***
Кроин нанесла на плечо дурно пахнущую, целебную мазь и согнулась пополам от боли, хватаясь рукой за стену - лекарство было без анестетика. Хадвар - так звали советника - собирал из кладовой крепости всё, что не успели прибрать к рукам бежавшие мятежники... Мятежники. "Может, получится договориться", - так сказал Хадвар, когда они решили сунуться в катакомбы городской крепости, где мчались и братья бури. Остальные покинули умирающий Хелген, советник генерала помогал эвакуации. Убежал Ульфрик, пленные мятежники и Ралоф. Умчался генерал Туллий и легат, причем, в числе первых... Оставалось пересечь город через катакомбы крепости. Там Хадвар снял с пленницы кандалы, помог нацепить латы, дал меч в здоровую руку. В подземельях было тихо, Кроин надеялась, что драться не придется. "Может, договоримся", - сказал Хадвар, услышав братьев Бури. Конечно. С истошным воплем: "Бей имперских ублюдков!" они напали на Кроин с советником. Тогда-то она и поняла, что, если её разозлить, пламя буквально само с пальцев слетает. Хадвар дрался вполне достойно своего статуса при генерале, а, благодаря Кроин, его не смогли даже ранить, но девушка была не рада победе. У неё получались огненные заклятия худо-бедно, но какой ценой… Она, вообще, ничего не чувствовала, кроме едкой боли во всем теле. Захотелось пить, но её неожиданно вырвало. Хорошо, мимо фляги Хадвара. "Не желала я никому смерти, - крутилась в голове мысль. – На кой они нападали? Боги, как много тут крови…". Куда бы она ни посмотрела, видела тело или часть тела. - Не расслабляйся, - тихо сказал советник, завязывая шнурки рюкзака и надевая его. - Впереди точно ещё должны быть. - Давайте переждем, а? - моляще простонала Кроин. Хадвар посмотрел, как с потолка время от времени падает пыль, и покачал головой: - Дракон ещё буянит, зараза. В любой момент могут обрушиться коридоры, и тогда точно не выберемся. На рожон больше не лезь. Беги, если что. "Ага, уже растеряла панталоны, тороплюсь и падаю", - раздраженно фыркнула про себя Кроин. Боялась она до спазмов в горле, где застревало дыхание, но врожденная гордость всегда была сильнее страха. Пусть девушка никакой не воин, но отец объяснил ей о том, что такое честь. К тому же, новелл о Нереварине девчонка малость перечитала в своё время. Вспомнив любимого кумира, Кроин печально усмехнулась: "Что ж, посмотрим, научилась ли я у тебя благородству и стойкости духа". Хадвар оказался прав. В следующий раз они услышали мятежников в помещении для допросов. Вмешиваться не собирались, но по коридорам разнёсся отчаянный крик, он принадлежал старику... Девушка бы очень хотела остаться, но не выдержала и направилась ко входу. Ее обогнал Хадвар, наградив по пути строгим взглядом, мол, не лезь вперед. Трое братьев бури против двоих имперцев. Ситуация быстро изменилась после появления Кроин и Хадвара. В этот раз ей драться почти не пришлось. Держась на расстоянии и в укрытии за стенкой, она поджигала традиционно меховые накидки мятежников. "Нет выбора", - говорила себе Кроин, и этот голос внутри звучал с жестокой холодностью. Едва всё было кончено, она услышала, как пожилой дознаватель цокнул языком: - Беда. Умрет он... - Кто умрёт? - Кроин подошла к раненому легионеру, защищавшему старика. Стрела вонзилась у печени, но кожаная броня замедлила её ход, да и пробивная сила лука слабая, так что наконечник наружу не вышел. Девушка, видя всеобщее замешательство, села подле легионера, прощупала пульс: - Принесите рюкзак, пожалуйста. Там, кажется, было кое-что... - а сама торопливо распарывала по швам броню на теле раненого. Она опасалась, что советник справедливо начнет сопротивляться - у них самих снадобий почти нет. Но Хадвар не стал, а протянул мешок Кроин. - Лекарка? - сипло спросил старый дознаватель крепости, тяжело дыша, кивая на девушку. - Умею немножко… в теории, но я ничего не обещаю, - ровно произнесла Кроин, вспоминая учебники по изучению ранений. Стрела не прошла насквозь - это очень плохо. Она влила в рот легионера кроветворное снадобье, не скупясь, хотя пузырек был единственный. Затем пропитала кое-какие чистые тряпки в мази и обожгла рану вокруг стрелы спиртовым раствором. Взяв в руку бинты, она торопливо произнесла: - На себя древко вытаскивать нельзя. Я сломаю оперение на конце, а вы помогите протолкнуть её, вытащить, мне здесь аккуратности не хватит. Хадвар кивнул: - Давай, с богами. Кроин сломала наконечник с оперением, отбросила в сторону, шепнула: - Ну, держитесь. Её ладонь накрыла ладонь советника, уверенно сжала - горячая, чувствуется биение пульса. Это придало девушке решимости, и она аккуратно, но быстро вдавила стрелу в живую плоть. Бедный легионер дернулся, открыл глаза, и взвыл. Бормоча что-то бессмысленно утешающее, новоиспечённая знахарка оперативно перевязала торс парня, пока Хадвар удерживал его на месте, не позволяя дергаться. Багровая стрела валялась на полу. - Он принял кроветворное, - говорила Кроин. - Рану я обеззаразила, но процедуру надо повторять, если у вас в наличии спиртное. Бинты пропитаны сильной, целебной мазью. Сейчас я попробую заклятьем подлечить, но дальше он борется сам. Держите его, Хадвар, у него шок. Кроин помнила заклятие лечения, правда, слабое. Ей доводилось использовать это способ на животных всегда успешно, а вот на людях ни разу. Она приложил руки к бинтам. "Магия восстановления - это диалог с миром. Молитва, в которой ты излучаешь свет и веришь в то, что он поможет. Чем сильнее вера, тем точнее действует заклятье..." - Кроин знала эти строки наизусть, но на практике здорово вспотела, пока вела диалог, ощущала боль от раны, почти видела ее, помогала регенерации. Обстановку, которую Кроин оглядела, придя в себя, составляли клетки с площадью пола чуть больше квадратного метра. Подстилкой служила гнилая солома, а единственным удобством - лохань в углу. Девушка закрыла лицо руками, начиная представлять, как мятежников допрашивали здесь в присутствии своих же страдающих товарищей. Пошатываясь, она поднялась и, не желая смотреть на дознавателя, пробормотала: - Если вы не против, пойдем дальше? Им разрешили взять кое-что из вещей пленных. Старик с легионером идти не мог, остался в крепости на свой страх и риск. Едва они вышли в коридор, девушка замедлила шаг и зарыдала. Её трясло до икоты. Растерянный Хадвар молчал… Подземный ход привел их в пещеру, где воздух был бодрее, гуще. Проплакавшей весь путь Кроин стало чуть лучше. Однако, она шаталась на ходу от изнурения, а латы почти не спасали от холода, зато были громоздкими и тяжёлыми. Ей постоянно приходилось поправлять наручи или наплечники. Брюки держались на ней, подвязанные верёвкой. Был и третий отряд Братьев Бури, но их решили пропустить вперед. В конце пещеры они наткнулись на медведя. С замирающим дыханием, вжавшись в холодную стену, Кроин слышала звуки боя. Она бы запросто пошла бы помогать и мятежникам, но её ноги не держали от усталости, а рассудок утратил сосредоточенность на заклятьях. Похоже, медведь выгнал Братьев из пещеры и устремился за ними. Не теряя времени, Кроин и Хадвар вышли следом. Дракона было не слышно. На улице стояла звёздная, глубокая ночь, откуда-то из-за холма только доносился сильный запах гари… После получаса быстрой ходьбы по сугробам, во мгле, в полном молчании, Кроин остановилась, опираясь на дерево: - Не могу больше. Простите, спасибо, но вам не обязательно и дальше помогать мне. - Глупости не говори, - всё тем же ровным, тихим тоном изрёк Хадвар. - Ривервуд в полусутках пешего хода. Кроин грустно, хрипло рассмеялась, и в этом было что-то измученное: - Не выйдет. - Тогда цепляйся за плечи, сейчас отыщем, где укрыться... - Нет, - неожиданно быстро сказала Кроин, подаваясь назад. - Ладно, я пойду, но не торопимся, хорошо? Хадвар пожал плечами: - Не время сейчас для гордости. Нам бы из леса выбраться, а там дорога приведёт до деревни. До таверны они и впрямь дошли. Кроин плохо воспринимала, что по пути говорил Хадвар, с целью не дать им обоим впасть в опасную, болезненную апатию. - Это, кстати, я