Cat police

Неделя выдалась откровенно паршивая. Не зря Исина насторожила слишком спокойная обстановка, в их районе это редкость. Ждать пришлось недолго, и вскоре все снова ожило. Создалось впечатление, что инциденты накапливались сухими ветками, зацепившись за камень посреди бурного потока, а затем, не выдержав напора, сорвались все вместе, собирая по пути только больше мусора, но не распадаясь на отдельные мелкие фрагменты. Рация не замолкала, дополнительные смены приходилось брать уже не чтобы подзаработать, а по добровольно-принудительному распоряжению начальства. Папки с нераскрытыми делами накапливались на столах у следователей, а некоторые не только листали их днями напролет, но и спать укладывались на них же. Простые, обыденные вещи перешли в раздел "роскошь", и о покое приходилось только мечтать. На доске уже не было свободного кусочка, а совещания проходили гораздо чаще, чем следовало. Син не вникал в схему, которая постепенно проступала в якобы хаотичном наплыве преступности. Патрульным не должно быть дела до причин, их задача - последствия, прямое вмешательство и быстрое реагирование на уже произошедшее. Истощенный недостатком сна и напряжением, он делал то, что умеет лучше всего, - выполнял свою работу. Отработанные до автоматизма схемы и набор полезного опыта помогали вовремя действовать, даже не задумываясь над правильностью происходящего. Еще Исин понял, что постоянное присутствие рядом Сехуна позволяет на короткие мгновения расслабляться. Раньше на вот таких дополнительных сменах и при форс-мажорах приходилось работать с разными напарниками. У большинства семьи, подружки и своя, отдельная от работы, жизнь. Заставить каждого Чунмён не мог, вот и обходились подобными комбинациями: кто вышел на смену - тот и будет напарником. С постоянным же присутствием Се выработались свои привычки и стало спокойней. На удивление, младший не отставал, не жаловался на ночные и брал дополнительные вместе с Исином. Это вносило стабильность даже в такой безумный темп непрерывной работы. Син был благодарен, и это все, на что хватало его мыслей, помимо желания отдохнуть и очередного вызова. Опасность сближала гораздо лучше всяких разговоров. Оглядываться Исин не перестал, но уже не удивлялся, обнаруживая за спиной напарника. Отношения застыли на одном уровне. Быть романтичной парочкой получалось редко. Все, что они себе позволяли, - короткие незаметные прикосновения и безумные минуты близости. Пальцами по запястью, почти невесомо, упираясь в жесткий манжет, и целоваться до боли, царапая зубами нежную кожу, в темной подворотне. Этого было мало и слишком много одновременно. Вспышки желания ослепляли и заставляли забыть о дежурстве, возможных свидетелях и последствиях. В участке опасно, в патруле не разгуляешься, а во время отдыха сил хватало только на сон и еду. Погрузившись с головой в настоящие будни полицейских, Сехун тоже успел позабыть о недавней крупной ссоре, да и разговор с Чонином немного помог: друг посоветовал не поминать его всуе и вообще держаться на первых порах подальше, мол, им всем станет попроще, когда отношения Се и Сина окрепнут, а Чонин найдет себе постоянного партнера. Не сказать, что Сехун понял вообще все, но то, что друг не обиделся, уже дорогого стоило. И общаться с напарником стало проще. В безумном круговороте бесконечных смен времени почти ни на что не хватало, но либидо младшего от этого нисколько не утихало - скорее уж набирало обороты от постоянной неудовлетворенности. И хотя теперь Се научился держать себя в руках рядом с Исином на дежурствах, не лез под руку с поцелуями и нежностями и не предлагал жесткие сексмарафоны после утомительных рабочих часов, ему все равно хотелось проводить вместе больше времени, и служба тут не в счет. На работе Син был другой, более скованный, менее отзывчивый, будто немного замороженный. И еще восхитительно серьезный - от его взрослого, стального взгляда у Сехуна каждый раз бежали мурашки. Порой удавалось сорвать пару головокружительных поцелуев или коснуться нежной кожи старшего в незамысловатой ласке, но этого было чертовски мало, и Се постепенно терял терпение. Но тут им таки выделили долгожданный выходной. Выйдя из кабинета Чунмёна и получив два свободных дня, Син думал только о том, чтобы поскорее забраться под одеяло и устроиться на мягкой подушке. Ситуация лучше не стала, но бороться с преступностью 24/7 все равно не получится. Всех не посадить, на все просьбы о помощи не отозваться, а затем наступит новый день, и кто-то должен будет продолжать выполнять свои обязанности. Для этого необходимы силы. Даже не задумываясь, Исин забрался в машину и, вместо того чтобы пообещать подвезти Сехуна домой, предложил остаться у него. Не объясняя про выходные и остальное. Захотелось провести вечер вместе, возможно, посмотреть что-нибудь и заказать еды. Лениво и безыдейно потратить отведенное время на бесполезные вещи. Напарник согласился, не задав ни одного вопроса, а добравшись до квартиры, они только сбросили верхнюю одежду и молча завалились спать. Личная жизнь начнется лишь после того, как они выспятся. Закрывая глаза, Син облегченно подумал, что они очень кстати приняли душ еще в участке. День, проведенный в сгоревшем здании в поисках выброшенного преступником пистолета, уже не казался таким ужасным. По крайней мере в них сегодня не стреляли, и трупов тоже не было. Довольно неплохо. Когда развлечься перед сном не получилось, Се не слишком расстроился - смена сказалась на них обоих, да и засыпать рядом было ничуть не менее здорово. Дождавшись, когда его напарник провалился в сон, мерно и уютно засопев, он притянул его поближе и, обвив рукой тонкую талию, зарылся носом в чужие мягкие прядки. Ушко Исина чутко дернулось от его щекотного дыхания, но старший не проснулся, только прижался теснее. Так Сехун и вырубился - утонув в чужом тепле и аромате. Исин просыпается лениво, сыто. Глаза не открывает, пытаясь продлить сладкий отдых еще немного. Да и выбираться сегодня из постели не слишком заманчиво, разве что до двери за едой и обратно. Неизвестно, когда получится еще вот так просто поваляться и потянуть время до подъема. Будильник он отключил еще вчера, с трудом вспоминая, как это делается. Работа полицейским не балует постоянством в плане отдыха, зато скучать не приходится. Ночи напролет сидеть в холодной машине, ожидая преступника, и копаться на сгоревшем складе не каждому выпадает возможность. Все же приоткрывая глаза, Син поворачивается на бок и оказывается лицом к лицу с хмурым напарником. Сехун спит, но розовые прядки взмокли, а ушки прижаты к голове. Видимо, кошмар, но даже так он выглядит очаровательно. Капризно немного и по-детски мило. Напарник продолжает беспокойно сопеть, и взгляд скользит от лица ниже, к резным ключицам и широким плечам. Тренированное тело язык не повернется назвать детским. Исин знает, что перед ним сильный мужчина, знает, на что он способен и как любовник, и как боец. Мысль о том, что это это принадлежит ему, как партнеру и напарнику, тешит самолюбие и растягивает губы в невольной улыбке. Инцидент с Чонином четко отпечатался в памяти, как и собственные раздражающие чувства. Ревность, злость и обида - угнетают и съедают заживо, поэтому от них пришлось отказаться. Вместе с ними Син оставил уверенность в том, что их отношения - это надолго. Наслаждаться каждым днем и каждым знаком внимания как единственным и последним. Стало проще, но к сладости, связанной с Сехуном, теперь примешивается обязательная горечь неизбежного расставания. Причин уйти масса, а остаться - всего одна. Исин не уверен, что его одного будет достаточно, и если раньше он боялся этого дня, то теперь просто смирился. Есть семья, работа, другие женщины и мужчины, а еще перепады настроения и спонтанные решения. Всего слишком много, чтобы составить список и иметь хотя бы шанс устранить хоть что-то. Син счастлив сейчас, разглядывая красивое спящее лицо. Только вот хмуриться напарнику совсем не идет, но это можно исправить. Осторожно стаскивая одеяло, он сползает ниже и устраивается у ног Се. Тот в свободной майке и трусах. Кожа согрета сном, теплая и мягкая. Исин задерживает дыхание и оглаживает стройные ноги. Какой же роскошный. От одной мысли, что с этим телом можно творить все что хочется, мутнеет перед глазами. Подцепляя пальцами резинку, он медленно снимает белье. По чуть-чуть, испытывая собственную выдержку и терпение. Сехун бормочет что-то, и Син замирает, но затем снова слышится мерное сопение, и он продолжает. Отбросить на пол ненужную одежду и плавно развести ноги. Облизываясь, Исин становится на колени и обхватывает рукой мягкий член. Этим утром он не позволит напарнику думать о посторонних или бывших. Син станет для напарника самым лучшим, он очень постарается. Утомление и тяжелая смена накануне не проходят для Сехуна даром - ближе к утру он провалился в очередной кошмар, слава богу, не мясистый хоррор, а скорее напряженный триллер, но и от этого достаточно несладко. И ведь ясно, что это просто сон, но вырваться из лабиринта собственных разошедшихся фантазий непросто. Как назло, знакомое тепло, помогавшее держаться все это время, вдруг куда-то исчезает, оставляя Сехуна один на один с липким, горьким страхом. И он уже успевает расстроиться из-за этого неожиданного одиночества, но тут кожу едва ощутимо лижет прохладой, и это немного вытаскивает его на поверхность. Напряженная паника еще не забытого кошмара сползает с его сознания ленивым прибоем, оставляя после себя пустоту и облегчение. Се выдыхает свободнее и наконец-то расслабляется. Но его сознание недолго остается пустым. Легкая прохлада сменяется ласковым горячим касанием, посылающим трепетную дрожь вдоль его тела. Сехун жмурится, сквозь сон ощущая растекающееся под кожей удовольствие, такое сладкое и желанное. Мысли все еще вразнобой, понять источник приятных ощущений сложно, и еще сложнее на них сосредоточиться. Остается только поддаться затапливающей сонный разум неге. Вместе с нарастающим наслаждением ускоряется и пульс, он начинает дышать чаще и невольно сжимает пальцы, пытаясь нащупать опору. Под ладонями ощущается мягкая ткань, обоняние улавливает знакомые нотки чужого тонкого аромата, сон медленно отступает, позволяя отчетливей осознать реальность. - Ммм, Син... - не открывая глаз, Се выгибается под умелой лаской и расплывается в довольной улыбке. Тепло, согревавшее его этой ночью, никуда не исчезло, просто его источнику вздумалось поиграть. - И тебе доброго утра... - смешок срывается в короткий