Cat police

Когда спокойный сон прерывается знакомым до зубного скрежета звонком будильника, Исин не может понять: чувствует он облегчение или разочарование. Сегодня он возвращается на смену. Прошла всего неделя с тех пор, как его выписали из больницы и отправили отлеживаться дома, но кажется, что прошло больше месяца, как он был в участке. Сам инцидент и привычные будни патрульного были будто в другой жизни. Виной всему непозволительно долгий перерыв для того, кто привык дни и ночи проводить за работой. Внезапно показалось, что 24 часа в сутках - это слишком много, и вспомнились старые привычки, о которых Син уже успел позабыть. Неделя тянулась бесконечно, и ни просмотр фильмов, ни перечитывание старых дел не смогли забить до отказа его свободное расписание. Зато с этой задачей отлично справлялся Сехун. Его внезапно оказалось как раз достаточно, чтобы заполнить пустоту и не сойти с ума от скуки в эти дни. Работа - все, что есть у Исина, хотя вернее сказать "было". С ее отсутствием пришло понимание, что теперь есть еще кое-что важное и занимающее кучу сил. Он продолжал мысленно пытаться передвинуть стрелки на часах хотя бы немного вперед, чтобы ускорить это домашнее заключение, но все чаще забывал об этом, когда напарник заезжал после смены. Син благодарен. Очень и очень. Если бы не Се, ему бы пришлось совсем туго. И дело вовсе не в домашней, пусть и неумелой стряпне, даже не в помощи с перевязками и домашними делами. Как-то неуловимо изменилось даже время, которое Исин проводил в одиночестве. Теперь в стандартном графике добавились несколько пунктов из разряда "ожидание Сехуна после смены" и "размышления о причинах того, чем можно заниматься, если не отвечаешь долго на сообщение". Эти приятные мелочи цепко вплелись во все, что делает Исин. Чувство чудесное и легкое, будто он пьян совсем немного и никак не придет в себя. Алкоголь выветривается за пару часов, но с О Сехуном все гораздо сложнее. Забота, нежность и тепло, которые он получил, были достаточной компенсацией, чтобы не считать болезненное ранение несчастьем. Пребывание дома можно было бы вполне считать романтическим отпуском, если бы все хлопоты заканчивались в постели жаркими часами вместе. Но это было бы слишком хорошо. То ли дело в ранении, то ли в их небольшом эксперименте у Чанёля дома, но напарник в эти дни был больше похож на его сиделку, чем на любовника. Жаловаться слишком эгоистично, и здравых причин могло быть вполне достаточно. Думая об этом, Исин понимает, что слишком жадный. Не стоит забывать, что они встречаются, и это, конечно, многое значит, но в то же время ни черта. От сказанных слов не изменилась ни их работа, ни отношение к таким, как они, в обществе. Легкое беспокойство и неуверенность плотно слились с трепетом от присутствия Сехуна рядом. Отключив будильник, Син медлит еще немного и наконец встает. Плечо все еще беспокоит, но теперь он может хотя бы одеться самостоятельно. Зависимость от Се не должна перерасти в одержимость, и выздоровление - первый шаг к тому, чтобы быть для своего парня надежным партнером, а не немощным, за которым требуется уход. Выход на смену - второй шаг. Пусть Исин в ближайший месяц застрял в участке на бумажной работе, но после он надеется вернуться в патруль. Работа поможет привести мысли в порядок и отсеять ненужные сомнения, на них не будет времени. В холодильнике обнаруживается оставленный вчера напарником суп и купленные им же йогурты. Син невольно улыбается, вспоминая ворчание по поводу вредной еды. Аппетита нет, но плечо ноет, и приходится залить в себя йогурт, прежде чем достать обезболивающее. Он так и не узнал, как долго ему будут их выписывать, но пока еще есть одна упаковка в тумбочке, не о чем беспокоиться. Боль стала привычной, но от этого более раздражающей, как неприятный попутчик, с которым еще не скоро придется расстаться. Через пару минут шерстка на ушках перестает топорщиться, и в голове