Lucky

«Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею». Уильям Шекспир

***

Национальный герой США Капитан Америка абсолютно не умел материться. Это открытие помогло мне немного расслабиться, но совсем не помогло понять, как такой, казалось бы, простой навык мог пройти мимо Стивена. Все его выражения напоминали лепет ребёнка, который случайно услышал неприличные слова. Но говорил Роджерс искренне. И с выражением. — …месяц, — Капитан невесело усмехнулся, — долбанный месяц. Интересно, почему не неделя? — Стив, — Джеймс уже третий раз пытался перебить друга, но тот не поддавался. — Просто успокойся… — Черта с два, я успокоюсь, Бак! — мужчина резко стукнул ладонью по столешнице. — Росс просто хочет добиться своего любыми путями. Но я тоже умею так делать. — Стив, твою мать! — всё же влез Барнс, сверкнув глазами. — В этом нет никакого смысла. Росс запрёт всех, если понадобится. Ты готов рисковать Сэмом? Наташей? Вандой? Сильно сомневаюсь. Так что хватит воевать, придурок. Иногда нужно просто сдаться. Их спор разгорелся с новой силой, а я только устало вздохнула, кинув быстрый взгляд на молчаливого Уилсона. Он понимающе качнул головой, улыбнувшись краем губ: — Надеюсь, — негромко сказал он, наклонившись к моему уху, — они не начнут драться. В предыдущие разы это кончалось огромным количеством повреждений и проблем. — Зато, может, отпустит, и они перестанут вести себя, как мой десятилетний племянник и его друзья на перемене, — чуть громче, чем надо, ответила я. Мой трюк сработал, и оба мужчины повернулись, резко замолчав. Джеймс тяжело дышал, в его глазах плескалось отчаяние вперемешку со злостью, а у Стива сильно покраснели скулы, выдавая его состояние. Но внимание я привлекла. Пора было действовать. — На вас, конечно, безумно занимательно смотреть, — начала я совершенно спокойным голосом, хотя внутри всё визжало в истерике. — Но, без обид, вы меня достали. Сэм рядом не сдержал смешок, увидев, как вытянулись лица друзей. — Бренди, послушай, это… — Джеймс, Стив, — прервала я, вставая с кресла и поправляя блузку. — Давайте, я объясню вам все подводные камни, которые вижу я, хорошо? Во-первых, — я загнула один палец, — ваш генерал подложил нам огромную задницу. Во-вторых, да, по нему видно, как сильно его бесит невозможность убрать вас без лишних вопросов. И он начинает придумывать нереальные задачи, чтобы мы все коллективно обосра… — я проглотила ругательство, добавив с мягкой улыбкой, — …сели в лужу. Вот и всё. Дальнейшая полемика не имеет никакого смысла. — Бренди, реально ли сделать что-то с кодом за месяц? — мне на секунду открылся совсем другой Роджерс, умоляющий спасти друга, и я закусила губу. — Мы попытаемся. Я посмотрела на Джеймса, мысленно умоляя не сдаваться, потому что он уже готов был сам надеть на себя наручники. А этого я допустить не могла. — И начнём прямо сейчас.