стон, Сехун впивается в простыни резче и закусывает губу от очередного дарящего удовольствие прикосновения. Одного взгляда сквозь дрожащие ресницы достаточно, чтобы снова застонать - теперь уже от восхитительного зрелища: устроившийся между его ног Исин выглядит соблазнительно и уютно, раскрасневшийся, лукаво улыбающийся и очаровательно растрепанный. Отчетливо услышав, как ровное дыхание сбивается, Исин понимает, что Сехун больше не спит, а затем получает в качестве подтверждения пожелание доброго утра. Оно действительно доброе - без работы, в теплой постели и собственным именем, произнесенным так мягко. Размеренно поглаживая бедра, очерчивая косточки, Син больше не прикасается к члену. Легкий нажим, и ногти оставляют еле заметные красные следы на чувствительной коже. Он медленно дразнит, одним дыханием лаская и даже не думая останавливаться. - Как спалось? - тихо и с намеренным придыханием произносит Исин, подхватывая напарника под коленями. Нежные мягкие ямочки такие сладкие и беззащитные, поэтому он не сдерживается и массирует глубоко. Погружает пальцы в податливое и отпускает. Мышцы напрягаются, и под кожей проступают тугие узлы. Икры, бедра - скрытая сила, которая сейчас абсолютно беззащитна перед удовольствием. Син наклоняется ниже и размашисто трется щекой, умышленно задевая возбужденный член. Майка задирается, и на плоском животе чуть ниже пупка виднеются яркие чернила татуировки. Темная краска полицейской ленты и предупреждающая надпись весомыми черными буквами: Do Not Disturb - "Не пересекать". На Исина такие предупреждения не действуют, ведь для него подобное - только откровенное приглашение. Он давно пересек черту и готов делать это снова и снова. Продолжая придерживать одну ногу под коленом, он очерчивает языком каждую букву, оставляя влажный след. Интересно, знает ли Сехун, как эта чертова тату действует на Сина? Приходится поерзать, чтобы устроиться поудобнее. Собственное возбуждение размеренно стучит в висках тяжелым дыханием, но еще слишком рано. Исин точно знает, куда надавить и чего коснуться, чтобы заставить младшего дрожать от нетерпения. А уж когда он снова принимается за его тату, в столь интригующей близости от более... кхм... чувствительного места, Сехун и вовсе срывается в стоны, чувствуя, как желание растекается по венам. - Н-неплохо, - выдавливает из себя младший, наблюдая за улыбающимся напарником, не в силах отвести взгляд от чужого умелого язычка. - Но пробуждение мне нравится намного, намного больше, - он торопливо облизывает свои пересохшие губы и рывком, чуть приподнявшись, стаскивает с себя майку - прикосновение ткани слишком сильно раздражает чувствительную кожу. - Я смотрю, тебе понравилась моя... татуировка, - и не только она, судя по лукавому взгляду старшего, но об этом сейчас лучше не думать, не то опять выдержка подведет. Сехун кончиками дрожащих пальцев касается остывающего влажного следа на одной из надписей внизу живота, а после тянется к красивому лицу старшего, осторожно оглаживая острую скулу и уголок приоткрытых губ. Исин медлит, не приступая к обещанному, и хотя его очевидное нетерпение дорогого стоит, Се не против его немного поторопить. Кожа пухлых губ ощущается невероятно мягкой, но жаркая влага рта и легкий укол боли от прикусивших его палец зубов кажутся ему еще приятнее. Его собственное дыхание сбивается вслед за чужими вздохами, в горле пересыхает от сладкого волнения. Сехун громко сглатывает и жалко улыбается под обжигающим взглядом Исина: - У тебя... кажется... были какие-то планы?.. - у него все тело сводит от предвкушения, а уж возбуждением и вовсе можно гвозди заколачивать, но не вцепляться же напарнику в волосы и не заставлять силой. Если Сину хочется поиграть, пусть играет. Се в любом случае будет счастлив. Нетерпение Сехуна прелестно настолько, что Исин готов сдерживаться, лишь бы подразнить подольше. С вопросом губы растягиваются в довольной улыбке. Его торопят. Интересно, а если продолжить, то удастся ли услышать жалобное "пожалуйста"? От одной мысли от подобного приходится закусить губу, чтобы не застонать. Так приятно видеть напарника беззащитным и абсолютно в своей власти, потрясающее зрелище. То, как Се сжимает пальцами простынь, как пытается унять дрожь и старается удержаться бедра на месте, - так трогательно. - Даже не знаю, - как можно более беззаботно отвечает Исин и поднимает взгляд на напарника. И не разрывая зрительного контакта, облизывается, а затем берет в рот сантиметр за сантиметром. По потемневшей головке сочными каплями стекает смазка, под тонкой кожей проступают вены. Син неторопливо взвешивает на языке твердый член и просто скользит губами вверх-вниз. Не сжимает, а только касается, лишая давления. Глаза в глаза, и Сехун хмурится, смотрит мутно и тяжело, с предупреждением. Исину совсем не страшно, и потакать чужим желаниям он сейчас не намерен. Ему нравится делать напарника слабым, неспособным контролировать происходящее. Хочется топить его в напряженном удовольствии, погружая раз за разом с головой в густой сироп возбуждения. Так и не дав желаемого, Син отстраняется и тянет откинутое раньше одеяло поближе. Осторожно перехватывает под коленом поудобнее и приподнимает, тут же подкладывая мягкую ткань под крепкие бедра. Вот так-то лучше. Поза открывает отличный вид и позволяет раздвинуть длинные ноги еще шире. Довольно улыбаясь, Исин опять наклоняется и в этот раз плотно обхватывает губами член, слизывает короткими движениями терпкую смазку. Язык ласкает головку и, слегка нажимая, толкается в тугую щель. Коварный Исин снова что-то задумал - это легко читается по его потемневшим глазам. Но Се не успевает поинтересоваться, что на уме у старшего: тот все-таки переходит к более основательным действиям. И все же радость Сехуна длится недолго, когда он понимает, что, кроме легкой, дразнящей ласки, напарник не торопится его ничем радовать. Проклятия вперемежку с мольбами стремительно проносятся в голове тяжело дышащего Се - и ни одно из них не оказывается озвучено, коль скоро Исину надоедают игры, и он берется за дело всерьез. Влажный жар рта, ошеломляющий напор и нескрываемое удовольствие от процесса, написанное на красивом личике, мгновенно вытесняют все связные мысли, оставляя Сехуна коротко стонущим, давящимся вздохами и дрожащим от нарастающего кайфа. Оказывается, так Син тоже умеет - у Се пальцы на ногах поджимаются и кровь вскипает из-за самого лучшего минета в его жизни (не то чтобы их было так уж много). Коснуться встрепанных волос устроившегося между его ног старшего, слегка потянуть за пряди, пару раз бессознательно пробормотать чужое имя... Сехун выгибается на подушках от очередного умелого движения ловкого язычка напарника и мягко отстраняет его, боясь кончить слишком быстро. - Ух, притормози немного, - он смущенно улыбается, пытаясь сфокусировать поплывший взгляд на Исине. Конечно, Исину приятна похвала, но лучше бы Сехуну помолчать и получить свой утренний подарок без протестов. Перехватывая чужую руку, Син тянется к пальцам и обхватывает указательный влажными губами. Отвечать и тем более притормаживать он точно не собирается. Прикусывает легонько, а затем начинает скользить по всей длине, фаланга за фалангой, ускоряя темп и посасывая. Тихий стон и расфокусированный взгляд вполне подходят в качестве раскаяния за прерванный минет, поэтому Исин отпускает руку и запечатывает несколько коротких поцелуев на предупредительной ленте татуировки. А затем берет в рот возбужденный член. Насаживается и принимает до самого горла, глубоко и плавно. Ему лучше знать, когда стоит прекратить, а кончить просто так он Сехуну и сам не позволит. Несколько движений, и Син чувствует пульсацию губами, возбуждение становится больше, и он обхватывает пальцами у самого основания. Сжимает и ждет несколько долгих, вязких секунд. И самому приходится вдохнуть поглубже, чтобы перетерпеть острое возбуждение. Раскинувшийся на подушках напарник, послушный и немного сонный, такой податливый сейчас. Сехун постанывает нетерпеливо и выглядит слишком развратно, голый, с этой предупреждающей надписью чернилами на гладкой коже. Хочется, очень хочется закинуть ноги себе на плечи и... Исин отгоняет заманчивую мысль, ерзая и пытаясь устроить собственный стояк в домашних свободных штанах. Ткань все равно раздражает, как ни старайся. Син успокаивающе проводит ладонью по напряженным бедрам, отпечатывая на сетчатке взмокшие пряди и побелевшие от напряжения длинные пальцы. Он разжимает тугое кольцо вокруг члена и медленно скользит языком по головке, глотая солоноватые капли. Смазка мешается со слюной, стекает ниже, пачкает яйца и тонкой нитью скользит дальше. Исин прерывает эту нить, небрежно касаясь подушечкой пальца между ягодиц. От интимного прикосновения у него сбивается дыхание, хотя, возможно, Се даже не заметил, погруженный в свои ощущения. Задумка Исина становится понятной, когда тонкие пальчики сжимаются вокруг члена Се, не давая ему кончить. Мучительно, но эффективно, и если честно, младший благодарен - лишаться этого сладкого удовольствия вот так быстро ему ужасно не хочется. Пара неприятных мгновений, целиком и полностью искупаемых восхитительным жаждущим взглядом напарника и его ласковыми руками, и после Сехун оказывается вознагражден совершенно изумительным зрелищем - Сину бы в порно сниматься с таким энтузиазмом в минете. Жмурясь и дрожа от влажного скольжения чужого языка, Се снова расслабляется и погружается в теплые волны кайфа, которым его одаривает партнер. И тут его будто током продирает - сквозь чувственные ощущения, превращающие его тело в тающий воск, вдруг пробивается тревожный звоночек. Сехун хмурится, пытаясь разобраться, и только спустя несколько секунд осознает, где Син его касается. Недоумение сменяется страхом, а тот - инфантильной паникой, Се интуитивно сдвигает ноги и неуклюже сучит руками по кровати, пытаясь отползти от разошедшегося старшего. - К-кажется, уже хватит, - холодок иррациональной тревоги сползает вдоль позвоночника, заставляя побледнеть и сбиться с прежнего настроя. Сехун неловко улыбается Исину, садясь и неосознанно притягивая к груди голые коленки. - Спасибо, было... кхм... просто здорово. Теперь моя очередь, - а у самого взгляд бегает и ушки прижимаются к волосам, выдавая настоящее состояние. Реакция Сехуна довольно странная, и ее причина доходит до Исина не сразу. Напарник определенно напряжен, сжимаясь и будто прячась от него, хотя ничего критичного не произошло, он был нежен и осторожен. В затуманенное возбуждением сознание