Супермен, знаешь, что делает тебя Суперменом? У тебя есть суперзрение и суперслух, ты умеешь летать, ты очень быстрый и сильный… и много всего другого. Но это всё не то. Я заметил главное — когда другие думают: «С какой стати я буду ему помогать?», ты всегда ставишь вопрос по-другому: «С какой стати я не буду ему помогать?» «Привет, я Эрл!
Панкейки ровной и аккуратной стопочкой лежали на тарелке, источая приятный аромат. Чайник щёлкнул, привлекая моё внимание и я, достав кружку, заварила себе чай. Стараясь быть максимально тихой, голыми пятками ступая по холодному полу (штаны пришлось снять после того, как я три раза споткнулась на пути в ванную), я надкусила один оладушек, тщательно пережёвывая и, уселась за стойку, планируя свой день. На часах было около восьми утра. Первым делом нужно было узнать, во сколько подъедет слесарь и тщательно распланировать свои расходы. Поиск работы может затянуться, а значит, что мне придётся потуже затянуть пояс. К счастью, транжирой я не была, откладывая деньги с каждой зарплаты. Однако это не даёт никаких гарантий. Не в моём случае. Я глубоко вздохнула, выдохнула и прикрыла глаза. Вчерашний день выдался настолько эмоционально насыщенным, что даже после крепкого продолжительного сна я чувствовала вязкую усталость и желание спрятаться от всего мира. Но делать этого было нельзя. Потому что проблемы сами себя не решат, квартира сама за себя не заплатит, работа сама себя не найдёт… и так далее. Звонок в дверь прервал мои размышления. Я испуганно дёрнулась, одёргивая длинную футболку Джеймса, которая прикрывала всё лишнее, но оставляла открытыми ноги, и замерла. В коридоре послышались шаги, а затем голоса, среди которых я узнала Барнса и Стивена. Но был ещё третий. Обладатель которого достаточно громко хмыкнул и произнёс: — Неплохие туфельки. Твои? Послышалась какая-то возня, после чего все трое мужчин зашли на кухню. Я сглотнула. Неловкость красными пятнами зажгла мои щёки, а язык будто бы распух. — Доброе утро, Бренди, — поздоровался Джеймс, чуть приподняв уголки губ. — Доброе, — кивнула я, поджимая пальчики на ногах. — Стива ты уже знаешь, — Роджерс смущённо улыбнулся, усаживаясь на стул. — А это Сэм Уилсон. — Отличная у тебя реабилитация, — вместо приветствия пробормотал тот, мазнув взглядом по моим лодыжкам. — Мисс, крайне рад с вами познакомиться. Бренди, верно? — Верно, — всё ещё чувствуя неловкость, подтвердила я. — Бренди Форд. Прошу прощения за свой внешний вид, я сейчас вернусь. Под заинтригованными взглядами Сэма и Стива я выскользнула из кухни, почти бегом кидаясь в комнату, где спала и, быстро натягивая штаны, которые тут же скрыли мои ноги и гармошкой собрались у пяток. Сев на кровать, я непроизвольно прислушалась к происходящему на кухне. Стены в нашем доме пропускали каждый звук. — Я смотрю, Кай нашёл свою Герду, — Сэм хохотнул. — А ты быстро вернулся в строй, сержант. — Уилсон, закрой рот. — Нет, Баки, я, конечно, не против, но ты уверен, что… — Стив… — Джеймс шумно выдохнул. — Её уволили, она не смогла попасть в свою квартиру, и я просто предложил ей альтернативу холодной лестнице. Мы неплохо поговорили, она, между прочим, психолог. И всё. — Ну и дурак, — ворчливо заметил Сэм. — Она миленькая. В этот момент я как раз зашла на кухню, придерживая огромные штаны, которые постоянно путались под ногами и норовили сползти вниз. Мужчины покосились на меня, а Уилсон галантно уступил мне стул. — Бренди, — Стивен аккуратно сканировал меня взглядом. — Баки рассказал про ваши трудности с работой, и есть отличное предложение. Баки