Путь дракона

      Изящный силуэт Вайтрана на фоне неба и гор показался через три часа после рассвета. Последние дни Кроин не ссорилась со своим спутником, и обоих это немного настораживало. Они неожиданно обнаружили друг в друге личность, и очень смущались, как всегда и происходит с человеком, если он начинает кого-то изучать помимо себя любимого. У Вилкаса не было друзей, с которыми он мог по душам говорить. Начитанность выделяла его среди Соратников и служила причиной насмешек. Считали, что недостаток физической мощи он пытается компенсировать интеллектом. Зачем воину думать – такова была их философия горных варваров. Лишь Кодлак гордился Вилкасом и подолгу беседовал с ним.       И всё-таки на подходе к Вайтрану, несмотря на прекрасную погоду и близость дома, Довакин сделалась молчаливой, замкнутой. Сначала Вилкас решил, что Кроин по своему обыкновению обдумывает изученное, но уж больно мрачным было её лицо. Норд в душу лезть не привык, всегда чувствуя себя неправильно в подобных случаях.       Так они добрались до конюшен, миновав мост через реку. Увидев привычно большое в это время суток количество людей, Кроин, вроде бы оживилась. Разбили лагерь за конюшнями каджиты, и из каравана слышалась игра на большой, гулкой флейте с бархатным, переливчатым звучанием. Из города и в город по своим делам спешили крестьяне и торговцы. Вдалеке за стенами на поля уже вышли первые хлебопашцы.       Путники пристроили скакунов в конюшне и зашли за ворота Вайтрана.       - Может, останешься в Йоррваскре? – спросил Вилкас. – В смысле – на время перед отъездом. В зале до сих пор пустует твоя комната.       - Я лучше в таверне… - промямлила Кроин.       - Хорошо, тогда ты знаешь, где я буду тебя ждать.       Он стремился домой с радостным воодушевлением. На его долю выпало достаточно приключений, чтобы их воспели барды, и он точно обо всём расскажет брату.       Кроин же, оставив свои вещи в таверне, первым делом отправилась искать бывшего хускарла. Она нашла её в парке у Златолиста. Странно, но, всякий раз во время редких встреч, Довакину казалось, что Лидия смотрит на неё по особенному, но не могла понять, как расценивать этот взгляд.       В парке было пусто, и на песчаной дорожке, опоясывающей огромное дерево, на скамейке сидел один лишь стражник. Кроин почти крадучись выглянула за поворот, надеясь сделать девушке сюрприз, но немедленно юркнула обратно.       «Показалось», - решила Довакин. Помедлив, она снова высунула голову.       «Нет, не показалось…».       Внутри Кроин что-то перевернулось, как песочные часы и потекло в совершенно неправильном направлении. Так бывает, когда внезапно у нас ломается стереотип. Лидия стояла подле Рии – самой юной воительницы Йоррваскра. Если точнее, она целовала её. И хуже всего то, что происходящее не выглядело неправильным, а только невероятно нежным. Как увидеть единорога и бояться его спугнуть.       Кроин воспитывали очень строго, но она всегда отличалась вольнодумством. Поискав внутри себя возмущение, неприязнь или огорчение, таковых не нашла. Лишь смятение от того, насколько плохо она знала своего хускарла. А ещё толика ревности от того, что ей Лидия постоянно говорила "вы" и отталкивала её, когда Кроин в шутку лезла обниматься. Довакин улыбнулась и оперлась спиной на ствол дерева. «Она счастлива, - подумала девушка. – Она будет жить и ничего не бояться».       А ещё была зависть, и это чувство Довакин испытала впервые. «А мне не суждено вот так таиться в весеннем парке и целовать того, кого люблю. Я толком-то и не понимаю, что это за безумие такое. Жестокая пора – весна. Такие, как я, вечно влипают в неприятности, а остальные живут изо всех сил».       Она не испытала ни смущения, ни неловкости, когда всё-таки подошла к удивлённой Лидии. Только лукаво улыбалась, поглядывая на девушек. Рия казалась слегка напуганной, а ее спутница – озадаченной.       Кроин упивалась обществом обеих, словно греясь в лучах того, что их окружает и становясь частью происходящего, урывая моменты обыкновенного счастья – смешного в своей простоте, но захватывающего и упоительного, для каждого из нас, едва мы его касаемся.       Девушки прогулялись по рыночной площади, и Кроин показала Лидии, что, оказывается, так и не научилась торговать. Они выпили в таверне, послушали лютню и обсудили последние новости. Довакин ничего не говорила о Потеме или драконах, она выбросила всё из головы.       Но потом, оставшись в одиночестве, мысли, преследовавшие её всю поездку, вернулись.       «Как мне сказать ему?»       Так и не придумав ответ на этот загадочный вопрос, по пути к “Гарцующей кобыле” она зачитывала себе как можно более лояльным языком различные доводы. Вилкас нашёлся в таверне. Увидев его на пороге, Кроин ощутила, как потяжелело сердце. Вздохнув, она подошла к норду и тронула за плечо:       - Нужно поговорить. В комнате.       Он иронично передразнил:       - Привет, Вилкас. У меня всё хорошо, прости, что заставила ждать.       Кроин даже не улыбнулась, и он счёл это недобрым знаком.       Он остановился на пороге спальни, скрестив руки на груди. Довакин прошлась по комнате с умопомрачительно серьёзным лицом.       - Я еду в коллегию одна, - спокойно выговорила она, собравшись с духом. – Это не имеет отношения к твоим качествам, как бойца. Ты великолепный учитель. Но Соратники – твоя семья, а Вайтран – дом. Когда ты умирал у меня на руках, я проклинала себя за то, что не отговорила тебя отправиться со мной. Но ты очнулся, я решила - это единственный шанс исправить ошибку. Я молилась, и меня услышали, ты пришёл в сознание. Однажды может случиться так, что я вернусь в этот город с твоим телом и увижу лицо Фаркаса, Кодлака, Эйлы… И сообщу, что ты погиб сражаясь за меня. Знаешь, меня никогда не пытали, и я не могу сравнивать, но мне кажется, нет муки страшнее.       Чем больше она говорила, тем сильнее менялось лицо Вилкаса. Сначала стало ошарашенным и возмущённым, а потом – серьёзным.       - То есть, ты всё решила, - отведя взгляд в сторону, проронил он. – Так?       - Послушай, я не хочу, чтобы ты обижался…       Он сверкнул на неё голубыми глазами, как-то нехорошо хмыкнул:       - Ну, что ж, ладно.       И вышел, притворив дверь.       Кроин вздрогнула и повернулась к окну. «Неужели, ты ничего не понял? Я же как лучше хочу».       Она закрыла лицо руками, сделала глубокий вдох.       «Если завтра будет так же ясно, уеду на рассвете».       Наверное, ей хотелось однажды приехать в Вайтран и просто увидеть, что у всех, кто ей дорог, всё хорошо.       Когда стало темнеть, Вайтран украсился тёплым светом из окном и фонарей, Кроин, не спеша, направилась в Йоррваскр. Она шла, почти пересиливая себя. И когда увидела в конце улицы Вилкаса, её сердце ушло в пятки от страха. Но, приглядевшись, она поняла, что это его брат-близнец. Заметив Довакина, Фаркас широко ей улыбнулся и помахал рукой:       - Доброе время, потеряшка.       - Почему это я потеряшка? – пробубнила Кроин.       - Потому что я тебя ищу, а ты никак не находишься, - сообщил Фаркас. – По мне, так это конкретное безобразие. Фраза «я хочу с тобой поговорить» ещё действует на тебя отпугивающе?       - Честно говоря, очень, - Кроин всё же улыбнулась.       - Мне нужна твоя помощь.       - Уже лучше, - признала Довакин.       - Этот дурень будет всем месяц нервы трепать одним своим плотоядным видом, пока кто-нибудь добрый – и это, конечно, как всегда, я – не отправит его пинками за тобой. Не шучу, Кроин, - вздохнул он. – Вилкас очень сложный. В смысле – сложно не хотеть стукнуть. И когда сегодня он явился в Йоррваскр, мне показалось, что он, наконец-то, нашёл своё место. Он всё рассказывал про драконов, про Потему похвастался и храм Меридии. Ты отправила его обратно, не оставив выбора. Мало того – потому что он едва не погиб. Это всё равно, что обвинить его в слабости. Было бы милосерднее, если бы ты отрезала ему руку…       Кроин остановилась, округлив глаза:       - Боги, я не подумала об этом.       Фаркас хмыкнул:       - Да, Вилкас ненавидит, когда его жалеют, когда за него беспокоятся, когда за него что-то решают. А ты взяла и прямо-таки в паре фраз вместила всё и сразу. Я мало что понимаю в магии, инженерии и истории, как мой брат, да и не столь ловок, но по части человеческих душ я к твоим услугам, - и он снова обаятельно ухмыльнулся.       Кроин потёрла лоб:       - Послушай, но это не шутки. Он действительно умер. К жизни его вернуло чудо.       - Я чувствовал, - признался Фаркас. – Мы с ним друг друга на расстоянии чуем. Мы наследники пяти сотен Исграмора, Кроин. Каждый из нас – без исключений – однажды погибнет в бою. Мы с этим росли, и другого понимания смерти нет. Мой брат сражается плечом к плечу с Довакином – это большая гордость для всех нас.       - Гордость, - печально хмыкнула Кроин, медленно шагая подле Фаркаса к залу воителей. – И я задела её у Вилкаса. Сомневаюсь, что он захочет меня видеть.       - Нет, не захочет и, возможно, попытается съесть, - подтвердил Фаркас. – Но два добрых воина всегда найдут способ договориться, так Кодлак говорит, а он умный.       «Сделаю, что смогу», - смущённо подумала Кроин, почти против своей воли и сильно волнуясь, шагая к Йоррваскру.       Довакин знала, где находится комната Вилкаса. Она была там всего один раз, когда упала в обморок после эксперимента с загадочным, атморским зеркалом. Позднее она всегда обходила эту дверь стороной и лишний раз, вообще, старалась рядом не находиться.       И теперь, чем ближе она была к заветной спальне, тем страшнее ей становилось.       «А вдруг он занят?»       «А если он, вообще, не в комнате?»       «А если Фаркас не шутил, и он откусит мне голову?»       Кроин застыла, почти готовая развернуться и убежать.       - Это называется «дверь». Если ты её толкнёшь, она откроется, - раздался спокойный голос Вилкаса.       Кроин шагнула в комнату, лихорадочно пытаясь понять, что она сейчас скажет, и её взгляд параллельно изучал обстановку. Чёрная медвежья шкура на узкой кровати, заготовки для арбалета и стрел, ящики с инструментами, полки с книгами, большой барабан под столом.       - Прощаться пришла? – тихо спросил он, не поднимая на неё глаз. Только тогда Кроин на него посмотрела. Он не выглядел сердитым. Гораздо хуже – он был печален.       - Нет, вообще-то, я хочу извиниться, - выговорила она, мгновенно пряча взгляд. – Я сглупила, не обсудив с тобой ничего, не спросив о твоих желаниях. Думала, забочусь о тебе и не понимала, что причиняю один вред.       - Мне самому следовало объяснить, почему я не хочу оставаться в Вайтране. Но я не отличаюсь красноречием.       - Однако, я не спросила…       - Верно.       - В общем, я пойму, если ты не захочешь больше меня сопровождать.       - Пропадёшь ты одна. Мелкая ещё, - слабо усмехнулся Вилкас.       - А вот и нет, - буркнула девушка, немедленно насупившись. – Я убила десять драконов, несколько десятков драугров, спасла большое количество людей. Я взрослая и, вообще-то, Довакин…       - У тебя капюшон наизнанку надет, - улыбнулся Вилкас и встал с кровати, на которой сидел. Кроин, вжав голову в плечи, отступила к стене.       - А ещё, я так понимаю, ты даже не подумала о тренировке, - добавил норд. - Меч у тебя с собой?       - Я не хочу! – сопротивлялась Кроин. – Уже темно и скоро спать пора…       - Именно так ты и скажешь, если враг разбудит тебя среди ночи?       - Возможно, это будет очень понимающий враг, - пискнула Кроин обречённо, когда Вилкас неумолимо выводил её из комнаты.       «Он невыносим», - подумала она возмущённо.       - У тебя никогда не будет жены, - сварливо бросила в спину девушка, тщетно предпринимая попытки выдернуть у него из руки свою ладонь, в то время, как норд вёл её за собой в сторону выхода.       - Опасность – моя возлюбленная, - осклабился Вилкас и, похоже, нисколько не лукавил.       По всей вероятности, тренировка была своего рода местью. Кроин пришлось попотеть, чтобы не оказаться сваленной на землю. Во дворе Йоррваскра на тренировку глазели кое-какие новички и некоторые старожилы зала. Норд всех разогнал, за что был назван занудой. Эйлу прогнать не удалось. Фаркаса тоже.       После тренировки Вилкас повёл вымотанную девушку в таверну. Кроин меланхолично думала, что придётся опять мыть голову и чистить латы. Усталость в мышцах становилась приятной, ветер казался всё ещё по дневному тёплым. Они молчали, шагая подле друг друга. Чувство этой дружбы – внезапно, закалившейся в боях – было упоительным утешением – безбурным, спокойным и надёжным.       - Иногда проще уйти, чем обернуться волком, - неожиданно проронил он. – Порой ты здорово выводишь меня из себя. Наверное – талант.       - Жаль, если так.       - Ты ничего не поняла, - хмуро пробормотал Вилкас, но Кроин покачала головой:       - Мне кажется, ты сейчас скажешь какую-нибудь глупость, и я опять буду сердиться на тебя в течение суток. А мне лень.       «Выводишь из себя, - с досадой повторил Вилкас, когда Довакин ушла. – Да, кто за язык тянул? Фаркас читает в десять раз меньше меня, и у него в десять раз больше девушек. Это определённо о чём-то говорит».       Могло бы показаться, что он влюбился, но произошло нечто более прозаичное и прекрасное. Вилкас считал Кроин младшей сестрёнкой, и для него это было куда важнее, чем что-либо ещё. Подобное чувство лишено примесей эгоизма, чистое. Но выражать эмоции парень не умел, ибо не было похожих прецедентов. Каждый раз, когда ему хотелось сказать что-то хорошее, в него вселялся не иначе чем Клавикус Вайл и начинал сражать всех вокруг ядовитым красноречием. Например, когда Довакина нарисовал какой-то уличный художник, Вилкасу это понравилось…       - Смотри, как красиво, - искренне откликнулся он. – Ты здесь даже напоминаешь девушку.       «У тебя проблемы», - сокрушённо сообщил ему внутренний голос, когда Кроин бросила на него обиженный, испепеляющий взгляд.

***

      Этот замок сам кажется неотъемлемой частью зимы из-за светло-голубого гранита, острых углов и абсолютной симметрии. Он невероятным видением смотрится издалека с подъёма на главную улицу Винтерхолда, возвышаясь на скале и почти размываясь в мареве небес.       Пока Кроин и Вилкас приближались к замку, Анкано мог наблюдать за этим из окна своего кабинета, с которого была, как на ладони, главная улица города.       «Что случается с нами, отрезанными от мира ввиду излишней сложности нашей натуры, если мы однажды совершаем глупость, привязываясь к кому-либо? В силу эгоизма мы привязываемся не к удобному, не к компании людей, а к одному, единственному, лучшему и подходящему, не оставляя себе никаких альтернатив. Этакий душевный минимализм. Наверное, тогда мы счастливы.       Что происходит с нами, когда мы убиваем этого лучшего, прекрасного и благородного? Мы убиваем не человека, а то, что мы построили в своей душе с его помощью, сущие пустяки – веру в чудо, оптимизм, умение смеяться… В сущности, крошечный мир. И когда он умирает, гниёт внутри, внезапно оказывается, что эти-то мелочи и делали тебя живым. Сердце каждого из нас – кладбище убитых и забытых. Осознаёшь ли ты, Довакин, шагая подле того, кто тебе нужен, от чего я спас тебя? – Анкано улыбнулся. – Конечно, нет. Ты, подобно всем эти обезьянкам, берёшь, что дают, уносишь ноги, торопливо благодаря своих богов. Просто смешно».       Девушка в сопровождении дежурного стража и Вилкаса шла по мосту. И чем больше шла, тем более огромным ей казался замок. В нём было многолюдно. Ученики были во дворе, при конюшнях и в саду. Кроин впервые наблюдала столько магов в одном месте. Их провели мимо статуи Шалидору к главному входу, и Довакин увидела малый зал Стихий.       Через потоки учеников к девушке подошла невысокая бретонка в мантии мастера-мага.       - Доброго времени. Меня зовут Мирабелла Эрвин. Прошу в мой кабинет.       Этим кабинетом была приёмная прямо перед покоями Савоса. Небольшое, уютное помещение напоминало место работы библиотекаря.       - Архимаг согласился принять вас, - сообщила Мирабелла. – Но вы должны знать, что у него немного времени. Он очень занятой человек.       