постепенно просачивается догадка. Забавная в некотором смысле и немного обидная. Видимо, Се почувствовал его случайную шалость, практически невинную, учитывая, чем они здесь занимаются. Карие глаза смотрят насторожено и с подозрением, а колени плотно сжаты. От него защищаются в постели, вот уж странная ситуация. Исин же не заставлял, это была просто мимолетная ласка, но эффект от нее гораздо масштабнее, чем можно было себе представить. В такой позиции, между призывно раздвинутых ног красивого парня, который стонет так сладко, сложно удержаться от мысли о том, как приятно было бы поиметь его. Син обязательно запомнит, как Сехун мило пугается, чтобы, если они все еще будут вместе, обязательно повторить произошедшее, только более обстоятельно и уже намеренно. Но сейчас это определенно не то, что стоит делать. Жаль, но видимо напарник считает, что Исин собирался совершить что-то против его воли. Он бы мог. Перевернуть на живот и навалиться все телом, коленом раздвигая ноги. Руками давить на поясницу, удерживая на месте, и беспрепятственно растягивать девственную попку членом. Но это не его методы, и если партнер не хочет, заставлять или уговаривать Син не будет. На сбитое "теперь моя очередь" остается ответить только насмешливое "как знаешь". Дважды предлагать побаловать утренним минетом он не будет. Исин разваливается на кровати, закидывая руки за голову, и даже не думает о том, чтобы разрядить обстановку. Разъяснять преимущества позиций в сексе - неблагодарное дело, каждый выбирает сам. Если Сехун так ужаснулся самой перспективы, простого случайного касания, то сложно представить, как он отреагирует на произнесенные вслух слова. Вытягивая ноги во всю длину и слегка задевая ступней чужой хвост, Син расслабляется и выжидающе смотрит. Домашние штаны топорщатся, а в горле пересыхает. Возбуждение гуляет по крови и точно не уймется, пока Се в его постели. Сехун остается крайне настороженным, наблюдая за Исином, но тот не выглядит разочарованным подобной реакцией и не настаивает на продолжении "затронутой" темы. Это... успокаивает, как ни странно. Прежде Се не доводилось бывать снизу, он, если честно, не особо и жаждал, предоставляя эту по-видимому довольно неприятную роль Чонину, и тот не был против. Стоило бы пораньше задуматься о том, что у Сина свои правила и свои привычки - но за всей нервотрепкой Сехун как-то позабыл увиденное в кабинете шефа. А зря. Пока младший гадает, стоит ли обсуждать ситуацию, его напарник с невозмутимым видом укладывается рядом, предоставляя ему полную свободу действий. Не похоже, что он обиделся - уже хорошо, не хватало еще испортить дурацкой реакцией такое чудесное утро. Се невольно облизывает пересохшие губы, скользя оттаявшим взглядом вдоль соблазнительного тела Исина и останавливаясь на чужой очевидной эрекции. И все-таки жалко, что он спугнул инициативу старшего - было бы здорово насладиться зрелищем увлеченного партнера, умело скачущего на его члене... Но по расслабленному лицу Сина ясно, что теперь все в руках Се. И лучше бы на этот раз ему ничего не испортить. Взволнованно дернув ушками, Сехун перетекает поближе к старшему и неловко устраивается между его ног. Верховодить напарником все еще страшновато, Се давно уже признался себе в отвратительном самоконтроле, но будет намного хуже, если Исин решит, что ему не хочется. Потому что еще как хочется - даже перед глазами темнеет от нетерпения. И кажется, не у него одного. - Эм, у меня так же классно наверняка не выйдет, но... - Сехун смущенно улыбается и тянет пижамные штаны Сина вниз, но на полпути осознает, что с раздвинутыми ногами раздеть старшего не получится, чертыхается и торопливо отодвигается, чтобы не мешать самому себе. Собственная неловкость страшно бесит, но по-видимому, та легкая стылая дрожь, что поселилась внутри после крошечного инцидента пару минут назад, не прошла до конца и теперь не дает толком расслабиться. Ужасная глупость, как будто Исин стал бы делать что-то против его воли! Но что случилось, то случилось. Вздохнув, Се хмурится и все-таки заканчивает стаскивать с молчащего старшего тонкую ткань. Вид обнаженного и более чем готового к продолжению напарника помогает немного успокоиться - ну или наоборот, воодушевляет настолько, что всякая ерунда отходит на второй план. Завороженно проведя ладонями вдоль стройных ног, Сехун увереннее раздвигает чужие бедра, чтобы устроиться поудобнее, и с растущим нетерпением касается губами гладкой, влажной головки. Исин внимательно следит за тем, как сменяются эмоции на точеном лице напарника. Он все еще напряжен, а Сину хотелось провести утро выходного дня совсем не так. Просто расслабиться и получить щедрую дозу дурманящего удовольствия, конечно же, поделившись ею с Сехуном. А вышло несколько иначе, но у них почему-то постоянно получается все не так, как планировалось и ожидалось. И если еще неделю назад, находясь на заднем сидении собственной машины в грозу, он был разочарован происходящим, то сейчас, измотанный работой и переживаниями, Исин просто пытается урвать хотя бы маленький кусочек еще доступного счастья. Отрезая по тонкому ломтику от плотного, насыщенного желания обладать полностью, он позволяет себе насладиться его вкусом только в такие моменты. Так дело не пойдет. Сехун слегка нервничает, и это хочется исправить. Пожалуй, Син готов пожертвовать возможностью трепать за мохнатым ушком, пока ему старательно отсасывают. Хочется надеяться, что у него еще будет возможность поддразнить младшего подобным образом, а сейчас слишком лениво думать обо всем этом и искать правильный подход. Шумно выдыхая от ощущения губ на члене, Исин все же осторожно отстраняет напарника. Упирается пяткой в обнаженное плечо и недовольно смотрит на свободную майку, скрывающую так полюбившуюся ему полицейскую ленту. В прошлый раз не удалось как следует рассмотреть, хотелось много и как можно скорее, сильнее и ни в коем случае не останавливаться. Взгляды украдкой в участке не считаются, когда виден был только край и то на несколько секунд, пока его не поймали с поличным. - Снимай это, - Син облизывается, поддевая пальцами шлейку, - и ложись рядом, - хлопает рядом с собой, а затем скидывает мешающее одеяло на пол. Такими темпами они точно не замерзнут. Довольно наблюдая, как обнажается крепкий пресс, аккуратные соски и темная полоса татуировки, Исин несколько раз проводит по собственному возбуждению, чтобы хоть немного снять напряжение. Затем тянет Сехуна на себя, укладывая рядом и придвигаясь как можно ближе. Влажная смазка пачкает чужие бедра и немного живот, и Син не сдерживается, опуская взгляд. Вот же... Лучше на чернилах смотрелась бы только мутная сперма. Исин послушно лежать явно не желает - не дав Се даже толком во вкус войти, отталкивает и начинает раздевать приказы. И хотя Се для виду дует губы, внутри он заметно успокаивается от перехваченной инициативы и требуемое исполняет незамедлительно. Майка летит куда-то на пол, следом с постели с шорохом сползает одеяло, и через мгновение Сехун уже вытягивается рядом с обнаженным старшим, чуть дрожа от нетерпения и приятного жара чужого тела. - Я смотрю, результат моей пьяной выходки пришелся тебе по душе, - хмыкает самоуверенно, замечая очередной горячий взгляд напарника на своей татуировке и теперь уже намеренно подаваясь ближе, чтобы чужой член снова скользнул по набитой надписи. - Тогда, пожалуй, торопиться и сводить ее не стану, - не то чтобы он всерьез собирался расстаться с тату, отлично помня, насколько болезненна была процедура нанесения, и искренне ненавидя боль. А тут еще Чонин рассказал, что свести эти дурацкие надписи будет куда мучительнее... Не вариант, одним словом. - Ну а что насчет тебя? - Се удобнее устраивается на боку и проводит свободной рукой вдоль изумительного тела старшего, от твердых мышц бледной груди по дугам ребер на тонкую талию. Оглаживает большим пальцем ямку пупка и скользит по нежной коже на поясницу, а там и до круглой маленькой задницы Исина недалеко. Поймав его в объятия и с силой стиснув в ладони одну из аппетитных ягодиц, Сехун прижимает напарника к себе вплотную и удовлетворенно вздыхает, когда оба их твердых члена оказываются зажаты между ними. - Никогда не хотелось что-нибудь себе набить? Или может, проколоть? Он жмурится от ощущения напрягшегося пресса Сина и ласково касается губами чужого виска, не торопясь переходить к чему-то посерьезнее. Близость Исина - сам по себе невероятный кайф. Вот так гораздо лучше. Похоже, что Сехун чувствует себя немного увереннее, раз намерено начинает дразнить и в голосе появляются вальяжные самодовольные нотки. Исин знает, как справляться с нахальством, как забывать о стеснении, но с паникой в постели иметь дело приходится не так часто. Хорошо, что он не стал заострять внимание, ведь мог сделать только хуже. Слова о том, что Се мог бы свести татуировку, вызывают возмущение, а близость желанного тела заставляет забыть обо всем остальном. Соприкосновение кожи к коже и шумное дыхание, которое никак не скрыть за болтовней, равно как и острое возбуждение. Провокационная тату действительно не оставила Сина равнодушным, хотя то же можно сказать о каждой части тела напарника: от кончиков розовых ушек до плавного изгиба ступни. Ему нравится все и даже больше. Единственное, что способно оттолкнуть Исина, - сам Сехун, его слова и поступки. От властного прикосновения Син довольно жмурится и толкается навстречу, чтобы потереться о чужой член своим. Смазка щекотно стекает по бедрам, и чтобы плотнее прижаться, Исин закидывает ногу, открывая доступ к тугой дырке. Перерыв не такой большой, но он успел соскучиться по жарким ощущениям. Без подготовки не получится, а возбуждение уже почти перелилось через край. Сдерживаться долго он не собирается, и Син надеется, что его поймут правильно. Он хочет ласки, и длинные пальцы вполне подойдут для ленивого утра. - Проколоть? - старается отвлечься на заданный вопрос и сосредоточиться хоть немного, чтобы не раздвинуть ноги еще шире. Сехун не знает, чего лишается, пугаясь даже одного прикосновения. - Раньше хотел, но... - отрывисто вздыхает от широкой ладони, которая продолжает бесстыдно мять ягодицы, - потом не придумал, как объяснить в участке проколотые соски. Исин закидывает свою стройную ножку на его бедро, явно приглашая к действию, и Се сбивается как с мыслей, так и с дыхания. Он даже не в силах контролировать собственные действия, рука сама скользит между округлыми половинками, пальцы легонько оглаживают основание вздрагивающего хвоста и дразняще