Метка

Раф бесцельно бродила по коридорам, пытаясь сосредоточиться и упорядочить поток мыслей в своей голове. Заламывая пальцы, нервно теребя браслетики на руках, она чувствовала себя так, словно шагает по раскаленным углям. Сегодняшняя ночь опять прошла беспокойно. Запястье пульсировало, распространяя адские волны боли по всему телу. Было ощущение, что кто-то с особым цинизмом ломал каждую кость, а после проводил отравленным лезвием по оголенным нервам. Медленно, томительно, растягивая муки до бесконечности. Благодаря зелью, которое ей дали в больничном крыле, Раф крепко уснула. И сквозь сон все равно ощущала агонию, но проснуться не получалось. Пыталась вырваться, открыть глаза и убежать. Но не могла, чувствуя себя загнанным в ловушку зверьком. Она также не могла точно вспомнить, что ей снилось. Картинки были слишком смазанными, нечеткими — видимо, организм боролся не только с физической болью, но и с ужасами подсознания. Но Раф отчетливо помнит запах. Серный, мускусный, с едва ощутимыми нотками хвои и табака. Словно помещенная в непроницаемый вакуум, ангел не могла вдохнуть, ведь легкие как будто горели. Наверное, так пахнет в Зульфанелло-Сити. Но откуда она только может знать этот запах? Созданиям Небес путь в Нижние Земли перекрыт также, как и их соперникам — дорога наверх. Непросто так старшие твердят о невозможности «гостевых визитов». Для ангелов там слишком душно, жарко, грязно и опасно. Демоны же, по словам тех же старейшин, могут ослепнуть, взглянув хоть раз на яркое солнце. Конечно, это все байки. Бессмертное существо, абсолютно совершенное в некотором понимании, невозможно уничтожить так просто. Именно поэтому у Сфер есть свои методы умерщвления преступников. Раф не знала, какие именно, но слышала о казнях. Узнавать подробнее и проверять на себе отнюдь не хотелось. Нужно было совершить что-то действительно кощунственное, чтобы наслать на себя подобную беду. И все же, где девушка могла столкнуться с подобным запахом, чтобы так отчетливо запомнить? Возможно, так мог пахнуть кто-то из демонов? Но Раф никогда не подходила к ним ближе, чем на три метра, соблюдая положенную дистанцию. Тем более, что этот аромат не был чем-то ярким, запоминающимся с первого раза. Он не шел ни в каком сравнение с духами Дольче или Кабале. Обе, вероятно, предпочитали выливать на себя не меньше, чем по полфлакона ежедневно. Пахло так, что хотелось немедленно открыть форточку и вдохнуть свежего воздуха. Это было одним из того, что Раф абсолютно точно ненавидела. Нет, ей, безусловно, нравился легкий шлейф ароматов, которые оставляли после себя некоторые из сокурсниц. Но сама же предпочитала скорее натуральные запахи чистой кожи. Что-то естественное, даже в каком-то плане интимное. Ведь, чтобы узнавать другого не глядя, бессознательно, нужно пробыть с ним какое-то время в непосредственной близости. Возможно, слишком близко. Так, как ангелам было не положено. И именно поэтому она видела в этом что-то столь сакральное, ценное. По этой же причине, кроме всего остального, было непонятно решение Сладкой обливаться с ног до головы чужеродным, тошнотворным ароматом. В каком-то плане собеседник тут же терял свою индивидуальность в ее понимании. Раф чувствовала, что теряет контроль не только над всей ситуацией, но и над собственной жизнью. Перебирая в голове сотней возможностей, ситуаций и даже знакомых, она пришла к выводу, что нигде не могла столкнуться с таким запахом раньше. Что было очень странно, ведь он казался таким… родным. И почему последние дни к ней снова вернулись кошмары и боли? Почему она вообще спала какое-то время нормально, как до появления метки? Самым простым ответом на все вопросы казалось пойти к тому, с кем она делит спальню. Раньше Ури часто перед сном ходила по комнате с благовониями, которые, по ее утверждению, благоприятно сказывались на сон и душевный покой. Первые недели после поступления в школу подруга жаловалась на негативную атмосферу. Виной чему, конечно же, была непосредственная близость к демонам, с которыми им приходилось делить крышу над головой. Раф казалось это глупостью, ведь их корпуса располагались достаточно далеко друг от друга. Но спорить тогда не стала: если Ури так легче и спокойнее, то почему нет? Тем более, что этот запах напоминал ей о доме, родном городе и беззаботном детстве. Могла ли соседка просто поменять свои благовония на другие? Казалось вполне логично. И она ничем не рискует, если просто спросит об этом напрямую. Оставалось лишь найти Ури, которая сегодня с самого утра как-то странно на нее смотрела и демонстративно молчала, лишь изредка кивая в ответ. Одна проблема казалась почти решенной. Но облегчения не последовало — оставался еще один, более насущный вопрос. Все чаще начали посещать мысли о том, что нужно поговорить с Сульфусом. Узнать, проявилась ли его собственная метка или Судьба насмехается только над ней одной. Но было страшно. Что, если нет? Он над ней посмеется, поиздевается, как было раньше, или просто доложит об этом куда следует, чтобы поднять свой авторитет? Мама с детства всегда учила, что в любой самой сложной и непонятной ситуации нужно просто поговорить и все выяснить. Проблема обязательно решится, если ты расскажешь о своих тревогах тому, с кем это связано. Но это незамудренное правило касалось ангелов, с которыми даже самая большая проблема оказывалась в итоге пустяком. Общению с демонами ее никто не учил. И все же Раф решилась рискнуть. Вот уже два дня она пыталась найти время для разговора с Сульфусом, выискивая его в коридорах. Но он будто специально ее избегал, растворяясь в толпе студентов. Один раз ей почти удалось настигнуть его. Момент был идеальным: демон стоял на заднем дворе школы, прислонившись к стене и разглядывая Василиска, извивающегося по его ладони и предплечью. Вот он — ее шанс! Она с трудом поборола смущение и страх, вытирая вспотевшие от волнения ладошки о ткань своих шорт. Сделала несколько неуверенных, тихих шагов в сторону своего соулмейта. И в тот момент, будто ожидая ее, Сульфус повернул голову. На секунду он тоже показался ей растерянным. Но лишь на секунду. Смерив ее холодно-уничижительным и безразличным взглядом, развернулся и взмыл в небо, улетая прочь. В его глазах Раф прочитала одно простое, но ясное предупреждение: не смей ко мне приближаться. Это было похоже на удар ниже пояса. Не то чтобы они раньше хорошо общались. Еще в первые дни сотрудничества (или, точнее сказать — противостояния), когда они вместе опекали подопечного, их разговоры редко начинались не со споров. И все же даже тогда он не смотрел на нее с такой агрессией. С тех пор Раф не предпринимала больше попыток поговорить. Возможно, боялась или же просто не хотелось вновь испытать унижение. Какая разница? Теперь Сульфус редко бывал один, окруженный своей свитой. И все же она иногда чувствовала на себе его взгляды. Проходя мимо, ангел порой ощущала, как тысяча иголок одновременно вонзалось в ее спину, а холод распространялся по телу. Наверняка Сульфус думал, что она ничего не замечает. Но шестое чувство или — быть может — метка на запястье работали отменно. Разбираться в его голове совершенно не хотелось. Ей хватало своих забот, особенно после разговора с Мики. Поэтому, закрыв глаза и посчитав до десяти, а после сделав глубокий вдох, она заставила себя сосредоточиться. Руки все еще тряслись, но время на самобичевание кончилось. Эндрю. Ей нужно к нему. Пора начинать что-то делать. — Неужели ты наконец решила польстить нас своим присутствием? Раф испуганно обернулась на звук, исходящий позади нее, и закатила глаза. Ну конечно. От смертных часто слышала, что «беда не приходит одна», и сейчас, кажется, был тот самый случай. Почему все всегда так не вовремя? Осмотревшись по сторонам, осознала, что стоит у комнаты состязаний. Даже не помнит, как пришла сюда, погруженная в свои мысли. Гас стоял в десяти метрах от нее и, прислонившись к стене, не спеша доедал свой сэндвич. Как давно он тут находится? И — что более важно — как много успел увидеть из ее маленького спектакля с самобичеванием? Соперник одарил ее равнодушным взглядом и странно