***

Стив и Сэм ушли буквально через десять минут, оставив нас одних в квартире Барнса. Мужчина явно был не настроен на сеанс, сидя на кровати в своей комнате в полном молчании, глядя в пол. Тихо подойдя, я села рядом, поджав ноги под себя и повернувшись к Баки. — Я не должен был втягивать в это тебя. Я резко вскинула голову, тут же натыкаясь на взгляд серо-голубых глаз, в которых бушевал целый ураган эмоций. Жуткая гремучая смесь вины, страха, злости и грусти. — Ты не… — Это сделал я, Бренди, — устало отмахнулся он, опуская взгляд на руки, одна из которых тускло отсвечивала в полумраке комнаты. — Не надо было тащить тебя в свои психологи. Ты не заслужила всего этого. А я, — он хрипло рассмеялся, вновь взглянув на меня, — снова всё испортил. — Замолчи, — неожиданно прошептала я, легко прикасаясь кончиками пальцев к его губам. — Не смей винить себя. Мы справимся, ясно? С кодом, с Россом, с Зимним Солдатом, хоть с самим Дьяволом. И даже не думай сомневаться. — Почему ты это делаешь? — он легко сжал мои пальцы, не отрывая взгляд от моего лица. — Потому что мне не наплевать. Мне важно, что с тобой происходит, Джеймс, — я неловко улыбнулась, чувствуя жар в щеках. — Ты же… — Что? — он вдруг оказался так близко, что я почувствовала горячее дыхание на своих губах. — Ты заслуживаешь жизнь, — на выдохе прошептала я и в один момент махнула рукой на все свои принципы, подавшись вперёд и целуя мужчину. Его губы оказались сухими, тёплыми и совсем не такие губы должны были быть у Зимнего Солдата, чьё досье я изучила вдоль и поперёк. А рука, призванная ломать бетонные блоки одним ударом, нежно легла мне на талию, притягивая ещё ближе. Я положила ладони на шею Джеймса, поглаживая скулы и щёки, путаясь пальцами в длинных волосах. Сердце тяжело и быстро стучало в груди, а в голове не было ни одной мысли. Мне нужен был этот поцелуй. Этот мужчина. И это казалось правильным и естественным вот так прижиматься к сильному телу, обвивать его руками, глубоко и исступленно целовать человека, судьба которого стала для меня жизненно важной. Внезапно отстранившись и тяжело дыша, Джеймс прислонился своим лбом к моему, хрипло и тихо рассмеявшись. Я не сдержала ответного смешка, прикрывая глаза и не снимая рук с шеи мужчины. — Господи, что я творю, — прошептал Барнс, машинально поглаживая мою талию. Холодный металл приятно контрастировал с разгорячённой кожей. — Ты же… не нужно было этого делать. Бренди, — я приоткрыла глаза, но не отклонилась, — я не хочу, чтобы твоя жизнь превращалась в хаос из-за меня. — Она была хаосом всегда, — я ласково улыбнулась, мягко проводя носом Баки по щеке. — И я, между прочим, всё ещё девушка. Так что не обижай меня фразой «это ничего не значило, давай забудем». И не говори, что не хотел поцеловать меня тогда, в парке. — Я хотел этого в парке. Хотел этого сейчас, — наши лица соприкасались, горячее дыхание Джеймса обжигало мой висок, но я понимала, что мужчина взволнован. — Но неужели ты, правда, хочешь всего этого? Зачем? — Это моё, — в голове резко щёлкнуло, и я сглотнула, искренне надеясь на то, что мой спонтанный эксперимент сработает, — …желание. — Но ты же понимаешь, Бренди. Понимаешь, что я — худший вариант, — Барнс тяжело выдохнул, а я не сдержала широкой улыбки, отстраняясь и обнимая его лицо ладонями. — Что ты?.. — Ты не отреагировал, Джеймс, — выдохнула я. — Код. Он на секунду замер, а затем его глаза широко распахнулись. Пальцы протеза сжались на моём боку чуть сильнее, чем надо, но тут же расслабились. Баки молчал, поражённо глядя на меня. — Джеймс? — с опаской спросила я, погладив большими пальцами его скулы. — Всё в порядке? — Попробуй ещё раз, — хрипло пробормотал он. Я удивилась, но не подала вида. Пристально глядя ему в глаза, чтобы заметить малейшее изменение в восприятии, я чётко произнесла: — Желание. Ничего не произошло. Я ещё раз широко улыбнулась, поддаваясь порыву и коротко целуя мужчину губы. — Почему? — только и спросил он. — Сила эмоциональной нагрузки, — охотно пояснила я, неловко слезая с его коленей, на которые успела забраться во время поцелуя. — Я выступила в качестве раздражителя на слово «желание», и твоё бессознательное среагировало на это проявление блокировкой триггера и… Меня легко дёрнули за руку, бесцеремонно заткнув поцелуем. И сказать, что я сопротивлялась — нельзя. Конечно, можно было бесконечно долго бодаться со здравым смыслом, но я просто не хотела. Меня целовал самый интересный и замечательный мужчина в моей жизни. Первый раз мне так крупно повезло, что я даже боялась об этом думать. Единственным моим желанием в этот момент был Джеймс. И жадно глотая воздух во время поцелуя, который давно пересёк границу приличия, я проскользнула рукой под футболку мужчины, легко проводя ногтями по прессу. Тихий рычащий стон был мне ответом, но попытка стянуть вещицу с Барнса не увенчалась успехом. Он прекратил поцелуй, коснувшись губами моего лба, и обнял, потянув на кровать. Мы улеглись, и, обняв меня сзади прохладной бионикой, Джеймс пояснил: — Не хочу торопиться. Не с тобой. Я тихо фыркнула, разворачиваясь в его объятиях и быстро чмокая в колючий подбородок: — Ещё скажи, что секс только после свадьбы. Мужчина глухо