тебя по голове огрел, - неожиданно сообщил норд, - после того, как ты на легионера напала у леса. Кроин хмуро пожала плечами: - Сейчас вы скажете, это было для моего же блага? - А то. Я видел, что тебя вот-вот пристрелят. Нападение на нашего брата карается смертью на месте. - Ну, ещё бы. Скажите, почему вам понадобилось меня спасать? - слова путались в голове Кроин, она потерла лоб, подбирая их. Хадвар посмотрел под ноги, помолчал: - Ребёнок ты ещё, да и по манерам сразу видать - точно не полунищий мятежник. Больно наивно ты возмущалась, неприятно стало, до чего мы опустились. Казним всех подряд без суда. Капитан точно с цепи сорвалась... - Спасибо вам. За эти несколько часов я успела полностью разочароваться в народе и власти. То, как вели себя имперцы - отвратительно и недостойно для людей. Тем более - их звания. Ведь крестьяне доверяют им. - Народ их ненавидит, - проронил Хадвар, - Брат ненавидит брата. Не суди имперцев и мятежников, если можешь. Не всё столь однозначно. Легат не всегда такая, генерал тоже, а Ульфрик - точно не святой. - Мне безразлично, - ответила Кроин непримиримо. - Люди, называя эльфов хладнокровными завоевателями, забывают смотреть на себя. Всё одно - негодяи, убийцы, жертвы.***
Ривервуд, выросший на склоне горы прямо у побережья незамерзающей реки, имеющей грунтовый источник, городком был живописным. У него имелась своя почтовая станция, а сторожевая башня заменяла ратушу. Не смотря на то, что жили здесь, преимущественно крестьяне, большую их часть можно назвать зажиточными. И кузнец промышлял, и лесопилка на реке и рыбный улов завсегда водился, особенно прибыльный здесь в зиму, да и торговцы держали лавки. Но всё это Кроин разглядела только утром, ибо явилась с Хадваром в Ривервуд ночью. Их приютила семья Алвора, которому советник приходился племянником. Он-то и был городским кузнецом. Путников выслушали, накормили и заверили, что Кроин может оставаться, сколько ей нужно. Их гостеприимство девушку поразило. Помимо кухни, у семьи в распоряжении оказалось лишь две комнаты, и им отдали одну из них, хотя сами спали в тесноте. Быть негостеприимным для человека, который оказал вам услугу - у нордов позор. Эти северяне считали, если ты можешь обогреть и накормить гостя так, чтобы он ушел счастливым, значит, и в семье твоей достаток, благословение богов. Щедрость и какая-то странная широта души была коренной чертой народа Скайрима, ровно, как их воинственная натура и закостенелая привязанность к религии, недоверие к магам. Кроин никто не будил, поэтому спала она долго, хотя трудно ей засыпалось на лежанке, да ещё и рядом с другими людьми. Пробуждение тоже вышло тяжёлым, надрывным выныриванием из кошмаров - Кроин снились мертвецы Хелгена. Она поднялась, вспоминая последние два дня. Было чувство, что беззаботная жизнь кончилась месяц назад - так растянулось время в голове. "Раз домой нельзя, а здесь я никто, нужно понять, как жить дальше", - думала она. На ум пришла коллегия Винтерхолда. Девушке хватило бы знаний поступить туда, сдав экзамены. Но до северной стороны провинции ещё нужно было добираться. Рассуждая об этом, Кроин вышла из цокольного помещения в большую кухню, где Сигрид хлопотала по хозяйству. Её дочь тоже без дела не сидела, плела нити на маленьком, ткацком станке, что-то мечтательно напевая себе под нос. Здесь же нашелся и Хадвар, чистивший доспехи. - Слушай, - сказал он, - мне нужно в Солитьюд с докладом поспешить. Я вот-вот уеду. Ты пока дожидайся здесь ответного письма от своего крестного. Дадут боги, всё с ним хорошо. Кроин опустила голову. Она не сумела произнести, что без сильного покровительства будет чувствовать себя очень неуютно: - В таком случае, желаю вам доброго пути. Норд переглянулся с ней и слабо улыбнулся: - Я ненамного старше тебя, поэтому зови меня по имени и «на ты». Кроин с сомнением пожала плечами, невесело улыбнувшись: - Как скажешь, Хадвар. - У тебя хорошие инстинкты, - говорил он. - А если есть силы и добрый клинок при этом, не пропадешь. Захочешь найти меня - пиши на почтовую станцию Солитьюда или сама приезжай. Что бы ты ни думала, не все имперские солдаты... - Я поняла, - тихо, но почему-то излишне резко сказала Кроин, поднимая на него серьезный и несколько прохладный взгляд, - спасибо. Думаю, война - дело не по мне, прошу прощения. Уверена, у вас в стане много доблестных воинов. Так она вежливо сказала, что, скорее, пойдет в армию даэдра, чем к Туллию. - А говор в тебе с первых секунд выдаёт аристократку, причем, неместную. Лучше бы проще изъясняться, - хмыкнул Хадвар, обнаружив на левой щеке ямочку. - С тобой Алвор говорить хотел, кстати. На кузне его найдёшь. Кроин вышла во двор и, обогнув дом, подошла на звук пения молота и натужного шипения металла. Она помахала рукой норду в толстом, кожаном фартуке до пола и штанах. Часть помещения выходила на мороз, но было всё равно жарко. Алвор отложил молот в сторону и сунул в бочку с водой с помощью щипцов наконечник лесорубочной секиры, поднимая облака пара. - Мы тут покумекали, - щурясь от солнца, тихо сказал он. - Из-за Сигрид уж весь город скоро узнает про дракона, волноваться будут. Болтливая, что взять с нее, язык без костей. Ясное дело... - он неопределенно махнул рукой, - Ривервуд, вон, недалече от Хелгена. А ну, как дракон сюда прилетит. В общем, мы и так в долгу у тебя, но, сама понимаешь, городу защита нужна. Даже стен нет, уже лет десять порываются строить лентяи. Ежели б ярл от очевидца про дракона услыхал, он бы сюда стражей прислал, - Алвор пытливо смотрел на Кроин. «Ой, что-то мне не нравится, куда дело идёт…». Тактичная девушка кивнула: - Понимаю вас. Речь о ярле Вайтрана? Знать бы, как добраться до него, ведь я чужая в этих краях. На самом деле, ехать Кроин не хотелось. Совсем. Во-первых, это значило долгий путь по незнакомой местности, а девушка была свято уверена теперь, что на дороге, под каждым кустом снежноягодника прячется душегуб, имперец, Брат Бури или ещё кто-нибудь. И всенепременно произойдет печальная оказия, из которой живой Кроин не выбраться. Во-вторых, она ждала письма. И изо всех сил не хотела далеко уходить от почтовой станции. Внутри неё тлела надежда, что семья жива, и есть способ вернуться в цивилизованный, родной Киродиил. Там бы Кроин, не медля, занялась расследованием произошедшего, подняв все семейные связи. Но она не могла отказать Алвору из чувства признательности перед его племянником, к тому же не позволяла треклятая гордость. Как? Дочь благородного барона Алейдского повернулась спиной к просящему? Неслыханно. - Тогда, я, пожалуй, поеду, не медля, - только пробормотала наша героиня со вздохом. Алвор помог ей выбрать в дорогу хороший клинок, а Хадвар, узнав о скором отъезде Кроин, сказал: - Выедем вместе, если хочешь. Покажу тебе торговый путь. Вайтран в дне передвижения пешком. Мне как раз мимо него ехать. Кроин облегченно улыбнулась, несколько воспрянув: - Спасибо. Ты прямо мой дух хранитель. С тех пор, как изнеженная, робкая и не знающая ни себя ни жизни, девушка попала в Скайрим, страх не покидал ее. Они выехали на узкие улицы Ривервуда сразу после плотного завтрака - Сигрид, которой вежливая гостья понравилась, накормила их с запасом и не позволила им уйти, пока они не возьмут ещё еды в дорогу, точно хвастаясь своей хозяйственностью и умением стряпать. Женщины... С Хадваром ехалось легко. Было что-то в манере разговора у норда, действующее на собеседника умиротворяюще. - Вчера кража у нас случилась, - сказал Хадвар, кивая в сторону резного строения в лучшем стиле деревянного зодчества с вывеской "Ривервудский торговец". - У Лукана, мол, реликвию семейную выкрали. Ну, да немудрено оно, конечно. Прознали, что это ключ. - Они украли ключ? – не поняла Кроин. - Из золота? - Из золота, - подтвердил Хадвар, - да, только не в этом дело. Видишь гору на противоположном берегу? Там ещё что-то, похожее на большой скелет можно разглядеть... Вот же, - он в седле склонился к Кроин, показывая от неё прямо рукой. - Видишь? - Любопытная