Stagnum violas

      Лучи заходящего за горизонт солнца попадали в комнату и освещали всё в ярко-оранжевый цвет, создавая на стенах тени от предметов, которые попадали под его влияние. Это был прекрасный вечер, наполненный множеством мыслей, назойливо крутящихся в моей голове и не желающих её покидать.       Я сидел на неубранном ложе Фрэнка и всматривался в каждый оттенок оранжевого на поверхностях стен и предметов, прекрасно гармонирующий с остальными цветами деталей, которыми была наполнена комната: старый деревянный комод с множеством шершавостей, в который врезалось ярко-оранжевое сияние; зеркало, отбивающее свечение и создающее блики, разносившиеся по всей комнате, попадая на стены; занавески, развевающиеся ветром сквозь распахнутое окно; старая гитара, каждая металлическая струна которой буквально блестела, и множество другого, пока до моего взора наконец-то не добралась та самая деталь, привнесённая мной — белый мольберт.       Он стоял в самом углу и так и манил мой взор, заставляя остановить взгляд именно на нём. Я медленно встал со своего места и подошёл к полотну. Пальцы произвольно легли на шершавое покрытие, оставленное краской, и начали водить по нему, пытаясь ощутить каждую деталь, которая были привнесена рукой старика. Эти мазки были определённо началом для чего-то прекрасного и сугубо личного. Глаза прищурились, а взгляд остановился на сиреневом штрихе, казавшемся слишком одиноким.       Я взял мольберт в руки и решил приступить к обещанию, которое взял с меня старик — закончить работу. Не было уверенности в том, что я смогу достойно завершить её, но я никак не мог перебороть своё желание рисовать, зародившееся где-то глубоко внутри меня. Я схватил тканевый свёрток с инструментами и вернулся обратно на ложе Фрэнка. Медленный вздох, а после пальцы, аккуратно открывающие сверток, как будто в нём находилось что-то крайне секретное. Я медленно оттянул тесьму, завязанную в бантик, а после взялся за край ткани, раскрывая её. Внутри находилось множество различных инструментов для рисования: тюбики с масляными красками, парочка угольных карандашей, кисти различного размера и разбавитель для масляных красок — стандартный набор. Что удивило меня больше всего, так это то, что присутствовали там только определённые оттенки, которые предполагались именно для этой работы, сужая мой выбор, как же дальше закончить эту картину.       Я открыл два тюбика с голубой и белой краской и выдавил её на деревянную дощечку, которую нашёл в кладовке, а вместе с ней и небольшую ёмкость для разбавителя. Все действия делались по наитию, как будто в «прошлой» жизни моим единственном занятием было рисование, и сейчас всё казалось слишком простым и будничным, до того момента, как я поднёс кисть дрожащей рукой к холсту и собрался сделать первый мазок. Моя рука, по неизвестным мне причинам, дрожала, а сам я крайне разнервничался, боясь что-либо испортить.       Я тихо вздохнул и медленно закрыл глаза, а после аккуратно дотронулся кончиком кисточки к холсту. Первый шаг был сделан, и после этого меня было просто не остановить.       Я не знаю, как долго сидел над работой, вырисовывая каждую деталь, как это только было возможно масляными красками, но то, что солнце зашло за горизонт, я даже и не заметил. В дверь постучали, а до слуха донеслось:       — Джерард, всё в порядке, дорогой? — Линда медленно приоткрыла дверь и заглянула внутрь, пытаясь рассмотреть меня в полумраке. — Ты чего сидишь в темноте на полу?       Её рука легла на выключатель, и в комнате наконец-то стало светло. Я прищурил глаза, которые совершенно не ожидали такого яркого освещения, поскольку уже привыкли высматривать детали в полумраке. Через пару секунд мне стало легче, и я медленно поднял веки. Женщина стояла с приоткрытым ртом и расширенными глазами, которые были явно направлены на холст, лежащий на полу.       — Джерард, это… это прекрасно, — она подошла к работе и опустилась на колени перед ней, не отводя взгляда. — Я даже и не думала, что ты рисуешь настолько красиво. У тебя точно талант.       