Ушедшие в мир иной. Мы создаем могильные плиты, чтобы помнить о них, даже если под землей ничего нет. Здесь речь идет не о том, что лучше, а о том, как мы отличаемся друг от друга. Поэтому сходи туда и вспомни об этих отличиях. И чтобы больше у тебя не было такого ужасного выражения лица! Лица вампира, который охотился за своей жертвой, … но так и не поймал ее. Даже если ты и превратился в вампира, наверное, в тебе еще осталось что-то человеческое…?
Недавно сказанные слова лучшего друга мантрой повторяются в сознании, в то время как в нос ударяет противный запах гнили и увядающих цветов, что редкими букетами разложены на каменных плитах. Нечто, витающее в воздухе, заставляет сердце опускаться в пятки и создает гнетуще-скорбящую атмосферу, которой пропитан каждый уголок кладбища — начиная от готических высоких ворот и рядом стоящего светлого мавзолея, и заканчивая полуголыми деревьями, высаженными по периметру. У любого человека бегут мурашки, как только он вступает на мрачную территорию, отождествляющую память, человечность и скорбь. И пока эмоции продолжают терзать душу, ты остаешься человеком. — Ичиру, — Зеро медленно опускается на колени перед могилой брата, трясущимися руками кладя букет из нескольких белых роз на светлый мрамор. Проводит рукой по плите, словно надеясь почувствовать тепло самого родного человека, но вместо этого ощущает лишь прожигающий до костей холод, — я больше не могу вспоминать об отличиях между людьми и вампирами, — произносит с нотками странного укора, предназначенного никому иному, как брату, поставившему любовь к чистокровному вампиру выше своей семьи. И из-за этого он испытывал еще большее отвращение, осознавая, что брат предал всех из-за любви к такой же, как и она… — Меня же нет в этой могиле, — тихий голос брата, абсолютно идентичный собственному голосу Зеро, как гром среди ясного неба раздается позади, разрушая гнетущую тишину, — какой же ты глупый, Зеро. Я живу внутри тебя. Вампир медленно выпрямляет спину, будто ощущая чье-то присутствие позади себя, но боится обернуться. Призраков не существует, но голос близнеца слишком близок и отчетлив, чтобы быть миражем. Но охотник не поворачивается, острым слухом вслушиваясь в размеренное дыхание Ичиру позади себя. И это похоже на сумасшествие. — Наконец-то ты смирился и принял то, что случилось год назад? — голос видения становится более расслабленным, будто он рассказывает о чем-то приятном и повседневном, а не о собственной смерти. Лишь на губах вампира появляется уже позабытый вкус солоноватой крови брата, полностью выпитой из болезненно худощавого тела. — Ты знаешь, что некоторые люди тоже хотят крови, как и вампиры? — конец вопроса повисает в воздухе, а Зеро чувствует, как все тело начинает дрожать, когда родные руки слишком реально касаются его спины. — Дурак, ты всегда стараешься мыслить хладнокровно. А еще я хочу, чтобы ты никогда не забывал одну вещь… то, что я сказал тебе в тот день. Живи. Неожиданное тепло, как и голос, исчезают, заставляя парня обернуться с выражением лица, будто он только что потерял что-то важное. Бесчисленное количество одиноких и, казалось бы, всеми покинутых могильных плит бросаются в глаза. Но ни один человек не попадает в поле зрения охотника, да и что-то внутри подсказывает, что это действительно не было миражом или чьей-то глупой шуткой. Проклятие, что когда-то погубило их, позволило встретиться вновь. Ты считаешь, что чистокровные вампиры отвратительны. Спустя некоторое время, когда тоска и раздумья начали отступать, а в носу стал появляться приторно знакомый запах, ноги сами повели юношу на выход из кладбища. Слова брата придали душе некое успокоение, но предательское биение сердца туманило, казалось