***
Альтмер открыл решётчатую дверь. Сибилла парила под потолком и, протянув руки к мглистому проёму в кирпичной стене, поддерживала полупрозрачную плёнку щита. Две прислужницы помогали ей. - Мы прибыли, госпожа Сибилла, - сказал Анкано. - Какова обстановка внутри? - С ней всего два архимага, - не открывая глаз, ответила волшебница, - они ослаблены, Потема не брезгует питаться их духовной силой, чтобы ускорить регенерацию своего тела. Она находится в подземном, тронном зале, как и предполагалось. Среди нежити есть колдуны. Будет трудно. - Тогда выдвигаемся, - Анкано повернулся к Кроин и прочитал недлинное заклятье, коснувшись пальцами её лба. Вокруг девушки образовался довольно мощный охранный щит. - Всем строиться, мы выходим, - приказал мастер, повернувшись к остальным. Что Кроин умела, так это сосредотачиваться на ответственном деле. Она, являясь центром стройного двойного круга из людей, вошла в катакомбы Мрачного замка, напоминающее пока что просто захламлённое, подвальное, жилое помещение. Повсюду были старые, гнилые бочки, паутина. Плитка пола сильно потрескалась, откуда-то слышалось журчание воды. - Я её чувствую, - констатировала Довакин. - Это значит, она всех нас видит, - произнёс эльф. Пока что было пусто и тихо. Кроин не успела понять, почему внезапно вокруг неё возник мощный щит, а Вилкас вытащил из ножен меч. Из стен стали лезть драугры в пугающем и психологически деморализующем количестве. Пространство вокруг Довакина наполнилось убийственным грохотом, и у неё заложило уши. Невозможно понять, что происходит, но происходило это быстро. Она видела магов разрушения и вспышки молний, иногда ей показывался Вилкас, умудряющийся двигаться с такой скоростью, словно она может позволить ему быть в нескольких местах одновременно. Всё закончилось меньше, чем за минуту… - Раненные? – строго подал голос Анкано в воцарившейся тишине. Раненные нашлись, и некоторых сразу вытащили обратно из катакомб. - У неё ещё недостаточно сил, - предупредил альтмер. – Ждём на месте. Она нас проверяла этой атакой. К сожалению, он оказался прав. - Всем выпить зелье второго внимания. Это иллюзионисты, - быстро скомандовал Анкано. Кроин увидела, как Дж`зарго начинает превращаться в саблезуба, и в горле у неё пересохло. Спустя секунду она очнулась, потому что каджит, нашёптывая слова заклятия, положил ладонь ей на лоб. - Выпускайте своего монстра, Дж`зарго. Или что это у вас там… Пусть он расчистит путь впереди, - скомандовал Анкано. Снова всё стало очень смутно. Из свитка каджита появился огромный человек. Вместо ладоней какие-то клешни, на лице шипастый намордник. Двухметровая тварь источала нечестивую некромагию и прикрывалась набедренной, кольчужной повязкой. - Что это? – в ужасе прошептала Кроин. - Новое изобретение. Основано на учении одной сумасшедшей некромантки, считавшей, что атронахи могут быть не четырёх, а пяти стихий, причём пятый – плоть. Пока Дж`зарго понял только, как создавать его призрачный облик, но и он хорош, - быстро объяснил каджит, перекрикивая царящую вокруг какофонию. Танцевало синее пламя, сверкали клинки и молнии, слышалось рычание драугров, выкрики заклятий, щиты дрожали от многочисленных атак, и Кроин чувствовала себя беспомощной, глупой… - Она слабеет, - громко предупредил Анкано. Это, определённо, радовало, потому что раненых было уже достаточно. Наконец, снова возникла тишина. В помещении не осталось целой мебели, и всё пространство пола усеивали уголья, да кости. Ещё пять человек из второго ряда пришлось отпустить. - Похоже, Потема вас боится, Кроин, - со спокойной насмешливостью заметил Анкано, на котором не было и царапины. И тогда под потолком раздался чистый и звонкий женский голос: - Альтмер защищает нордов. Даже не смешно. Как низко вы пали. - Ваше величество может явиться сюда самостоятельно и убедиться в том, как выросла наша магия, пока вы прохлаждались в Обливионе, - ядовито ответил Анкано. «Он, что, её провоцирует?» - изумилась Кроин. - Много чести, - рассмеялась Потема. Процессия стала стремительно увлекать Кроин вперёд по коридору к тронному залу, как по сигналу, причём о нём ее отчего-то никто не предупредил. «Что здесь происходит?» - девушка обернулась на Анкано, который остался в зале позади. Она впервые увидела, что он взял в руки тонкий, лёгкий клинок. Успела рассмотреть, как эльфа бросило к стене, и из воздуха стал появляться ослепительный силуэт Потемы. - Он же не собирается с ней сражаться? – с тревогой спросила она Дж`зарго. - Поторопись, Кроин, - говорил, уводя её под локоть, каджит. – У нас мало времени. Нужно добраться до тронного зала, пока она не вернулась… А