Я засмущался и немножко поёжился на месте, а на лице появилась лёгкая улыбка. Её слова были крайне лестны, и я точно был уверен, что миссис Айеро говорила искренне. В этом нельзя было даже сомневаться, потому что за всё это время, которое я провёл тут, точно было сказать, что врать она совершенно не умела и не хотела.       — Ты должен обязательно закончить эту работу! — воскликнула она и положила руку мне на плечо, наконец-то взглянув на меня.       Я быстро прошёлся взглядом по работе и понял, что на ней точь-в-точь вырисовывается место, где мы сегодня были с Фрэнком. То небо и верхушки деревьев, нарисованные мной за это время, и то, что я сегодня наблюдал в поле, было просто идентично. Как будто мой мозг вырезал фрагмент из моей памяти и поместил её на холст, принося ещё больше ярких красок. Моему удивлению не было предела, поскольку я рисовал, находясь в какой-то прострации, и только сейчас ясно взглянул на то, что у меня получилось.       Как бы странно это ни звучало, но сегодняшнее утро опять всплыло в памяти: каждый момент, каждое слово и прикосновение, которое было подарено мне Фрэнком. Когда мы возвращались обратно, то весь путь в моей голове витала лишь мысль о том прикосновении к моим волосам. Оно было крайне особенно, а в сопровождении сказанных слов заставляло смущаться. Пускай потом Фрэнк резко отдёрнул руку и отвёл взгляд куда-то в сторону, а после выглядел каким-то отчуждённым. Я не смогу понять его поведения, поскольку влезть в его голову у меня нет ни возможности, ни желания, но те эмоции, которые появились во мне во время этого секундного прикосновения… Их нельзя описать, поскольку я и сам не знал, что они означали. Мне было приятно? Да, пожалуй. Казалась ли мне прекрасной его улыбка в этот момент? Определённо да. Хотел бы я ещё раз почувствовать это? Каждую секунду.       — Пойдём ужинать, — голос Линды вырвал меня из размышлений, заставляя снова вернуться в реальность.       Я кивнул головой и начал медленно подниматься с пола, в полной мере ощущая то, как у меня затекли ноги, а к коже будто приложили металлические шипы. Я кое-как встал и пошёл вслед за Линдой, искренне надеясь на то, что сейчас увижу Фрэнка. Не знаю, почему мне так этого хотелось. Может быть, я просто нуждался сейчас в человеке, с которым мне больше всего комфортно, чем с любым другим членом этой небольшой семьи. Я ведь не видел его с того самого момента, как мы вернулись домой. Он резко куда-то подевался, совершенно не предупредив о своём уходе. Я услышал это из разговора миссис и мистера Айеро, когда спускался на первый этаж за стаканом воды.       Я ступил на первый этаж и быстро прошёлся взглядом вокруг, понемногу осознавая то, что Фрэнк так и не вернулся, и мы остались в доме втроём. Хотелось сейчас просто забрать чашку с чаем, который мы обязательно пьём после каждого приёма пищи, и отправиться наверх в комнату, дабы продолжить рисовать, но миссис Айеро обидится. Её всегда обижало то, когда хоть кто-то из жителей этого дома не хотел есть её кулинарные творения. Она этого, конечно же, старалась не показывать, но её взгляд полностью выдавал её.       — Дорогой, давай ужинать. Отлипни ты наконец-то от своего хоккея, — миссис Айеро взяла в руки пульт и выключила телевизор, на что получила раздражённый вздох своего супруга.       — Линда, мне, что ли, нельзя посмотреть хоккей в свой выходной день! Я вот не понимаю, какого чёрта ты прицепилась? — начал было кричать мистер Айеро, яро жестикулируя.       — Не кричи на меня! — воскликнула женщина, снимая с себя фартук и ставя на стол большое блюдо с печёными овощами. — Вот поужинаем, и смотри дальше свой хоккей.       — А нельзя совместить эти два занятия? — пробурчал мужчина, поднимаясь с дивана.       Мне казалось, что с каждой секундой его лицо становится всё более красным от раздражения из-за такой небольшой детали. Только из-за идиотского ящика, по которому показывают хоккей, он готов начать кричать и портить себе нервы. Мне стало не по себе, поэтому я непроизвольно начал мяться на месте, чувствуя себя крайне лишним в этой комнате.       — А ты чего тут мнёшься? Садись! — крикнул на меня мистер Айеро и махнул рукой в сторону накрытого стола. — Постоянно как хвостик тут ошиваешься!       Я быстро закрыл глаза и опустил голову, чувствуя в полной мере свою беспомощность, поскольку даже не мог просто что-то возразить в ответ. Не потому что не хотел, а только из-за своего дефекта, который с каждым днём раздражал меня всё больше.       Я бы сейчас с удовольствием ответил ему, но вместо этого лишь трусливо «поджал хвост».       — Не смей на него кричать! — голос женщины звучал слишком близко, поэтому я распахнул глаза и увидел, что она стоит прямо напротив своего мужа, держа руки в кулаках на талии и грозно глядя на супруга. — Мы сейчас спокойно поужинаем, а после делай, что хочешь!       Мистер Айеро только попытался ответить, как его остановил ещё более злой взгляд Линды, которая даже не моргала. Он в который раз раздражённо вздохнул и направился к столу, проходя прямо между мной и Линдой. Женщина провела его взглядом, а после дотронулась рукой до моего плеча и повела вслед за собой к столу.       Стоило мне сесть за стол, как я почувствовал на себе крайне неприятный взгляд и был практически уверен в том, что он принадлежал мистеру Айеро. Обстановка и правда была очень удручающая, как будто попал в моральную камеру пыток, и только от тебя зависит, как быстро это подойдёт к концу. В моём случае мне нужно было быстро съесть всё то, что мне положила Линда в тарелку, и убежать наверх или же в сад, дабы продолжить читать очередную книгу Ремарка. Сил на рисование у меня уже больше не осталось, а Фрэнка не было дома, так что это последний вариант того, чем я мог заняться в этот вечер. Снова вспомнив о Фрэнке, я взял в руки блокнот и ручку. «А чего Фрэнк с нами не ужинает?»       — Он ни о чём не предупреждал перед уходом, но мне кажется, что он встретился со своими старыми друзьями. Так бывает каждый раз, когда он приезжает домой на каникулы, так что я даже и не знаю, в котором часу он вернётся домой.       Когда мистер Айеро услышал ответ своей жены и увидел листик, на котором был написан вопрос, то почему-то издал какой-то саркастический смешок и закатил глаза, а после его лицо стало резко суровым и раздражённым.       Это не осталось не замеченным Линдой, которая лишь укорительно посмотрела на своего мужа. Женщина привстала со своего места и подошла к холодильнику, дабы вытащить из него графин с соком, а потом открыла дверцу ящика и достала оттуда три стакана под фруктовый напиток. В тот момент, когда она ставила один стакан перед своим супругом, была остановлена:       — Я не буду, — мужчина встал из-за стола и направился к выходу из дома.       — Куда ты? — окликнула его Линда, выходя вслед за ним в гостиную.       — Пойду в бар к друзьям с работы, — проговорил себе под нос Айеро-старший, пока обувал свои ботинки.       — Друзьям с работы? К этим алкоголикам?! — женищна явно возмущалась и разводила руки в стороны. Её голос был повышен, а мне очень хотелось просто испариться со своего места, дабы не наблюдать всей этой картины.       — Да, лучше так, чем находиться в этом идиотском доме! — прикрикнул мужчина, захватив куртку с вешалки, вышел из дома и хлопнул вслед за собой дверью.       — Скатертью дорога! — крикнула вслед Линда.       После того, как шаги перестали доноситься до слуха, женщина опустила голову и тяжело вздохнула. Она простояла так пару секунд, а потом прикоснулась ладонью ко лбу и подняла голову, повернувшись ко мне и улыбнувшись.       — Так, на чём мы закончили? — спросила миссис Айеро, возвращаясь к столу, а после захватила пустую тарелку своего супруга и отставила её со стола. — А, точно, на яблочном соке.       