Cat police

Постороннему наблюдателю может показаться, что все в порядке. В норме большую часть времени, а остальное как исключение, играющее на пользу правилам. Все стабильно и без изменений. Базовые вещи остаются все такими же, но только главный виновник знает, на что обращать внимание, чтобы раскрыть преступление в один миг. Исин знает, как это работает. Ему не раз приходилось становиться свидетелем того, как привычное для окружающих «нормально» превращалось в кошмар. И совсем не внезапно, и совсем не абсурдно. Серийным убийцей он становиться не намерен, но красивый фасад ему тоже необходим. В качестве защиты и поддержания статистики. Чтобы после за кружкой пива ребята могли сказать: «Не ожидал», а Сехуну не пришлось объясняться за напарника по одной простой причине: он и сам понятия не имел. Это самый правильный вариант и, чего греха таить, самый простой. Исину стыдно перед собой за то спокойствие, с которым он решает все закончить. Трусливый, бесславный побег, от которого выиграют все. Так он убеждает себя, наблюдая за спокойным спящим лицом напарника, а затем достает листок бумаги и ручку. Заявление о переводе жжет карман, но улыбка все равно появляется на губах, когда они с Сехуном расстаются за квартал от участка. Получается лучше, чем он ожидал. Глупо обманываться, но Сину сейчас это необходимо: надежда на то, что вырванные с корнем чувства к напарнику не поломают его на куски после. Он держится на ней, а еще на обезболивающих, когда в конце дня оставляет на столе Чунмёна заявление на перевод. Тот разворачивает лист, читает внимательно несколько раз, а после задает один единственный и, казалось бы, несложный вопрос: - Ты уверен? – смотрит пристально, выискивая сомнения. Но Исин только коротко кивает в ответ. У него самый крепкий фасад из всех возможных – он убежден, что поступает правильно. Знает, что под ним нет ничего, кроме боли, но она будет после. В конце концов они останутся один на один, и вот тогда Син и будет думать, что делать со своей новой спутницей, а сейчас есть дела поважней. Заявление Чунмён принимает, объясняет, что это процесс не быстрый, что придется подождать недели три, не меньше. Уладить с начальством, заполнить бланки и еще куча бумажной волокиты. Исин продолжает кивать болванчиком, согласный на все что угодно, только бы поскорее, только бы успеть. У любителей шантажировать терпения чуть меньше, чем ничего, а значит, стоит поторопиться. Он совсем не рад, ведь оказывается прав. На следующий день в шкафчике вместо записки оказывается газетная вырезка с весьма говорящим заголовком «От коллег к любовникам». Желтая пресса, очередная статейка о знаменитостях, ничего особенного, но это опять несомненно угроза. Комкая клочок бумаги, Исин боится только одного – опоздать. Заставить себя думать, что все наладится, хотя ни черта подобного, он может, но только с одним маленьким условием: с Сехуном все должно быть в порядке. Это короткая приписка мелким шрифтом в конце контракта по безнадежному и бездарному обману себя не очень любимого. Ответственный, серьезный и многообещающий молодой полицейский - таким все должны будут видеть напарника, что бы ни случилось, только в таком случае Син сможет простить себя за эти короткие, но такие сладкие отношения. И будто вся эта грязь с ушастым полицейским геем, которая может всплыть в любой момент, никак не относится к сыну влиятельной семьи. Выглядит так, будто это большая жертва, во славу и во имя большой и светлой, но только для очередного сопливого сценария. Голубая драма - это совсем неподходящий жанр, скорее экспериментальное кино с выключенной камерой, потому что Исин со всем происходящим чувствует себя проще. Не лучше, но определенно свободнее. Перебирая папку за папкой в пыльном архиве, он считает минуты, часы, дни до обещанного «две-три недели». На зубах хрустит очередная таблетка обезболивающего, а в кармане пустая упаковка и еще одно скомканное послание из шкафчика. Перед глазами пробегают тысячи напечатанных строчек, детали, нюансы, просто информация, большая часть которой останется здесь навсегда без шанса стать важной или значимой когда-нибудь еще. Приходится концентрироваться, читать по несколько раз, чтобы не пропустить… что именно? Син не знает. Ему просто нравится пылиться вместе со всеми этими забытыми папками в архиве, словно он сам их часть. Но о нем не забывают так просто. Ни Сехун, отправляющий по несколько обеспокоенных сообщений в день, ни шантажист, цель которого - изводить Исина, ведь ни требований, ни высказанных прямо угроз не было. Ничего, кроме регулярных жутковато-детских аппликаций в шкафчике. С таким сложнее всего, и если бы не его собственный план, Син сошел бы уже с ума, теряясь в догадках. Чанёль больше не спрашивает ни о чем, только каждый раз говорит, что выписывает дополнительные «лекарства» в последний раз. Ко всему прочему еще и Чонде подозрительно добр, даже как-то угощает черствым печеньем. Жалость в глазах окружающих не в новинку и как-то без разницы. Никто не может сделать больнее Чжан Исину, чем он сам. Это не впервые, но совсем не легче. Дни тянутся подсохшей нугой, заманивая Сина в дремучие неразобранные бумаги с подшивками прессы. Здесь тоже следует посмотреть, заодно упорядочить хоть как-то. Запах чернил въедается под кожу, и как-то получается, что взгляд падает на крупный заголовок газеты пятилетней давности. «Полиция накрыла лабораторию наркоторговцев. Жители в безопасности от токсичной новинки на рынке». Как-то получается, что Син тащит газету детективам, и из этого получается знатная шумиха. Каковы были шансы, что найдется дополнительная информация в старых делах? Даже не старых, древних скорее. Исин определенно везунчик, а теперь еще и обладатель списка дел, которые предстоит выловить по департаменту в связи с новой информацией. Придется повиснуть на телефоне до конца рабочего дня, ожидая на линии и объясняя всем и каждому «зачем» и «почему». Все это странно, ведь почему-то, кроме десятка рапортов, отчета экспертов и списка улик, на листке значится отдел внутренних расследований и фамилия, судя по почерку, приписанная лично Ким Чунмёном. Слишком много бумажек для подобного расследования. Исин догадывается, что дело не только в телах в морге, которые появляются словно грибы после дождя, в их районе это не редкость. Но мысли обрывает вибрация мобильника в кармане. «Вот это я понимаю запутанные отношения», - сообщение от Сехуна, а в прикрепленных - фото переплетенных тел, наручники и веревки. Весь этот клубок на носилках скорой, и опыт подсказывает, что кто-то пытался поэкспериментировать в постели и немного увлекся. Син невольно улыбается. Нет предела человеческой глупости, и они с напарником прямое тому доказательство. В участке всегда полно работы: для патруля, детективов, даже бухгалтерии. Исин, даже на облегченном режиме, тоже не стал исключением. Конечно, носиться с бумажками - это не обшаривать всяких уродов на вещества и оружие, но утомляет не меньше. Две недели проходят совсем не так быстро, как хотелось бы, особенно в не самом приятном сопровождении из странных писем в шкафчике и обезболивающих. Хотя последние определенно упрощают жизнь, без них теперь никак, уже нормально при выходе из дома с тумбочки вместе с ключами захватить и пузырек таблеток. С новой информацией по расследованию теперь работают детективы, и Син решил оставить это на них. В конце концов, это просто способ заработать на жизнь, и сейчас у него есть дела поважнее. Например, письмо о переводе, которое утром вручил ему Чунмён после переклички. Выражение лица у него было сочувствующее, что ли, не к месту абсолютно, а потом еще добавил: - Ты бы хоть ребятам сказал, да и проставиться нелишним будет, как-никак не чужие. Конечно, не чужие, не лишним, да, но рассказывать Чунмёну о недошантажисте, который из этих самых ребят, он не стал. Некрасиво вот так, по-тихому уходить, но гораздо опаснее объявить об этом сейчас и подставить под удар Сехуна. Этого Исин хочет в последнюю очередь. Поэтому выходной он тратит на улаживание дополнительных вопросов и обязательных формальностей при переводе. Се пишет опять, спрашивает о делах, шутит, зовет выпить или просто пройтись, но не звонит уже. И это хорошо, но паршиво невозможно. Запивая таблетку кофе, Син в очередной раз твердит себе, что это к лучшему, что так надо и так правильно. На сердце от этих слов не легче, зато совесть успокаивается немного. *** Сехун не сразу замечает, что с Исином что-то не так. Возможно, дело в плотном графике (его с напарником неожиданно перекинули на еще более "веселый" участок, так что смены стали куда напряженнее). Возможно, в той эйфории, которая накрыла Сехуна после их с Исином жаркой и предельно честной ночи. Но в данный момент Се склонен винить во всем собственный эгоизм. Всю свою жизнь он был центром внимания, близкие ставили его комфорт и благополучие превыше своего (за исключением, конечно же, Чонина). Так что теперь, когда он в отношениях с другим, пока еще не до конца понятым человеком, ему сложновато бывает переключиться. - Вы не говорили толком уже... сколько? Вторая неделя пошла? И ты только теперь решил всполошиться?! - неверяще уточняет лучший друг, развалившись на подушках на полу его спальни. В руках джойстик, на полу у коленки миска с чипсами и открытая банка колы. Фоном бубнит саундтрек новой стрелялки, которую Чонин притащил на ночевку. Совершенно неуместная атмосфера для душевных страданий, решает Се. Сейчас бы расслабиться после долгой смены и забыться в дурацких развлечениях, но на краю сознания дребезжит и ерзает неприятная мыслишка, что далеко не все в его жизни нынче благополучно. - Ну да, - пожимает он плечами в ответ на недоуменный вопрос Чонина, стараясь выглядеть как можно беззаботнее. Ну не говорили и не говорили. Исин тоже занят, да еще и проблемы с плечом, он несколько раз говорил, что заглянет в больницу к Чанелю, хотя и не уточнил зачем... Не пытать же его теперь. Исин - взрослый парень, и Се ему доверяет. Если бы что-то было не так, он бы обязательно сообщил. - Что такого-то? Неделя была адская. Чонин окидывает его нечитаемым взглядом и неохотно возвращает свое внимание игре. И Сехун уже успевает обрадоваться, что тема закрыта, как друг снова открывает рот. - Что-то сомневаюсь я, что ты совсем не паришься из-за этой странной паузы. Учитывая, как часто тебя можно увидеть стискивающим телефон в последнее время... Больше похоже на то, что ты постоянно ждешь звонка. Ну, или сообщения. Се тяжело вздыхает и откладывает джойстик. Поиграть в покое явно не удастся. - Я просто... - найти оправдание не так уж легко, он и не думал, что кто-то заметит. И да, он действительно почти не выпускает мобильный из рук - если не чтобы проверить, написал ли Исин, то чтобы отправить ему какую-нибудь глупость самому. Ребячество, конечно, но Сехун очень не хочет, чтобы старший о нем забывал. - Ну... Просто в последний раз мы... Не рассказывать же другу, пусть и лучшему, что в их последнюю ночь вместе они с Исином мало того что зашли куда дальше обычного, но и затронули несколько важных тем. И хотя наутро Сехуну казалось, что все прошло отлично, почти двухнедельная отстраненность старшего начинает наводить его на мысли, что Исин так не считает. - Я не знаю, - со вздохом сдается Се, откидываясь на подушки и запуская пальцы в свои спутанные волосы. Он старается не думать об этом слишком уж часто, боится перемудрить, как обычно, но далеко от сомнений и страхов не спрячешься - они все в твоей голове. - Я... очень хочу увидеть его, провести время вдвоем, но каждый раз, когда я предлагаю что-то такое, у него находится причина отказаться. Не то чтобы это были плохие причины, просто... Раньше нас это не останавливало. Чонин поворачивается к нему, подхватывая свою колу. - Может, его ранение не такое уж незначительное, как он старается показать? - предполагает неуверенно, практически вслепую, ведь он лично с Исином практически не общался. - И он просто не хочет тебя тревожить раньше времени? Се фыркает: - Да уж, спасибо! Мне намного лучше! Теперь, вместо того чтобы бояться, что мой парень испугался скорости, с которой развиваются