вернуться Потема могла только в том случае, если больше ничто её не держит. «Не может быть. Зачем ему так поступать?» Кроин едва успевала замечать коридоры. Битвы с драуграми больше напоминали отмашку от кусачих мух. Щит Анкано вокруг неё говорил о том, что альтмер пока жив. Вилкасу и впрямь следовало сказать спасибо. Нордский стиль боя запросто можно назвать акробатическим танцем. Не известно, что действовало быстрее – вспышка молнии или его удар. У тронного зала все, у кого не было щита, остановились сдерживать нечисть, бежавшую за ними. Остальные заторопились внутрь. Кроин обнажила клинок. Впереди, на троне лежал череп. В этот момент погас щит Анкано. Путь к вожделенному артефакту Довакину преградила Потема. - Способный был мальчик, - заключила она небрежно. Каджит разорвал в воздухе три щита: - Кроин, у тебя пять минут. На лице королевы отобразилось изумление, когда после её атаки щит выдержал. - Дж`зарго. Лучший ученик на кафедре экспертов магии разрушения, - с коварной улыбкой представился каджит. И разорвал ещё один свиток. Кроин выкрикнула слово замедления времени. Она изящно развернулась в воздухе, фехтуя клинком, чтобы обрушить его на череп в руке Потемы. Но королева ушла от удара. Она легко танцевала меж огней магов разрушения и почти играючи подбрасывала в ладони артефакт. Когда Кроин вновь замахнулась, Волчица схватила клинок голой рукой и отшвырнула его в сторону. Довакин использовала арбалет редко. Только потому, что считала нечестным это по отношению к врагам. Огненный болт пронзил запястье королевы, и она выронила череп. Довакин подхватила его, и Потема взяла в руку клинок Меридии, который обжигал ей ладонь. - Простым оружием череп не разрушить. А я тебя не выпущу, - сообщила королева. Но в этот момент в неё ударил мощный грозовой разряд, на мгновение ослепивший всех. - Кажется, мы не договорили, ваше величество, - произнёс Анкано, медленно входя в тронный зал. – Кроин, Дж`зарго, убирайтесь. - Осталось две минуты, - заволновался каджит, имея ввиду свой щит. - Жди меня снаружи, - строго сказала Довакин. – Я отсюда не уйду. Отведи раненных во вдор, им твоя помощь нужнее. Я единственный, кто может тут выжить без щита, а ты – нет. На споры времени не осталось. Каджит вышел из тронного зала, и вовремя, потому что двери за ним закрылись. Довакин и Анкано были в ловушке. - Очень глупо, Кроин, - прошептал эльф, но как-то безразлично. - Он прав, - улыбнулась Потема. – Тебе не выстоять без щита против меня. Анкано посмотрел на Кроин и перевёл взгляд на череп в её руках. - Глупая попытка, - прошептала Потема, по своему расшифровав этот короткий, безмолвный диалог. Она швырнула в эльфа разряд молний. И не поняла, когда и каким образом в его ладони успел оказаться череп. Он мгновенно рассыпался на уголья. Ослепительная вспышка света пронеслась по помещению, и клинок Меридии со звоном упал на пол. В тронный зал ворвался Вилкас. Довакин вложила свой меч в ножны и склонилась над лежавшим у стены альтмером. - Не ранена? – спросил норд. - Помоги мне его донести, - вместо ответа произнесла она, умоляюще глядя на Вилкаса. Они помогли Анкано встать, но тот сопротивлялся: - Прекратите, я мёртв. Моё сердце сейчас бьётся, потому что я заставляю его с помощью магии трансформации. Телекинез. Силы кончатся, и я труп. Прямо, как в тот раз, когда у вас не было пульса, верно? – хмыкнул он, посмотрев на норда, но в этом взоре сквозило спокойное, почти благородное безразличие человека, полностью готового умереть. - О чём он? – напрягся Вилкас. - Совершенно не важно, - неторопливо проронил эльф. Его почти волокли по коридорам, он едва передвигал ногами, но по инерции. - Я хочу поведать вам кое-что перед тем, как уйду, Довакин, - сказал Анкано хрипло, и в его взгляде скользнула одновременно ненависть и удовольствие. – Я убийца. Талморский агент. И мне страшно приятно произносить эти слова, они даже сладкие на вкус. И правда в том, что я вас ненавижу. Вообще, мне противны все люди, но вы – особенно. Сама мысль о том, что вы спасаете меня – смешна и наивна. Я лгал вам. - Кроин, - пробормотал Вилкас хмуро. – Это с ним я тебя вчера застал? - Норды бывают умными, - ухмыльнулся Анкано, насмешливо приподняв бровь. – Да, я убийца, а вы оборотень, надо ещё посмотреть, что хуже. И, кстати, в Саартале я вас запер, Довакин. Очень надеялся убить, но вы живучи. - Так, - твёрдо сказала Кроин. – Вилкас, я намерена его спасти. Ты можешь не участвовать. Норд посмотрел на неё мрачно: - Спасём вместе. А потом я с тобой поговорю. - Ах, да, - едко протянул Анкано, - вы же спасаете преступников, чтобы предать их в руки правосудия. Но для