Она притронулась рукой к графину, чтобы разлить напиток по стаканам, а после с какой-то неприкрытой тяжестью села на своё место, попутно ещё раз вздыхая. Мне стало крайне неловко. Мой мозг понимал, что в этой ссоре нет моей вины, но что-то внутри обязательно должно было тихо шептать, что они становятся с каждым днём всё более раздражительными из-за моего присутствия в этом доме. Я та деталь, которая не шла в изначальной комплектации и которая только мешает привычной работе механизма. В моей голове зародилась мысль о том, что мне как можно скорее нужно что-то решать со своим прошлым, поскольку я не смогу тут и дальше оставаться, разрушая тем самым быт этой семьи. Я попрошу помочь с этим Фрэнка или дока, а если не получится у них, то просто пойду, куда глаза глядят. Слишком уж тяжело мне наблюдать за тем, как переживает и страдает эта прекрасная женщина, а её доброту и заботу разрушают.       — Прости за это, Джерард, — Линда вырвала меня из размышлений.       Я поднял взгляд и увидел, что она мнёт пальцами виски, которые, видимо, разболелись из-за прошедшего разговора. «Всё хорошо, миссис Айеро».       — Да ничего не хорошо, и ты сам это видишь, дорогой, — женщина взяла в руки стакан и выпила залпом почти весь сок, который сама же туда налила, а после взглянула на меня и улыбнулась. — Но это ничего, завтра можно будет куда-то сходить, развеяться, как считаешь?       Я закивал головой и улыбнулся в ответ.       — Кстати, Фрэнк скорее всего придёт поздно, так что ты уж прости, если он разбудит тебя посреди ночи, — женщина продолжила ужинать, буквально заставляя себя закончить трапезу.       Я медленно поднёс к ней ладонь и сжал её руку, а потом улыбнулся. Лёгкое проявление поддержки, которое я хотел бы ей оказать, пускай и не мог сделать этого, как следует. В силу возраста, физических способностей и прочего у меня не было возможности помочь ей, поддержать её, хотя бы в благодарность за то, что она сделала для меня: за то, что приютила, невзирая на слова своего мужа; за то, что переживала за меня, когда на это даже не было повода; за то, что заботилась обо мне, как о своём родном сыне; за то, что понимала меня без слов. Я буду бесконечно благодарен этой женщине, несмотря на то, что ждёт меня дальше. И она это поняла.       — Ты такой славный мальчик, Джерард. Не то, что мой вредный Фрэнк, который всё время что-то вытворяет, — Линда усмехнулась, будто в её голове пронеслось какое-то мимолётное воспоминание из прошлого.       «У вас замечательный сын».       Женщина взяла в руки листок и удивлённо подняла на меня взгляд.       — Я рада, что ты так считаешь. Прости, за то, что он так встретил тебя, внутри он очень хороший, правда, — женщина сделала последний глоток сока из стакана и поднялась со своего места. — Так, ладно, нужно убирать, а ты пойди почитай книгу или посмотри телевизор.       «Может, Вам помочь?»       — Не переживай, я сама помою посуду, отдыхай, дорогой, — она потрепала меня по волосам и надела на себя фартук.       Я послушно встал с места и побрёл на второй этаж за книгой, которую оставил там днём, дабы взять её и направиться в сад. Вечер был просто шикарен, а мне так и хотелось снова лечь на гамак и читать дальше строчку за строчкой, поглощая каждое слово и букву, которые там напечатаны. Не может не радовать, что возле гамака находился небольшой уличный фонарик.       Выйдя из дома, я сразу направился в сад, вдыхая свежий весенний воздух полной грудью. Этот прекрасный аромат цветущего сада и свежего ветра, обволакивающий этот небольшой город, заставлял ощущать себя свободным. Обстановка успокаивала внутренние переживание, даже дышать становилось легче. На ближайший час я полностью погрузился в книгу, не обращая внимания на проходящих мимо людей, которые шумно что-то обсуждали, и на проезжающие изредка машины. Этот город был слишком спокоен и умиротворён. Человеку, который крайне влюблён в бурную жизнь, насыщенную событиями, тут было бы непривычно и, может быть, даже некомфортно.       