Миссия Стража

- Ваше преподобие, спасибо, что согласились в последний раз петь Песнь Света с нами, - слегка кланяясь в приветствии, сказала молоденькая рыжеволосая девушка. - Что ты, сестра Элоди, для меня честь в последний раз услышать, как разносятся под этим сводом слова, что завещала нам Невеста Создателя, - смиренно ответил Юнги. - Очень жаль, что ваш отъезд омрачён. Все вокруг ещё обсуждают эту резню на рыночной площади, - с сожалением вздохнула она. - Убийц так и не нашли? - поинтересовался мужчина, с беспокойством развернувшись к сестре. - Помилуйте. Скорее нас всех убьют, чем городская стража сделает что-то. Особенно ради иностранцев, - проворчала девушка, печально опустив голову. - Иностранцев? - поражённо повторил Юнги. - Да, я слышала, что двое были родом из Вольной Марки и ещё трое из Антивы. - Это просто бесчеловечно, - нервно перебирая ткань на рукаве, произнёс мужчина, выходя к людям, что уже собрались в Церкви. - Да обретут они мир и покой в вечности. Заставив себя отвлечься от тревожных новостей, он окинул взглядом прихожан, повсюду замечая знакомые лица, мысленно прощаясь с каждым из них. Собравшись с духом, он сделал глубокий вдох и произнёс первые слова из Песни Андрасте, слыша, как хор голосов за спиной подхватывает за ним. Юнги всегда говорил окружающим, что ему нравилось это чувство. Когда Песнь Света заполняла каждый уголок огромного помещения, эхом отражаясь от мраморных стен. Когда утренние лучи солнца ярко освещали статую Гессариана, заставляя холодный камень светиться, словно повторяя историю, в которой жестокий Архонт, увидев Андрасте на костре, раскаялся и открыл для себя Создателя. Вечерами же закатное солнце ярко-красными оттенками раскрашивало статую предателя Маферата, кидая тени на его фигуру и вновь превращая его в поглощённого завистью и ревностью полководца и мужа Андрасте. Опустив глаза в текст Песни, преподобный отец полностью погрузился в звучание голосов, ощущая, как остальные звуки вокруг стихают. Ещё подходя к церкви, Хосок услышал высокие голоса певчих. Добравшись до дверей, что были приоткрыты, он аккуратно проскользнул внутрь, стараясь не задеть ничего доспехами. Эльф обвёл взглядом прихожан, что сидели перед ним, а затем посмотрел выше и заметил Юнги. Слегка возвышаясь над людьми, он стоял в окружении хора. Белоснежный наряд с элементами красного и золотого на груди доходил до самого пола. Широкие рукава были слегка длинны, поэтому ладони мужчины иногда полностью оказывались закрыты ими. Высокий головной убор - Хосок чудом подавил смешок - выглядел крайне нелепо на преподобном отце, но, тем не менее, внушал уважение множеству людей. - Магия призвана служить людям, а не править ими. Злы и испорчены те, Кто принял дар его И обратил против детей Его. Эльф нахмурился, услышав строчки из Песни Преображений. Те самые строчки, что он слышал чаще всего из всей Песни. Их постоянно твердили храмовники и сёстры в Круге, затем в резиденции Стража-Командора Орлея, когда бывшая преподобная мать приезжала к ним, чтобы дать своё благословение. Хосок заметил пожилую темнокожую женщину, что стояла недалеко от него. Она часто поправляла подёрнутые сединой кудри, что выбивались из её причёски. На ней был такой же наряд, что у Юнги. Возможно, именно она и являлась новой преподобной матерью. Эльф так же тихо вышел из церкви, оставив дверь открытой, и прислонился к стене, прикрывая глаза и слушая Проповедь Андрасте на Валарийских полях: - Свет поведёт её По путям этого мира в другой. Ибо для той, кто верует в Создателя, пламя — вода. Юнги поднял глаза и увидел мать Хильду, что должна была стать его заменой на посту главы монтсиммарской церкви. Понимая, что ему пора заканчивать, он грустно улыбнулся, произнося последние слова проповеди: - Как мотыльки видят свет и летят в огонь, Она увидит пламя и полетит на свет. Завеса не родит в ней колебаний, И не узнает она страха смерти, ибо Создатель Станет её маяком и щитом, мечом и опорой. Спустившись к женщине, он