рассмеялся, ничего не ответив. — То есть, в смысле? — возмутилась я. — Ты же не серьёзно! — Я даже слова тебе не сказал по этому поводу, ты всё придумала сама, — поддразнил Баки, заправляя мои волосы мне за ухо. Ах, так? Я демонстративно отвернулась, впрочем, не выкручиваясь из объятий. Мне было приятно чувствовать крепкий торс за спиной, тяжесть руки на бедре, ровное дыхание на затылке. Барнс так сильно нравился мне, что причинять ему боль нашими сеансами я не хотела. Но отдать его Россу? Нет, на такое я пойти бы не смогла. — Я официально самый отвратительный профессионал и специалист, — задумчиво пробормотала я. — А я отвратительный пациент, — откликнулся Джеймс. — Мы друг друга стоим. — Мы продолжим сеансы, — задумчиво произнесла я, взглядом изучая бионику, которая обвивала мою талию. — У тебя положительная динамика, и есть огромный шанс убрать эту дрянь из твоей головы. Так что думай над следующим словом. Там, кажется… ржавый. Где-то на подсознательном уровне я надеялась, что взломав первый триггер, мы расправились и с другими, но, судя по тому, как напряглось тело мужчины, чёртовы учёные просчитали такой вариант. И подстраховались. — Джеймс, — я быстро повернулась к Барнсу, садясь и наблюдая за тем, как по его лицу скользит отпечаток боли. — Прости, я не хотела… дура, — досадливо закусив губу, я провела ладонью по своему лицу. — Что ты чувствуешь, когда код активируют? Баки шумно выдохнул, расслабляясь, и прикрыл глаза. Морщинка между бровей разгладилась, но он всё ещё не пришёл в себя. — Это больно, — наконец, произнёс он. — Всё в голове трещит, ломается. Не самые приятные ощущения. Только сейчас я заметила, что Джеймс выглядел серьёзно измученным. Как будто не спал ночью. Я нахмурилась. Ведь он действительно пришёл вчера около трёх часов после полуночи, а затем ещё и распивал со мной чаи. Память услужливо подкинула мне пару деталей, формируя в голове очередной список вопросов. — Вчера ты сказал, что пришёл с работы, — аккуратно начала я, стараясь сложить правильную картинку ситуации. — Чем ты сейчас занимаешься? Барнс открыл глаза, принимая вертикальное положение, и внимательно на меня посмотрел. Пауза затягивалась. — Тем же, чем я занимался всегда, Бренди, — ответил он. — Я делаю то, что умею делать лучше всего. Под руководством Росса это делать немного приятнее, меня никто не программирует. Да и Стив постоянно рядом, не даёт сорваться. Я открыла было рот, но тут же его закрыла. На языке крутилась жёсткая отповедь, в которой упоминались и Роджерс, и Баки, и госсекретарь (а так же все их родственники), но единственное, что вырвалось, это: — Ты издеваешься? Я совершенно невесело рассмеялась, глядя на ничего не понимающего мужчину. Джеймс пытался понять мою реакцию, а я и сама не могла с точностью сказать, что ощущаю. Как врач, я чувствовала себя полной идиоткой, которая занимается ерундой с клиентом, который даже не хочет думать о выздоровлении и творит глупости. — «Операции», про которые сказал Росс, это ваши миссии по обезвреживанию всякого разного? — уточнила я, надеясь, что ошибаюсь. Но кивок Барнса разрушил мои надежды. — Ты понимаешь, что это ненормально? У тебя в голове — чёрт ногу сломит! А ты продолжаешь бегать с автоматом, теша свою зависимость от адреналина, — злость на всю эту ситуацию клокотала где-то в районе висков. — Бренди, — мужчина глубоко вздохнул, — послушай. — Нет! — перебила я, тыкая пальцем ему в грудь, чуть приподнимаясь на кровати, на которой всё ещё сидела. — Это ты послушай! Я твой врач. И, поверь мне, я знаю, когда ты делаешь хрень, которая может тебе навредить. И мне не нравится, что ты готов рискнуть всем ради… ради чего? — Это даёт мне выбор, — просто откликнулся он, одной этой фразой затыкая мне рот. — Я могу решать. Каждое действие, от которого зависит успех операции — моё. Я сам всё решаю. — Но можно же по-другому, — я медленно успокаивалась. — Нет, нельзя. Я слишком долго жил этим, Бренди. Я совру, если скажу, что это не доставляет мне удовольствие, — мне не очень нравился наш разговор, потому что он был ни о чём. У нас были разные чувства относительно одной проблемы, в которой Баки видел решение. — Что ж, — я грустно улыбнулась, поправляя растрёпанные волосы. — Тогда я, пожалуй, пойду… Чёрт! Попытка аккуратно встать с кровати закончилась резким и быстрым падением на пол. Я прикрыла глаза, потирая ушибленное плечо, проклиная одеяло, за которое зацепилась моя нога. — Ты в порядке? — меня подняли, заставив распахнуть глаза. Барнс нависал надо мной, и только сейчас я заметила ощутимую разницу в росте. Моя макушка заканчивалась аккурат у его плеча, и мне приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза. — Не ударилась? — Немного, но не страшно, — ответила я, слабо улыбнувшись и наматывая длинные волосы Джеймса на палец. — Тебе бы пошли короткие волосы. Он улыбнулся уголками губ, подставляя щёку под мою ладонь. — Стив говорит так же, — я провела пальцами по скуле. — Надеюсь, не в такой же ситуации, — насмешливо вскинув брови, хихикнула я. — Фу, доктор Форд, что за мысли у вас в голове? — Баки закатил глаза, легко прижимаясь губами к моим губам. День был Невезучим. Но отчего-то он совсем не казался мне таковым.

