Stagnum violas

      Я сидел в комнате, просто открыв рот от неожиданности и незнания того, что стоит делать в этой ситуации. Парень стоял и смотрел на меня глазами, полными непонимания и какой-то прикрытой агрессии, которая, видимо, зарождалась в нём. Позвать миссис и мистера Айеро, дабы они объяснили, кто я такой и что тут делаю, я, конечно же, не мог. Мне оставалось лишь моргать глазами по триста раз в секунду и открывать рот, как какая-то рыбёшка, которую выкинуло на берег, и единственное, что она могла сделать, так это беспомощно лежать и ожидать, что же будет дальше.       — Ты что, оглох, что ли?! — парень подошёл ближе, попутно аккуратно прикрывая дверь за собой, наверное, думая, что я тут сбежать собрался.       Я не совсем понимал его мыслей и действий, ведь, если бы я был грабителем, то смысл мне было бы сидеть на диване и рассматривать комнату, которую я, по идее, должен сейчас обшаривать в поисках чего-то ценного?       Словив себя на мысли, что мои более ранние мысли об идеальности этого парня не оправдались, я поднял руки вверх, показывая тем самым, что вроде как «сдаюсь» или же просто ничего не сделаю. Он остановился на месте, посмотрев в сторону лестницы, и крикнул:       — Мам! Пап!       Сверху послышались радостные возгласы миссис Айеро и топот ног, быстро приближающийся к нам. Темноволосый всё ещё сверлил меня взглядом, ожидая того момента, когда его родители наконец-то спустятся вниз. На лестнице показалось платье Линды, и я быстро перевёл взгляд в то направление. Женщина буквально со скоростью света вбежала на первый этаж и подскочила к своему сыну, крепко его обнимая.       — Как же я скучала, сыночек! — вскрикнула миссис Айеро, сжимая ещё сильнее в тисках своего сына.       Следом за женщиной спустился мистер Айеро, который сложил руки на груди, и тепло улыбался, наблюдая за своей семьёй. В этот момент мне даже показалось, что это был не тот суровый и холодный мужчина, которым я его видел каждый день, а совершенно другой человек.       — Я тоже скучал, мам, — парень сложил руки на спине мамы и обнял её в ответ, не сводя с меня взгляда даже в такой момент, на что я лишь закатил глаза, а после уставился куда-то в пол.       Невзирая на свой опущенный взгляд, я сумел разглядеть, как к ним подошёл мистер Айеро и, видимо, накрыл их своими руками, сжимая в объятиях супругу и сына. Они стояли так почти минуту, не говоря ни слова, а я буквально всем нутром чувствовал на себе всё тот же изучающий сердитый взгляд, который только добавлял дискомфорта.       Мистер Айеро наконец-то отошёл от своей семьи, отпуская их из объятий, а вот женщина всё никак не хотела отлипать от сына, которого, как я понял, уж очень давно не видела. Скорее всего, темноволосый приезжал только во время каникул, то есть, раз в полгода, поэтому Линда успевала за ним очень соскучиться. Уже тогда у меня было ощущение, что это время для меня будет слишком тяжёлым, поскольку семья снова в сборе, а я не входил в это число людей.       — Может, вы мне объясните, кто это? — голос разрубил нависшую тишину, а я вновь стал центральным субъектом интереса, чего мне совершенно не хотелось.       Все разом повернулись в мою сторону, а мне пришлось робко поднимать свои опущенные глаза, дабы встретиться с тремя взглядами, из которых меня привлекал только один — Линды, потому что я знал, что он будет, как обычно, полон доброты и тепла, которые мне сейчас были просто необходимы. Эти три человека, стоящие передо мной, относились ко мне на данный момент совершенно по-разному. Ну, как сказать, возможно отношение Айеро-старшего и младшего было схоже, но вызвано было совершенно из-за разных обстоятельств. Старшему приходилось постоянно наблюдать меня в своём доме в течение недели, а младший, наоборот, не ожидал увидеть в своём доме кого-то, помимо его родителей.       — Ох, Фрэнки, это… — женщина запнулась, не зная даже, как меня представить. Она ведь не знала моего имени, кстати, как и я сам. — Мы с твоим отцом…       — Раз не можешь объяснить ты, так, может, он сделает это сам? — Фрэнк взмахнул рукой в мою сторону и посмотрел ещё более недовольным взглядом.       