***
Кроин сложила вещи в своей комнате и потёрла мышцы под наплечником - кожа горячая и натруженная от лямок рюкзака. «Срочно нужна хорошая купальня». Собственный запах за всё время похода от Рорикстеда до Драконьего Моста успел начать действовать ей на нервы. Она завидовала Вилкасу - по каким-то непостижимым причинам он, пусть и дикий с виду, всегда выглядел чистым. Ужасно хотелось спросить его на этот счёт, но она явственно представляла себе колкости, которые услышит в ответ. Кроин взяла чистую рубашку, зелье, используемое в качестве ароматной воды и драгоценность - кусочек мыла. За него пришлось прилично выложиться у каджитского каравана, но покупка того стоила. Купальни, конечно, на этом постоялом дворе не имелось. В тавернах в каждой комнате стояла ширма, часть печи, чан для воды и деревянная, грубо сколоченная ванна. Кроин не могла заставить себя мыться ни там, ни в общественном месте. Какова бы ни была цена, она закрывалась в отдельной купальне, и никакие силы не смогли бы заставить её изменить решения. Страшных трудов стоило смириться с мыслью, что кто-то мылся в этой купальне до неё. После водных процедур Довакин ощутила себя лучше и вернулась на постоялый двор. В комнате она повесила на спинку стула мокрую, выстиранную рубашку и начала заплетать волосы в косы, раскрыв перед собой томик стихотворений одного редгардского поэта. Когда в дверь постучали, девушка недовольно вздохнула: - Кто это? Хотя, конечно, знала. - Я, - буркнул норд. Кроин пробормотала: - Входи. Что случилось? Вилкас вошёл и, мельком взглянув на неё, сообщил: - Во-первых, я отыскал принадлежности для скалолазания за дёшево. Не благодари. Во-вторых, стража города болтает про Малкорана, и у нас, похоже, есть вероятность с ним столкнуться. - Малкоран, - медленно повторила Кроин, вспоминая. - Откуда мне знакомо это имя? Вилкас, так и оставшийся у двери, сохраняя собственный радиус комфорта, ответил: - Некромаг из Киродиила в розыске. Я слышал, его считают главным подозреваемым в убийстве семейной четы. Это было не так давно. Кроин медленно отложила в сторону гребень и подняла взгляд на Вилкаса, качая головой: - Нет. Это не некромаг. - Откуда уверенность? Довакин, конечно, немедленно представила, какое лицо сделается у него, когда она расскажет, что была свидетелем убийства, которое не сумела предотвратить, и опустила взгляд: - Не важно. Выходит, будем иметь в виду, что он тоже сейчас прячется где-то в районе горы Килкрит? - Стражники ищут его в пещерах и лесах у подножия. Выше лезть нет особенного смысла - там деревья редееют, голые скалы. Похоже, они не в курсе храма. Если он, вообще, там есть, - добавил он весомо. - Есть, - перебила Кроин, - я уверена. А почему решили, что Малкоран к убийству причастен? - Из местного зала мёртвых стали пропадать тела героев войны. Ну, битв времён 173-го года. Причём, кости и мумифицированные останки крали вместе с оружием и вещами, даже если они совсем дешёвые, а дорогие и памятные украшения не трогали. Едва обнаружились пропажи, выяснилось, что исчез и служка зала - бретон, жрец Аркея, представившийся Колионом. Долгое время его изловить не могли. Но похожее повторилось во всех городах Хаафингара, и гад всегда ускользал. А потом принялся за душегубства. О том, что это он, было ясно по почерку. Ни единой отметины на теле, убийство с помощью магии, заметённый след. - Но он не новый Шалидор или Потема, - растерянно произнесла Кроин. - Армию драугров точно не вызовет. И он один, верно? - Один он ненормальный. Возможно, он черпает силы в некоем предмете. Или даэдрический артефакт повинен. - Это мысль, - ошарашенно протянула Кроин и внимательно посмотрела на Вилкаса: - Постой, я вдруг сейчас поняла, что никто не знает о храме на горе. - Если Малкоран там, Меридия, ниспославшая тебе свою звезду, в курсе этого, - вымолвил Вилкас. Кроин с чувством выговорила: - Принц через скампову задницу в лисью пещеру даэдрический… Значит, силён этот Малкоран? – тихо спросила девушка, так и не дождавшись от норда колкости о том, что она трепетно мчится на зов даэдрического принца. - Очень силён. Слушай, - аккуратно заговорил Вилкас, - я понимаю, первое, что пришло тебе в голову – сообщить всё страже, но… - Никаких стражников и Сибиллы, - быстро сказала девушка, напряжённо глядя на Вилкаса. - Почему? – насторожился он. - В общем, поймав Малкорана, они же вызовут Дозорных, как полагается, и, вообще, разгромят храм. Понимаешь, ведь он ничего плохо никому не сделал. И рыцари Меридии зла живым существам не причиняли, - она рассматривала свои ногти, чтобы не поднимать взора на Вилкаса. - У тебя странное отношение к даэдрическим святыням, - помолчав, заметил он. - Просто, - она растерялась и стала жестикулировать, - ну, это же, вроде, равновесная часть Нирна. И опять же – храм-то тут причём… - Похоже, не так уж ты безнадёжна, - заключил Вилкас неожиданно. Глаза Кроин немедленно сузились в две испепеляющие щели: - А меня, между прочим, твоё мнение не интересует. - Двадцать минут. - Что? - Больше чем обычно. Мы почти общались. Кроин скептически закатила глаза. - А так тебе тоже не идёт. Знаешь, я бы на твоём месте