❝ Когда мы воюем, мы сражаемся, как львы, Но потом мы предаёмся любви и чувствуем истину. Мы сходим с ума в этом городе роз. Мы не будем следовать никаким правилам¹. ❞
Госпиталь Эль-Сегундо, штат Калифорния. — Мужчина, двадцать два года. Давление сто тридцать шесть на семьдесят девять. Пульс учащенный. Сто двадцать ударов в минуту. Наблюдается двигательный паралич с сохранением сознания. — Зрачки расширены. Реакция на свет слабая. — Нарушено дыхание. Он теряет сознание. Позвоните доктору Коннору и готовьте реанимацию. — Вы слышите меня? Сэр. Сэр, Вы слышите меня? Сэр! Он провел рукой по лицу, растирая капли пота со лба на щеке. В его глазах было что-то такое, заставляющее медсестер не задавать много вопросов и прекратить попытки предложить поехать домой. Я видела эту дрожь, проходящую по его телу, когда он снова разворачивался спиной к манипуляционному кабинету. Мы смотрели друг на друга только тогда, когда один из нас не смотрел и, думаю, это знала не только я. Наверное, прямо сейчас этому человек было так больно, что я не могла себе вообразить по-настоящему: именно так, как ощущает все он. Терять близких. Я думала, что знаю, как это, но я не знала. Я знала то, что хотела знать и не знала то, что нужно. Поэтому с каждой моей попыткой решить проблемы все только становилось хуже, когда я даже не представляла, что это фантастическое хуже возможно. — Как Ваша голова? Я вернула голову. Медсестра с рыжими густыми волосами улыбнулась мне, пытаясь тем самым подбодрить. Если я в том, что знаю и не знаю заблуждалась постоянно, то она нет. Ей было известно, как сюда поступила. Ей было известно, что случилось с тем, кто был со мной. Ей было известно, что за дверью стоял его родственник, у которого глаза на лоб лезли от одного предложения врачей выпить успокоительного и взять одеяло из комнаты ожидания для посетителей. И знала, что последнее, чего я хочу — покидать пределы кабинета. — Нормально. Я в порядке, спасибо. Она сменилась в лице, когда я слезла с кушетки, но не стала останавливать меня. Я вышла за пределы комнаты и сразу встретилась взглядом с Дином. Мне было страшно смотреть в его глаза. В них я боялась отыскать пустоту. Я боялась отыскать именно те эмоции, после которых не следуют слова. Лучше бы он кричал, чем смотрел так, как все же смотрел. — Может ты потрудишься объяснить, что случилось? — Это произошло так быстро, — начала снова я, понимая, что дальше последует лишь половина правды. Нижняя губа от страха подрагивала. Дин пугал в таком состоянии. Мне не хватало духу стоять перед ним и выдерживать то, что он вытворял своими глазами, буквально прожигающими меня холодом и непониманием случившегося. Его родной человек в реанимации, а единственный, кто может ответить на вопросы, уходит от разговора и конкретности. — Дом загорелся. Мы не могли выбраться. Сэм упал и я пыталась его поднять, но это было трудно. Я вылезла через окно, чтобы позвонить в службу спасения. Дальше все в дыму. Буквально. Он почти не верил мне и я это знала. Он сомневался во всем, что я говорила. Эта история выглядела странной. Он спрашивал, как мы вообще оказались в этом городе, почему сбежали и угнали его машину, что послужило причиной пожара. Я ничего не могла сказать. Только выдыхала, повторялась много раз, выдавала междометия, но в одну секунду он не выдержал. — Скай, сосредоточься! — Дин схватил меня за плечи, встряхнул и сменил панику в глазах на злость, — Что я должен думать? Мой брат угнал мою машину посреди ночи и исчез вместе с тобой. Я не знаю, где он был и почему именно с тобой. Я уж подумал сначала, когда обнаружил пропажу, что вы решили уединиться в ближайшем мотеле, но когда мне позвонили из 9-1-1... — мужчина тревожно выдохнул и брезгливо искривил губы, будто от зубной боли. — Я не знаю ни черта. Сэм лежит в отделении интенсивной терапии с отравлением угарным газом. Мне никто не говорит, насколько все серьезно, но тот факт, что его отправили не на профилактику со всякими врачебными трюками, а в реанимацию, дает понятие о многом, как считаешь, Скай? Ты единственная, кто был с ним в том доме. И, может быть, ты будешь так добра подумать головой и ответить на мои вопросы, потому что речь идет о моем родном брате! — Ты думаешь, что ты один способен его любить? — я оттолкнула его от себя. — Что? — Что