поклонился ей со словами: - Ваше преподобие, готовы управлять этой прекрасной церковью? - Слегка нервничаю, отец Юнги, но такова воля Создателя, так что я подчинюсь ей, - мимоходом приветствуя прихожан, ответила Хильда. Когда она улыбалась, от уголков её глаз расходились морщинки. Женщина выглядела очень располагающей к себе, поэтому Юнги почувствовал небольшое облегчение. Пока люди вокруг были заняты общением с матерью Хильдой, Юнги воспользовался шансом, чтобы осмотреться в поисках Стража. В церкви его не было, поэтому мужчина вышел, заметив эльфа в плаще, что стоял у стены, прикрыв глаза и подставив смуглое лицо лучам солнца. Он иногда щурился, слегка морща нос, и Юнги ничего не оставалось, кроме как усмехнуться, потому что с каждой секундой ему было всё сложнее представлять Стража в бою. Услышав деликатный кашель, Хосок открыл глаза. Мужчина стоял перед ним. Белоснежные одежды касались земли, и эльфу было физически больно смотреть на это. - Ваше преподобие, вы закончили? Если да, то лучше переоденьтесь, чтобы не запачкаться. - Да, сейчас, я просто хотел удостовериться, что ты пришёл, - растерянно осматривая свои ноги, ответил Юнги. - Я не привык пропускать работу, - усмехнулся Хосок. - Время не ждёт. Чем раньше мы покинем город, тем лучше. Кивнув, Юнги снова скрылся в здании церкви, оставляя эльфа среди толпы бредущих горожан. Из открытого окна булочной неподалёку разносился аромат свежего хлеба, а у её дверей уже собралась небольшая очередь. С рыночной площади - резня на прошлой неделе была позабыта, и жизнь продолжилась - были слышны приглушённые голоса торговцев. Лишь один голос, громкий и зычный, был различим: - Гномьи изделия! Превосходные гномьи изделия, прямо из Орзаммара! Скрип двери и шелест ткани за спиной - преподобный отец подошёл к Стражу. Хотя, если бы Хосок не знал, кем является мужчина перед ним, то никогда бы не принял его за преподобного отца. Неброская одежда, тёмный плащ с пряжкой в виде символа Церкви, накинутый на худое тело и ещё сильнее оттеняющий и без того белоснежную кожу. Шрам, напоминавший по форме след животного или птицы. А ещё глаза, тёмные глаза с одинарным веком, которые вопросительно смотрели прямо на него и были так похожи на… Осознав, что взгляд мужчины направлен прямо на него, Хосок вздрогнул и отвернулся. - Ну, что, Страж, мы можем отправляться? - спросил Юнги, показав на мешок с вещами у себя за спиной. - Да, ваше преподобие, можем. Только... Где ваш конь? - Он в конюшне, что вблизи городских ворот. А твой? - ответил мужчина. - Там же. Обычно она у меня у резиденции Стражей, но вчера я отвёл её поближе к выходу. Заодно у знакомого конюха я оставил свои вещи. - Замечательно. Пошли, Страж. И ещё… называй меня Юнги, ладно? - попросил мужчина, торопливо шагая. - Конспирация? - усмехнулся эльф, отстав на пару шагов и заметив, что мешок покачивался и бил Юнги по спине. - И это тоже. Кроме того, это будет удобнее, раз уж мы с тобой проведём в путешествии дней восемь. - Как скажете, Юнги, - ответил эльф, догоняя. - Но тогда и вы зовите меня по имени. Если вы забыли, меня зовут Хосок. - Я не забыл, Хосок. Я… - не успел договорить мужчина, заметив, что эльфа рядом нет. Растерянно оглянувшись, он пытался найти в толпе горожан знакомую голову с заострёнными ушами. Полминуты спустя голос окликнул его, и Юнги увидел Хосока, который выходил из булочной с выпечкой в руках. На немой вопрос в глазах мужчины эльф протянул ему румяную булку, щедро посыпанную корицей. - Простите, Юнги, я просто не удержался. Их только испекли, такой аромат! - с детским восторгом в глазах ответил Хосок. - После того, как Стражи проходят Посвящение, у них просыпается практически неутолимый голод. Юнги озадаченно посмотрел на худое тело, пытаясь понять, о каком неутолимом голоде шла речь, но решил деликатно промолчать. Они продолжили идти к конюшням под чавкание эльфа. Пару раз мужчина откусил от тёплого хлеба, но нервы от предстоящей дороги отбивали у него всё желание есть, поэтому, как