***

Бриттани, старшая сестра Дэвида, много курила, имела явные проблемы с наркотиками и любила своего брата. Это я успела понять за пятнадцать минут нашего разговора у входа в больницу, и первые факты меня откровенно не порадовали. Дэвиду нужна была здоровая и спокойная атмосфера, которую сестрица ему предоставить не могла. — Ну, и я ему говорю, типа: «Чувак, давай вот без этого». А он мне такой: «Слышь, Брит, отвали нахрен, я сам разберусь», — Бриттани сделала ещё одну затяжку, выдыхая дым. — Короче, у братишки реально крышак поехал. Без вариантов, док. — Он упоминал ночные кошмары? Может быть, он с кем-то поругался? — устало спросила я, облокачиваясь на стену. — Не, он, конечно, чудик, но мы честны друг с другом, — женщина мотнула головой, отчего многочисленные кулоны на её жилистой шее звякнули. — Те уроды на складе вякнули что-то про службу, и Дэва прорвало. — Я поняла, Бриттани, спасибо, — поблагодарила я, направляясь прямо в больницу. — Если что, я вам позвоню. — Конечно, док, — отсалютовала мне женщина. Несмотря на то, что больницы не должны были вызывать у меня отторжения, уютно я себя в них не чувствовала. Мне не особо нравился стойкий запах медикаментов, слепящие белые цвета интерьера и встревоженные лица посетителей. Слава богам, Дэвид находился в стационаре, где было не так много пациентов. Палата была общей, но в ней находилась всего пара человек, оба из которых спали. Дэвида я обнаружила на дальней койке. Он лежал на спине, глядя в потолок. В ушах были наушники, из которых доносились басы агрессивного рэпа. Пододвинув стул, я села, сложив руки на коленях. Парень вяло посмотрел на меня, но наушники вытащил. Я же в этот момент смотрела на огромную гематому на его лице, которая расползлась от подбородка до уха. — Доктор Форд, — без интереса пробормотал он. — Какая неожиданность. — Здравствуйте, Дэвид, — я мягко улыбнулась. — Рада, что вы серьёзно не пострадали. — Что вам нужно? — перебил меня Коулман. — Лечить меня будете? Бесполезно. Я снялся с учёта, вы больше не мой психолог. — Что? — удивление отразилось на моём лице. — Как у вас это получилось? — Под ответственность Бриттани, — просто ответил он. — Мне не нужны советы, ясно? Они нихрена не работают. — Что ж… — я поджала губы, вставая со стула. — Я не имею права вести ваше лечение. Но мой номер у вас есть, так что я на связи. Голос Дэвида остановил меня на выходе из палаты. Приподнявшись на подушках, он холодно усмехнулся, позвав меня по имени. Я вопросительно приподняла бровь. — Раз уж ты теперь не мой врач, — он вдруг показался мне совершенно безумным, но я не позволила себе испугаться, — может, сходим на свидание? — Дэвид, у вас серьёзные проблемы, — выдохнула я, сочувственно покосившись на бывшего пациента. — И единственные отношения, которые возможны между нами — рабочие. Мне жаль. — Стоило попытаться, — хмыкнул он, снова втыкая наушники в уши. Я вышла из палаты, чувствуя, как тревога вырывается из-под контроля, отзываясь дрожью в руках. На ходу набирая номер начальника, я вышла на улицу, мгновенно закуривая. Обычно я не позволяла себе такого, предпочитая курить исключительно на лестнице или в баре, но сейчас мне было не до этого. — Сантос, слушаю, — басовито пророкотал главврач нашего центра. — Форд, что такое? — Мистер Сантос, тут такое дело, — я нервно затянулась, кутаясь в пальто. — Коулман отказался от лечения, потому что у него случилась истерика. Не уверена, что он адекватен, ему требуется терапия. Можно ли что-то с этим сделать? — М-да, Дэвид тот ещё кадр, — протянул босс. — Уже третий раз выпадает из программы. — То есть? — я застыла, крепко сжав телефон. — Вы же говорили, что он новенький. Только поступивший. — Когда ты пришла, он как раз вернулся в центр второй раз, — пояснил Сантос. — А ты хороший специалист, свежая кровь, вот и подумали, что терапия будет проходить лучше, если ты не будешь воспринимать его, как проблему. — Это было неправильно, — процедила я, втыкая окурок в урну. — Вы должны были выдать мне полный психологический портрет пациента, а не то, что вы хотели мне дать! — Успокойся, — твёрдо отрезал Сантос. — Подъезжай в центр, поговорим. Звонок оборвался, и я, чертыхнувшись, поспешила к метро. На улице начинался дождь.