слышал, Дин. Прости, что я не могу ответить на твои вопросы, но ты сам сказал, что я единственная была с ним в том доме. Я тоже попала в пожар. Я тоже дышала дымом. И, черт возьми, я видела, когда Сэм сгибался и не мог стоять на ногах. Я видела, как краснело и отекало его лицо. Я видела, как ему было плохо. Даже не смей думать, что только один ты способен переживать за него и любить его, Дин. Я ушла от Дина быстрее, чем могла себе представить. Но он был так прав, что у меня щемило от этого в груди. Я плакала в туалете, сидя в кабинке и пряча лицо в ладони. Я наговорила Дину то, что на самом деле не было стоящим ответом. Да, я переживала за Сэма так сильно, что трудно было дышать, но его брат имел право знать ответы на свои вопросы. Я не могла его понять, но я четко представляла его замешательство и его страхи. Он держался лучше, чем казалось, но... Но я не могла ему сказать все. Я не могла сказать, что Сэм узнал о моей сделке и работе с Желтоглазым демоном. Не могла сказать, что он навел справки обо мне. Не могла сказать, что моя настоящее имя Кара Купер и на самом деле пожар в доме устроила именно я. Я подожгла гребанный дом. По моей вине Сэм надышался угарным газом и по моей вине сейчас в том состоянии, о котором доктора умалчивают, игнорируя любые вопросы. Я не знала, почему подожгла дом. Это произошло и все. Показалось, что только огонь может все исправить. Только огонь может сжечь мои воспоминания, к которым Сэм вернул меня. Но я оказалась слишком глупой и недальновидной, чтобы подумать, а как мы будем выбираться из огня. Случилось помешательство. Я была опасна тем, что не могла даже банально понять, почему делаю некоторые вещи. Я была опасна тем, что не думала о других. Опасна для Сэма. С самого начала. — Вы в порядке? Я повернула голову на девушку справа, выйдя из кабинки туалета. Она докрашивала верхнюю губу малиновой помадой. Странно, что я даже не услышала, как она зашла, хлопнув входной дверью. — Да. Незнакомка не поверила мне. Почти также, как не верил мне Дин или теперь я не верила сама себе. Она осмотрела меня с ног до головы, но я игнорировала ее взгляд, смывая с красных щек дорожки от слез. Нужно было брать свое бренное тело в гребанные руки и решать проблемы как это делают все взрослые люди. Ну же, Скай, тебе не шестнадцать лет, чтобы прятаться от неприятностей в туалете и глотать всхлипы. Я вернула себе нечто похожее на здравый рассудок. Разумеется, я прекрасно понимала, что в моем мозгу сработала защитная реакция, поэтому он насочинял сказки о счастливой семьей мистера и миссис Смит, которые обожали своих детишек. Особенно папочка, желающий брать собственную дочь в любой момент, когда больной разум захочет. От каждой мысли о прошлом мне было мерзко, как было бы мерзко любому другому человеку. Но от любого другого человека меня отличал факт неумения справляться со стрессовыми ситуациями. Я не могла взять себя под контроль. Только продолжала стоять и смотреть на свое отражение в зеркале, ненавидя день, когда Сэм Винчестер влюбил меня в себя. Во мне было сожаление и, конечно, я винила себя за то, что произошло, но желание пожалеть себя оказывалось намного сильнее, чем забота о других. Я не альтруист. Я эгоист. Способен ли эгоист на альтруизм? Разумеется. Но только тогда, когда это ему выгодно. Я с силой повернула кран в рукомойнике, закрывая воду и вышла в коридор. От Сэма новостей не было. — Нужны деньги, — начал Дин, стоило мне подойти к нему. Он стоял ко мне спиной, упираясь ладонью в автомат с батончиками. Не знаю, какое у него в эту секунду было лицо, но спина точно выражала насколько угнетающе все обстояло. Я закусила губу, но не успела спросить. Деньги нужны были. Ясное дело, — Бобби уже выехал и на полпути сюда с деньгами. Я поеду навстречу ему, а ты, Скай, — мужчина развернулся ко мне и я ощутила у себя на затылке его дыхание. Он сжал кулаки. Я опустила взгляд вниз. Его руки побледнели, — Не дай Боже я узнаю, что Сэму хуже, — мне пришлось посмотреть ему в глаза сквозь силу. Он прекрасно знал, что я плакала. И я знала, что он плакал тоже. Вот мы и стояли с заплаканными глазами — два человека, чей близкий в реанимации. — Молись Скай, чтобы он очнулся. Если этого не случится, его кровь будет только на тебе. Богом клянусь тебе, я задушу тебя голыми руками прямо в чертовой больнице. По щеке скатилась жирная слеза. Когда она упала с подбородка, Винчестера и след простыл. Он ушел, но дыхание ко мне не вернулось. Нужно было что-то делать, а не стоять столбом, будто меня Азазель прикопал. Азазель. Точно. Он все это заварил. Он вовлек меня в это дерьмо. Он заставил меня найти Сэма. Если бы не он, я бы не узнала Сэма. Если бы не я, Сэм был бы в порядке. Это все его желтые, мать их, глаза.***