только Хосок расправился с едой, Юнги протянул ему свою. Эльф не стал отказываться, кивнул с благодарностью и быстро доел всё до последней крошки. - Кто вообще додумался строить церковь в самом центре Монтсиммара? - спустя минут десять, нарушив тишину, проворчал Хосок. - Я думал, что Серые Стражи выносливее, - Юнги только усмехнулся, приветствуя проходившую мимо девушку, что узнала в нём преподобного отца. - А я думал, ваше преподобие, что Создатель не одобряет сарказма у служителей Церкви, - в тон ему ответил эльф. - Об этом Песнь Света умалчивает. Они снова замолчали, продолжая идти дальше, но в глубине души Хосок обрадовался. Он думал, что ему предстояло долгое путешествие со строгим, скучным и донельзя правильным андрастианином, но реальность оказалась не так жестока. Юнги, конечно, оставался верным Песни, но всё же ему не был чужд юмор. По правде говоря, эльф представлял преподобного отца пожилым человеком, повидавшим всякое на своём веку. А им оказался молодой мужчина - стоит отметить,красивый молодой мужчина -, возможно, даже его ровесник. Спустя некоторое время вдалеке послышалось лошадиное ржание. - О, мы совсем близко. Скоро я увижу свою девочку! - с нетерпением воскликнул Хосок, ускоряя шаг. Юнги только и оставалось, что идти быстрее. Вскоре к нему вышел Игнацио, смуглый парень с очень заметным антиванским акцентом. - Ваше преподобие! Ваш конь готов к дороге, - отчитался конюх, провожая его к стойлам. Там стоял вороной жеребец в полной сбруе. Увидев мужчину, он всхрапнул и мотнул головой, подходя ближе. - Янто, привет, - улыбаясь сказал Юнги, зарываясь пальцами в жёсткую гриву. - Готов прогуляться? Вместо ответа конь взмахнул ушами. Юнги вывел его из стойла и убрал мешок с вещами в седельную сумку. - Ого, какой красавец! - раздался позади восторженный голос Хосока. - Выглядит грозно. Я ожидал, что вы будете скакать на какой-нибудь кляче. Как его зовут? Какой он породы? - Его зовут Янто, порода называется Марчанский следопыт, - ответил мужчина, игнорируя часть про “клячу”. - На самом деле, он только выглядит грозно. Он очень покладистый и спокойный. После этих слов эльф с нескрываемой радостью в глазах осторожно стал приближаться к коню с левой стороны. - Янто, да? Нам с тобой предстоит совместная дорога, так что лучше подружиться, - вкрадчиво говорил он, делая шаг за шагом. Янто заинтересованно развернул голову и уши в его направлении. - Отлично, Янто, ещё чуть-чуть, - продолжил Хосок, протягивая вперёд ладонь, позволяя коню обнюхать её. Не встретив какого-либо сопротивления, эльф переместил вторую руку на шею коня, слегка поглаживая. Свободной рукой он вытащил из кармана кусочек яблока, который незамедлительно пропал во рту коня. Юнги молча наблюдал со стороны, как Янто обнюхивал звонко смеющегося эльфа в поисках угощения. Итого, ему понадобилось не более двух минут, чтобы подружиться с Янто. - Ну, что, Хосок? - хватаясь за узду и направляясь за эльфом к выходу из стойл, спросил Юнги. - А твоя лошадь готова? - Готова, - засмеялся Хосок. - Только у меня не лошадь. - Не лошадь? А кто т… - не успел закончить вопрос мужчина, выходя на улицу. Хосок стоял рядом с белоснежным оленем. Нет, не оленем. Эльфы называют их галлами. Крупные животные с невероятными извилистыми рогами. - Это Эльгара. То единственное светлое, что у меня осталось в память о моих сородичах. - представил её эльф. - Эльгара? - заинтересованно спросил Юнги, всё ещё в восхищении смотря на галлу. - Да, в переводе с эльфийского “Солнце”, - пояснил Хосок, убирая свои вещи в сумку. - И как бы поэтично это ни звучало, подходить пока не советую. Обожжёт. - Занятная аналогия, - протянул Юнги, отрывая взгляд от галлы. Он посмотрел на эльфа и смог только открыть рот в изумлении. - Что такое? - спросил Хосок, замечая направленный на себя поражённый взгляд. Юнги вытянул руку, показывая пальцем на металлический посох с навершием в виде головы дракона, что был виден из-за спины эльфа. - Хосок! - выпалил мужчина. - Ты маг?