носил эту повязку на низ лица и… ну, как бы сказать, старался не смотреть на людей. Они пугаются, и их можно понять. - Посоветовал мне парень, у которого девушка была в последний раз пятнадцать лет назад. Воображаемая, - саркастично отбрила она. – Ты уйдёшь, вообще? Вилкас усмехнулся – когда он так делал, напоминал волка. Прежде, чем он закрыл за собой дверь, девушка строго крикнула вслед: - Ни слова другим. Мы идём завтра одни. Договор? - Разумеется, - в его голосе всё ещё слышалась улыбка. Правда, Кроин теперь не хотела никуда идти. Из тихого паломничества дело рисковало обернуться смертельно опасной миссией. Но отменять свои планы она не любила, да и совестно показывать трусость перед этим нордом. К тому же, могло статься, что Малкоран всё же не в храме. Трудно было представить себе немолодого бретонца в роли лихого скалолаза.***
Сибилла стремительно вошла в свой кабинет, взмахом ладони зажигая свечи. Она зашторила единственное окно и села за стол. Консультанты устроились на диванчик перед ней. Данмер сразу расслабился, а высокородный эльф сидел с прямой спиной, чинно положив на колени красивые, ухоженные руки. Седовласая, невысокая волшебница, ничего не говоря, буквально пригвоздила к месту проницательным взглядом гостей. - К делу, - она зажгла трубку и закурила. - Малкоран здесь не причём. Это сказано для газетчиков и городских. Почему - говорить не собираюсь. Вы ищете свидетеля убийства. До сих пор я, вообще, не знала, где он, но вам повезло. Ещё сегодня Довакин была в городе. К сожалению, я её не застала, и она не сообщила никому, куда собирается. Своих девочек я в горы не пущу. Если архимаг прислал вас, значит, он верит вам, и вы приведёте Довакина сюда. Её видели направлявшейся в горы пешком с незнакомцем. Судя по тому, что у них с собой были большие мотки верёвки, собираются подняться повыше. Куда и зачем - не знаю. Выслушав всё это, данмер сказал: - Информации довольно мало, ведь Килкрит большая. - А вы маги из коллегии или первокурсники? - спокойно спросила Сибилла. - Я уверена, будет нетрудно найти её. - Вам нужен быстрый и качественный поиск или нам вернуться с пустыми руками? – требовательно нахмурился Анкано. - Если у вас есть какая-то ещё информация, полезная для розыска, мы должны её знать. - Боги, - Сибилла выпустила струю дыма и флегматично подняла вверх бровь, - ну, у вас и акцент. Довакин остановилась на постоялом дворе "Четыре щита". Там достаточно её вещей. Делайте, что хотите, только не вламывайтесь туда, будьте потише. Это, надеюсь, вам известно? - Мы цивилизованные люди, леди Стентор, - промолвил со спокойной улыбкой Древис, - нам не нужно вламываться. - Вы мастер Анкано? - неожиданно спросила Сибилла, и взгляд её тёмно-серых глаз целых три секунды не отрывался от него. - Вы нечистоплотны. В магическом смысле. Оставляете за собой слишком сильный след, шумно вошли и даже дверь открыли заклятьем телекинеза. У меня просьба к вам - если собираетесь "не вламываться" в комнату Довакина, пусть этого "не делает" мастер Древис. Без вас. - Это оскорбительно. Спешу уверить, что я способен контролировать потоки своей силы. Вы пытаетесь обвинить меня в неаккуратности? - О чём я и говорю, - хмыкнула Сибилла, глядя на то, как подле альтмера погас магический светильник. «Отлично, я очень рад, что произвёл на вас столь неблаговидное впечатление, леди Стентор, - подумал Анкано снисходительно, когда он вместе с мастером иллюзии покинул кабинет Сибиллы. – Нечистоплотный и ужасный выскочка всенепременно последует вашему совету. Он не пересечёт порога комнаты Довакина». - Похоже, нас ждёт туристический поход, - улыбнулся данмер, когда они вышли из кабинета Сибиллы. – Как ты относишься к таким развлечениям? - Повторяю вам, мастер Нелорен, в десятый раз - совместное распитие спиртных напитков никоим образом не означает, что вы можете со мной фамильярничать. И, кстати, этот вкус никогда не выветрится у меня из головы… - недовольно проворчал Анкано. - Брось, я тебе нравлюсь, - отмахнулся Древис с легкомысленной улыбкой. – И потом, я бы на твоём месте не спорил с человеком, который является асом альпинизма. Ты полезешь в связке со мной. Высоты не боишься? Альтмер смерил его сумрачным взором мученика. - Я так и думал, - весело кивнул данмер. – Что странно, учитывая место твоего рождения. Клаудрест находится в горах. - Даже не думайте сравнивать, – прошипел Анкано. – Это нормальный город. Там прямые, замечательные, не скользкие улицы. Только скажите, она всерьёз говорила про Довакина? Она существует? - Сам удивлён. Впрочем, драконов тоже всех поубивали, а они преспокойно летают над Скайримом. Говорят, Довакин - это то ли какой-то орк, то ли девушка. Не знаю, чему верить. Большинство считает – она имперка. Хотя другие божились, что она чистокровная нордка, кровь с молоком, золотые кудри, синие глаза… Анкано слушал в полуха, поддерживая разговор. Ему хотелось убить девчонку. Он колебался между желанием решить всё просто, эффективно или попробовать вербовку. Изучив её дела и прошлое, он прекрасно видел, на какие нотки нужно давить, чтобы заинтересовать и покорить эту наивную душу. Но всё равно – рискованно. Слишком рискованно с ней сближаться сейчас. - Недоброе замышляешь? – лукаво спросил данмер. - Вы играете с огнём, мастер Древис, - холодно произнёс Анкано. - Ладно-ладно, чувствительная вы душа, вот я перешёл обратно «на вы». Довольны? Впрочем, можно подумать, это реально, - тут же перебил он сам себя. Древис в дальнейшем ясно дал понять, что в комнату Довакина наведается один. Не было и речи о том, чтобы менять эту ситуацию. «Замечательно, - рассудил альтмер, - а я уже придумал, как я этим воспользуюсь. Вы, мастер Нелорен, оказываете мне услугу».***