касаются ниже. На долю секунды на задворках сознания мелькает собственная паника от точно такого же прикосновения, подаренного ему самому пару минут назад, и он снова сжимает мягкую податливую плоть нежной ягодицы, скрывая за лаской неожиданную робость. Глупо волноваться о подобном. Они не раз и не два уже делали это, и Исину явно по душе его роль принимающего. Не стоит переносить на старшего собственные страхи и портить столь чудесную близость. Сехун с удовольствием отвлекается на голос напарника, старательно представляет, как бы смотрелись аккуратные проколы на чужой идеальной груди, и понемногу успокаивается. Жаль, что сейчас утро раннее, он бы от души выпил, чтобы никакие дурные мыслишки не отвлекали от главного. С другой стороны, алкоголь - это позорное бегство, стоит разобраться с самим собой без допинга и не закрывая глаза на проблему. И все же лучше отложить размышления на потом. - Да плевать на всех в участке, - фыркает он небрежно, почти прижимаясь к чужим пухлым губам, и уже более уверенно касается тесного входа. Пока еще просто дразнит, млея от сорванных нетерпеливых вздохов жмущегося ближе Исина, но потом все-таки не сдерживается и, нависнув над старшим, тянется к тумбочке за смазкой. - Да и не видно будет, если ты вытащишь украшение, - продолжает болтать невозмутимо, возвращаясь в прежнее положение и щелкая крышечкой тюбика. - К тому же парни в раздевалке стараются особо не пялиться друг на друга, чтобы их ни в чем не обвинили, - Се не сдерживает смешок, вспоминая, как они с Чонином застебали однокурсника в Академии, который краем глаза заметил его татуировку и решил поинтересоваться ее глубоким смыслом. Одной рукой управляться с упрямым тюбиком не получается, поэтому Сехун глухо чертыхается и щедро выливает прохладную смазку прямо на ягодицы вздрогнувшего Сина, в последний момент успевая отстранить чужой хвост в сторону, чтобы не запачкать. Получилось больше, чем нужно, но зато скользкая, блестящая попка напарника выглядит ужасно аппетитно - так и тянет прикоснуться. В этом желании он себе не отказывать не планирует, однако выполнять задуманное не торопится, с удовольствием наблюдая за тем, как густые капли лубриканта медленно ползут в ложбинку между двух округлых половинок, и от этого щекотного дразнящего ощущения Исин осязаемо дрожит. - Черт, да ты просто воплощенная порномечта, - счастливо вздыхает младший, все-таки пуская в ход руки, хотя ему и одного вида достаточно, чтобы едва не кончить. Он широко размазывает ладонью успевшую согреться смазку по чужой коже и уже без всяких сомнений проталкивает скользкий палец в колечко тугих мышц, заставляя Сина уткнуться в его шею и громко простонать. Прохладная смазка отогревается и продолжает течь - наверняка потом придется опять менять простыни, хотя еще немного, и менять их придется совсем по другой причине. Влажное прикосновение к чувствительному местечку, сразу на всю длину пальца. Привыкнуть к ощущениям Сехун не позволяет, двигая им туда-обратно, засаживая резко и без предупреждения. Исину нравится дразнящая ласка, которой слишком мало, чтобы удовлетворить, но достаточно, чтобы сделать возбуждение невыносимым. Он не сдерживает короткие стоны и пьяно вдыхает аромат чужой кожи. Насаживаясь на трахающий его палец, Син разрывается между желанием сделать проникновение глубже и потереться членом о чужое возбуждение. Хвост нервно вздрагивает, а открытая беззащитная шея так и манит оставить на ней след. Вызывающий и яркий. Чтобы сдержать порыв, приходится закусить до боли губу и глубоко вдохнуть. - Соски будут болеть, - хрипло произносит Исин, продолжая разговор, только чтобы отвлечься немного, - нужно носить долго, у... у меня нет столько выходных, а если снять, то... а-ах, мммм, - закончить не получается, слова сливаются в протяжный стон. Слегка отодвигаясь и оставляя пространство между их телами, Син только насаживается сильнее, но в то же время обхватывает ладонью оба члена. Естественной смазки хватает, чтобы пальцы двигались по всей длине плавно и долго. Пульсирующее желание передается лихорадочной дрожью от Сехуна и селится внутри собственного тела, накапливается и заполняет все внутри. Исин чувствует сладкое давление и дрочит быстрее, то и дело задевая подушечками пальцев нежную натянутую кожу. Процесс оказывается... увлекательным. Сехун с интересом наблюдает за выражением чужого лица, одновременно наслаждаясь влажной жаркой теснотой отзывчивого тела. И вроде хотелось быть мягче и сдержаннее, но благие порывы напрочь забываются, когда Исин вот так реагирует на ласки. Разговор тем временем продолжается, добавляя свою пикантную нотку и без того нескромным мыслям Се. Пожалуй, в чем-то напарник прав, но пирсинг ему бы очень пошел. - Ну а если не в сосках? - задумчиво интересуется Се, позволяя старшему отстраниться и с удовольствием оглядывая его с головы до стройных ног. - Может, пупок или... - а дальше мысль обрывается - в мозгу коротит от чужих ловких пальчиков, сжавшихся вокруг их горячих членов. - Ох... Ч-черт... - голос застревает в пересохшем горле, Сехун давится воздухом. Реагируя на меняющийся темп умелой руки Сина, сам начинает двигаться быстрее, а потом и вовсе добавляет еще пару пальцев, чтобы ускорить процесс растяжки и перейти уже к главному действу. Не то чтобы ему не было приятно, но... Куда большее удовлетворение Се обретет, если окажется таки внутри этого развратного тела. Исин, кажется, тоже увлекается не на шутку - мышцы входа расслабляются достаточно быстро, позволяя скользким от смазки пальцам без труда проникать глубже. Сехун осторожно высвобождается из ласкающей хватки старшего и, впившись в его обкусанные губы жестким, нетерпеливым поцелуем, переворачивает напарника на спину. - Ну все, поиграли и будет, - выдыхает хрипло, раздвигая его длинные ножки и устраиваясь между ними. Приподнимается, оглаживая скользкими ладонями изгибы чужой талии, и подхватывает Исина под тренированные бедра. На пробу толкается в ложбинку между вымазанными смазкой ягодицами, но конечно же, с первого раза в чуть растянутое отверстие не попадает. Приходится стиснуть зубы и попробовать еще раз, но лубриканта оказалось действительно слишком много - без помощи рук не обойтись. "Мда, хотел как лучше, а получилось..." - Се смущенно морщится, надеясь, что старший не заметил его несостоявшейся попытки выглядеть крутым, и направляет член дрожащей рукой. Хвост напарника, мечущийся по испачканной простыне из стороны в сторону, тоже отвлекает, однако в итоге Сехуну все-таки удается оказаться внутри. Едва головка проскальзывает в тугое колечко сжавшихся мышц, он позволяет себе перевести дух и, сдув растрепанную влажную челку с глаз, поднимает взгляд на Исина. Теперь главное - не сорваться снова, а еще дышать глубже, иначе этот раунд для него закончится, толком не начавшись. Се приподнимает бедра чрезвычайно гибкого старшего повыше и медленно подается вперед, не торопясь, но и не останавливаясь. Чонин сказал, если не делать резких движений, больно не будет. Видимо, Сехун решил не ограничиваться пальцами, и хотя Син ничего не имеет против, сам он не уверен, что получится продержаться еще хоть немного. Кожу покалывает от напряжения, а голос то и дело срывается. Одной рукой приходиться вцепиться в простынь, чтобы удержаться на месте, но это оказывается бесполезным, когда сильные руки обхватывают бедра, а колено настойчиво протискивается между ног. Исин послушно подается вперед, ерзая от нетерпения. Чужой член скользит между ног, размазывает по ягодицам лубрикант, и он уже готов просить о более решительных действиях, как густой стон заполняет горло и рот. Вторая рука сжимается на собственном члене. После недели напряженной работы и воздержания нужно совсем немного. И если до начала их с Сехуном отношений Син привык к подобному, то получив в свое распоряжение эту роскошную пироженку и успев укусить несколько раз, он не смог так быстро перебить сводящую скулы сладость бесчисленными дополнительными сменами. Напарника хотелось сильно и постоянно, только усталость и еще срабатывающие ограничители насчет социального давления удерживали от того, чтобы прижимать Се в любом удобном месте, требовать поцелуев и торопливо стаскивать одежду. - Прости, я... - Исин рвано надрачивает, напрягаясь всем телом. Стоны стекают по губам вязкими каплями, на шею и кадык мутными струйками несдержанности. Хвост замирает, а глаза закрываются. Прогибаясь и чувствуя в себе твердый член, Син кончает. Ладонь продолжает двигаться по всей длине, а сперма тугими толчками выплескивается на руку, живот и хвост. Дрожь проходит по телу, Сехун продолжает натягивает его на свой член, удерживая за бедра, но теперь не церемонясь. Входит до основания, с влажными пошлыми шлепками. Розовые прядки слиплись, а взгляд расфокусирован. Исин опережает его лишь на полминуты - одного взгляда на выгнувшееся, влажное от пота и спермы тело старшего, полностью отдавшегося удовольствию, достаточно, чтобы и Се не смог удержаться. Последние ошметки самоконтроля испаряются, будто их и не было, он стискивает пальцы сильнее и входит резче - от каждого толчка он будто взлетает все выше, и вот уже перед глазами взрываются звезды, ослепляя и лишая способности мыслить. С низким стоном Сехун кончает глубоко в напарника, вздрагивая снова и снова от туго сжимающего его шелкового жара. Ладони скользят по гладкой коже вытянувшегося на простынях Исина, мышцы превращаются в желе, отказываясь поддерживать его в вертикальном положении, и младший без сил склоняется над чужим восхитительным телом, укладывая взмокшую голову на твердую грудь и обвивая тонкую талию плохо слушающимися руками. Выдыхает шумно, касаясь губами розового соска, и расплывается в идиотской улыбке. - Вааау... - и это максимум на что способен его пьяный от кайфа мозг. Сбитое дыхание смешивается в уютную тишину. Исин чувствует себя довольным и сытым, ему определенно по душе такие утренние шалости. Одно из преимуществ постоянного партнера и отношений, ведь обычно расставаться приходится еще до того, как начнут ходить первые поезда. Даже с Чунмёном, с которым была определенная стабильность, не доводилось проводить время в теплой постели и ласкаться, только проснувшись. Если так пойдет и дальше, Сехун определенно разбалует Сина. Бездумно перебирая влажные розовые прядки, Исин наслаждается мягкой негой, окутавшей тело. Тяжесть чужого тела ощущается как нечто само собой разумеющееся - комфортно и приятно. - Что думаешь на счет принца Альберта? - в голове медленно мысли перетекают одна в другую, и Син выдает первую попавшуюся, продолжая прерванный разговор.