усмехнулся, будто всем своим видом говоря, что перед ним она как на ладони и давно побеждена. Но, благодаря Мики, теперь ангел обязательно возьмет реванш и утрет нос этому исчадью. — Странно, что ты вообще меня заметил, — Раф равнодушно пожала плечами, — думала, что ничего, кроме булок, тебя не интересует. Давно стал интересоваться и обращать внимание на девушек? Последняя реплика, кажется, его задела. Гас явно не думал, что они перейдут к оскорблениям так сразу. Девушка и сама не ожидала от себя подобной реакции. Непонятные, чуждые во всех смыслах злость и агрессия вырвались наружу неожиданно. Мелкие стычки и ссоры между извечными соперниками — дело привычное, но откуда в ней столько яда? Раф, конечно, никогда не лезла за словом в карман и всегда находила, что ответить на насмешки, но все же старалась держать себя в руках и не опускаться до уровня демонов. О Сферы, что же с ней творится? Неужели стресс последних недель превратил ее в гадкую стерву? Или же здесь что-то другое? — Как же не заметить тебя, блондиночка? — Гас ядовито улыбнулся, оттолкнувшись от стены и выходя на свет, — любой бы на моем месте хотел посмотреть на ангела, которому настолько плевать на своего подопечного. Знаешь, даже с твоей глупенькой подружкой-второгодницей было в разы интереснее. Может, зря я ее прогнал? Скрепя зубами, Раф с трудом заставила себя сохранять спокойствие. Все происходящее — вполне привычное дело; он, как и любой демон, всегда пойдет на самые грязные уловки, чтобы вывести из себя. Ей было бы не столь обидно, оскорби Гас ее одну, но интонация его голоса, насмешки в сторону Мики непростительны. Обижать подруг она точно не позволит. Да, у них не самые близкие отношения и Раф ей, прямо сказать, даже не совсем доверяет, но самого факта это никак не меняет. Разве один ангел может предать и не заступиться за другого? Девушка уже было открыла рот, чтобы сказать ответную колкость, но неожиданно застыла. Сразу после того, как произнес последние слова, он отчего-то поморщился и, тихо выругавшись, прижал руку к плечу, потирая его словно от ушиба. Посчитав это небесной карой и вновь убедившись в том, что всем воздается по заслугам, Раф победно улыбнулась. — Может быть тебе все-таки стоит заняться физкультурой и начать разрабатывать плечевой сустав вместо того, чтобы тратить мое время на выслушивание оскорблений? А я тем временем займусь Эндрю. Гас, услышав это, удивленно присвистнул и смерил ее презрительным взглядом. — Неужто у ангела проснулась совесть? Не думаю, что ты сможешь ему теперь чем-то помочь, — на этих словах демон неестественно и злобно рассмеялся, — но я дам тебе попытаться и даже уступлю первый ход. Уже порядком начинает надоедать статус лучшего ученика, который в рекордные сроки проклял смертного, — он театрально зевнул. Раф разочарованно покачала головой, смотря на него, как на маленького ребенка, который хвастался новой игрушкой. Не теряя времени, он похвастался всеми своими достижениями, которыми, безусловно гордился. Эндрю действительно катился по наклонной. Четыре дня назад он своровал деньги у своей матери. Позже мальчик — естественно, не без подстрекательств со стороны Гаса, — попытался завладеть вниманием девочки, которая встречалась с его другом. На краденные деньги он отвел ее в ресторан, а позже — даже организовал проход в один из ночных клубов, где они, конечно же, напились. Совсем скоро у них состоится школьный бал и Эндрю решил, что пора стать «крутым парнем». А для этого ему нужно завладеть сердцем самой популярной одноклассницы. И не важно, какой ценой. Масштаб трагедии был огромен, и Раф сразу это поняла. Не хотелось даже думать, как сейчас выглядит его портрет. Она продолжала слушать, не веря в то, как за такое короткое время подопечный мог совершить столько отвратительных поступков. А после развернулась и ушла, не говоря ни слова и в очередной раз убеждаясь в том, что никогда не сможет найти общий язык с демонами. Однако внутренний голос не переставал твердить о том, что здесь определенно что-то не так. Зачем Гас так старательно пытался вывести ее из себя? Подстегнуть, разозлить, воззвать к ущемленному ангельскому эго? Несомненно, как и у любой старательной студентки, внутри разгорелся азарт, и некогда потухшая амбициозность буквально кричала о том, что нужно немедленно восстановить свою репутацию. Неужели он сделал это специально? Нажимал на все эти больные точки, чтобы помочь? Но зачем? Какой нормальный демон будет подстегивать своего соперника на добрые дела? Ведь сейчас ему оставалось разве что почивать на лаврах и ждать, когда ее исключат за равнодушие к смертным и неуспеваемость. Может быть, в этом все дело? Гасу слишком нравилась слабая противница, с чьего немого разрешения он творил любые бесчинства, которые только хотел. А если ему дадут нового противника или вернут Мики, вновь придется стараться и работать днями и ночами. Раф не знала ответа на свой вопрос. В голове разом скопилось столько мыслей, что хотелось залезть в ледяную воду и лежать там, пока ничего не останется. Ни домыслов, ни страхов, ни переживаний — только пустота. И все же сейчас она изо всех сил пыталась вспомнить тот самый момент, когда жизнь пошла под откос. Когда судьба решила ее проклясть.

***

За три недели до появления метки Первый семестр обучения — самое волнительное событие в жизни каждого студента. Особенно, если вместо точных наук ты изучаешь души смертных и способы воздействия на их жизнь. На плечи хрупких, еще самих не познавших мир подростков, сваливается огромная ответственность. Человеческая жизнь кажется такой маленькой, ничтожной по сравнению с вечностью. Смертных много — никто, наверное, и не заметит, если ты напортачишь и не уследишь за одним. Что значит судьба одного человека в бесконечном потоке душ вселенной? С практической точки зрения, все они — обыкновенные подопытные, на которых ангелы и демоны должны учиться. Сферы, конечно, пожурят для приличия и прочитаю нотацию, если облажаешься, но в глобальном плане ничего не изменится. Сколько там людей? Восемь миллиардов? Что страшного, если один из них по твоей вине потеряет душу? В Аду станет на одного должника больше? Невелика потеря. Но Раф была категорически не согласна с этим. Было тошно и неприятно слышать подобные размышления от других жителей Небес. Казалось чем-то двуличным, мерзким, абсолютно неправильным. Люди — не лабораторные крысы, на чьих судьбах она должна учиться и набивать шишки. Было поразительно, что демоны, в каком-то плане, относились к своей миссии более ответственно. Среди них редко кто безразлично махал рукой на подопечных. Ведь для них каждая душа — бесценный артефакт, который можно соблазнить, поработить и подкупить. Конечно, их интерес не был чем-то бескорыстным. Скорее расчётливый эгоизм. Ведь кому не хочется стать прославленным искусителем и хвастаться большой коллекцией душ? Среди демонов особенно почитаются те, кто смог устроить войны, теракты и громкие акты другого бессмысленного кровопролития. Проходя историю землян в средней школе родного города, Раф слышала некоторые имена. Тех, кто смог подчинить злу таких печально известных землянам личностей, как Калигулу, Гитлера, Сталина и многих других. Войны, безусловно, развязывали люди, но с чьей помощью? При рождении каждый человек — это просто пустой сосуд, который можно чем-то наполнить. А потом взвесить на чаше весов и посмотреть, к чему он склоняется. Изучая их историю, она чувствовала, как замирало сердце и слезились глаза от жестокости, которой не было никакого объяснения. Продавая свои души, заключая сделку с демонами, некоторые становились настоящими тиранами для своего народа. А задумывались ли вообще люди, откуда исходит такая злость от их соплеменников? Чем они объясняли подобные явления бесконтрольной, всепоглощающей ярости? И — что самое важное — чем были заняты хранители этих деспотов? Как могли спокойно смотреть на то, как их подопечные умывались в реке крови и слез невинных людей? Раф твердо пообещала себе отнестись со всей серьезностью к будущей миссии. Не позволит себе бездействовать, когда ее человек будет нуждаться в