наши отношения, я буду переживать о том, что он считает меня пугливым ребенком и бережет от своих проблем! Чонин хмыкает и поднимает руки, сдаваясь. Он пытался помочь. - Не кисни, - легкий толчок в чужой бок, и старший возвращает свое внимание игре. - Забудь о Чжане на сегодня. А завтра в конце смены зажмешь его в архиве - я постою на стреме, пока вы разбираетесь в своих сердечных проблемах. Сехун недоверчиво косится на друга: - Серьезно? А если тебя Чондэ снова в оборот возьмет? Чонин чуть бледнеет (почти незаметно на загорелой коже). Недолго думает, но все равно упрямо кивает. - Я постараюсь от него отделаться. Серьезно, я на что угодно готов, лишь бы ты перестал хандрить. Ты, главное, сам не струсь и добейся-таки от своего Снежного Короля правды. Вы уже не на том этапе, чтобы вот так запросто бегать от проблем. Чужая решимость помогает Сехуну встряхнуться, и он с куда большим воодушевлением возвращается к игре, попутно ткнув старшего в отместку - и в благодарность. Чонин прав, глупо прятаться от серьезных разговоров, их отношения с Исином не настолько хрупки. Стоит только задать прямой вопрос, и Се наверняка получит все ответы. Не стоит изводить себя зря. Он крепко спит этой ночью, позволяя другу складывать на себя ноги и отбирать одеяло, и поднимается утром с твердой решимостью закончить день в постели Исина. Но когда они с Чонином все-таки оказываются в участке, слегка помятые и, как обычно, слегка опоздавшие, Сехуна ждет совершенно невероятная новость. С сегодняшнего дня Чжан Исин переведен на службу в другой участок. О переводе Сехуну сообщает, конечно же, Чонде. Дежурный, вопреки обыкновению, не улыбается и не щурится хитро - смотрит в упор и говорит строго. Не обвиняет прямо, но Се легко читает между строк. - К-как перевелся... - выдыхает он, от неожиданности выпуская из рук пакет с отстиранной и отглаженной формой. Тот с шуршанием приземляется на пол. Се этого не замечает. - Куда перевелся? Когда? П-почему?.. - голос дрожит, и приходится прочистить горло, чтобы это скрыть. На плечо ложится тяжелая рука Чонина, его поддержка чувствуется даже из-за спины - но от этого еще хуже, ведь это значит, что все услышанное - правда. - Перевелся с сегодняшнего дня. Значит, заявление подал пару недель назад. - Чонде не сдерживает свой обвинительный тон, продолжая сверлить его холодным взглядом. - Хочешь сказать, ты был не в курсе? И ничего не предвещало, так? - дежурный явно на что-то намекает, но Сехуну сейчас не до игры в угадалки. В голове предательски пусто, а в груди мелко, болезненно колет. И хочется немедленно схватиться за телефон, вызвонить Исина и узнать у него обо всем напрямую. Но что-то подсказывает Се, что трубку никто не возьмет. Исин просто... ушел. Ничего не объяснил ни лично, ни даже дурацким сообщением. Еще вчера он, как обычно, попрощался с младшим после смены кивком и мягкой улыбкой - а сегодня... - Ублюдок, - цедит сквозь зубы Чонин едва слышно, и чужая хватка на плече Сехуна становится жестче. - Так и знал, что с этим засранцем что-то не так. - Эй-эй, - одергивает его Чонде, на секунду переводя тяжелый взгляд с застывшего в замешательстве Се. - Попридержи-ка язычок. Не тебе его судить, ты ни черта о Чжан Исине не знаешь. - Кажется, никто не знает, - с трудом выдавливает из себя Сехун, прикрывая глаза. Его так и подмывает развернуться и выйти из участка, послать смену куда подальше, укрывшись от мира в своей постели. Но так взрослая жизнь не работает. У него есть обязательства, которым плевать на его будто бы раскуроченную грудную клетку и цинично вырванное сердце. Страдания подождут до вечера. - Я пойду. Се не вспоминает о брошенной форме, пока в раздевалке его не догоняет Чонин. Друг выглядит встревоженным и чертовски злым, но ничего не говорит - знает, что бесполезно. Они переодеваются в тягостном молчании, не реагируя на разговоры коллег вокруг, и в так же безмолвно идут на планерку. Уже перед тем как разойтись по патрульным машинам, Чонин ловит младшего за руку, сжимая практически до синяков - и эта боль немного приводит Сехуна в чувство. Он переводит на друга чуть более осмысленный взгляд. - Не натвори глупостей, - тихо, но внушительно требует Чонин. - Тебе паршиво, но на нашей работе это не повод расслабляться. Оставь все эти мысли до конца смены. Помни о своей семье. Слова друга отрезвляют не хуже пощечины. Се вздрагивает, выныривая из затопившей голову серой болезненной дымки. Чонин прав. Он кивает старшему и с куда более чистым сознанием отправляется к машине. Вечером того дня, когда он узнает о переводе Исина, Сехун напивается так, что не помнит, как добрался до дома. Просыпается он в гостиной на диване, на кофейном столике рядом находит стакан воды и таблетки от похмелья, брошенный тут же телефон мигает сообщением от Чонина о том, что друг взял сегодня его смену. Се чертовски благодарен - в этом состоянии ему даже на ноги не встать, не то что идти на работу. Еще одно последствие чрезвычайно бурной ночки - новый цвет волос, на этот раз угольно-черный. Разглядывая свою помятую физиономию в зеркале ванной, Сехун мрачно решает, что измененная внешность идеально отражает его внутреннее состояние. Домашние ходят вокруг него на цыпочках, разговаривают практически шепотом, а к вечеру мама готовит все его самые любимые блюда. Никто не задает вопросов, но им и не надо спрашивать - новости в их кругу разносятся быстро. - Ты как, в норме? - уже перед сном в комнату Сехуна заходит Лу, непривычно серьезный. - Может, возьмешь больничный?.. - Нет. - После целого дня молчания голос Се звучит хрипло. Он не оборачивается на брата, уставившись невидящим взглядом в стену. - Я в порядке. Не о чем беспокоиться. Долгая пауза - и Лухан с тяжелым вздохом поворачивается к выходу. - Мама волнуется, - бросает он напоследок через плечо. - Будь аккуратнее, ладно? - и выходит. Сехун морщится, в который раз уже неосознанно потирая ладонью левую сторону груди, и прикрывает глаза. Сон приходит к нему очень нескоро. Наутро он собирается в участок так, будто это его первый день на службе: начищенные до блеска туфли, стрелки на брюках, прическа волосок к волоску. С новым цветом волос он выглядит строго и холодно - куда уж там игривому розовому, с которым он казался милым и юным. Теперь Сехун куда больше похож на отпрыска достойной семьи О. Примерный служитель закона. На завтрак он выпивает кружку кофе без молока и даже не притрагивается к пышным блинчикам, обильно политым кленовым сиропом. От обеда с собой он тоже отказывается: "Перекушу на ходу", - и мама покорно кивает, не настаивая и не отчитывая. Братья смотрят на младшего с нежной жалостью, но никак не комментируют изменившиеся вкусы. Каждый страдает по-своему. Первый, кто видит Сехуна в новом образе, разумеется, Чонде. Но на этот раз дежурный никак не комментирует - и вообще ведет себя на удивление смирно. Скоро пробежавшись по чужим бледным щекам и запавшим глазам, старший кивает Се в качестве приветствия и отпускает с миром. Никаких подколов или обвинений в том, что он вынудил своего напарника перевестись. Сехун удивляется этому поверхностно, без интереса - ему это даже на руку. До ежедневной планерки еще остается время, но Се не может придумать, чем себя занять. Чонин сегодня выходной, своего нынешнего напарника видеть раньше времени не хочется, а больше он и не общается ни с кем. Прежде Се отправился бы на поиски Исина, но... И стоит только этому имени мелькнуть в мыслях, как старший появляется перед ним собственной персоной - выныривает из-за ближайшего угла и двигается навстречу, будто так и надо. Будто и не случилось ничего - ни нескольких недель непонятного напряжения, ни предательского перевода. Сехун невольно замирает посреди коридора, глядя на приближающегося Исина почти с недоверием. Ему ведь не мерещится, правда? Неужто Чжан действительно вот так запросто решил вернуться?.. Исин переводится без лишнего шума, все это время упорно избегая Сехуна. Что говорить, как и вообще что дальше делать с их отношениями, он не знает - просто старается не думать об этом. Так что когда Син забегает на пару минут теперь уже в старый участок за последним распоряжением от бывшего начальника, он совсем не ожидает, что столкнется в коридоре с напарником. Наверно, теперь уже бывшим, и похоже, не только напарником. Исин успевает обрадоваться. Искренне и абсолютно по-детски. Уголки губ вздрагивают в легком намеке на улыбку, а взгляд жадно скользит по знакомой фигуре, цепляясь за малейшую деталь. Форма отлично сидит на Сехуне, на крепком теле, которое гораздо лучше выглядит без любой ткани, спина напряжена и хвост нервно дергается из стороны в сторону. Наверное, потому что время такое, ведь отгулов не дают, патрульным в том числе. Легкое удивление от нового цвета волос сменяется желанием пропустить мягкие пряди через пальцы, задевая мохнатые ушки. Сехуну идет. Красивый, собранный и смотрит в упор... Тяжело, тоскливо. Причину Исин вспоминает мгновеньем позже, сжимая губы в тонкую линию, не позволяя себе проявить радость от встречи. Хотя бы такой, неожиданной и слишком скорой, но личной. Нет ничего сложного, чтобы признать очевидное: Син скучал. До рваной боли в груди и беззвучного скулежа по ночам. Скучал по его запаху, прикосновениям, чужим вещам, разбросанным в его квартире. Молоко, которое в холодильнике специально для напарника, пришлось выбросить. Дрожащей рукой и спустя неделю. От обыкновенных вещей до сих пор сжимает в приступе горло, только потому что совсем недавно они делали их вместе, а теперь - нет. Исин чувствует себя роботом, заставляя себя сделать шаг навстречу. Мозг отдает четкие приказы телу, он вырезает любые попытки проявления внутренней тоскливой паники и пытается загнать непослушное тело в необходимую схему. - Привет, - небрежное и пустое, нарочно мимолетом, чтобы не задерживаться рядом, не чувствовать родного тепла тела, не слышать дыхания, - удачной смены, - и пройти мимо, как можно скорее. Син знает, что забудет обо всем, стоит Сехуну сделать хоть что-нибудь. Ему нужно время, чтобы собрать себя по частям и вспомнить ради чего он все это затеял, ведь все, что он видит сейчас - самое желанное на свете. Дни, проведенный за работой и монотонным "ты все делаешь правильно" слишком легко тускнеют рядом с напарником. - Я за документами, - это уже Чонде, как можно более жизнерадостно, - заставишь меня заполнять форму посетителя? - плоская шутка как способ отвлечься и как можно скорее уйти. - Посажу тебя в изолятор, беглец, - дежурный смотрит непривычно серьезно и сказанное звучит больше как угроза. Конечно, Чунмён был прав, следовало сделать все правильно. - Эй-эй, давай без полицейского произвола, - если с Сехуном они встретились так скоро, то лучше покончить со всем как можно скорее, и нет ничего лучше, чем традиционный способ, - ведь прощальная вечеринка в изоляторе будет не очень, - объявить публично, угостить выпивкой и уйти, раз все уже официально и известно всем. Ему не нужны лишние вопросы. - Прощальная вечеринка вообще будет не очень, - Чонде странно серьезен и строг, хотя Сину есть чем его смягчить. Хочется сделать все спокойно и мирно, не мутить воду своим уходом, чтобы никто не вздумал приплетать к этому Сехуна. Это полицейский участок, и копать здесь любят. - Да? А я думал, классная, раз ее организовываешь ты, - Исин буквально чувствует затылком чужой взгляд, но продолжает болтать с дежурным. Не оборачиваться, не отвлекаться и продержаться еще немного, как он делал до сих пор, - в любом заведении, которое выберешь, - заговорщицки понижает голос, точно зная, что может пронять дежурного. Сехун не успевает собраться с мыслями, даже запаниковать или разозлиться времени нет - Исин проскальзывает мимо безразличной тенью, коротким воспоминанием о предыдущих встречах, не задевая даже краем. Один миг - и бывшего напарника уже нет рядом, а Се все продолжает невидяще пялиться вперед. Как метафорично. Знакомый до болезненного нытья под ребрами голос продолжает доноситься из-за спины, от стойки дежурного. Исин болтает со старшим по званию как ни в чем не бывало, будто и не было никакого перевода - никакого предательства. Опомниться, стряхнуть