Анкано не знал, что архимаг приказал Фаральде обыскать его покои. Старый лис убедил альтмера в своём доверии к нему, и Анкано не ожидал этого хода, хотя умело скрыл всё, что могло его дискредитировать. Но Фаральда была упряма и была женщиной, которая ненавидит талморца, а потому отнеслась к поставленной задаче со сверхъестественным рвением. Она вошла в комнату эльфа не сразу, а хорошенько осмотревшись. Охранных заклинаний не нашлось - помещение будто само приглашало войти. Здесь было безукоризненно убрано. Настолько, что комната казалась не жилой. Сундук с личными вещами заперт, в том числе - защитными чарами, но не такими сложными, чтобы их можно было обойти, и Фаральда взломала его без труда. Она ожидала увидеть одежду, сундук заполнили лишь книги и баночки с зельями, а так же камни душ. - Посмотрим, - протянула недобрым голосом Фаральда, медленно листая страницы одну за другой, - что ты прячешь за этой маской. Будто издеваясь, Анкано положил в сундук самые невинные и скучнейшие издания по теоретической магии и руническим языкам наложения чар. Ингредиенты, правда, настораживали - слишком дорогие, а некоторые запредельно трудно достать. Но у Анкано водились средства, связи, и он зарекомендовал себя настоящим учёным, так что на улику ингредиенты явно не тянули. Изучив содержимое сундука, Фаральда тщательно его заперла, как было, и подошла к письменному столу. Он оказался защищён куда сильнее, но в ящике нашлись только разрозненные обрывки пергамента. «Что это? Какой-то шифр? Стихи... Да, он издевается», - Фаральда вертела в руках один из листов. Выглядело так, будто Анкано иногда писал их на том, что подвернётся, а затем сохранял. Были тут салфетки, один платок и вырванные откуда-то страницы. Странная сокровищница слов, сложенных на альтмерском в коротких, традиционных четверостишьях. "И ворон крылом не взмахнёт, Не встанет с колен многолетняя тьма. Всё - лёд. Мгновения лёд, поглотивший века". Подписано почему-то странно, вопросом - "Чем рок является, если не мечом, занесённым слепым безумцем над каждым мгновением времени?" Как-то слишком глубокомысленно для надутого, высокомерного выскочки. Или... "Бешенство. В глаза смотри и молчи. Запри на печати себя, закуй в кандалы. Не. Кричи. И, коль вздумал летать, то, молча и вниз со скалы". Снова странная приписка - "В древности любое Слово являлось заклятьем, но ложь извратила магию речи. Пустая болтовня - признак слабости и бессилия. Истинный маг умеет молчать". Не больше дюжины коротких стихов - лаконичных, но запутанных и непонятных завершались фразой подобного толка. Создавалось впечатление, что эльф писал их небрежной рукой просто от неспособности иначе выражать свои сокровенные мысли, если они у него и были. Фаральда отложила в сторону листок. Снова создавалось впечатление, что Анкано будто бы смеётся над нежданной гостьей. Оставалось только осмотреть гардероб. Он был наполнен вещами, хотя казалось странным, что человек, пишущий подобные стихи, станет носить франтовского вида мантии с позолоченными узорами и широкими рукавами. Фаральда в задумчивости рассматривала их, пока под ноги из складок одежд не упал лист. Ещё одно стихотворение? Пергамент выглядел пустым, но Фаральда уловила сильный магический фон. Поднеся лист к глазам, она поняла, что тот исписан руническим языком полупрозрачными чернилами из порошка камней душ. Когда же она рассмотрела символы лучше, глаза её округлились. «Руна создания амулета для сокрытия магического следа. Авторская и сделана недавно. Попался...».***
Ближе к ночи они остановились на привал. Анкано, отлично сыгравший свою роль человека, впервые лазающего по горам, не менее хорошо разыграл и усталость. На неё сослаться было легко, и эльф немедленно этим воспользовался не только потому, что хотел избавиться от общества Древиса. Требовалось связаться с Довакином. Альтмер замедлял в пути мастера иллюзии достаточно, чтобы Кроин ушла далеко. Но главное - у Анкано вновь было предчувствие, что драконорождённой грозит смерть. На сей раз - сильное до тошноты, перерастающее в звериную тревогу за её жизнь. «Немедленно, - вопило это предчувствие, - сделай что-нибудь!» - Про ваш Скайрим ходят страшные слухи на Саммерсете, - пробормотал Анкано, с вялым видом садясь у костра. Он зевнул. - Медведи, хоркеры, гусли, холодно и горы, - рассмеялся Древис, поглядывая на эльфа. «Серьёзно, для тайного агента он слишком уж неуклюжий и хрупкий. Можно прикидываться, конечно. И делать это хорошо. Но не двадцать четыре часа в сутки, включая даже свои сны…», - рассуждал данмер. - Да, ещё