меня нет правосудия, неужели вы не поняли? - Почему вы хотели умереть? - спросила Кроин негромко. – Вы же за этим сюда шли? - Просто я покалечен. И это, пожалуй, всё, что я намеревался сказать. Анкано перестал массажировать себе сердце, и оно замерло. Довакин остановилась и положила эльфа на пол. Она коснулась руками его груди и сказала норду решительно: - Найди лекаря, а я буду поддерживать пульс, сколько хватит сил. Прошу тебя, - она посмотрела на норда не умоляюще, а отчаянно и требовательно. – Пожалуйста. Я не уйду отсюда. Вилкас кивнул: - Держись. Я скоро. Глубоко вздохнув, Кроин закрыла глаза и почувствовала сквозь грудную клетку большое, молчащее и уставшее сердце. Стараясь не думать о смерти, стала читать заклятье телекинеза, напрямую массажируя сильную, замолкшую мышцу, качающую кровь. Ей казалось, пальцы касаются её, и она, послушная ей, пока что безвольно бьётся. Второй рукой Довакин поддерживала голову альтмера, читая заклятье лечения. Не помня себя от напряжения и сосредоточенности, она каждую секунду надеялась услышать самостоятельный пульс, но этого не происходило. Ровные, спокойные черты эльфа приобрели обострённость и торжественность. Не желая верить в это, Кроин упорно читала заклятье. У неё болела голова, кровь шла из носа, но девушка даже не вытирала её, и ей казалось, что вот-вот лопнут сосуды в голове, но не останавливалась, лихорадочно вспоминая, где у неё зелье магической сосредоточенности. Неожиданно сердце Анкано дрогнуло и слабо, неровно забилось. Она улыбнулась, вытерла с лица кровь, выпила пол склянки зелья и, ощутив в голове что-то вроде болезненной вспышки, уже почти через розовую пелену в глазах с обеих рук стала читать заклятье лечения. Кроин не заметила возвращения Вилкаса, и сколько прошло времени до тех пор. Когда её оттаскивали от Анкано, она потеряла сознание. Девушка очнулась уже в карете. Каждая извилина мозга напряженно звенела, шея сильно затекла, глаза не открывались, и очень ныли, дрожали пальцы. Она лежала на сидении, подогнув под себя ноги и положив голову Вилкасу на колени. - Лекарка сказала, он жив, - сообщил норд. – Пришлось искать её на рынке, никто из сестёр милосердия не захотел заниматься талморцем. Она разлепила пересохшие губы, и он услышал хриплое, разбитое: - Спасибо. Её трясло и мутило. Почувствовав в себе силы сесть через пару минут, Довакин медленно поднялась и схватилась за голову. Её руки были в крови, которая текла из-под ногтей и пор кожи на кончиках пальцев. Хуже всего, если бы Вилкас начал говорить, но он молчал. Он провёл пошатывающуюся Кроин за лекаркой в таверну, волоча на своих плечах кровного врага, который однажды спас ему жизнь. Он донёс Анкано до комнаты, уложил тяжёлое и безвольное тело на кровать, и целительница попросила их оставить её с больным наедине. Довакин не вернулась в свою комнату. Она села на скамейку в коридоре и, закрыв голову руками, замерла. - Тебе необходим отдых, - буркнул Вилкас, стоявший подле неё, скрестив на груди руки. - Не могу, - шёпотом обречённо произнесла Довакин. – Пока я тут, мне спокойнее. Он поджал губы, проглатывая комментарий. Сказал, помедлив: - Ладно. Тогда хоть вина тебе принесу. - Постой, - она удержала друга за руку и подняла на него воспалённые, жуткие глаза. – Я хочу, чтобы ты знал, почему я спасла его. - И почему? – медленно спросил Вилкас. - Многое не стыкуется, нужно его расспросить… Норд перебил её, качая головой: - Ты лжёшь. Мне или себе – не важно, но я не стану это слушать. Ты просто знай, что я убью его, если он сделает хотя бы один неверный шаг. И ты меня не остановишь. «Лгу? – растерянно спрашивала себя Кроин. – Разве я лгу? У меня и впрямь много вопросов к Анкано…». Она смотрела вслед норду с недоумением. Девушка встала и неслышно заглянула в комнату альтмера. Там пахло травами и снадобьями. Старуха читала над ним какие-то заклятья, и под их ритм Кроин не отрывала от лица эльфа задумчивого, сумрачного взгляда. Смятение у неё внутри не успокаивалось, а сердце всё ещё билось так, словно за ней гналась Потема. Вилкас принёс ей вино. Девушка, не глядя на бутылку, прямо из горлышка, сделала несколько больших глотков. - Ты хочешь остаться здесь, - это прозвучало у норда утвердительно и строго. Кроин села в кресло у кровати и сказала: - Мне надо подумать. Я ничего не понимаю и должна в этом разобраться. Ещё утром я ненавидела его, а сейчас всё с ног на голову, и если это не прекратится, я сойду с ума… Она не лгала, и Вилкас понял, что девушка и впрямь своей беды не осознаёт. Он покачал головой, сел перед ней и, решив ничего ей не сообщать, спросил: - Две бутылки на раздумья хватит? Кроин