Мои глаза забегали из стороны в сторону, а всё тело буквально вжалось в диван, в надежде, что таким образом я в него врасту и стану незаметным, но хрен там плавал, всё так же три пары глаз были устремлены на меня. Линда изогнула свои брови, а её глаза стали даже немного грустными.       — Он не может говорить… — тихо проговорила миссис Айеро, будто старалась, чтобы я не услышал это, тем самым оберегая.       Но я-то всё слышал и прекрасно помнил об этом. Да что уж там, мой мозг каждый раз напоминал мне об этом, посылая импульс, дабы мои губы зашевелились, и я попытался что-то сказать или ответить. К чертям, уже неделю меня мучают эти мысли, а ощущение, что это всего лишь сон не покидает. Всё казалось таким, будто я умел разговаривать, просто вот именно на этот неопределённый период кто-то сверху решил лишить меня этой возможности в каких-то, только им известных, целях.       — В каком смысле? — недоумевал Фрэнк, переводя взгляд от меня к своей матери.       — Он немой, Фрэнк, — в разговор влился мистер Айеро, отвечая на вопрос своего сына.       Я порядком удивился этому и посмотрел на мужчину, в глазах которого тоже читалась какая-то сдержанная грусть. Неужто и этот лёд наконец-то растаял, и он стал лучше ко мне относиться?       — Так что ответа от него и не жди, — продолжил Айеро-старший, а моя мысль об оттепели ушла на задний план.       — А как тогда получилось, что он оказался в нашем доме? — он говорил это так, как будто меня тут и не было, и они обсуждали какого-то совершенно левого и незнакомого человека. Стало крайне неприятно.       — Может, хватит?! — вскрикнула Линда, смотря куда-то в пол, а после, тяжело вздохнув, подняла взгляд и посмотрела на меня. Она подошла ко мне и положила руки мне на плечи, сжимая их, пытаясь таким образом хоть немного поддержать. — Мы расскажем тебе всё за ужином.       Взгляд Фрэнка был недоверчив, но он всё-таки скинул с плеч рюкзак, отбросив его в угол гостиной, и пошёл на второй этаж.       — Я пойду помою руки, — кинул он перед тем, как скрыться на втором этаже.       Мистер Айеро же подошёл к холодильнику, открыл его и достал оттуда пару бутылок пива, а после поставил их возле ножки своего стула, куда и уселся. Линда подержала ладони на моих плечах ещё немного, а после убрала их, проговорив:       — Давай садиться за стол.       Я медленно встал с дивана и направился к своему месту, которое находилось как раз напротив пустого стула, который предназначался для Фрэнка, шаги которого уже были слышны. Он медленно спускался вниз, а в каждом размеренном и спокойном натиске на ступеньку лестницы будто отбивалось его нежелание вообще садиться за стол.       Когда все места наконец-то были заняты, Линда привстала со своего стула и потянулась за огромной тарелкой, стоявшей посредине. На тёмно-синей узорчатой тарелке с бортиками находилось овощное рагу, от которого исходил прекрасный аромат. Это не было похоже на какую-то одну сплошную овощную кашу: каждый кусочек какого-либо овоща был целым, создавая тем самым блюдо, пестрящее красками, которое так и хотелось попробовать.       — Моё любимое овощное рагу, — усмехнулся Фрэнк и взял в руки вилку, успев мельком взглянуть на меня.       — Да, это, кстати, наша традиция, — Линда обращалась ко мне, желая рассказать их ещё одну небольшую семейную историю. — После того, как Фрэнк поступил в колледж, мы каждый раз по его приезду готовим это рагу по фирменному рецепту, который мне достался от моей мамы. До этого мы делали его еженедельно, но после отъезда Фрэнка в этом не было необходимости, поскольку едим мы его только все вместе.       — Одно время я так переел этого рагу. Было ощущение, что я уже сам весь состою из овощей, — мистер Айеро усмехнулся.       