Акация. Символ бессмертия. Два незаконченных треугольника. Зачеркнутая линия. Бронзовая чаша. Масло. Спичка. Свеча. Огонь. — Азазель. Он всегда являлся на этот призыв. Он всегда являлся. Лишь немного подождать надо. Он должен. Должен прийти. Если нет, то все потеряно. — Чертов козел, покажись. Сейчас же. Азазель. Я знаю, что ты слышишь меня. Я зажгла еще одну спичку и швырнула в чашу. Пошла дымка. Но ничего. Ничего, похожего на Азазеля. Совсем. — Ты все сломал мне. Как слон расколотил жизнь. Но Сэм не должен умирать. Сэм не при чем. Азазель, не трогай его. Верни его. Я прошу тебя. — Просишь? Я подняла глаза перед собой. Смутные очертания лица сосуда демона. — О, Кара, ты не в том положении, чтобы просить. Или, если ты считаешь, будто я поведусь на твои просьбы, то глубоко ошибаешься. Я не иду на просьбы людей. — Мы можем заключить сделку. Что пожелаешь. — Что пожелаю? — он сверкнул желтыми глазами, начиная обходить меня вокруг. Я затаила дыхание, — Это было бы весьма заманчиво, но есть загвоздка, дорогуша, — демон остановился и присмотрелся к моей щеке, проводя по ней ледяным пальцем. Человек внутри этого тела мертв. — У тебя ничего нет. Даже души. Тебе нечего мне предложить. Сама подумай: твоя душа давно моя. А что еще? Изволь, но мне нечего просить у тебя в обмен. — Забери мою душу сейчас, — я отчаянно схватила его за локоть. — Я прямо сейчас готова отправиться в ад, только спаси его! Спаси Сэма. — Что толку? Заберу я сейчас тебя, дам Сэму жизнь, но толку от этого никакого. Оставайся жива и предоставь мне смотреть этот спектакль с первых рядов. Слишком интересно, но совсем другое дело — кольт. — Кольт? — Да, кольт. Та самая драгоценная игрушка Винчестеров, которую недавно добыл для них старик. Мне нужен этот кольт. Если достанешь его — верну Сэма к жизни. — Нет. Ты не заставишь меня забрать кольт. — Думаешь? Мне нравится, как ты пытаешься выбраться из всего того, что происходит. Будто муха, застрявшая в паутине без шанса на жизнь. Добудь мне кольт и Сэм будет жить. Позволь посмотреть, как дальше будет развиваться ваш спектакль. Эти твои пляски с братьями — бальзам для моей души. Не думаешь ли ты, что я не слежу за всем, что происходит? Так что, Кара? Мы договорились? Я предала Дина и Сэма еще до того, как представилась им. Они попадали в беды, о которых я прекрасно знала, но играла роль неведения. Они помогали, а я обходилась с ними, как с заранее известными всему аду жертвами. Они всегда были у меня на ладони. Мне казалось, что я тяну за ниточки, а в итоге отдала посох всевластия Сэму Винчестеру. У меня у самой были ниточки и я отдала рычаг управления Сэму. Я доверилась ему, а он не убил меня, когда узнал правду. И теперь мне нужно снова пойти на грязное предательство? Снова под предлогом благой цели? Я не могла. Не могла предать их. Не могла. Не могла видеть эти глаза Дина, будто ему заживо сдирают кожу, когда он слышит о состоянии Сэма. Когда он не понимал, в чем дело. Я просто не могла. Поцелуй Азазеля я ощутила на губах и приняла с отвращением. За ним последовало ощущение ожога по всему телу и холодные слезы. Я сдалась. Я не смогла сопротивляться. Я все-таки не герой. Я совсем другой человек. Я девушка, которую изранили в детстве. Я девушка, потерявшая рассудок. Я девушка, которая обречена на ад. Я девушка, влюбленная в Сэма Винчестера. Я не умею исправлять свои ошибки, не допуская новые. Я исправлю все: Сэм выживет. Но ради этого братьями придется лишиться кольта. Но кольт не важнее ведь человеческой жизни?***
