электроника

«Я помню, как тебя захватила страсть Словно с разума снимали скальп… » Сезон Короткой Стрижки, из альбома «Чистый Героин»

Широ потребовалось много усилий, чтобы восстановить свой сон. Он проводит ладонями по лицу — лоб и щеки блестят от выступившего пота, жирная влага остается на тыльной стороне фаланг. Бессоница — та еще тварь, и она преследует Такаши с отрочества. — Это злые духи в твоем сердце, — говорила мать, находя плачущего мальчика глубокой ночью на крыльце дома. — Они борятся за твой разум, Цукуеми* им благоволит. Мать тоже плохо спала. Она отсыпалась днем, приходя на рассвете и закрываясь в своем кабинете, в который маленькому Широ было воспрещено соваться. В кабинете всегда царил хрупкий Хаос из сплошных бумажных свитков и схем, начерченных на кальке, чертежей. Каждый клочок бумаги — даже тот, что подпирал ножку стола, лежал на своем месте, пусть с виду и казалось, что комната была в полнейшем беспорядке. — У каждого свое понимание порядка и Хаоса, — говорила мать. — Ты пошел в отца, этакий чистюля… Госпожа Широгане не доверяла технике. Не смотря на век, цветущий цифровыми изобретениями, она всегда отдавала предпочтение бумаге. — Бумагу не скопируешь, её не удалишь и не запустишь вирус. Все мое всегда при мне, все рядом. — А что насчет глиняных дощечек? Мать научила Широ жить с болезненным сном. Научила оборачивать пустые ночи себе во благо. Научила укрощать приход сновидений. Привычка часто менять постельное белье каждую неделю, перед тихим часом дышать свежим воздухом и читать молитвенный псалтырь — все от нее. И время идет. Широ семнадцать, и восемь часов сна единственное, что делает его счастливым. Широ двадцать, и единственное, что всегда с ним, это кошмары. В его кошмарах одна мишень — он сам. А лучник, что пускает смертоностные стрелы — Кэти Холт. Та младшая Холт, которую он знал. Та младшая Холт, которую он подвел. — Они умерли из-за тебя, — говорит Кэти. Говорит спокойно, размеренно. — Ты их убил. Такаши Широгане, лучший выпускник академии… Каким надо быть животным, чтобы согласиться на эту экспедицию? Ты знал, что их ждет смерть. Знал и ничего не сделал. Широ хочет умолять, просить прощения, но не может. Кошмар просто так не отпустит из своей ловушки. — Ты убил их, Широ. Ты оставил меня без семьи. Что ты сделаешь дальше? Убьешь меня? Это пытка, и пытка каждодневная. Паладин Черного льва не может отказаться от сна, пусть боль врезается с каждой ночью иголками в сердце и разум все крепче и крепче. Ему хочется, чтобы Пидж Гарденсон сказала, что Кэти Холт больше нет. Что та длинноволосая девчонка исчезла, сгинула. Что некому винить и некому судить. — Ты виноват, и ты это знаешь, — сухо говорит она. Какая это ночь — восьмая, девятая? Ибо все становится все хуже и хуже, больнее и невыносимее. Широ просыпается во влажной от пота постели, с головной болью и беззвучными извинениями на губах. Кэти ждет извинений, но паладин нем и ничтожен в своих кошмарах, даже упасть на колени не в состоянии. — Я уйду, слышишь? Я уйду, так же как и они, и не остановишь! Она со всех сторон. Она кричит, плачет, угрожает. … Поэтому когда реальная Пидж решает бросить команду и отправиться на поиски Мэтта, он не останавливает ее. Он устал. Широ боится. Боится, что все то, что произносится ночью, проявится днем. «Но ведь Аматэрасу защитит, да, мам?» Широ просит снотворное, и Аллура — хвала Небесам — не задает лишних вопросов. — Только не допускай накопительного эффекта, — говорит принцесса. Кэти замолкает и исчезает на неделю или две, а потом… появляется Пидж. Она успокаивает и дает надежду, что все будет хорошо. — Ты не виноват, — говорит Гандерсон. — Мы найдем их вместе. Она берет его за руку и крепко сжимает — ее пальцы невероятно теплые, будто настоящие. С каждым последующим сном грань между реальностью и царством Морфея становится более размытой. —…А в чем заключается накопительный эффект? — аккуратно спрашивает Широ. — В снах выявляются потаенные желания, а сами сновидения становятся навязчивыми, — легкая морщинка появляется на лбу Аллуры. — Специфика Алтеанского снотворного. Врачи считали, что нет ничего плохого в том, что отрицательные сновидения заменяются на приятные и желанные за счет психотропных трав. Довольно логично, но… Вскоре пришлось делать переработку формулы лекарства: алтеанцы попросту не хотели просыпаться. Пидж в его снах почти ничем не отличается от своей реальной ипостаси. Такая же тонкая и нескладная, с блестящими коньячными глазами за стеклами очков и острым подбородком. Только позволяет себе больше. Намного больше. Она целует его. Целует мягко и быстро, а затем улыбается. Вновь наклоняется к его губам, но поцелуй такой же легкий — она словно дает ему привыкнуть к новым ощущениям. Она улыбается сквозь поцелуй. Ладони Пидж на его шее, кончики больших пальцев легко касаются подбородка, словно тоже прося улыбнуться. Ее губы скользят ниже, к шее, окутывая влажным теплом. Ее руки пробираются под футболку, и его кожа кажется гораздо холоднее по контрасту ее температуры. Широ чувствует себя призраком, ненастоящим и прозрачным, но ее касания заставляют познать обратное. Широгане просыпается. На корабле царит ночь, температура в каюте около пятнадцати градусов, но тело будто одолевает горячка. Он сильно жмурит глаза, затем снова открывает, промаргивая цветные точки. Паладин глубоко выдыхает. ---------------------------- *Цукуеми — Японская богиня, отождествляемая с ночными временем суток и Луной. **Аматэрасу — Японская богиня солнца.