архитектурная конструкция. А что это? - Всем страшилкам страшилка. Древний склеп нордский. “Курган мрачных водопадов” его прозвали за то, что шум воды слышится в каменных галереях на всю гору с пронзительным эхом. Легенд о нём много. В том числе, про сокровища толковали. А у Лукана ключ есть от них, как теперь многим известно. - Весьма любопытно, откуда подобная вещь у простого торговца. - А он никому не говорил. И никто не знал, что это ключ, до тех пор, пока какой-то монах в таверне не проговорился… Как пить дать, беду накликал, - Хадвар посмеялся снисходительно. - Но нет никаких сокровищ в склепе. Я малым был ещё, когда отец говорил, что там похоронен драконий служитель, и покой его хранят немертвые. Кроин позволила себе покровительственную улыбку: - Уверяю, немертвых давно нет. Стараниями магических коллегий Тамриэля, конечно. Это произошло по указу верховного архимага более ста лет назад. У нас по айлейдским руинам давно водят экскурсии. Хадвар только нахмурил брови пшеничного цвета и пожал плечами: - А всё же не тревожить лучше покой древних. Лукану-то какое дело. Стражники ему помогать отказались, дак он объявил, что половину выручки годовой отдаст тому, кто ключ вернет. Но никто из местных к Мрачным Водопадам не пойдет, зря только потчует наградой. Дурака ищет. В немертвых Кроин не верила, древних склепов не боялась. Другое дело - воры. "Вообще-то, теоретически, я знаю, как незаметно пробраться мимо людей, если они не маги. Впрочем, даже если маги... Ингредиенты нужны, но их недолго в лавке достать. У меня осталось золото, которое я взяла из Хелгена. Археологические походы - короткий способ заработать. Я проходила с магами Брумы краткий, практический курс. С золотыми могла бы без труда добраться и до Киродиила и до коллегии". Но нотки авантюрности в Кроин было мало. Да и страшно лезть, не зная броду, без учителя, да ещё и в руины, о которых она знала много меньше, чем об айлейдских, про которые могла говорить бесконечно. Деньги, даже немалые, в глазах девушки опасности не стоили. Дорога из Ривервуда к Вайтрану удобная - регулярно ездят караульные, фонари расставлены чаще. По левую руку лес да гребень гор, по правую вдоль всего берега текла река, одетая в лед лишь каймой по краям. Шумные её воды несколько замедлили свой ход зимой, почернели, но не замерзли. По дороге Кроин спрашивала советника о Скайриме и собирала алхимические ингредиенты. Потемневший и съёжившийся от холода корень нирна в холодные месяцы почти не звенел, но она его находила, раскапывала у берега. Как-никак, основной элемент в приготовлении порошка невидимости. Кора дуба - ингредиент слабый, зато в лекарствах и чае используется. Почки снежноягодника собирала для зелий. Хадвар наблюдал за девушкой, да диву давался, как у неё хватает терпения со всем этим возиться. К полудню на второй день пути Кроин увидела раскинувшиеся в снежном сне поля и равнины при Вайтране. Погода баловала, солнце светило ярко, и пряничные домики ферм выглядели с дороги, точно игрушечные. К долгой езде в седле она не привыкла. Страшно ныл копчик, ноги и спина, так что путешественница поспешила к городу, возвышавшемуся над плоскогорьями, уместившись на вершине холма. Прощаться с Хадваром оказалось неожиданно печально и тревожно для Кроин, и она, стесняясь долгого прощания и своих эмоций, повернула лошадь, припустила быстрой рысью. Спиной чувствовала, что Хадвар смотрит вслед. Самооценка её была в спящем состоянии, когда человек не определился толком - нравится он себе или нет - а простодушие семнадцатилетней девушки слишком велико, чтобы заподозрить хоть кого-то, включая этого норда, в симпатии к себе. Однако, в данном случае, Кроин бы не ошиблась, предположив, что Хадвар смотрел ей вслед единственно потому, что наблюдал, как она держится в седле. За постой лошади в конюшне пришлось заплатить пошлину, и Кроин с неудовольствием подумала, что эдак с крышей над головой будет лишь животное. Подходя к деревянным, но крепким воротам в Вайтран она в нерешительности остановилась, окликнутая стражником: - Эй, куда идёшь? Проход закрыт. Кроин красноречиво посмотрела на то, как за ворота пускали горожан, и её взгляд похолодел: - Что ж, полагаю, это касается не всех. И каков критерий отбора? - Не пускаем чужаков, чего не ясного, - лениво ответил стражник. У Кроин кровь закипела от ярости - она не привыкла к такому обращению и привыкать не собиралась. - А вы в курсе, что случилось с Хелгеном? – спросила она серьёзно, и лишь немногие, знавшие её, могли бы понять, что девушка возмущена. - На город напал дракон, меня, как очевидца, обязали доложить о произошедшем ярлу, - продолжала Кроин чеканно, не давая возможности себя перебить. – Прошу вас, сообщите мне ваше имя, чтобы я могла сказать, кто виновен в том, что эти сведения не были донесены Балгруфу вовремя. «Он же, наверное, крестьянин и не понимает таких длинных предложений», - с досадой подумала девушка, выпрямившись, глядя на стражника и готовая провалиться сквозь землю. У бедняги случилась ломка стереотипов, когда он увидел, что бродяжка молвит, как придворная девица… - Впусти её, я говорил тебе - вчера в город несколько человек из Хелгена прибыли. Тоже о драконе толковали, - тихо и озадаченно сказал второй стражник. Хотя Вайтран и большой город, дорогу к ярлову дворцу спрашивать не пришлось. Он назывался Драконьим Пределом и располагался на самом верху возвышенности, над Облачным районом, где селился местный бомонд, высились храмы. Остроконечную башню было видно почти отовсюду в Вайтране, и Кроин в первую очередь пошла, ориентируясь на неё. Ярл любил свои владения - расписные, деревянные дома даже в бедных кварталах, украшенный центральный рынок, чистые улицы и - о, диво, - тротуары. Мороз в этом городе отчего-то не ощущался. Замерзшая в дороге, Кроин чувствовала, что согревается. Вайтран пока был единственным поселением, понравившимся ей с первого взгляда. На площади, прямо перед дворцом ярла разбит сад, а в центре виднелось гигантское дерево, покрытое золотистыми, небольшими цветами. Кроин загляделась на такое диво. У его подножия росла зелёная трава, кусты с розами цвели... Девушка поднялась по лестнице ко дворцу. Стражам оперативно доложили о гостье, так что её впустили. Ярл обустроил тронный зал торжественно, но строго и просто, ориентируясь на грубоватый, старо-нордский стиль архитектуры. Не испытывая ни смущения, ни робости, девушка направилась к трону. До конца длинной залы Кроин не дала дойти данмерка в легких доспехах из кожи со знаками высшего военного отличия на наплечниках - личный хускарл Балгруфа. - Это наглость – врываться без приглашения. Кто ты такая, чтобы беспокоить ярла? Девушка хладнокровно представилась: - Кроин из Хелгена, прибыла с посланием о драконе. - Ирилет, - звучный голос разнесся по гулкой акустике зала. - Меня о ней предупредили, пропусти. Ярл Балгруф Мудрый был тогда уже в возрасте. Поздно переняв от отца трон с большой неохотой, этот прекрасный воин и охотник теперь двадцать лет был вынужден пестовать и лелеять район Вайтрана. Куда с большей охотой он продолжил бы свои путешествия с Ирилет и скучал по былым временам. Как и всякий человек, не рвущийся к власти, он правил справедливо, заботясь о народе, сблизившись с ним. С годами старика тревожила меланхолия и всё больше - история с Талмором. - Говори, что за доклад, - велел он, посмотрев на девушку внимательным взглядом серых глаз. - Мое имя Кроин, светлый ярл, - она приветственно склонила голову, решив не упоминать ни свое прошлое, ни казнь на всякий случай, - и была в Хелгене, когда на башню крепости приземлился дракон. Длинный, с хвостом - шагов пятьдесят. Он поджег улицы своим дыханием, каким-то образом призвал дождь из небесных камней. Примерно за час Хелген обратился в руины. Меня прислали жители Ривервуда, что недалеко от него. Они боятся за свой город. В полной тишине Балгруф выслушал Кроин, не мигая, глядя на неё и коротко сказал стоявшему подле имперцу, который застыл от ужаса: - Приготовьте