я слышал, тут нет дорог и все справляют нужду на улице в минус сорок. - Кое-что правда. Дорог нет, - согласился Древис. - На курсах подготовки меня учили ловить рыбу в экстремальных условиях с помощью лошадиной упряжи, колоть эти ваши drova, спать в снегу и пить мёд. - Мёд-то вам чем не угодил? - Вкусный, легко достать и сильно бьёт в голову. Ещё меня учили торговаться с каджитами, но я не преуспел. Что-то там про хвост и как читать эти невербальные знаки. И Скайрим мне нравился до сего дня. - Подумаешь, спугнули козла, на которого я охотился... - Повторяю, это был сокол. - Разумеется, - значительно подчеркнул Древис. Ощущение смерти дышало Анкано в затылок. Он виртуозно играл свою роль – в этом ему не было равных. Даже проницательный мастер иллюзии верил. Однако, по спине альтмера шёл холодный пот, казалось, он чувствует чьё-то сердцебиение через боль в рёбрах. Скомканно и сонно попрощавшись с Древисом и отказавшись от ужина, он забрался в свою палатку и, положив голову на подушку, попытался уснуть. «Связь, - думал эльф в смятении. - Откуда эта ядовитая, непонятная мне, связь?»***
«Не надо было разделяться», - только теперь понимала Кроин, отчаянно пытаясь пошевелить хотя бы одной частью тела. Свет в небольшом помещении для подношений давно погас, было страшно холодно, в затылок надувал сквозняк, пропахший вязкой эктоплазмой и пылью. Пробитая стрелой, поясница пульсировала, как огромный синяк. Сосредоточенности – ноль. Кроин не могла сотворить заклятье лечения. «Дотянуться бы до сумки. Там зелья». А всё начиналось очень хорошо, можно сказать - радужно... Какой храм? Каменные ступени, поросшие сухой травой, привели их всего лишь к прямоугольному, большому выступу. На нём стояла статуя Меридии, а у её ног - подставка для путеводной звезды в виде двух маленьких человечков, протянувших друг к другу руки. И никакого Малкорана не наблюдалось даже близко. Ах, да, ещё рядом оказалась стена Слов. Обычная, без выскакивающих из гробов драугров. Красота. И Кроин торжественно положила звезду на постамент, уже собиралась искать вход в часовенку (так она думала, судя по скромному размеру квадратного, одноэтажного строения из серого камня), как её ослепила вспышка света, а затем мощная сила швырнула в небо. Перестав орать от неожиданности и страха, она поняла, что висит в воздухе и не падает. Тогда с ней заговорила сама Меридия. Здесь и начались неприятности. Яркий сноп света, в который обратилась даэдрическая принцесса, сообщила, что Малкоран мстит ей, поднимает души погибших на войне, дабы те ему служили. И - сюрприз - в храме есть источник, дающий некромагу силу, достаточную для собора боевого отряда немертвых. Правда, выходить из помещений ни он, ни нежить пока не могут. Но только пока. Меридия пообещала Кроин оберегать её своим благословением, велела ничего не бояться и посулила награду. - Но за что он мстит вам? – спросила Кроин, которой врождённая гордость помогала обращаться с бесцеремонными вопросами даже к принцам даэдра. Меридия снизошла до ответа: - Он счёл мой дар за проклятие. Более знать тебе не положено. Ты шла сюда затем, чтобы вернуть храму сияние надежды и любви к жизни. Выполни это, и я сделаю тебя чашей, несущей свет всюду, где бы ты ни была. Ты вольна отказаться, но сумеешь ли ты уйти теперь? Мне кажется, я не ошиблась в тебе. И Кроин, конечно, подумала, что, раз её будет оберегать сама богиня, да и дело, как ни крути, благое, а поворачивать поздно, то почему бы не согласиться? Даже шло всё по началу просто отлично, словно и впрямь ее охраняли. Арочный, широкий коридор храма с низкими сводами выглядел, конечно, пугающе. Малкоран не позаботился о том, чтобы относить трупы в одно помещение, и просто разбросал их, как кукол, по храму. Зловоние исходило и от них и от сильнейшего фона даэдрической магии. И, тем не менее, продвигаться вперёд, прорубая себе путь мечом, не пришлось. Стояла тишина и душная, ледяная мгла. По коридору шли долго - он опускался вниз, петлял. Кроин только время от времени зажигала свечу, оглядывала заваленные проходы и растущие прямо из камня чахлые растеньица. В первом зале на них никто не напал. Само помещение уже мало напоминало о своём былом величии. К нему вели два арочных прохода. Подле левого рассыпалась на камни колонна и часть потолка. От мебели ничего не осталось. Кроин нашла в центре зала невысокий пьедестал, на котором валялся пыльный, матово-белый шарик. Помня ритуальное заклятие, Довакин прочла его и коснулась путеводной звезды. Она приподнялась над постаментом, вспыхнула тускло и исторгла под потолок бледный лучик света. Приободрившись, пошли дальше. Во втором зале начались проблемы. Эта нежить не похожа ни на что, виденное Вилкасом и Довакином прежде. Призрачные, чёрные скелеты, окутанные дымчатым маревом, оказались тварями страшно ловкими, быстрыми и неутомимыми. А как их было много... Второй зал по сравнению с первым поменьше и представлял собой что-то вроде часовни с двумя рядами скамеек. Передвигаться, прятаться и убегать Кроин даже в лёгких доспехах было трудно. Повезло, что Вилкас способен драться чуть ли не быстрее этих призраков. Когда с