кинул настороженный взгляд на друга, но промолчал. — Стив, это совершенно необязательно, — я смутилась, покачав головой. — Поверьте, я разберусь с этим очень быстро. — Но будет быстрее, если я скажу, что у меня есть знакомые в Центре психологической помощи для ветеранов Бруклина? — перебил Сэм, широко улыбнувшись. — Им как раз требуется психолог в штат. Что скажете? Я удивленно приподняла брови, боясь поверить, что мне повезло. Это было совершенно несвойственно госпоже Фортуне, которая предпочитала показывать мне далеко не лицо. — Что ж, — я чуть улыбнулась, — это действительно будет быстрее. Кстати, панкейки получились вкусными. Так что угощайтесь, пожалуйста. Мужчины недолго думая, приступили к уничтожению моих кулинарных «шедевров», перекидываясь взглядами и ничего незначащими фразами, видимо, не имея возможности обсудить то, зачем пришли. Я уже даже обдумывала тактическое отступление куда-нибудь в спальню, но в этот момент мой телефон издал противную мелодию, заставив меня, погружённую в свои мысли, резко дёрнуться, несильно расплёскивая чай по столешнице. Я схватила мобильник, попутно показывая жестом на тряпку, которую уже протягивал Барнс, сдерживая неловкую улыбку. — Да, слушаю вас, — в динамике послышалось шуршание, а затем тихий мат. — Алло? — Да, твою ж!.. — абонент ещё раз выругался. — Алло! Мисс Форд? — Да, всё верно, — протерев стол тряпкой, я зажала трубку ухом к плечу и подошла к раковине, промывая ткань от чая. — Пеп Гарсидо, слесарь по вашему району, — голос моего собеседника был низким и сильно прокуренным. — Это у вас там какая-то зад… проблема с дверью? — Точно. Ключ застрял и сломался прямо в замке, — я вышла из кухни, остановившись в коридоре и, прислонилась к стене. — Вы сможете приехать? — Буду у вас где-то через пятнадцать минут, — мужчина громко кашлянул. — Какой код домофона? Надиктовав слесарю номер, я отключилась, недовольно поморщившись. Даже по телефону работник доблестной конторы по устранению всяких жилищных проблем не вызывал доверия. И иметь с ним дел не хотелось, но выбора у меня не было. Из кухни слышался негромкий разговор, и, не желая его прерывать, я вернулась в спальню, доставая, «падшую смертью храбрых», юбку. Критично осмотрев новый сексуальный вырез, я сделала вывод, что в этом встречать слесаря нельзя. Оставаться в вещах Джеймса было тоже не особо хорошо, но выбора, кажется, у меня не было. За неимением желания мешать мужчинам, я прилегла на кровать, максимально расслабившись, чтобы даже не слышать, о чём шёл диалог за стенкой. Прикрыла глаза, помассировала виски указательными пальцами, выдохнула. Работа фактически сама меня нашла (осталось только устроиться туда), слесарь придёт и починит дверь, а я смогу снова жить своей странной жизнью. Маленький невезучий психолог в большом городе. Я фыркнула. Звучало, как название очередного ситкома на телевизионном канале. — Бренди? — я открыла глаза, замечая Барнса, стоящего в дверях. — У тебя всё нормально? — Да, — я кивнула, усаживаясь на край кровати. — Просто слегка устала. А у тебя было такое, когда тебе клинически не везёт, тебя буквально швыряет, а ты вроде как пытаешься оставаться на плаву, что-то делать для того, чтобы жить и быть как все? К моему удивлению, Джеймс присел рядом со мной, задумчиво хмыкая, но промолчал. Во всей его позе читалось понимание, но меня вдруг привлекло совершенно другое. Мужчина был в майке. И левая рука была абсолютно точно не из крови и плоти. — Вау, — я пристально разглядывала протез. — Это что-то новенькое. Барнс перевёл нечитаемый взгляд на свою