морок тяжело, но Се все-таки встряхивает головой, отчего пара прядей падает на лоб из аккуратной прически, и разворачивается на голос. Следующее нечеловеческое усилие - сделать несколько шагов вперед, чтобы вновь оказаться в круге внимания старшего. Вот только непонятно, зачем это ему. Все ясно и так. Как бы Исин ни старался вести себя как обычно, его присутствие здесь - в участке, в поле зрения Се, в его мыслях - временное. Он сделал свой выбор. Болтовня о вечеринке не звучит так, как раньше, голосам старших не хватает прежней беззаботности и теплоты. Сехун удивлен услышать в тоне Чонде холодок, он был уверен, что дежурный на стороне Исина и в курсе причины, по которой тот перевелся. Но даже приобретение неожиданного союзника не помогает Се овладеть собой. С каждой секундой, что Син находится здесь, все ближе к горлу подкатывает волна злой, отвратительной истерики. Меньше всего Сехуну хочется показывать свою инфантильную, незрелую сторону всему участку, поэтому он из последних сил стискивает зубы, чтобы не завалить Исина обвинениями и требованиями объясниться. Но тут на него обращает внимание Чонде. - Что скажешь, Барби? Будут пожелания насчет прощальной вечеринки для твоего бывшего напарника? - дежурный едва ли не выплевывает слово "бывший" - Се дергается, как от пощечины. Кажется, насчет союзников он погорячился. - Кхм... Вечеринка, да... - слова даются тяжело, горло будто стиснула невидимая рука, и ему приходится откашляться, прежде чем продолжить. - Ничего на ум не приходит. Я не особый знаток баров. Да и времени свободного нет... - разумеется, он не пойдет ни на какую вечеринку. Не хватало еще перебрать с выпивкой и опозориться пьяным выяснением отношений на глазах у коллег. - Вряд ли получится выбраться. На Исина Сехун старательно не смотрит. Собственное тело кажется Исину воспаленным и чувствительным, но подвержено только одному единственному раздражителю. Голос Сехуна, глухой и глубокий, бьет по оголенным нервам, пуская по телу легкую дрожь. По нему Исин скучал тоже, больше, чем можно себе представить. Все происходящее кажется нелепым скетчем из комедийного шоу, дешевого и с наигранным смехом за кадром. Только здесь и сейчас вместо пары комиков Син и его жалкая попытка изобразить, что все в порядке. Конечно, он заслужил и резкий тон, и жесткие подколки, только вот больнее всего не они, а близость теперь уже точно "бывшего" напарника, невозможность объясниться и успокоить. В том, что их отношениям тоже пришел конец, Исин уверен почти на все сто. Никто из них не произнес ключевого "давай расстанемся", не было разбирательства и долгих обид, просто все закончилось. Наверное, так даже лучше, что Сехун понял все сам и не пришлось мучить и себя и его долгим пустым разговором. Они больше не напарники, не пара, они просто "бывшие", и никто не сможет связать Се с геем в рядах доблестной полиции, когда все всплывет наружу. Все раскроется, Син уверен, это вопрос времени, и лучше бы им быть подальше друг от друга, когда странному шантажисту надоест играть в прятки. - Эй, я ведь даже согласен раскошелиться, - показное возмущение удается на три с минусом, но за плохой игрой проще скрывать тоску, разъедающую изнутри, - а то мне сейчас можно только в бар-мороженное, - и это чистая правда. Хотя Чанёль и напоминает постоянно, что пора бы прекратить пить обезболивающие, но без них Исин не может спать, не может работать, а значит, это необходимость. Друг не произносит ни слова, смотрит только осуждающе и театрально вздыхает. - У тебя срок до выходных, а не то поведу в местечко на тридцать шестой, - взгляд Чонде не смягчается, но нет ни времени, ни сил на его умасливание. Син старается не выдать спешки, отходя от стойки дежурного, и неторопливо направляется в кабинет Чунмёна. Только у раздевалок приходится затормозить, чтобы все-таки перевести дух. В горле сухо, и кровь пульсирует с висках. Черт, он не бывает так напряжен даже на смене. Сехун позволяет себе поднять взгляд, только когда старший уходит. В голове пусто, почти до звона, и если честно, больше всего он сейчас хочет пойти за Исином, поймать за руку и просто... посмотреть на него. Внимательно. Не задавая вопросов. Ему кажется, он бы все точно понял, если бы остался со старшим наедине - получил хоть пару минут покоя от собственной злости и растерянности и попробовал прочесть все по чужому лицу. И Се уже даже разворачивается, чтобы пойти следом, когда слышит сухой голос Чонде. - Оставь его в покое. Что бы ни случилось, Исин знает, что делает. Если ему кажется, что так лучше всего, ты должен уважать его желание. Сехун прикрывает глаза, стараясь дышать ровнее, но на дежурного не оглядывается. Вряд ли сейчас ему удастся удержать безразличное выражение лица. - Это не твое дело, - вырывается отрывисто, и Се тут же стискивает зубы, не позволяя себе снова сорваться. Не хватало еще начать перебранку со старшим по званию. Но слова Чонде имеют свой эффект - желание догнать Исина и постараться хоть что-то спасти медленно гаснет. В конце концов, Сехун и правда не в курсе, что на уме у его бывшего напарника. Син решил уйти вот так, без объяснений. Значит, так было нужно. - Подожди напарника в машине, - Чонде говорит как ни в чем не бывало, будто и не слышал грубости младшего. - Вот ключи. Короткий выдох - и Се рывком разворачивается, подхватывает ключи со стойки дежурного и почти бегом направляется к выходу. Нужно успокоиться перед дежурством. Не хватало еще потерять концентрацию из-за чертовой личной жизни. Пересекая парковку, он достает из кармана мобильный. "Мне нужно выпить", - отправляется короткое сообщение Чонину. "Заметано", - приходит в ответ. Ну вот. Осталось только дожить до конца смены. Исин прикрывает глаза на несколько секунд, пытаясь вспомнить как их учили в академии справляться с паникой, потому что все проверенные способы уже не помогают, только не в моменты, когда это касается его напарника. Что делать с вооруженным преступником, он знает и без промедления поступит так, как следует, он знает, как распознать вещество, от которого передоз, просто взглянув. С тем, чтобы выстрелить без последствий для психики, тоже никогда не было проблем. Все, что касается работы полицейского, - привычное дело. То ли из-за того, что еще до поступления в академию Син был осведомлен о малейших деталях профессии, то ли это действительно призвание. Единственное, с чем он не может справиться, - это собственные чувства. Расклеиться от одной мимолетной встречи с Сехуном совсем не похоже на исполнение плана по вычеркиванию его из собственной жизни. В сознании все еще эхом отдается чужой глубокий голос, а воображение рисует перед глазами красивые черты лица. Конечно, Син не ожидал, что будет просто, но с такими успехами он свихнется раньше, чем наступит волшебное "время лечит". Вдох-выдох, глубокий и долгий, подумать о важном, чем-то другом, чем угодно. Сознание цепляется за цель визита, за бумаги у Чунмёна и расследование, которое должно быть в самом разгаре. Сейчас подойдет любой отвлекающий фактор, лишь бы заглушить ноющую боль внутри. Оглядываясь на пустой коридор, Исин с силой сжимает беспокойно мечущийся хвост и наконец уверено шагает в направлении офиса старшего офицера. У детективов шумно, хаос из бумаг и хитросплетения красных линий на доске. Фотографии и номера дел, что-то обведено жирным, а что-то в самом углу ждет своего часа. Он слышало о подвижках с делом о странных наркотиках, которое из-за вмешательства прессы и растущего количества жертв теперь в приоритете. Газетная вырезка, обнаруженная им в архиве, дала отправную точку, и теперь весь участок на ушах, ведь проследить путь улик такой давности и причастных к давнему расследованию чертовски проблематично. Огибая столы и кивая в ответ на поспешные приветствия детективов, Син направляется к кабинету Чунмёна. Судя по стянутому галстуку на дверной ручке и беспорядку, царящему в кабинете, все паршиво. Ответственный, ведущий и просто крайний, конечно же, офицер, возглавляющий участок. Наверняка сверху давят, и пресса достает каждые полчаса, но, как бы ни хотел, Исин вынужден добавить забот измученному начальству. - Жарковато у вас тут, - он облокачивается о дверной косяк, наблюдая за тем, как Чунмён пытается найти что-то среди кипы папок. - О, ты вовремя, - ни приветствия, ни положенных формальностей. Всегда идеальный до выглаженного воротничка рубашки, сейчас офицер Ким выглядит донельзя помятым и потрепанным. Резко поднимаясь, он направляется к сейфу в углу кабинета, бросая поспешное: - Дверь закрой. Исин не знает, почему для предоставления пары справок нужна такая приватность, но он давно уже не задает вопросов. В рабочее время любое указание - это приказ, а о последствиях и причинах лучше подумать после. Щелкая замком, он поворачивается к Чунмёну. Не похоже, что это личное, ведь между ними были только вечера для снятия напряжения, и сожалеть не о чем. Значит, работа, и это совсем уже необычно. С некоторого времени Син приписан совсем к другому участку, и неясно, что могло от него понадобиться. - Это важно, - Чунмён протягивает папку Исину, - здесь твои документы и небольшой бонус, - судя по излишне серьезному тону и мрачному лицу, этот бонус не сулит ничего хорошего. - Будут дополнительные распоряжения? - насторожено хмурясь, Син заглядывает под обложку. Первый лист - фото, и это один из детективов, дальше его данные, заслуги и общие данные. Настороженный взгляд на Чунмёна и резкий кивок головой в ответ. - Скажешь спасибо потом, после того как посмотришь детальнее. Тебе понравится, - значит, стоит изучить детально и в одиночестве, без лишних ушей и глаз. Исин обеспокоено косится на папку в руках, боясь даже предполагать, что это может значить. - Да, обязательно, спасибо. Вообще я планировал на выходных провести прощальную вечеринку, так что, если позволите, угощу выпивкой, - в голосе нет полагающейся развязности, а пальцы крепко сжимают папку, - и расскажу о впечатлениях по поводу такой щедрости. Чонде организовывает все, так что все вопросы и пожелания к нему, - а последнее - это для фона, чтобы разговор выглядел, будто он действительно о его переводе. - Я приду на пару бокалов пива, - Чунмён погружается обратно в кипу бумаг, прощаясь небрежным взмахом руки. Напряжение сквозит в каждом его движении, и, судя по всему, Син совсем скоро узнает настоящую причину этого. Вопросов немало. Почему в папке дело детектива и какое имеет он к нему отношение? Зачем Чунмёну эта конспирация? Что он должен искать и должен ли вообще? Забить бы, передать все кому-то другому и состроить "не в моей компетенции", но Исин знает, что не сделает этого. Как-никак личная просьба старшего офицера, а еще отличный повод не думать о Сехуне и возможных последствиях их отношений. Исин успокаивается. Выравнивается дыхание, и более твердым становится шаг После того как за спиной хлопает дверь Чунмёна, он уверенно направляется к выходу из участка. Не задерживается, не оглядывается и не думает. Син просто следует заданному пути, не отвлекаясь на окружающий мир. Все, что у него сейчас есть, - задание, которое необходимо выполнить, и он бы соврал, если бы стал выдумывать ответы про долг и обязанности. Ему необходимо было отвлечься, и, как ни лицемерно думать о подобном, проблемы у старшего офицера пришлись очень к стати. Думать о Сехуне - значит продолжать сомневаться. В себе, в принятом решении и правильности всего происходящего с самой их первой встречи, а может быть, и раньше. Работа патрульного всегда позволяла проветрить голову от всякого хлама, который периодически забивался после одиноких вечеров наедине с прошлым, но с новым напарником все изменилось. Он изменился. Стал слишком осторожным и начал беспокоиться о ком-то, кроме себя. Как побочный эффект Исин получил искромсанные в жуткое месиво чувства и работу в другом участке. Не так уж и плохо. Все могло кончиться гораздо хуже, и лучше отсечь палец, пока не задета рука. Превентивные меры, чтоб их. Теперь же у Сина есть загадочное задание, и он сосредотачивает все свое внимание только на нем. Так он сможет двигаться дальше, так сможет забыть о напарнике, а после будет