проясняется. Теперь Исин готов к работе. Он тратит на сборы вдвое больше времени, чем привык, и это злит до алых пятен перед глазами. Мелочи все чаще раздражают, заставляют стискивать зубы и сдерживаться. С этим ничего не поделаешь, но и терпеть беспомощность Син не привык. Приходится взять такси, чтобы не опоздать, ведь водить машину все еще нельзя. И это тоже злит. На скорую поправку надеяться не приходится, и за десять минут, что он тратит добираясь до участка, Исин мрачнеет еще больше. Денек предстоит тот еще: бумажная работа и куча поздравлений с выздоровлением, которого он совсем не чувствует. Волшебным образом Исину удается попасть на работу раньше, чем он заходит в участок. Расплатившись с водителем, он выходит из машины и чуть ли не нос к носу сталкивается с капитаном. Сочувствующая улыбка и приветствие без слов. До входа рукой подать, и наверное, немного не так стоит себя вести с подчиненным, который только вернулся в строй после ранения, но Сину не особо есть до этого дело. Расспросы, дежурные ободряющие фразы и напутственная дрянь. Даже хорошо, что Чунмён просто молчит. Возможно, он чувствует себя виноватым, что ни разу не навестил, а возможно, ему наплевать. В любом случае у Исина нет настроения изображать из себя классическую единицу социума. - Как ты? - но видимо, у капитана есть. Он останавливается прямо перед входом в участок и пытается заглянуть в глаза. Это определенно лишнее, и дело не в том, какие отношения их связывали, просто это то, чего Син терпеть не может, - жалость. Львиная доля сочувствия, и в этом весь Чунмён, понимающий и правильный. Наверное, поэтому Исину так нравилось трахать его на жестком рабочем столе, рядом со стопкой документов, когда на них смотрели со стен почетные награды и все эти холеные ребята с совместных фотографий. Было в этом что-то правильное. Под формой и непробиваемой моралью было только тело, которое хотело ласки. - Все в порядке, - Син неопределенно мотает головой, пытаясь стереть едкую усмешку, которая так не кстати растягивает губы. Боль с перерывами на таблетки истончила его броню, и теперь придется заново привыкать изображать безразличие. Сехун разбаловал его откровенностью, и теперь хочется непременно поделиться ею и с окружающими, жаль, что они не будут благодарны так, как напарник. - Хорошо. Но если что, ты ведь знаешь, что можешь обратиться за помощью в любой момент? - капитан осторожно похлопывает его по руке, задерживаясь на несколько секунд дольше, чем следовало бы. Кивая в ответ, Исин первым толкает дверь, заходя в участок. Он даже не подумает воспользоваться этим предложением, как бы паршиво ему ни было. Держаться бы подальше со своими проблемами, жаль, что с Се это уже не сработает. Из всех за стойкой оказывается только Чонде, в участке подозрительно пусто. - А вот и любитель сачковать. Быстро в конференц-зал, планерка уже началась, - дежурный недовольно на него косится, а затем расплывается в самой доброжелательной из своих улыбок. - Доброе утро, капитан! Сехун приезжает в участок почти за 40 минут до начала смены - он планировал заехать за Исином, чтобы лично привезти его на работу после долгого больничного, но Лухан за завтраком его отговорил. Брат был слишком многословен, особенно для полусонного мозга Се, еще не выпившего первую чашку кофе, но кое-что Сехун все-таки усвоил из чужой пространной речи: Исин старше и опытней, "не первый день на родео", так что подобная чрезмерная опека вполне может его обидеть - особенно на глазах у остального участка. "Достаточно и того, что ты к нему всю неделю шастал после дежурств, дай человеку хоть немного отдохнуть от себя, наверняка же уже надоел до черта", - бурчал Лухан добродушно, пока Сехун неохотно кивал, принимая чужие доводы. Исин не любит публичность и не поощряет знаки внимания в свой адрес на людях. Конечно, заботу о коллеге, к тому же напарнике, никто не отменял, но подобное и правда может показаться