помощи. Не будет той, кто закрывает глаза на бесчинства. Знала бы она тогда, что совсем скоро окажется той, кого недавно презирала… И все же сейчас, пару дней как переступив порог Золотой школы, была неумолимо настроена на победу. Она обязательно станет лучшим ангелом-хранителем! Покажет всем тем, кто называл ее бракованной, как сильно они ошибались. Не только демоны имеют амбиции. Поэтому, не теряя ни минуты, сразу же отправилась в дом подопечного, чтобы понаблюдать за ним. Чем больше будет знать, тем легче сможет воздействовать на него в критический момент. Эндрю казался хорошим мальчиком на первый взгляд. Рос в полной семье вместе с младшей сестренкой, имел нескольких друзей и даже неплохо учился. Но все это, как и всегда, оказалось обманчивым первым впечатлением. Отец часто пропадал на работе, практически не обращая внимания на близких. Мать же, обычная домохозяйка, сильно тосковала и разочаровывалась, с каждым днем все больше уходя в себя. Дети были практически предоставлены сами себе. Что казалось очень тревожным, если знаешь хотя бы азы людской психологии: ведь сейчас у обоих был критический возраст, когда внимание родителей просто необходимо! Маленькой девочке важна забота и тепло матери, а Эндрю — подросток, которому казалось, что весь его мир сейчас рушится. Проблема с самооценкой, общение с противоположным полом, изменения в теле, порой пугающие его. Все это всегда наваливается разом на хрупкую и нестабильную психику молодых людей. Но родителям словно не было до этого дела. Мама предпочитала закрываться в себе и прятаться от мира, погружаясь в книги и даже частенько оставляя своих отпрысков без обеда. Ровно как и сейчас. Раф кружила рядом и тщетно пыталась подать знаки, но все было бестолку — женщина вернулась в реальность только когда из кастрюли валил черный дым, а сигнализация вопила так, что хотелось заткнуть уши даже бессмертному, дабы не повредить рассудок. Нервничая от глупости происходящего, ангел подлетела к столу, на котором осталась лежать раскрытая книжка. Наклонившись поближе, прочитала пару строк, надеясь понять, что же такого интересного и захватывающего может быть в этом чтиве. Может, там рассказывается о мироздании, о порядках вселенной, о войне между Небесами и Адом? Тогда бы помешательство было бы вполне оправдано. Каково же было ее разочарование, увидев почти триста страниц, посвященных страданиям несчастных влюбленных. Раф никогда не забудет, как, ведомая интересом, пролистала почти наполовину и наткнулась на… крайне неприличные отрывки. Краснея и задыхаясь от смущения, она практически отпрыгнула от книги как от огня. И на это люди тратят бумагу, жертвуя деревьями? Какой ужас! В ее родном городе никто — даже ровесники мамы Эндрю — никогда не позволили бы себе взять подобное в руки. Что уж говорить о невинном ангеле, который и о таком явлении, как секс, знал весьма посредственно. Сульфус, непонятно зачем тогда явившийся в дом подопечного почти сразу после нее, выглядел весьма скучающе. Он, вероятно, никогда не стал бы утруждать себя столь глупым времяпрепровождением, но не мог позволить сопернице иметь хоть какое-то преимущество. Вальяжно развалившись на любимом кресле покойной бабушки семейства в дальнем углу, он зевал и явно ждал момента, пока Раф наконец-то отсюда уйдет, чтобы и самому заняться более интересными делами. За все это время они не обменялись даже дежурными фразами приветствия. Увидев же ее реакцию, демон, кажется, впервые за день заприметил для себя нечто стоящее. В секунду оказавшись подле нее, Сульфус лениво пробежался глазами по раскрытой странице. А после, наконец поняв, что так смутило его невинную соперницу, едко хмыкнул. И подмигнул ей. — Что тебя так напугало, мой ангел? Чтиво, хоть и посредственное, но не похоже, чтобы кусалось, — он в открытую издевался над ней и даже не пытался этого скрыть. — Прекрати паясничать, — гневно отрезала Раф, не желая оказываться перед врагом в столь неудобном положении, — ты и сам понимаешь, что. Автор данного произведения даже не пытается выражаться культурно, используя неприличные слова. Можно было и синонимы подобрать. Сульфус изогнул одну бровь, продолжая буравить ее насмешливым взглядом. Кажется, это действительно его забавляло. Он едва сдерживался, прилагая все усилия, дабы оставаться серьезным. — Тебя так смутило слово «член»? Ты ведь знаешь, что это обычный анатомический признак, различающий особей мужского и женского пола? Раф почувствовала, как у нее покраснели уши. То ли от злости, то ли от смущения — ей и самой было не до конца понятно. И почему демоны столь отвратительны? Он же видит, как ей неудобно, зачем продолжает? Ангел, конечно, знала анатомию благодаря средней школе в Энджи-Тауне, где они проходили базовые вещи, в основном для лучшего понимания смертных. Но совершенно не хотела этого обсуждать. Тем более с ним. — Если хочешь, я могу еще много интересного тебе рассказать, — Сульфус нарочито медленно и с удовольствием растягивал слова, — вот, посмотри на страницу сто восемьдесят семь. Твой соулмейт однажды скажет спасибо! — Не удивлена, что это так привлекло твое внимание. О хорошем вкусе ты вряд ли что-то знаешь. Могу поспорить, подобного рода литература была единственным, что ты вообще хоть когда-нибудь читал. Сульфус лишь рассмеялся на ее попытку сострить. Громко, так, будто услышал самую смешную шутку из всех. А после начал медленно приближаться, изящно скользя, как хищник перед нападением на свою жертву. Раф сделала непроизвольный шаг назад, пытаясь восстановить дистанцию и свое личное пространство. Но тщетно. Демон остановился лишь в полуметре от нее, находясь запредельно близко. Так, что достаточно было немного протянуть руку, чтобы коснуться. Чего она очень боялась: еще были свежи воспоминания о последствиях нарушения правил ВЕТО. Она тяжело сглотнула, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. С самой первой встречи ее поразило то, каким высоким он был. Словно на несколько столетий старше. Это можно было подметить в его более острых чертах лица, широких плечах и глазах, излучающих только холод и расчетливость. Не шло ни в какое сравнение с внешностью ее сокурсников или, например, того же Гаса. Сульфус определенно казался ей старше. Хотя бы исходя из того, что рядом с ним она выглядела слишком маленькой, почти миниатюрной, ниже как минимум почти на две головы. Оттого близость доставляла дополнительный дискомфорт; приходилось вытягивать шею и вставать на цыпочки, чтобы не дышать ему в грудь. — О нет, мой ангел, — произнес тихо, почти интимно, с легкой хрипотцой после долгого смеха, — я предпочитаю принимать непосредственное участие. Раф задохнулась — то ли от смущения, то ли от тревожащей близости. Понимая, что лучший способ прекратить этот разговор — замолчать и не обращать внимание, она переключилась обратно на подопечного, все еще борясь со смущением. Соперник же с таким же скучающим выражением лица продолжил просматривать книгу. Так, будто ничто из этих детальных описаний не могло его удивить. Гадость. Эндрю же, понимая, что в очередной раз остается вместе с сестренкой голодными, невероятно злился. Не на родительницу, конечно, в силу своего возраста, а на предмет того, что сбивало ее внимание — книги. И потому всячески отказывался брать их в руки, отдавая предпочтение гаджетам и ночным прогулкам, что очень тревожило его ангела-хранителя. Глупо, конечно, ведь есть много полезных произведений, но как переубедить подростка, считающего, что именно это — корень зла? В такие моменты Сульфус, довольно улыбаясь, умудрялся первым принять земное обличие и тут же оказывался подле дома смертного, дабы втереться в доверие и предложить сделать что-нибудь мерзкое. Раф, испытывающая жгучее отчаяние и недоумение, пыталась вмешиваться, но лишь пару раз это оказывалось удачным. Мальчик изначально попался сложный, несмотря на, в общем-то, приличную семью и воспитание. С таким возрастом ангелам в принципе тяжело работать. Оттого вдвойне досаднее, ведь искусителям как всегда повезло больше. И это в первый год, когда так важно не ударить в грязь лицом и показать, на что ты способна!

