***
Исак не помог Эвену с уборкой, потому что всю оставшуюся ночь он провел с Юнасом. Он был слишком унижен, совершенно раздавлен. Он не был уверен почему, но так и было. И он знал, что Юнас одолжит ему штаны и подушку, не задавая лишних вопросов. — Все хорошо? — все-таки спросил тот на следующий день. Исак показал ему большой палец, а потом снова свернулся в комочек, лежа на диване. Все просто зашибись. Ему нужно прекратить чувствовать так много. Каждый чертов раз. Ему нужно перестать желать того, что он все равно никогда не получит. Ему нужно остановиться. Он уже обещал себе, что больше ни к кому не будет испытывать никаких сильных чувств, потому что каждый раз заканчивается для него новой болью. Но все опять повторяется. Они просто напились и, буквально, были ближе всех друг к другу, когда это произошло. В этом был смысл. Они оба — привлекательные парни, которых тянет к другим привлекательным парням. Это естественно, что они поддались этому обжигающему чувству, и их слегка унесло в тот момент. Исаку не стоило делать из мухи слона. Эвен наверняка думает, что он слишком драматизирует. Это был просто поцелуй. Очень долгий, но, тем не менее, просто поцелуй. Нельзя рушить их дружбу из-за одного дурацкого поцелуя._______________ Эвен Сосед 11:07
Прости за вчерашнюю ночь Пожалуйста, возвращайся домойЯ ползу по ступенькам
Серьезно?Да. Открой дверь Не могу найти ключи
_______________
Исак думал, что встреча будет очень неловкой, но он ошибся. Эвен обнял его прямо у порога и извинился раз двадцать «за то что набросился на него, когда тот был в стельку». С каждым произнесенным извинением Исак чувствовал, будто ему вонзают нож прямо в сердце. Не извиняйся. Я хотел этого. Я так сильно этого хотел. — Возможно, нам надо обновить наши правила, — произнес Эвен.Правила дома: 1. Предупреждай, когда собираешься привести кого-нибудь на ночь. 2. Вот и все. Можно трахать, кого захочешь. ♥ (НО ТОЛЬКО НЕ ДРУГ С ДРУГОМ) 3. Твои волосы офигенно выглядят по утрам. Это не правило. Но это настолько важно, что должно быть в списке.
***
Весь вечер Исак смотрел, как Эвен работает за своим ноутбуком. Тот сидел на их диване и в наушниках монтировал видео для занятий, а Исак наблюдал за ним из-за кухонного стола, положив подбородок на скрещенные руки. Он разглядывал сосредоточенно нахмуренные брови, обладатель которых совершенно не замечал робких взглядов украдкой, которые потом превратились в откровенное разглядывание. Вальтерсен с нежностью наблюдал за ним, и решил для себя, что, в конце концов, это было просто сексуальное влечение. Он решил, что Эвен важен ему, как друг, и он не хотел терять его. Он решил, что он — просто глупый озабоченный парень, а Эвен — горячий озабоченный парень. Исак улыбнулся своим мыслям и решил, что отныне он будет думать головой, а не членом. Он никогда в жизни не сможет найти человека, который бы добровольно мыл посуду и готовил для него. Исак не мог позволить себе разрушить эти отношения из-за своей обычной прилипчивости и постоянного желания трахаться. Он будет думать головой, холодно и расчетливо. Он сможет найти горячих озабоченных парней где-нибудь еще.***
Исак стал более отстраненным, более холодным. Не конкретно с Эвеном, а вообще, особенно по отношению к себе. Он стал к себе жестче. Сосредоточился на горах книг и перестал так часто тусить и выпивать. Он погрузился в изучение всех этих медицинских терминов и проведение лабораторных. Он сфокусировался, не отвлекался, сконцентрировался. А по выходным он выходил на охоту, пропуская дружеские посиделки, небольшие тусовки и грандиозные вечеринки, где он уже всех знал, вместо этого отправляясь в гей-клубы, где призывно смотрел из-под ресниц на мужчин старше него. Они были очарованы его кудряшками. Им нравились его кепки козырьком назад. Они любили его кожу. Их привлекал его острый ум и язык. Теперь Исак проводил ночи в отелях и больших домах. Он ездил на шикарных тачках и заказывал обслуживание в номер. Только по выходным, но все же. Он чувствовал себя не таким пустым, не таким одиноким. Однажды один из этих парней спросил его, почему он проводит время с таким уродом, как он, хотя может заполучить кого угодно. Исак ответил, что он просто хочет внимания, что ему просто нужна компания.***
