун, холод, снег, шефа Бого и песцов в частности, гнался за представителем вышеназванного вида, рыча, оскальзываясь на застывших лужах, увязая в сугробах, отбивая лапы о лёд, а язык — о клацающие зубы. То, что Рос Бланж облапошил пару банкиров, а потом тем же вечером спустил их деньги в казино, Ника, в отличие от шефа Бого, не особо волновало. За ним, с точки зрения лиса, был грешок куда более серьёзный, и вряд ли он сойдёт ему с рук! Лис ощерился, представляя, что сделает с этим засранцем, когда поймает, впрочем, в сотый раз споткнувшись о какую-то ледышку, взвыл и пообещал себе впредь не отвлекаться. «Он обидел мою Морковку!» — билось у него в голове. И не важно, что обида состояла лишь в том, что предприимчивый песец всего-то обвёл Джуди вокруг пальца, заявив при задержании, что, взамен на поблажки, готов показать пристанище крупного торговца полынью — наркотика для самых мелких видов, а пока крольчиха, радостно предвкушая поимку «крупной рыбы», следовала за ним, подсуетился и, спихнув её в сугроб, был таков… «Это ж мне недели три теперь выслушивать про никчёмность кроликов-полицейских!.. За завтраком, обедом и ужином, по дороге на работу и с работы, на дежурстве… И даже ночью, вместо того, чтобы… Ухрррр…», — он сжал кулаки и удвоил темп. По прошлому разу, случившемуся год назад, когда Джуди упустила удачливого контрабандиста-хорька, он знал, что свои редкие неудачи крольчиха переживает мучительно. И страдать будет не только она, но и Ник, все её коллеги и родственники, даже Буйволсон будет ходить тише воды ниже травы, а все знакомые с ситуацией преступники залягут на дно и будут молить своих богов, чтобы разочарование и гнев крольчихи не выплеснулись на них. — В радости и в горе, — прошипел лис. — Сам подписался ведь пять лет назад… Теперь на ближайший месяц, вместо обнимашек на задних рядах кинотеатров с фоновым просмотром столь любимых лисом дурацких комедий и мультиков, его ждут первые ряды, трагедии с триллерами и «Лапы не распускай!», вместо добродушных звонков «Привет, зятёк, как дела?», будут вопли вроде «Как ты мог не уследить за нашей дочерью, лисья шкура?!», вместо весёлых посиделок в баре после работы, он будет намывать полы и, пригнув уши, интересоваться у сидящей на диване и сверлящей стену взглядом крольчихи, не протереть ли пыль на серванте. «Ты за это ответишь!» — Ник уже готов был ухватить вихляющий хвост, но снова поскользнулся и отстал на пару метров. «Ахрррр!» Песец же был в ужасе: он повидал много разозлённых лисов на своём веку: в конце концов, в кругах, в которых он вращался, каждый третий мог похвастаться ярко-рыжей шерстью, но такого разъярённого психа видеть ему ещё не доводилось. Он уже и не надеялся спасти свою шкуру, но инстинкт гнал его вперёд в надежде на чудо. Сиганув через забор, он рванул мимо какой-то заброшенной лачуги, завернул за угол и встретился с небольшим, но показавшимся ему многотонным кулачком. Его мир потух, он, несколько раз перекувырнувшись, развалился в сугробе и лишь его ноги продолжали скрести по льду, ещё не понимая, что их хозяин потерял сознание. — Ха! — Джуди выпрыгнула из-за угла, потрясая кулачком. — Так-то! Ник, пробежав по инерции ещё несколько метров, рухнул в сугроб, задыхаясь и скуля от боли в сбитых лапах. — Как. Ты. Сюда. Попала? — захлёбываясь словами и выпучив глаза, наконец смог выговорить он. — Меня Рей подбросил, — крольчиха на секунду отвлеклась от застёгивания наручников на бездыханной тушке преступника и, повернувшись, помахала лапой белому мишке, прислонившемуся к двери лимузина. Тот добродушно помахал в ответ, а когда Джуди отвернулась, погрозил Уайлду внушительным кулаком. Впрочем, лис не обратил на грубость никакого внимания: развалившись в сугробе и пытаясь отдышаться от быстрого бега, он прошептал: «Спасён!».