***

За две недели до получения метки Раф устало зевнула, прикрывая рот ладонью и разглядывая местность. Крылья, как и ноги, ужасно ныли после часового занятия физкультурой. Безумно хотелось куда-нибудь сесть и хоть немного отдохнуть. Вариантов было, как назло, немного: совершенно пустая улица перед парадными дверями Золотой Школы не могла похвастаться хотя бы одной скамейкой. Оставался только бордюр тротуара. Грязный, обшарпанный, с прилипшими к бортикам жвачкой. Кишащий, вероятно, миллионами различных бактерий. Чувство ангельского достоинства буквально вопило о том, чтобы выбросить эту идею из головы. Но и силы были почти на исходе. Поэтому, недолго думая, Раф нашла более-менее чистое, если это вообще так можно назвать, местечко, и с блаженным стоном присела. Вытянула ноги и подняла голову к небу, греясь в лучах утреннего солнышка. Внутри бурлило недовольство: кто вообще додумался включить в учебную программу физическую активность? Будто ей нагрузок мало в комнате состязаний! Сульфус вечно изгалялся, превращая арену то в свой город, то в тропу с препятствиями. Откровенно потешался, наблюдая за тем, как соперница выдыхалась спустя пять минут. И приходил к финишу первым, ни разу не останавливаясь на перерыв. Ровно как и сегодня: пока Раф скулила, пытаясь поднять очередную гантель, он делал это без труда. Взял даже самую тяжелую — очевидно, для пафоса. Чем заслужил похвалу и досрочное освобождение с урока. И, довольно улыбаясь, пролетел мимо нее, наслаждаясь чужими муками. Да, его физическая подготовка была, несомненно, в сотни раз лучше. Ангел надеялась, что он развил ее, бегая от стаи Церберов. Переведя взгляд на свое запястье, нахмурилась. Браслет зазвенел больше десяти минут назад, чем спас ее от ненавистного урока. Она тут же бросилась к подопечному; в голове возникли сотни страшных картинок того, что могло случиться с Эндрю. Но все было в порядке: мальчик стоял перед школой вместе с одноклассниками и болтал о какой-то ерунде. Не происходило ровным счетом ничего, что могло бы потребовать вмешательства. Девушка потрясла рукой, рассматривая свой браслет. Может быть, сломался? — Тебя выперли из общежития, и ты теперь вынуждена ютиться на обочине? Знаешь, тут рядом есть превосходный бордель. На блондинок особенный спрос, могу договориться. Раф закатила глаза, ощущая присутствие темных сил. Ну конечно, куда же без него. По спине побежали мурашки, и все тело обдало каким-то странным жаром. Так было каждый раз, стоило кому-то из демонов оказаться рядом. — В отличие от тебя, я провела в спортзале не пятнадцать минут. Я устала и хочу отдохнуть, пока жду. Сульфус хмыкнул и облокотился плечом о фонарный столб, заграждая собой солнце и получая за это полный ненависти взгляд. Ох, как же он любил бесить этого ангелочка! Клыки буквально чесались от желания поиздеваться и сказать что-нибудь едкое. — И чего же ты ждешь? — Чуда, — раздраженно фыркнула девушка, вставая со своего места и отряхивая шорты, — хотя, пока ты рядом, я вряд ли когда-нибудь его дождусь. — Верно, мой ангел, — игриво протянул, посылая свою фирменную улыбку, — ведь я здесь для того, чтобы превратить твою жизнь в Ад. Поверь, однажды я сделаю с тобой то, после чего даже человеческий притон будет казаться тебе спасительным ковчегом. Видеть замешательство и страх на ее лице — лучшее из всех развлечений, которые он когда-либо пробовал. Сульфус даже не секунду осекся, поймав себя на мысли, что эти слова прозвучали слишком жестоко. Но видеть ее реакцию, играть на нервах и изводить — это, что получалось лучше всего. Так их учили бороться с ангелами. Ведь всем известно, что силы добра и зла равносильны. Ни один из них никогда не сможет окончательно уничтожить другого. В честном бою, разумеется. Поэтому он нашел для себя другой путь. Готовый на все ради победы, не боялся испачкать руки. Не можешь выиграть? Обмани, искуси, запутай, запугай. Делай, что нужно, чтобы попасть на вершину. А возвыситься над остальными ему было жизненно необходимо. Доказать, что способен на большее тем, кто однажды смешал его с грязью. Стратегия появилась сама собой. Сульфус достаточно понаблюдал за соперницей, чтобы увидеть слабые стороны. Эмоциональная, импульсивная, непреклонная. В ней было больше человеческого, чем положено высшим созданиям. И именно на этом он собирался сыграть. Люди называли это игрой в «холодно-горячо». Сначала отталкиваешь, оскорбляешь, заставляешь ненавидеть. Потом притягиваешь, обожаешь, влюбляешь. И так до бесконечности, пока у объекта твоих интриг не появится зависимость. Манипулировать теми, кто в тебе нуждается, проще всего. Он знал, что Раф не такая уж идиотка, чтобы поверить в ухаживания и любовные серенады. Все должно проходить более естественно. «Жертва» сама должна к тебе привязаться, постоянно думая о тебе и твоих непонятных поступках. Мотылек не заметит, что подлетел к солнцу слишком близко, пока не начнет гореть. Это казалось идеальным планом. Завладеть соперницей ради триумфа — это, конечно, подло. Но когда демоны сражались честно? Если девушка отдаст ему свое сердце, победа будет в руках Сульфуса. Он сможет крутить ею как хочет, держа на коротком поводке. Осталось лишь хорошо играть свою роль и не показывать столь очевидное отвращение. Вот только… вот только в одном он точно просчитался. В Раф действительно было много человеческого. А именно — азарт и глупое бесстрашие. И сейчас, нисколько не испугавшись его слов, она подлетела непозволительно близко. Улыбнулась, смотря ему в глаза, и прошипела ледяным тоном: — Если мне и суждено тонуть, то ты пойдешь ко дну вместе со мной. Не пытайся запугать, ведь каждый кошмар, в котором я окажусь, ты ощутишь и на себе. Считай, что мы связаны. Сульфус сжал от злости кулаки, чувствуя, как внутри бурлит ярость. Хотелось сказать сотню проклятий и ядовитых оскорблений, но не успел. Ангел приложила палец к своим губам и, резко отвернувшись, полетела в сторону смертных. Не оставалось ничего иного, как молча последовать за ней. И ненавидеть за то, что она посмела выйти победительницей в этой перепалке. Кружа над подопечным и озадаченно нахмурившись, Раф наблюдала. К группе подростков подошел мужчина средних лет — учитель, вероятно, — и объявил о школьной экскурсии. Эндрю побледнел, узнав куда именно они поедут. Отошел на пару шагов назад и запустил руку в волосы, судорожно вдыхая. — Урок биологии в серпентарии? — непонимающе протянул демон. — И в чем здесь проблема? Девушке хотелось закрыть лицо рукой, чтобы избавить себя от невежественной и надоедливой компании. Но, вспомнив уроки ангельского этикета, заставила себя спокойно выдавить: — Ты проводил с ним столько же времени, что и я, и до сих пор не знаешь, что Эндрю до ужаса боится змей? Он ведь рассказывал другу, что в детстве кто-то засунул ему ужа за шиворот в летнем лагере. Поэтому и не хочет ехать туда. — Какая трагедия, — театрально произнес Сульфус, приложив ладонь к груди, — а мы-то здесь причем? Ответом на вопрос послужили крики мальчишек. Главные задиры школы, увидев испуганного одноклассника, тотчас решили поиздеваться. В Эндрю летели не только насмешки, но и угрозы бросить ему какую-нибудь кобру в лицо. Раф озадаченно покачала головой, думая над тем же, что и подопечный: откуда эти сорванцы могли узнать о его фобии? Переглянувшись, соперники без слов друг друга поняли. Они обязаны последовать за мальчиком и проследить, чтобы все прошло гладко. Или наоборот. — Клянусь рогами Вельзевула, Эндрю сам забросит их в террариум, — предвкушающе протянул демон и полетел вслед за школьным автобусом. Раф со стоном, полным отчаяния, последовала за ними. Крылья все еще дрожали от недавних нагрузок, поэтому она передвигалась медлительно. И, слава Высшим, дорога заняла не больше двадцати минут. Пройдя внутрь здания вместе с остальными подростками, огляделась. Сверху донизу большая комната была заполнена разнообразными клетками и «аквариумами». Пока учитель не спеша проходил все дальше вглубь, попутно ведя лекцию, один-единственный мальчик застыл в дверях. О, как же ей хотелось успокоить его в тот момент! Положить руку на плечо в утешительном жесте и подбодрить. Но было нельзя вмешиваться до тех пор, пока не произойдет реальной проблемы. Да и там сначала придется сразиться с извечным соперником за право хода. Думать об этом было даже страшно, учитывая, что Сульфус доберется до комнаты состязаний первым и преобразит ее под свой паршивый вкус. Помощь пришла откуда не ждали: одна из одноклассниц заметила нервозность Эндрю и, осторожно взяв под руку, повела за собой. Поближе к учителю, чтобы у задир практически не оставалось шансов. Удовлетворительно улыбнувшись, Раф сделала себе мысленную пометку о том, что надо обязательно рассказать Ури о доброте ее подопечной. И, ликуя от того, что проблема, кажется, решилась сама собой, надумала пройтись. Она всегда, к всеобщему удивлению, любила этих животных. Гордые, притягательные, невозмутимые. Некоторые люди называли их символом мудрости. Не нападающие без острой необходимости, они были явно лучше, чем большинство из тех, кто считает себя «высшей расой». Проходя мимо одного из террариумов, девушка остановилась. Змея по ту сторону стекла уставилась прямо на нее, высунув язык. Но не выглядела злой или готовой напасть; скорее изучала с каким-то восторгом. Умное животное. Ахнув от неожиданности, Раф протянула руку и прошла сквозь клетку. Погладить не удалось — движение прошло и сквозь змею, что очень расстроило. Причем обеих, как ей показалось. — Ты ведь помнишь, что в этом облике мы не можем дотрагиваться до земных существ? — елейным голосом протянул демон, в очередной раз подкравшись со спины. — Впрочем, не переживай. Если сильно попросишь, я, быть может, разрешу тебе приласкать своего змея. Ангел поморщилась, отпрянув от него. — Надеюсь, ты говорил исключительно о своем талисмане. И нет, спасибо, не интересует. — Не знаешь отчего отказываешься, — присвистнул, прожигая насмешливым взглядом. — И чего ты вообще к ним подошла? Разве ангелы не бегут с криками, увидев ужика? — Змеи — мои любимые животные. И их компания намного приятнее твоей, — отрезала Раф грозным тоном. И улетела прочь, собираясь догнать Эндрю. Сульфус застыл на месте, переваривая полученную информацию. Всю жизнь он пугал маленьких ангелочков, приказывая Василиску напасть исподтишка ради забавы. Или просто проползти мимо. И все, как один, даже бравые воины, в отвращении кривились и убегали. Змеи — его персональный знак и личная страсть. Никто доселе не выказывал к ним особого интереса. У каждого бессмертного есть свое насекомое или зверь, с которым они чувствовали неразрывную связь. Это существо отождествляло своего хозяина, хранило его силы и секреты. Некоторые порой даже выглядели как их «тотемное животное» и перенимали их повадки, поведение и способности. Когда ангелу или демону исполнялось шесть, они приручали того, с кем ощутили родство душ. Делились бессмертием, давали имя, предлагали стать талисманом. Почти как соулмейты, но на особом, более духовном уровне. Василиск был чуть ли не единственным существом, которым он все еще дорожил. И Раф абсолютно точно не может любить то, что принадлежит ему.