старшему чересчур. Так что Се вычеркнул из своих планов "сделать Исину сюрприз, подбросив до участка" и поехал прямо на работу. К счастью, страдать от скуки ему не приходится - он успевает как раз к окончанию предыдущей смены и удовлетворяет свою утреннюю потребность в кофеине в компании Чонина, которого не видел уже несколько дней. Оказывается, у друга с дежурствами дело куда успешней обстоит, чем у него самого. Детективы, к которым его приставили, всерьез копают по одному интересному делу: наркотики, проституция, рэкет - все по-взрослому. Зевая и потягиваясь, Чонин с довольной улыбкой рассказывает, как полночи просидел в засаде недалеко от подпольного бойцовского клуба. Сехун слушает с жадным вниманием, нервно подергивая хвостом. Ему тоже хочется чего-то серьезного, интересного, важного, но с тем напарником, к которому его приставили после Исина, о подобном остается только мечтать. - Не унывай, - подмигивает Чонин, натягивая на еще влажное после душа тело яркую футболку и приглаживая взъерошенные волосы. - Я слышал, сегодня планируют изменить план назначений по городу. Глядишь, и тебе какой веселый райончик перепадет. Сехун только безнадежно вздыхает - в это верится слабо. Отдежуривший друг уходит, а Се решает занять место получше перед ежедневным брифингом. Предсказуемо, в тесном конференц-зале он оказывается самым первым и еще целых 15 минут торчит там в одиночестве, со скучающим видом разглядывая дурацкие плакаты на стенах и оставшиеся с прошлой смены каракули на доске. Сержант появляется вторым, здоровается с ним бодро и с удовлетворенным видом хвалит за раннее появление. Сехуна похвала приободряет. Они коротко беседуют со старшим по поводу сегодняшних новостей, Се использует свой шанс попросить интересное назначение, сержант хмыкает и неопределенно пожимает плечами, но по глазам Сехун видит, что его услышали. Остальные патрульные, уже переодевшиеся в форму, подтягиваются довольно скоро, и небольшая комната тут же наполняется запахом кофе - у большинства с собой знакомые картонные стаканчики. Все неторопливо рассиживаются, тучный напарник Сехуна с кряхтением занимает стул справа от него (Се едва заметно морщится - он надеялся, что усадит сюда Исина, если тот придет до начала брифинга), сержант выразительно косится на большие настенные часы и громко откашливается, привлекая всеобщее внимание. Патрульные затихают неохотно, больше похожие в этот момент на школьников, чем на крутых полицейских. Впрочем, так у них всегда. Сехун то и дело оглядывается на приоткрытую дверь, ожидая появления Исина, уже даже начиная нервничать. Все же надо было заехать за старшим, так было бы намного удобнее, не пришлось бы переживать о том, как тот добрался, да и вообще... Но тут Исин все-таки появляется на пороге, да не один, а с капитаном Кимом, и сержант, призывающий патрульных к порядку, тут же вскакивает на ноги. Они обмениваются взглядами, сержант бросает еще одно резкое: "Тишина!", и после этого Чунмен уверенно берет слово. Хотя Сехун старшего почти не слышит - все его внимание сосредоточено на Исине, немного бледном, отчего-то хмуром и слегка мятом. Неудивительно, утренние сборы без чужой помощи, должно быть, были страшно утомительны, все-таки Се следовало заехать за ним, да чтоб он еще хоть раз послушался Лу!.. - ...равляем с выходом нашего коллегу, - тем временем вещает Чунмен, с улыбкой похлопывая Сина по здоровому плечу. - Рады видеть тебя на своих двоих. Жаль, что больничный был так короток, но ничего, успеешь еще дух перевести и влиться в рабочий ритм. На улицы, само собой, пока тебя не выпущу, без обид, - старший коротко смеется, и сидящие за столами патрульные отзываются вежливым смехом. - Ладно, на этом все, не буду вас больше задерживать. Сержант, продолжайте, - капитан кивает и выходит из зала, оставляя Исина принимать поздравления и одобряющие выкрики от аудитории. - Ладно, ладно, успокаиваемся, - одергивает расшумевшихся