бы, очищенное сознание, ведь к столь знакомому аромату присоединился еще и запах не менее узнаваемой крови. Стоило юноше вылететь за ворота, как взору предстали двое вампиров, сидящих на земле возле ворот. На лице Айдо — одного из самых преданных аристократов Курана — красовалась неподдельная паника и волнение, а девушка, сидящая рядом с ним, беспомощно задыхалась от потока крови, выходившего изо рта. Тогда сердце пробило несколько ударов. — Это я виноват, — опасливо начал аристократ, абсолютно не замечая присутствие охотника, во всю глазеющего на развернувшуюся картину. — Вовсе нет, — начала девушка, краем глаза заметив бывшего друга и тут же поспешно начиная вставать, показывая, что ей уже лучше и неизвестно откуда взявшиеся раны заживают, — все в порядке, — разворачивается, мило улыбаясь охотнику, и, глупо хихикая, напоминая обычную человеческую школьницу, — добрый вечер, Зеро, — смущается. Внимание чистокровной принцессы полностью сконцентрировано на охотнике, в то время как он переключает взор на нечто, в буквальном смысле появляющееся из-под земли позади старых товарищей. Прежде темное пятно, похожее на сгусток мазута распространяется по асфальту, медленно преобразуясь в объемную фигуру ребенка. Не трудно догадаться, что вампир, с ехидной усмешкой вылезающий из-под земли, напал на принцессу Куран и ее спутника. Вот только почему чистокровный нападает на чистокровного? Зеро в мгновение ока вытаскивает пистолет из плаща, тем самым пугая эмоционального аристократа, доселе не заметившего вампира позади. Тот хотел было возмутиться и уже кинуться под пулю, как замечает, что дуло оружия направлено в сторону. Оборачивается и вздрагивает. В любой другой ситуации охотник закатил бы глаза на подобный выпад, но сейчас его интересует только чистокровный, кажется, из клана Тома. — Я-то думал, что еще немножко тут побуду. Страшно тут, — как-то обиженно и в то же время ехидно произносит вампир. Дотрагивается рукой до краешка высокой шляпы с полями в знаке прощания, и позволяет заметить остальным отсутствие левого глаза. — Несмотря на то, что ты ребенок, исчезни, — грубо кидает Зеро, крепче сжимая пистолет и испытывая дикое желание пристрелить назойливого чистокровного. — Л-а-а-дно, — по-прежнему обижено протягивает ребенок и растворяется в темном веществе, которое бесследно исчезает вслед за ним, — пока-пока! — напоследок откуда-то доносится его веселый крик, а затем тишина снова воцаряется в атмосфере. Айдо облегченно вздыхает, смотря, как охотник убирает Кровавую Розу. — Наверняка Канаме-сама ему отомстит, — произносит с толикой гордости, присущей только в разговорах о своем покровителе. Принцесса с натянутой улыбкой кивает, а следом норовит упасть в попытке потерять сознание. Вероятно ранение, которое нанес ей неугомонный чистокровный, оказалось серьезнее. Либо же причина в другом. Аристократ пугается, беспомощно хватая непоседливую вампиршу за плечи и пытаясь удержать. Голубые глаза юноши расширяются от страха. — Эй! Ты чего?! — неформально, что немного удивляет, — Юки Кросс! — Отдай, — Зеро фыркает, бесцеремонно толкая вампира и отнимая старую подругу, как мягкую игрушку перекидывая ее через плечо. Парню хочется сделать саркастичное замечание насчет недобросовестного исполнения обязанностей слуги блондину, но сдерживается, — совсем рядом есть место, где можно отдохнуть, — спокойно добавляет, продвигаясь в сторону лишь ему одному известную. Аристократ медлит, удивляясь подобной гостеприимности охотника и человека, клятвенно обещавшего убить его подругу. — Ага, понял, — говорит немного растерянно, уверенно направляясь следом за охотником и мысленно прощаясь с жизнью, которой Канаме скоро лишит его, если узнает, что