руку, мгновенно меняя настрой. Он выглядел неуверенно, я бы даже сказала, загнанно. Как будто эта часть тела была чем-то, что он искренне ненавидел. Я сделала пометку в голове. Мало кто из тех, кому ставили протез, любил замену живой плоти. Даже спустя многие годы, скажем, ветераны, потерявшие ноги или руки, не принимали нового себя полностью. Плюс, нужно брать во внимание фантомные боли, причину потери конечности и ещё много аспектов… — У тебя такой вид, как будто мысленно ты разобрала её, — Джеймс чуть пошевелил железными пальцами, — на детали. — Не совсем её, — уклончиво ответила я, разглядываю большую, но достаточно бледную красную звезду на плече протеза. — Расскажешь? — Нет, — покачал головой Барнс. — Расстроишься, что не рассказал? — Нет, — я ободряюще улыбнулась. — Не хочу лезть в душу. — Спасибо, — тихо, но абсолютно искренне произнёс мужчина, опустив голову. Длинные каштановые пряди свободно рассыпались по обеим сторонам его лица. — Что там со слесарем? Коротко объяснив, что к чему, я вновь откинулась на кровать, оставив ноги свисать с края. Почему-то от вчерашней неловкости перед соседом не осталось и следа. Эмоциональное выгорание, я мысленно поставила себе диагноз. Что в общем-то нормально после вчерашней нервотрёпки. Было бы странно, если бы меня напрягали такие мелочи, как присутствие человека, который помог и не прошёл мимо. — Там пришли, — внезапно произнёс мужчина, вслушавшись. — На этаже. Я быстро встала, на ходу подхватывая, почти слетевшие штаны. Открыв дверь, я буквально наткнулась на низкорослого, щуплого, но жилистого мужчину. Судя по цвету кожи и разрезу глаз, он был уроженцем Южной Америки или Мексики. Редкие чёрные волосы были зализаны назад с помощью геля, а за ухом торчала сигарета. В руках он держал рабочий чемодан, а на его щеке красовалась небольшая царапина. — Добрый день, — я вежливо поприветствовала работника. — Вы Пеп? — Так точно, мадмуазель, — слесарь похабно ухмыльнулся, неприкрыто меня разглядывая. — Чего у вас там с дверью? Несмотря на всю свою сальность, мастером Гарсидо оказался хорошим. Он достаточно быстро вытащил обломки ключа, тихо матерясь на «криворуких баб», достал немаленький арсенал отмычек (которые натолкнули меня на нехорошие мысли), и вскрыл дверь буквально за пару минут. Я не сдержала радостной улыбки. — Я схожу за деньгами, — оставив мастера на лестнице, я быстро забежала в квартиру к соседу, мгновенно наступая на длинную штанину и теряя равновесие. — Вот же!.. Меня резко подхватили на плечо, не давая разбить нос о небольшой комод. Выдохнув, я повернулась, испуганно хлопая глазами и натыкаясь на Стива. — Теперь я могу всем рассказывать, что меня спас Капитан Америка, — слова вылетели изо рта раньше, чем я успела подумать. — А я могу говорить, что спас девушку от, — Роджерс преувеличенно хмуро посмотрел на предмет мебели, — комода. — Очень храбрый поступок, дружище, — Сэм, наблюдавший всю эту ситуацию, не сдержал смеха. Я тоже рассмеялась, забирая сумку и вновь выходя на лестничную клетку. Гарсидо был тут, критически осматривая мой замок и цокая языком. — Что-то не так? — я достала из кошелька деньги, протягивая их Пепу. — Да замок у вас, — мужчина почесал затылок, чуть скривив губы, — мягко говоря, дерьмовый. Вскрыть его — как плюнуть. Вы бы поменяли его, а то не ровен час, ограбят. — Было бы что красть, — отмахнулась я. — Ну, смотрите, мадмуазель, — слесарь пожал плечами, — если чего вдруг, вот моя визитка. Замок я вам смазал, больше не заест. Но вы бы это, — Пеп опять замялся, вернув лощёную улыбочку на