легче, не впервой же. То, что Исину удается лучше всего, - это побег, по крайней мере, от этого никто не страдает. Кроме него, конечно же, но это ведь не так уж и важно. Вместо того чтобы поймать такси или пройтись пешком, Син игнорирует отсутствие разрешения на вождение и направляется к стоянке. Рука двигается почти нормально, а плечо только ноет, вязко, раздражающе, но терпимо. Папка ложится на сиденье рядом, дожидаясь своего часа. Отбивая короткое сообщение Чанёлю, Исин, нажимает на педаль газа. Друг заезжает так часто, как получается вырваться с нескончаемого потока смен. С его безумным графиком это слишком расточительно, но Син не может запретить, да и для жалоб он не в том положении. Он вел себя как чертов сталкер, когда Чанёль свалился пару лет назад с переутомлением, контролировал и наблюдал за каждым его движением, вернее, следил, чтобы друг их не совершал. Это что-то вроде мстительной заботы, которая бумерангом прилетает обратно в моменты слабости. Добравшись до дома и убедившись, что Чанёль понял сообщение правильно и все же не приедет, Исин берет в руки папку. Обложка открыта, и на первом листе действительно досье на одного из детективов, довольно краткое, но точно конфиденциальное. Досье оказываются на втором и третьем листах тоже, только уже на других детективов. Все файлы одного формата и на сотрудников их участка. Син не вчитывается пристально, продолжает листать, надеясь на подсказку, которую Чунмён наверняка оставил, ведь сами по себе эти файлы ничего не значат, так, частные данные, имеющие ценность только для коммивояжеров разве что. И он не ошибается. В самом конце оказывается потемневший от времени протокол о приеме улик и вкладыш с теми, кто запрашивал их. Мысли выстраиваются в простую логическую цепочку. Новый наркотик на улицах - отсутствие улик и подозреваемых - давняя статья о расследовании похожего дела - протокол о приеме улик - список детективов их участка. Исин достает из холодильника что-то вчерашнее и все еще съедобное в коробке, параллельно пробегая глазами по листу еще раз. Само появление нового наркотика странно, учитывая, что никто из информаторов не смог дать хоть что-нибудь на источник и что территория давно поделена между бандами. Видимо, это кто-то новый, с деньгами и товаром, кто может действовать в обход жесткого контроля банд и на кого у полиции ничего нет. Мало того, о ком никто из информаторов никто или не может или не хочет говорить. Но ведь из воздуха дурь не сделать. Безразлично пережевывая содержимое коробки, Исин устраивается на полу. Раскладывает документы вокруг, чтобы было удобнее, и прикипает к протоколу. В нем значится оборудование, полный комплект, рабочая схема по производству и пара пакетов наркоты. Волшебным образом этого достаточно, чтобы начать производство самому. Не в одиночку, конечно. Потребуется химик, пара помощников, а для объема даже не пара. Упаковщики еще, ну и реагенты, конечно же. Устроить наркобизнес только с этим очень амбициозно, но реалистично. За пару лет... Просматривая бумаги, Син понимает, что все они работали уже в то время в полиции, в разных участках, но теперь все у них. Если... если только предположить, что один из них связан с этим делом, то вполне понятно отсутствие информации и неуловимость преступников. По сути, то, что Исин нашел эту древнюю статью, вообще невероятная удача. Похоже, более явные документы кто-то подтер, потому что в папке только протокол и досье, собранные Чунмёном лично. Расследование, совместные усилия по раскрытию сети - все это тщетно в случае, если в их участке кто-то из первых рук докладывает все преступникам. Нервно потирая хвост, Исин только надеется, что старший офицер хотел передать документы через него кому-то другому, а не просил его расследовать это в обход всех остальных. На вечеринке он обязательно получит распоряжения на счет этой папки, а пока Син с удовольствием забьет все свое свободное время этим расследованием. Ресурсы ограничены, и вообще, ему до сих пор рекомендован отдых, но лучше опасное неофициальное дело, чем сжирающая заживо тоска. *** Дежурство Сехуна проходит без сучка и задоринки, в чем нет ничего удивительного - напарник очень старается оказываться как можно дальше от потенциальных неприятностей. Патрулирование на максимально тихих улочках, затянувшийся обед во второсортной забегаловке, спортивные новости по радио, заглушающие треск раций. Результат - пара выписанных штрафов и отсиженный хвост. Не для того Се становился полицейским, если честно... После смены его подхватывает Чонин - без слов протягивает второй шлем, не интересуясь дальнейшими планами. Все понятно по серому лицу друга и потухшим глазам. В баре они проводят не так много времени, Сехуну хватает пяти шотов, чтобы хотя бы на время с плеч спала эта невыносимая тяжесть. Напиваться до несознанки он не собирается. Завтра снова на работу. - Может, ко мне? - предлагает Чонин с сочувствующим видом, поглаживая младшего по спине. Зовет явно не на простую ночевку, и если бы Се выпил немного больше, он не стал бы отказываться. Но воспоминание о сегодняшней встрече с Исином в участке еще слишком свежо и чересчур болезненно. Дружеский секс для разрядки, как в старые-добрые, вряд ли поможет избавиться от муторного чувства внутри. - Нет... Я, пожалуй, домой, - Сехун почти не теряет равновесия, соскальзывая с высокого барного стула. В голове немного шумит - не помешал бы свежий воздух, чтобы спалось крепче и завтра не страдать от похмелья. - Ты поезжай. Я хочу прогуляться. Чонин смотрит внимательно, но не спорит. За годы дружбы и совместных приключений он научился определять, когда друга можно - и даже нужно - оставить одного. Вздохнув, Чонин тоже встает. - Увидимся завтра в участке. Постарайся добраться до дома без приключений, ладно? Если что - звони, я приеду. Се кивает и, не оглядываясь, идет на выход. Ночной ветер бодрит, заставляет встряхнуться, и идея пройтись с каждым шагом кажется Сехуну все более здравой. Он почти наугад выбирает направление, не собираясь торопиться домой. Уже дойдя до конца улицы, слышит из-за спины рев мотоцикла и вскидывает ладонь, прощаясь с проезжающим мимо Чонином. Друг скрывается за поворотом, и Се вновь погружается в ленивый покой полуночного города. В этом районе они бывают частенько, здесь много неплохих баров и есть пара отличных клубов, хотя и без "голубой" специализации. Посреди рабочей недели желающих поразвлечься не так много, но даже их хватает, чтобы Се поторопился свернуть с оживленных улиц - от мерцающих неоновых вывесок и обрывков ритмичной музыки уже болит голова. Достаточно пройти всего-ничего, чтобы оказаться у одного из городских парков. Ворота, разумеется, уже закрыты, но даже просто идти вдоль кованой ограды, над которой выплескиваются шелестящие глянцем кроны, оказывается приятно. Сладкая алкогольная дымка позволяет забыть о той куче проблем и переживаний, которая давила на него еще пару часов назад. Сехун не позволяет себе думать - наслаждается прохладным ветром, ловит в пролетах облаков проблески луны, вслушивается в привычные ночные звуки, изредка выцепляя полицейские сирены или резкие сигналы клаксонов. Город живет своей жизнью несмотря ни на что, и это странным образом успокаивает. Парк остается позади, и Се уже почти решает вернуться на более людные улицы - алкогольная анестезия начала слабеть от свежего воздуха, не мешало бы выпить еще, - как вдруг совсем рядом слышится сдавленный вскрик, а после него грубый низкий голос с отчетливыми угрожающими нотками. Сехун тут же замирает, реагируя почти рефлекторно, и поворачивается на звуки, в которых все быстрее различает борьбу и болезненные стоны. Прости, Чонин, кажется, без приключений обойтись не получится. В подворотне, как водится, темно и грязно, свет уличных фонарей достает лишь на пару метров вглубь, но Сехуну легко удается сориентироваться - все-таки он был лучшим в своем выпуске. Оружия, разумеется, у него нет, как и значка, а значит, придется разбираться вручную, но и тут беспокоиться не о чем. Сколько бы выпивки в нем не было, Се на сто процентов уверен в своих боевых навыках - иначе какой смысл иметь таких крутых братьев. Приблизиться к парочке, издающей такое количество шума, незамеченным легко. Вблизи он подтверждает свои подозрения: какой-то безмозглый бугай довольно упрямо пытается навязать свое общество невысокой, совершенно беспомощной бедняжке. В темноте не различить детали, но широкая ладонь, зажимающая чужой рот, видна очень отчетливо. Вторая рука подонка нагло шарит под растрепанной одеждой тихо хнычущей жертвы, которая изо всех сил вжимается в кирпичную стену за своей спиной. Громила шумно, жадно дышит, срываясь на оскорбления и угрозы каждый раз, когда его добыча немного повышает голос. Что ж, Се увидел достаточно. Есть много способов обездвижить преступника, от самых безобидных до невыносимо болезненных, но обычно в академии учат, что служителю закона не пристало делать из людей калек. Однако сейчас Сехун решает ненадолго забыть о своем значке - он ведь не на службе, а значит, дозволено чуть больше обычного. В конце концов, не тащить же подонка в участок, иначе ночка затянется, к тому же он выпил, а завтра на службу... Нет, не стоит светиться, лучше разобраться прямо тут. Оторвать увлеченного процессом бугая от жертвы - секундное дело. Отшвырнуть его к мусорным бакам, заставив приложиться спиной и потерять ориентацию в пространстве - тоже простая задачка. А дальше остается только положиться на инстинкты и собственную жажду разрядки, плюс Сехун действительно ненавидит насильников и совершенно не верит в то, что подобные люди способны исправиться. В темноте подворотни сложно разглядеть детали, но зато звуки разлетаются просто отлично. Когда недовольное рычание и сдавленные болезненные стоны ублюдка затихают, остается лишь мерзкое хлюпанье и неприятный треск сломанных костей да глухие удары. Се даже не сбивается с дыхания, отвешивая пинок за пинком по скорченной в грязи фигуре, уже не особо целясь - просто выливая накопившуюся злость. Конечно, лучше бы это было сделать в зале, наедине с боксерской грушей, но и так сойдет. По крайней мере при этом раскладе город станет чуточку чище. - Ты его убьешь, - слышится тихий, заплаканный голос из-за его спины - и только тогда Сехун решает остановиться. Признаться, он ненадолго успел забыть о жертве. Полицейские так себя не ведут, но он и не полицейский сейчас, так что все в порядке. - Даже если так, - бормочет Се, поворачиваясь на голос и пытаясь разглядеть в темноте чужое лицо. - Вряд ли кто-то расстроится, если на одного ублюдка в мире станет меньше. Ты как? Может, в больницу? Долгий выдох, и маленькая сгорбленная фигурка на фоне серой стены медленно выпрямляется. Сехун подходит ближе на случай, если надо будет подхватить. И только когда до жертвы остается лишь пара шагов, он понимает, что ошибся с полом. - Не нужно больницы, - голос звучит намного ровнее, уже без всхлипов, и теперь совсем не похож на женский. Короткие растрепанные волосы, довольно широкие плечи, узкие бедра... Невысокий, но все-таки парень. И даже более того - знакомый парень. - Я медик, и хотя самодиагностика никогда до добра не доводила, могу уверенно сказать, что жить буду. Пара царапин, синяки наверняка, губу мне разбил, сволочь, но и только. Конечно, чувствую я себя так, что хочется содрать собственную кожу, но... Еще один вздох. Сехун различает в стылом спертом воздухе сладкий запах клубничной карамели. В памяти мгновенно всплывает его первый день на службе, больничная суета приемного покоя и очаровательный флиртующий медбрат, потребовавший его номер телефона. Как же его звали... - Ты сам-то как? Он тебя не задел? - парень постепенно приходит в себя, даже о других начинает волноваться, надо же. Се хмыкает и отрицательно мотает головой. - Спасибо тебе огромное, я даже думать не хочу, что было бы, если бы... - его сотрясает видимой дрожью, и он обхватывает себя руками, как будто пытаясь согреться. - Здорово ты его отделал. Надо бы проверить его пульс, но... Я не хочу его касаться, - тихий голос срывается, и Сехун невольно тянется к чужому плечу, стараясь