***

Кевин Сантос, несмотря на ярко выраженную мексиканскую фамилию, не имел ничего общего с жителями Мексики. Он был под два метра ростом, огненно-рыжий, усыпанный веснушками и в татуировках. Ему было около сорока пяти лет, и две его дочери часто бывали в нашем центре, так как их было не с кем оставить. Десятилетние близняшки Мэри и Перри обычно просто тихо рисовали в углу отцовского кабинета, но сегодня их не наблюдалось, что позволило нам с боссом не выбирать особо выражения. — Не истери, Форд! — прикрикнул на меня Кевин после моего очередного гневного монолога. — Иначе выгоню нахрен! — Не выгоните, я отличный специалист, — парировала я. — Но дело не в этом. Мы говорили про… — Коулмана, да-да, я помню, — Сантос потёр шею своей огромной ручищей. — Он совсем «никакой»? — Поверьте, — перед глазами вспыхнул взгляд Дэвида, — у него огромный шаг назад. Я не знаю, что он может натворить в таком состоянии. А его сестра, — я поморщилась, — не сможет проследить. — Бренди, — босс устало выдохнул, — я бы рад помочь, но без его согласия это просто невозможно. Он был прав. Он, чёрт побери, был отвратительно прав, и это раздражало меня больше всего. — Не вини себя, Форд, — босс грустно улыбнулся. — В нашей профессии бывает, что ты не можешь помочь человеку. Потому что он сам этого не хочет. Я кивнула, чувствуя предательский ком в горле. — Отдохни-ка денёк, Бренди, — вдруг произнёс Кевин, качнув рыжей головой. — Ты выглядишь усталой. — Не нужно, — возразила я, но наткнулась на недовольное лицо начальника. — Как скажете. Из Центра я выходила совершенно разбитой. Я понимала, что происшествие с Дэвидом — не моя вина, но не могла отделаться от чувства, что всё могло бы быть иначе. Если бы я только заметила… — Мисс Форд. Госсекретарь Таддеус Росс сидел на первой же лавочке при входе в парк. Он был в гражданской одежде, но и серый костюм не помогал ему слиться с толпой. Он пугал. Не паническим ужасом за свою жизнь, а ледяным медленным страхом, когда просто не хочется сопротивляться. — Присаживайтесь. Я последовала совету, садясь на лавочку рядом с генералом и глядя прямо перед собой. — Вы знаете, что дело Зимнего Солдата получило такую широкую огласку благодаря расколу в команде Мстителей? — спросил меня мужчина. — Мистер Роджерс решил, что ему никто не судья, и помимо отказа подписать «Соковианский договор», помогал скрыться Солдату. Я заметила, что ни разу за весь этот монолог Росс не назвал Джеймса по имени. Словно его у него вообще не было. — И Капитан расплачивается до сих пор, — продолжил госсекретарь. — А какую цену вы готовы заплатить за то, чем занимаетесь? — Если я могу помочь, то любую, — собрав всё мужество, отрезала я. — Мои клиенты это военные с поломанными жизнями. Которые просто выполняли приказы. Так чем Джеймс отличается от них? — Вы очень смелая девушка, мисс Форд, — глухо и холодно рассмеялся мужчина. — Но не очень понимаете намёки. Я скажу вам честно и прямо, — он медленно повернулся ко мне, теряя всё своё напускное дружелюбие и превращаясь во властного и жестокого политика. — Я долго размышлял, но как не пытался оправдать вашу роль в этой ситуации — не смог. В конце концов, Бренди, вы окажетесь за тысячу миль отсюда, возможно, в родном Вермонте, без работы и без будущего. И, я обещаю вам, — он сверкнул глазами, скривив рот в усмешке, — не будет ни единой живой души, которую вы смогли бы лечить и с которой могли бы поговорить. Я ясно изъясняюсь? — Вы мне угрожаете, — констатировала я, делая максимально спокойный вид, хотя по спине пробежал холодок ужаса. — Почему вам так невыгодно поощрять лечение Джеймса? Ведь, я уверена, вы могли бы использовать его навыки в своих целях. — Вы называете его Джеймсом, — перебил меня госсекретарь, — потому что он вам небезразличен. — Как и любой мой пациент, — даже не моргнув, соврала я. — И потому что у него есть имя. — На его руках кровь десятков людей, мисс Форд. Убийства мужчин, женщин, детей, за которые никто не ответил в своё время, — я вздрогнула. — Их расследовали, пытались найти хоть что-то, но все следы вели в тупик. А сейчас есть возможность дать родственникам погибших шанс… — Линчевать его? — резко перебила я, чувствуя, как злость закипает где-то в груди. — Дать этим людям шанс казнить человека, который не был виновен в том, что творил? Вы в своём уме?! В ваших силах прекратить его мучения, потому что он жертва, которая однажды просто оказалась не в том месте, но, — я всплеснула руками, — вы просто хотите крови. — Осторожнее, мисс Форд, — процедил генерал. — Вы сейчас ходите по очень тонкому льду. А на плечах у вас непосильная ноша. Так что ещё секунда, и он треснет, это я вам гарантирую. — Знаете что, генерал Росс? — я встала со скамейки, повернувшись к мужчине. — Капитан Роджерс был абсолютно прав, когда отказался заключать с вами какие-либо договоры. Они очень дурно пахнут. — Я так понимаю, вы продолжите работу с Солдатом? — всё так же спокойно переспросил Таддеус. — Абсолютно точно, — кивнула я. — Джеймс будет здоров, и вы ничего не сможете с этим сделать. Я понимала, что этим ответом буквально начала войну с одним из самых влиятельных политиков в США, но мне была противна одна мысль о том, чтобы бросить попытки спасти Джеймса. Каждая частичка меня буквально тянулась к Барнсу, и сопротивляться этому я не хотела. Он заслужил счастливую жизнь ещё во время войны, когда пошел спасать мир, улыбчивый молодой сержант с надеждой и верой в светлое будущее. И сам факт того, что это так бесцеремонно у него отняли, доводил меня до безграничного гнева. И вот сейчас, когда у Баки появился призрачный шанс на вторую попытку, приходит чёртов Росс, который привык ломать чужие жизни одним движением руки. Однако я была готова бороться до последнего. За Джеймса. За Стива. И за себя.