лицо, — мужика бы себе завели, а он бы вам двери чинил… — Благодарю за совет, — отрезала я, начиная уставать от наглости этого кадра. — Всего доброго. Спасибо за работу. — И вам не хворать, — Гарсидо отдал мне шутливую честь и, насвистывая, ушёл. Я зашла в свою квартиру, мгновенно доставая запасной комплект ключей и проверяя, работает ли замок. Всё было в полном порядке, и я счастливо выдохнула. Моя квартира снова была моей. Закрыв дверь, я вернулась в квартиру Джеймса, быстро собирая свои вещи. Голоса слышались с кухни, и я, аккуратно стукнув костяшками пальцев о косяк, зашла. — Всё отлично, дверь починили, — поделилась новостью я, замечая, как накалилась обстановка, пока меня не было. — Джеймс, я верну тебе вещи позже, хорошо? Спасибо за помощь. — Без проблем, — Барнс выглядел зажатым и напряжённым. Живая рука то и дело сжимала край столешницы. — Если вдруг что, — я мягко улыбнулась мужчинам. — Заходите на чай. Все трое окинули меня удивлённым взглядом, но моё предложение явно разрядило обстановку. Сэм же взял салфетку и ручку и, быстро что-то написав, протянул мне, чуть улыбнувшись: — Номер Центра, — я вгляделась в чёткие цифры, благодаря мужчину. — Позвони им. Вакансия освободилась недавно, а специалист им нужен срочно. Заходя в свою квартиру, принимая душ и даже набирая номер, я всё ждала какого-то подвоха. Но его не было, мне всё ещё везло. Кажется, Джеймс сам того не зная, чуть-чуть наладил наши отношения с госпожой Удачей.***
Осень полноценно вступила в свои права, окрасив Нью-Йорк в красно-оранжевые тона, контрастирующие с серым небом. Люди облачились в плащи и пальто, повсюду мелькали разнообразные зонты, а листья медленно опускались на улицы, тихо шурша под подошвами сапог. Я вышла из здания, которое уже успело стать мне родным, запахивая бежевое пальто и оборачиваясь. Центр психологической помощи для ветеранов Бруклина твёрдо стоял на пересечении 12-й авеню и Дахилл-роуд. Неказистый снаружи трёхэтажный комплекс, на самом деле, был настоящим бриллиантом. Работая здесь всего третью неделю, я уже поняла, что мои коллеги были абсолютными профессионалами. Здесь не было места дилетантам или равнодушным. Одним словом, мне нравилось то, чем я занималась. Плюс, зарплата и условия были куда как лучше, чем на прошлой работе. — Бренди! — из дверей быстро вышел Дэвид, молодой парень, которого я курировала. — Подождите, пожалуйста! Я остановилась, ожидая, когда он подойдёт. У Дэвида были светлые волосы, карие глаза и задорная мальчишеская улыбка, которая появлялась очень редко. Прослужив два года в Сирии, парень вернулся абсолютно другим, и его социализация застряла на уровне поиска работы. Панические атаки, тремор и перманентная бессонница вынудили его обратиться за помощью. И произошло это именно в тот момент, когда меня приняли на работу. Так мы и познакомились, надеясь, что наше сотрудничество даст то, что нужно каждому из нас: Дэвиду — выздоровление, а мне — здорового пациента. — Бренди, — парень, наконец, догнал меня и широко улыбнулся, — я хотел спросить кое-что. Можно? — Конечно, — я поправила ремешок сумки на плече. — Может быть, я могу пригласить вас куда-нибудь вечером? — Дэвид замялся, а его рука чуть задрожала. — Поужинать или погулять? Улыбка мгновенно сползла с моего лица. Обижать парня не хотелось, но врачебная этика была в этой ситуации на первом месте. В Центре не было строгих запретов на отношения с пациентами, но любой специалист должен был понимать, чем грозят такие отношения. И в нашей профессии это не поощрялось. — Дэвид, — я тщательно подобрала слова, — я