И… он заговорил и поддержал рассказ своей супруги. В тот момент я пребывал в полнейшем шоке, поскольку единственным, что я слышал от него за весь этот период, было: «Доброе утро», «Спасибо, дорогая», «Эй, ты, а ну-ка помоги!», «Я на работу, до вечера», «Спокойной ночи», и самое главное — «Вставай с моего гамака!». Это же было что-то новенькое и совершенно непривычное; возможно, на мужчину подействовал так приезд его сына.       — Вкус детства, — еле слышно произнёс Фрэнк и положил первый кусочек себе в рот, начиная его пережёвывать.       Я думал, что таким образом тема о моём пребывании в этом доме может отойти на второй план, но не тут-то было:       — Так что? Может, поведаете мне, как у нас появился гость? — Фрэнк иронично посмотрел на меня, продолжая жевать рагу.       — Милый, это всё случилось так спонтанно, даже и не знаю, как начать рассказ… — Линда даже не положила ничего себе в тарелку, опустив блюдо на стол, как только её сын поднял эту тему.       — Мам, постарайся как-то начать, ведь, я так понимаю, мне придётся делить с ним свою комнату.       Я быстро схватился за небольшой блокнот, который лежал у меня в кармане джинсов и выступал методом общения, а после вывел на первом же листе большими буквами «Я посплю на диване».       Все быстро обратили внимание на это, а мистер Айеро даже немножко подался вперёд, дабы разглядеть в нормальном ракурсе то, что я написал, а, когда у него это получилось, уселся обратно на свой стул, укладывая локти на столешницу.       — Это не столь важно на данный момент, меня больше интересует, как ты тут появился? — на этот раз Фрэнк задавал вопрос именно мне.       Он был действительно жёстким человеком, который говорил всё прямо в лицо, совершенно не опасаясь реакции человека на его слова, которые могут быть колкими и обидными. Не нужно быть гением, чтобы понять это. Образ порядочного, доброго и вообще идеального сына прекрасной миссис Айеро давно ушёл куда-то в небытие, а моя рука снова потянулась за ручкой, дабы написать всё на листке. Нельзя описать всю ситуацию в двух словах, поэтому я вычерчивал буквы как можно быстрее, дабы не заставлять ждать других.       — Стоп! — произнесла Линда и положила ладонь на мою руку, которая уже начинала болеть от такой быстрой писанины. — Я сама тебе всё расскажу. Незачем это всё писать.       — Хорошо, мам, — переключатель Фрэнка работал просто идеально, поскольку со своей мамой он становился совершенно другим: голос мягче, лицо добрее, взгляд спокойнее.       Женщина вздохнула и начала свой рассказ:       — Мы с твоим отцом шли в сторону центра неделю назад, решив не брать машину и немного прогуляться. Когда мы подходили к старой остановке, которая находится возле почты, то увидели, что кто-то лежит. Я подбежала туда и увидела парня без сознания. Давай его тормошить, а он никак не реагирует, испугалась до чёртиков, — женщина посмотрела на меня и легонько улыбнулась. — Я сразу же отправила твоего отца к Альфреду, чтобы он осмотрел и оказал первую помощь. Оказалось, что было сильное сотрясение, которое вызвало амнезию и немоту. Никаких документов с собой, ни телефона — ничего. Мы забрали его к нам домой и решили, что он поживёт у нас, пока всё не прояснится.       Фрэнк внимательно слушал весь этот небольшой рассказ, а потом взглянул на меня. Его взгляд стал мягче, а лицо больше не выражало той раздражённости, которая была до этого. Мне вдруг стало намного легче, но это было буквально на секунду, пока свой рот не открыл мистер Айеро:       — Решила это ты, а я, так сказать, просто поддержал твоё решение, — мужчина взял из-под стола бутылку пива и с лёгкостью открыл её, делая сразу же большой глоток хмельного напитка.       — Фрэнк! — вскрикнула Линда и чуть ли не подпрыгнула со своего места от внезапно нахлынувшей злости. — Как ты можешь…?!       — Папа, не нужно этого, — оборвал мать Фрэнк и посмотрел на отца слишком серьёзным взглядом, а после сразу же обратился к матери: — Вы уже обращались в полицию?       — Я сразу же уведомила об этом нашего местного полицейского Фрэда, позвонила в больницу, рассчитывая на то, что кто-то кинется искать парня, но пока что ничего, — женщина опустила голову вниз.       — Тебе не нужно спать на диване, оставайся на кровати в моей комнате, а я постелю себе на полу, — голос Фрэнка был спокойный и уверенный, даже немного поддерживающий. — Гостиная от слова «гость», а ты являешься таким же жителем этого дома, как и все мы тут.       Мои глаза округлились. Я никак не ожидал такой резкой смены отношения ко мне, поэтому почувствовал своего рода неловкость от неготовности к таким переменам. Немое «спасибо» образовалось на моих губах, и Фрэнк это понял, кивнув в ответ.       — А теперь давайте уже наконец-то поедим моё любимое овощное рагу, — он немножко улыбнулся и снова взял в руки вилку, дабы наконец-то начать нормальный ужин.       Когда я попробовал этот овощной шедевр, по-другому и сказать-то нельзя, то понял, что ничего вкуснее до этого не пробовал. Вместе с хлебом, который миссис Айеро делала сама, это было просто что-то невероятное, заставляющее вкусовые рецепторы ликовать. Чуть позже к нам ещё буквально на десять минут заскочил док, который успел осмотреть меня и захватить рагу, которое ему любезно впихнула миссис Айеро. Последующие пол часа мы просто сидели и ели. Ну, я просто сидел и ел, а вот семейство Айеро обсуждало всё, что только можно: начиная от каких-то незначительных происшествий в городке и заканчивая успехами Фрэнка в колледже.       Как оказалось, он учился в колледже по специальности «Техника и искусство фотографии». Он хотел быть фотографом ещё с самых маленьких лет, и родители не перечили ему в этом, разрешив после школы уехать учиться в другой конец штата. Из всех этих диалогов, прозвучавших за ужином, я понял только одно — исполнению желаний Фрэнка способствовала его мама, которая умело заставляла замолчать своего супруга, когда он ранее пытался что-то перечить своему сыну.       Всё это было в сопровождении каких-то воспоминаний из их жизни, которые я толком-то и не понимал, поскольку знал их всего неделю. Только вот вся эта уютная атмосфера, наполненная воспоминаниями, интересными рассказами и традиционным овощным рагу, заставляла невольно улыбаться. Как-то это украдкой заметила миссис Айеро и улыбнулась мне в ответ настолько широко, насколько только это возможно, воистину во все тридцать два зуба.       За всё это время мистер Айеро успел осушить две бутылки пива, а потом, когда дело дошло до последней, он решил, что её можно выпить только на диване перед телевизором, поэтому по-быстренькому покинул свой стул и переместился на удобный мягкий диван перед зомбирующим ящиком. Мы же с Линдой начали медленно убирать всё со стола и сносить на кухню, дабы после помыть. В это время Фрэнк направился наверх в душ после долгой дороги, а после спустился к нам со словами:       — Мам, а где моя любимая чёрная пижама? — его волосы были ещё влажные, а по телу стекали капли воды.       Скажем так, первым предположением касательно моего прошлого, которое возникло в моей голове, было то, что я, мать его, гей, а может, бисексуал. Ну, просто, такая мысль возникла при виде Фрэнка, который зашёл на кухню с голым торсом, по которому медленно стекали капли воды; с немножко красноватыми щеками и телом после горячего душа; в джинсах, которые он быстро накинул, даже не удосужившись застегнуть ширинку, выставляя на показ свои красные боксеры; с взъерошенными влажными волосами, которые он постоянно поправлял рукой, потому что они падали ему на глаза.       Мои щёки буквально вспыхнули от такой картины, а в горле появился ком. Он был старше меня уж точно лет на пять, его тело было полностью сформировавшимся и идеальным. Не то что я — любая бабушка, которая увидела бы меня в трусах, захотела бы меня сразу же накормить, поскольку количество костяшек, которые выпирали, напугали бы любую старушку. Да, я был сто процентов выше Фрэнка, но в то же время и худее. Только вот всё равно для того, чтобы хоть немного успокоить своё кровообращение и мозг, мне пришлось перевести взгляд куда угодно, но чтобы я и краем глаза не замечал темноволосого.       — Я дала её поносить нашему красноволосому жильцу, — усмехнулась Линда и принялась дальше вытирать посуду, которую уже успела вымыть до блеска.       — Она же сто процентов короткая, — Фрэнк усмехнулся и прошёл вглубь кухни, которая была небольшой, как и весь этот дом, поэтому парень зацепил меня своим оголённым плечом, отчего мне пришлось опять повернуть голову в противоположную от него сторону.       — Есть немного, но другого у нас ничего нет. Ты просто немножко ниже, чем остальные парни твоего возраста, — женщина потрепала Фрэнка по его мокрой макушке, а с волос полетело множество капель.       — Мама! — вскрикнул парень, явно смущаясь из-за своего роста.       Возможно, у него были даже какие-то проблемы с этим раньше. Ну, в плане, как на это реагировали окружающие. Например, дети, которые даже в своём юном возрасте оказываются достаточно жестокими для того, чтобы гнобить человека из-за того, что он не может контролировать. Наверное, так и было, поскольку Фрэнк действительно резко отреагировал на это шуточное замечание матери и даже умудрился засмущаться.       На моем лице это вызвало улыбку, поскольку от того грозного и холодного темноволосого парня не осталось и следа. Сейчас, в кругу своей семьи и одного незнакомца, он стал обычным парнем, от которого сбежало точно лет так пять, судя по его настроению.       — Ну вот что вечно «мама»? — женщина рассмеялась и положила последнюю тарелку на место, а после ушла в гостиную к своему супругу.       Мы остались с Фрэнком одни на кухне. Я стоял, как придурок, с полотенцем в руке и последним стаканом, который нужно было бы давно уже вытереть, и пялился на него. Даже не знаю, почему не отводил взгляд, ведь это не было уж таким сложным заданием. Просто взять и посмотреть куда-то в сторону. Нет же, нужно было вести себя, как пугливая малолетка, застывшая на месте.       — Ты чего застыл? — парень подошёл ко мне и взял меня за руку. Мой мозг уже вёл обратный отчёт перед тем, как отключиться. — Пойдём, найдём тебе какие-то шмотки, которые будут как раз. У меня было пару вещей, больших на меня.       Я не успел сообразить, как парень потянул меня в сторону лестницы, ведя на второй этаж. Я даже умудрился пару раз споткнуться на ступеньках, но в итоге всё-таки добрался на самый верх, совершенно не успевая за ним. Каким образом он так быстро передвигался на своих коротеньких ножках, мне было непонятно.       Мы зашли в комнату, и Фрэнк прикрыл за нами дверь, тем самым отгораживая от орущего телевизора на первом этаже. Он осмотрел комнату и задал вопрос:       — Где та чёрная пижама?       Я немного задумался, а после указал на нижний ящик в комоде, куда обычно и складывал её, когда приходилось переодеваться. Он достал её оттуда и осмотрел на вытянутой руке.       — Ну, она и правда короткая на тебя. Я просто уверен! Она мне-то впору, — Фрэнк начал рыться в комоде, ища что-то там.       Всё это было достаточно долгим процессом, а единственное, что делал парень, так это доставал шмотку, быстро осматривал её и кидал на пол. Я уже прикидывал, сколько же времени займёт, дабы разобрать эту кучу на полу, которая всё увеличивалась, и аккуратно сложить в ящик. Именно сложить, а не закидать это всё туда, как делают это обычно. Когда то, что искал Фрэнк, наконец-то было найдено, я услышал лишь громкое «оно!» и увидел перед собой улыбающееся лицо.       — Примерь это!       Я взял в руки кусок чёрной ткани и начал расправлять его, чтобы наконец-то рассмотреть то, что мне пытается впихнуть Фрэнк. Когда этот ужасный комок, полный узлов, был распутан, то я увидел перед собой огромную сплошную пижаму чёрного цвета, на которой был нарисован белый скелет, а сзади висел такой же белый потёртый капюшон. Сказать, что это была любовь с первого взгляда — ничего не сказать. Это была просто самая идеальная пижама, которую могли только придумать во всей грёбанной Вселенной.       