***
— Нифига себе! — Карин с восторгом оглядела людей, трущихся на площадке у клуба. — Только посмотри, сколько красавчиков! — Угу, — промычала Сакура, не отрываясь от телефона. — А сколько патлатиков! Эх, всё-таки они моя любо-о-о… О боже! — Она потрясла подругу за плечо, привлекая внимание. — Вот это экземпляр… Эй! — Увидев, что Сакура по-прежнему в телефоне, она вырвала у неё аппарат и указала на парня. — Это твоя цель на сегодня — вон тот, с низким хвостом. Несмотря на обилие тусовщиков вокруг, Сакура безошибочно распознала искомый объект. Мужчина действительно выделялся на фоне толпы: высокий рост, широкие плечи, чёрные джинсы и рубашка навыпуск такого же цвета, рукава закатаны на три четверти, бледная аристократическая кожа. Сакура невольно залюбовалась мужчиной, хоть он и стоял к ним спиной, куря сигарету. Было в нём что-то неуловимо знакомое и жутко-притягательное. — …жопа. Нечто хищное в его осанке, грациозности его движений. — …жопа. Что-то такое, что притягивало взгляд и словно вводило в гипноз. — …орешек требует грех. — Ок, — легко согласилась Сакура на призыв подруги к разврату. Карин улыбнулась так широко, что, казалось, её довольная физиономия вот-вот потрещит по швам от радости. Предупредив бурные восторженные визги, Сакура продолжила: — Как к нему подойти? Что сказать? — Да просто прикурить попроси — твоя ж тема. — Карин осмотрела её с ног до головы. — Ты прекрасно выглядишь… — Ой, можешь не продолжать. — Сакура сделала глубокий вдох, закрыв глаза, и решительно засеменила к цели. Карин радостно скакала на три шага позади неё. «Ок, просто подойди и спроси зажигалку… просто подойди и спроси… Обычный рядовой вопрос… без всякой пошлости в голосе и взгляде. А потом что?» Ответить самой себе Сакура не успела, так как умудрилась запнуться на ровном месте и впечататься носом в спину мистера Икс. — Ох, простите, я такая неуклюжая… — неловко начала она, поднимая глаза на обернувшегося мужчину, и застыла от ужаса. Прыгающая за Сакурой Карин, заметив её ступор, чертыхнулась про себя, поняв, что снова ей придётся брать весь удар на себя, как бывало ранее. Она решительно выглянула из-за её плеча и тут же спряталась обратно, охренев от комичности положения. Видя шок и ступор подруг, мужчина хитро улыбнулся, довольный произведённым эффектом, и скрипуче произнёс: — Добрый вечер, дамы. Глаза Сакуры от ужаса, казалось, готовы были вывалиться прямо на асфальт. Прятавшаяся за её спиной Карин вот уже минуту стояла, зажмурившись, в надежде, что это дурной сон и она вот-вот проснётся. Однако, вновь выглянув и увидев лицо, которое исчезать не собиралось, упавшим голосом ответила: — Здравствуйте, Ор-р-рочимар-ру-сама… — Госпожа Харуно. — Преподаватель, казалось совсем не замечал Узумаки. — Кажется, вчера мы разминулись: я был на лекции, а вы… — Он окинул девушку внимательным взглядом. — Кажется, готовились к вечеринке. Ноги Сакуры подкосились, и Карин пришлось подхватить её под мышки, уберегая от позорного падения — если уж не морального, то хотя бы физического. Орочимару привык, что студенты именно так на него реагируют. Более того, он считал власть над ними и вселяемый в них ужас преимуществом преподавательской деятельности. Настоящий врач, какой бы специализации он ни был, по его мнению, должен быть в чём-то артистом, а в чём-то — садистом. Сохранение жизни и здоровья никогда не было у него в приоритете, потому он и стал патологоанатомом. Во времена бурного студенчества Орочимару самому себе полностью отдавал отчёт в том, что мог бы стать талантливым маньяком-убийцей. Мог бы, если б не друзья. — Орочимару! Те самые, что, вместо того чтобы дать тебе спокойно опуститься на дно тщеславной, жестокой, всепоглощающей тьмы, с завидным упорством за уши тянут тебя на свет, не слушая пререканий. — Орочимару, чёрт возьми! — За плечо преподавателя зацепилась невысокая пьяная в стельку блондинка с бутылкой виски, прижатой к пышной груди четвёртого размера. Мужчина поморщился, но руку не убрал. Так и не дождавшись ответа, женщина перевела расфокусированный взгляд на подруг. — Что-о-о-о? Ты тут девочек клеишь? Хех, или они тебя? Карин почувствовала, что ещё минута — и у Харуно просто начнётся истерика, как и у неё самой. — Э-э-э, подождите. Сакура? Карин подтянула подругу на себя и, буркнув что-то на прощание, изо всех сил поволокла её от греха подальше. — Карин? Это же наши студентки! Девочки, вы куда? Да не бойтесь вы этого удава! Давайте в картишки… — Цунаде, успокойся… Остаток фразы девушки не расслышали, да и не хотели.***
Они сидели на лавочке за пышными кустами — в самом безопасном месте, куда Карин смогла дотащить подругу. Сидели уже минут сорок — ни одна пока не проронила ни слова. Сакура курила, казалось, уже вторую пачку — злиться и кричать сил не было. Самое время истерично посмеяться над собой в который раз, но сейчас ею овладела такая жуткая апатия, что не хотелось ничего — только курить и молчать. А вот Карин молчать уже порядком поднадоело. — Ну это… — начала было она, но Сакура соединила пальцы одной руки, дав ей команду заткнуться. В другое время Узумаки, конечно, возмутилась бы таким пренебрежением — но не сегодня. Всю глупость и идиотизм положения она и сама прекрасно осознавала, а то, что всю эту кашу с клубом заварила она, делало её пусть и косвенно, но виноватой. Сакура откинулась на спинку скамейки и с тоской посмотрела на чёрное небо Токио. К тому времени на улице дул уже совсем не весенний ветер и начинал накрапывать мелкий дождь. Точно, ведь сегодня обещали тайфун. — Пойдём домой, Сакура. — Нервозность в голосе подруги вырвала её из невесёлых размышлений. — Мы ещё успеваем на метро. Харуно перевела взгляд на Карин; та постаралась принять как можно более невозмутимый вид. — Ты всегда была фиговой актрисой, Карин. — Беспокойный взгляд девушки выдавал её с головой. Харуно потребовалось секунда, чтобы сориентироваться. Она резко встала и обернулась к клубу — из-за кустов ей открывался отличный вид на вход. «Ну конечно!» Учиха Саске был там — притащился на вечеринку, несмотря на пренебрежение к подобным сборищам (во всяком случае, так он ей неоднократно заявлял в прошлом). А вот рядом с ним… Сакура почувствовала закипающую в венах ярость. Рядом с ним шла, болтала и мерзко хихикала очередная девка. Мелкая, серая, ничем непримечательная — но вот слушал он её весьма заинтересованно, кивал и даже улыбался! Пара уже скрылась за дверьми клуба, а у Сакуры всё ещё стояла перед глазами эта отвратительная сцена: Саске улыбался какой-то чучундре. Она не помнила, как ноги несли её в клуб, не слышала криков Карин и раскатов грома, не видела белой молнии, расколовшей чёрное небо. В сумке незамеченным пискнул телефон — служба спасения настоятельно рекомендовала остаться дома либо в безопасном месте и на улицу не выходить.