Время пролетело быстро. Глаза начали слипаться, а зевота нападала всё чаще. Я встал с гамака и решил, что пора бы отправляться спать. День был слишком насыщен, особенно для такого места. Когда я вошёл в дом, то обнаружил, что Линда мирно спит на диване у телевизора, по которому показывают очередное ток-шоу, вызывающее дремоту. Я подошёл к женщине и аккуратно прикоснулся к её плечу, чтобы не напугать.       — А, что? — миссис Айеро расспахнула глаза и осмотрелась по сторонам, обнаружив меня, стоящего рядом с ней. — Ох, ты ещё не спишь.       Она привстала с дивана и потянулась, разминая затёкшую шею, которая слишком долго находилась в одном положении, а после потёрла руками глаза и взяла пульт, дабы выключить говорящий ящик.       — Будешь уже ложиться спать?       Я утвердительно кивнул и пошёл к лестнице.       — Тогда доброй ночи, — женщина улыбнулась мне и принялась поправлять смятое покрывало, которое постоянно находилось сверху дивана.       Когда я зашёл в комнату, она оказалась до сих пор пустующей. Фрэнк так и не появлялся, а на часах уже было ближе к полуночи. Я открыл комод, доставая оттуда временно принадлежащую мне пижаму, и быстро сменил одежду, дабы наконец-то лечь спать, совершенно позабыв о том, что стоило бы умыться и почистить зубы.       Сейчас было огромное желание покурить. Мне хотелось вновь постоять с Фрэнком у окна ночью и послушать какую-то маленькую историю о нём, в сопровождении табачного дыма, вырывающегося из лёгких. С этой мыслью я прильнул головой к подушке и сразу же погрузился в сон, окунулся в чёрное пространство, закрывая своё сознание на замок и давая волю подсознанию выстраивать картинки.       Я снова услышал какой-то тихий шум, доносившийся откуда-то издалека. Редкое капание воды и странное ощущение на коже, которое появлялось каждую ночь, преследуя меня. Тихий женский голос нашёптывал мне что-то над ухом, повторяя одну и ту же фразу, но я всё так же не мог её расслышать. Возможно, мне посчастливилось понять эту женщину единожды, и на этом всё закончилось? Но нет же, я был уверен, что то, что она говорит — что-то новое. Это то, чего я не слышал раньше, хоть и не мог различить этих слов. Я буквально чувствовал её тёплое дыхание над ухом, которое вырывалось с каждым произнесённым словом.       Страх опять пытался пробраться внутрь меня, но я боролся с этим, вырывался из этих цепких когтей, как мог, заставляя себя вникнуть в произносимые слова.       Голос становился всё более тихий, а под конец я совершенно перестал слышать его. Меня это злило, я кричал на неё, ругался и пытался заставить продолжить говорить, но этой женщине было всё равно. Она отдалялась, оставляя после себе всё более моросящий дождь, который капал мне кожу. Резкий шорох над ухом, и я распахиваю глаза.       — Тш-ш-ш.       Тепло обжигает ухо, а мой мозг никак не может понять, кто сейчас находится рядом. Я чувствую, как чья-то рука обнимает меня, аккуратно водя пальцами по коже, а к спине кто-то прижался всем телом. Моё дыхание тяжёлое и прерывистое, оно явно вызвано очередным кошмаром. Я ворочаюсь в попытках понять, кто находится рядом.       — Всё хорошо, это я.       Томный, успокаивающий голос над ухом. Это Фрэнк. Он наконец-то вернулся домой, потому что я явно ощущаю, что он находится всё ещё в одежде, в которой был днём. Яркий циферблат настенных часов говорит о том, что сейчас уже почти три часа ночи. Я начинаю понемногу успокаиваться. В тишине отчётливо слышно дыхание Фрэнка: медленное и тяжёлое. Обоняние улавливает запах алкоголя каждый раз, когда темноволосый выдыхает над моим ухом. От человека, обнимающего меня, веет терпким выдержанным коньяком, крепкими сигаретами и приятными сладкими духами. Одежда парня полностью пропиталась этой смесью запахов, и мне это нравится. Вот так вот лежать в объятиях парня и вдыхать этот аромат, погружаясь в него, — лучший способ для успокоения после кошмара.       Фрэнк медленно поднимает руку, которой обнимал меня, вверх, цепляя пальцами открытые участки кожи в области ключиц и шеи, а после проводит по волосам, перебирая пряди. Он касается моего лба и ушей, будто невзначай, но уже от этого я чувствую, как начинаю краснеть. Можно сказать с уверенностью, что если сейчас внезапно включить свет, то моё лицо буквально совпадает с цветом моих волос.       — Тебе снова снился кошмар? — голос Фрэнка всё такой же тихий, а слова еле разборчивы, что несомненно вызвано излишним алкоголем, который находится сейчас в его организме.       Я утвердительно киваю, а после пытаюсь спрятать своё лицо, зарываясь в подушку, как будто меня могут увидеть даже в этой темноте. Я медленно отодвигаю голову вперёд, и мои волосы спадают мне на лицо. Фрэнк реагирует на это и подносит руку ближе. Он прикасается кончиками пальцев к волосам, убирая их, тем самым очерчивая моё лицо, доводя линию до основания шеи, делая это так легко и непринуждённо.       Я не выдерживаю, поднимаю руку и кладу её сверху руки Фрэнка, пытаясь тем самым остановить его. Это уже не похоже на обычную заботу, которую он проявлял ранее, и я это прекрасно осознаю, как и он сам. Во мне снова возникло опасение за то, что будет дальше, ведь он сейчас пьян, и я совершенно не могу понять, что у него в голове, и вызвано ли это его желаниями или же алкогольным влиянием. Я знаю, что испытываю к нему симпатию, какой бы она ни была, но сейчас, невзирая на то, что мне всё это необычайно нравится, я не могу ему позволить продолжать эту игру.       — Что такое? — тихий шёпот на ухо.       Я ещё больше сжимаю его руку, останавливая её, а глаза зажмуриваю, будто мне поможет это как-то скрыться.       — Неужели ты боишься? — его голос звучит крайне удивлённо, а после он тяжело вздыхает. — Не нужно бояться, я не собираюсь делать ничего ужасного.       Он ловко выворачивает кисть своей руки, тем самым меняя положение. Теперь он накрывает мою руку, переплетая наши пальцы, вычерчивая каждую фалангу подушечкой указательного пальца.       — Повернись ко мне лицом. Я хочу видеть тебя в лунном свете.       Фрэнк сжимает моё плечо и помогает развернуться. Он берёт мою руку и подносит к себе, а после аккуратно целует тыльную сторону кисти. Я зажмуриваю глаза с ещё большей силой и утыкаюсь ему в шею головой, пытаясь скрыться от тех эмоций, которые сейчас испытываю. Они буквально топят меня, не давая мыслить ясно, как это нужно было бы делать. Мне хотелось большего, я был уверен в этом. Будь я старше, более раскрепощён и сформирован морально, то давно бы самостоятельно продвинул это действие чуть дальше, но мне не давали это сделать робость и смущение, которые так свойственны для людей моего возраста.       — Ты думаешь, я не замечал, как ты смотришь на меня? — тихо говорит Фрэнк, не отпуская мою руку.       Он водит по ней подушечками пальцев, а потом аккуратно укладывает на свою талию и забирается рукой в мои волосы, массируя кожу. Запах алкоголя начинает резать, но меня это совершенно не заботит. Мне хорошо, пускай мои внутренности разрываются сейчас, но я не хочу, чтобы это прекращалось. Он останавливает руку на шее, а потом аккуратно выводит линию к лицу и задерживается на скулах.       — Только вот интересно, замечал ли ты?       Я резко распахнул глаза, надеясь на то, что фраза означает именно то, о чём я подумал. Я слышу, как Фрэнк усмехается такой реакции, а после подносит свой лоб к моему и прижимается ко мне. Я чувствую, как вздымается его грудь, каждый раз, когда он делает вдох или выдох; как еле слышно бьётся его сердце; как он моргает, при этом глядя на меня. Он отстраняется и говорит:       — Давай спать?       Я утвердительно киваю, а после разворачиваюсь к стенке, как лежал до этого, принимая удобное положение, попутно сожалея о том, что это всё не продлилось хотя бы секундой дольше. Его рука ложится мне на талию, а дыхание опаляет кожу.       — Добрых снов.       Я накрываю его ладонь своей рукой, а после ощущаю лёгкое прикосновение губ к моему плечу. Они задержались там на несколько секунд, а после отпрянули. Фрэнк ещё немного пошевелился, а после быстро погрузился в сон. Его волосы щекочут мою кожу, а пальцы замерли в мёртвой хватке, сжимая мою ладонь. Я улыбаюсь и вслед за темноволосым окунаюсь в царство Морфея.