не думаю, что это необходимо. Пациент замер, нервно закусив губу. Тремор усилился, выдавая его с головой. Я беззвучно выдохнула, аккуратно беря его за руку, останавливая дрожь и, произнесла: — Дышите, ну же, — парень рвано выпустил воздух, судорожно втягивая его обратно. — Ещё раз… вот так. Пойдёмте, посидим на лавочке, хорошо? Дэвид сдавленно кивнул, глядя куда-то вниз и, медленно пошёл за мной. Присев на скамейку, я погладила место рядом с собой, жестом приглашая пациента сделать то же самое. — Я выгляжу безумно жалко и глупо, да? — Дэвид передёрнул плечами. — Полный идиот. — Нет, ни в коем случае, — мягко возразила я. — Дело же совсем не в вас. Просто я врач. Ваш врач. И если я позволю себе чуть больше, чем терапию, боюсь, нам обоим это пойдёт совсем не на пользу, понимаете? — Да, но вы очень сильно мне нравитесь, — тихо признался парень, взглянув мне прямо в глаза. — Может быть… — Нет, Дэвид, — я покачала головой, чувствуя всю неловкость этой ситуации. — Давайте просто останемся врачом и пациентом. Так будет лучше для всех. Парень грустно усмехнулся, хмыкнул и встав с лавочки, побрёл к Центру. Отойдя на пару метров, он обернулся, совершенно неискренне улыбнувшись и, махнул мне рукой: — До среды, доктор Форд. Я кивнула, поджав губы и устало выдохнув. А ведь день так неплохо начинался. Впереди два выходных, нужно прибраться в квартире, закупить продуктов и бутылку вина. Обязательно. Пока я шла домой, начал накрапывать неприятный дождик, напомнив о том, что тёмно-синий зонт остался сиротливо лежать на подоконнике в моём кабинете. Чертыхнувшись, я повыше подняла воротник пальто, вжимая голову в плечи, но, естественно это не помогло. Вода каплями оседала на волосах и лице, делая волосы кудрявыми и смывая тушь. Поэтому в магазин я зашла мокрой пандой, и уже без всякого желания что-либо покупать. Но в холодильнике было пусто, а завтрашний день обещал быть абсолютно безвылазным. И обеспечить себе ленивую субботу с кучей вкусностей я должна была сейчас. К концу вынужденного шоппинга в корзине помимо необходимых продуктов оказалось так же клубничное мороженое, две плитки тёмного шоколада, мятный чай, бутылка красного полусладкого вина и целая пачка печенья. Критически осмотрев всё это взглядом и всё-таки выложив одну плитку, я направилась на кассу. Ноги начинали ныть от невысоких каблуков. — Ваши документы, — погрузившись в свои мысли, я не сразу поняла, что обращаются ко мне. — Девушка, ваши документы. — Что, простите? — я непонимающе посмотрела на бутылку вина в руках продавщицы. — Вы издеваетесь? Мне двадцать семь. Видя, что женщина непробиваемая, я полезла в сумку за удостоверением личности, когда вдруг вспомнила, что оно осталось в другой сумке и сейчас преспокойно лежало в её кармане. Захотелось дать себе в лоб за забывчивость. Потому что вино я хотела, но вот возвращаться за ним… — Вы задерживаете очередь, — недовольно пророкотала продавщица, откладывая мою бутылку в сторону. — С вас… — Возьмите моё, — рядом со мной вдруг возникла знакомая рука в чёрной перчатке. — Сойдёт? — Сойдёт, — буркнула женщина, пробивая алкоголь и называя сумму. — Спасибо за покупки, приходите ещё. Здравствуйте… Я повернулась к Джеймсу, который уже преспокойно взял мои пакеты и теперь с ожиданием смотрел на меня. — Что это было? — я удивлённо нахмурилась. — Спасибо. — Помощь соседке, — пожал плечами Барнс выходя на улицу. — Просто заметил тебя, когда уже собирался уходить, — он приподнял другой пакет, в котором находились его продукты. — Меня приняли за несовершеннолетнюю, — я выдохнула