***

За пять дней до получения метки — Спокойной ночи, Раф! И не забудь поставить будильник, завтра у нас контрольная по тысячелетней войне, — проговорила Ури, расправляя свою постель и выключая свет. Девушка кивнула в ответ, пожелав добрых снов подруге и устало прислонив голову к окну. Спать вовсе не хотелось, несмотря на довольно насыщенные дни. Уже третий раз подряд у нее получилось склонить Эндрю к правильному решению! Сульфус буквально рвал и метал, но ей было все равно. Совсем скоро все мечты осуществятся, нимб озарится ярким свечением, и все недоброжелатели в родном городе будут вынуждены признать, что были не правы! Всего два года в школе и еще один в университете — и она получит долгожданное звание ангела-хранителя! Переведя взгляд на дневник, дописала последнее предложение и положила под подушку. Вести записи в полной темноте — не лучшая идея. Почерк становится размашистым, кривым. Что полностью противоречит ее натуре перфекциониста. Укрывшись одеялом, Раф начала считать до десяти, пытаясь заставить себя заснуть. Завтра действительно сложная контрольная, поэтому надо хорошо выспаться. Но, едва собираясь закрыть глаза, она увидела чей-то смазанный силуэт, пролетающий мимо. Приподнявшись на локтях, прилипла к окну, жадно разглядывая. Сульфус. И почему именно сегодня? До скрежета сжав челюсть, вынырнула из постели. В спешке оделась, вылетая в окно. Стараясь преследовать незаметно, она сохраняла дистанцию. Не нужно было задавать вопросы, чтобы понять, что происходит. Соперник, раз за разом ощущающий горечь поражения, снова начал мухлевать. Сбегал по ночам, чтобы искусить Эндрю и подтолкнуть к грязным делишкам. Один раз она уже поймала его за этим. И казалось, что они договорились не действовать за спиной. Но демоны никогда не держат обещаний. Понимая это, Раф летела за ним по пустому городу, чтобы взять с поличным и не допустить очередной вакханалии. Сульфус остановился у старого, на первый взгляд, заброшенного здания, и вошел внутрь. Последовав за ним спустя пару минут, она врезалась в стену и отлетела на несколько метров. Потирая расцарапанную спину, ангел в недоумении уставилась на дом. Почему ей не позволено войти? Прикусив в отчаянии нижнюю губу, рассмотрела странное красное свечение вокруг. Ну конечно. Однажды приходилось слышать о подобном. Демоны ставят ловушки, прикапывая на участке какой-то заговоренный темной магией предмет. Он не позволял зайти соперникам. Чаще всего такими амулетами охраняли различные секты, прославляющие дьявольский род. Неужели Сульфус стал поклонником людских месс? Хмыкнув, она хотела было развернуться и вернуться в постель, но вспомнила, для чего пришла. Эндрю. Что, если он там, и ему уже промывают мозги? Что вообще с ним могут там сделать? Раф глубоко вздохнула, пытаясь придумать способ проскользнуть туда. Ангелам нельзя, но на людей подобный запрет не распространяется. А, принимая земное обличие, она фактически становится человеком. С их пороками, страхами и соблазнами. Недолго думая, трансформировалась и обошла здание, чтобы найти черный вход. Охранники курили в пяти метрах, что-то бурно обсуждая, поэтому даже не пришлось придумывать план для преступного проникновения на запретную территорию. В нос тут же ударил запах сигарет и крепкого алкоголя. Все вокруг было укутано плотной дымкой, а глаза болели от плохого освещения. Наверное, это было мерой для сохранения анонимности гостей и придания интимности обстановке. Ведь мебель вокруг была дорогой. Очень дорогой. К ней подошли две девушки в довольно откровенных нарядах. Если нижнее белье вообще можно так назвать. Они приторно улыбались и предлагали шампанское на подносах. Раф в отрицательном жесте покачала головой и начала осторожно осматривать каждый сантиметр в поисках Эндрю. Но мальчика нигде не было. Она даже заглянула в одну из комнат с вывеской «VIP», где обнаружила лишь пожилого мужчину с молодой брюнеткой, расположившейся между его ног. Покраснев от ушей до кончиков пальцев, ахнула от страшной картины и закрыла глаза, стремительно покидая апартаменты разврата. Продолжить поиски было трудно: подобные картины приходилось наблюдать часто, но, по крайней мере, не такие откровенные. Хотелось немедленно отсюда улететь и закапать глаза святой водой. Но Эндрю нигде не было. Получается, все было напрасно? И зачем же тогда Сульфус сюда пришел? В поисках продажной любви, наркотиков и азартных игр? Ей всегда казалось, что демоны чересчур пресыщены подобным, чтобы проводить так время за пределами своего дома. В любом случае, это не ее дело. Осмотревшись в последний раз, Раф решила, что пора уходить. — Эй, блондиночка, — за спиной послышался чей-то грубый и недовольный голос, — что-то я тебя не припомню. Сама пришла или с попечителем? Ангел обернулась, сталкиваясь с высоким чернокожим мужчиной средних лет. Он был слишком огромным; целиком состоящих из крепких мышц и выше, как минимум, на три головы. Вполне возможно, был одним из надзирателей или организаторов. Смотрел оценивающе, медленно опуская похотливый взор ниже. — Сама, — испуганно выдавила, медленно пятясь к выходу, — не волнуйтесь, сэр, я уже ухожу. Мужчина рассмеялся и схватил ее за за локоть, притягивая. — Ну-ну, не торопись. Сначала мы разберемся кто ты и зачем пришла. После беседы с боссом решим, куда ты пойдешь, — наклонился близко; так, что ее передернуло от ужасного запаха изо рта. Раф сглотнула, понимая паршивость ситуации, в которую так глупо попала. Судорожно перебирала в голове сотню вариантов побега и защиты. Ударить коленом в пах и бежать, все просто. Наверное. Но страх парализовал, стоило ей упереться спиной в холодную стену. Незнакомец нависал над ней, схватив за талию и удерживая на месте. И тогда началась паника. Она уже была готова раскрыться и перевоплотиться на глазах у десятки смертных. Утешала себя тем, что они ничего не вспомнят завтра, списав все на дурь и алкоголь. Но правила будут нарушены и выговора от Высших не избежать. Возможно, даже исключения. Но это всяко лучше, чем беседовать с начальством данного заведения. Тем более, что приятной эта «беседа» явно не будет. Закрыла глаза, пытаясь призвать силы. Безрезультатно. Черт. Вероятно, заговоренная магия этого места напрочь лишала ее волшебства. Тогда возврат к плану «А». Собравшись с духом, девушка размякла в руках нападавшего. И когда он потерял бдительность, таща за собой безвольное тело в сторону коморки, Раф со всей своей мощи ударила его по колену. Отпрянув от нее, он громко выругался. И, воспользовавшись этой секундной заминкой, она нырнула ему между ног и выползла, побежав в сторону выхода. — Ах ты дрянь! — он схватил ее за волосы, останавливая. Пискнув от боли, пыталась вырваться. Извивалась в его руках, царапалась и брыкалась. Безрезультатно. — Оставь ее, Хэнк, — послышался голос; более взрослый и холодный, чем обычно, но ставший в одну минуту таким родным. — Она моя. Раф пошатнулась и упала, когда ее резко бросили на пол. Разглядывая своего «спасителя», открыла рот от удивления. Сульфус выглядел еще старше; одетый в черную рубашку, рукава которой были закатаны до локтей, и такие же черные брюки. На запястье виднелась татуировка красно-черной змеи — даже Василиска замаскировал изящно. — Следите за своими шлюхами лучше, — буркнул охранник, — я подумал, что она из полиции и пытается что-то разнюхать. — Думать — не самое лучшее из того, что у тебя получается. Но не переживай, я накажу ее за то, что посмела уйти. Со всей строгостью, — он ядовито улыбнулся, а затем посмотрел на соперницу, — вставай. На коленях ползать не здесь будешь. Закатив глаза и фыркнув, девушка встала. Руку ей, как истинный джентельмен, он, естественно, не предложил. Еще и поглумился. — Скотина, — еле слышно прошептала и последовала вслед за Сульфусом, который, тотчас позабыв о ее существовании, вернулся в глубь зала. Хэнк вышел на улицу, напоследок одарив ее злобным взглядом. Пытаться уйти сейчас, имея возможность опять на него нарваться — не лучшая идея. Лучше немного переждать. Она догнала соперника на полпути и осторожно взяла за локоть, останавливая. Несмотря на ужасные слова, факт оставался фактом: он спас ее. И воспитание просто не позволяло не выразить благодарность. — Спасибо, что заступился. Как ты нашел меня? Демон приподнял одну бровь, бросая очередной ехидный взгляд. — Я почувствовал