— Я скучаю по тебе, — выпалил Эвен однажды утром за завтраком. Завтраком, который Вальтерсен больше не ел, потому что он был слишком вкусным и потому что это начинало для него значить слишком много. — Я прямо перед тобой, — пожал Исак плечами. — Но ты не со мной, — ответил тот, и это было нечестно. — Я здесь с тобой, — произнес Вальтерсен, но вовсе не имел это в виду. И был почти разочарован, когда Насхайм не стал развивать эту тему. Исак искал внимания, заботы и привязанности везде, где только мог. Но больше всего на свете он хотел этого от Эвена. Он до боли во всем теле хотел Эвена. И Исак перестал встречаться с теми мужчинами.***
Однажды вечером они играли в ФИФА у себя в гостиной и смеялись над дурацкими мемами, которые Исак листал у себя в телефоне, когда Эвен снова его поцеловал. На этот раз они оба были трезвыми. В этот раз они были в похожих серых домашних штанах. Исак не мог вспомнить, что он такого сказал или сделал, чтобы заслужить такую реакцию. Они даже сидели на разных концах дивана, и все, что делал Исак, так это смеялся над очередной фразой Эвена. Смеялся в полный голос. Закрыв глаза и прижав ладонь к животу. Он все еще смеялся, когда Эвен взял в ладони его лицо и прикоснулся губами к его губам. Вальтерсен на мгновение задумался, похоже ли это на целующиеся смайлики? Они ему очень нравились. В этот раз они не выпили ни капли алкоголя. Исак ощутил на губах Эвена лишь вкус сигареты, которую он сам ему и дал. Парень всегда делился с ним, неважно, была ли у Эвена своя пачка или нет. В этот раз Насхайм не вылизывал его рот, не впивался пальцами в его кожу. Он лишь слегка прикоснулся к нему губами. Он спрашивал разрешения, и Исак боролся сам с собой. Он сомневался и раздумывал, стоит ли ему раскрыть губы и наклонить голову, чтобы было удобнее. Но, преодолев первоначальный шок и кое-как приведя мысли в относительный порядок, он оттолкнул Эвена. Лица обоих тут же потеряли веселость. — Что ты делаешь? — спросил Исак. Возможно, это прозвучало немного жестоко. — Целую тебя, — ответил Эвен, все еще держа лицо парня в своих ладонях, все еще смотря на него своими невозможно голубыми глазами. — Зачем? — Потому что хочу. Я просто… — Ты был прав, — произнес Вальтерсен, поднимая руки и прикасаясь пальцами к запястьям Эвена. — Насчет чего? — спросил он, с внезапно появившейся паникой во взгляде. Кажется, он понял, что сделал. — Ты вовсе не милый, — отрезал Исак, стряхнув с себя его руки, оттолкнул его и убежал в свою комнату.***
— Прости меня, — пробормотал Эвен, стоя в дверях, вытаскивая Исака из его неглубокого сна. Парень застонал и попытался нащупать свой телефон в темноте. По ощущениям, было около четырех утра, а Эвен был пьян. Зашибись. — Что ты делаешь? — сощурился Исак от света, который был включен в гостиной. — Исак, пожалуйста, прости меня. Я такой козел, — заплетающимся языком выдал тот. Казалось, еще чуть-чуть, и он свалится, не в силах стоять. — Эвен, сейчас середина ночи, — тяжело вздохнул Исак. — Я не могу вынести мысль, что я причинил тебе боль. Исак, пожалуйста. Господи. — В тебе столько драмы, — вздохнул тот, откидывая одеяло в сторону. — Иди сюда. — Что? — Просто закрой дверь и иди сюда, — сонно повторил Исак. Он так сильно хотел спать, что готов был вырубиться сразу после этих слов.***
Под весом Эвена матрас непривычно прогнулся. Естественно, Исак и раньше спал с другими людьми в одной постели, но с Эвеном это чувствовалось странно. Так, будто он именно он должен быть рядом. — Прости меня. Прости, — повторял он снова и снова. — Хватит извиняться. Я просто хочу уже поспать. — Раньше ты кричал на меня, когда злился. А теперь просто ото всего отмахиваешься. Мне это не нравится. Исак ничего не ответил на это. Это было правдой: он больше никому не раскрывал свою душу. Они лежали лицом друг к другу, каждый на своей половине кровати, и Исаку почти захотелось вытянуть руку и прикоснуться к Эвену. Но тот его опередил. Он притянул его к себе, обнял и уснул, держа его в своих руках.***
— Чего ты от меня хочешь, Эвен? — спросил Исак на следующее утро, когда он проснулся и обнаружил, что тот смотрит на него. — Я не знаю, — произнес Насхайм.