успокоить. - Забудь про него. Убить я его не убил, а все остальные увечья он заслужил сполна. Пойдем отсюда. Я провожу тебя домой. Короткая пауза, во время которой медбрат, судя по всему, пытается различить его лицо в темноте - и все-таки сдается, кивая: - Ты прав, да. Не могу больше здесь оставаться, - он делает шаг вперед, но тут колени подгибаются, и Се в последний момент успевает его подхватить. Запах клубники становится сильнее, чужая крупная дрожь отчетливей. Медбрат судорожно всхлипывает, утыкаясь лбом в его грудь, но вырваться не пытается. - С-спасибо... Спасибо, что ты... - Не волнуйся об этом, - Се прижимает беднягу ближе, позволяя на себя опереться, и уверенно тащит прочь, даже не подумав оглянуться на лежащее у мусорных баков тело. - Лучше напомни мне свое имя. И вообще, ты мне так и не позвонил. А ведь я ждал... Отвлечение работает на ура - медбрат в его руках замирает и поднимает на него удивленный взгляд. Они как раз выходят из злополучной подворотни на куда лучше освещенную улицу, и Сехун со смущенной улыбкой позволяет ему разглядеть свое лицо. - Это ты! - паренек едва не подскакивает, распахивая свои огромные глазищи еще шире. - Тот патрульный! Напарник офицера Чжана! Упоминание Исина заставляет Се поморщиться, но он все равно продолжает улыбаться, а сам тем временем уводит их все дальше от места преступления. Ни к чему там оставаться. - Сехун, меня зовут Сехун, - напоминает он, обхватывая невысокого медбрата за плечи - так идти намного удобнее. - И раз уж ты выяснил, что я не очередной чокнутый, будь добр, сообщи мне свой адрес. Пешком дойдем или лучше вызвать такси? - Д-да, Сехун, точно... - тот его как будто не слышит, продолжая таращиться на него во все глаза. - Жалко, что волосы у тебя больше не розовые. Но так ты выглядишь еще круче! - паренек расплывается в широкой, ослепительной улыбке и, кажется, искренне рад встрече. Се ждет еще пару мгновений, но продолжения не следует, и он с коротким смешком легонько щелкает засмотревшегося медбрата по носу. - Имя и адрес. Ночь на дворе, тебе давно уже надо быть дома. - А, конечно! - паренек растерянно моргает, будто проснувшись. - Пак Чимин. Я живу совсем близко, всего пара улиц отсюда. Меня со смены подвозит коллега, но сегодня ему нужно было по делам, вот он и высадил меня у парка. Думал... дойду... - Чимин снова сникает, вспоминая о произошедшем, и Сехун торопится снова его встряхнуть. - Ну что ж, Пак Чимин, тогда показывай дорогу. И пока идем, можешь как следует постараться и объяснить-таки, почему не позвонил и даже ни одного крохотного сообщения не прислал, хотя так просил. Чимин смущенно хихикает, пряча взгляд, и принимается лопотать пространные оправдания, не пытаясь отстраниться или закрыть тему. Се улыбается всю дорогу, дразня его притворным негодованием и неловко флиртуя, чтобы только отвлечь от пережитого. Перед самым домом ему таки удается заставить медбрата рассмеяться, что Сехун засчитывает за свою безоговорочную победу. Убирая руку с чужих плеч, он заглядывает Чимину в глаза с легкой тревогой: - Ты живешь один? Тебе есть с кем поговорить? - Да, не волнуйся, - тот улыбается в ответ, глядя на Сехуна почти как на божество. - Я живу со своим лучшим другом, он позаботится обо мне. Еще раз спасибо. Я... - он коротко выдыхает и в одном стремительном порыве оставляет на чужой щеке звонкий поцелуй. Се только растерянно хлопает ресницами. - Я обязательно тебе позвоню, - и будто бы смутившись собственной наглости, Чимин машет ему ладошкой и почти бегом исчезает в своем подъезде. Сехун еще пару минут стоит под чужими окнами, рассеянно глядя в темноту. От прежнего алкогольного умиротворения не осталось и следа, колено и голень ноют от нескольких неудачно нанесенных ударов, кроссовки все в кровавых подтеках - надо будет вымыть их незаметно от мамы... Но Се все равно улыбается, когда разворачивается в сторону дома. В общем и целом этот отвратный день закончился не так уж паршиво. Он без проблем добирается до дома, незаметно шмыгает в свою комнату и запросто избавляется от "улик", способных намекнуть маме на его ночные приключения. Вырубается за мгновения, спит без сновидений и даже встает с первым будильником. Контрастный душ, чтобы избавиться от синяков под глазами и серого оттенка лица, пара лишних минут перед зеркалом в попытках высушить волосы и ушки так, чтобы не растрепать еще сильнее, и вот Се уже сбегает вниз, успев к завтраку раньше всех остальных мужчин в этом доме. - Доброе утро, мам, - короткий поцелуй в щеку удивленно охнувшей миссис О, а дальше нырнуть в холодильник за коробкой молока. Это почти рефлекс, он делал это сотни раз, сбившись лишь в последние несколько дней. Но после вчерашней ночи что-то внутри немного расслабилось, черная туча над головой слегка сдвинулась, позволив вздохнуть. Чонин прав, как и Лу. Личные переживания не должны мешать службе и уж точно не должны влиять на его семью. Тем более что семья у него замечательная. - Хорошо выглядишь, милый, - мама расцветает в счастливой улыбке, наблюдая за тем, как ее младший сын залпом осушает традиционный бокал молока. - Не слышала, как ты вчера вернулся. Как насчет бекона на завтрак? - А вафли будут? - улыбается Сехун, игнорируя замечание насчет его позднего возвращения. Врать он не хочет, но и рассказывать правду тоже. - Я в последний раз ел вчера в обед - умираю от голода! - О, надо же, наш маленький принц ожил, - язвительно подмечает Лухан, входя в кухню и на ходу завязывая галстук. Он тоже целует маму и падает на свое обычное место за столом. - Что, очередная безумная ночка с Чонином таки оказала свой терапевтический эффект? Се хмурится, недовольный тем, куда повернул разговор, и уже собирается послать брата куда подальше, но тут в кармане форменных брюк коротко жужжит его мобильный. Сообщение с незнакомого номера, но в его отправителе нет никаких сомнений. "Несмотря на все, что случилось, спал сегодня как младенец. Позволь отблагодарить тебя, мой Темный рыцарь!" Сехун фыркает, не сдерживая улыбку. Чимин что, серьезно только что назвал его Бэтменом? "Мне больше по душе Человек из стали, если ты понимаешь, о чем я", - улетает в ответ, и Се со смешком добавляет номер Чимина в список контактов. Телефон вибрирует почти сразу. "Не похож ты на фаната Супермена, милый. Признайся честно: ты за команду антигероев". Сехун охает, удивленный. Он всегда яро защищал Супермена перед всеми, кто осмеливался назвать его скучным и слишком правильным. Тонны комиксов в его комнате, фигурки и плакаты - доказательство того, как высоко Се его оценивает. Вот только... Се всегда нравились мрачный юмор и жизненная философия Дэдпула. Но об этом не знает даже Чонин - потому что негоже доблестному охраннику правопорядка фанатеть от антигероев! "Ах ты маленький..." - взволнованно выдыхает Сехун, принимаясь строчить длинное сообщение в ответ, чтобы подробно объяснить Пак Чимину, как сильно он неправ. Но тут его внимание привлекают тихие смешки, и Се неохотно отрывается от телефона. - Ну что-о?! - раздосадованно тянет он, заметив переглядывания и широкие улыбки мамы и Лу. - Ничего, братец, не отвлекайся, - фыркает Лухан, помешивая свой черный кофе. - Просто ты один в один восьмиклашка в пубертате, когда вот так краснеешь и дуешься на экран своего телефона. Приятная беседа? - Да ничего особенного, - недовольно хмурится Се и неохотно убирает мобильный в карман. Он успеет ответить позже, когда вокруг не будет любопытных глаз и любителей постебаться за его счет. Ответить на сообщение Чимина получается уже в участке (за ним заезжает Чонин, а на мотоцикле особо в переписке не поучаствуешь). Чимину отправляется настоящая простыня с кучей "чтоб ты знал" и "к твоему сведению", в ответ на которую медбрат присылает смеющиеся смайлики и сердечки. Завязывается детская перебранка, во время которой от обсуждения комиксов они переходят к фильмам, сериалам, музыке - а там уже и до планов на вечер недалеко. Сехун не выпускает телефон из рук все время дежурства, находя в болтовне с милым пареньком странное успокоение. Чимин беспощадно с ним флиртует и при этом умудряется необидно подначивать (одни его "как скажете, офицер" чего стоят), но под всем этим чувствуется его искреннее восхищение и едва ли не трепет перед полицейским. Се не впервые заступился за более слабого, это его работа, в конце концов, но Чимин вполне серьезно называет его своим героем. Это странным образом греет - и дает иллюзию, что хоть где-то в своей жизни Сехун еще не облажался. Сдавая ключи от патрульной машины дежурному, Се даже не поднимает глаз от экрана. Чимин как раз предложил где-нибудь посидеть после работы, и он даже собирается согласиться (правда, пить уже не станет - хватит с него и вчерашнего). Но тут на периферии слышится многозначительный кашель, и когда Сехун поднимает взгляд, он натыкается на кривоватую усмешку Чонде. - Не вздумай смыться после смены, - негромко, почти угрожающе приказывает дежурный, сверля его тяжелым взглядом. - Сегодня у твоего бывшего напарника прощальная вечеринка. Все наши собираются у старика Куна в паре кварталов отсюда. Твой лучший друг уже отправился туда, сказал, чтобы ты пригнал его мотоцикл, - Чонде протягивает Сехуну знакомые ключи, и младшему ничего не остается, кроме как кивнуть и взять их. - Вот и умница. Се с тяжелым сердцем тащится в душ и переодеваться. Проклятье. А ведь он не хотел идти. Вряд ли Исину хочется его там видеть. Будет неловко, странно, наверняка больно... Какого черта Чонин ему не написал?! Сехун бы постарался не попасться на глаза дежурному... Телефон в который раз за день вибрирует в его ладони, и мысли Се возвращаются к Чимину и тому приятному чувству, которым был наполнен сегодняшний день. "Я закончил на сегодня. Так как насчет выпить?" На раздумье уходит меньше минуты. Сехун быстро отстукивает по сенсорной клавиатуре и, отправив сообщение в ответ, продолжает свой путь в раздевалку в куда лучшем настроении. "Я заеду за тобой через 20 минут". Когда Се подъезжает к больнице, Чимин уже ждет его на парковке. Остановившись возле знакомой невысокой фигурки в серой кожаной куртке и голубых штанах медицинской формы, Сехун со смущенной улыбкой стаскивает с себя шлем. - Давно ждешь? Не замерз? - без влияния алкоголя его голос звучит куда тише, тону не хватает вчерашней уверенности, но Чимин, кажется, не замечает разницу - улыбается так широко, что его красивые глаза превращаются в щелочки. - Немного замерз, но ожидание того стоит! - на него желтый "Дукатти" явно произвел впечатление. - Сто лет не ездил на мотоцикле! Сехун, польщенный чужим восторгом, опускает взгляд и нервным жестом оглаживает взъерошенные волосы на затылке. - Это не мой, друга. Он попросил подогнать к бару... Я подумал, что могу извлечь некоторую пользу из его наглости... - он морщится, недовольный тем, что его речь похожа на смущенное блеяние, и прочищает горло. Что за черт. Вчера у него не было никаких проблем с общением, и даже сегодня, пока они переписывались и Чимин нещадно с ним флиртовал, у Сехуна получалось легко казаться остроумным. Но стоило только оказаться с милым медбратом лицом к лицу на трезвую голову, как прежние неуверенность и желание поскорее спрятаться за безразличной маской тут как тут. А он-то думал, что изменился немного, пока они с Исином... Кхм, не стоит сейчас об этом думать. - Боже, ты совсем не щадишь мое бедное сердечко, - хихикает Чимин в свою узкую ладошку и поудобнее перехватывает лямку рюкзака, почти сползшую с плеча. - Сначала спас, а теперь вот предлагаешь прокатиться на таком красавце. Совсем как в кино! Сехун чувствует, что краснеет, и торопится сменить тему: - Держи, - шлем в комплекте с мотоциклом только один - его собственный, второй, принадлежащий Чонину, остался в его шкафчике в участке. Когда Чимин неуверенно открывает рот, явно чтобы поспорить, Се с притворным раздражением цыкает и тянется к молнии на его кожанке. - Не переживай за меня, тут совсем близко, - слова звучат отрывисто, почти резко, да и чужую куртку он застегивает с нарочитой грубостью. К сожалению, в состоянии смущения у О Сехуна только два возможных варианта поведения - покерфейс и бэд