нежитью покончили, Кроин, сдерживая стон, опустилась на одну из скамеек. Руки дрожали, а из-под ногтей начала сочиться кровь. - Похоже, нам туда, - Вилкас указал на проход впереди, за двумя крепкими, классическими колоннами. - Там завал, - прошептала Кроин, начиная подумывать, не выпить ли зелья для большей сосредоточенности. - Да, ладно, я с ним справлюсь... - У нас мало сил, не трать их, - почти прорычала Довакин строго. - Мы пойдём через боковой проход. - В данном случае разумно слушать человека, более опытного в боях, - поправил её норд раздражённо, который и впрямь выглядел так, будто и не дрался только что. - Пойдём вперёд. - Я не намерена слушаться, - она резко поднялась, собираясь уходить. – Может, ты и опытнее, но ведёшь себя, как надутый индюк. Я пойду одна. Вилкасу, похоже, надоело спорить, и его терпению давно должен был прийти конец. - А, знаешь, я никогда не верил, что девушка, особенно, вроде тебя, способна стать драконорождённой. Может, даже Кодлак ошибается. На свете просто обязан быть второй Довакин на всякий случай, если есть ты. - Смотрите-ка, оно попыталось думать и впервые сделало правильные выводы, - в тон ему злобно огрызнулась Кроин. Разойтись было, определённо, плохой идеей, и девушка со злостью и досадой признала это только теперь, истекая кровью. Так сильно они не ссорились никогда. Вместо раздражения их ядовитые слова сквозили искренней неприязнью. Первую половину своего самостоятельного пути Кроин прошла удачно, а на второй, под ноги ударил электрический снаряд, чудом не попавший по девушке. Довакин отпрянула назад, и едва успела закрыться от выпада мечом. Она выкрикнула слово силы, отталкивая двоих скелетов и, пока они не пришли в себя, подожгла их, потихоньку пятясь к нише. Руку ниже локтя со свистом оцарапала стрела. Кроин лихорадочно обернулась, прячась глубже. В это время пришли в себя два других скелета. Пара горящих силуэтов, скрипя и истекая эктоплазмой, надвигались на нее. Закрывшись щитом от одного, она отбивалась мечом от второго. Покончив с обоими не без труда, Кроин совершила всего одну ошибку, высунувшись наружу из-за флага. На сей раз призрачный лучник не промахнулся. Довакин вскрикнула - стрела насквозь прошила руку ниже плеча. Она снова нырнула в нишу, опираясь спиной на жаровню. Подождав пару секунд - не выглянет ли лучник, она сломала древко стрелы, но вытаскивать повременила. Это было верным решением, потому что заявился ещё один мечник... Кроин снова оттолкнула его Криком, но лишь теперь, пока Довакин отвлекается на мечника, первый решил усердно атаковать стрелами. Закрывшись щитом со здоровой руки, Кроин кинулась напролом мимо двоих противников в более узкий, петляющий коридор. Иногда оборачиваясь, швырялась в них огнём. Для этого требовалось опустить щит, поэтому она рисковала. Силы были уже на исходе, а скелеты всё преследовали её по коридору, и ещё неизвестно, нет ли впереди очередной компании немёртвых. Когда вторая стрела прошила левый бок, Кроин от острой боли упала, судорожно глотая ртом воздух в окаменевшие лёгкие. Она ожидала последнего удара и резко обернулась, отползая на локтях назад, но сгорающий лучник осыпался у её ног плавящейся эктоплазмой. И настала тишина. Кроин доползла до небольшого помещения с алтарём в дальней стене и урнами с прахом по углам. Комната для подношений. Рухнув прямо посередине, она зарычала сквозь стиснутые челюсти, по щекам от боли градом текли слёзы, ее трясло, сумка каким-то образом оказалась позади неё – видимо, кто-то из драугров пытался задержать ее и задел ремень. Низ тела превратился в бесполезный груз. Она едва ли могла шевелить ногами - боль отдавалась в них. В глазах искрилась суматошная мгла, непослушная рука не способна вытащить из чехла на поясе кровоостанавливающее зелье. Наконец, удалось, но пузырёк выскользнул из ладони, и Кроин услышала, как он катится прочь. Из груди вырвалось отчаянное ругательство, она сжала руку в кулак, ощущая с неистовой силой жажду жить. На последнем рывке выносливости зажгла над головой магическую свечу и увидела блестящий пузырёк недалеко от пузатой, жёлтой, керамической урны в углу. Ей уже приходилось быть раненной, но это то, к чему никогда не привыкнешь. Каждый раз невероятно больно. Каждый раз – дезориентирует и злит. - Давай же, ползи, ползи... - шептала себе Кроин, медленно подвигаясь к зелью. Удалось дотянуться до пузырька, но неожиданно она ощутила, что движение побеспокоило стрелу, попавшую в бок. Острая, невиданной силы, боль ослепила её, вытесняя всякую мысль из головы, и она замерла, раскрыв рот в немом крике, чувствуя, как ставшее чужим тело бьётся в судорогах. Что-то горячее со жгучей болью разливалось внутри. Кровотечение. Около сорока минут конвульсий, после которых наступает смерть. Каждый вдох давался со страшным трудом, и в горле комом вместе с рвотой из желудка встала кровь. «Нет, нет, нет, нет!» - отчаянно билось в голове. Она прочла из последних сил заклятие лечения, но это едва ли могло помочь. Кроин лежала на спине, ощущая, как вытекает жизнь. Но, что ещё хуже - понемногу таяло и желание бороться, холодели ноги, сознание готовилось