со смешком, покачав головой. — С одной стороны приятно, а вот с другой обидно, когда тебя принимают за малолетку, пытающуюся купить алкоголь. — Люди считают, что мне около тридцати, — пожал плечами Джеймс. — А я участвовал во Второй Мировой. Я не сдержала тихого смеха. Настроение значительно поднялось. И, видимо, не только у меня, потому что как только мы дошли до нашего этажа, Джеймс пристально на меня посмотрел и произнёс: — Я бы тоже не дал тебе двадцать семь. — Вообще-то, говорить о возрасте женщины — неприлично! — возмутилась я, шутливо погрозив соседу пальцем, заметив, как улыбка проскочила по его лицу. — Не хочешь зайти ближе к вечеру? Я приготовлю ужин. Барнс задумчиво посмотрел на дверь своей квартиры, на пакеты, затем снова на меня и всё же произнёс: — Да, конечно. На самом деле, мне просто не хотелось быть в одиночестве. Перемалывать в голове происшествие с Дэвидом, думать о Маргери, военной медсестре, которая уже год боролась с депрессией. О Колине, который после Афганистана несколько раз пытался покончить с собой. Обо всех сломанных душах, которым я так хотела помочь. — Я приду примерно через час, — Джеймс занёс мои пакеты в коридор. — Договорились, — я кивнула, закрывая дверь и уходя на кухню. Быстро разобрав продукты, я переоделась и приступила к готовке. Паста с овощами и курицей в кисло-сладком соусе распространяла аппетитный аромат, овощной салат стоял на столе вместе с приборами, тарелками, фужерами и пузатой бутылкой вина. Я задумчиво посмотрела на упаковку свечей, которую нашла в ящике, но забросила её обратно. В конце концов, ужин планировался не как романтический, а как дружеский. Мне просто нужна была компания. — Бренди, — в коридоре послышались шаги, и я обернулась. Джеймс стоял, сжимая правой рукой ещё одну такую же бутылку вина. — Я подумал, что приходить с пустыми руками не красиво и… в общем, вот. — Присаживайся, — я искренне улыбнулась. Вечер проходил очень комфортно. Мы негромко разговаривали, пили вино. Я аккуратно, стараясь не пересекать границы дозволенного, расспрашивала Джеймса о его молодости. А он делился. Иногда запинаясь, как будто пытаясь вспомнить, но я не торопила его, видя, что ему нравятся эти воспоминания. Он же в свою очередь спрашивал про Платтсбург, мою семью, детство. Почему-то эти темы казались ему особо интересными. — …то есть, ты решила отомстить старшей сестре, налив клея ей в шампунь? — Джеймс покачал головой. — Ну, понимаешь, — я хихикнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам из-за выпитого вина. — У меня было такое… как же это лучше сказать… — Что? — мужчина сделал глоток из своего бокала. — Желание. Я поболтала алкоголь в фужере, даже не заметив, как резко напрягся Барнс, сжав столешницу левой рукой. Лишь когда дерево жалобно затрещало, я вскинула взгляд на соседа, замирая от удивления. Через Джеймса будто бы пропустили разряд тока, так ровно он сидел. Пустые серо-голубые глаза выражали крайнюю степень страха, почти смертельного ужаса, а на лбу застыла испарина. Подобное состояние я уже видела у своих пациентов. Стараясь не делать резких движений, я аккуратно взяла мужчину за свободную от столешницы руку и, поймав его взгляд, заговорила: — Джеймс, смотри на меня, — мужчина не отреагировал, и я легко сжала его руку. — Дыши. Давай вместе, хорошо? Вдох, выдох. Вдох, вот так… Спустя пару минут Барнс разжал левую руку, судорожно выдыхая и глядя на меня абсолютно беспомощным взглядом. Немного пустым, растерянным и с такой болью, что я еле подавила желание отвести глаза. — Прости, — негромко произнёс