тебя сразу, как ты вошла. Пропустить сгусток светлой энергии сложно, учитывая стоящую на доме защиту. Я наблюдал за всем с самого начала и не собирался вмешиваться. Но потом понял, что через пару дней твою пропажу кто-то да заметит, и меня вызовут на допрос. Не хочется терять на это время. — Ну ты и сволочь, — обиженно протянула. — Что это вообще за место? — Я ведь обещал, что однажды отправлю тебя в притон. Еще и сама пришла. Пророк, считай, — губы растянулись в довольной улыбке, — и если не хочешь вернуться в руки Хэнка, то стой рядом и помалкивай. Делай все, что я скажу. Ясно? Внутри бурлила злость: кто он такой, чтобы приказывать? Они враги, равные по силе и сражающиеся по разные стороны баррикад. Что за повелительный тон и условия? Демоны всегда славились своим тщеславием и надменностью, но кто ему сказал, что она его рабыня? — Я, пожалуй, откажусь. Тем более, что сделала все, ради чего приходила. Спасибо за спасение и так далее, но мне пора. Сульфус хмыкнул, сложив руки на груди. — Ну давай. Попробуй выйти. В ту секунду ей невероятно хотелось проехаться по этой самодовольной физиономии кулаком. Но, совладев с эмоциями, девушка гордо вздернула подбородок и направилась к выходу. Коснувшись дверной ручки, вскрикнула от неожиданной боли и отскочила, растирая пылающую ладонь. Агония была адской; так, словно она секунду назад дотронулась до раскаленного железа. В глазах застыли непрошенные слезы. Пришлось до крови закусить губу, чтобы не разреветься. Это было бы ниже ее достоинства — лить слезы перед врагом. — Ты ведь не могла не заметить ловушку на входе? Проявила хитрость, сообразив, как можно обойти чары. Умная девочка, — Сульфус поравнялся с ней, поднимая голову за подбородок и заставляя смотреть на себя, — но не учла одного фактора: мы хитрее. Механизм заклятья имеет двухступенчатый этап. Теперь ты не можешь выйти отсюда без сопровождения демона. В древние времена мои предки часто развлекались так, загоняя в сети самоуверенных дурочек вроде тебя. И наблюдали, как вы сходите с ума и умоляете выпустить. Некоторые даже пали, лишь бы еще раз увидеть свет. Интересно, как долго продержалась бы ты? Его близость пугала и вызывала отвращение. В нос ударил резкий аромат хвойного дерева. Раф в детстве часто любила прятаться под елками, играя с мамой. Поэтому этот запах обычно вызывал чувство защищенности, трепетность и нежные воспоминания. Но не сейчас. Сейчас она это ненавидела. Вырвавшись из крепкой хватки, выдержала стальной взгляд и медленно облизала пересохшие губы. Соперник специально изводил ее, ожидая паники и мольбы. Не дождется. Ведь в игры всегда играть лучше вдвоем. — Вероятно, дольше, чем ты. Я буду действовать на нервы и поедать твой мозг чайной ложечкой до тех пор, пока выпустить меня не покажется самой гениальной из твоих идей. Она одарила его такой невинной и ангельской улыбкой, на которую только была способна. Парень закатил глаза, проклиная себя за то, что вмешался и спас эту идиотку. Мог же с чувством выполненного дьявольского долга сидеть на своем месте и слушать крики. Но нет. — Сейчас я вернусь к своей работе, и ты не станешь мне мешать. Засунь свою светлую сущность куда поглубже и даже не думай о том, чтобы лезть. И тогда я обещаю вывести тебя отсюда. По рукам? Раф медленно кивнула, понимая безвыходность своего положения. Альтернатива все равно была хуже. Довольный ее реакцией, поманил за собой. Сульфус вальяжно развалился на одном из кресел, беря в руки карты и насмешливо рассматривая противников за столом. Вероятно, это был покер или еще какая-то карточная игра; она совсем в этом не разбиралась. Вокруг расположились еще трое мужчин; у двух из них на коленях сидели девушки. Не слишком трезвые. Она не нашла себе места — все было занято. Поэтому не придумала ничего лучше, чем встать позади него. — У тебя новая игрушка? — спросил один из незнакомцев. Пухлый, с рыжей бородкой и отвратительными зубами, которые было видно, стоило ему расползтись в улыбке. — В твоем вкусе. Демон стиснул челюсти, прожигая недовольным взглядом присутствующих. Второй из них рассмеялся, прикуривая сигару и подмигивая. — Обычно ты тискаешь их весь вечер. Сегодня что, проблемы? В таком-то молодом возрасте… — Сядь, — повелительным тоном, не терпящим возражений, проговорил Сульфус. Раф вздрогнула, удивленно уставившись на него. Неужели он серьезно? Но соперник не шутил, слегка отодвигаясь и хлопая рукой по своему колену. Хотелось закричать в голос от нелепости всего происходящего. Или истерично рассмеяться. Или заплакать навзрыд. Все сразу. «Делай все, что я скажу», — его слова набатом прозвучали в голове. Сейчас они не были соперниками, сражающимися на равных. Совершенно без сил, в этой хрупкой оболочке, девушка не могла ничего сделать. Осталась одна в клетке со львами. Встретившись с ним взглядом, прочитала неприкрытую насмешку. Боишься? Он ждал, что сейчас поступит отказ, истерика и проклятья в его адрес. Тогда Сульфус выиграет. Докажет им обоим, что она лишь жалкая трусиха. Но сдаваться никогда не входило в ее планы. Поэтому, одарив ответной улыбкой, легко скользнула за столик, садясь на его колено. Стараясь почти не касаться. Демон просканировал ее удивленным и в какой-то степени восхищенным взглядом прежде, чем вернуться к игре. Раф старалась дышать спокойно, не думая о том, что находится непростительно близко. Сложила руки, как послушная школьница, и держала спину ровно, не позволяя себе уткнуться ему в грудь. Подобного ее гордость точно не переживет. Сульфус, видимо, разделял это мнение. Двигался осторожно, расчетливо, стараясь не задеть. Через пару минут партнеры по игре решили устроить незапланированный тайм-аут. И, прижимая к себе спутниц, удалились под понимающий взгляд демона. — Зачем ты сюда приходишь? — спросила тихо, стараясь не привлекать внимание. — Практиковаться в искушении. Треть из этих бедолаг уже завтра будут умолять о смерти или пытаться продать свою душу. Когда вспомнят, что влезли в огромные долги. — Так вот как вы развлекаетесь, — недовольно протянула, сморщившись, — и как давно? — Кабирия обнаружила это место пару недель назад и поставила защиту. Не совсем надежную, как видишь. — И что, вы просто заманиваете сюда всех несчастных и подталкиваете их к сделке с Дьяволом? Сульфус хмыкнул. — Я бы не назвал их несчастными. Посмотри на их ауру. У большинства из них душа такая черная, что даже нет смысла заключать контракт. Они и так будут гореть в аду, — кивнул в сторону посетителей, — например этот занимается детской работорговлей. Не сам, конечно, но руководит империей. А тот, — указал на другой столик, — снабжает район наркотой. — Так здесь все отбросы общества? — Раф поежилась, представляя все те ужасы, что совершили люди, находящиеся с ней в одной комнате. — Не совсем. Сюда и политики заходят. Но да, большинство из них ублюдки. Видишь того парня? — поманил в сторону красивого брюнета, — он бизнесмен. Вроде ничего такого, не считая домашнего насилия над своей женой. Изводит ее морально и физически, о чем однажды пожалеет. Рядом с нами сидел его родственник, та еще мразь. Подлый, только притворяется хорошим. У них, видимо, на генном уровне передается тяга к деспотизму. Этот парень мог бы вполне стать одним из нас. — Ты что, восхищаешься этим? — Нет. Я не одобряю насилие над женщинами, — злобно выплюнул, отворачиваясь. Раф стушевалась, не понимая перемену его настроения. Словно задела своими словами за живое. Но не могла понять почему. Неужели кому-то из его знакомых женского пола когда-то причинили боль? Ясно одно: чтобы это ни было, именно поэтому он спас ее сегодня. Повисло неловкое молчание. Не зная куда себя деть, она вновь посмотрела на соседний столик. Сидящий за ним мужчина выглядел интересным объектом для изучения. Несмотря на статную, благородную, в какой-то степени даже головокружительную внешность, он все же не казался ей привлекательным. В этой красоте было что-то отталкивающее, злое. В глазах читалась лишь пустота и ненависть ко всему миру. Или к самому себе? Утраченная магия не позволяла использовать силу крыльев мысли, но никто не мог отобрать у нее ангельский дар. С помощью него каждый житель Небес мог вглядеться в душу человека; узнать страхи и боль, что пожирали изнутри. Он был несчастен. Одинокий, хоть и окружен многими. Сломленный, разбитый, неспособный на