***

Тихо шипя от боли в обожженной руке, я неловко пыталась намазать на неё мазь, попутно сжимая в руках бинт. Чай я проливала на себя далеко не в первый раз, но такой горячий впервые. Запястье ощутимо пекло, я стонала и мучилась, а бинт совершенно не желал разматываться. — Помочь? Я подпрыгнула от неожиданности, роняя медикаменты, и оступившись, начала падать, уже предвкушая твёрдость пола. Однако упасть мне не дали, а знакомый запах металла, снега и кофе заставил проглотить истеричный визг. — А можно не подкрадываться? — сурово произнесла я, выкручиваясь из рук Барнса. — Оставь свои ниндзя-приёмы для «работы», — пробурчала я, поднимая бинт и мазь и протягивая их Барнсу. — Помоги. Мужчина кинул на меня быстрый озадаченный взгляд, а затем принялся обрабатывать ожог. Выдавил лекарство на повреждённое место, быстрым движением пальцев живой руки размазывая его ровным слоем. Одним слабым рывком оторвал тонкую полоску бинта, надёжно перевязывая и закрепляя его на руке. Всё это было сделано с такой поразительной точностью, что я удивлённо приоткрыла рот, следя за действиями мужчины. — Ты ещё и врач? — осмотрев идеальную перевязку, уточнила я. — Нет, это один из тех навыков, которые я не изучал, — поморщился Баки. — Мне его… как это говорится?.. — «Закачали» в голову? — осторожно закончила я. — Да, что-то вроде, — повёл плечами Джеймс, опуская взгляд на свои руки. — Знаешь, такого много. В моей голове. — Например? — я вновь сделала чай, но на этот раз на двоих. — Когда я начал вспоминать, — негромко начал Барнс, невесело усмехнувшись и качнув головой, — я много где скрывался. И каждый раз обнаруживал, что знаю язык той или иной страны. Обычаи, адреса, местность. Разные, самые странные навыки боя, полное представление об организме человека, его болевых точках и нервных окончаниях, — Баки исподлобья посмотрел на меня, — знания, о которых до Зимнего Солдата я не имел ни малейшего понятия. — А было бы интересно, — тихо хмыкнула я. — Заснул, проснулся — идеально говоришь по-испански. — Puedo enseñarte, — со смешком ответил Барнс, а на мой вопросительный взгляд, пояснил: — Я могу тебя научить. — Зная мои способности, учить ты меня будешь до старости, — легко рассмеялась я, убирая чашки и пытаясь вымыть их одной рукой. — Я бы не отказался. В этот момент я искренне обрадовалась, что Джеймс не видит моего лица. Потому что удивление вперемешку с радостью больше походило на восторженный оскал гиены. Кружка выскользнула из намыленных пальцев, падая на дно раковины с жалобным треском и отколотой ручкой. Это отрезвило меня в достаточной степени, и я досадливо цокнув языком, выкинула разбитую посуду. — Что это? Я повернулась к Джеймсу, вопросительно приподняв брови, но заметив билеты в его руках, расслабилась. Подойдя и забрав четыре билета, я улыбнулась: — Продолжение твоего лечения. Выставка современного искусства. — Это должно мне помочь? — скептически протянул он. — «Коррозия металла»? Правда? — Проще говоря, ржавчина, — кивнула я, легко стукая его в плечо. — Отставить сомнения! Всё по плану, хорошо? Скажешь Стиву и Сэму, что они идут с нами? На всякий случай. — Если вдруг я слечу с катушек и решу кого-нибудь покалечить? — Баки отвёл взгляд в сторону. — Слушай, я не буду тебе говорить, на что ты способен, а на что — нет, — моя здоровая ладонь аккуратно дотронулась до его живых, со слегка огрубевшей кожей, пальцев. — Мы все всё понимаем. И безответственное отношение — это неоправданный риск. Я не хочу, чтобы потом ты казнил себя за то, что что-то пошло не так. Нужно просчитывать все варианты, — не к месту вспомнился Дэвид, и я закусила губу. — Теперь я это понимаю. — У тебя что-то произошло, — словно подтверждая свои догадки, констатировал Барнс, вглядевшись мне в лицо. Уже открыв рот, чтобы сказать «нет», я вдруг выложила всю правду. Про Дэвида, про его проблемы, про его поведение, совершенно забыв о врачебной тайне. Но мне нужно было поделиться хоть с кем-нибудь, чтобы посмотрели и тыкнули носом в глобальную ошибку, как нашкодившего котёнка. Потому что сама я эту ошибку никак не могла заметить, раз за разом прокручивая в голове наши сеансы. — Бренди, — выслушав меня, произнёс Баки, — ты не… — Вот только не надо, — с досадой перебила я, до боли прикусив губу. — Я виновата. Дэвид был моим пациентом, но я не увидела что-то важное, не заметила изменений, и теперь я не могу ему помочь. Он ведь отличный парень, — шмыгнув носом, продолжила я. — Наивный, эмоциональный, но неплохой. А я, видимо, плохо делаю свою работу. Не желая реветь перед Джеймсом, я уже встала, чтобы выйти из кухни, но остановилась, когда прохладная железная рука аккуратно дотронулась до моего запястья. — Иди сюда, — хрипло и негромко попросил Барнс, не сводя с меня взгляда. Он осторожно потянул меня на себя, усаживая на колени. Мужчина прижал моё тело к своему, опустив подбородок мне на макушку. Пару раз судорожно выдохнув, я всё же дала волю слезам, удобно устраиваясь на его груди и утыкаясь носом ему в шею. Мне нравилось, что Баки ничего не говорил, не пытался ничего мне доказывать, он молча давал мне выплакаться. Чувство вины было ему слишком хорошо знакомо, чтобы понимать, что переубедить человека в том, что он не ответственен за что-то произошедшее, просто невозможно, пока сам человек так считает. — Мне не нравится, когда ты винишь себя в том, в чём нет твоей вины, — прошептал Баки. — Теперь ты понимаешь Стива и меня, — всхлипнула я, тихо хихикнув. — Вот только я не особо понимаю. Мы резко обернулись на дверь, замечая растерянного Роджерса. Нахмурив брови, Капитан смотрел на нас, как на подростков, застуканных на вечеринке строгими родителями. Почувствовав неловкость, я соскользнула с колен Джеймса, вытирая влажные щёки и нервно кусая губу. Стив всё так же молчал, глядя на нас с высоты своего роста и не произнося ни слова. Почему-то стало так стыдно, что я, взяв со стола пачку сигарет и на время забыв про то, что квартира моя, спешно и позорно удалилась с кухни, напоследок пробормотав: — Думаю, вам нужно кое-что обсудить.