- Незаметно будет, но заживает болезненно, - заканчивая, он понимает, что в их паре такой пирсинг лучше было бы сделать Сехуну, раз он категорично настроен сохранить их позиции. Попробовать, как это - ощущать в себе проколотый член, весьма заманчиво. Чуть пододвигаясь, Исин устраивает напарника удобнее на своей груди, все еще ощущая Сехуна в себе. Без резинок острее удовольствие и близость ощущается полнее, но вот приводить себя в порядок придется гораздо дольше. Хорошо, что они у него дома и душ всего в паре шагов. Хотя сейчас и они кажутся невозможными. Тела соединены спермой и потом, и разрывать объятья кажется настоящим преступлением. Блаженно жмурясь и подставляясь под ласковые прикосновения, Се глубоко вдыхает тонкий аромат чужой кожи. Хорошо... Больше, ей-богу, ничего и не надо. Мозг все еще работает в холостую, поэтому странный вопрос старшего ставит его в полнейший тупик. Сехун с сомнением приоткрывает один глаз, гадая, чего это Исину ударило после отменного секса поговорить о британской королевской семье, но следующая реплика дает ему необходимый контекст. В результате смешок над собственной глупостью и пораженный вдох из-за предложения напарника смешиваются в один невнятный звук, и он давится воздухом. Прокашлявшись, неохотно поднимает встрепанную голову и с интересом дергает ушком: - Ты что, серьезно? - голос звучит хрипло и по-детски восторженно. - Я ни разу не видел, если честно, но... - Се приподнимается и устремляет загоревшийся взгляд на чужой пах, пытаясь представить, как это может выглядеть. У него даже мурашки бегут от мысли, что Исин действительно сделает что-то подобное. - И все-таки это, должно быть, ужасно больно, - одно предположение, как именно будет ощущаться прокол в таком чувствительном месте, заставляет Сехуна испуганно вздрогнуть и снова улечься на старшего, сграбастав его в тесные объятия. - Нет-нет-нет, не надо! Ты и без всякого пирсинга ужасно горячий, не стоит себя мучить! Развратные фантазии стремительно сменяются жуткими картинками того, как Син морщится от боли при малейшем движении или как украшение цепляется за одежду, отвлекая его на выезде и тем самым подвергая опасности. Да Се же сна лишится! - Если хочешь чего-нибудь новенького, давай лучше тату? М? - он притирается щекой к теплой груди и коротко лижет оказавшуюся поблизости ямочку ключицы. Высыхающий пот оставляет на коже слабый соленый привкус - младший моргает, с удовольствием облизываясь, и повторяет свои действия снова. Кончиком языка проводит влажную дорожку вдоль изящной длинной шеи напарника и, довольно вздохнув, звонко целует чужие растянутые в улыбке губы. - Можно, например, набить "Собственность О Сехуна" в каком-нибудь укромном местечке, - предлагает с шаловливым видом, только теперь осторожно выскальзывая из Исина и касаясь припухших скользких от вытекающей спермы и смазки краев дырочки. Пожалуй, не стоит торопиться в душ. Если они продолжат этот разговор, наверняка придется в скором времени устроить второй заход. На предложение напарника Исин тихо смеется. Очаровательная шутка, но ничего подобного он не собирается себе набивать. Чернила под кожей - это надолго, а у них с Сехуном может быть гораздо меньше времени. Отношения не такие долговечные, и выводить их из-под кожи так же сложно и болезненно, как тату. Одного из двух вполне достаточно. Да и темнеющая краска на чужом теле привлекает его гораздо больше, чем на собственном. Веселье приходится прервать шумным вздохом, стоит горячему языку коснуться шеи. Се осторожно выходит, и прикосновение к растянутой дырке становится для Исина неожиданностью. Он не сдерживает тихого стона. Кожа чувствительная и слегка натертая, сперма стекает на внутреннюю сторону бедер. Син опускает руку и смазывает вязкие капли, будто случайно задевая чужие шаловливые пальцы. - Мне больше нравится пирсинг, - Исин прикрывает глаза и обхватывает запястье, направляя в себя глубже. Пошлый хлюпающий звук от смешанной смазки и спермы кажется слишком громким, воздух будто становится более плотным, и дышать приходится глубже, - сначала больно, ноет и саднит. Заживает неделями, иногда дольше, но ощущение металла, оттягивающего кожу, просто потрясающее, - сбитым шепотом продолжает Син, раздвигая ноги шире и задавая длинным пальцам четкий темп. Пушистый хвост Сехуна задевает колени, бьет мягко в ритме движения внутри. - Когда рубец затягивается, обрастает внутри, то каждый раз больно совсем чуть-чуть, но так хорошо. Если потянуть, то кожа растягивается и покалывает, и металл будто становится продолжением тела, - Син действительно когда-то хотел проколоть себе соски, но получилось только вставить серьгу в ухо, да и то в школе. После поступления в академию прошлось снять, и теперь даже шрама не осталось. Хорошо, что предложение являлось всего лишь шуткой, а не то Се бы обиделся на чужой смех. К счастью, думать об этом не получается - Исин, оказавшийся совсем не против продолжить игру, слишком томно вздыхает и слишком развратно ласкает себя его собственной рукой. В общем-то, тут уже становится не до разговоров вовсе, но проигнорировать слова напарника, да еще нашептанные таким... кхм... порочным тоном... Сехун нервно выдыхает, прижимаясь своим членом к чужому бедру, и взволнованно дергает ушками. Хочется смотреть на порозовевшее лицо Исина и одновременно тянет понаблюдать за своими пальцами, с умопомрачительными звуками исчезающими в чужом теле. Хочется всего и сразу, как обычно с Сином, а уж когда скользкие горячие стенки растянутого входа сжимают его пальцы сильнее, Се и вовсе тихо стонет: - Н-нет, давай сменим тему, - он поднимает на старшего жалобный взгляд. Ведь решил уже, что напарнику не стоит дырявить свое великолепное тело в... интересных и отвлекающих местах. А тут этот якобы невинный рассказ... Се встряхивает головой, избавляясь от тоненького внутреннего голоска, нашептывающего "А что если...", и рисующихся в воображении картинок того, как он сжимает зубы на металлической штанге в нежном соске Исина. - Ну или давай вовсе перестанем болтать, - что кажется более верным решением, потому как на языке вертится предательское "Да, продолжай, мне чрезвычайно интересно". Вместо этого Сехун приподнимается, упираясь коленями между широко разведенных ног старшего, и тянется к его губам, чуть резче проталкивая пальцы. Ему до безумия нравится такой Син, разгорячившийся, тяжело дышащий и фантастически податливый в его руках. Если бы Исин знал, насколько горячей штучкой напарник может быть в постели, в ту первую ночь, когда они спали вместе, его бы не остановили такие мелочи, как совместная работа и сомнительное согласие. Сехун был пьян, и он бы точно воспользовался ситуацией. Хорошо, что нет никаких указателей, кричащих о том, что Се - такая сладкая конфетка. Достаточно отлично сидящей формы полицейского и красивого лица, чтобы на него оборачивались женщины. Хотя все же одна надпись у него имеется, но она только для приватного просмотра. Син чувствует, как напарник снова начинает заводиться, да и он сам с удовольствием подается бедрами навстречу развратной ласке. Энергичный и страстный партнер, ему определенно повезло. Их тела отлично совместимы, жаль, что с остальным все не так гладко. Исин уворачивается от поцелуя и легонько толкает Сехуна в плечо перепачканной в сперме ладонью: - Подожди, мне надо кое-что... - он намеренно игнорирует собственное возбуждение и недовольный взгляд партнера. Проваляться так целый день, лениво трахаясь, конечно, заманчиво, но у него еще были планы. Когда не уверен, придется ли в следующую минуту сорваться в участок, стараешься стиснуть все дела и успеть раньше, чем закончиться долгожданный выходной. Сколько бы они ни наслаждались друг другом, все равно будет мало, поэтому Исин находит в себе силы посмотреть на часы. Выскальзывая из-под сильного тела Се, Исин тянется к тумбе и подцепляет телефон. - Черт, я опаздываю, - смена у Чанёля заканчивается через час, и он обещал встретить друга, а потом вместе выпить. На все про все у него полчаса, и этого определенно не хватит на медленный и чувственный секс с напарником, а как хотелось бы... Поворачиваясь к Сехуну, Син виновато улыбается и молча начинает отклеивать разомлевшие конечности от теплой простыни. Потягивается со вкусом, проходясь руками по крепкому прессу и перепачканным бедрам, задевает полувозбужденный член. Делает пару шагов по направлению к ванной и затем бросает легкомысленно: - Я в душ. Хочешь со мной? Пожалуй, с "податливостью в его руках" торопиться не стоило - едва Сехун всерьез настраивается на повтор, старший ловко выскальзывает из его объятий, а там уже и из постели, явно куда-то спеша. Насколько известно самому Се, планы напарника связаны точно не с работой и - как ни досадно признавать - не с ним. Думать о том, что в жизни Исина есть еще какие-то важные вещи, кроме службы и бойфренда, ужасно не хочется, точно не сейчас, когда пульс частит и кое-какие важные части тела требуют к себе полного внимания. Но не думать Сехун не умеет. - Куда это ты собрался? - интересуется с улыбкой, но все равно хмурится, чтобы не оставлять старшему возможности отшутиться. - Я думал, мы выходной вместе проведем... - не обязательно в постели, разумеется, но все-таки вместе. Се скользит зачарованным взглядом по потягивающемуся прямо перед ним телу, на пару мгновений теряясь мыслями в своих нескромных желаниях, однако смутное разочарование от сорванного второго раунда и подозрительные планы Исина не дают ему попасть под чары напарника. И даже щедрое предложение не исправляет ухудшающееся настроение. Потому что Син явно намерен выставить его из своей постели и своего дома, а после направиться куда-то в одиночку, помахав на прощание узкой ладошкой. - Слушай, я серьезно, - Се со вздохом садится на испачканной постели и тянется к откинутому на пол одеялу, чтобы прикрыть свое предательское возбуждение, падкое на вид обнаженного старшего. - Что за планы у тебя в долгожданный выходной? И к чему спешка? Позвони, отмени, лучше позавтракаем вместе... - и пообедаем, и поужинаем, и еще много чего поделаем в перерывах между едой, но это Сехун решает не уточнять - вроде как и без слов понятно. Это действительно мило, что напарник хотел провести весь выходной вместе. Возможно, до небольшого инцидента, который произошел в их прошлое совместное утро, Исин бы действительно отменил все свои планы и вписал бы в свое расписание только одно имя. Но тогда он ясно осознал, что стоит