Савос Арен с первого взгляда Кроин не впечатлил. Невысокий, худенький пожилой данмер в серой, выцветшей, волшебной мантии на старо-нордский манер не казался могущественным магом. Небольшое, тёмное лицо напоминало маску из камня, в которой живо блестят чуть прищуренные, ярко-вишнёвые глаза.       - Доброго времени. Я – Кроин, прозванная Драконорождённой, а это мой соратник. Нас привела к вам важная весть государственного масштаба.       Довакин чётко и по существо обозначила суть проблемы.       - Таким образом, - сказала она, - я преследую намерение прекратить войну. Но для этого мне требуется поддержка авторитета, который способен повлиять на обе стороны.       Архимаг выслушал её внимательно и заинтересованно.       - Что ж, вы рассказали мне о тревожных новостях, Кроин. Увы, даже понимая масштаб этой проблемы, у меня связаны руки. Я могу действовать на ту или иную сторону только с помощью своих посредников, ибо Буревестник… отличается не слишком сильной любовью к волшбе. Однако, глубокочтимый нами мастер Вулферт служит у него придворным магом. Даже через такого посредника действовать будет трудно, не говоря о том, сколько времени это займёт, - он неожиданно мягко улыбнулся девушке и загадочно поинтересовался: - Вы ищете третью сторону, но спросите себя, кто при жизни является нордским героем баллад?       Кроин смутилась:       - Простите, я вас не понимаю…       - Вы всё это время держали мудрый нейтралитет. Вы – тан единственного в Скайриме ярла, который придерживается такой же позиции. Вам нужна третья сила, способная примирить обе стороны? Станьте ею, Довакин, - произнёс архимаг.       Вилкас покачал головой:       - Понимаю вас, однако, как её наставник, должен сказать, что ей нужно ещё многому учиться.       - Поверьте мне, время на обучение есть, - с загадочной улыбкой молвил архимаг. – У вас его больше, чем вы думаете. Я предлагаю вам план. Курс базового мага разрушения длится недолго. В виду особых обстоятельств вы сможете учиться и дистанционно.       - Если действовать открыто, я навлеку на себя немилость, как Талмора, так и Братьев Бури, - проронила Кроин, пожимая плечами.       - Те, кто попытается вас убрать – и есть зачинщики, - выговорил Савос.       Довакин, переглянувшись с ним, улыбнулась ему, точно ее, наконец, озарило:       - Это верно. Спасибо вам, архимаг. Тогда я останусь в коллегии и попытаюсь придумать, что делать. Возможно, в кои то веке слава Довакина принесёт свои положительные плоды.       - Замечательно. Надеюсь, вы понимаете, что в лицо вас пока знают немногие, и следует сохранять инкогнито, - заметил Арен.       - Разумеется, - согласилась Кроин.       - И ещё, возможно, моя рекомендация покажется странной, но я очень вам советую не говорить о своих планах в коридорах коллегии. А из окна четвёртой комнаты на втором этаже башни для учеников открывается замечательный вид на алхимический сад. Там можно всё спокойно обсуждать.       После беседы с архимагом последовала формальная часть поступления в коллегию. Мирабелла вручила Кроин карту замка и сказала отыскать Урага гро-Шуба, который занимался распределением комнат для учеников.       - Что ты задумала? – спросил Вилкас тихо.       - Ничего особенного, - пожала плечами Кроин, памятуя о предостережении архимага.       «Он сказал, что у него связаны руки. А ещё попросил не говорить вслух о своих планах в коридорах коллегии. Видимо, всё не так безоблачно в этой магической крепости, как кажется на первый взгляд», - думала она.       - Поговорим позже. Я займусь арендой комнаты для себя в городе, - сказал Вилкас. – Не заблудись.       Он потрепал её по голове и ушёл. Девушка печально посмотрела ему вслед, проглатывая глупые фразы, вроде «на самом деле, мне ужасно страшно» или «да, я по карте ориентируюсь, как курица в двемерских руинах» или, что ещё хуже «я уже по тебе соскучилась».       Напомнив себе, что норд будет в каких-то паре улиц от замка, Кроин повертела перед собой карту и пошла искать Арканеум.       Она задумала связаться с Дельфиной. Кажется, она обмолвилась, что может предсказывать появление драконов. Кроин станет более эффективна. А у поселения, где она убьёт дракона, начнёт оставлять свои послания, и через них призовёт людей сплотиться против общей напасти. Подпись Довакина в виде убитого дракона произведёт мощный эффект, и спасённые люди задумаются над её словами. Таким образом Кроин может заставить Туллия и Ульфрика пойти на мирные переговоры, а там она использует всё красноречие, чтобы Скайрим вновь стал сплочённым.       Кроин не была политиком, не умела заводить знакомства или вести за собой народ. Могла только убивать драконов и писать то, что говорит ей её сердце. Этим она и воспользовалась.       В светлом, просторном и величественном замке, полном народа, Кроин ощущала страх сильнее, чем в пещере с морозными пауками. Их не так сложно убить, если подумать. А с людьми надо разговаривать. Красноречие у Кроин было спонтанным и витиеватым, а в поцарапанных латах, взлохмаченная среди изящных девушек в опрятных мантиях она ощущала себя пугалом. На неё глазели, и, как она не прятала голову под капюшон, это не помогало.       «Я убиваю нежить, - сердилась девушка, - и предаю бандитов в руки правосудия. Я же герой, но почему я тогда такая… - Кроин, мрачно вглядываясь в карту на ходу, с кем-то столкнулась, - неуклюжая?»       Растерянно подняв глаза, она увидела сначала такой же, как у неё, капюшон, карту, а затем – удивлённое лицо каджита. Они словно бы копировали друг друга. На парне тоже были латы, и при том – тяжёлые. За плечом дорожная котомка.       - Ой, - выдал он хриплым басом, - каджит извиняется, - увидев у неё в руках карту, он улыбнулся: - Тоже ищете Арканеум?       Девушка смущённо кивнула, отчасти обрадованная, что она не одна в положении первооткрывателя и выглядит, как солдат после поля брани. Правда, каджит оказался куда решительнее и смелее неё. Ориентировался он так же плохо, зато Кроин было больше не страшно. Его звали Дж`зарго, и он тоже поступал на факультет разрушения. Только выбрал кафедру моделирования свитков, а Кроин – боевого мага. По дороге каджит много болтал о том, откуда приехал и почему он из Эльсвейра направился именно в Винтерхолд.       С горем пополам им удалось по чистой случайности найти Арканеум. Болтливый каджит немедленно сообщил, что по слухам здесь иногда появляется тень самого Шалидора и коридоры книгохранилища не имеют конца.       На деле Арканеум оказался библиотекой на предпоследнем ярусе башни для занятий. Выше неё – большой зал Стихий. Арканеум занимал половину этажа и был лабиринтом из кругов, в форме которых выставлены высоченные, книжные стеллажи. Тишина здесь стояла торжественная, несмотря на присутствие учеников. В центре зала за богатым письменным столом, как повелитель книг и свитков, в бело-голубой мантии сидел седовласый, могучий орк. Ураг гро-Шуб – он же хранитель Арканеума, он же устрашающий учитель истории и один из членов приёмной комиссии – обладал крутым норовом, грубым голосом и злым языком. Пока Кроин стояла в очереди с Дж`зарго, орк успел отчитать пару человек и всегда предупреждал, что будет, если кто-то начнёт здесь шуметь. Добавляя при этом, что за покалеченного ученика ему ничего не будет.       - Воинствующий библиотекарь, - фыркнул кто-то.       - А ты мне нравишься, остряк, - хмуро пробасил орк. – Принеси-ка книгу. Она в шкафу сзади тебя. В синенькой такой обложке.       Парень недолго отнекивался, потом взял ключ, подошёл к дверцам, открыл… и исчез. По очереди раздался изумлённый возглас.       - Говорю ещё раз, - прогрохотал Ураг гро-Шуб. – Арканеум – страшное место. И всё, чем вас про него пугали – правда, включая меня. Книжные залы питаются теми, кто не выказывает должного уважения. Ну, ты вернулся там? – он посмотрел на ошарашенного парня – слегка лохматого, но живого и здорового. – В конец очереди, - добавил он. – За то, что книгу не принёс.       Кроин и Дж`зарго выдали ключи с номерами комнат, расписания и листы с заданиями для оценки знаний новичков. Каджит знал, где находятся покои учеников и вызвался проводить Довакина. По пути выяснилось, что он успел познакомиться со всем факультетом и добавил, что он здесь с утра, и ему надо было чем-то заняться.       - Каджита хотели взять сразу на курс эксперта, но он попросился в ученики. Знания разрознены, нужна система.       - Эксперт? – удивилась Кроин. – А сколько тебе лет?       - Дж`зарго восемнадцать танцев солнца, но какое это имеет значение, если он гений?       В четвёртой комнате на втором этаже башни для учеников чисто, но тесновато. Только теперь Кроин поняла, что всё это время у неё не было дома. Она так часто в поездках, что содержание собственного жилища стало бессмысленной и дорогостоящей роскошью. Кроин разложила здесь свои вещи и, чтобы не выделяться на фоне остальных, надела мантию ученика факультета школы разрушения. Чёрно-серебристое одеяние с лёгкими наручами и наплечниками едва ли способно защитить даже от укуса дикой собаки. Непривычно не носить с собой меч, и Кроин спрятала в сапогах зачарованные кинжалы.       «Попасть в коллегию легко. Трудно не вылететь в первую же неделю» - так говорили про это место. И впрямь замок очень внимательно относился к магическому базису поступающих. Просмотрев свои задания, Кроин поняла, что ей придётся непросто. Если сама магия стихий разрушения давалась ей легко, как иллюзия и составление свитков, то колдовство, зачарование, восстановление и особенно – трансформация у неё сильно хромала.       До вечера Кроин корпела над заданиями, не замечая, как летит время. Лишь когда позвонил колокол к ужину, девушка оторвалась от занятий. Надев плащ, не забыв ключ с удостоверением, Кроин покинула замок. Она быстро пошла по главной улице в таверну, испытывая непривычную лёгкость от отсутствия тяжёлого рюкзака и доспехов.       Она нашла Вилкаса беседующим с какой-то девушкой за барной стойкой.       - Я кое-что узнал, - сообщил он, поприветствовав Кроин. – Говорят, недавно в коллегии покончила с собой ученица. А ещё в окрестностях Виндхельма слышен рёв дракона, а самого его нет.       - Я туда наведаюсь, - отметила Кроин, поразмыслив. – С завтрашнего дня у меня занятия, а я ещё не закончила экзаменационные листы. Будет очень смешно, если я вылечу из коллегии через неделю.       - Не переживай. Ты типичная заучка.       - Спасибо, - буркнула она.       - Я пытался сделать комплимент.       - О, серьёзно? Вилкас, в лавках есть книги, где написано, как вести себя с девушками. Я тебе такую подарю.       - Практиковаться на тебе интереснее.       - Пойми, парень, это проблема. А ты не хочешь её видеть.       - Может, ты и права, - пробормотал он, сдвинув брови.       - Не расстраивайся. Зато ты очень забавный.       Потом Кроин сказала, что ей пора. И, едва она вышла, Вилкас проронил:       - Забавный. Ха. Ха…       «Купить эту книжку, что ли? – сердито подумал он. – Так и называется, наверное – «Девушки. Инструкция по эксплуатации». Топор Исграмора на мою несчастную шею, о чём, я, вообще думаю?»       