пергамент, Авениччи. Будете записывать. Управитель повиновался с крайней расторопностью и здесь же уселся за небольшой, письменный стол, предназначенный для таких случаев. - Откуда он летел? - спрашивал Балгруф. - Со стороны границы, сударь. - Знаешь, каковы потери? Кроин, воочию наблюдавшая всё, пока бегала за Хадваром во время эвакуации, пробормотала: - Может, две трети жителей. Нападение произошло ночью, город спал... Теперь все входы завалены горами обломков. Прямой путь на разрушенные улицы есть лишь через катакомбы, я могу показать, - Кроин аккуратно обвела участок на карте, оперативно предложенной Авениччи. - Заметила уязвимые места у дракона? - продолжал ярл. - Нет, - призналась Кроин с сожалением. – Увы, стрелы, как лучные, так и арбалетные, просто отскакивали от кожи. Но, если позволите, у меня есть предположение, что зачарованный металл будет эффективен. А так же магия. - И куда он потом полетел? - Этого я не видела, была уже в катакомбах. - Щитом от пламени отгородиться можно? - Только в случае, если на нем будет огнеупорное зачарование. Потому что они в секунды плавятся. Даже камень. Ярл ещё некоторое время задавал вопросы, а потом заметил: - Ты ведь не отсюда. Из Киродиила? - Графство Брумы, ярл, - кивнула Кроин. Он принял её за дочь какого-нибудь промотавшего своё состояние вельможи. Наверняка сбежала на поиски лучшей жизни, чтобы не закончить судьбу, как некоторые безродные, несчастные девушки. Но уточнять этого не стал. - Ты оказала Вайтрану услугу, а у нас принято поощрять такое поведение. Советник Авениччи, проследите, чтобы гостья получила причитающуюся награду. Ирилет, собери отряд из наших боевых магов и воинов на помощь Ривервуду. Неожиданно к трону тенью пробрался человек в черной мантии чародея. Лицо его было прикрыто капюшоном, но Кроин заметила худые, впалые щеки и прямой, острый нос. - Мой ярл, простите мне назойливость, но я случайно услышал, о чем говорила посланница... и, похоже, я должен вам напомнить о некоем деле. - Да-да, - ярл потер лоб и кивнул, переведя сомневающийся взгляд на Кроин. - По получении награды я прошу вас побеседовать с моим придворным чародеем, - добавил в сторону, - иначе он меня изведёт своими напоминаниями.***
Эленвен перечитала послание Эстормо и откинулась на спинку кресла. Все дознаватели и агенты были заняты. Впрочем, один из тайных шевалье как раз приплыл с архипелага. Она сдвинула красивые, светлые брови. Альтмерка пробыла немного на посту младшего куратора агентов в Скайриме, и до сих пор всё было в порядке. До сих пор... Эленвен поднялась, набросила на плечи соболью муфту и вышла из особняка под некрепкий мороз. Приехавшему шевалье было наказано сохранять полное инкогнито. Всё, чем он занимался - каждый день просматривал какие-то данные и временами просил что-то узнать Эленвен. Впрочем, он никогда не просил. Характер у твари не такой. И, хотя эльфийка была выше его по званию, это ровным счетом ничего для наглеца не значило. Он требовал и ухмылялся, прекрасно понимая, что Эленвен не имеет права отказать. Его задание входило в категорию А1, считалось исходящим от старшего куратора. - Три дня назад Эстормо взял в плен служанку из дома семьи нашей цели, - сказала Эленвен, проходя мимо альтмера в аккуратный холл гостевого домика. Эльф был занят. Закатаны рукава черной рубашки, перо за ухом, в руках листы пергамента. Он вперил в женщину немигающий, холодный взгляд: - Он должен был взять цель. В конце концов, речь всего лишь о ребёнке. Необходимо проверить работу аналитиков, делов-то… И он не справился. Оправдание? - Недооценил её сообразительность, - небрежно ответила Эленвен. - Сам виноват, но работать придется с тем, что есть. По его словам, девица тренирована, может знать важную информацию, а дознавателей свободных нет, - она сделала паузу. Эльф смотрел на неё, молча. - Поразительный непрофессионализм, - наконец, с легким разочарованием изрек он. - Я поработаю с ней только потому, что она имеет отношение к нашей цели. - О, неужели, ты не скучал по допросам? - ядовито протянула она. Он медленно раздвинул губы в откровенно высокомерной ухмылке. Эленвен едва удержалась от того, чтобы вцепиться ногтями в эту ухоженную физиономию. Он молчал, ощущая на себе ее ненависть, как нечто, видимо, приятное. Это выражалось только в слегка откинутой назад голове и прищуре глаз. Эленвен хорошо знала эту заносчивость. Приказы ему мог отдавать лишь старший куратор. По кошмарному стечению обстоятельств - его приемный отец. Анкано был неприятной личностью даже для талморца. По меркам альтмеров он считался красивым, хотя правдивее назвать его породистым - ровно таким, каким должен быть солдат Доминиона - идеальный разрез больших, раскосых глаз, гордый профиль узкого лица, бледно-золотистая кожа и магические способности много выше средних, конечно. В целом же без этих стереотипов он производил впечатление достаточно серой, незаметной тени – тихой и непоколебимой, если только не контактировать с ней. - Оставьте меня, я должен работать, - коротко бросил он, наконец. - Однажды, - мягко протянула эльфийка, спустя паузу, - я станцую на твоей могиле. - Ужасно, учитывая, что вы не умеете танцевать. Лучше наймите кого-нибудь. Лицо Эленвен исказила чёрная ненависть, которая сделала ее поистине уродливой. От этого взгляда можно самовоспламениться. Анкано улыбался почти нежно с полным чувством наслаждения ситуацией. Его любимой забавой и прирождённым даром являлось упоение человеческими слабостями. От рядового злодея этого эльфа отделяла целая пропасть. Анкано был чудовищем. - В чём дело? - тихонько спросил он с насмешкой. - Вы забыли, как пользоваться дверью? “Однажды, - мысленно сказала себе эльфийка, разворачиваясь и уходя, - однажды я растопчу твой труп каблуками”.***
"Можно будет доехать до дома или коллегии, если экономить", - подумала Кроин, приняв мешочек с двумя сотнями серебряных. На такие деньги она позволила бы себе путь в Винтерхолд, пользуясь наемной повозкой и ночуя в тавернах. Управитель Авениччи привел Кроин к кабинету придворного мага, и только теперь девушка поняла, что не представляет, зачем ему понадобилась. Волшебник ждал её, стоя у стола. Когда Кроин робко скользнула внутрь, маг оценивающе посмотрел на неё, будто изучал предмет мебели: - Итак, вы имеете что-то против посещения нордских развалин? Суеверны? Страдаете клептоманией, истерией? - бросил он. - Здравствуйте, - вежливо сказала Кроин, но с некоторым нажимом и вызовом. - С какой целью интересуетесь? - Знаете о Кургане Мрачных Водопадов? "Помешаны на нём все, что ли?" - Наслышана, - со вздохом ответила Кроин. - Вам тоже нужен ключ от гробницы? Волшебник неожиданно подался вперед, спросил: - Тоже? - Его выкрали у ривервудского торговца, как я слышала, - ответила она, начиная жалеть о своей откровенности. Он даже губу прикусил от напряжения: - Это плохо. Очень плохо. Послушайте, - он посмотрел на Кроин горящими от тревоги карими глазами, - ярл человек щедрый и справедливый. Он хорошо наградит вас, если вы достанете то, что находится в гробнице. - Зачем? - Вы плохо меня услышали? - растерялся маг. - Я говорю о награде. - Я всё слышала, - терпеливо и спокойно ответила Кроин. - Просто не рискую жизнью ради денег. Объясните суть проблемы, и я решу - помогать ли вам, хотя, по правде сказать, толк от меня небольшой. Две секунды волшебник смотрел на гостью, явно пытаясь понять, не мерещится ли она ему. - Вы откуда, вообще? - Из Киродиила. - Ага... - невнятно изрёк он и мягко пожал Кроин руку. - Меня зовут Фаренгар. Собираю сведения о драконах, изучаю их уникальную магию владения материей пространства. В Кургане лежит некий драконий камень. Если моя гипотеза верна, этот предмет поможет защищать города. Судьба Хелгена может настигнуть любое другое поселение. Вы сказали, ключ украли? - Да, - ответил Кроин, озадаченно хмурясь, - и начинаю понимать, что это значит. - Именно - они могут стащить скрижаль. Вне зависимости от их целей, заверяю вас, мои не имеют ничего общего с продажей драконьего