Я быстро закивал и заулыбался, смотря довольными глазами на Фрэнка. Он одобрительно кивнул и произнёс:       — У тебя слегка кривая улыбка, — он прищурил глаза, будто рассматривая мою улыбку и то, как неправильно изогнулись у меня губы. Я быстро расслабил уголки губ и немного выгнул брови, показывая своим видом недоумение: — Эй, куда! Она милая!       Всё, нокаут. Превратиться из ворчащего, недовольного и злого парня в такого, который говорит милости и выглядит слишком идеально — невозможно. Ну, как невозможно, по-видимому, возможно, поскольку как раз-таки он сейчас сидит передо мной, возмущаясь тому, что я просто перестал улыбаться.       Я достал ручку и блокнот из кармана и быстро написал «Я пойду покупаюсь». С такой же скоростью показал это Фрэнку и вылетел из комнаты. Не было уверенности, что он хотя бы успел прочитать то, что я там написал, но в тот момент я об этом как-то не подумал.       — Ты забыл пижаму! — донеслось до слуха из комнаты.       Я остановился на месте, а потом быстро вернулся в комнату, схватил свою новую и уж точно теперь любимую чёрную пижаму с пола и выбежал из спальни снова, услышав позади смешок. Я спустился на первый этаж и показал Линде блокнот с открытой той же страницей.       Каждый раз, когда я шёл в ванную, она просила предупреждать об этом. Видимо, волновалось, чтобы мне не стало плохо там, а я даже позвать толком не смогу. Когда миссис Айеро прочитала написанную фразу, произнесла:       — Хорошо, милый.       Она улыбнулась и вновь повернула голову к телевизору, по которому показывали одно из тех ток-шоу, которые так любят все женщины, заставляя своих мужей смотреть это вместе. Это было даже заметно по лицу мистера Айеро, которое явно не показывало радость от происходящего. Наверное, он надеялся на то, что в свой выходной сможет посмотреть хоккей в сопровождении своего любимого самого простого пива. Да, этот мужчина питал особую любовь именно к этому виду спорта, поскольку не пропускал практически ни один матч, который показывали по зомбо-ящику.       Я медленно поднялся на второй этаж, зашёл в ванную и закрыл за собой дверь на щеколду. Включил воду прежде, чем залезть в саму ванну, и рассматривал пижаму, которую мне дал Фрэнк. Она была помятой и выглядела достаточно поношенной, возможно, даже была куплена в каком-то из Second Hand`ов, но меня это особо и не смущало. Запаха барахолки я не обнаружил, а даже напротив — от пижамы пахло очень приятно, как пахнет любимый гель для душа.       Можно сказать, что после принятого душа я с удовольствием надел на себя этот сплошной кусок ткани, который оказался как раз мне в пору. Я пару раз посмотрел на себя в зеркало, вытирая пальцами пар, который там осел, прежде, чем выйти из своего небольшого убежища. Когда дверь наконец-то отперлась, я сразу же почувствовал свежий и прохладный воздух по сравнению с тем разгорячённым, который был в ванной комнате.       Я медленно спустился вниз, надеясь, что Линда, как обычно, сделает чашку зелёного чая с молоком, которое очень быстро меня усыпляет. Я буквально пью этот напиток и через десять минут становлюсь готов прильнуть головой к подушке и спать до самого утра. Когда я зашёл в гостиную, то услышал, что Айеро-старший уже похрапывает, а Линда, заметив меня, лишь усмехается со своего мужа. На столе на кухне стояли две чашки с горячим напитком.       — Отнесёшь и Фрэнку тоже? Он его обожает, — женщина еле сдержала внезапно напавшую зевоту и лишь вяло улыбнулась.       День и правда был выматывающий и достаточно эмоциональный, поэтому не странно, что уже сейчас все медленно начинают засыпать, хотя на часах было всего ничего — часов десять. Я буквально чувствовал, что являлся «совой», которая бодрствует ночью и спит днём. Так намного удобнее и практичнее, особенно когда наступает ненавистная жара, и только ночью можно хотя бы немного вдохнуть свежего воздуха. На календаре март близился к концу, а это предвещало скоропостижное потепление и уход зимы со своего поста.       