***

— Окей, Гугл, что делать, если я психолог и влюбилась в своего пациента? Телефон пиликнул, и на экран выскочили сотни ссылок. Тыкнув в первую попавшуюся и тут же прочитав какой-то «женсовет», я закрыла вкладку, блокируя гаджет. Докатилась. Ещё на форумах мне сидеть не хватало. Хотелось с кем-то посоветоваться. Стефани и Алекс сразу отметались, так как я заранее знала их ответы. Первая заявила бы, что мне надо с кем-то переспать, предложив пару своих знакомых. А вторая начала бы философствовать на тему вселенской любви, параллельно выслушивая, как её парень-лентяй шпыняет её за то, что пиво недостаточно холодное. Маме говорить о моей ситуации не имело смысла: она бы мысленно уже нас поженила. С папой мы никогда не обсуждали личную жизнь. Оставался только один номер, и, закурив, я прижала телефон к уху, слушая гудки. — Бренди! Рада тебя слышать, сестричка, — воскликнула Саванна на другом конце провода. — Как ты? — Бывало лучше, — уклончиво ответила я. — Как ты? Лестер? Дети? — У нас всё замечательно, — я представила, как сестра улыбается, откидывая за спину длинные золотые волосы. — Что у тебя стряслось? — Я хотела посоветоваться, — аккуратно начала я. — У меня есть пациент… и, кажется, я влюбилась. — И в чём проблема? — переспросила Саванна. — Зная тебя, не только в этической стороне вопроса. — Он проходит сложную реабилитацию, — грустно усмехнулась я. — И это один из сотни факторов, почему нам не стоит быть вместе, но, чёрт, — я крепко зажмурилась, — он так сильно мне нравится, Сэв. — А ты ему? — Вроде бы тоже, — подтвердила я. — Это так сложно. Я всегда была классным специалистом в своей области. Уважала врачебную этику больше, чем Библию. А сейчас я уже не понимаю, что правильно, а что — нет. Вроде бы, знаешь, — я улыбнулась, выпуская дым сквозь приоткрытые губы, — сижу, сама себя убеждаю, что ничего не выйдет, что надо прекратить, а потом вижу его и всё, мыслей в голове ноль. — Я всегда безмерно восхищалась твоей страстью к работе, Ди, — ответила Саванна. — Но, возможно, сейчас, бросив этого твоего пациента, ты упустишь что-то важное. Гораздо более важное, чем всё, что было в твоей жизни. Но ответь мне на вопрос. Он наркоман? — Что? Нет, нет, он не наркоман, — спешно возразила я. — Бывший военный. — Сколько лет? Цвет глаз? Волос? Высокий?.. Я мучительно сжала зубы, понимая, что время советов закончилось, и началось время ТЖВ. Проще говоря, Типично Женских Вопросов. Я любила сестру, но её поведение в стиле «Отчаянных домохозяек», когда дело касалось мужчин, заставляло мой глаз немного дёргаться. — Ему, эм-м… около тридцати, — аккуратно начала я, тщательно фильтруя информацию. — Шатен. Глаза серо-голубые, высокий. — Отличный ответ, Ди, — с неприкрытым сарказмом в голосе протянула Саванна. — Такой эмоциональный, что дух захватывает. Впрочем, не хочешь говорить — не надо… Господи, Диана! Не трогай нож! Бренди, созвонимся позже? Пока-пока, целую! Благодарность к моей четырёхлетней племяннице Диане, отвлёкшей Сэвви, облегчением осела в груди. Мне тяжело давались разговоры о Джеймсе, потому что слишком многое я не могла сказать. Я даже толком не знала, сколько ему лет. Не могла объяснить, на каких условиях я занимаюсь его лечением. Все эти факты должны были оставаться «за кадром». Во избежание неприятностей для моей семьи.