камня на аукционе с мотивом личного обогащения. - Что ж, - Кроин медленно выдохнула, - тогда времени мало. Они украли ключ вчера. Во взгляде Фаренгара скользнуло почти отчаяние, и он опустил голову. - У меня есть идеи, как выполнить ваше поручение, - собравшись с духом, сказала Кроин и сама испугалась того, что делает. - Ну, теоретически. При соблюдении некоторых условий. Но могу я воспользоваться вашей прекрасной алхимической лабораторией? На всякий случай Фаренгар предупредил, что если Кроин сама сбежит со скрижалью, маг лично соберет за её головой отряд. Она не стала спрашивать, почему Фаренгар не попросил об этом официально людей в крепости. Кроин начинала с горечью осознавать, что закон в империи нарушается двумя способами - тайным и явным. В Скайриме справедливость имела небольшой вес. Похоже, зарабатывать на поручениях - нормальное дело, и девушке пришлось принять это. Итак, она, как и любая начитанная поклонница саг про ассасинов (а Кроин, изучавшая подвиги Нереварина, знала всё о способах убийства Мораг Тонг), конечно, представляла приемы незаметного перемещения по вражеской местности. В теории. Прежде всего, Кроин арендовала комнату в приличном постоялом дворе, находя выше своих моральных сил ночевать в кабаке. Там попросила пергамент и карандаш, чтобы составить алгоритм действий. Она не обладала силой, зато хорошо умела быть незаметной. Это свойство девушка выявила в себе ещё ребенком, прячась от других богатеньких детишек, презиравших её за тихую, усидчивую натуру. А, может, просто за внешность и странноватые повадки типичной заучки. Кроин могла прокрасться незамеченной в библиотеку, стянуть одну из запрещенных отцом книг, вынести ее, а утром положить обратно. Привыкла быть тенью при дворе графа, так что едва ли девушку замечали на приемах, пока она умудрялась замечать всё и всех. Эта особенность была принципом выживания Кроин в условиях, когда каждый норовит превзойти тебя в силе, причинить боль или утаить информацию. А ещё защитой от себя, потому что девушка плохо умела убегать. В смысле - далеко не всегда могла повернуться к врагу спиной, чтобы он наблюдал, как она уносит ноги, что очень дорого ей стоило, ибо защищалась она плохо. Фактически - никак. О деньгах она не думала, так как в её кругу алчность считалась позорным пороком, низостью души. Настоящий дворянин, соглашаясь помочь, о цене не спрашивает, потому что оказать услугу ближнему - дело чести. Кроин представляла, как будет рассказывать отцу о своих приключениях. Он бы гордился дочерью. Мысли эти перекрывались прямо противоположными, звенящими тревогой: "Беги, ненормальная, отсюда. Тебе проблем мало? Посмотри на себя - где ты, а где героизм". Кроин страшно хотелось слушать именно второй голос, но, как мы уже упоминали, девушка была горда и высокомерна. Ей становилось стыдно перед собой идти на попятную. Настроения это не улучшало, и Кроин уснула в волнениях, сомнениях, страхе. Наутро она почти жалела о данном Фаренгару обещании, но планов это не изменило. Перво-наперво в алхимической лавке взяла ингредиенты, стоившие меньше зелий, которые Кроин итак умела готовить. В кузне купила удобный рюкзак, сапоги и пояс с чехлами. Это существенно отразилось на казне девушки. У Фаренгара она занялась своими снадобьями и порошками. Ещё тёплые пузырьки закрепила на поясе. Составила пару простых свитков чернилами, смешанными из мелкой пыли камней душ. Фаренгар наблюдал за чудачкой настороженно, а потом взялся помогать из любви к науке. Он стремительно поменял отношение к странной девчушке, стал вежлив, и она догадалась, что маг просто затосковал в отсутствии умных собеседников. В конце он посулил Кроин свою рекомендацию в коллегию, если она справится с заданием. Эта мотивация оказалась действенной. Девушка думала о своей миссии уже не с таким ужасом. Курган был виден с реки у дороги в Вайтран гораздо лучше, чем из Ривервуда. На фоне неба прочерчивался контур костлявого хребта огромного монстра, что являлось, на самом деле, крышей монументального сооружения. Ориентируясь по охотничьей карте Алвора, Кроин вышла на скальную тропу, но подниматься на лошади оказалось неудобно и опасно. Она привязала кобылу к дереву не слишком туго. В условиях, угрожающих жизни, животное запросто вырвалось бы, а Алвор хвастался, будто Верная (так звали лошадь) всегда дорогу домой найдет. Кроин пошла по тропе, с опаской прислушиваясь к каждому звуку в тихом, колючем от мороза, воздухе. Когда она поднималась, было за полдень, но перерывов не делала. Её повергла в панику мысль, что до темноты она не успеет, и придется спускаться ночью одной, а потому экономила время. «Я же ни с кем драться не буду. Просто тихонько проскользну мимо них и возьму то, что мне нужно», - уговаривала себя Кроин. Тропа крутым поворотом выводила на вершину скалы, где стоял, окружённый пропастью, вытянутый саркофаг из камня и металла, каким представлялся храм без окон, зато с многочисленными, но малопонятными фресками на стенах. К площадке у дверей вела широкая, как три дворцовых в Вайтране, лестница, покрытая местами снегом. Кроин, чуть высунув голову из-за крутого поворота, насчитала трех часовых, шагающих по площадке - два лучника и мечник. "Боятся вторжения?" Вероятно, караул стоял с утра. Данмерка переступала с ноги на ногу от холода и временами прикладывалась к большой фляге на поясе. Ни собак, ни магов - отличный расклад. Кроин развеяла над головой дымку порошка невидимости. Делать его было, вообще-то, гражданским нельзя. В свое время отец долго ругал ее за то, что она изготавливает в доме подобные снадобья. Узнают - и Кроин никогда не попасть в магический Синод. Но что делать, если запрещённые зелья готовить интереснее всего? Теперь собственная любознательность играла ей на руку. Чтобы не оставлять следов на снегу, она, пошатываясь и с трудом балансируя, прыгала с камня на камень, коих на вершине скалы было предостаточно, добралась до укрытия за широкой колонной на лестнице. В этот момент порошок перестал действовать, и Кроин замерла, прислушиваясь к голосам охранников. Из отрывочных фраз было ясно - они сами не знают, для чего ключ и что он открывает. Девушка подбросила над головой ещё щепотку порошка, шепотом произнося короткое заклятие, и пробралась к большой, металлической, двустворчатой двери в храм. Спустя несколько ужасных секунд, Кроин была у цели, шмыгнув у часовых под самым носом. - Слушай, ты ничего не видел? - хрипло спросила данмерка, хмурясь. - Мелькнуло снежное привидение у лестницы, что ли? Порошок абсолютной незримости не давал. Мечница заметила слабое марево в воздухе, и Кроин, затаив дыхание, спряталась за очередной колонной, подбросив над собой ещё щепотку снадобья. Пару минут она едва не теряла голову от тревоги, но скоро все перестали искать привидение. Пользуясь тем, что на дверь, не смотрят, Кроин толкнула ее вперёд, и попала внутрь. Она так и застыла, увидев, что на вход хмуро глядит воительница в стальных доспехах. Вот-вот заметит марево в воздухе… Девушка сделала широкий, быстрый шаг в сторону, бесшумно ступая мягкой подошвой сапог. Женщина резко подошла к двери, обнажив меч, а Кроин шмыгнула в самый угол храма, где обвалилась часть потолка, затаившись за грудой обломков и не спуская глаз с острого клинка. У неё самой при себе было оружие, но Кроин и не думала им пользоваться. - Кто здесь? Покажись! Я убивать не стану, - крикнула женщина, чей взгляд утверждал противоположное обещанному. Её напарник сидел в другом углу храма и освежевывал тушу кролика. Посмотрев на напарницу, долгим взглядом, фыркнул: - Совсем спятила, дура? - Ты не видел - дверь открылась и закрылась? Встань у входа в коридор. Долго эта тварь невидимой не будет... Её напарник и не думал слушаться. Флегматично заметил: - Ты полагаешь, что кто-то отважится притащиться сюда один? Допустим. Выходит, это ассасин, которого мог нанять придурок Лукан. Но тогда он бы уже убил охрану и тебя. У него преимущество - он невидим. А мы все живы до сих пор. И, - он указал в её сторону