На подходе к мосту Кроин увидела впереди высокого человека в чёрной, короткой мантии с капюшоном и гербом Доминиона на спине. Перед ним стоял парень. Первый, судя по лицу второго, его отчитывал. Неожиданно талморец сорвался с места и стремительно зашагал по мосту, так что показалось, будто он летит, а полы его мантии – крылья. Зловещая фигура. Она успела увидеть лишь низ правильно очерченного, красивого профиля и презрительно изогнутые губы. Бедный парень в панике и растерянности оглядывался по сторонам. Кроин поспешила к нему и спросила, что с ним стряслось.       - Потерял своё удостоверение, а без него в коллегию не пустят. Мастер Анкано страшно рассердился, велел искать…       - А если не найдёшь, ночуешь на улице? – возмутилась Кроин. – Ну-ка, давай я тебе помогу. Я знаю одно заклятье, и с ним мы быстренько всё отыщем.       Девушка сплела чары путеводной нити, приложила ладонь к мосту, закрыла глаза, а когда открыла, улыбнулась ученику:       - Идём, я знаю, где твоё удостоверение.       Норд оживился:       - Спасибо тебе большое. Я Онмунд, кафедра боевого зачарования.       - Значит, мы с одного факультета. Я Кроин, - девушка крепко пожала руку норду. Он был выше её почти на голову. Довольно плотно сложенный, с грубоватым лицом и светлыми, кристально чистыми глазами, Онмунд произвёл на неё впечатление доброго и скромного парня.       Когда они нашли в снегу недалеко от моста удостоверение, то вместе пошли к коллегии.       - Слушай, а этот жуткий Анкано – какой-то людоед? – спросила она со смешком, пересекая с Онмундом мост.       - Тише, не называй его так, - испуганно пробормотал он. – Это глава внутренней безопасности коллегии. И ввёл удостоверения, а ещё обязательное собеседование на какую-то психологическую пригодность после случая, когда одна девочка выпрыгнула из окна. Её, говорят, затравили на курсе только из-за того, что она была эльфийкой. Конечно, собеседования проходят лишь личности, на которых пало подозрение…       «А это место казалось изначально таким дружелюбным и безопасным», - подумала Кроин печально.       Два часа она упорно доделывала экзаменационные задания, а потом, утомлённая этим мозговым штурмом, уснула прямо за письменным столом, каковая привычка водилась за ней ещё с детства.

***

      Держаться от неё в стороне, зная её лучше, чем она может предполагать – это забавная игра. Дитя не подозревает, что находится в западне. Верит, что приехала сюда по собственной воле. Разумеется, архимаг был столь любезен, что предложил ей вступить в коллегию.       Осталось приступить непосредственно к обработке разума девицы.       Об этом Анкано и рассуждал, ожидая рассвет.       «Использовать моё право собеседовать учеников нельзя – архимаг заподозрит. И не рекомендуется смотреть её сны – за мной наблюдает мастер Нелорен. Он всё же лучший иллюзионист, чем я предполагал это возможным. Нет. Следует заставить её саму подойти ко мне, искать меня…».       Альтмер улыбнулся, вспомнив кое-какие факты из наблюдений за Кроин. Он уже знал, как выполнит эту простенькую задачу.       Замок просыпался. Не смотря на редкостно дождливый день, настроение главы внутренней безопасности коллегии магов было прекрасным.       Умывшись в купальне пораньше, Кроин собралась к завтраку. В столовой, несмотря на обилие народа, она видела единиц высокородных эльфов. В руке сжимала смятую записку, на которой печатными буквами значилось: «Не доверяй талморцу».       Девушка не понимала, о ком, конкретно, речь и кто именно мог адресовать ей послание. Она увидела у окна в компании учителей Анкано и в первую секунду испытала странное дежа вю – тревожное и неприятное. Она успела за вчерашний день понять, что этого типа подозревают во всех смертных грехах, хотя он, вроде бы, ничего плохого не сделал.       «Это всё из-за его мантии», - подумала девушка.       Анкано производил на неё странное, неоднозначное впечатление. Кроин сказал себе быть настороже. Ложь записка или провокация, но аккуратность в поведении не помешает.       После завтрака всем новичкам следовало отнести выполненные задания Мирабелле. Кроин сказали, что пропускная комиссия, проверяющая их – сущие даэдра. Туда входила советница архимага, мастер разрушения Фаральда и Ураг гро-Шуб. Все трое, как говорили, очень суровы.       Девушка, скрепя сердце, отдала в кабинет Мирабеллы свою папку с заданиями, вышла в коридор и неожиданно услышала красивую, низкую вибрацию. На ум ей пришла органная музыка. Кроин, обожавшая её, и не представляющая без искусства жизни, отправилась на звук. Он был тихим, его не замечали, так как лишь ухо настоящего меломана способно различить в шумовом фоне приглушённое интересное сочетание нот.       Кроин стояла перед дверью с надписью «музыкальный зал». Наконец, решилась зайти. Игравшего она не видела. Лишь слышала исполнение – пронзительно волнующее, тревожное, мрачное и искреннее настолько, что это потрясло её. Музыка воплощала седину небес Скайрима, его гор и подземелий (1). С непривычки композиция заставила её застыть на месте, её звучание доставало до потолка, проникала в кровь приливной волной, билась о сердце, пока оно не загорелось ответным пламенем понимания. Кто бы ни играл, Кроин была готова благодарить небеса за то, что этот ангел существует.       «Только бы не заканчивалась», - думала она, но, спустя одновременно страшную и прекрасную вечность, музыка завершилась резким аккордом.       Чей-то спокойный голос произнёс:       - Вам нужен класс?       Кроин пролепетала, убирая с уголка глаза слезу:       - Нет, простите, что помешала. Вы потрясающе играли.       Она по-прежнему не видела музыканта, его скрывал инструмент.       - Настраивал по просьбе учителя, - ответил Анкано, появляясь из-за него. – Это старинный, эльфийский орган, и кто-то наябедничал, что я умею их настраивать. Подойдите, мне нужны вторые руки.       «Он? – в смятении думала Довакин, глядя на эльфа. – Всё это время играл талморец?»       - Я ничего в них не смыслю, - сопротивлялась Кроин, испытывая жгучее желание сбежать.       - Просто делайте, что говорю, - ответил он, поднимая большую дверцу задней панели инструмента. – Я буду крутить ручку, а когда труба дойдёт до отметки, остановите меня.       «Записка касалась его? – недоумевала девушка. – Не может быть. Негодяй так играть не способен. Для подобного исполнения музыки нужна особенная черта в сердце, её не подделать, не сыграть».       - Я вас помню, - раздался голос Анкано, пока Кроин следила за передвижением трубы. – Вы помогли вчерашнему недотёпе.       - Он мог остаться на улице, - строго заметила девушка.       - Не мог, - в голосе Анкано послышалась снисходительная улыбка. – За кого вы меня принимаете? Не нашёл бы он свой пропуск, получил бы новый. Не хочу поощрять безответственность. Эти удостоверения не для красоты введены. Слишком много людей приходят в коллегию не созидать, а разрушать.       - Скажите, что это вы за музыку играли? – спросила Кроин с целью поддержать разговор после возникшего молчания. – Я бы очень хотела достать ноты.       Анкано коротко проронил:       - Вы нигде их не достанете.       - Почему? – простодушно удивилась Кроин.       - Это музыка фалмеров. Северный реквием. Имя композитора уже неизвестно…       - Фалмеров? – девушка прищурилась, вспоминая. – Снежные эльфы, да?       - Что-то знаете о них?       - Очень мало, - призналась Кроин. – Это одна из исчезнувших рас Тамриэля. И, вроде, они с кем-то воевали.       Анкано какое-то время молчал. Неожиданно спросил:       - Вы на чём-то играете?       - На арфе.       - Хрупкий, нежный инструмент с большим диапазоном? – отчего-то усмехнулся он. – Ладно, я поищу у себя ноты и дам вам переписать.       - Правда? – опешила Кроин.       - Нет, я пошутил, - высунувшись из-за органа и внимательно глядя в лицо растерянной девушки, сообщил эльф. – Вы не в силах уловить сарказм?       - Н-нет, - от неожиданности пробормотала она.       Анкано спрятался обратно. Некоторое время ещё слышался механизм поворачивающейся ручки.       - Стоп, - предупредила Кроин, глядя на трубу.       - В таком случае, это всё. Благодарю вас, вы свободны, - торопливо произнёс эльф.       - А когда мне можно будет прийти за нотами?       - Я отдам сам, когда найду для себя удобное время.       Кроин поспешила сбежать из-под его ледяного взора.       «Странное существо, - думала она по дороге в комнату. – Как человек, способный так играть, может внушать столь отталкивающее впечатление? Он взглянул на меня всего один раз и то – для того, чтобы съязвить». Девушка поёжилась, вспоминая его. И тут же решила, что он, наверное, забудет про ноты. Как будто и впрямь он станет искать их для какой-то девчонки...       Результаты экзамена должны были вывесить вечером в малом зале Стихий. Пока страшного не произошло, Кроин поспешила на тренировку с Вилкасом. Погода к этому решительно не располагала, но он задался целью проводить занятия, прежде всего, в неудобных условиях окружающей обстановки. Таким образом он заставлял Кроин проявлять изобретательность и находчивость в бою, тренируя её выносливость.       Как и всегда, Вилкас не давал ей никакого шанса на лень.       Ледяные капли дождя били по лицу, мешали видеть, ноги скользили на рассыпчатой, льдистой поверхности меж камней, руки болели, и реакция начинала подводить, но нужно было драться.       Пропустив выпад клинком, Кроин упала на спину, перекатилась, встретила удар меча блоком, стоя на одном колене. Рывком поднялась, толкая противника, но тот резко выбил оружие из руки девушки. За всё время тренировок Кроин не говорила «я больше не могу». Это то, что в ней нравилось Вилкасу – она никогда не сдавалась и была готова драться до потери пульса. Вот и теперь Кроин увернулась от удара, резко вывернула руку Вилкаса с мечом и приставила к его шее кинжал. Как он и говорил – находчивость…       - На сегодня всё, - улыбнулся ей норд. – Пошли греться. Ты молодец.       Это ей говорили редко. Если быть честным – почти никогда.       - Ты опять при смерти? Почему я молодец? – тяжело дыша, спросила Довакин, поднимая свой меч.       - Подбадриваю. А то ты похожа на драугра, - сварливо пояснил он.       В таверне, пока Кроин пила горячий мёд с брусникой, Вилкас хранил загадочное молчание. Это молчание показалось подозрительным.       - Ты меня пугаешь, - сообщила Довакин.       - Предчувствие дурное, - пробормотал норд. – И чем дольше ты здесь, тем оно сильнее…       - Завтра утром мы едем в Рощу Кин, - успокоила его девушка. – Нас не будет больше суток. Кстати, мне записку прислали, - спохватилась она и вытащила из своей сумки кусок пергамента.       Вилкас развернул его, повертел в руке.       - Он не оставил запаха. Ни один из учеников её не писал. Кто-то из учителей – травник или иллюзионист. Что за талморец?       - Не знаю.       Вилкас нахмурился:       - Мне сразу вспоминается тот треклятый ассасин.       Кроин покачала головой:       - Думаю, он сделал то, ради чего я ему понадобилась. Больше он не пытался со мной связываться после истории с клинком Меридии.       - Приглядись к тем, кто тебя окружает, Кроин. Это не шутки.       - Слушай, мне бы сейчас дракона очередного убить. А уж талморцам я точно не доверяю, не переживай, - устало произнесла Кроин.       «Глупо подозревать первого попавшегося, - думала она. – Я и на волшебника из Солитьюда грешила, а он неотлучно при Сибилле. Едва ли она допустила, чтобы за ней шпионили».       Лишь по дороге в коллегию Кроин с тревогой поняла, что мысленно защищает в своих глазах не Анкано, к которому у неё возникли противоречивые, не самые приятные эмоции, не ассасина, а нечто иное. Что это, Довакин разгадать так и не сумела. Прежде всего, она не любила, когда кого-то называют негодяем, не предоставляя доказательств.       В малом зале стихий собралась толпа народа. Все стояли у стенда, и разочарованных голосов слышалось больше. Кроин решила отдохнуть и подождать, пока волшебники разойдутся, чтобы найти своё имя в числе поступивших.       Неожиданно она заприметила Дж`зарго, который крейсерски выбрался из толпы. Увидев Кроин, он помахал ей рукой:       - Есть, что праздновать!       - Меня там не заметил, случайно? – спросила Довакин.       - Дж`зарго посмотрел всех, кого знает на курсе. Из ста пятидесяти новеньких прошли только шестьдесят два человека, но твоё имя каджит видел, - обрадовал её он. – Тебя же Ироним зовут?       - Кроин, - вздохнула она.       - Да, такое там тоже было, - кивнул он и неожиданно помахал рукой группе магов, выходивших из коридора: - Народ, вы все прошли! У Брелины самый высокий балл на факультете. После Дж`зарго.       Кроин всё-таки дождалась, когда можно будет подойти к стенду и выяснила, что сдала экзамен, попав в десяток лучших учеников и получив седьмое место. Словоохотливый Дж`зарго не обманул – ему удалось набрать максимально возможный высокий балл.

***

      Анкано стремительно вошёл в кабинет Мирабеллы и сходу начал:       - Я намерен узнать, почему меня не известили о том, что в коллегии появился первый за её историю ученик на удалённом обучении.       Бретонка, привыкшая выдерживать на себе натиск альтмера, холодно заявила:       - С какой стати кто-то должен это делать?       - Данный вопрос заставляет усомниться в компетентности, как личного секретаря архимага. Неужели не ясно, что я обязан знать обо всех необычных учениках и собеседовать их? К тому же, сюда поступил этот каджит с выдающимися способностями. Ещё одна – аристократка древнего данмерского рода, которая, как я внезапно узнал, оказывается, находится здесь почти против воли её родственников. Вам всё нужно объяснять?       Мирабелла вздохнула и твёрдо выговорила:       - Вот что. Хотите разбирательств, вопросы к Савосу Арену.       Женщине пришлось взять в кулак всё своё хладнокровие, чтобы не швырнуть в наглого альтмера грозовую молнию.       Анкано, не удостоив её ответом, отрывисто постучав, вошёл в кабинет архимага. Савос улыбнулся, повернувшись к эльфу:       - Опять не в настроении, друг мой?       - И это ваша вина, - спокойно сообщил он. – Сегодня утром я подготавливал список потенциально опасных личностей, разделял на тех, для кого стоит подобрать обучение индивидуально и тех, кто не обременён магическим базисом. И выяснил, что, оказывается, вы поставили особняком от всей коллегии одну ученицу. Честно говоря, я этого не понимаю. То же самое сделал в своё время Толфдир… Нужно признать, что подобная политика заставляет адептов становиться изгоями.       Савос кивнул:       - Мне понятна ваша тревога, и она была бы полностью обоснована, если бы не тот факт, что Кроин – Довакин. К ней особое отношение из-за её положения в провинции.       «То есть, он просто взял и доверил мне эту информацию? Почему?» - пронеслось в голове у Анкано. Он изобразил на лице растерянность:       - И об этом никто не знает?       - Мирабелла, я, Древис, Фаральда и вы.       - Удивительно. Ребёнок убивает драконов, - пробормотал Анкано. – Никогда бы не поверил, если бы вы не сказали. Что ж, в таком случае, мне нужно собеседовать нескольких учеников. Среди них тот каджит, о котором шла речь на совете и данмерка. Ах, да, ещё есть очень робкий мальчик, норд, добравшийся до четвёртого места на экзаменах. Если я правильно понял его фамилию, родители имеют отношение к Братьям Бури.       - Я понимаю, Анкано, это ваша работа. Изучите ребят, - кивнул архимаг.       Анализируя сыгранный им небольшой спектакль, альтмер недоумевал тому, как доверяет ему Савос. Откуда самоуверенность? Он верит Анкано? Ещё не понравилась осторожность Кроин. У эльфа теперь была возможность следить за девушкой почти постоянно, и он услышал, что она говорила о гражданской войне. Конечно, согласно тому, какие сведения он ей дал, ей захочется предотвратить её, но эльф и не предполагал, что она возьмётся за дело с таким жаром.       «У неё ничего не выйдет, и я это устрою. Благо, Кроин довольно предсказуема в своих реакциях». __________________________ (1). За основу взята композиция Murgrind - "Leaving Alongside the Rivers" с тем отличием, что в фанфике говорится об органной игре.