свыкнуться с мыслью о быстрой смерти, и звучали в ушах последние слова Вилкаса. «В самом деле, может, это всё глупая, страшная ошибка? Может, я просто была человеком, с которым однажды случилась беда, и она искала, куда ей сбежать, подписавшись на чужую судьбу?» - Ну и гори всё... синим пламенем, - прошептала Кроин яростно, закрывая глаза. - Всё это было ошибкой. В это самое время на неё сверху смотрел Анкано, оставаясь незримым. “Убить ее всё ещё слишком рискованно. Нужно быть идиотом, чтобы не понимать таких вещей. А если ее зачаровать? Собственно, это легко. Одно моё заклятие, и девица пойдёт ради меня на смерть - ее рассудок так наивен и не защищён. Но это опасно тем, что любые чары временны, а в неистовстве Довакин может утратить свою полезность. Я знаю и другой путь, более тонкий, но он мне не нравится, однако, похоже, выбора нет”, - рассуждал он с немалой долей досады. С какой охотой он бы сейчас посмотрел, как она истекает кровью. Он медленно протянул руку к ее шее, и на его пальцах застыло смертоносное заклятие электричества. “Не сейчас, - сказал себе Анкано, с усилием убирая руку. - Но только дай мне повод, Довакин. Едва я узнаю, что твоя смерть не нанесёт ущерб миру, с радостью прикончу”. Вслух же он пренебрежительно заметил, становясь видимым: - Самые правильные и самые глупые слова человек произносит лишь перед смертью. Доброе время, Довакин. Похоже, теперь мы встретились, когда вы в своём уме, - голос показался Кроин знакомым. Он звучал так, словно два старых товарища решили поболтать в таверне. «Я галлюцинирую? Кто-то мерещится?» - Простите, - хриплый голос Кроин прозвучал с ноткой язвительности, - я тут умереть пытаюсь, и не могу составить вам компанию в беседе. Она услышала шорох мантии - незнакомец сел подле девушки. Затем чья-то прохладная рука коснулась её шеи. - Я подумал над этим. О том, что каждый из нас ищет собеседника. В каком-то смысле, для драконов это и есть всё, что составляет взаимоотношения. Смерть - не повод отказываться от беседы. Не прибедняйтесь, вы достаточно сильны, чтобы выкарабкаться, - он говорил и всё ощутимее нажимал на шею. Правда, это чувствовалось лишь веянием тёплого ветра на коже. Но Кроин знала, что странный незнакомец лжёт. Чувствовала смерть собственными кончиками ног – онемением и холодом. Он сосредоточенно шептал себе под нос заклятия. Сначала Кроин поняла, что полностью обездвижена и не чувствует собственного дыхания. Затем стала уходить боль. - Не получится вселиться, - бормотал незнакомец, - перегрузка вас убьёт, вы слишком много колдовали. А стрелы вытащить не могу. Если через двадцать минут не придёте в себя, умрёте. Голос напряжён. Незнакомец казался озадаченным. - Спасибо, что спасаете меня. По-видимому, вы умелый волшебник. Моё предположение будет абсурдным – из сильных здесь лишь Малкоран. - Его переоценивают и делают ему тем самым большую услугу. Малкоран заурядный жулик, - в голосе говорившего прослеживалось презрение, будто его сравнили с кем-то недостойным. - Почему вы меня спасаете? - Не знаю, - проронил со вздохом он. - Рассуждая логически, если вы Довакин, то Пожирателя мира остановите лишь вы. Но я не верю легендам, и не верю в уникальность драконорождённых. Есть источники, утверждающие, что вы можете быть не единственным с драконьей кровью в жилах. Тогда почему я вас спасаю? Ведь фактически, вы мой враг. - Враг? - эхом переспросила Кроин. - Который? Незнакомец тихо засмеялся: - Самый, самый страшный, будьте уверены. Этот смех отдавал грустью. Кроин молчала. - Ваше сознание в полной моей власти, - мягко произнёс его голос. - Сейчас, если захочу, я могу заставить вас стать мне другом, забыть меня, полностью стереть память. Между нами есть связь, которой оказалось очень удобно пользоваться. - Стойте. Что значит - забыть вас? – напряжённо и строго спросила девушка. - Однажды я уже спасал вам жизнь, Кроин, - спокойно ответил незнакомец. Довакин неожиданно вспомнила - колючие от холода капли дождя на лице, ощущение, будто земля перевернулась, и вот ты уже выброшен из собственного тела, а перед тобой стоит тот, кто одной рукой убил великана. Какого же цвета его волосы? Они точно длинные. Довакин ничего ответить не успела, потому что услышала: - Вы пообещали найти меня и уничтожить. Ведь это я убил Денрива и его жену. Если бы только Кроин могла, она бы с яростью оттолкнула от себя целителя, но лишь скрипнула зубами. - Похоже, вам в радость поиздеваться. Вы нарочно спасаете ту, что искренне желает вас убить, якобы зная, что у меня ничего не выйдет. - Мне не свойственны столь мелочные развлечения, хотите верьте, хотите нет. Я слишком вырос из всего этого, - философически промолвил он. - Тогда спасайте, но этим меня не купишь. Вы оставили сиротами двух детей. Именно мне пришлось говорить им, что случилось с их родителями. Это я помогала выносить на улицу их тела. Вы осознаёте, насколько омерзительны? Некоторое время он молчал. - Теперь, когда вы выплеснули праведный гнев, - почти скучающе произнёс он, - вам всё же придётся меня выслушать, пока я пытаюсь вас спасти. Денрив был информатором Талмора. Он на него шпионил и получал свою мзду. Но