приключилось с его драгоценной сестрой. А он узнает. Спустя совсем короткий промежуток времени они подходят к какому-то небольшому кирпичному зданию, похожему на миниатюрную гильдию. Редкие деревья и кустарники высажены по периметру каменных стен, что придает месту хоть какую-то облагороженность. В остальном же здание смотрится лаконично и бесцветно, будто старается затеряться в окружающей мрачной атмосфере пыльной и бедной части города. Зеро проходит внутрь, где двое низкорослых мужчин в плащах кланяются ему, как какому-то влиятельному человеку. Но юноша практически не обращает внимания на их приветствие, ощущая лишь легкие сжимания его светлого плаща на спине. — Кирию-сама, проходите, пожалуйста, — говорит один из мужчин, с безграничным уважением глядя на вошедшего охотника и абсолютно не обращая внимания на висящую на его руках девушку. Шедшего позади аристократа удивляет такое поведение к, казалось бы, ненавистному всеми обращенному в вампира охотнику со скверным характером, но не успевает поразмыслить над этим, ведь перед его носом резко появляется решетка. Сердце вампира уходит в пятки, ведь он еще никогда не был так много раз за день близок к смерти. Зеро оборачивается, слыша излишне громкий лязг металла, и со скептическим взглядом смотрит на испуганного аристократа, боящегося шевельнуться. Мысленно ругает себя за то, что и вовсе забыл про притихшего и любвеобильного вампира. Но его смущает еще один вопрос, который он спешит задать низкому мужчине: — Ворота слишком медленно среагировали… — Я все улажу, — быстро отвечает охранник, не давая вампиру договорить предложение. Зеро безнадежно вздыхает и подходит к вампиру, когда металлические решетки убираются. — Извините, Айдо-семпай. Это одно из тайных убежищ гильдии. Сюда впускают только хорошо знакомых вампиров, — после этих слов Зеро резко хватает аристократа под живот, переворачивая параллельно земле, — ну, если пронести вампира в руках, то можно пройти, — тон приобретает нотки издевательства и некой власти. К удивлению охотника, Айдо не возмущается, а расслабленно повисает на его руке, стараясь не касаться ногами пола и держать хоть какой-то баланс. — Раньше не мог сказать? Стоит охотнику переступить порог здания вновь, как он отпускает испуганного аристократа на пол и быстро идет к одной из свободных комнат. В его голове неожиданно мелькает мысль о том, что сейчас он вполне может поговорить с Юки о Рике, которую, она, вероятно обратила. Если выдался такой прекрасный шанс, то почему бы не воспользоваться? Только вот он забывает о своих планах ровно тогда, когда пытается снять пришедшую в себя девушку с плеча, а та, позабыв обо всех недосказанностях и угрозах, вцепляется тонкими пальцами в его пепельные волосы, желая быть ближе. — Я так скучала, — шепчет, и как только ее ноги касаются пола, нежно прижимается к нему, в попытке получить то тепло, которое когда-то потеряла. Ее слова, жесты и даже запах больше не напоминают о той милой школьнице, в которую он был влюблен. Сейчас она слишком похожа на коварную вампиршу, умело пользующеюся своими чарами. Тем не менее, он не может отпустить и лишь печально смотрит в пол, даже когда ее клыки погружаются в шею. Чувствует себя сбежавшей собачкой, которую нашла хозяйка и снова посадила на цепь, желая полностью подчинить и выдрессировать. И эта слабость кажется сильнее отвращения к себе.Изначально ты был пешкой на моей шахматной доске, но когда между вами появилась связь, ты стал куда более значимой фигурой — слоном.
— Юки, — руки вампира через силу переходят на живот девушки, мягко отталкивая от себя. Отвратительный звук высасывания крови прекращается, рана на шее начинает гореть, а голова немного кружиться, — прекрати.