бой. Но Чимин совсем не кажется обиженным - он слегка краснеет от чужой заботы и покорно надевает шлем. Сехун довольно кивает, достает из нагрудного кармана свои "авиаторы", чтобы защитить глаза от ветра, и кивает ему на сидение за своей спиной. - Устраивайся. И не бойся, я хорошо вожу. Медбрат довольно проворно карабкается на мотоцикл и тут же обхватывает Се вокруг талии, будто коала. Сехун напрягается от неожиданности, но все-таки заводит мотор - как только мотоцикл под ними оживает, Чимин приглушенно взвизгивает и вжимается в него еще крепче. Кажется, еще чуть-чуть, и он вскарабкается ему на голову. От этой мысли Се становится неожиданно смешно, и он с широкой улыбкой срывается с места. Пусть до бара недалеко, пугливого медбрата не помешает прокатить с ветерком - немного наказать за то, что нещадно дразнил его целый день. Поездка заканчивается слишком скоро - Сехун тормозит перед баром с некоторым сожалением, досадуя, что всю мощь "Дукатти" на городских дорогах не продемострируешь. Но судя по стиснутым до белизны пальцам Чимина на его талии, кое-кому вполне хватило. Как ни странно, этого хватает, чтобы прежняя нервозность Се испарилась без следа. Он ставит мотоцикл на подножку и аккуратно размыкает чужие задеревеневшие руки, после чего разворачивается к медбрату: - Ты там жив? Твое сердечко в порядке? - лица Чимина толком не разглядеть, так что Се осторожно снимает с него шлем и с довольной улыбкой заглядывает в огромные от пережитого глаза. - Кажется, кое-кому не помешает как следует выпить. Его насмешливый голос выводит Чимина из ступора. Младший порывисто выдыхает, пару раз растерянно моргает, встряхивает растрепанной головой - и вдруг со всей силы шлепает Се по обтянутой курткой груди. - Садист! Монстр! Я же чуть не умер! - хнычет он жалобно, продолжая осыпать смеющегося офицера хлесткими ударами, но мертвенная бледность на его лице постепенно уступает место широкой улыбке и яркому румянцу, и Сехун знает, что прощен. - А я то думал, ты приличный полицейский... - Чимин неодобрительно качает головой, сползая с мотоцикла на нетвердо стоящих ногах. - Божечки... И я еще планировал отблагодарить тебя за спасение... Да черта с два - за эту выходку ты оплачиваешь всю мою сегодняшнюю выпивку, понял? Се закатывает глаза на чужую чрезмерную драматичность, но все-таки кивает - он совсем не против заплатить, тем более что сам пить не планирует. Чимин дожидается, пока он закрепит шлем на мотоцикле и вытащит ключ из зажигания, и как только Сехун выпрямляется рядом с ним, готовый идти внутрь, тут же повисает на нем всем весом, привычно уже обхватив вокруг талии. - У меня колени трясутся, - строит жалобную мордашку в ответ на вопросительный взгляд старшего. - Скажи спасибо, что не заставляю нести меня на руках. - Спасибо, - покорно благодарит Се, устраивая руку вокруг чужих узких плеч. Близость Чимина его не тревожит, медбрат весь такой маленький и милый, что больше похож на зверька, чем он сам, с его хвостом и кошачьими ушками. Отказать ему практически невозможно, тем более что он и не просит ничего такого. В баре уже достаточно людно, когда они входят, чему Сехун даже рад - куда проще затеряться в толпе. Пара сослуживцев приветственно кивают ему, пока они с Чимином ковыляют к барной стойке, и вопросительно косятся на его невысокого спутника, но Се только пожимает плечами в ответ. Оказавшись перед барной стойкой, Чимин тут же оживает и практически вспрыгивает на высокий табурет, с интересом глядя по сторонам. Сехун машет бармену, чтобы привлечь его внимание, и садится на стул рядом. Сейчас он закажет что-нибудь младшему и пойдет на поиски Чонина и остальных из участка. Пара минут на то, чтобы отметиться, и можно будет считать долг выполненным. Если кто вздумает его задерживать, Се прикроется Чимином - мол, встретил старого друга, отойду поболтать, а потом просто не вернется. Идеальный план. - Что ты обычно пьешь? - с заразительным воодушевлением интересуется Чимин, разглядывая батарею бутылок на стене за баром. - Что-нибудь сладенькое? Или наоборот, что покрепче? - его голос почти не слышен за шумом голосов и играющей фоном музыкой, так что Се приходится наклониться ближе - нос тут же щекочет знакомый аромат клубничной карамели. - Угадай, - улыбается он в ответ на чужой любопытный взгляд и хитро подмигивает в ответ на расширившиеся глаза младшего. - Что, по твоему мнению, должен любить такой крутой парень, как я? - Ах вот ты как заговорил! - охает Чимин с притворным шоком - и тут же заливается звонким смехом. - Вызов принят! - и он с решительным видом поворачивается к бармену. Се с трудом сдерживает смех, слушая, как медбрат вступает в пространную беседу насчет алкогольного меню, и решает, что это хорошая возможность отлучиться. Он коротко мажет ладонью по чужой спине, привлекая внимание Чимина, и кивает в сторону дальних столиков. Тот понимающе улыбается и вновь возвращается к допросу растерявшегося бармена. Сехун краем уха улавливает его возмущенное "А другого джина у вас нет?!", соскальзывая со стула и разворачиваясь в глубину зала - пытаясь отыскать лучшего друга или хотя бы Чонде. Но вместо этого он почти сразу упирается взглядом в бледное, осунувшееся лицо Исина. Дьявол. Не хотел же светиться... И как назло, Чжан сидит за тем же столиком, что и Чонин с дежурным. А значит, простым кивком ограничиться не получится. Вздохнув, Сехун широкими шагами направляется в их сторону. *** Несмотря на череду смс "все нормально", Чанёль все равно приходит. Молча стягивает обувь у порога и шуршит пакетом с едой. Конечно же, пытается дуться, но сложно обижаться на кого-то, кто этого не замечает, поэтому спустя полчаса он уже пододвигает тарелку с едой и молча устраивается рядом на полу с бутылкой пива. Исин знает, что по-хорошему следует извиниться, убедить не волноваться и вообще вести себя как достойный член социума, хотя какой толк, если друг и так все понимает, ведь сам такой же. Когда усталость давит бетонной плитой на плечи, а голова гудит роем беспорядочных мыслей, хочется просто выпасть из жизни на неделю, может, месяц или даже больше, но точно не объяснять кому-либо, в чем дело и как так вышло. Чанёль молчит и не запоминает обид, просто находясь здесь и сейчас за компанию. Перебирая бумаги и вчитываясь более детально в каждое досье, Син не сразу замечает, что друг уснул, прямо так, сидя и с еле начатой бутылкой в руках. Тащить на кровать Чанёля не впервой, но, как и каждый раз до этого, тяжело чертовски. Осторожно, чтобы не разбудить, Исин укладывает его и до крови кусает губы, чувствуя, как разливается горячая боль по плечу. Кажется, он немного перестарался. Или таблетки перестали действовать. Достает пузырек из тумбочки и запивает обезболивающее парой глотков из открытой бутылки пива, чтобы после опять погрузиться в досье сотрудников. Спит Исин пару часов, а потом опять копается в бумагах, жалея только об отсутствии кофе. Душ как необходимость и вялое "доброе утро" сонному Чанёлю, которому скоро заступать в смену. Син знает точно, что тот опаздывает, но все равно искренне благодарит друга за поллитровый стакан крепкого кофе, оставленный рядом. Позже он сделает все как следует, но это потом, все после того, как он разберется с этим странным делом. Хотя Чунмён и не просил вникать в детали, он вообще ничего не просил, но Исин все равно мусолит каждый лист, чувствуя, что упускает что-то важное. Из работы над делом его вырывает звонок мобильного. - Ты ведь помнишь, что умолял меня позаботиться о твоей прощальной вечеринке? - слышится из динамика знакомый голос. Чонде, судя по тону, все еще зол, но, по крайней мере, позвонил. - Да, конечно, и тебе доброе утро, - Исин кривовато улыбается, не в состоянии выдать бурную радость. - Доброе утро? Совсем поехал, что ли? Через полчаса чтобы был в баре у Куна, это ведь все таки твоя прощальная вечеринка, - после дежурный добавляет, - и будь готов разориться, я сказал ребятам, что ты угощаешь. - Да, хорошо, - Син косится на часы и только сейчас понимает, что уже начало темнеть. Кажется, он слишком увлекся, - спасибо, - добавляет и в ответ слышит только тяжелый вздох, а после короткие гудки. Поспешно собрав бумаги, Исин натягивает первые попавшиеся вещи и направляется в бар. Даже не задумываясь, садится за руль своей машины и, только подъезжая к бару, понимает, что не следовало. Еще не хватало вопросов о том, можно ли ему уже водить. Хотя вряд ли кого-то это озаботит больше, чем бесплатная выпивка. А тот, кто побеспокоился бы о Сине, сегодня не придет, да и с чего бы Сехуну... Да, теперь у них уже нет ничего общего. Он заходит в бар как раз вовремя, чтобы попасть под внимательный взгляд бармена. На него бесцеремонно пальцем указывает Чонде, и сразу понятно, в чем дело. Да-да, это он за все будет платить. Исин улыбается и протягивает карту, параллельно пытаясь взглядом найти Чунмёна. Спрашивать о начальстве так сразу может быть подозрительно, поэтому он просто осматривается. В баре все знакомые, только за столиками по углам сидят простые посетители. Даже если приходится уходить так поспешно, все равно приятно, что кто-то пришел, чтобы сказать пару слов и выпить за чужой счет. Чунмёна Син не находит. Зато отчетливо видит, как в бар заходит бывший напарник. Конечно же, Исин замечает, что Сехун не один, конечно, он не станет позволять себе лишнего и строить догадки тоже. Дело вовсе не в сознательности или серьезности, просто он точно знает, что кончится все это самым скверным образом, если позволить хоть чему-то настоящему просочиться сквозь его железный панцирь мнимого безразличия. Все, что делает бывший напарник, его касается, и Син не уверен, получится ли это изменить даже при большом желании. Хочет он или нет, чувства все еще кипят внутри при одном взгляде на Сехуна, пузырятся и множатся, отравляя его изнутри без малейшей возможности выйти за границы его собственного сердца. Раздражающе зудит изнутри, и вдвойне мучительно оттого, что Исин помнит, насколько приятно делить их на двоих. Рядом с Се знакомый парнишка, только вот его присутствие совсем не радует. Дело не в компании, просто улыбка на губах Сехуна слишком личная, теплая и та, которую он несмело раньше дарил Сину. Это задевает, и хорошо, что рядом есть недовольный и все еще обиженный Чонде и не менее злой Чонин, которого дежурный взял за привычку дрессировать на свое усмотрение по поводу и без. За их столиком атмосфера определенно не располагающая к празднованию, и это хоть немного отвлекает. Каждый из них предпочел бы находиться сейчас в любом другом месте, но не здесь. Звучит болтовня, стук стаканов о стол, кое-где Исин даже слышал пару раз свое имя, но не более. Фоновая ненавязчивая музыка не мешает чертовски уставшим полицейским отдохнуть, равно как и виновник-повод для организации похода в бар. Совсем не удивительно, почему столько народу из участка пришло, но только с одним исключением. Неясно, что здесь делает Сехун, ведь не похоже, что он пришел к бывшему напарнику, но тем не менее прямо сейчас он направляется к их мрачному столику. Вместо приветствия Син коротко кивает и отводит взгляд, стараясь не вспоминать, как только что Се был мил с медбратом. Это все в прошлом, и нужно держаться подальше, чтобы не лезть теперь уже в чужие отношения. Друзья они или нет, теперь это не должно быть его заботой. Ему необходимо найти Чунмёна и срочно, пока самообладание не дало трещину. Папка с документами осталась в машине, а старшего офицера все еще нет. За пару шагов до столика Сехун старательно ловит взгляд своего лучшего друга, что оказывается нелегко - у Чонина явно паршивое настроение, и глаз от своего стакана он почти не поднимает. Кажется, винить в этом надо именно дежурного. По-хорошему, друга следовало бы спасти, но Се еще не забыл ему подлянку с ключами от мотоцикла. Чонин мог пожертвовать собой и спасти его на сегодняшний вечер, но вместо этого предпочел подставить. Пусть теперь страдает. - Всем приятного вечера, - приветствует коллег Се с нарочитым оживлением, стараясь хоть немного разрядить тяжелую атмосферу. Но его тут же перебивает глухой голос Исина. - Кому принести выпить? - очевидный побег, но