патрульных сержант, снова садясь на свое место. - Давайте быстро по назначениям пробежимся, и я вас отпущу. Успеете обменяться любезностями. Сехун неохотно отворачивается от Исина, который занимает самый крайний, у прохода, стул, и снова возвращает свое внимание старшему. Сержант прав, они еще успеют перекинуться парой слов перед началом смены. Се едва сдерживает довольную усмешку, все-таки добившись от старшего столь необходимой ему смены в распределении районов. Не то чтобы новое назначение было особо увлекательным, но свои острые моменты там имеются, это он помнит по предыдущим брифингам. Предсказуемо, его напарник тут же начинает ворчать и сердито пыхтеть, но Се не позволяет этому испортить себе настроение. Когда сержант дает указание разойтись, Сехун ловит его взгляд и благодарно кивает. Старый коп подмигивает ему в ответ. - Я забыл кое-что в шкафчике, - бормочет Се своему напарнику, пытаясь отыскать в шумной толпе Исина. - Подождешь в машине? Напарник снова ворчит, с кряхтением выбираясь из-за стола, но Сехун его уже не слышит. Сквозь поток коллег приходится прорываться, но в итоге он все-таки оказывается снаружи и бегом устремляется к раздевалке. Обидно будет, если они с Сином даже парой слов не перекинутся до начала дежурства. "И поэтому тем более надо было за ним заехать", - в который раз укоряет себя Се. Син вздыхает, косясь на часы. Опоздал на десять минут, и встречу с Чунмёном можно было бы назвать везением, если бы не его отношение и ненужное объявление о его выздоровлении. Привлекать внимание и строить из себя жертву хочется меньше всего. Хорошо, что они и так затянули с планеркой, поэтому все довольно быстро переключают свое внимание на сержанта. Назначения не становятся чем-то неожиданным. Исин только вздыхает, слыша свою фамилию после "помощь с расследованием в участке". Бумажная работа теперь на нем, без сомнений. А вот Сехуна неожиданно направляют на другой участок, правда, напарника оставляют все того же. Хотя за время, что Сина не было, он уже мог успеть поработать на этом маршруте. Не самые безопасные места: пара домов под снос с самыми разными обитателями и тайская забегаловка как прикрытие массажного салона. Да и отношение к полиции там не самое лучшее... Заканчивает планерку сержант безрадостной сухой сводкой по раскрываемости за прошлый месяц и сообщением о том, чтобы все были предельно осторожны и внимательны. Видимо, действительно что-то происходит, и судя по настроениям, никто не может пока понять, что именно. Наверняка начальство давит сверху, но в СМИ еще ничего не просочилось, хотя это тоже странно. Исин зависает и пропускает момент, когда все заканчивается. - С выздоровлением, - слышится вразнобой от каждого присутствующего, и Син вежливо кивает, надеясь, что это поскорее закончится. Необходимо переодеться и наконец начать работать, поэтому он незаметно проскальзывает к раздевалке и с облегчением выдыхает, добравшись до шкафчиков. Но только взявшись за ручку, он чувствует чужое присутствие. Сехун в пару шагов оказывается рядом, и, чтобы по привычке не потянуться за приветственным поцелуем, Исин закусывает губу. В раздевалке уже безлюдно, все давно переоделись и сейчас наверняка препираются перед стойкой Чонде в попытках выбить себе лучшую патрульную машину. Се этому даже рад - можно не так осторожничать в общении со старшим. - Привет, - улыбается он Исину, когда тот его замечает. - Как самочувствие? - и это не праздный вопрос, Сехун действительно беспокоится. Выходить на службу, не восстановившись до конца, дело рисковое, пусть Исина и усадили бумажки перебирать. Мало ли что. "И к тому же... - рассеянно думает Се, скользя жадным взглядом по чужой длинной шее и резным ключицам, мелькающим в вороте футболки. - Ранение не только на службу влияет - ото всех нагрузок приходится воздерживаться, даже чертовски приятных". Исин такой... Дьявол, последняя неделя стала для Сехуна сущей пыткой - находиться так близко к старшему и постоянно ограничивать себя в действиях, чтобы ненароком не причинить дискомфорт. Он уже понял, что собственная беспомощность Исина сильно раздражает, поэтому меньше всего хотел спровоцировать ситуацию, в которой бы Сину снова пришлось об этом волноваться. Вот и пришлось держать загребущие ручонки подальше от желанного тела, и если честно, очень скоро Се даже от поцелуев решил отказаться, чтобы судьбу не искушать. Но сейчас, когда старший наконец-то вышел с больничного и вернулся в ряды патрульных, надежда на чуть более интенсивный физический контакт снова воскресает в Се. Само собой, не на службе, но... Сехун осознает, что бесстыдно пялится, и торопливо отводит взгляд, чувствуя предательский румянец. Никакой выдержки, позор. Теперь Исин понимает что означает близко и далеко одновременно. Абсурдное выражение как нельзя лучше подходит для их с напарником ситуации, а хуже всего, что единственный сдерживающий фактор - это их выдержка. С ней сейчас большие проблемы, после будет лучше, он знает, но Сехун ведь здесь в этот конкретный момент. Их могут застать, и проблем не оберешься. Если бы рушилась только его собственная жизнь, Син бы не сомневался, а так приходится ограничиться минимумом контакта и только на несколько секунд. Он упирается лбом в чужое, обтянутое форменной рубашкой плечо и глубоко вздыхает. Принимает свою дозу на день и отстраняется. Се сбивается с дыхания, когда старший оказывается так близко, и на пару секунд теряется в тепле чужого тела. Ммм, как же приятно Исин пахнет... Так бы и... Но лишь только Сехун тянется к чужому плечу, собираясь прижаться теснее, Син уже успевает отстраниться и принять невозмутимый вид. "Ну вот..." - расстроенно хмурится младший, невольно опуская ушки. Нет, все-таки точно нужно было заехать за Исином домой - там хотя бы обняться можно было нормально, а не как здесь, в участке, украдкой. - Все нормально, - бормочет Исин, и это правда, ведь не хорошо, а просто никак. Он знает, каким бывает "плохо", и это точно пока не оно, терпимо, а значит, все в порядке, - а ты как? Работал уже на этом маршруте? - Исин пытается перевести тему, надеясь хотя бы с Се перестать говорить о чертовом здоровье. - Нет, еще не приходилось... - Се отвечает рассеянно, все еще сожалея об исчезнувшей возможности побыть со старшим. Но потом все-таки моргает и сосредотачивается на разговоре. Не время сейчас меланхолить. В конце концов, можно ведь будет Исина после работы отвезти - тоже хороший повод. Сехун немного приободряется. - Будь внимателен рядом с тайской забегаловкой, эти ребята любят неожиданности, - Исин действительно немного волнуется, и неважно, что Се тоже полицейский, ведь от этого риск попасть в переделку только выше. Опыт и навыки, конечно, важны, но гораздо чаще все решает удача, а в паршивом районе ее на порядок меньше. Упираясь взглядом в крепкую грудь, Син все же немного жалеет, что больничный не длился дольше. Будь они дома, он мог бы позволить себе хотя бы объятья, а если бы не ранение, то обязательно прижал бы напарника к стенке и заставил рассказать о причине странного воздержания. Разбираться - позже, нормально работать - позже, а пока остается только бить хвостом по ногам и хмуриться. - О, хорошо, - младший послушно кивает, принимая подсказку к сведению. Он, в общем-то, совсем не нервничает, и всего пару минут назад, на брифинге, перспектива патрулировать чуть более опасный район его искренне радовала. Но вот теперь... Пожалуй, с Исином он мог бы и над бумажками сидеть без всяких сожалений. "Хм, может, тоже какую-нибудь легкую травму получить..." - мелькает в голове необдуманная мысль. Исин выглядит мрачным и подавленным, на него такого смотреть больно, но Сехун не очень понимает, что может с этим сделать. По-хорошему следует нестись в машину, напарник и так будет ворчать снова на его нерасторопность, однако оставлять старшего в таком состоянии