сдерживать свои порывы безраздельно владеть Сехуном. Они не собственность друг друга, и стоит признать, что отношения могут закончиться так же стремительно, как и начались. У каждого из них есть своя жизнь, свои друзья, и если попытаться контролировать это, все выльется в очередную ссору. Все хорошо так, как сейчас. Может быть лучше, но Син не позволяет себе глупо фантазировать. - Почти два, так что с завтраком мы немного опоздали, - вспомнив, что забыл о полотенце и чистых вещах, Исин возвращается к шкафу. На улице наверняка свежо после вчерашней грозы. Выуживая темно-синюю кофту и белье, оборачивается к напарнику: - Если хочешь - можешь остаться и заказать что-то. Запасные ключи на холодильнике, - он действительно не против, если Сехун будет хозяйничать у него дома и дождется его прихода. Хотя на это особо надеяться не приходится, учитывая количество вопросов и предчувствие чужого недовольства. - Я договорился с Чанёлем, - разъяснять, что у того тоже нестабильный график и что они и так видятся реже с появлением в жизни Сина постоянных отношений, нет ни малейшего желания. Пришлось смириться с тем, что даже в постели Се может думать не только о нем, поэтому будет лучше, если они проведут хоть какие-то границы, иначе в случае чего придется слишком тяжело. Исину хватает напряженной работы, а времени на то, чтобы собирать себя по кускам, у него нет. Подхватывая полотенце и черные джинсы, он решительно направляется в ванную. - Так что, идешь? - Син приглашающе кивает Сехуну на дверь. Они оба здорово вымазались в смеси из спермы и лубриканта, а душ позволит совместить приятное с полезным: помыться и, возможно, еще по-быстрому запачкаться. Сехун слушает старшего, изо всех сил сдерживая недовольство. Он уже большой мальчик, он не станет устраивать сцены ревности из-за того, что им пренебрегли - причем буквально, предпочтя сексу встречу с другим. Это Исин, у него свое понятие отношений, и правильно сказал Чонин: если Се хочет когда-нибудь занять в жизни напарника более устойчивое положение, ему надо научиться подстраиваться. Но вот беда - до подобной эмоциональной зрелости Сехуну еще далеко (в этом самому себе не стыдно признаться). Поэтому он тщательно сдерживает свои слова и мысли, прекрасно понимая, что если пойдет на поводу у своего инфантильного характера, снова все испортит. - Пожалуй, нет, - качает головой торопливо, отводя глаза от все еще чертовски соблазнительного, но теперь уже не такого и своего бойфренда. - Ты же торопишься, иди без меня, - и старательно растягивает губы в улыбке, а сам лихорадочно ищет взглядом раскиданные по комнате вещи. Он очень-очень старается, но в глубине сознания уже начали ворочаться мерзкие, горькие мыслишки о том, что для Исина его собственное тело, близость с ним, его компания - не такой уж соблазн, а так, разминка после напряженной недели, сброс стресса перед чем-то более важным и нужным. Например, перед Чанёлем. "Ну уж нет!" - Сехун жмурится и встряхивает ушками, раздражаясь теперь на самого себя. Решил же не ревновать больше, так чего снова начинать?! Если бы Син захотел, он бы встречался с Чанёлем. Или с Чунмёном. Или с кем угодно, но выбрал-то он Се! Поэтому не нужно сейчас поддаваться глупым обидам и подозревать напарника непонятно в чем. Но когда старший, пожав плечами, удаляется, справляться со своими демонами становится действительно сложно. "Он даже предложил тебе остаться здесь, - убеждает себя Се, дотягиваясь до трусов и грубо стирая с себя остатки былого веселья. - Разрешил взять ключи, может, даже предположил, что ты его дождешься. И несмотря на спешку, позвал с собой искупаться, а ведь наверняка понимал, что процесс бы здорово затянулся!" И да, аргументы хорошие, очень даже справедливые и все в пользу напарника, вот только Сехун все равно торопливо натягивает джинсы прямо на голое тело, запихав испачканное белье в карман, и бросается на поиски своей рубашки. Исин умный, Исин красивый, Исин просто нереален в постели... И Исин - вроде как - с ним, поэтому обижаться не на что, но Се все равно стремительно одевается и бегом покидает чужую квартиру, даже не взглянув в сторону приоткрытой двери в ванную. Потому что сейчас лучше сделать ноги, чем остаться и выплеснуть на старшего все то, что закипает в нем без всяких веских причин. На отказ Исин реагирует вполне спокойно, не уговаривать же в самом деле, да и так быстрее получится. Хотя все же в надежде, что Сехун передумает и присоединиться к нему, оставляет дверь в ванную приоткрытой. Принимать душ вдвоем куда приятней, чем в одиночку. От мыслей о том, как в прошлый раз они занимались водными процедурами, легкая волна возбуждения накрывает разнеженное тело, но Син пресекает подобные мысли, не намереваясь развлекаться, когда за стенкой у него горячий любовник. Это было бы нечестно по отношению к ним обоим. Теплые упругие струи смывают следы недавнего секса. Исин намыливает шампунем ушки и хвост, недовольно отфыркиваясь от пены, попадающей в нос и в рот. Закончив вымывать шерстку, он принимается водить мочалкой по телу и в последнюю очередь скользит пальцами между ягодиц. Куда больше удовольствия, когда с этим помогает Се, но сейчас придется обойтись собственными силами. В следующий раз все же стоит использовать презервативы, так проще и комфортней потом обоим. Пусть без них ощущения куда ярче, но часто себя не побалуешь подобным. Когда Син закручивает кран, холод касается слегка покрасневшей кожи. Он ежится и тянется за мягким большим полотенцем. Мокрые ушки тяжелые и прижаты к голове, а хвост волочится по полу. Приходится приподнять его и хорошенько вытереть. Иголочки шерстки выглядят довольно забавно. Кидая взгляд в зеркало, Исин невольно задумывается над тем, как выглядит. Достаточно ли привлекательно с мокрыми ушками и румянцем на щеках? Мотая головой, он улыбается и решает, что сейчас можно будет это проверить. Выходя из ванной, Син не находит Се на смятых простынях. Натянув на все еще влажную кожу белье и кофту, он идет на кухню, но в квартире подозрительно тихо. - Сэхун? - зовет на всякий случай и, не получив ответа, расстроено поджимает губы. Наедине с собой чувства сдерживать куда сложнее. Опускаясь на скомканное одеяло, он чувствует терпкий запах секса и теплой близости, но теперь это только для него одного. Какова бы ни была причина, когда уходят без единого слова - это обидно. Внезапная догадка появляется и так же быстро рассыпается сухим пеплом, когда Исин смотрит на экран мобильного. Он подумал, что вызов с работы, но нет. Напарник ушел просто так. Кое-как высушив шерстку и натянув джинсы, Син прячет в карман телефон и пару купюр. На кухне невольно смотрит на холодильник и, обнаружив там свои запасные ключи, расстраивается еще больше. Все правильно, не стоит сближаться слишком сильно. А ключи вообще ничего не значат, так, безделушка. И только он, как идиот, решил, что это какой-то символ доверия. Просто глупость же. На встречу в Чанёлем отправляется своим ходом, оставляя машину. Сегодня он точно будет не в состоянии сесть за руль. До дома путь неблизкий, но Сехун не ловит такси - вместо комфортного салона и 20-минутной поездки он выбирает пробежку по нескольким десяткам кварталов, нарочно себя наказывая неудобными джинсами, которые на голое тело и еще не до конца спавшее возбуждение доставляют порядочные мучения. Пожалуй, если бы не утренняя "разминка" с Исином, он бы довольно быстро спекся из-за судороги в не разогретых толком мышцах, но активных постельных игр оказывается достаточно. На своей улице Се оказывается в рекордный срок, вваливается в дом весь взмокший и тяжело дышащий (не из-за плохой формы, просто силы расходовал неправильно, "не по науке", как говорит Химчан). Бросает громкое "Это я!" в сторону кухни и, не сбавляя темпа, несется в свою комнату. Не хочется сейчас никого видеть, особенно таким - пахнущим чужой постелью и страшно несчастным из-за того, что его из этой самой постели вышвырнули. Наверняка ведь взгляд сейчас как у побитого щенка - Лу будет долго ржать и издеваться. Комната встречает идеальным порядком и стопкой чистого белья на углу свежезаправленной кровати. Черт, вчера же был день генеральной уборки! Из-за адской недели постоянной работы напрочь забыл о распорядке дома, надо будет поблагодарить маму за заботу (и да, мама все еще меняет ему простыни и наволочки, а уж с пододеяльником и вовсе только она во всем доме умеет справляться!). - Сначала душ, - решает Сехун, с благоговением оглядев благоухающие морским кондиционером просторы родной постели. Знакомые стены помогают выбросить из головы сегодняшнее утро и собственную обиженную панику из-за чужого пренебрежения. Привычно щелкнув кнопкой на стареньком радио над письменным столом и поймав любимую станцию, сутками выдающую в эфир лучшие рок-хиты, Се подхватывает приготовленные мамой чистые полотенца и, дергая головой в такт размеренным битам, отправляется в ванную. Дверь оставляет приоткрытой, чтобы слышать музыку и там. Виноградный шампунь, апельсиновый гель для душа, мятная пена для бритья... Свежие боксеры, подаренные одной из бывших подружек Минхо на Рождество и потому украшенные какой-то ересью, типа красноносых оленей и пьяных санта-клаусов, новая голубая майка, мягкие, застиранные светлые джинсы... Сехун заканчивает промокать свои дурацкие розовые лохмы полотенцем, чтобы избавиться от противных холодных капелек, соскальзывающих с волос и крадущихся вдоль шеи, и только после этого падает на взбитые подушки. - Отлично... - блаженный вздох, позволяющий насладиться смесью привычных, уютных ароматов, которыми всегда пропитан его дом. Жалко, что сегодня у него одного выходной, некому отвлечь от неизбежных размышлений об Исине, но с другой стороны, убегать от своих тараканов вечно он не может. Поэтому Се еще пару мгновений катается по постели, как маленький ребенок, в стиле "не хочу - не буду - уберите свою манную кашу, она с комочками", а после решительно выдыхает и садится. - Какого хрена это было?! - стонет негромко, зарываясь мгновенно начавшими дрожать пальцами в еще влажные пряди и с силой зажмуриваясь. - Встречаемся мы или где?! Что за, нахрен, Чанель?! Мы сто лет не проводили время вместе! Почему ему приспичило именно сегодня идти к другу?! И с каких это пор можно просто щелкнуть меня по носу и скомандовать "Сидеть, мальчик"?! И да, все было не так, но сейчас-то можно не пытаться сохранить непредвзятость и взрослость мышления, Сехун один и может сердиться на то, на что хочет сердиться! И если ему ни в коем разе нельзя