доверие и близость. И даже крошечный огонек любви к кому-то — кажется, к ребенку, — не мог перевесить отвращение ко всему, что его окружало. Богатство, роскошь, влияние — ничего из этого не приносило удовольствие. Раф облизала пересохшие губы, нахмурившись. Что-то подобное она иногда замечала в своем сопернике. Тогда, когда он думал, что никто не видит; когда позволял себе слабину и снимал маску. Всего на секунду, но ей этого вполне хватало. В этом был какой-то извращенный, противоречивый смысл. Те, кто пережил много боли, причиняют ее другим. Своеобразный способ защиты, чтобы обезопасить себя от очередного разочарования. Зарастали броней, покрывались колючками и шли по головам. Она ведь, в конце концов, была такой же. Кто бы мог подумать, что у них с Сульфусом может быть что-то общее? Жестокие насмешки ровесников и разочарованные взгляды родителей сопровождали все детство. Это ранило, особенно в таком нежном возрасте. Оставалось лишь два возможных пути: смириться и плакать, ожидая, пока кто-нибудь заступится и спасет, или действовать самостоятельно. Встать с колен и каждый день доказывать, что ты не дефолтная, не жалкая и не уродливая. В этом ей когда-то очень помогло знакомство и дружба с Ури. Единственная девочка, которая захотела с ней дружить и протянула руку помощи. Раф определенно не справилась бы без нее. И совершенно точно не знает, что будет делать, если однажды этой дружбе придет конец. Едва ли сможет вообще такое пережить. Ведь каждому, чтобы излечиться, нужен кто-то рядом. Кто подставит плечо, поможет затянуть раны и выведет из тьмы. И, внимательно вглядевшись, ангел увидела около этого мужчины чей-то светлый силуэт, полный сострадания и любви. Женский, кажется. Почему же он тогда так страдает, раз с ним есть та, кто пытается помочь? Почему отталкивает и отвергает? Вопросов было слишком много для ее шестнадцати звезд и полного отсутствия опыта в понимании людской натуры. Качнув головой, заметила, что на соседнем стуле сидела довольно привлекательная девушка. Гладила его по колену и шептала что-то на ухо, томно прикрыв глаза. Похожая на ту, что Раф видела секунду назад в своих видениях. Но волосы были короче, а глаза — темнее. — Рядом с ним — это его жена? Сульфус бросил на нее взгляд, полный недоумения и саркастично пшикнул. Будто услышал что-то смешное. — Сюда никто не водит жен. Только любовниц. Теперь уже была ее очередь смотреть с непониманием и недоверием. Открыв рот — то ли от удивления, то ли от возмущения, — чувствовала, как внутри бурлит недовольство. — То есть он не только изводит свою супругу, которой дал священный для людей обет в церкви, так еще и позволяет себе опускаться до прелюбодеяния? И почему она вообще это позволяет? Демон шумно вздохнул и закатил глаза. Посчитал до десяти, пытаясь вспомнить, почему вообще решил спасать это ходячее недоразумение. Целиком состоящее из морали и истеричности. — Не думаю, что он спрашивал ее мнение. Слышала о патриархальном устройстве мира смертных? — Эта система давно в прошлом, — тоном, не терпящим возражений, отрезала и скрестила руки на груди. — Представить не могу, как можно подобное терпеть! Я бы давно придушила подушкой во сне. — Очень по-ангельски, — плотоядно улыбнулся, потянувшись к бокалу с напитком, — знаешь, сейчас я бы все отдал, чтобы увидеть лицо твоего будущего соулмейта, когда он это услышит. Жить с маньячкой — такое себе удовольствие. Раф буркнула и демонстративно отвернулась, ударив его волосами по лицу. Хотелось встать и гордо уйти, но, стоило ей только пошевелиться, как резким движением оказалась снова припечатана к его спине. Сульфус выразительно на нее посмотрел, напоминая об условиях сделки. И в унизительно жесте погладил по оголенную колену, не спрятанному под тканью легкого платья. Скривив губы в отвращении, она старалась не думать о тысяче мурашек, которые пробежали по коже в ту же секунду. Мерзко, как же это все мерзко. — Если это заставит тебя заткнуться, то знай, что ваш небесный патруль его за все покарает. Как видишь, я не пытаюсь забрать его душу, потому что это бессмысленно. Ему суждено гореть в адском пламени еще при жизни. Наверное, так выглядит знаменитая фраза «всем воздается по заслугам»? Что правильнее в этой ситуации с ангельской точки зрения: возрадоваться или посочувствовать? Можно ли вообще быть счастливым от чужих страданий? Каждый сам для себя это решает. В очередной раз повисло затяжное молчание. Нужно было срочно придумать другую тему для разговора; занять, отвлечь, пока он не опомнился. Уж что-то, а доводить и действовать на нервы бесконечной болтовней Раф точно умела. Быть может, ей повезет, и парень, устав, решит наконец вернуться в школу? До контрольной ведь оставалось всего каких-то пару жалких часов! Долго думать не пришлось — в голове тут же промелькнул очередной вопрос. — Как ты видишь их ауры? Этому нас еще не учили. Это действительно ее взволновало; подобное проходят намного позднее. Кажется, даже в университете. Откуда Сульфус мог знать столь серьезные заклинания, если большинство ровесников даже об этом не слышали? Кто его обучал? Связано ли это с тем, что он всегда казался ей чуточку взрослее? Демон хмыкнул. В его глазах она прочитала самое настоящее удовлетворение и самолюбование. Вероятно, ему было приятно осознавать свое превосходство. Гордо расправив плечи, он наклонился совсем близко, к самому уху. И, заправив мешающуюся прядь, прошептал: — Закрой глаза и освободи свой разум. Представь человеческую душу в виде чаши и то, как ты наполняешь ее. Вокруг тысяча красок и только одна — подходящая, — чрезмерная близость, как и эта ужасающая сексуальная хрипотца в голосе совсем не помогали сосредоточиться, — а теперь открой глаза и смотри. Раф сглотнула, чувствуя, что в горле пересохло. Хотелось сорваться со своего места и немедленно осушить один из бокалов с алкоголем, которые ей предлагали. Или забиться в угол и немедленно выскоблить из головы все те отвратительные мысли и чувства, что он породил в ней в эту секунду. И все же, как послушная ученица, подчинилась. Все получилось с первой попытки. Теперь ангел отчетливо видела множество цветов, которые, словно кокон, обволакивали посетителей. Красный, серый, черный. И лишь изредка можно было найти оттенки чего-то светлого; едва заметные и принадлежащие в основном девушкам из обслуживающего персонала. Сульфус довольно улыбнулся и вернул прежнюю дистанцию, откинувшись на спинку кресла. Партнеры по покеру наконец вернулись, и наступило время для второго раунда. Внимание парня было полностью поглощено карточной игрой, хотя он старательно делал вид, что это не так. Лениво попивая темно-янтарную жидкость из своего стакана и скучающе осматривая помещение, выставлял все так, словно совершенно не интересуется происходящем. Его соперники удивленно переглянулись и заметно расслабились, утрачивая свою бдительность. Начали залпом опустошать свои бокалы и все более откровеннее лапать своих спутниц. Раф поморщилась — такое зрелище было явно не для ее девственной и невинной натуры. Хотелось убежать и забыть все, как страшный сон. Радовало хотя бы то, что ее саму никто не трогал. Демона же, кажется, подобная картина ничуть не смущала. И даже наоборот — в его взгляде читалось неприкрытое удовлетворение. Ведь именно этого он добивался: потерявшие внимательность, смертные не замечали откровенного жульничества. Спустя двадцать минут игра была окончена, конечно же, в пользу темных сил. Мужчины за столом, проигравшие все свое состояние, начали безбожно ругаться и резко подскочили. Сидящие на них девушки с визгом упали на пол. Одной из них, миловидной шатенке, даже прилетела пощечина наотмашь. За то, что не принесла удачу. Раф подскочила следом, кипя от злости и не обращая внимание на предостерегающий взгляд противника. Встала перед жертвой, готовясь принять удар на себя. И удивленно моргнула несколько раз, когда ничего не произошло. Мужчина перед ней тяжело дышал, вытянув руку, но будто не мог ею пошевелить. Сульфус не сводил с него долгого, пронзительного взгляда. — Эй, Бенджамин, остынь, — крикнул кто-то из толпы. Кажется, это был тот самый бизнесмен, о котором ей рассказали ранее. — К черту! — раздраженно прохрипел нарушитель покоя и, бросив еще парочку проклятий, наконец ушел. Ангел вздохнула с облегчением, помогая незнакомке подняться. Неужели