Дин вернулся спустя полчаса. Он пошел расплачиваться с врачом, а я сказала, что буду ждать рядом со стойкой регистратуры. Но мне нужно было добраться до его машины. Кольт был там. Я уверенна. Чтобы получить ключи, потребовалась сыграть роль, будто я хочу пожалеть Винчестера и обнять. Пока он был отвлечен удивлением от моего жеста, я вытащила ключи из его куртки. В машине действительно был кольт. Он лежал в отдельной коробке с кодовым замком. Сначала я решила, что пароль — день рождения Сэма, но ошиблась. И спустя несколько минут поняла. Пароль — дата смерти мамы Сэма и Дина. Проверив, что в коробке действительно кольт, я рванула за угол. Азазеля не требовалось вызывать вновь обрядом. Он был в курсе, что я достану кольт как можно быстрее ради жизни Сэма. — Ты отличная карманница, Кара. — Закрой рот, Азазель. Просто верни Сэма. Молю тебя. — Возвращайся в больницу. Я не нарушаю условия сделки. Я вернулась в больницу. Ни жива. Ни мертва. Предательница. Предательница со шквалом сожалений. Дин был не там, где мы договорились встретиться. Врачи все суетились. Сквозь окна реанимации я видела, как открылись глаза Сэма. И в ту же секунду мое сердце замерло. Он был жив. Он дышал. Дин, стоящий рядом и отгоняемый врачами, что-то крикнул ему с надеждой. Этого мне было достаточно. Сэмюэль дышал. Сэмюэль был жив. Я сделала шаг назад и поняла: Дин убьет меня. Он точно поймет, кто причастен к кольту. Он никогда не доверял мне. А после истории с пожаром? Он убьет.***
— Ты сказал, что она будет в машине. — Так и есть. — Ну и где машина? Почему мы который час едем на машине Бобби? — Я уже позвонил Эшу. Он ждет нас в баре, который должен быть где-то здесь. Сейчас заедем и узнаем новые координаты. Сэм тревожно перевел взгляд на брата. Он ощущал с самого своего пробуждения, что Дин умалчивает о чем-то, но теперь это было очевидно. Дин не хотел говорить просто так. Что-то сдерживало его, а Сэм не в силах был вытащить правду. Когда они только покинули больницу, Дин попросил довериться без вопросов. А теперь? Младший Винчестер ждал встречи со Скай и последнее, чего он хотел — ехать битый час по трассе и ждать с моря погоды или правды брата. Но все выжидал подходящий момент. Дин без причины медлить не станет. — В чем дело? — Сэмюэль скривился. Телефон Дина завибрировал. Уведомление. — Идем. — констатировал старший и свернул на обочине, останавливаясь рядом с баром. — Дин! — Выходи. Дин выдохнул. Сэм все же вышел за ним, причитая, что тот обещал сказать, где Скай. У бара стоял Эш. Они с Дином разговорились. Эш передал несколько распечатанных фотографий с камеры видеонаблюдения. Старший Винчестер посмотрел на них и всучил Сэму. Он хотел сказать все, что думает, но опасался. Сэм только что очнулся и тут же пришлось приложить массу усилий ради его мгновенной выписки. Выписать Сэма сейчас было риском, но большим риском стало бы решение оставить его на лечении, а самому поехать, чтобы... — ...Словить Скай. — Что? — Нам нужно словить Скай, — мужчина поправил куртку, попрощался с Эшем и показал бумажку с картой и нарисованным маршрутом, — Я не знаю, что произошло в том доме и как вы там обо оказались, но не готов тратить время на расспросы. Дело в другом. Сэм, тебе будет неприятно это слышать. И все же ты сам попросил. Скай попыталась поддержать меня, когда ты был в реанимации. Она захотела обнять. Мы не очень хорошо ладили. Я сразу понял, что дело не чисто и оказался прав. Она вытащила у меня из куртки ключи от Детки, пока обнимала. Она угнала машину. Я дал ей это сделать. Ты бы не поверил без доказательств, что она предательница. Теперь ты видишь фотографии с камер наблюдения, которые делают снимки каждые три минуты. Я попросил Эша не только проследить где мелькала моя машина, но и поискать еще и снимки ее положения со Скай внутри. Я с самого начала знал, что она не та, кем кажется. Теперь и ты видишь. Сэм, в машине кольт. Думаю, она и его выкрала. Сэм только хмыкал всему, что говорил Дин. Он был убежден в том, что у Скай имелись основания выкрасть ключи и угнать машину. Да, пока он не нашел правдоподобного аргумента, но знал — аргумент есть. — Мне нужно зайти. В бар. Тревожно солгал младший Винчестер, тайно желая попросить у бармена номер и позвонить Скай без ведома Дина. — Сэм. — Все в порядке. Я сейчас вернусь. Сэм растворился, закрыв за собой дверь бара, а Дин вернулся в машину Бобби. Происходящее минутами позже навсегда стало заложником здания бара. Лишь спустя двадцать минут отсутствия брата, старший смутился. Он зашел в бар за ним и не обнаружил ничего. Буквально ничего. Ни единой живой души. Ни человека. — Сэм! И никого ни стало.