ножом, окрашенным кровью кролика, - если ты ещё раз вздумаешь мне приказывать, я на тебе отыграюсь. Нордка вложила меч в ножны, демонстративно сплюнула в сторону, но решила, что отвечать себе дороже. - Когда ты уже пойдёшь за этим недоумком? - спросила она, садясь подле напарника. Он положил тушку кролика в деревянное ведро и повесил шкуру сушиться на крюк от фонаря. - Ты тоже слышала его вопли. Он или ранен или сдох. Нужно выбрать кого-то из тех троих, чтобы проверили, что с ним. Но аккуратно. И ты пойдёшь тоже. - Если он жив, я его прирежу. - Ничего не имею против, - он посмотрел на неё с жесткой усмешкой и сказал, - Пойдет Ксильва. - Почему? - неожиданно вскинулась она. - Ты постоянно пялишься на её задницу, - он осклабился, схватил её за руку и потянул к себе. - Отпусти, меня тошнит от твоей рожи... - за что получила мощную пощечину. Кроин неприязненно содрогнулась, а женщина повалилась на спину. Норд прижал её к полу, забираясь рукой под кожаные складки юбки. Сердце стучало у девушки в горле. Она видела, как исказилось лицо женщины от бессильной злобы, и внизу скулы желтел синяк, а с губы стекала кровь. Шумно сопя, норд расстегивал себе штаны. Кроин прокралась к мужчине и замахнулась мечом, пронзая ему горло. В глазах у девушки темнело. Ловя губами воздух, она ошарашенно смотрела на меч, который мелко дрожал в её неожиданно ослабевшей руке. По клинку стекала невозможно алая кровь, от которой оказалось трудно оторвать глаз. Стало трудно дышать от шока. - С-сидите спокойно, - не своим, хриплым голосом сказала Кроин женщине, готовой завопить, - не вынуждайте меня поднимать на вас клинок... п-пожалуйста. Она смотрела на свою спасительницу широко открытыми, пустыми глазами, попятилась, натягивая нижнее бельё. Перевела взгляд на своего мертвого напарника. - Я ведьма, - продолжала Кроин, и в её дрожащей ладони послушно, но как-то вяло вспыхнуло пламя. – Неприятности мне не нужны. Буду задавать вопросы, а вы - отвечать, хорошо? Закричите – вы вынудите меня убить вас, а я этого не хочу. Женщина закивала, глядя на неё, но в этой затравленности было нечто хищное, как у пленной тигрицы. «Не теряй сознание, Кроин. Не цепеней…». - Зачем вы здесь? – спросила она монотонно. - Это всё Арвел. Его из гильдии воров поперли, он нашел меня в Вайтранском кабаке случайно, предложил дело. Я согласилась. Он подал Гисмару идею. Мол, в Ривервуде есть ключ, что открывает сокровищницу храма. Гисмар выкрал его, а этот сученыш - Арвел - спер ночью и пошел первым в катакомбы. С ним что-то случилось, мы слышали, как этот идиот вопил. - Вы наемница, - уточнила Кроин всё так же монотонно, стараясь не смотреть на тело убитого. - Типа того. - С-сколько вас ещё? - Только ещё один в катакомбах... - Я не могу вас отпустить, - медленно и внушительно сообщила Кроин, которая со своими стеклянными, светлыми глазами очень напоминала бесноватую. – Мы заключим сделку. Сколько за ваши услуги предлагал этот… человек? - она кивнула в сторону Гисмара. - Сто золотых сулил, паскуда. - Вы идете со мной в катакомбы. От вас требуется только выполнение ваших прямых обязанностей. Однако, у меня очень хорошая реакция. Правда, я проверяла. Не дай боги, если вам в голову придет напасть. В качестве платы можете взять все деньги этого у него, - она покосилась на труп и не сразу отвела взгляд. Женщина смотрела на неё с подозрением, недоверием: - Ну, ладно. Значит, ты меня нанимаешь. Только, чур, деньги мои, так? Кроин отмахнулась: - Как хотите. Спасённая наёмница поднялась и немедленно обшарила тело Гисмара, осторожно диким зверем поглядывая на девушку. - Вот так и знала, - шипела она, считая золотые, - я знала, что он может заплатить больше. В голове взорвалась оглушительная, крошечная вспышка, уши затыкал звон. «Ведь был же какой-то выбор. Я могла просто его ударить по голове… Почему я это сделала? Я не хотела. Так не должно было быть», - она балансировала на кромках этих мыслей, едва не падая в истерику, но держалась. Женщина, обнажив оскал желтых зубов, ухмыльнулась: - Ладно, ты командир. Веди, но потом мы квиты, так? - Да… - эхом проронила она. В коридорах храма, вгрызающихся под землю гигантскими червями, было тихо. Один раз ход свернул к полуразваленной лестнице наверх. Второй тупик ждал в комнате с опущенной, ржавой, металлической решеткой. Кроин хотела тронуть рычаг перед ней, но наемница оттолкнула её: - Спятила? Смотри, - она указала на круглые отверстия над арочным, запертым входом. - Это ловушка. Повернешь его, и в тебя посыпаются ядовитые дротики, газ или струи пламени. Впервые в гробнице? - Я специалист по айлейдским руинам, - с достоинством ответила Кроин, добавляя тону жёсткости. - Проклятье, - фыркнула она. - Этот данмер был единственным, кто мог их отгадывать, - и посмотрела на колонны, испещренные письменами на древнем нордском. Кроин не без интереса изучила их, призывая на помощь всё своё знание истории ритуальной и магической иероглифики. На каждой стороне колонны загадка, четверостишие, а вверху над нишами символически изображены животные. - Это довольно просто, - сказала она с лёгким облегчением, поворачивая небольшие колонны. - Нужно поставить их так, чтобы четверостишие указывало на зверя. Вот здесь, например, говорится о ките. А тут - змея. Подобные головоломки в стиле «текст-изображение-тайное значение» часто были распространёнными кодовыми замками у нордских жрецов, и их могли запросто отпирать даже посвящённые ученики младшего ранга. Едва она повернула колонны, как поднялась решетка. - Видите, это элементарно... - Назад! - крикнула наемница, швыряя Кроин на пол. Девушка увидела, как из-за угла посыпали крысы. Каждая - размером с небольшого пса. Она довольно неуклюже отогнала их редкими вспышками пламени, так как из-за страха заклятье работало на треть своей силы, но нордка, которой это было не впервой, разобралась с голодными, обезумевшими тварями с помощью своего меча. - Ненавижу крыс, - содрогнулась наёмница, отшвыривая от себя тушки. Кроин смогла идти дальше только после того, как ноги перестали трястись от горячей дрожи... За решеткой была небольшая комната с алтарем. На нем лежал сундук, и нордка алчно покосилась на него. Кроин с интересом открыла ветхую крышку из окаменевшего, чёрного дерева и покачала головой: - Все бумаги испорчены, какая жалость. - Монетки есть там? - вкрадчиво спросила нордка, вытягивая шею. - Серебряные. Пять штук, - и взяла две монеты, - никогда таких не видела. Нужны? – она простодушно протянула их опешившей нордке, смотревшей на девушку с подозрением. - Слушай, - забирая их из сундука, сказала она, - а ты не блаженная, часом? - Нет. Меня уже спрашивали. По всей видимости, если я веду себя, как цивилизованный и воспитанный человек, это легко в наше время спутать с безумием, - заметила Кроин с прохладой и печалью. Видимо, решив, что с психами спорить не стоит, она ничего не ответила. Наша героиня чувствовала, как её бросает в жар, на сердце лежал неподъёмный, тяжёлый камень. Сейчас она думала, что ею в момент убийства двигала даэдрическая, злая сила. Попыталась оправдаться перед беспощадной совестью, но у неё не получилось. - Когда караул должен был вернуться? - спросила она, спускаясь за женщиной по винтовой лестнице. - Часа через два. Но этим олухам плевать. Мы тело спрятали, они решат, мы с ним вдвоем пошли в катакомбы. Ксильва может что-то заподозрить, но ее я возьму на себя. Она тоже не в восторге от Гисмара. «Так запросто говорить об убитом, словно речь идёт о чём-то неважном…», - с ужасом думала Кроин. В открывшемся им зале раньше бальзамировали усопших - об этом свидетельствовал специфический инструментарий, большой стол с бортиками и сваленными рулонами пергаментных бинтов. Кроин осмотрела зал, скорее, чтобы прийти в себя. Ничего ценного здесь не нашлось. Проникнувшись мрачной и грубой готикой гробницы, стариной, она всюду ощущала липкую, грязную атмосферу смерти и считала себя запятнанной, испорченной навсегда. Во время побега из Хелгена она никого не убила. Больше кое-как