потом ему на глаза попались некие документы, и он понял, что может заработать ещё больше. Денрив великолепно знал, какому риску подвергает свою семью. - Не верю ни единому слову, - процедила Кроин. – О, вы совершаете крупную ошибку, спасая меня. Лучше убейте. - Не бросайтесь глупыми словами, ведь видно, что вы хотите жить, - сурово заметил он и продолжил, размеренно отсекая факты. - Сегодня, пока мне удалось побыть в одиночестве, я заглянул в дом Денрива вновь. Никто не нашёл документы, но у меня получилось. Вы отыщете их в подвале, в замурованном тайнике. Камень в дальней стене помечен. Факт, Довакин, заключается в том, что как только сведения попадут генералу, развяжется война. В тот же день. Вы и сами поймёте, когда прочитаете. Вам знакомо, что такое война? Вы должны знать от своего отца, как это страшно. - Почему вы просто не отдадите документы своим? - подумав, спросила Кроин. – Только не говорите, что вас волнует судьба мира. - Мне наплевать, верите ли вы. В ваших глазах окружающее окрашено в чёрно-белый? Как у остальных? Есть исключительное зло и добро. Есть антигерои, которых принято ненавидеть, потому что в них нет ничего святого... Я разочарован. - Вам-то какое дело? – огрызнулась Кроин. - Пожалуй, дело есть, - он так и не изменил своего прохладного тона. – Иначе, где, я, по-вашему, учился? На войне, разумеется. Мне почти семьдесят лет, Довакин. И от 159-го года до 175-го я постоянно участвовал в боях. Достаточный срок, чтобы возненавидеть её, как вы думаете? Достаточный срок, чтобы отнимать жизни без сожалений и без ненависти. Как отрезать нити. Кроин слушала, хотя понимала, что должна его перебить. Но он говорил о вещах, которые ей нашёптывал её же внутренний дракон, поэтому девушка молчала. Голос незнакомца глубокий, прохладный и певучий, как течение безбурной реки. - Я бывал в Киродииле, входил в отряд диверсионных войск лорда Наарифина. Он был мне, как второй отец. Потрясающий полководец - жестокий, хладнокровный, решительный, не знающий поражений. Пусть и короткое время, но столица Киродиила была наша. Я потерял его. Охранял, но упустил, потому что мой лорд отказался бежать из осаждённого города. Его распяли прямо на Башне Белого золота. Вы поймёте меня. Вы знаете, что такое - видеть смерть близкого родственника и не иметь никакой возможности спасти. Можно лишь бежать. Знакомо, верно? Помимо него, я потерял много братьев и сестёр во время этой войны. Доминион жесток не только к врагам, но и к своим детям. Гипноз это был или нет – девушка не знала, но не могла сопротивляться тому, что слышит. - Я обычно не ошибаюсь в людях, Кроин. Вы ненавидите меня, и это нормально. Не отказывайтесь от этой ненависти. Но вы так же презираете войну и неволю, как я, - высказал он то, что теплилось оттенком понимания внутри девушки. – Только между нами есть роковая разница. Я - раб войны, а вы - пока ещё нет. Поэтому я прошу именно вас – моего врага - найдите документы, прочтите и спрячьте. - Не смотря на это, - ледяным тоном произнесла Кроин, - я всё же могу выдать вас хотя бы Сибилле Стентор. - Воля ваша, - спокойно промолвил странный незнакомец, и в том, как он это сказал, теперь чётко прослеживался его возраст. - В таком случае, тайна нашей с вами связи останется неразгаданной. Как учёный, я весьма этим огорчён. Что касается моей жизни - это не важно. Никакие пытки не заставят меня говорить. Спасибо. - За что? Кроин было противно слышать от него слово благодарности. - Вы совладали со своей ненавистью. Не вынудили меня убить детей. Мне бы пришлось, помчись вы вдогонку. Если вы и впрямь найдёте меня, захотев уничтожить, или это сделает Сибилла Стентор, я буду признателен, если вы побеседуете со мной во время этих пыток. - Быть может, заодно имя мне своё скажете? - Если успеете, найдёте меня в Драконьем Мосте, - спокойно произнёс он. Игра Анкано была превосходна лишь потому, что эльф не лгал. Он использовал для своей манипуляции чистую правду – ход почти беспроигрышный. Он открыто доверил Кроин свои мысли, без колебаний для влияния на тонкую душу девушки. Психологическая неуязвимость – одно из важнейших качеств агента. Анкано мог обсуждать с кем угодно и что угодно о себе. Однако, в тот раз, играя, он делал это почти с вдохновением именно потому, что ему самому хотелось стать открытым. «Хорошо, конечно, - решил он. – Но злоупотреблять такими вещами не стоит. Она ещё не знает, что в доме Денрива я оставил лишь те документы, которые могут произвести впечатление на неё, но не те, что могут поставить под удар план Талмора». Голос растворился в воздухе, будто его не было. Кроин поняла, что сознание к ней возвращается вместе с ощущениями тела. Оно всё ещё болело, но исчезла смертельная, холодная тяжесть с ног, сердце билось увереннее, ровнее. Ей с неожиданной, неприятной яркостью вспомнился первый день, когда она прибыла в Солитьюд. Так вышло, что у главных ворот в город как раз казнили мятежника. Публичные наказания упразднили довольно давно, прошлый король не использовал их, а Элисиф всегда была дипломатична. Но этот человек помог сбежать Ульфрику, и ее величество выразила безжалостность к сообщнику