за причину сойдет. - Мне чего покрепче и подороже, - Чонде изгибает бровь, показывая свое отношение к Исину даже в такой мелочи, но он наименьшая из проблем. Чонин будто готов его покромсать на кусочки, а на Се слишком сложно смотреть, но Син ждет ответа, чтобы уйти хотя бы на пару шагов подальше и не дразнить раздраженное сознание счастливыми воспоминаниями о том, чего не вернуть. Сехун не ожидает, что его в вопрос тоже включили, поэтому не сразу соображает, что ответить. Выпивка - это прекрасно, чудесный повод отвлечься, вот только Се ждет Чимин. Да и нет особого желания ломать эту комедию дольше необходимого. - Н-нет, спасибо, я уже... - он кивает за спину, в сторону барной стойки, не вдаваясь в детали, но намекая, что садиться за столик не будет. - Хотел вот только вернуть кое-что, - Сехун с притворно сладкой улыбкой опускает на стол, уже заляпанный алкогольными разводами, ключи от "Дукатти" и якобы непонимающе выгибает бровь в ответ на яростный взгляд Чонина. - Не налегай на выпивку - тебе еще возвращаться домой. Ты же не хочешь оставить своего красавца на здешней занюханной парковке... Чонин недобро щурится, стискивая зубы, но ничего не говорит. Наверняка Сехуну это аукнется, вот только прямо сейчас у него другие приоритеты. Исин слишком близко, чтобы переживать о плохом настроении и возможной страшной мести друга. Главное желание Се в этот момент - оказаться подальше отсюда, чтобы только не чувствовать всего того, что будит присутствие бывшего напарника. Львиная доля его силы воли уходит на то, чтобы элементарно на Исина не пялиться. - Удачной службы и хорошего напарника, - бросает он, уже разворачиваясь к бару. - Надеюсь, на новом месте тебе повезет больше, чем... - но договорить не получается - Сехун и сам прекрасно слышит язвительность и обиду в собственных словах. - Еще увидимся, - кивает на прощание и все-таки поднимает взгляд на старшего, позволяя себе миг слабости. Исин выглядит... плохо. Откровенно паршиво. Мертвенный оттенок лица, бескровные губы, черные круги под глазами - едва ли симптомы хорошо проходящего выздоровления. Кажется, он не спал уже месяц, а то и больше. Волна беспокойства и тревоги за старшего поднимается в Се совершенно бесконтрольно, но чужой холодный взгляд и сурово сведенные брови приводят его в чувство. Благополучие Чжан Исина его больше не касается. Ни как напарника, ни как бойфренда. Ни даже как друга. - Пойду выпью, - выдыхает едва слышно Сехун и почти бегом срывается с места. Нужно срочно отвлечься. Не хватало еще натворить глупостей. Исин с силой закусывает губу, чувствуя на языке металлический привкус крови. Даже пары слов, произнесенных Сехуном, хватает, чтобы дыхание перекрыло от волны злости. На себя и ни на кого другого. Мало было скрывать отношения, мало было убеждать себя, что можно прекратить в любой момент и что все это несерьезно. Лучше бы они встретились в одном из клубов, провели отличную ночь вместе и остались в воспоминаниях друг друга легкой мимолетной дымкой, а не воспаленными ранами на некогда нежной плоти души. Натянутая улыбка для Чонде, и Син нарочно медленно тоже направляется в сторону бара. Спина бывшего напарника перед глазами, а он даже не может заставить себя отвести взгляд. Хорошо, что они так и не поговорили нормально, ведь большего, чем это, Исин бы не выдержал. Сжимая пальцами деревянную поверхность стойки, он пытается собрать себя по кускам и вспомнить, что он здесь вообще делает. - Подороже и покрепче. Два, - хотелось заказать три, но вместо этого Син забрасывает в рот пару таблеток. Это от боли, пока не пройдет, хотя он совсем не уверен, ноет ли так невыносимо раненное плечо или что-то глубоко внутри. Сосредоточенный и мрачный, Исин вздрагивает, когда чувствует ладонь на своем плече. Ушки топорщатся, а хвост невольно распушивается. Резко разворачиваясь, он обнаруживает Чунмёна, явно чертовски уставшего и ни разу не более счастливого, чем он сам. - Я знаю, что выгляжу так себе, но не настолько же плохо, чтобы от меня шарахались подчиненные, - слабая улыбка на губах, которую Син зеркально повторяет. - Ты забыл приставку "бывшие", - вырывается раньше, чем Исин успевает понять, что прозвучало довольно двусмысленно. Хотя и правда, да и сглаживать ситуацию нет ни сил ни настроения. - Брошенный и помятый. Назову так свои мемуары и тебе вышлю экземпляр в новый участок, будешь читать и жалеть, что ушел от нас, - Чунмён слишком разговорчивый и неофициальный, даже для их прошлого. Пустая болтовня как прелюдия к единственному, для чего они оба сегодня здесь. - Чтобы загладить свою вину, я принес подарок, вообще-то, но не похоже, что он сможет хоть как-то порадовать тебя, - Исин протягивает бармену карточку и кивает на столик с дежурным и Чонином, - это вон тем ребятам. - Презент у меня в машине, - это уже Чунмёну, - так что прошу, старший офицер, - все выглядит донельзя естественно, будто они действительно собрались тут праздновать уход Сина, а не разбираться с возможным кротом в их рядах. Перекидываясь ничего не значащими фразами и попутно здороваясь со знакомыми, они со старшим офицером направляются к выходу. Лучше найти место потише и не такое... наполненное подозреваемыми. На улице уже стемнело и свет от проезжающих мимо машин плавно скользит по зданиям рядом и по редким прохожим. Расходиться еще рано, а заваливаться в бар поздно, так что на стоянке они остаются одни. Вечерний воздух более прохладный, но все такой же наполненный пылью. Исин предпочел бы сейчас оказаться совсем в другом месте, в другой жизни желательно. Но здесь Чунмён, он и мутное дело, так что поздно что-то менять. Раз он в это ввязался, то хотя бы имеет право на несколько вопросов. - Ну? - правда, старший офицер успевает задать вопрос первым, пока Син открывает дверцу и достает злополучную папку. - Может, ты уточнишь, а? - изображать дружелюбие нет нужды, да и они встретились ведь о деле поговорить. Неофициальном и, похоже, довольно опасном, раз все в такой секретности. - Что ты думаешь об этом? - Чунмён нервно ведет плечом и оглядывается. - Об этих личных делах и связи с происходящим. - Думаю, что это имеет смысл, - Исин вздыхает, понимая, что его худшие ожидания оправдались. Да, его действительно попросили заняться этим делом, и да, вместо того чтобы слить его, он всерьез взялся за расследование. Хотя это громко сказано, ведь он всего-навсего патрульный. Пусть со стажем, но все же. - Личные дела просмотрел? Протокол тоже? - кажется, что в темноте глаза Чунмёна загораются нездоровым блеском, или это все измотанное сознание Сина, но сейчас старший офицер выглядит на порядок более живым, чем еще несколько минут назад в баре. - Да, и понимаю, почему ты стал подозревать именно их. Но все равно что-то не сходится, - Исин теребит хвост, размышляя вслух, - если кто-то из них проворачивает такое за спиной у всех или сливает информацию, то ведь должен же быть денежный след. Конечно, стоит проверить и их семьи тоже, но, если вспомнить, никто из этих копов хотя и не является на все сто порядочным, ни у кого не было капитальных трат. Слухов про лотерейный выигрыш не было, а ведь если это один из них, то точно бы показное что-то всплыло. Ребята они отличные, но нужно быть достаточно умным и терпеливым, чтобы подтереть документы, а потом еще и тихо жить с массой денег, работая на прежнем месте, - тяжелый вздох, и Син продолжает. - Хочу сказать, что точно нельзя быть уверенным, так как нет ни официального расследования, ни ордера на просмотр финансовой информации, но думаю, это ни один из них. Крот есть, и он в участке, а еще он не из этого списка, так что лучше бы доложить наверх и доверить это внутренним расследованиям, - последнее Исин добавляет со всем энтузиазмом, на который сейчас способен. Он знает, что раз Чунмён попросил помощи у него, то собирается самостоятельно все выяснить, но попробовать стоит. - Нет, - отрывисто произносит Чунмён, - слишком рискованно. Если всю схему покрывает кто-то из начальства, то от доклада не будет никакого толку, а учитывая масштабы, все это точно под кем-то важным, - слушая, Син осознает, что все может быть даже серьезнее, чем он догадывался, ведь он не вдавался в детали нынешнего расследования. На нем только эта древняя вырезка да поверхностный анализ документов из папки. - Но если не поймать крота, то все это крупное дело так и останется висеть. Пресса прожует тебя и не подавится, а эта дурь останется на улицах и будет ширится не только по району, но и по городу, - читать мораль не в духе Исина, но это скорее констатация неизбежного, чем поучения или страшилки. - Мы поймаем крота, а потом свяжемся уже с верхушкой, чтобы было хоть что-то, а не простые догадки. Тогда есть шанс взять главного, - похоже, Чунмён думал над этим достаточно долго и окончательно решился, ведь в голосе нет и намека на сомнение. - Мы? - уточняет Син, хотя и понимает, что уже влип по уши. - Сейчас я могу доверять только тебе. Документы попробую достать, у меня есть кое-кто в департаменте, он поможет с выписками по счетам. Как только будут у меня - поделюсь и с тобой, - конечно, связей у Чунмёна полно, но если все всплывает, то не только расследование накроется, их карьера тоже, и это при лучшем раскладе. - Вот спасибо, - Исин устало облокачивается о прохладную поверхность машины, понимая, что теперь его жизнь точно не вернется в прежнее русло. Она и не могла. Место Сехуна займут бессонные ночи и нервное напряжение, и все, чего хочет Син, - чтобы не осталось времени больше ни на что другое. - Вообще-то, это крутое одолжение. После того как раскроем дело - тебе будет гарантировано место детектива, если захочешь - сможешь вернуться в участок, - шутит Чунмён все еще так себе, но Син внезапно вспоминает о причине ухода и о том, что старшему офицеру тоже следует знать. - Всегда мечтал, - ухмыляется Исин, - опасная работенка без крутой формы, да еще и в одном помещении с ярым гомофобом, - старшему офицеру следует знать, а гею-полицейскому тем более. - Ты поэтому... - Нет, не поэтому, но кто-то узнал обо мне, так что и ты будь осторожнее, - искренне произносит Син. Он просто хочет, чтобы у Чунмёна все было хорошо. И если он может что-то сделать - он это сделает. Об истинной причине никому не нужно знать, ведь начальник не единственный, кого Исин пытается защитить. У Сехуна все будет отлично, он уверен, его жизнь сложится так, как должна была до вмешательства в нее странного ушастого напарника. - Видимо, закрываться в своем кабинете больше не... - тишину прерывают приближающиеся голоса, и старший офицер замолкает, - до связи, - поспешно прощается и растворяется в густом сумраке, оставляя Исина одного. Паранойя весьма полезна в их ситуации, но теперь он остался без компании даже на темной парковке. В бар возвращаться нет ни малейшего желания, а если уехать так рано, то Чонде его никогда не простит. Голоса удаляются так же быстро, как и появились, оставляя Исина в одиночестве посреди парковки. Простые, немного буйные после выпивки прохожие, ничего опасного, но Чунмёна и след простыл. Правда, это к лучшему, ведь если бы это кто-то из их сослуживцев обнаружил их только вдвоем, было бы сложно объяснить, они же не в участке заработались допоздна, якобы вынужденные терпеть общество друг друга по работе. Шумно вдыхая пыльный прохладный воздух, Син вспоминает, что оставил в баре свою карту. Конечно, он расплатится за выпивку, но оставлять на чужое постоянное попечение наверняка уже скудные остатки своих средств нет никакого желания.