с горем пополам отгоняла пламенем противников от Хадвара и старалась, чтобы её не задели. Впервые кровь утяжеляла её ладони, и ей казалась эта ноша реальной физически. В спускающемся вниз, широком коридоре Кроин увидела странную, липкую субстанцию, свисающую с потолка. Так бы выглядела паутина громадного паука. - Короче, слушай, - тихо сказала наемница, развернув к себе заторможенную, сильно бледную девушку. - Эта хрень здесь потому, что неподалеку морозный паук. Мамаша в коридор не пролезла бы, значит, её выродки постарались. То, что тебя сюда привело, стоит столкновения с гигантской тварью? И Кроин основательно задумалась. Хотела с уверенностью сказать – “нет, с меня довольно”. Она бы благоразумно повернула назад. Она бы придумала, как достать ключ позже, положилась бы на смекалку. Но неожиданно услышала человеческий стон, достигший глубин души - такое безнадежное отчаяние и горе в нем звучало. - Вы идете? – нетерпеливо спросила Кроин шёпотом, вытаскивая меч. - Ты же меня, мать твою, наняла. Куда я денусь? Ещё и задницу мою спасла... - она тоже обнажила меч. - Только не наступай на паутину. Пауки не слышат, но чувствуют движения по вибрации. Нордка пошла вперед освещая путь факелом. Проход в следующее помещение был залеплен паутиной, и Кроин аккуратно срезала её. Пламя озарило пустую комнату. И вся она представляла собой гнездо. Иссушенные, чёрные человеческие тела, как скульптуры страдания, с запрокинутыми головами, распахнутыми ртами, в которых белели зубы, сидели на полу и висели в паутине под потолком. Кислый запах яда слышался в спертом воздухе. В дальней стене кто-то копошился и стонал. Стараясь не наступать на паутину, Кроин кралась к пленнику, загораживающему своим телом в коконе проход дальше. Она полушёпотом ругалась на киродиильском наречии. - Дагон тебя раздери! - прошипела нордка. Кроин обернулась, и, обмерев, увидела, как с потолка приземляется на тросе паутины восьмилапая смерть... Шесть чёрных, мерцающих глаз, мохнатый хитиновый панцирь, но самое мерзкое - огромные жвалы, острые и словно опухшие от яда, скользкие, постоянно шевелящиеся. Кроин дрожащими руками от страха и омерзения разорвала свиток с заклятием паралича, и паук замер. Нордка стала колоть ему жвалы так, чтобы на неё не брызнул яд, но насекомое дернулось, резко подгребло под себя женщину... Кроин с отчаянным рычанием размахнулась и с разбегу вонзила меч в основание головы всё ещё заторможенного паука. Он рванулся в сторону, у лица девушки мелькнула когтистая лапа. Несколько раз девушка остервенело повторила удар, пока, дрожа, насекомое не замерло. Она огляделась, прерывисто бормоча: - Боги всемогущие, это всё? Он один? Их больше нет? Мамочки, они по мне ползают! – и с коротким воплем отшатнулась в сторону, но это была лишь паутина, свисающая с потолка. Меч в руке Кроин нервно дёрнулся. - Ненавижу насекомых, - прошептала она, отчаянно озираясь по сторонам. - Повезло, что он был ранен, а все маленькие убиты, - тяжело дыша, нордка выползла из-под паука. - Мы просто его добили. - Вы в порядке? – спросила Кроин обеспокоенно. - Синяки, живот онемел от яда, но даэдра с ним, пройдёт через пару часов, - после чего оскалилась и посмотрела в сторону пленника. - Ну, что, Арвел? Нашел свои сокровища, тварь? Кроин заторможено взглянула на паука, а потом, подумав, достала пустые пузырьки. Она собрала слюну насекомого, парализующий яд. Из его вытяжки делают отличный анестетик. - Эола? - заискивающе пропел пленник, - как я рад тебя видеть. - Ключ где, сученыш? - недобро пробасила она, поигрывая мечом в руке. - Забирай, - быстро сказал он, - всё забирай. Только он под паутиной, у меня в кармане... Кроин подошла к нему, спросила с подозрением, собравшись с мыслями: - Откуда вам известно про сокровищницу? Отвечайте, пожалуйста, иначе я никак не отговорю её убивать вас. Эола многозначительно ухмыльнулась. - Здесь похоронен хранитель драконьего камня. Уникальная штука, стоит целое состояние, если знать заказчиков, - заговорил Арвел. - Мне один монах выболтал в таверне эту историю. Сам лезть туда не хотел. Слишком опасно. - Вас обманули, - перебила его Кроин, понимая, что лучше не увеличивать в глазах Эолы ценность этого предмета. - Такие булыжники и сейчас можно много где найти. Лукан падок на деньги, он не стал бы думать об опасности и давно нанял бы кого-то достать его, если он так ценен. Говоря это, она освобождала Арвела. Но, едва он вырвался из пут и полез за ключом, как сорвался с места и убежал. - Подождите, - быстро предупредила Кроин. - Что ты там заливала про драконий камень? - мрачно поинтересовалась она. - Разве вас это касается? - спросила Кроин тихо, но внушительно. – Самое главное - я здесь за ним и намерена получить его. - Но не ради денег, да? - прищурилась Эола с широкой, понимающей ухмылкой, которая ей не понравилась. - Он действительно много стоит лишь с научной точки зрения. И никакого коллекционера не заинтересует, уверяю. Вы должны были догадаться, что я учёный, - девушка болтала чепуху, это всегда её выручало, когда она оказывалась в невыносимо трудных ситуациях. Эола, вроде бы, купилась. По пути они обчистили парочку поминальных урн. На сей раз монеты делили поровну, как и камни. - Слушай, ты мне шкуру спасла, а потому я кое-что объясню, - сказала Эола, с удовольствием обшаривая урну. - Ты, похоже, добренькая. Как хочешь, но ты до кучи наивная, а это хреново. Видишь? - она подбросила в ладони монетку. - Они эпохи правления драконов. Нам повезло, их здесь много. И каждая пойдёт за два золотых септима. А одна из золота - стоит все десять. Есть особенные монеты, коллекционные. Увидишь их, узнаешь сразу. Их можно сбыть за несколько сотен, но они редкие. Это моя благодарность за то, что не убила часовых. Хотя ты и блаженная... Опять эта галька, мать её, - она выгребла два аметиста с разочарованным вздохом. Но Кроин была не настолько наивна, и знала ценность древних предметов. Конечно, мысль о получении большей части монет, казалась соблазнительной, но не настолько, чтобы всерьез устроить делёж. В первую очередь её интересовал драконий камень и возможность выбраться наружу. Путь в Вайтран мог оказаться нелёгким. Неожиданно по пещере раздался звук лязга и высокий, резкий вскрик, закончившийся хрипом. У девушки похолодело в груди, а Эола хмыкнула: - Так и знала. По заслугам получил мразина. Кроин поморщилась, но промолчала - ни ей её учить или наставлять. Она выглянула из погребальни с урнами, и теплое пламя факела осветило часть зала с каменными колодками в стенах, где мирно спали останки людей. Кроин заинтересовали четыре голубоватых огонька в темноте, у дальней стены. Спустя секунду, пока ругалась Эола, она поняла, что это глаза. Мёртвые, светящиеся во мгле высохшей, сморщенной кожей закрытых век, глаза нечисти. В свете факелов мелькнули две тощих, высоких фигуры. Желто-серая кожа окаменевшими складками покрывала бесполый скелет. К телу примерзли остатки доспехов, но оружие драугры держали в руках уверенно. Где-то внутри Кроин заклокотала истерика, пока на неё, шипя, двигались немертвые. Эола кинулась обратно за поворот, потянув за собой близкую к обмороку девушку. Та со второй попытки зажгла в руке пламя и вытащила меч, хотя не предполагала, что с ним делать. Едва показался первый драугр, Эола отбила его удар, а Кроин, скривившись от отвращения, подожгла лицо. Но и с горящей головой немертвый дрался в том же темпе. А потом подоспел второй. Девушка, согнувшись и кое-как уворачиваясь от ударов, отбежала в сторону, кидалась огнем, думать позабыв про свой клинок. Факелы выпали из рук, но не погасли, иначе пришлось бы очень плохо. Эола, расправившись со своим противником, отрубила голову второму, как раз наступающему на девушку. Кроин, судорожно вдыхая и выдыхая воздух, прошептала: - О-они с-существуют... Но как это возможно? В-ведь вместе с археологическими работами проводились очищения… - Да, вот, видишь ли, последние лет пятнадцать или вроде того по всему Скайриму оживают немёртвые. И никто пока не