убийцы её мужа. Кроин помнила казнённого мятежника - высокий, бледный, вместо одного глаза чёрное месиво, губы багровые от спёкшейся крови, и по всему телу шли страшные рубцы. Она помнила его тёмные с проседью, на треть выдранные волосы. Помнила, какими вялыми, беспомощными движениями он плёлся к плахе и как неуклюже обрушился на неё, тщетно пытаясь смягчить своё падение руками. Кроин была зла. Знала, что в её власти отправить на плаху человека, оставившего двух детей сиротами на её глазах. Кроин была зла, потому что чувствовала в себе слабость, сомнения… Потому что талморского убийцу ждёт нечто похуже просто казни. На нём отыграются по всем статьям, и все эти пытки будут на ее совести, в то время, как она малодушно отвернётся и предпочтёт не видеть их, спихнув всё на палачей. Перед глазами пронеслись лица детей, которых отводили к карете. Девочка плакала, спрашивала, почему её увозят от мамы с папой. Голова страшно болела. "Спасибо, что не вынудили меня убить детей...". "Вы так же ненавидите войну и неволю, как ненавижу я...". "Нет, невозможно. Он лишь ловкий проходимец, - с яростью твердила себе Кроин. - Такие, как он, не задумываются о личном на заданиях. Они просто борются за свою жизнь". И всё равно знала, что не сможет сдать его Сибилле и не хотела бы видеть допросы. "А разве он сам не палач? Он наверняка пытал, и не единожды. Он должен заплатить", - твёрдо говорила себе она. "И кем тогда станешь ты? - спокойно спросил более мудрый и тихий голос. – Защитницей ли отечества? Нет. Будь ты защитницей, не свалила бы его на Сибиллу, а выследила бы и обезвредила сама. Это будет не правосудие, а убийство, но ты пойдёшь на него и сделаешь выбор с мечом в своей руке, а не возложишь всё на широкие плечи бездушных палачей. Это война, Кроин, а на войне нет ни патриотизма, ни законов. Только палачи и жертвы. Так, спроси себя, ты готова сделать его своей жертвой? Ты убьёшь его, запачкаешь руки сама?" - Да, - прохрипела Кроин вслух, - я готова всё решить сама, своими руками. Я найду его и уничтожу. Впервые её сердце разрывалось на две части с такой жестокостью. Ей приходилось поднимать оружие на человека для самозащиты, но никогда – для личного возмездия или самосуда. Она прекрасно понимала, что ею манипулировали. Что этот тип знает – Кроин не выдаст его. Это злило до боли в висках, но едва ли могло что-то поменять… Она разлепила глаза, и поняла, что в помещении светло. Кто-то зажёг свечи, стоявшие в канделябрах на стене. Повернув голову, Довакин увидела спящего Вилкаса. Выглядел норд тоже неважно. У ног валялась кираса и окровавленные рубахи. Из-под пледа высовывалась темноволосая голова и край наспех замотанного плеча. Сама Кроин тоже лежала под тонким одеялом и грудой собственной одежды. Похоже, норд вытащил стрелы и обработал раны. Странно – мысль о том, что он видел её практически обнажённой, нисколько не задевала её. Лишь вызывала лёгкую досаду. Их неприязнь друг к другу дошла до той черты, когда стесняться друг друга глупо, да и не так увлекательно, как ненавидеть. Кроин ощутила себя настолько хорошо, что смогла приподняться. Было зябко. Она села, кутаясь в плед и стараясь лишний раз не тревожить швы, наложенные Вилкасом. Подойдя к нему, Довакин коснулась рукой лба норда - горячий, причём, сильно, лицо бледное. Нахмурившись, девушка встряхнула ладонь и приложила кончики пальцев к плечу. - Что ты делаешь? - сонно и строго поинтересовался Вилкас, убирая её руку. - Тоже мне, великий целитель. Только из второй подряд комы вернулся и уже врачевать. - Я в порядке, - проронила Кроин, с сомнением глядя на Вилкаса, но покачнулась и резко села подле него. - А у тебя температура. - Это не температура, - и он, цокнув, подхватил за плечи девушку. Довакин села на ступеньку постамента, где стоял сундук с подношениями, и облокотилась на него, тяжело дыша. Перестаралась с магией. - Прости меня, - глядя в тёмный, завешенный паутиной потолок, выдала Кроин неожиданно для себя. Вилкас тоже сел рядом, аккуратно разматывая бинт на плече, пробормотал: - Тебе не за что извиняться. Моя это вина. Кроин почти удивлённо посмотрела на него. Вилкас сидел, отведя мрачный взор в сторону. - Нам ещё предстоит найти Малкорана. Странно, что он до сих пор не показался… - поспешила нарушить неловкое молчание Кроин. - Я его нашёл. Он забаррикадировался. Если я верно понял, он занят некромагическим, колдовским обрядом. Мы были правы насчёт помощи ему со стороны какого-то даэдрического артефакта. Открыть дверь у меня не вышло, а других входов в зал нет. Я поставил за собой ловушек, так что, если он высунет нос, мы узнаем. - Ты убил всю нежить, - пробормотала печально Кроин. - Ну, для праздничных хороводов они компания так себе, - пожал плечами норд. – Всех перебил. А ты выносливая, - заметил он. - Я думал, что труп зашиваю. - Это не ты привёл меня в сознание? - Ты сама. С такими ранами меньше, чем за час умирают, а ты просто крепко спала, да и всё. У тебя есть хранитель наверху, так что скажи ему спасибо. Кроин вспомнила целебные манипуляции талморского убийцы, и ей сделалось тошно. - Да уж, - сумрачно прошептала она. - Спасибо...