даже упоминать о существовании Чонина, то почему Син может спокойно выпрыгнуть ради другого парня из одной с ним постели?! Да они вообще встречаются?! Разве так это у людей происходит?! Сам Се не в курсе, но братья как-то иначе описывали свои отношения. Может, попробовать поговорить с Исином о... эээм... Ну наверное, о том, что ему не по душе, когда он далек от топа в списке приоритетов своего, черт бы все побрал, бойфренда! Агрессивный трек "Нирваны" сменяется балладой "Бон Джови", и мысли Сехуна чуть успокаиваются, принимая более меланхоличное направление. Говорили же уже... Пытались понять друг друга... Сделали только хуже... Может, лучше просто молчать и делать вид, что все в порядке... И оно само... как-нибудь... Се снова глухо стонет и падает обратно на кровать. Теперь уже даже родные стены не помогают - в голове один Исин и их чертовски сложные отношения, а от таких размышлений впору вешаться. Долгожданный выходной у него в итоге проходит как-то... безыдейно. Вяло пощелкав пультом перед телевизором и без энтузиазма уничтожив приготовленный лично для него обед (любимую лазанью, которая в таком настроении, как у него, то и дело вставала комом в горле), Се плетется обратно в комнату и там в кои-то веки включает компьютер - раз заняться совершенно нечем, можно в кои-то веки пройти пару уровней в давным-давно брошенном "Ассасинс криде". Совершенно не круто, но больше ничего в голову не приходит. На улице действительно оказывается прохладно. Натягивая капюшон, Син ловит такси, не имея ни малейшего желания оставаться сейчас наедине с собственными мыслями. Ему нужно немного остыть и отвлечься, чтобы не воспринимать всерьез подобную мелочь и не придумывать себе лишнего. Он уже достаточно нафантазировал об их отношениях и о том, какими они должны быть. В итоге все оказалось совсем иначе. Сехун - хороший патрульный, страстный партнер и занятный собеседник, но отчего-то Исин не может избавиться от чувства, что все происходящее не всерьез. Возможно, причина в нем самом, в упрямом стремлении оставить все на стадии, где им обоим хорошо и в случае расставания никто не пострадает, а возможно, в напарнике, который гораздо органичнее смотрелся бы с миленькой подружкой в кругу семьи на счастливом фото в гостиной, чем в тесной кухне Сина, готовя утром кофе. Причины остаются кривым отражением в прозрачной воде, но ни одна из них не приобретает реального тела. Каждый раз он пытается поймать пальцами суть, но в руках оказывается только пустота. Что с того, что напарник ушел без единого слова? Это ничего не значит, а даже если и имеет какой-либо смысл, Исин все равно ничего не может с этим поделать. Волноваться бесполезно, и если бы логика помогала ему справляться с переживаниями, он бы забыл о произошедшем сразу, как только вышел за дверь. Но даже добравшись до больницы и увидев у входа Чанёля, Син не может полностью согнать с гладкой водной поверхности четкие очертания. - Выглядишь не очень, - бросает другу, не сдерживая широкой улыбки. Он действительно соскучился. Плотный график не позволял увидеться, а телефонные разговоры - это совсем не то. - На себя посмотри, - отвечает Чанёль, стискивая Сина в крепких объятьях. - Неделька выдалась тяжелой, - за одну ночь не стереть с лица печать усталости, а глубина синего под глазами стала только на пару оттенков светлее. - И не говори, - тяжело вздыхает друг, - та же история. Кажется, что нас ждет один из тех сюжетов про апокалипсис. Все начинается обычно именно так, - Исин не особо удивляется такой загруженности больницы. Все же преступления и травматизм чаще всего идут в комплекте. - Мы как обычно? - спрашивает Син, хотя понимает, что они не сговариваясь направились в сторону бара неподалеку. Уютное местечко, где выпивка стоит как выпивка, а у входа всегда стоит несколько машин такси. - Да, только недолго. Устал адски, - Чанёль застегивает легкую куртку до самого горла и ускоряет шаг. Середина дня, но солнце задушено тучами, и мутный свет дает ощущение постных сумерек. Действительно, для полной картины не хватает перевернутых машин и парочки ходячих трупов. Хочется поскорее нырнуть в согревающую темноту бара и пропустить пару стаканчиков в отличной компании. Плевать, что нормальные люди работают в такое время, они не нормальные - и профессии у них такие же. По пути Исин выслушивает забавную историю о новенькой в отделении, которая оказалась бывшей Чанёля еще с университета. Тому теперь не приходится скучать. К дежурствам и безумной нагрузке прибавился еще и голос прошлого. Одно дело - по-быстрому справляться в комнате отдыха с медсестричкой, а совсем другое - натыкаться ежедневно на бывшую подружку. Это неловко, и удовольствия никакого. - Мы давно расстались, но она смотрит на меня так, будто я ей что-то должен, - возмущается друг, спускаясь по ступенькам в подвальное помещение. Син задумывается над тем, что произойдет, когда они с Сехуном расстанутся. Почему-то он не сомневается в том, что это случится. Конечно, тот не станет вести себя как девчонка, но будет ужасно неловко. И тяжело. Громко вздыхая, он привлекает внимание Чанёля: - Эй, ты чего? - Нормально, - Исин снимет капюшон, освобождая примятые ушки, - возьми выпить, а я места займу, - несмотря на то что в баре почти никого и занимать особо нечего, друг просто кивает и направляется к стойке. Они привыкли к настроениям друг друга уже очень давно, поэтому нет нужды выспрашивать и объяснять. Посмеяться вместе или уютно промолчать весь вечер - без разницы. В компании друг друга становится легче, проблемы из критичных превращаются в решаемые, а неурядицы в отношениях кажутся глупостью. Выслушав небольшую историю Чанёля, Син осознает, что не хочет, чтобы Сехун для него становился бывшим, по крайней мере в ближайшем будущем точно. И партнером, и напарником. Пальцы сами выбирают из списка контактов знакомое имя, и он понимает, что звонит, только после того, как слышатся гудки. Когда в комнате Сехуна раздается жужжание мобильного, брошенного на постель еще после возвращения домой утром, он не сразу слышит, слишком погруженный в игру. Но в итоге тихий ритмичный звук привлекает его внимание, и Се все же тянется за телефоном, поставив игру на паузу. Оказывается - сюрприз-сюрприз! - звонит именно причина его отвратного настроения. Се вздыхает, глядя на экран телефона со смешанными чувствами. Он не уверен, что достаточно остыл, чтобы спокойно общаться с Исином, не заваливая его претензиями и обвинениями. Но не взять трубку будет еще хуже, чем даже сбежать из чужого дома без каких-либо объяснений (к слову, тоже не самый его умный поступок). А так хоть есть шанс, что на расстоянии от провокационно горячего и предельно непонятного напарника он сможет держать себя в руках. Ха-ха, наивный... Исин неловко начинает говорить сразу, как слышит отчетливое "алло" в динамике своего телефона: - Привет... я хотел узнать, все ли с тобой нормально. Ты ушел и ничего не сказал. Я волновался, - произносит отрывисто, нервно теребя кончик хвоста. На самом деле просто спросить у самого Се оказалось намного легче, чем продолжать тихо переживать. Исин чувствует, как ему становится легче. Голос Исина Сехуном воспринимается тепло и чуть встревоженно, а слова проливаются бальзамом на измученное сомнениями сердце. Он сам не замечает, как начинает глупо улыбаться, жадно вслушиваясь в чужую речь и неровное дыхание - представляя, каким милым и смущенным в этот момент выглядит в кои-то веки оттаявший старший. - Д-да, прости, - теперь уже собственный побег начинает казаться откровенной глупостью, и Сехун больно прикусывает язык, торопясь оправдаться. - Я просто... Ну, ты торопился, и я решил... В смысле если бы я остался, то снова бы ляпнул какую-нибудь глупость, и... Однако его невнятный жалобный лепет обрывается, когда в трубке слышится посторонний голос. - Мне дали эту странную штуку в нагрузку, так что будешь пить ее, - Чанёль возвращается, ставя на стол бутылку виски, два стакана и что-то зелено-желтое с зонтиком. - Подожди, - Син отмахивается от друга, судорожно прижимая телефон к уху. Наверняка Сехун слышал чужой голос, но он ведь говорил насчет встречи, так что все в порядке. Се каменеет, слушая, как старший одергивает помешавшего разговору друга. Чанёль. Ну конечно, Исин все равно встретился с Чанёлем, и судя по фоновому шуму, они все-таки выбрались куда-то вместе, как и планировали. То есть Исин так "волновался", что даже, подумать только, отправился к приятелю, потом они зарулили в какой-то бар и взяли по выпивке, а когда этот самый Чанёль отошел, Син соблаговолил набрать своему без очевидной причины удравшему бойфренду, чтобы узнать-таки, что это такое было. "Вау, какая забота", - вяло улыбается собственным саркастичным мыслям Сехун, без остановки падая обратно в черную пропасть своих страхов, обид и предположений. Надо было ему тоже пойти к другу. К Чонину, разумеется. Надо было надраться с ним и тогда позвонить старшему - посетовать, что суть этих отношений от него постоянно ускользает. А, ну и между делом дать Чонину сказать привет, просто чтобы Исин не гадал и точно понял, что он именно с другом. - Ты разве не занят сейчас? - вздохнув и прикрыв глаза ледяной ладонью, бросает Се в трубку. - Развлекайся спокойно, ничего смертельного не случилось. Я... - он медлит, собираясь солгать, но совесть категорически противится, поэтому говорит правду: - Я уже дома. Отдыхаю. Больше можешь не волноваться. И еще много чего хочется добавить, злого и пропитанного ядовитой издевкой. Чего-нибудь в духе "Уверен, старый-добрый Чанёль не откажется дать тебе, коли уж твоему парню не по душе роль принимающего" или "Проверь, взял ли презервативы, сейчас, пока еще трезвый, а то мало ли куда тебя ночь заведет". Но Сехун делает над собой усилие - ценой до крови впившихся в ладонь ногтей - и сдерживается. Судя по голосу, с Сехуном действительно все в порядке. Правда, Исин не совсем уверен, что между ними все так же, как этим утром. Ляпнул глупость? Что это еще значит? Понять, о чем думает напарник, слишком сложно, а он далеко не телепат. Нюансы отношений - загадка для Сина, он руководствуется исключительно собственными чувствами и логикой, которая по идее должна разъяснить происходящее и подсказать, что следует предпринять дальше. Хотя лучше между чувствами и логикой поставить безнадежное "или". Это похоже на капризные весы, с одной стороны которых его желание заполучить Се в единоличное владение, а с другой - понимание, что этого никогда не случиться. Поудобнее перехватывая телефон, Исин