уткнулась лбом ему в грудь и некрепко сжала плечо: - Да, вполне. Вилкас вышел. Время от времени девушка прикладывалась к спиртному, и оно понемногу начинало слабенько действовать, несмотря на сильный для вина градус. - Чтобы выйти из комы, ему нужно идти на звук, - сообщила лекарка. - Вы близкий ему человек? - У него нет близких, - машинально отозвалась девушка. - Я помогла тканям срастись. Давайте ему кроветворное зелье раз в четыре часа и настойку для восстановления резервных сил организма. А мне пора. Теперь время его битвы с хворью, - сообщила старая аргонианка. - И сколько он должен спать? - Не больше двенадцати часов. И нельзя допускать сильного жара, - ответила она. Когда лекарка вышла, Кроин подвинулась в кресле ближе к кровати Анкано и задумалась. С растрёпанными волосами, разметавшимися по подушке и безвольно опущенными руками, слишком спокойным лицом он был пугающе не похож на себя. - Честное слово, понятия не имею, что вас разбудит. Наверное, то же, что всех талморцев, - она возвела очи к потолку. – Просто парочка вещей, которая поднимет вас из мёртвых. Итак, Талос – самый лучший бог. И я в него верю. Зачарование – фигня. Талморцы – заносчивые придурки. Вы особенно. Если вы умрёте, я наряжу вас в розовую мантию и похороню с мужеложцами, а потом всем скажу, что такова была ваша последняя просьба. Она поняла, что его пульс ускорился, и одобрительно кивнула: - Вот так. Я верила вам, - прохладно добавила она. – И до сих пор верю, хотя меня это злит. Я и сейчас болею всем сердцем за эльфов по вашей милости. Вы тысячу раз правы, я дракон, и мне плевать на стереотипы. А вы подло этим воспользовались, зная заранее, куда давить. И теперь мне нужны от вас ответы, не вздумайте умирать.***
Когда он очнулся, некоторое время ему казалось, что он в Алиноре. Он прикован к пыточной установке, а рядом стоит оператор, проверяющий пороги самоконтроля и выносливости. Боль от живота распространялась по всему телу. Не так сильно, чтобы потерять голову, терпеть можно. Анкано собрался сказать об этом, но, разлепив веки, увидел, где находится. Мысль о его спасении, оказалась для него очень неприятным шоком. Солнечный свет резал глаза, и наличие спящей в кресле Кроин не значило ничего хорошего. «Она меня не выдала, иначе я был бы уже в тюрьме, - думал Анкано со злостью. – Попытается договориться». Всё виделось эльфу предсказуемым. Не важно, по какой причине Кроин не предала его властям. Просто ей, как и всем, что-то от него нужно. Она получит это, и альтмеру конец. «Впрочем, какая разница?» Только злило, что упрямице удалось его спасти. И зачем, спрашивается? Допросы – это медленная смерть. Если Анкано найдут свои, то казнят, что очень неплохой вариант. Кроин проснулась, ощущая, как затекло тело. Со стоном потянувшись, она разлепила глаза и увидела, что Анкано уже в сознании. - Вы живы… - вырвалось у неё с удовольствием и облегчением, которые она спросонья не проконтролировала. - Давайте сразу к делу, - произнёс эльф, не глядя на неё. – Я ничего не скажу. Если вы собираетесь меня сдать, лучше сделайте это поскорее. Кроин попыталась выглядеть серьёзно, насколько данная задача выполнима со слегка опухшим лицом, помятой одеждой и неприбранными волосами. - Я не собиралась этого делать. С некоторыми условиями. Ни единый мускул не дрогнул на лице Анкано: - Повторяю, я не стану выдавать своих. Не буду работать против своих. Надо было позволить мне умереть. Кроин отмахнулась: - Мне наплевать на вашу оперативную информацию. Вы можете и умереть, если так этого хочется. Но, насколько я знаю, вам не всё равно, попадёт ли Око на Саммерсет… Эльф спокойно на неё посмотрел, и Кроин волевым усилием выдержала этот взор: - Продолжайте. - Если у вас есть способ или мысли о том, как этого не допустить, мы могли бы друг другу помочь, - медленно сказала Кроин, импровизируя на ходу. – А ещё у меня есть вопросы. Они не касаются ваших товарищей. - Допустим, я на них отвечу, - безразлично пожал плечами он. – Что дальше? - Вы прекратите подрывную деятельность против Скайрима. - Не пойдёт, - покачал головой Анкано. – Меня, в любом случае, казнят или отдадут под трибунал. Если же каким-то образом я пока избегу этой участи, то буду убивать, кого пожелаю, на свое усмотрение. Он говорил это с уставшей и спокойной небрежностью человека, который уже практически мёртв. - Я тоже не люблю людей, - неожиданно призналась Довакин, не выразив и тени удивления словам Анкано. – И никогда толком не любила. Но об этом никто не догадывается. Я заносчива, горда по натуре, ненавижу власти и стадность народа. Только я не убиваю просто так или ради удовольствия. Я