Се не хочет. Иначе весь день будет гадать, что с Сином не так и как он мог бы это исправить. - Эй, - зовет он тихо, украдкой оглядываясь на плотно закрытую дверь раздевалки. Чуть медлит, решаясь, и осторожно тянется к чужому острому подбородку, касаясь нежной кожи самыми кончиками пальцев - аккуратно приподнимая бледное лицо Исина, чтобы перехватить взгляд. - Не унывай, эта бумажная обязаловка закончится совсем скоро, - Се старательно улыбается, хотя у самого пульс частит от чужой близости и возможности заглянуть в красивые карие глаза. - А потом мы снова будем работать вместе, целыми сутками не станем разлучаться, и ты еще успеешь от меня устать, вот увидишь. Сехун жмурится от удовольствия, когда видит несмелую улыбку старшего, и едва ощутимо прижимается губами к чужой изящной переносице, не решаясь поцеловать как следует. Ему не хочется получить нагоняй от Исина или подставить их обоих, он просто не знает, как еще поднять своему парню настроение, хоть немного, чтобы они оба продержались до вечера. Он не торопится отстраняться, мимоходом пользуясь возможностью и зарываясь носом в мягкое облако встрепанных кудряшек, совсем рядом с вздрогнувшим кошачьим ушком. Казалось бы, из всех мест участок был, есть и будет самым опасным местом для нежностей, но если совсем начистоту, только ощущая за стенами десятки других людей, Сехун может касаться старшего без страха слишком увлечься. Осторожные прикосновения оседают приятной лаской на коже. Исину нравится быть так близко к напарнику, чувствовать его дыхание и ощущать сердцебиение как свое собственное. Необходимость быть рядом с кем-то всегда проглядывает сквозь трещины в самообладании, особенно в моменты, когда контролировать себя даже не хочется. Возможно, стоило запросить еще пару дней выходных, даже если от скуки пришлось бы затеять уборку или еще какую-то бесполезную глупость. Сейчас он ни на что не годен, тянется к напарнику и эгоистично принимает его утешения, хотя без надобности же. Это прихоть - и довольно опасная, учитывая, что в любой момент они могут оказаться не одни. Приходится взять себя в руки. Да, они на работе, ему предстоит бумажная волокита, а напарнику уже пора в патруль. Потом... потом будет точно не сегодня, а значит, и думать рано о том, как они опять окажутся в одной патрульной машине. Исин отступает на шаг и улыбается как можно беззаботнее, хотя ушки и прижаты к голове. Лучше не получится, пока только резиновой маской беззаботности он может попытаться успокоить Се. - Чонде не похвалит, если будем и дальше сачковать, - намек весьма понятный, хотя и хочется побыть вместе еще немного. Похоже, Син стал зависеть от чужого присутствия немного сильнее, чем ожидал. Поддержка и тепло, зависимость от них наступает после первой же дозы, и отвыкнуть чертовски сложно. Но он больше не больной, нуждающийся в уходе, и это радует, хотя и мутный осадок от того, что Сехун наверняка теперь будет приходить реже, остается. - И будь осторожен в патруле, ладно? В этом месте не до шуток, - Исин волнуется, и самое паршивое, что это не просто инфантильное чувство заботы, а вполне обоснованное беспокойство. Ему действительно стоит побыстрее восстанавливаться и выходить в полную смену, так будет спокойней. Син слегка похлопывает Сехуна по плечу и кивает на дверь. Если у них получится сегодня поговорить, он обязательно расскажет напарнику все, что знает об этом районе, а пока на это нет времени. Смотря в чужую широкую спину, Исин сжимает зубы, чтобы не сказать еще что-нибудь. На языке вертится чужое имя, и чтобы сдержаться, он переключает свое внимание на шкафчик. Слышится скрип, и в раздевался Син теперь один. Вздыхая, он тянет на себя дверцу. Запасной комплект как нельзя к стати, прошлый пришлось выбросить, разорванный медиками и пропитавшийся кровью, он выглядела не очень-то презентабельно. Доставая рубашку, Исин слышит шорох и обращает внимание на выпавший клочок бумаги. Это