все закончилось? Теперь, когда демон получил что хотел, они могут наконец уйти отсюда? Но все оказалось не так просто. Рядом послышался чей-то визг и звук разбивающейся посуды. Раф даже не успела опомниться, как чья-то крепкая хватка резко затянула ее под стол. Было громко. Очень громко. Отовсюду раздавались звуки выстрелов. Этот день определенно не мог закончиться еще лучше. — Что происходит? — тихо прошептала, испуганно смотря на Сульфуса, который все еще держал ее за предплечье. — Кажется, кто-то психанул. Сиди тихо, если не хочешь пулю в лоб. — Разве мы можем умереть от оружия смертных? — Можем проверить это на тебе. Но сразу говорю: тащить твой труп в школу на себе я не собираюсь. Раф закусила губу, борясь с приступом паники. Никто и никогда не учил ее, как действовать в подобных ситуациях. Никому и в голову не приходило, что ангел может оказаться в притоне под обстрелом смертных. Если бы не страх за свою жизнь, она бы обязательно посмеялась над глупостью этой ситуации. И все же было крайне неприятно осознавать одну вещь: Сульфус спас ее уже дважды за сегодня. Хотя не имел ни одной причины для этого. Когда же закончится лимит благородства? И — что более важно — как ей за это потом расплачиваться? — Где этот сукин сын? — чей-то злобный голос прозвучал в паре метров от них. — Он обманул меня! Услышав это, она вздрогнула и затаила дыхание. Соперник приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину, и кивнул в сторону двери, которая была неподалеку от них. Спасение было близко, нужно лишь аккуратно добраться до выхода или подождать, когда охрана все решит. Но Сульфус ждать не собирался. Прятаться и трусливо ждать помощи никогда не входило в его планы. Тяжело вздохнув, Раф осторожно последовала за ним. По крайней мере, пересеча порог этого отвратительного места, она вернет себе силы и сможет перевоплотиться. В общей суматохе и неразберихе у них получилось проскочить незаметно. Почти. Стоило только выбежать на улицу, как позади послышался крик: «Я нашел их!». Испуганно обернувшись, она увидела трех вооруженных людей, которые бросились в погоню. Возглавлял их тот самый мужчина с рыжей бородкой и гнилыми зубами. Утешало только то, что он показался ей намного глупее того, второго. Бенджамина, кажется. Значит, у них есть шанс отбиться. Действовать нужно было быстро. Переглянувшись, они оба поняли, что принимать облик бессмертных — не лучшая идея. Слишком много свидетелей и слишком большие последствия за раскрытие секрета. Оставалось только одно. Бежать. Крепко вцепившись в Сульфуса, она думала только о том, как благодарна урокам физкультуры. Едва ли без этих адских тренировок Раф смогла бы пробежать хотя бы пару кварталов. В какой-то момент демон остановился и прыгнул в сторону, потянув за собой. Успев издать лишь жалобный писк, она покатилась по земле, на ходу группируясь. И приземлилась довольно мягко, если это вообще можно было так назвать. Открыв глаза, Раф удивленно ахнула и попыталась перекатиться. Но ей бесцеремонно закрыли рот ладонью и прижали к себе. Мозг медленно пытался переварить полученную информацию. Она лежала на Сульфусе. Такое не могло привидеться и в страшном сне. Несмотря на ее шок и сопротивление, демон выглядел довольно расслабленным. Спокойным. Так, словно это не они сначала убегали от смертельной погони, а сейчас прижимаются друг к другу. Она пыталась изо всех сил успокоиться и привести в порядок мысли. Получалось плохо. Только и оставалось, что лежать, чувствуя холодные руки на своей талии и смотреть в эти насмешливые золотисто-карие глаза. Кажется, он упивался ее паникой и истерикой. Сердце билось в бешеном ритме, намереваясь вот-вот пробить грудную клетку. Было невыносимо оказаться в таком положении. Лежать на нем. Дышать одним воздухом. Вдыхать его запах. Расстояние между ними было до смешного мизерным — придвинься хоть на миллиметр, и ничего не останется. Это было слишком. Слишком отвратительно. Слишком грязно. Слишком интимно. Слишком… горячо? Сульфус улыбался, празднуя какую-то свою победу. Наверное думал, что смог победить и унизить. Запятнать ее честь и гордость. Вероятно, уже тысячу раз успел прокрутить различные сценарии в своей больной голове. О том, как она в ужасе и страхе убегает, плачет и умоляет профессора сменить ей соперника. Раф одарила его ответной улыбкой. Пусть. Пусть празднует и мечтает обо всем, что хочет. Она явно не будет той, кто первая побежит с мольбой о замене. Ведь хорошо смеется тот, кто смеется последний. Он отпустил ее лишь когда голоса и шаги стихли. Оторвались. Перекатившись на мягкую траву рядом, ангел почувствовала, что наконец может дышать. — И что это было? — строго спросила, нахмурившись. — Ты спрашивала, как мы развлекаемся. Считай, я устроил тебе бесплатное шоу, — послышался едкий смешок. Приподнявшись на локтях, недоуменно посмотрела. — Тебе было весело? Нас чуть не убили! На этот раз Сульфус не смог сдержаться. Рассмеялся громко, звонко и так отвратительно ядовито, что хотелось закрыть уши. Или ударить. Все вместе. — Нас невозможно убить людским оружием, мой ангел, — протянул сквозь смех, — это было бы слишком просто. Раф почувствовала, как злость внутри нее буквально окутывала все существо. Все это время он просто издевался над ней! Потешался. Развлекался. На лбу выступила испарина, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Ей всегда казалось, что она не способна на ненависть. Но все произошедшее убедило в обратном. Ведь ей действительно было страшно! Те придурки выглядели довольно убедительно в своем желании разделаться с ними. Откуда ей было знать, что они неуязвимы? Ведь во время трансформации бессмертные условно «перерождаются», лишаясь всех своих привилегий. Не в силах справиться с эмоциями, Раф занесла руку над его лицом, намереваясь отвесить заслуженную пощечину. Но соперник отреагировал молниеносно, перехватывая раскрытую ладонь и выворачивая запястье. Не сильно, но достаточно, чтобы она тихо застонала. — Никогда так больше не делай. Будет больно вдвойне, — прошипел тихо, раздраженно, приблизившись почти вплотную. В очередной раз. — Ты пожалеешь об этом дне. Клянусь. Я найду способ испортить твою жизнь, — с вызовом бросила девушка, проглатывая ком обиды и ненависти, что как будто встал поперек горла. Сульфус усмехнулся, все еще не выпуская из своей хватки. И с насмешливой, притворной нежностью заправил выбившуюся прядь за ухо, как делал это полчаса назад. Тогда он еще не казался ей настолько омерзительным, поэтому данный жест вызвал очередную порцию гнева. Игра. Все это было игрой. — Буду с нетерпением этого ждать, мой ангел. Раздраженно фыркнув, Раф дернулась и наконец освободила изнывающее от боли запястье. И быстро встала, отходя подальше и смотря на него сверху вниз. Теперь ей не нужно было вставать на цыпочки и задирать голову, чтобы сохранить зрительный контакт. — Я не твой ангел. Больше не смей меня так называть. — Разве? — ехидно протянул, закидывая руки за голову и укладываясь на траву, — а мне казалось мы связаны. Ты разбиваешь мое сердце. Раф разочарованно покачала головой и, отряхнув одежду от грязи и листьев, отвернулась. Ей не хотелось больше разговаривать с ним — это было бессмысленно. Отныне любая их встреча будет вызывать в ней лишь жгучую, всепоглощающую злость. Может быть, он этого и добивался? Иногда он вел себя вполне сносно и приемлемо. Был нормальным. Согласился не воздействовать на подопечного тайно и даже один раз провел лекцию о разновидностях змей. Тогда, сразу после посещения серпентария. Впервые совместное времяпрепровождение не было им в тягость; оказалось, что имелось даже гораздо больше общего. Даже сегодня, когда спас ее от Хэнка и научил видеть ауры людей — она видела в нем что-то хорошее. Но все же чаще Сульфус вел себя, как самая настоящая сволочь. Изводил ее подлыми поступками и злобными фразочками. Подставлял и обманывал. Зачем? Зачем он то отталкивает ее, то приближает? Для чего играет разные роли? Раф не знала ответа ни на один из своих вопросов. Понимала лишь то, что больше никогда не поведется на его уловки и не позволит себе проникнуться. Хотелось поскорее убраться отсюда, от его колючего взгляда, и забыть обо всем. Смыть с себя все его прикосновения. Ведь в носу как будто до сих стоял его запах. Серный, мускусный, с едва ощутимыми нотками хвои и табака.