искореняю уродство. При этом никто мне не указ. - Вы пытаетесь сказать, что если бы я тоже придерживался такой политики, вы бы мне не мешали? – с недоверчивым смешком спросил эльф. - Верно. Анкано задумался, посмотрел на Кроин внимательно, точно впервые ему досталась такая возможность: - Что там с личными вопросами? Довакин неожиданно смутилась и отвела взгляд в сторону: - Почему вы пошли ради меня на смерть? - Вы высокого о себе мнения. Спасение вашей жизни – только повод, - ответил он, откидываясь на спинку кровати. – Я стал дефектен и должен самоуничтожиться. Не могу более полноценно служить своей родине. Честное слово, - неожиданно сердито нахмурился он, - и охота вам в этом копаться? Она не смогла немедленно ответить и покраснела, не зная тому причины, поэтому решила быть откровенной: - Просто хочу вас понять. - Остановимся на том, что это неуместно и фактически не важно для нас обоих, - оборвал её Анкано. - Не правда, - внушительно ответила она, поднимая на него решительный взгляд. – У меня была главная причина, по которой я вас спасла, хотя сама её толком ещё недавно не понимала. И я хотела понять, не ошиблась ли в своих выводах. Она вздрогнула, как от удара, когда он спросил: - Кроин, вам известно, что вы мне невыносимы? Он буравил её колючими, жёлтыми глазами, и это причиняло боль. А Довакин ощущала себя уставшей. Будучи не в силах уже ни бороться, ни огрызаться, ни притворяться, что ей всё равно, она с горечью посмотрела эльфу в глаза: - Да. Вы не особенно пытались скрыть свои чувства. Хотела знать, это потому, что я – человек, Довакин или у вас просто на меня какая-то индивидуальная аллергия? - Будь вы даже чистой альтмеркой, это бы мало изменило, - произнёс он, но взгляд опустил. Ему оказалось неприятно видеть разбитое выражение недоумения у неё в лице. Он захотел высказать ей всё, но не смог подобрать слова, хотя они кипели в нём, танцевали на языке. Например, что она змея, поселившаяся в его сердце. Что это из-за неё он сошёл с ума. Что она посмела понять его слишком хорошо и с такой искренней чистотой, с какой никто не отражал его мыслей. У него нашлось много причин ненавидеть, он мог бы перечислять до бесконечности, но не был уверен, что это нужно и, вообще, чему-то поможет. - Дело не столько в вас, сколько во мне, Кроин, - его голос прозвучал со скорбью. – Я остро ненавижу самого себя одного за слабость и несовершенство. - Тогда причём тут я? – искренне изумилась Довакин. - Я, скорее, умру медленной и мучительной смертью, нежели отвечу вам. Кроин тяжело вздохнула, опустив голову на руки: - В таком случае, надеюсь, мы договорились. Нам нужно как-то обезвредить Око. И вы не будете угрожать Скайриму. - Я буду угрожать всему, что направлено против Доминиона, - перебил её Анкано. - Имеете право. Я бы тоже защищала свою родину. Но очень надеюсь, это не вынудит нас столкнуться в битве, - проронила она. – Потому что тогда я убью вас, чего бы мне это ни стоило. Эльф, до сего момента очень внимательно её изучающий, неожиданно приподнялся на кровати и резко притянул к себе Кроин за руку. Она испуганно и недоумённо посмотрела в его глаза, слова вылетели из головы. - Убьёте, чего бы вам это не стоило? – тихо и медленно спросил он, изучая её глаза. – У меня было насчёт вас точно такое же намерение. - Прекратите, - прошептала Кроин, силясь вырваться, но у неё не вышло. Анкано будто бы не слышал её и продолжал рассматривать. Он словно изучал сложную, руническую вязь и уже о чём-то догадывался, пытался нащупать важное озарение. - Похоже, факт заключается в том, что пока мы не можем друг друга убить. Поэтому с нынешней секунды наш договор в силе, - подытожил он какие-то свои внутренние размышления и отпустил её. - Прекрасно, - холодно ответила она, поспешно отстраняясь от него. – Я с вас глаз не спущу. - Можете усложнять себе жизнь, как захотите. - О, я хорошо подготовилась, - мстительно улыбнулась Кроин. – Вчера ночью кое-что позаимствовала у Дж`зарго, - она вытащила из кармана какую-то вещицу и некрепко сжала запястье Анкано, защёлкивая на нём браслет. На себе она застегнула такой же. - Что это? – тихо и зловеще спросил он. - Браслеты дружбы, - сообщила Кроин серьёзно. – Если вы вздумаете предать меня, а я – вас, мы оба узнаем об этом очень болезненным образом. - Вам известно, что мне приходилось выбираться из зачарованного, запаянного гроба на глубине пятнадцати метров под водой? - не отрывая от него мятежного, злого взора, поинтересовался эльф. - Верно, вы легко можете их снять, но если вознамеритесь от него избавиться, это будет означать предательство, о чём я и узнаю. Простое, но мощное