Я медленно поднимаюсь вверх по лестнице, стараясь не разлить ничего из чашек. Как оказалось, следить одновременно за двумя наполненными до краёв чашками — очень сложная задача, поэтому немного всё-таки было пролито. Кое-как ногой у меня получилось открыть дверь спальни, и я смог зайти внутрь, быстро опуская чашки на комод, дабы не разлить содержимое ещё больше.       За время моего отсутствия все вещи были благополучно свалены в ящики комода, а на полу у стенки красовалось ложе из множества тканевых матрасов и подушек, казавшееся просто пушистым Раем для сна. Моя кровать тоже была расстелена, но я не наблюдал Фрэнка. Какой-то едкий запах просачивался не пойми откуда, и я увидел, как немного шевельнулась штора. Я робко подхожу к ней и немного отодвигаю, дабы увидеть наконец-то, что же там происходит.       Два смыкающихся окна теперь были настежь открыты, а на подоконник локтями опирался Фрэнк, держа в пальцах сигарету, от кончика которой шла небольшая струйка дыма. Он медленно выдыхал дым, который выходил из его лёгких, и взглянул на меня.       — Что-то ты долго, — он протянул мне пачку с сигаретами, открывая её. — Будешь?       Я совершенно не знаю, курил ли до этого, но всё-таки потянулся рукой к пачке, выуживая оттуда одну сигарету, как будто это было бы некультурно, если бы я отказался. Сигарета оказывается у меня во рту, и Фрэнк подносит зажигалку с огнём, помогая мне подкурить. Я делаю первую затяжку и начинаю задыхаться, попутно кашляя. Наверное, я всё-таки не курил до этого.       — Выкидывай, — сказал Фрэнк и поглотил ещё один клубок дыма в лёгкие, а после снова выдохнул.       Это выглядело так органично и красиво на фоне тёмного звёздного неба и сада, выглядывающего снизу, что я просто включил своё упрямство и ещё раз сделал затяжку. В этот раз всё прошло более нормально, без кашля, но мне всё-таки пришлось его немного сдерживать. Темноволосый ещё раз взглянул на меня и улыбнулся.       — Не заставляй себя.       Он аккуратно сбил пальцем пепел с сигареты и сделал ещё одну очень долгую затяжку, заканчивая тем самым курить. Фрэнк пододвинул к себе пепельницу и затушил кончик сигареты, оставляя на дне маленькие красные огоньки. К середине этого бумажного яда я уже привык, и это больше не вызывало никаких побочных эффектов.       Фрэнк отошёл от окна, и я уже было решил, что он просто вот так вот пошёл спать, но буквально через пару секунд он вернулся обратно с чашками.       — Наверное, ты курил раньше, — проговорил Фрэнк, опираясь о подоконник и рассматривая меня. — Во-первых, ты слишком быстро привык, а во-вторых, тебе даже идёт.       Я удивлённо вскинул бровь и, последовав его примеру, опёрся об подоконник, смотря на него. Небольшой глоток чая помог мне немного нормализировать горечь, которая была у меня во рту после сигареты. Я уже успел представить, насколько круто было бы вот так вот пить чай или кофе и курить, лёжа на гамаке в саду миссис Айеро.       Мы стояли так ещё немного в тишине, наблюдая за небом и ближайшими домами, которые можно было разглядеть благодаря тому, что дом семьи Айеро находился на небольшом холме. Человек, стоявший рядом со мной, вызывал огромный интерес. Он был полон множества аспектов и нюансов, которые очень тяжело собрать воедино. Татуировки, внешность, поведение, характер, слова и прочее, что может вызвать множество размышлений. Всё это было покрыто своего рода пеленой, которая, как эта занавеска, накрывала его.       Я же был чистым холстом, который буквально недавно сотворили из дерева и выставили на продажу. Кстати, о холсте, я вспомнил о нём только к ночи и обязательно решил для себя, что на следующий же день примусь рисовать его. Мне было интересно начало этой работы, я хотел проверить, смогу ли я сделать из неё что-то стоящее, дабы оправдать надежды старика, который вручил мне своё творение.       — Спокойной ночи, — вырвал меня из размышлений голос Фрэнка, затушившего очередную сигарету и направившегося к своему ложу, оставляя на подоконнике пустую чашку.