он. — Ничего страшного не произошло, — я чуть-чуть приподняла уголки губ, ещё раз сжав его ладонь. — Всё нормально. Всё хорошо, ладно? Это была обычная паническая атака. — Если бы, — пробормотал Барнс. — Думаю, мне пора. Спасибо за вечер. Я настороженно посмотрела на соседа. — Ты уверен? — он кивнул. — Давай договоримся кое о чём, Джеймс? — О чём? — Барнс всё ещё не пришёл в себя, сжимая и разжимая пальцы. — Если вдруг что, то я живу напротив и я психолог, я помогу, ты понял? — я внимательно взглянула ему в глаза. — Не нужно справляться с этим в одиночку. Это часто с тобой происходит? — Иногда, — расплывчато ответил мужчина. — Я понял тебя. — Вот и чудесно, — кивнула я. — Не держи это в себе. Тебе есть к кому обратиться. Джеймс ушёл, а я убрала со стола, допив вино и закупорив остатки. Спать не хотелось, хотя усталость свинцовой тяжестью лежала на плечах. Хотелось курить. А этого я не делала уже очень давно. Поэтому пачка, которой было года два, валялась в самом углу прикроватной тумбочки вместе с зажигалкой и жвачкой, срок годности которой иссяк ещё три месяца назад. Покрутив сигареты в руке, я накинула на домашний спортивный костюм кофту и вышла на лестницу, вдруг замечая, что я тут не одна. Джеймс сидел на ступенях, выпуская серый дым в потолок. Он лишь покосился на меня, когда я присела рядом и поднёс зажигалку, прикуривая мне. Я сделала затяжку, медленно выдыхая и прикрыла глаза. Как психолог я знала, что все эти сказки об успокаивающем действии никотина — полный бред. Но так же я знала, что любое монотонное действие, например, вдохи и выдохи во время курения могут успокоить расшалившиеся нервы. Так что чёрт его знает, как оно было всё на самом деле… — Я был бы не против, если бы ты стала моим психологом, — негромко сказал Джеймс. — Но тебе придётся слишком много всего услышать, а это не каждый сможет принять. — Когда я была на третьем курсе, у нас была практика, — я прикрыла глаза, затягиваясь. — Естественно, мне не повезло, и я опоздала в день, когда нас распределяли по пациентам. Мне достался Джинкс Вестрой, пятидесяти трёх лет от роду, который рассказывал мне все свои сексуальные фантазии. Не уверена, что после него ты сможешь меня удивить. — Боюсь, что смогу, — Барнс негромко рассмеялся, но как-то грустно, обречённо. — Джинкс Вестрой покажется тебе Сантой. — Это вряд ли, — я покачала головой, а затем повернулась к соседу. — Я не знаю, через что ты прошёл, но тебе требуется помощь и терапия. И если мою помощь ты принять не хочешь, то тогда найди хорошего специалиста. А если всё-таки ты можешь мне доверять как врачу, то у меня завтра выходной, — я легко улыбнулась. — Приходи после двух. Спокойной ночи, Джеймс. — Спокойной ночи, Бренди.***
Когда я проснулась с утра, первым делом, я принялась за уборку. Помыв пол и посуду, я протёрла пыль, полила цветы и приготовила лёгкий завтрак-обед. На часах было примерно три, когда я села смотреть популярный сериал, и приблизительно шесть, когда я закончила. Стало скучно. Солнце за окном медленно клонилось к закату, заливая Бруклин золотистыми лучами, а я наблюдала за этим зрелищем, не думая ровным счётом ни о чём. Моя жизнь состояла из полосы неудач с редкими белыми вкраплениями, но я всё равно её любила. Потому что, например, я могла наблюдать, как солнечный диск почти малинового цвета падает за горизонт. Потому что эта жизнь была прекрасна сама по себе. Стук в дверь был достаточно тихий, но я услышала, проходя в коридор и заглядывая в глазок. Открыв, я впустила гостя внутрь, а затем улыбнулась, услышав: — Мне нужна помощь.