определенно было внутри шкафчика. Хмурясь, он разворачивает сложенный листок, и предчувствие его не обманывает. На белом четко выведены их с Сехуном имена, а между ними знак вопроса. Емкое "я все знаю" в уголке завершает картину. Вдох-выдох, вдох-выдох. И повторить еще раз. Исин с трудом выпускает воздух, затем опять наполняет им легкие. Тело странно ощущается чужим, и он чувствует себя кукловодом, неумело дергающим за ниточки собственного тела. Надпись выгорает на сетчатке, и вряд ли ее потом удастся стереть. Бумажка все еще зажата в пальцах, но больше ничего не происходит: на ней не появляется ничего нового, и никто не вламывается в раздевалку, чтобы повторить то же самое, только уже в лицо. Это плохо и хорошо, это вполне ожидаемо. Усилие приходится приложить, чтобы заставить себя смять клочок и сунуть его в карман, а все остальное получается как-то само. Механические движения, выработанные годами, выручают. Исин переодевается, натирает значок, лишний раз проверяет, насколько крепко затянул шнурки. Пульс отбивает ровный ритм, и осталось только разжать сцепленные до скрежета зубы, чтобы приступить к работе. Он сможет, определенно, это ведь не самое сложное, что ему приходилось делать. Притвориться, что все в порядке, - единственное верное решение. У Исина получается и вполне естественно: захлопнуть шкафчик, выйти за дверь и перекинуться парой слов с Чонде, а дальше по курсу пыльный архив и весь день на раздумья. Только оказавшись среди металлических стеллажей, он замечает, что костяшки пальцев побелели от натяжения, а ногти оставили на ладони наливающиеся бордовой синевой полоски. Вот и хваленая выдержка, которой только и осталось на самом дне. Хочется выпить лекарство раньше положенного, только вот толку никакого, а мутит совсем не от боли. Чтобы отвлечься, Син тянет за первый попавшийся ящик и только несколько секунд спустя понимает, что сначала просмотреть бы краткие отчеты, наметить схему и... и... Мыслить ясно не получается. Ноги не держат, и он медленно сползает на пол. Только пара минут, и можно будет продолжить, представляя, что не было никакой записки и надпись может значить что угодно. Наверняка найдется рациональное и разумное объяснение, да и не может быть на них ничего такого. Не может же? Но стоит только задуматься, как в голове всплывают воспоминания, яркие и четкие, о местах, где их могли видеть вместе, и о неестественной близости при любой возможности. Они были неосторожны. Исин знал об этом, но предпочитал игнорировать, наслаждаясь Сехуном и его теплом, как неопытный котенок, который тычется мокрым носом в подставленную ладонь, даже если потом последует удар. Сам виноват, в этом не приходится сомневаться. Кусая губы, Исин не замечает металлического привкуса на языке. Он сосредоточен и выглядит пугающе, уставившись в одну точку. В голове четкой последовательностью выстраивается план действий, а слабость отступает. Эмоции уступают место рациональному расчету, и понимание того, что вся эта ситуация не кажется пугающей, совсем не удивляет. Детали и отдельные моменты дополняют картину, которая была начата уже давно, в момент, когда Син понял, что не сможет сдерживаться рядом с напарником. Он знал, что это случится, ведь все хорошее когда-нибудь заканчивается, а от лучшего отдача сильнее всего. Син зол и расстроен, но хуже всего легкое облегчение, что ощущается удавкой на шее. За это он себя презирает. Не стоило начинать, ведь было известно, что в итоге Сехун пострадает, но так сильно хотелось чувствовать его рядом, быть вместе и навсегда. Предчувствие давило и угнетало, а теперь оно сбылось. Это ведь даже не интуиция или ясновидение, нет. То, что их поймают, было только делом времени. Единственный шанс все исправить - это следовать намеченной схеме, и тогда с напарником все будет в порядке. Первый и обязательный пункт довольно прост, для его выполнения Исину потребуется только одно - держать язык за зубами.