***

Баки

— Прежде чем мы начнём, я напомню, что мне чуть больше пятнадцати лет, Стив. И я вполне осознаю, что происходит. Роджерс смотрел на меня обиженно и слегка разочарованно. Что было достаточно неожиданно: я был уверен, что его порадует то, что я «оттаял». Но вместо этого у моего лучшего друга было лицо побитого хозяином щенка. — Я молчал, когда ты изъявил желание жить отдельно, — вдруг глухо произнёс он. — Молчал, когда ты игнорировал своего психолога. Не говорил ни слова, когда попросил помощи у Бренди, этим поступком буквально плюнув в лицо Россу. Но это? Бак, какого чёрта? Зимний Солдат на задворках моего сознания кровожадно ухмыльнулся, сжав и разжав железный кулак. Но желание ударить Стива принадлежало ему, а не мне. И я не собирался потакать своему жестокому альтер-эго. — Она мне нравится, — просто ответил я, усмехнувшись. — Вот и всё. Бренди действительно мне нравилась. Впервые за долгое время я мог смотреть на девушку своими глазами, думать про неё без желания убить и просто наслаждаться тем необходимым жизненным спокойствием, которое излучала Форд. Неуклюжая, невезучая, милая и совершенно обычная. Существующая за пределами того сумасшедшего мира, в котором варился я, Бренди помогала мне даже больше, чем сама понимала. — Я рад этому, честно, — Стив присел рядом, пронзительно заглянув мне в глаза. — Но ты же понимаешь, на что её обрекаешь? — У неё всегда есть выбор, — пожал плечами я. — Решение остаётся за ней. — Как скажешь, — сдался друг. — Не пойми меня неправильно, но время для Баки-сердцееда из сороковых крайне неподходящее. — Ты просто завидуешь, — хмыкнул я, стукнув его в плечо. — Как у тебя с агентом Картер? — Как у Росса с головой, — буркнул Стив, досадливо краснея. — Никак. — Кто ты и что сделал с моим другом? — я удивлённо приподнял брови. Ответить Стив не успел, так как вновь хлопнула входная дверь. Тихо ступая по полу, Бренди заглянула в кухню, смущённо пряча руки в рукавах свитера. — Я, пожалуй, пойду, — понимающе улыбнулся Стив. — Ещё раз простите за вторжение, дверь была открыта. Я только покачал головой. Время изменило не только меня.

***

Бренди

— Даже не спросишь, о чём мы разговаривали? — поинтересовался Баки, когда Стив покинул квартиру. — Оставлю свои догадки при себе и не буду размышлять на тему того, что вы обсуждали наши… кхм… наши… — я запнулась, не зная, как назвать то, что происходило между нами. — Нас. Обсуждали нас. Джеймс тихо засмеялся, разглядывая мои алые от неловкости щёки. — На самом деле мы ничего не обсуждали, — тонко улыбнулся мужчина. — Я просто сказал ему, что ты мне нравишься, и всё. Воздух застрял у меня в горле, не давая сделать вдох. Я обессилено прислонилась к стене, не отрывая взгляда от Барнса, который всё так же спокойно восседал на стуле. Как будто сказал абсолютно базовую вещь. — Ты испугалась? — спросил он, чуть нахмурившись. — Я в шоке, — покачала головой я. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Баки неторопливо встал со стула, подходя ко мне. Я запрокинула голову, всё ещё чувствуя за спиной стену, которая неплохо помогала мне устоять на ногах. Джеймс наклонился, а я непроизвольно приоткрыла пересохшие от волнения губы, окончательно теряясь в его глазах. Как я и говорила Саванне, мыслей в голове не осталось. Не было тяжёлых размышлений о том, что хорошо, а что плохо. Были только мы. — Если ты сейчас же меня не поцелуешь, — прошептала я, — то я упаду в обморок. Дважды Барнса просить было не нужно. Он в один момент наклонился, крепко припадая губами к моим, целуя глубоко, горячо и властно. Я обняла его за шею, прижимаясь ещё ближе, вставая на носочки и чувствуя, как сильные руки буквально приподнимают меня над полом. Воспользовавшись ситуацией, я обвила ногами бёдра Джеймса, прерывая поцелуй: — Только не вздумай говорить, что не хочешь торопиться или, упаси Бог, о «после свадьбы», — стараясь отдышаться, пригрозила я. — Абсолютно точно не скажу, — ответил он, вновь целуя меня. Как мы добрались до моей спальни, я не помнила. Я помнила, как на пол летела одежда, как под бионикой порвалось одеяло, которое сжал Баки, как я обессилено прикрывала глаза, короткими ногтями царапая плечо Джеймса. Я вскрикивала, кусала губы, что-то шептала. Смятые простыни скомкались под спиной, а каждое касание железной руки отзывалось мурашками на разгорячённой коже. И уже после, лёжа на груди мужчины, я совсем тихо сказала: — Было бы неловко, если бы Стив пришёл сейчас, а не тогда. — Вряд ли бы тогда понадобились объяснения, — легко касаясь кончиками пальцев моего обнажённого плеча, ответил Баки. — Бренди? — М? — я приподнялась на локтях, вглядываясь в лицо Баки. — У тебя всегда есть выбор, — я открыла рот, чтобы перебить, но он качнул головой. — Не перебивай. Я не знаю, что будет дальше, но если однажды ты поймёшь, что не справляешься и захочешь уйти, я не буду тебя держать. — Я поняла тебя, — сглотнув, кивнула я. Улёгшись обратно, я закусила губу, вслушиваясь в мерный стук сердца Барнса. Всё происходящее вмиг показалось затишьем перед бурей. Между нами была пропасть гораздо шире и глубже, чем я осознавала. Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза, не имея сил думать обо всех этих вещах. А ещё я так и не рассказала Джеймсу про Росса. «Осторожнее, мисс Форд».