эльсвейрское заклятие. Как ни крути, каджиты в семейной жизни гениальны. Вы же не думали, что я тут с вами заключу сделку на словах, а потом отпущу? Анкано, помедлив, размышляя, качнул головой. - Пожалуй, это справедливо. Кроин улыбнулась просто от того, что видит его уже не таким хмурым. - Как насчёт моего встречного вопроса, - неожиданно произнёс он. – Возможно, у меня есть ответ, но я не склонен верить мимолётным догадкам. Я действительно не понимаю, почему после всего, что я вам наговорил, вы меня спасли. Это не ради Ока, не поверю. Не из того вы теста, чтобы использовать людей в своих целях. Быть может, отдавали мне некий долг? Кроин задумалась и сказала: - Недавно мы с Вилкасом охотились на дракона. Но когда добрались до логова, выяснилось, что там оживший, древний, драконий жрец. Его звали Кросис – это один из главных старейшин. Анкано понял, что речь о той ночи, когда Кроин едва не погибла. - Как вы выжили? - с интересом спросил он. - Явился тот самый дракон, - Довакин улыбнулась, вспоминая, и эта улыбка показалась эльфу особенной. – Он потоптался на жреце и просто улетел. Знаете, добрых драконов не бывает. Они мудры, но жестоки и деспотичны. И логово его украшалось останками тех, кто рискнул явиться в гости. Но я не убила его, потому что у него был выбор, и он спас мне жизнь. Человеческие кости не заставили меня, очертя голову, броситься в бой. Вы чудовище, - легко добавила она. – Я всегда подозревала в глубине души. Но это не значит, что вы не интересны. Чудовища, мастер, красивее людей. Они свободнее, правдивее. Понятна ли вам такая логика моих действий? Кроин просто далось это признание, которое она не смогла бы доверить никому, кроме своего лучшего врага. Ей доставляло странное удовольствие открываться Анкано. Он любовался ею в те секунды. Помимо воли у него вырвалось тихое: - Вам бы быть карателем, а вы вынуждены носить маску милосердия. В голосе сквозило глубокое сочувствие человека, который смотрит на хищного, с трудом прирученного сокола в клетке и страстно жаждет освободить. Это ясно читалось в его загоревшихся глазах. - Я ношу маску не для людей, - тихо пояснила Кроин. - Знаю, она скрывает, прежде всего, от вас ваше же собственное лицо, - Анкано подался навстречу девушке, сидящей в кресле, и коснулся её щеки пальцами. – Снимите её. Что-то дрогнуло и переломилось в Кроин от этих слов. В помещении стало словно холоднее. Лицо Довакина, в сущности, не изменилось. Только появилась тонкая линия меж бровей, опустились уголки губ и неотрывно в душу Анкано смотрели узкие, драконьи зрачки. И ему померещилось в глубине собственной души желание жить, когда увидел их. А Кроин поняла, что, возможно, единственный человек, с кем ей хочется свободно дышать в унисон – один из самых опасных убийц в Скайриме. - Вот так гораздо лучше, - прошептал эльф со слабой, слегка зачарованной улыбкой. Он убрал руку, но Кроин поймала её и с интересом задержала в своей. - Расскажите мне о тех временах, что вы помните, - неожиданно сказала она. - Про те жестокие времена, когда разница между эльфами и полубогами была ещё не так видна, а их волей двигали менее низменные страсти, чем теперь. Анкано конкретики в запросе не потребовал и неторопливо начал свой рассказ о том, как когда-то давно была построена айлейдами башня Белого Золота. Девушка слушала внимательно, чутко, не выпуская руки и глядя в его глаза. Анкано тоже снял свои маски.***
Кроин повернулась в платье перед трюмо. Ей хватило в магазине далеко не на самое дорогое, но оно неплохо на ней сидело. Норд хмуро посмотрел на девушку. Сам он в кои то веке облачился в парадное чёрно-золотое одеяние с наплечными латами и наручами. Когда девушка отошла от зеркала и занялась своими волосами, Вилкас не выдержал: - Что это было? Кроин адресовала ему спокойный вопросительный взгляд. Норд пояснил, жестикулируя: - Когда я вошёл, ты и он… - Разговаривали, - осторожно закончила Кроин. - Вы же за руки держались. - Кошмар, надеюсь, я не беременна, - фыркнула она, но Вилкас остался мрачен. – Не понимаю, почему ты переживаешь. Я позаботилась о том, чтобы предательство было исключено. - Допустим, но, - норд опустил голову, - просто будь с ним осторожна. - Я прекрасно понимаю, кто он такой. - Кроин, мне нелегко даже думать о том, что ты спасала его из личной симпатии, - признался он с беспокойством. – Он может воспользоваться этим. - Мне немного не до привязанностей, - произнесла она спокойно. – Мы избавляемся от одной напасти за другой, и всё происходит так быстро, что я просто не успеваю жить. Элисиф умела устраивать торжественные приёмы с политическим контекстом. От обилия знаменитостей