понял, с чем это связано, но говорят – конец света близко или вроде того, - она спокойно передёрнула плечами. Теперь мимо колодок шли тихо и не особенно заглядывались на сундуки. Жизнь дороже. Вора нашли в той же комнате с драуграми. Он не заметил нажимной пластины в полу, активировал решетку с шипами. Тело его висело теперь насаженным на шипы,. С хищных, ржавых клыков сочилась кровь. Кроин сдержала печальный вздох, мысленно обратилась к Акатошу и аккуратно обыскала тело, стараясь не касаться решётки, которая могла вторично сработать на малейшее прикосновение. Нашлась парочка полезных зелий, кинжал, блокнот и миниатюрная, золотая лапа дракона. Эола сказала, что это и есть ключ. По дороге дальше Кроин изучила золотой коготь и нашла три иероглифа на нордском древнеруническом. Его девушка знала плохо, в отличие от эльфийского, но символы поняла. В блокноте же никаких ценных сведений не нашлось. - Я верну ключ владельцу, - предупредила она Эолу со всей возможной уверенностью. Наёмница ничего не ответила… Очередная комната с решетчатой дверью уже напоминала больше пещеру. Последние двадцать минут коридоры вели наверх. В помещении пахло морозным воздухом, пол прорезал подземный ручей, вырвавшийся водопадом с потолка. Кроин не сразу заметила в стене железный, литой гроб. - За дверь! - Эола толкнула девушку вперёд, нырнула за решетку сама и опустила ее. Саркофаг был открыт, и драугр в боевом облачении накинулся на прутья, как обезумевший, но ему мешала Эола. Тогда немёртвый хищно протянул сквозь прутья когтистую, костлявую руку, и выпустил в живот нордки сноп колючего, смертельно ледяного снега. Она увернулась и отрубила драугру кисть. Кроин через решетку обжигала его пламенем. Во второй руке немертвый держал меч, пытался достать им до Эолы, но она парировала удары. Наконец, голова драугра лопнула от огня с сухим треском, и обе отпрянули назад, чтобы чёрные, окаменевшие куски мозгов не посыпались на них. “Не знаю, сколько ещё смогу читать это заклятье. Нужно экономить силы”, - сказала себе Кроин. Пальцы ее ломило, как при жестоком артрите. - Сундучок, - весело хмыкнула нордка, открывая решетку и подходя к приметному, кованному вместилищу для подношений. - Нужен? - спросила она, вытаскивая из него кинжал орочьей работы. Кроин повертела оружие в руках и почувствовала, что металл зачарован огнем. Полезная штука. - Возьму, - пробормотала она, осматривая широкое, крепкое лезвие. - Толку то от этих зубочисток, - пожала плечами Эола, которая в зачаровании не разбиралась, и тут же вытащила на свет мешок из кожи, - Монетки, монетки! Садись, считать будем... Пятьдесят серебряных и двадцать золотых разделили поровну. Кроин смотрела на процесс подсчета без интереса. Голову ломило, а рука болела от напряжения при создании заклинаний. Очень хотелось спать. Она выпила зелье бодрости, и по спине побежал горячий пот, сердце застучало быстрее. Вышли в широкий, на удивление чистый коридор. Судя по рисункам на стенах, он вел к гробнице. Это подтвердилось, когда Кроин увидела дверь. Она была собрана из трех плоских колец, примыкающих друг к другу, а в центре три отверстия для когтей лапы-ключа. На ободке каждого кольца - несколько фресок с животными. - Я о таких слышала. Говорят, есть двери, которые взломать невозможно, и она - как раз такая. Ни магия их не берет, ни отмычка мастера. Она говорила это с каким-то восторгом. - Интересно, что там такое? Сокровищница, небось... Эй, чего с тобой, блаженная? Зелья паленого нахлебалась? - она настороженно посмотрела на Кроин. Та была бледна, взгляд остекленел, на лице застыло выражение озарения, религиозного восторга. Торопливо поворачивая арки так, чтобы изображения зверей менялись, она прошептала: - Разве не слышишь? Они поют. Страх отступал. Кроин ощущала восхитительную ясность происходящего, уверенность в себе и точное знание своей цели. У каждого иногда бывало чувство, что он видит перед собой некую награду, приз, рукой можно дотянуться. И он идёт к нему в непреложной уверенности, что получит его прямо сейчас – любимый, заслуженный, лелеянный мечтами. То же самое восторженное, сильное воодушевление испытывала Кроин. - Это... что, мать вашу, за нахрен? - разочарованно протянула Эола, когда дверь открылась. Всего лишь пустая, огромная пещера, освещенная всполохами дневного света, проникающего сверху из трещин в скале. В совершенно пустом, унылом пространстве виднелась только драконья стена Слов, памятник, каких много по всему Скайриму. Постамент с гробом ни о чем хорошем не говорил. Эола только хотела предупредить Кроин, что это, наверняка, сильный драугр и никакой драконий булыжник битвы с ним не стоит, но не успела. Забыв про всё на свете, девчонка уверенно шла, почти парила, не касаясь земли, к стене Слов. Они пели. Они – голоса Языков. Били военные, огромные тамтамы в тяжёлом, сердечном ритме. Низкие, вибрирующие звуки сотрясали воздух всё мощнее, увереннее, громче, воспламеняли кровь и звали незнакомым языком что-то древнее в Кроин. Оно просыпалось, стряхивая седой пепел с чешуи, открывало сверкающие, хищные глаза и обнажало клыки в торжествующей улыбке. Дракон. Кроин прервали. Она не сразу это поняла, только рефлекторно отразив выпад драугра. Девушка пришла в ярость. Отбив ещё удар с такой силой, что два клинка высекли искры, она без всяких проблем прочла заклятие огня, резко вцепившись пылающей рукой в лицо нежити. Тогда раздался громовый звук. Так Кричал в лесу Ульфрик, и это покалечило сразу троих солдат. Но Кроин отчего-то на ногах устояла и неожиданно перешла в яростную атаку, напоминающую бешенство упорного мамонта, одержимого желанием разрушить некую преграду. Удары получались беспорядочными, абсолютно неумелыми, но безумно быстрыми и исполненными такой дьявольской энергии, что драугр, отбиваясь, всё же один выпад пропустил. Кроин свалила противника с ног и вонзила клинок в его физиономию, поворачивая лезвие несколько раз. На лице её застыл взор широко распахнутых, безумных глаз. Эола оцепенела, когда Кроин перевела взгляд на неё. У девушки были вертикальные зрачки, суженные от хищной злобы. В ней не осталось ничего от человека, который ещё недавно пугливо жался подле неё. Кроин не обратила внимания, когда наемница сбежала. Оставив меч и драугра валяться, она неторопливо и торжественно подошла к стене Слов. С замирающим дыханием трепетно коснулась тонкими пальцами вдавленных в камень, иероглифов. "Будь отторжением. Будь неприятием. Ярость выльется в силу и отведет беду. Кричи, отрицая врагов". Всё это значение соединялось в единственном Слове. Смысл его Кроин понимала, но произнести не могла, будто забыла, как это делать. Забыла, но точно знала когда-то страшно давно… Она очнулась сидящей, опираясь на стену. Мерно капала вода с мелодичным эхом, откуда-то тянуло свежим, морозным воздухом. Кроин ошарашенно потерла лоб: "Как это я умудрилась такое зелье бодрости изготовить?" Она вспомнила про битву и только недоуменно пожала плечами. Мышцы рук сводило судорогой и болью. Правая - едва поднималась. Так бывает при невероятных и резких тяжёлых физических нагрузках. «Чудом выжила. Не удары, а пародия на сумасшедшую ветряную мельницу. И что на меня нашло, в самом деле? Какой-то нервный срыв?» Эола сбежала, но Кроин догонять её не хотела. Она забрала с тела драугра меч и вытащила из саркофага увесистую скрижаль. Обратно идти не хотелось страшно. Кроин, потирая будто опустевшую голову, прогулялась по пещере, ожидая, когда к рукам вернётся подвижность, и заметила, блеснувшее в луче дневного света, кольцо с цепью в стене. Из любопытства она, не думая, потянула за него и запоздало отпрянула назад, вспомнив про ловушки. С сухим треском вниз уходила часть каменной стены, поднимая облака пыли. Кроин, крадучись, вошла, зажигая факел. Скоро она убрала его, увидев дневной свет, щедро льющийся на пол из пещерного прохода. Кроин, кутаясь в свою мантию, вышла наружу и, выдыхая, подумала утомлённо, но с облегчением и растерянностью: "Не понимаю, как, однако, я всё-таки выжила".