Придется возвращаться в шумное прокуренное помещение и изображать искреннюю радость переводом, хотя сил на это никаких. Сейчас бы добраться кое-как до дому и отключиться на пару часов, ведь кофе уже выветрился, а обезболивающее все еще действует, а значит, лучшего времени для отдыха не найти. В руках все еще документы. Очевидно, что у Чунмёна есть копии и его папка не единственная, но он все равно притащил ее с собой, полагая, что есть шанс на то, что эта скверная история обойдёт его стороной. Не тут-то было, не с его удачей и стремлением увязнуть по уши в любом деле, которое не касалось бы Сехуна. Открывая дверцу с намерением забросить туда файлы, Син краем глаза замечает глянцевый блеск. Свет от проезжающего авто отразился от гладкой поверхности и привлек его внимание. Хлопая дверцей, он щурится, пытаясь рассмотреть, что это было, но тщетно. Используя подобную мелочь как повод подольше не возвращаться к остальным, Исин не спеша направляется к месту, откуда видел отблеск. Неопознанным оказывается бок новенького внедорожника. Глянцевый, сияющий и чертовски дорогой. Цвет не черный, глубокий синий, сразу видно влетевшие в копеечку особенности. Салон светлый, наверняка кожа, а на бампере красуется эмблема "Порше". Мда, кто-то приобрел охренительно дорогой гибрид нового поколения, а теперь, похоже, на нем наведался в среднячковый бар с зависающими в нем копами. Наверное, поэтому этот некто и решился оставить такую конфетку на бесплатной парковке. Кому взбредет в голову пытаться угнать новенькую машину у бара, битком набитого полицейскими? Син осматривает лобовое стекло, натыкаясь взглядом на страховочный талон. Проезжающее мимо авто освещает еще одной вспышкой парковку. На талоне фамилия, и первая часть кажется весьма знакомой. Похоже на совпадение, ведь Исин не помнит, чтобы среди его знакомых был кто-то с такой красоткой, он бы обязательно запомнил, да и кто стал бы скрывать эту прелесть. Задумываясь, он для интереса решает проверить. Папка ложится на капот, а из кармана Син выуживает телефон. Так себе подсветка, но лучше, чем ничего. Из всех листов он выбирает протокол о приеме улик на склад и вчитывается в фамилии на листе. Подали, проверили, заверили, свидетели... не то. Дойдя до конца, он замирает. В самом конце значится фамилия офицера, принимавшего все на склад улик, и фамилия его стажера. Обходя "порше", Исин чувствует, как в висках пульсирует кровь. Неужели... Не офицеры, проводившие задержание и опись, не связанные с делом. Возможно ли такое? Он светит телефоном на талон и щурится, пытаясь разобрать имя на нем, чтобы быть уверенным. Хотя, конечно, это ничего не значит, доказательств нет, да и мало ли. Богатая супруга, наследство или еще что. Но шансы слишком малы для такой удачи, в то время как вероятность получить такую машину за деньги с наркотиков на порядок выше. Сосредотачиваясь на талоне и размышляя о возможной схеме и возможных нераскрытых преступлениях по вине этого человека, он пропускает момент, когда звучит отключаемая сигнализация. На "порше", прямо сейчас. А значит... Отреагировать Исин не успевает. Чувствует острую боль в затылке, и единственное, что получается, - это скомкать лист в руках и разжать пальцы. *** Чимин поворачивается к Сехуну с яркой улыбкой, стоит ему только опуститься на стул рядом. Но медбрату хватает одного взгляда, чтобы понять, что настроение старшего изменилось - в худшую сторону. - Держи, - выдыхает сочувствующе, придвигая к нему круглый невысокий бокал с алым содержимым. - Что, тебя не были рады видеть? Сехун хмурится и подхватывает выпивку. - Можно и так сказать, - бормочет едва слышно, прежде чем осушить бокал залпом. Горло тут же обжигает крепким алкоголем, на языке растекается терпкая горечь цитруса - Се едва не заходится в кашле от неожиданности. Ошеломленно хлопая ресницами и с трудом переводя дух, он поднимает слезящиеся глаза на Чимина. - Ч-что это было?! - выдыхает сипло, чувствуя, как внутри разливается тепло. Он не ожидал, что яркий коктейль окажется таким крепким. - Негрони, - отмахивается младший, успокаивающе поглаживая его по плечу. - Вообще-то, его пьют не спеша, но и так тоже сойдет. - Он наклоняется ближе и ловит чужой влажный взгляд. - Поговорить не хочешь? Сехун медлит с ответом, разглядывая Чимина в приглушенном освещении бара. Поговорить... Заманчиво, конечно, но не изливать же душу в присутствии десятков его коллег и того самого человека, чье необъяснимое, ненормальное, не подчиняющееся никакой логике поведение и стало причиной его состояния. К тому же они еще не настолько близко знакомы, чтобы доверить медбрату такие личные детали. Плюс Чимин работает в больнице Чанеля и знает Исина. - Меня бросили на днях, - только и выдает он после долгой паузы. - Без объяснений. Оборвав все контакты. Наверное, я сделал что-то не так. А может, ничего серьезного и не предполагалось с самого начала. Вот, собственно, и вся история. - Сехун криво улыбается младшему и жестом просит бармена повторить коктейль. Чимин же старался, выбирал - надо дать этому адскому пойлу еще один шанс. - Ого... - медбрат сжимает его плечо чуть сильнее, глядя с сочувствием и сожалением. Разительный контраст с Чонином - тому даже разбитое сердце не кажется достойным поводом, чтобы прекратить подколы и издевательства. - Тогда ничего удивительного, что ты посреди ночи шатаешься пьяным по подворотням и бьешь подонков ногами... - шутка на троечку, но Се все равно фыркает, радуясь тому, что атмосфера стала чуть полегче. - Понимаю, это банально, но все-таки скажу. - Чимин наклоняется ниже и разворачивает его к себе, чтобы удобней было смотреть в глаза. - Ты отличный парень. Неравнодушный, внимательный, порядочный. Остроумный и милый. Кто угодно был бы счастлив привлечь твое внимание и стать для тебя особенным человеком. Улыбка стекает с лица Сехуна с каждым сказанным словом - он растерянно пялится на младшего, чувствуя, как покалывает в уголках глаз. Не то чтобы у него были проблемы с самооценкой, но одно дело - слышать, какой ты хороший и особенный, от своих родных, и совсем другое - от постороннего человека, которого ты к тому же спас. - И если тот, кто бросил тебя, всего этого не понимает, - продолжает тем временем Чимин, глядя на него с убеждением и искренностью, - то туда ему и дорога. Да, я знаю тебя всего ничего, но даже мне ясно, что ты не стал бы намеренно причинять боль тому, кто тебе дорог. Не мучай себя. Эти отношения закончились не по твоей вине. Чимин прав - он совсем его не знает, да и о ситуации с Исином ему ни черта неизвестно, чтобы судить. Но Сехун не может не испытывать облегчения, услышав все это, пусть даже на время. Он так боялся облажаться... Старался поскорее повзрослеть и стать тем, кто был бы достоин Исина, кто смог бы о нем позаботиться... Но Исин все равно ушел. - С-спасибо, - слабо улыбается Се, опуская взгляд на поцарапанную барную стойку, стараясь отвлечься от всего того, что плещется внутри, чтобы только не разрыдаться перед младшим - посреди заполненного его коллегами бара. - Я... Да, я понял. Постараюсь... - глубокий вдох. - Я подумаю об этом, правда. А пока... - он кивает бармену, который ставит перед ним еще одну порцию коктейля, - ...расскажи-ка мне, что там в этом "Негрони" и почему ты решил, что он мне понравится. Корявая попытка сменить тему и разрядить обстановку оказывается успешной - Чимин мгновенно загорается яркой улыбкой и принимается болтать про состав коктейля, давая старшему шанс прийти в себя без необходимости участвовать в диалоге. Сехун искренне ему благодарен - слушая чужой звонкий жизнерадостный голос и улыбаясь глупым шуточкам, он постепенно успокаивается и позволяет себе оставить мысли об Исине на другой день. В конце концов, это прощальная вечеринка. Идеальный повод оставить кое-что позади. Спустя еще пару бокалов Сехун практически растекается по барной стойке, слушая звонкую болтовню Чимина с широкой улыбкой и расфокусированным взглядом. Фоновый шум бара, голоса коллег за его спиной и приятная компания медбрата даруют ему долгожданный покой, позволяя забыть о службе и бывшем напарнике хотя бы ненадолго. Но только Се решает заказать еще выпивки, на его плечо ложится тяжелая рука. - Исин, кажется, смылся, - веселье прерывает, конечно же, Чонде - недовольный голос дежурного мгновенно вырывает Сехуна из его хорошего настроения. - Не в курсе, почему он вдруг ушел с собственной вечеринки? Младший хмурится, поднимая на Чонде раздраженный взгляд. - Понятия не имею. Мы с ним только при вас и общались. Больше я его не видел, - но сказанное старшим все равно будит внутри беспокойство - и он украдкой оглядывает помещение, пытаясь найти знакомую макушку. - Может, плечо разболелось, и он ушел пораньше. - Эта мысль тревожит даже сильнее, и Се со вздохом решает признаться хотя бы самому себе, что веселиться дальше, не зная, куда запропастился Исин, у него не получится. - Ты не пробовал его набрать? Чимин следит за их разговором с вежливой улыбкой и блестящими от любопытства глазами. Когда Сехун едва не роняет свой мобильный, пытаясь выбрать из списка контакт бывшего напарника, он заботливо перехватывает девайс и помогает набрать нужный номер. Се благодарно улыбается, прикладывая телефон к уху. Чонде, стоящий над ними с недовольной миной, громко фыркает непонятно на что. После седьмого долгого гудка в трубке до Се вдруг доходит, что Исин может и не захотеть поднять трубку, увидев его имя на экране. Все-таки мирным их расставание не назовешь. Может, стоило самого дежурного заставить позвонить?.. Но тут вызов прерывается, и вежливый женский голос сообщает, что абонент больше не в сети. Отключил телефон? - Не берет, - Сехун пожимает плечами с притворным равнодушием, стараясь скрыть свое разочарование. - Ну ушел он пораньше, что такого-то. Ты же сам сказал, что Исин знает, что делает, - он невольно переходит на язвительный тон, хотя по потемневшему взгляду Чонде легко понять, что это ему еще аукнется. - Простите, - тут в разговор вмешивается бармен, - не хотел подслушивать, но если ваш друг, за чей счет вы все тут гуляете, действительно ушел, то не забудьте ему кое-что передать, - и он кладет на поцарапанную барную стойку кредитку со знакомым именем. - Без виновника торжества счет будет закрыт - это политика бара. - Да, конечно, - Чонде рассеянно кивает, подхватывая чужую кредитку. - Ну что? Все еще думаешь, он просто ушел пораньше? - старший с силой впечатывает карточку в грудь растерявшегося Сехуна. - Иди-ка поищи на парковке. Скорее всего, Син вышел подышать воздухом и... - он многозначительно косится на Чимина, - ... и сменить вид. Верни ему кредитку и притащи обратно. Передай, что даже если бывший напарник предпочел его компании чужую, коллеги всегда прикроют его спину - и помогут отвлечься. Се недоуменно моргает, пытаясь понять, верно ли он понял совершенно непрозрачные намеки старшего, но шанса ответить ему не дают. Чонде практически спихивает его с высокого табурета и грубо подталкивает к выходу. Сехун вопросительно оглядывается на Чимина - медбрат с широкой улыбкой обещает покараулить ему место и едва слышно шепчет: "Удачи". Кажется, не один Чонде оказался слишком наблюдательным. После спертого воздуха бара улица встречает Сехуна приятной свежестью и прохладой. Сделав пару глубоких вдохов, он обводит взглядом просторную парковку, но разумеется, знакомой фигуры не замечает. Чертов дежурный. Если уж Исин не стал отвечать на его звонок, то с чего бы ему соглашаться на беседу лицом к лицу? Поворчав себе под нос, Се по широкой дуге обходит машины сослуживцев - судя по отзвукам веселья, доносящимся из бара, многие тут их и бросят до утра - и поворачивает за угол, чтобы проверить служебный выход и дальний угол парковки. Никого. Что ж. Чонде придется довольствоваться этим. Не выслеживать же Исина по городу! Уже разворачиваясь, чтобы вернуться в бар, Се вдруг замечает тусклое поблескивание на асфальте всего в паре шагов. Нахмурившись, он достает из кармана мобильный, чтобы подсветить - если какой-то придурок разбил здесь бутылку, надо сообщить в баре, чтобы позаботились об этом. Мало ли кто напорется на подобный "сюрприз", пытаясь добраться до дома в приличном подпитии. Но в электрическом свете Се вдруг различает совсем не бутылочные осколки, а раскуроченный телефон, раздавленный не то ботинком, не то колесом. Со всяким может случиться, неприятно, вот только раскрошенная панель ему кажется слишком знакомой, как и отлетевший в сторону брелок. Вряд ли бывший напарник зол на него настолько, чтобы раскурочить собственный телефон при виде его имени на экране. А это значит... Остатки алкогольной дымки растворяются из сознания Сехуна без следа - он в последний раз оглядывает этот угол парковки и решительно направляется обратно в бар. Им срочно нужно найти Исина.