столичного бомонда до неприметных, но важных государственных дельцов – в большой зале собралось много людей. Вилкас чувствовал себя в тесноте и словно в чужой шкуре, пока продвигался с Кроин под руку по залу. Можно было легко потеряться в этом шёлке, бархате, атласе и прочих драгоценных материалах, снующих то тут, то там. Норд замечал девушек, чьи наряды стоили больше, чем целый Ривервуд. Кроин была на своём месте. Она легко шла на каблуках – такая неузнаваемо женственная в простом, но элегантном платьице – что норду сделалось не по себе, точно он видит чужого человека. Один из слуг, склонив голову, предложил Вилкасу бокал с розовым вином. Норд неуверенно понюхал и с сомнением спросил: - И часто здесь подают этот разбавленный, клюквенный сок? Кроин, улыбнувшись слуге, отошла с нордом в сторону. - Не нервничай. Ты отлично держишься. - Не понимаю, как люди умудряются тратить много денег и времени на то, чтобы являться на такие приёмы и чувствовать себя идиотами, - фыркнул он. – Видел бы меня сейчас Фаркас… лопнул бы от смеха. – неожиданно он схватил Довакина под руку и прошептал в ухо: - Сюда идёт кто-то очень опасный. Кроин быстро огляделась и увидела, что к ней движется альтмерка. Она казалась пугающе привлекательна, в красоте её было нечто злое. Спесивые морщинки вокруг нежно очерченного рта, плавная походка хищницы. Её стройное тело облачало струящееся светло-серебристое платье с белым мехом на плечах. По сравнению с ней Кроин почувствовала себя пугалом. Внешность альтмерки портил слишком уж маленький рот и сощуренные, пусть и красивые глаза. - А вот и спасительница Солитьюда, - ласково улыбнулась она. – Меня зовут Эленвен, и я большая ваша поклонница. - В самом деле? – простодушно произнесла Кроин. – Приятная честь слышать это. Ведь вы, кажется, глава талморского посольства? - Так и есть, - сказала эльфийка. – А кто ваш молчаливый спутник? - Мой хускарл, - небрежно махнула рукой Кроин. – Он всегда молчит. Эти норды… - Опасные нынче времена, раз уж даже Довакину требуется защита, - вздохнула Эленвен. Она заговорила о драконьей страже и, вообще, очень много болтала, больше не ожидая от Кроин ответа, а наблюдая за реакцией технично натренированным взором, и под этим вниманием Довакину понемногу делалось тяжело, будто под гнётом занесённого над шеей топора. Эленвен быстро утрачивала чувство опасности, стоило ей заворковать, но это обманчивое впечатление. Вилкас всё время молчал, держась чуть позади Кроин, как и полагает хускарлу. Он проглотил колкости на тему нордской расы, словно не услышал их, и даже не взглянул в сторону эльфийки. «А она не дура, - рассуждала Эленвен, покидая Кроин. – Очень осторожна. И таскает за собой прекрасно обученного воина. Но главное – я не всегда могу поймать, когда она притворяется. У неё будто нет слабых мест. Да, девочка поразительно напоминает Анкано в самом начале его службы…». Едва эльфийка отошла, Кроин повернулась к Вилкасу, и он увидел на её лице тревогу. - Думала, не выдержу, - сдавленно прошептала она. - Она пыталась просчитать тебя магией иллюзии, - заметил норд. - Знаю. Хорошо, что я выпила перед походом то зелье второго внимания, которое мы использовали против чар Потемы в катакомбах, и оно до сих пор действует, - выдохнула она, устало закрывая глаза. – Боги, что она такое? У меня каждую секунду было чувство, будто сотни змей обвились вокруг моего тела. - Вот и я не знаю. Не могу уловить её настоящий запах и даже предсказать стиль боя, - хмуро ответил Вилкас. – Но, определённо, она не станет тебе близкой подружкой в будущем. Белокурая альтмерка прошествовала в сторону коридора. Скоро туда незаметно выскользнул Анкано, опиравшийся на чёрную трость. Эльф вышел и надел на голову капюшон, стоя, глядя во двор из окна. Он почувствовал, как на его плечо легла рука Эленвен. - Твоя протеже, похоже, очень осторожна и никому не доверяет, - прозвучал тихий, мелодичный голос. - Скоро она будет моей, а это значит – принадлежать Доминиону, - ответил эльф. – Она мне верит и будет прикрывать. - О, ты негодяй, - улыбнулась Эленвен, сверкнув глазами. – Но какой кошмар. Ты и человек? Это самая трудная твоя миссия… - Отзови вербовщиков, - он показал ей браслет на запястье. – Довакин уже дарит мне трогательные безделушки. Она спасла меня, рискуя своей шеей. - Да, я знаю этот твой метод, - протянула эльфийка почти с ненавистью. – Ты, чудовище, залез бедняжке в самое сердце, стал единственным понимающим и всё такое. Анкано устало нахмурился: - Если нет ничего по существу, уходи. - Как дела с Оком Магнуса? - Я близок к тому, чтобы Кроин помогла мне его выкрасть. Но это тонкая работа, потребуется время. - Умничка. А что там с твоей нестабильностью? - Ей удалось меня задеть. Но сейчас я в полном порядке. Эленвен легко поцеловала альтмера сзади в шею и выскользнула обратно в зал. Анкано достал платок и с плохо скрываемым отвращением вытер невидимый след губ, после чего, тяжело опираясь на трость, вернулся в зал. Элисиф уже зачитывала речь.***