***

      Я медленно открываю глаза. В комнате уже полностью светло, а это означает, что в город наконец-то пришло долгожданное утро. Я пытаюсь подняться в положение сидя, но понимаю, что моя рука ужасно затекла, вследствие того, что, видимо, находилась очень долго в одном положении. Кое-как у меня получается подняться и встать с кровати, попутно выглянув в окно. На подоконнике что-то изменилось. Я аккуратно отодвинул штору и увидел красивый сиреневый цветок на высокой ножке в маленьком графине. Я не видел раньше таких цветов, а тем более не знал название. На моём лице появилась лёгкая улыбка.       В комнате стоял свежий утренний воздух после чуть прохладной ночи. От меня несло алкоголем, которым, видимо, пропиталась моя одежда под влиянием дыхания тела. Запах был не такой приятный, каковым мне казался ночью, поэтому я быстро снял с себя пижаму и переоделся в свои рубашку и джинсы. Я лениво потянулся, вдыхая полной грудью, а после наконец-то вышел из комнаты, захватив попутно за собой пижаму, дабы кинуть её в стирку.       Вспомнив о том, что вчера вечером я даже не умылся и не почистил зубы, первым делом я пошёл в ванную комнату, поскольку неприятный привкус во рту был явно ощутим. Нужно было срочно освежиться, а ещё лучше бы было принять душ, поскольку пропитались алкоголем и сигаретами даже мои волосы. Я быстро стянул с себя только что надетые вещи и залез в ванную, включая воду. По телу стекала приятная прохладная вода, смывая за собой все те ароматы и прикосновения, которые, на самом деле, мне хотелось ощущать дольше. Это было своего рода напоминанием о том, что происходило сегодня глубокой ночью. Мои щёки опять покраснели.       Когда душ наконец-то был принят, я вылез из ванны и оделся, не удосужившись даже вытереть волосы, оставив их мокрыми. Капли медленно стекали по шее, проникая под рубашку и пробуждая тем самым мурашки по коже. В коридоре из-за сквозняка я ощутил прохладу на своей коже, но не придал этому особого значения и побрёл на первый этаж, с которого доносился непонятный шум. Я подошёл к самой лестнице, прислушиваясь в раздражённые вскрики. Это был голос мистера Айеро, который явно был уже с утра сердит.       — Ты с ума сошёл! Какого хрена это опять начинается, ты можешь мне ответить?! — мужчина кричал на кого-то. — Я думал, что это наконец-то осталось в прошлом, но нет же, блять!       Первой мыслью в голове было то, что он опять кричит на Линду. Как он может вообще себе позволить так кричать на свою супругу, учитывая то, что она делает для всей семьи и как бережёт их союз? Неужели эти ссоры были и до этого, но просто первое время моего нахождения здесь этот мужчина старался себя сдерживать?       Меня охватила злость. Хотелось сейчас выбежать на первый этаж и наброситься на него, хоть я и понимал, что он может откинуть меня, как маленького беспомощного щенка. Мне было всё равно, я готов был заступаться за эту женщину, в каком бы состоянии ни находился сам, но меня остановил голос миссис Айеро:       — Фрэнк, не кричи на сына!       Моя рука дрогнула, но тело осталось на месте. Возможно, он ругал Фрэнка за то, что тот гулял вчера со своими старыми друзьями и пришёл пьяный? Хотя навряд ли бы они это заметили, поскольку это было глубокой ночью. Да и миссис Айеро говорила о том, что это не первый раз, а значит, никаких проблем с этим не должно было возникнуть. Я попытался ещё больше настроиться на разговор, вслушиваясь в каждое слово и движение.       — Как тут, блять, не кричать?! — голос Айеро-старшего находился на грани и чуть ли не срывался. — Опять пидора включил, подонок малолетний?!       Послышался грохот и крик миссис Айеро, а после я побежал вниз, наконец-то оставив позади своё укрытие.