делает большой глоток из предложенного Чанёлем стакана. Друг хитро подмигивает, и нельзя сдержать нервную улыбку. Наверное, если бы не он, Син бы не решился на звонок и продолжал строить нелепые предположения: - Да я не особенно занят, мы просто пропустим пару стаканчиков и по домам, - виски растекается обжигающим теплом внутри, и напряжение немного отпускает, - жаль, что ты не захотел подождать немного, - Исин прикрывает ладонью лицо, чувствуя, как щеки заливаются румянцем. По телефону говорить подобное слишком неловко, да еще и друг вовсю зубоскалит напротив, хотя Син и пытается говорить тише. Ничего, он ему еще припомнит. Можно будет как-нибудь заглянуть к нему в больницу на неделе и выловить эту самую бывшую для знакомства. Это будет забавно. - Отдыхай, не стану отвлекать. Просто хотел узнать, все ли нормально, - он уже привык, что между ним и Сехуном повисает это натянутое непонимание. Разбираться с этим сейчас, да еще и по телефону, глупо, поэтому Исин делает еще один глоток, чтобы несказанные слова растворились в янтаре, а в голове стало легко и пусто. Сехун старается дышать глубже и вообще постигнуть дзен, чтобы не наговорить лишнего. Откровенные слова старшего, звучащие так смущенно и сладко, будят в нем далекие от праведных чувства - к сожалению, далеко не мирного толка. Несмотря на игривый тон напарника и прямо озвученные намерения выяснить, все ли с Се в порядке, до спокойствия и адекватного восприятия разговора младшему далеко. "Про подождать речи не было! - вопит истеричный, плаксивый внутренний голос, швыряясь воображаемой посудой в воображаемую стену. - Ты просто не хотел опаздывать, поэтому велел мне самому за собой закрыться! И если речь о паре стаканчиков, почему нужно было аж из койки выпрыгивать, чтобы туда успеть?! У этого Чанеля что, вся жизнь по минутам расписана?!" А дальше там нецензурная брань с короткими вставками про сорванный секс, нежелание внятно говорить о своих претензиях и долбанные двойные стандарты насчет лучших друзей. Сехун разжимает кулак и с трудом расслабляет челюсть. Слышать теплый голос Исина, сопровождаемый шумом какого-то бара и невнятными репликами низкого насмешливого голоса, просто невыносимо. И молчать тоже чертовски трудно. Зря Син позвонил. - О, что ты, разумеется, со мной все нормально, - растягивая губы в недоброй улыбке, ласково начинает Се. Злость и обида бурлят на самой поверхности сознания, полностью покрывая собой здравый смысл и логику. - Ведь нет ровным счетом ничего страшного в том, что мой бойфренд - который, к слову сказать, меня просто с ума сводит - посреди редких и потому особо желанных минут в постели вдруг вспоминает, что именно сейчас ему надо быть в другом месте и с другим парнем, и тут же отправляется собираться, забив и на постель, и на игры, и на, собственно, меня. И казалось бы, у него должна быть идеально веская причина для подобного, но единственное, что я получаю в качестве объяснения, - это "А, я договорился с Чанелем". Сехун переводит дыхание и отчаянно продолжает дальше, стараясь не слушать ни доносящиеся из трубки звуки, ни собственный фейспалмящий разум. - Исин, ей-богу, я не ханжа и не махровый эгоист. Я понимаю, что у тебя своя жизнь, свои планы и свои друзья. Но почему в твоей жизни не может быть меня, я не понимаю! Ты хотел встретиться с Чанелем - супер, вперед, повеселитесь! Но бросать меня вот так, посреди разговора, посреди... кхм... всего остального, не пытаясь даже немного позаботиться о том, как я себя буду при этом чувствовать... Ты вообще уверен, что мы встречаемся?! Выслушивая поток слов, Син пытается вникнуть в каждое слово и понять, в чем его обвиняют. В том, что это обвинения, он не сомневается - судя по тону, Сехун недоволен, возмущен и обижен. А все из-за чего? Говорит, что его бросили, что о его чувствах не заботятся... Конечно, это Исин - эгоист, и только его вина в том, что он не обладает телепатией, чтобы прочитать мысли партнера. Сказать сразу, поделиться возмущением и избавить их обоих от этого разговора было невозможно. Хвост мечется из стороны в сторону от волнения. Казалось, что все проще некуда. Они вместе работают, спят только друг с другом и, если выдается возможность, могут провести время вместе. Сину казалось, что это идеальный вариант для них обоих. Сехун не посчитал достаточно важным тот факт, что он упомянул своего лучшего друга и по совместительству бывшего любовника в постели с другим, тогда почему подобная реакция на обычную прогулку с другом в единственный долгожданный выходной?! Да и внимания Исин уделил ему этим утром вполне достаточно, к их обоюдному удовольствию. - Я не собираюсь обсуждать это с тобой по телефону, - голос леденеет, а челюсть сводит от желания выплеснуть ответные претензии. Но рядом Чанёль, и портить свободный вечер еще и другу он не намерен. Не уверен, что они встречаются? Тогда как это называется? Син не понимает этой сложной схемы, в которую вписал его Сехун. Они либо вместе, либо нет. Больше, чем секс без обязательств, но не отношения. Он задушил в себе стремление контролировать напарника, понимая, что это бесполезно и не принесет ничего, кроме вот таких ссор. Хотя очень хотелось бы запереть Се у себя дома и не позволять никому на него смотреть. Сделать ему еще одну чертову тату, только с надписью "Собственность Чжан Исина", и для надежности приковать наручниками к изголовью кровати, чтобы не сбежал. Но такие чувства слишком опасны для них обоих, поэтому Син разбавляет нервную работу и болезненные контакты с Сехуном редкими встречами с другом, а теперь оказывается, что и это под запретом. Когда ему еще видеться с Чанёлем, как не в выходной? - Выспись хорошенько, завтра на смену, - с силой выдавливает из себя, пытаясь не сорваться. Сехун едва успевает выдохнуть и начать всерьез раскаиваться в этой вспышке, как вдруг напарник вбивает последний гвоздь в гроб его спокойствия. Одергивает сдержанно и безэмоционально, как будто маленького ребенка отчитывает. Се вздрагивает, ему сразу становится холодно. Вот что он получает за свои обиды, свое расстройство и негодование - менторский тон и читающийся между строк укор, что не сдержался и принялся вопить прямо по телефону. Черт, да даже родители с ним так не разговаривают! В голосе Исина, терпеливо выслушавшего все претензии, нет ни вины, ни волнения! "Да ему же плевать!" - Сехун вскакивает на ноги, не в силах сдерживать вспыхнувшую злость. Как в тот раз, с упоминанием Чонина не к месту! Старший тогда тоже просто закрылся и сделал вид, что они посторонние люди. Может, конечно, это у него такой способ справляться с очевидными проблемами в их непростых отношениях, но не вечно же именно Се оказываться в игноре! Почему сейчас не наоборот?! "Да потому что ты маленькая истеричка и не в состоянии даже пять минут телефонного разговора сдерживать свои эмоции", - напоминает внутренний голос, что делу нисколько не помогает. - Я вообще не собираюсь с тобой это обсуждать, - шипит младший в трубку, чувствуя, как приподнимается шерстка на ушках и хвосте. - Ты же не любишь, когда просто, да, Исин? Тебе ведь нравится, когда надо угадывать, что ты имел в виду, ведь так невероятно тяжело просто сказать все вслух! Так вот, в этот раз попробуй угадай ты. Удачного вечера! - он в бешенстве тыкает в экран и отшвыривает мобильный на разворошенную постель. - Да пошло оно все к черту! - от громкого крика болезненно дерет горло, но легче совсем не становится. Ругнувшись еще раз, уже более нецензурно, Се тянется за толстовкой и взглядом отыскивает убранные мамой конверсы. Кажется, пора и ему устроить себе встречу с другом. А не то он точно чокнется от всего бреда, что сейчас вертится в голове. Син до боли стискивает кончик хвоста, сдерживаясь, чтобы дослушать напарника до конца. Ругаться по телефону он не намеревался, но похоже, все произошло и без его участия. Сехун разозлился на.... на что именно? Во время разговора, как ни пытался, Исин не смог сформулировать четкую причину обиды младшего. Что-то связанное с Чанёлем, выходным и тем, что Се бросили. Связать все это вместе не получается. И пока мысли принимают более-менее четкую форму, из динамика уже звучат гудки. - Вот же... - невольно вырывается. Откладывая мобильный, Син в пару глотков опустошает свой стакан. Он не знает, чего от него хочет Сехун. В конечном итоге тот сказал, что понимает, что у каждого из них своя жизнь и свои друзья, но тогда к чему этот аудиоспектакль? - Похоже, у тебя проблемы, - в голосе Чанёля нет ни капли сочувствия, для него это скорее очередная забавная история. Будь главным героем этих отношений не он сам, Исин бы тоже от души повеселился. Но сейчас для него это не тянет на комедию, больше похоже на дешевую драму. - Судя по всему, так и есть, - он пожимает плечами и откидывается на спинку стула. Кивает на бутылку, прося друга подлить выпивки. Для откровенного разговора градус стоит повысить. Рассказывать детали их с Сехуном взаимоотношений он не собирается, но если вырвется ненароком, то лучше бы ему этого завтра не помнить. Чанёль понимающе наполняет стакан и отпивает от собственного. - Собираешься исправлять ситуацию? - друг пододвигает зелено-желтое непотребство с зонтиком, предлагая набраться храбрости и пьяного безумства, чтобы совершить геройский поступок. - Это как раз то, что я пытался сделать только что, - горько усмехается Исин. Позвонил, чтобы узнать, все ли в порядке, спросить, почему напарник ушел, а получилось сделать все только хуже. Теперь Сехун не собирается ничего объяснять, сказал попробовать угадать, и еще это его "уверен, что мы встречаемся?". Лучше было оставаться в неведении и продолжать проводить вечер с легкой тревогой, чем окончательно испортить себе настроение, а как следствие, и выходной. - Есть вещи, которые никогда не меняются: небо голубое, люди засовывают себе в рот лампочки, а Чжан Исин лажает в отношениях, - Син пытается пнуть под столом чужую ногу, но попадает по деревянной ножке. Как обычно. Он благодарен Чанёлю за отсутствие расспросов и жалости. Вот такая поддержка гораздо лучше. Совместная выпивка и неловкие шутки. - Когда, говоришь, я могу приехать познакомиться с твоей бывшей? - зубоскалит в ответ Син. Внутри мутно и тяжело из-за сказанного Сехуном, сомнения отрывают по кусочку от сердца, но перед ним стакан виски и отличная компания. Все не так уж и плохо. И пусть болезненно-нежное останется на растерзание напарнику и его жестоким словам, но это будет завтра, а сегодня он может залить все жидким янтарем и сделать вид, что все в порядке.