В следующий раз Довакин встретила Анкано почти перед самым его отъездом в коллегию. Девушка отчего-то не могла найти себе место. Расхаживала по залу таверны, одним ухом внимая барду. Она боялась произнести это себе - слишком невероятно, слишком обескураживало. Кроин представляла перед собой эльфа, и с испугом, трепетом, беспомощная, понимала, что попалась в какую-то ловушку и даже не хочет выбираться из неё. Неожиданно кто-то взял её за руку и заставил сесть на стул. Кроин столкнулась со спокойным взором сильно бледного эльфа, который сделался невидим с посохом и в серой, дорожной мантии несколько грубого покроя. - Я пришлю вам призрачного гонца, - с ходу заговорил он. – в течение недели. Если гонца нет, скрывайтесь. И, вообще, спрячьтесь на время. Это жизненно важно. Кроин, без колебаний, кивнула: - Хорошо. А что, если вас заподозрят свои же? - Этого не случится. - Но всё же? - Меня казнят, но я успею послать вам знак, чтобы вы скрылись, - процедил он недовольно. – Я всё предусмотрел. - Я беспокоюсь не о себе, - возмутилась Кроин шёпотом. - Серьёзно, просто нелепо, что вы обо мне печётесь. Не логично. Говорю же – всё под контролем, - вымолвил он, делая глоток из своей кружки на столе. Кроин рассердилась, теряя остатки самообладания от тревоги. - Вот… вы умный, вроде, человек, но местами словно бы недоразвитый. Элементарно, мастер, вы нравитесь мне. Или за годы службы вы атрофировали в себе банально понимание человеческой натуры? Конкретика, - отчеканила она строго, предательски розовея. – Мне нужна конкретика ваших действий. Анкано хранил молчание целых три секунды, глядя в её лицо, и рука с кружкой замерла над столом. Наконец, он медленно поставил её. - По пунктам: я еду своим обычным путём через Вайтран в сопровождении учеников. Следящих рун на мне нет. Если найду – избавлюсь. Мне обязательно устроят допрос. Я не могу знать, где и когда это случится. Им меня не расколоть, но они постараются. Если всё в порядке, то вербовщикам я скажу, что вы верите мне, и я вот-вот сделаю вас агентом Талмора. Они дадут мне срок и уедут. Тогда я пришлю вам гонца, и вы сможете вернуться в коллегию. Достаточно конкретно? - Что ж, - произнесла Кроин печально, - вы и не солжёте им фактически. - Почти, - бесстрастно согласился он. – В сущности, я уже сказал нечто подобное одному из своих. Мне легко поверят, потому что таков мой стиль действия при вербовке или деморализации опасных людей. - Послушайте, мастер, я изо всех сил верю вам, - тихо и внушительно сказала Кроин, - но предательству с вашей стороны я нисколько не удивлюсь. И буду к этому готова. - То есть, вы идёте на риск, - он улыбнулся ей почти нежно, но что-то зловещее было в его тоне. – А вы, оказывается, ничуть не умнее меня в плане понимания человеческой натуры… Он ушёл, не дав ей ни единого обещания, ощущая спиной прохладный и внимательный взгляд Кроин. На губах его была странная улыбка. «Вы сами виноваты, я за язык не тянул, и спасать меня не просил. Вы и не подозреваете, Кроин, что вас теперь ждёт», - думал он, и изнутри его души восставало спрятанное доселе глубоко безумие. Будучи по натуре не только деспотом, но и немного материалистом, он ненавидел сантименты и пустые слова, которые нельзя проверить. Ему ближе то, что реально показательно и может являться действенным. Но при этом он почти ненавидел Довакина за смелость, завидовал ей и, как никогда, ощущал острое желание быть побеждённым. Увидеть, как её наглость, глупость, свободолюбие опровергают его правила, условности и границы. Он хотел видеть, как она легко сжигает в синем пламени то, на чём он воспитывался. Вернее, то – что его сломало. Один из них в этой игре погибнет - пусть так - но Анкано впервые за невыносимо долгое время ощущал лихой азарт жизни по собственной воле и ничьей больше. Два года длилась его вербовка в каземате Алинора. Два года он не видел света и не дышал чистым воздухом. Он сопротивлялся, что для мальчишки младше двадцати лет почти неслыханно. Но и его фантастическая сила духа, наконец, сломалась, как ему казалось, навсегда. И дальнейшие годы работы привили в нём безукоризненное послушание, надели на его волю намордник. Он чувствовал и сейчас эти бессмертные ремни на сердце, но какое, право, они теперь имели значение?